СЕЛЬМА ЛАГЕРЛЕФ.

ДЕВА МИРА.

——

РАССКАЗ.

Перевод со шведского

С. Орловского.

——

ИЗДАНИЕ

«ПОСРЕДНИКА».

№ 661.

Москва.

1912 г.

Это случилось, когда Маргарита, Дева Мира, поехала в норвежскую землю, чтобы стать женою короля Магнуса.

Она приехала в деревню Сторгард в западной Голландии, на южном берегу реки, выше города Кунгахеллы.

Раньше всех завидели царевну издали две старые старушки, Карина и Вальборга. Они были в лесу и собирали там мох. С высокой горы они и увидели царевну. Они тотчас побросали собранный мох и побежали вниз в деревню. Они хотели рассказать, что далеко по дороге идет что-то блестящее и прекрасное, какие-то чудесные люди едут под деревьями.

— 4 —

Но никто не поверил их словам.

— Старые глаза! — смеялись люди. — Разве вы видели царевну? Это был болотный туман, который клубится под красными стволами сосен.

Но вслед за старыми старушками прибежал Расм, мальчишка угольщика. Его глаза сияли, и он так запыхался от быстрого бега, что едва мог говорить. Но когда он перевел дух, он воскликнул:

— Радуйтесь! радуйтесь! Царевна едет. Я видел, как она едет на коне под высокими деревьями.

Расм стоял на перекрестке, где сходились три дороги. Тут стояли крестьяне и шепотом говорили о том, что скоро опять возгорится война между Швецией и Норвегией. Когда они услышали крик Расма, они подумали, что он смеется над их горем.

Они погрозили ему кулаками.

— 5 —

— Молчи, если жизнь тебе дорога! Ни слова более, болтун!

На Расма, мальчишку угольщика, не так-то легко было унять. Он опять начал кричать:

— Царевна едет! Я слышал, как птицы в бору пели ей свои песни! Где она проезжала, там белки садились на нижнюю ветку, глядели на нее блестящими глазами, высоко подняв хвост. И тетерев летал над деревьями и шумел крыльями.

Тогда накинулся на него Пэр, кузнец. Он схватил Расма за ухо.

— Ах ты, мальчишка! — вскричал он. — Царевна едет? Царевну видел? Как бы не так! Просто попался тебе леший или красивая русалка. Царевна не приедет! Господи, сжалься над нами!

Но хотя никто не верил слуху, все же он облетел всю деревню, и люди стали выползать отовсюду на перекре-

— 6 —

сток, чтобы послушать, о чем говорил мальчишка.

За последние годы войн деревня Сторгард почти вся выгорела. Всюду виднелись черные обуглившиеся пожарища. Люди страшились новой войны и не строились. Они ютились в погребах и землянках, и теперь выползли из-под земли и брели в лохмотьях, изможденные и исхудалые. Они тихо брели к перекрестку и собирались вокруг Расма, мальчишки угольщика, и слушали его, не смея верить его доброй вести.

Когда Пэр, кузнец, увидел, что столько народу собирается слушать мальчишку, он так больно ущипнул его за ухо, что Расм закричал. И кузнец строго сказал ему:

— Не шути с нами. Мы, несчастные крестьяне, живем в пограничной стороне, и плохо нам приходится,

— 7 —

потому что северные короли не хотят мирно жить один возле другого. Мы — как овцы, потерявшие стадо. Нас преследуют медведи, мы летим в пропасть. Каждый день и каждый час смотрим мы в жестокие глаза смерти.

Пока кузнец говорил, собиралось все больше и больше народу. Пришел крестьянин, по имени Халвард. Он был так уверен, что снова возгорится война, что накануне вынес свой сундук на улицу и говорил всем проходящим, чтобы брали, сколько кому хочется. Пришли и другие, пришли люди с хутора, которые накупили на последние деньги пива и всяких яств и предавались пьянству и обжорству в ожидании близкой гибели; пришли люди с другого конца села, которые накануне подожгли свои амбары и зарезали скот, чтобы не досталось их добро норвежцам.

— 8 —

Когда кузнец увидел всех этих людей, которые собирались тихо и молча, но во взорах которых горел безумный огонь, — он испугался. Он испугался при мысли, что станут они делать, если эта надежда на мир окажется глупой шуткой.

Он заговорил с Расмом, и нарочно говорил громко, чтобы всем было слышно:

— Пойми, болтун, что ты видел русалку. Русалки ходят по лесу, смеются, кивают головой и сводят с ума угольщиков. Русалки все знают. Русалки знают, что прошлым летом в городе Кунгахелле был заключен договор между нашим королем и Магнусом норвежским. Русалки знают, что короли решили скрепить мир браком нашей королевны Маргариты с Магнусом норвежским. Русалки знают, что мы

— 9 —

с тех пор ходим и бродим, и высматриваем, не едет ли Маргарита, Дева Мира; и русалкам весело обманывать наши глаза, и они являются нам в виде царевны. Они рады посмеяться над людьми!

Расм, мальчишка угольщика, стоял тихо и слушал слова Пэра-кузнеца. И кузнец вообразил, что мальчишка поверил ему, и выпустил его. Но едва только он выпустил его, как снова закричал Расм, и еще громче прежнего:

— Царевна едет! Я видел царевну!

И чтобы люди поверили ему, он стал рассказывать, что видел на голове ее венец, похожий на цветок, осыпанный жемчугом росы, и что видел попону на ее коне, такую красную, как спелый гриб мухомор.

Но тогда выступила из толпы старая старушка Сигрида. Она гневно потрясла своей клюкой и закричала:

— 10 —

— Кто тут говорит, что видел царевну? Я знаю лучше, что нас ждет. Всю долгую зиму сидела я одна в моей хижине и видела, как дым поднимался с очага. И каждый раз видела я в дыме видения. Я различала в нем вооруженный людей, в панцырях и с мечом в руке. Я знаю, к чему эти видения. Они предвещают войну. Они предвещают тех людей, которые неслышно подкрадываются к нашим избам, в то время, когда мы крепко спим. И мы просыпаемся, и видим красное пламя, которым охвачены, мы задыхаемся в дыму, а войны норвежского короля кричат от радости перед нашими горящими стенами.

Все люди содрогнулись, слушая речи Сигриды. Но мальчишка угольщика преградил ей дорогу, когда она собралась уходить.

— Что нам за дело до твоих ви-

— 11 —

дений! — воскликнул он. Я видел царевну. Ясно и прекрасно было ее лицо под блестящим венцом.

Пэр, кузнец, боялся за своих односельчан, что они будут обмануты в своих ожиданиях. Он накинулся на мальчишку и потащил его к землянке, где теперь помещалась его кузница, втолкнул его туда и завалил вход большим камнем.

Но Расм и оттуда кричал без устали:

— Я видел царевну! Радуйтесь, она едет!

Не успел Пэр, кузнец, оттащить мальчишку в свою кузницу, как на дороге из лесу появился человек. Это был бродяга, который тоскливо скитался в лесу уже много лет.

Он одичал в лесу и стал похож на дикое животное. Он ходил в звериных шкурах, и волосы у него были косматые. Но теперь он бежал по

— 12 —

дороге и громко смеялся от радости, и помахивал зеленою веткой над головой в знак мира. Он бежал по деревне, останавливался у каждого черного пожарища и кричал громко, чтобы слышали люди, которые забились в темные погреба:

— Царевна едет! Я видел царевну!

Бродяга подбежал к большому двору сельского судьи Фольке. И здесь он громко кричал о царевне. Но сельский судья Фольке, услышав его, вылез из погреба. Он был стар и сгорблен. Он крикнул ему:

— Мир тебе, бродяга! Не обманывай нас в надежде, что мы простим тебя, изгнанника! Я снимаю проклятие с твоей головы. Тебе не нужно возвращаться в лес. Мы тоже бесприютны, как и ты; мы не должны проклинать и изгонять других.

— 13 —

— Ты мне не веришь! — сказал бродяга. — Разве ты не знаешь, что король наш обещал послать дочь свою, Деву Мира, как только настанет весна?

При этих словах старый судья устремил на него усталый и безнадежный взор.

— Не знаю, настала ли весна, друг, — сказал он. — Для нас теперь все равно: весна ли, осень ли. Пусть лежит снег на полях, — все равно, нам не придется ни сеять, ни жать. Мы ждем только нашей гибели.

Но в это время вышли из лесу бедные охотники и рабы, убежавшие от господ. Они принесли новые вести народу, который все еще стоял у перекрестка. У многих в глазах затеплилась надежда, только старая

— 14 —

старушка Сигрида сидела унылая и мрачная и все еще рассказывала о своих видениях.

— Горе тому, кто поверит, прежде нежели сам увидит царевну! — восклицала она. — Когда царевна покажется на опушке леса, верхом на коне с серебряными подковами, когда ее жемчужный венец заблестит в поле, тогда мы еще успеем нарадоваться.

Не успела она умолкнуть, как Вальборга и Карина воскликнули:

— Царица небесная, помоги нам!

Они смотрели вдаль на опушку леса, где лесная дорога выходила в поле из-под деревьев, как из погреба.

И все стали кричать, перебивая друг друга:

— Идите сюда, смотрите!

— Что это?

— Царица небесная, помоги нам!

— Глядите, глядите, что там у леса!

— 15 —

— Осените себя крестным знаменем и глядите туда!

— Разве это не царевна с блестящею дружиной?

— Неужели мы видим царевну?

Все эти одичалые и измученные страхом люди кричали и поднимали руки к небу.

— Может быть, это русалка? — кричали они в волнении. — Может быть, злой дух ада смеется над нами? Неужели мы видим царевну?

Люди бросились на колени, стали молиться, стали петь священные песни. Они побежали к колокольне и начали звонить в колокола, думая, что русалка испугается колокольного звона.

Когда же старая Сигрида увидела своими зоркими глазами девицу, выезжающую из лесу, она, не колеблясь, первая закричала:

— Милая, кроткая, солнышко наше

— 16 —

утреннее, цветочек наш! Ты не русалка, ты королевна! Благодарите, хвалите Господа! Дорогая, желанная, наконец-то ты явилась! Наконец-то едешь по нашей долине!

Сигрида высоко потрясала своей клюкой и побежала навстречу царевне, и весь народ побежал вслед за нею.

— Солнышко наше утреннее, цветочек наш, милая, кроткая! — восклицали все.

И когда они приблизились к царевне, они воскликнули:

— Милая, желанная! Как чудесно сияешь ты в своем венце! Откинь шелковый платок! Дай нам наглядеться на тебя!

Люди тесно обступили вороного коня, который торжественно выступал, покрытый красной попоною; перья красиво развевались над его головой; грива у коня была заплетена косами, и в каждую косу были вплетены золотые ленты.

— 17 —

— Милая, желанная! — восклицали люди. — Послушен ли твой вороной конь? О, какое счастье для нас, что ты, наконец, явилась к нам!

Маргарита, Дева Мира, ехала на коне. Ее сопровождали благородные воины и благородные женщины шведской земли; но перед нею шел крестьянин; у него в руках было сломанное копье; он шел и восклицал:

— Вот прекрасная Дева Мира! Вот царевна Маргарита, Дева Мира!

Проезжая по пограничным областям, царевна видела, как при ее появлении всюду возникала радость и тишина. Где бы она ни проезжала, всюду она видела, как крестьянин брался за соху, как крестьянки расстилали холсты по траве. Она видела, как пастухи выводили голодные стада на пастбища; она видела, как девушки вынимали запястья и серьги и

— 18 —

украшались ими. Она видела, как бросали в сундук шлемы и мечи.

Всюду выходили к ней навстречу из деревень женщины и дети с цветами и с нежно-зелеными весенними ветками. А в дремучем лесу выбежал к ней угольщик и упросил ее зайти в его землянку, и угощал ее мороженными ягодами.

Но нигде не встречали прекрасную царевну с таким ликованием, как в деревне Сторгард.

Крестьяне вели коня под уздцы и осторожно проводили его вниз по крутому обрыву.

— Господь да благословит тебя! — восклицали они. — Господь да багословит твою красоту! Господь да благословит тебя, Дева Мира!

В то время, когда шествие подвигалось к деревне, крестьяне, запыхавшись, бежали возле коня и рассказывали ца-

— 19 —

ревне о том, как они бедствовали и страдали. Они рассказали ей, сколько мучений вытерпели они за долгое время войны.

Когда они достигли, наконец, перекрестка, Дева Мира потянула поводья и остановила своего красивого коня.

Никогда еще она не видывала такой нужды и такого разорения. Она смотрела на пожарище, на разграбленные дома, смотрела на бедных людей. На глаза ее навернулись слезы.

Но крестьянки стали целовать у нее руки и восклицали, что теперь кончились их страдания, потому что она явилась к ним. Теперь все прошло, потому что Дева Мира среди них.

— Не думай о нас, Дева Мира! Не плачь о нашей нужде! Думай о короле Магнусе, великом богатыре, которому ты будешь женою. Улыбнись ему благосклонно! Проведи мысленно рукою по

— 20 —

его длинным шелковистым волосам.

И так как она все еще сидела неподвижно на коне и плакала, они все стали утешать ее.

— Теперь не время плакать, царевна! — восклицали они. — Взгляни, вот река, а по ту сторону уже лежит норвежская земля! Там, выше по реке, богатый город Кунгахелла, где ждет тебя жених. Господь да благословит тебя! Король с нетерпением ожидает минуты, когда заключит тебя в объятья.

— Смотри, царевна! Все уже знают, что ты едешь! Смотри: уже загорелись костры на всех холмах в знак радости! Смотри: народ спешит к реке! И послушай: уже кричат на том берегу: „Дева мира, Дева Мира, будь благословенна!" Ты можешь расслышать слова!

Но Дева Мира не находила утеше-

— 21 —

ния в этих речах и все еще сидела печальная на коне и грустным взором обводила людей. Она видела, сколько было между ними больных, и все были одеты в лохмотья.

Все они до того одичали, что не были похожи на людей.

Тогда она подняла руку в знак того, что хочет говорить, и все кругом умолкли.

Тогда заговорила Маргарита, Дева Мира, на перекрестке деревни Сторгард, выжженной врагами, и все бедные крестьяне слышали ее слова, точно так же, как слышали ее благородные воины и женщины, которые составляли ее поезд.

— Помните то, что я вам обещаю, именем Бога и всех святых. Пока в сердце моем течет кровь, пока язык мой умеет говорить, обещаю я служить делу мира.

— 22 —

Она умолкла, как будто поняла, что в этих словах ее таится суровый смысл, и прибавила:

— Обещаю служить миру, даже ценою жизни моей и счастья моего!

Царевна, дав обет, взглянула радостно на людей и перестала плакать. Она тронула поводья и поехала по дороге, которая спускалась к реке.

Там на зеленой травке, подле дороги, сидел мальчик-подпасок. Он был так счастлив, что видел перед собой царевну, что захотел дать ей самое лучшее, что только имел. И так он взял свою свирель и заиграл на ней, и потом запел песню о любви северного короля к прекрасной дочери восточного владыки.

И Дева Мира снова остановила коня и слушала мальчика, который пел веселым и звонким голосом:

Об одной тоскую я

День и ночь напрасно!

— 23 —

Дочь восточного царя,

Как она прекрасна!

Я готов навек отдать

Жизнь свою и кровь,

Чтоб ее завоевать

И ее любовь!

* * *

Неприступна и горда,

Любит шум сраженья.

Мысли к ней летят всегда

Чрез поля, селенья…

Еду с веча, а тоска

Едет вслед за мной:

Дочь востока далека;

Я один с тоской!

Выслушав песню, царевна с улыбкою спросила пастушка, кто ее сложил.

И пастушок обрадовался, что королева заговорила с ним, и отвечал так быстро, что никто не мог ему помешать:

— Эту песню сложил король Магнус в честь дочери восточного царя, Матильды.

О, какая печаль охватила кроткую Деву Мира!

— 24 —

— Король Магнус сложил эту песню? — воскликнула она. — Для чего же мне ехать, если он тоскует о дочери восточного царя? Он сложил эту песню в честь ее, а не в мою честь, и песня эта переходит из уст в уста по всей стране! Значит, в сердце его нет любви ко мне.

И крестьяне в страхе и волнении слушали, как она сказала приближенным:

— О, милые и добрые мои спутники, проводите меня назад к отцу! Пожалейте меня, добрые слуги моего отца! Не хочу я ехать к королю Магнусу. Вы слышали песню? Он тоскует о другой, король Магнус тоскует о прекрасной дочери восточного царя.

В то время, как Дева Мира говорила, она слышала, как толпы народа, стоявшие у реки, восклицали: „Будь благословенна, Дева Мира!" Тысячи людей стремились к реке из

— 25 —

города Кунгахеллы ей навстречу, и тысячи голосов звучали в воздухе: „Дева Мира, благословляем тебя!"

Но царевна молила:

— Милые, добрые спутники, благородные воины и женщины, проводите меня назад к отцу! Разве вы не слышали песню? Мы совершим грех, если поедем к королю. Он любит другую. Я не могу стать его королевой. Я хочу домой.

А те, которые толпились вдали по берегу реки, все восклицали: „Дева Мира! благословляем тебя"

Тогда царевна зажала себе уши, чтобы не слышать этих кликов. Она повернула лошадь и понукала ее, чтоб она шла поскорее.

— О, если б эти люди замолчали! — говорила она. — Они кричат: „Дева Мира", — все равно, войны не будет, если даже я не поеду туда! Король

— 26 —

Магнус не станет воевать из-за меня. Напротив, он будет очень рад, если я вернусь теперь домой.

Но те, которые стояли у реки и вдоль дороги, все еще кричали ее имя. Все еще стояли клики в воздухе.

Только близко стоявшие видели, что царевна повернула коня, и изумленно спрашивали друг у друга:

— Что случилось? Куда она едет? Куда она едет?

И когда поняли, что она хочет ехать назад к лесу, они помчались вслед за нею.

— Послушай, царевна, что говорит эта старуха! — кричали ей.

— Моя голова трясется от старости, — говорила старуха: — война отнимет у меня сына!

— Теперь, царевна, — кричали ей, — теперь мы запрем наши двери. Теперь мы снова вынем из сундуков

— 27 —

мечи и шлемы! Крестьянин вытащит сошник из земли! Ты зажала себе уши, не хочешь слышать? Ты должна нас выслушать, должна, должна!

— Дева Мира, — кричали они, гонясь вслед за нею. — Тебе напрасно дали это имя. Слушай, слушай! Мы не станем засеивать поля! Слушай! Наша дочь не сыграет свадьбы в нынешнем году! Слушай! Наши дворы будут сожжены врагами, и тогда старухи вобьют столб на месте пожарища, и на том столбе вырежут твое имя: „Дева Мира!"

Все жители деревни Сторгард гнались за нею. Они кричали и ревели, несчастные, в своем отчаянии.

— Дева Мира, вспомни о нас, когда мы погибнем! Вспомни о нас, когда враг уведет наши стада! Вспомни о нас, когда мы будем мстить за кровь убитых родственников!

— 28 —

Вспомни о нас, когда мы примемся за разбой и грабеж! Вспомни о нас, как мы вспомним о тебе!

— Ты не смеешь уезжать, царевна! Ты не смеешь оставлять нас! Ты нарушила клятву свою! Преступница! Слышишь, как кричат там люди за рекою!

И крестьяне окружили Деву Мира и бросались на дорогу под копыта ее коня.

— Проезжай через наши тела, царевна! — кричали они.

Но некоторые целовали у нее руки и просили ее, умоляли тихим голосом:

— Пожалей нас, не уезжай!

Она видела, что никто не грозил ей, никто не хотел ее убить. Но несчастный, жалкий, измученный войною народ растерянно хватался за единственную свою надежду. Эти люди хватали коня за поводья, чтобы заставить ее повернуть назад.

Тогда Дева Мира натянула поводья

— 29 —

коня и остановила его. Она видела, что может безопасно уехать назад. Если тут и были некоторые дикие люди и некоторые бездомные бродяги, которым она обещала прощение, и если эти люди выхватили из-за пояса ножи и грозили ей, все же они в то же время целовали край ее платья. Царевна выхватила плеть, размахнулась ею по толпе и воскликнула:

— Прочь!

Крестьяне отступили от нее и остановились, застыли в своем отчаянии. Они увидели, какой страх написан на ее лице, и не смели больше просить ее.

— Пусть будет по-твоему, королевна! — сказали они. — Твой путь свободен.

Дева Мира неподвижно сидела на коне и в страстной тоске устремила взор к опушке дальнего леса на холмах. За холмами лежала ее родина, и ей хотелось укрыться там, как

— 30 —

раненый зверь стремится в свою нору. Так она долго смотрела в даль, и глаза ее горели, и на них не было слез.

Потом она тихо повернула коня и поехала по долине к реке.

Она повернула коня сама, без принуждения, из любви к великому прекрасному миру.

Снова ехала она по долине, но не весело и не быстро, а шагом.

Тихо проехала она по деревенской улице, мимо пожарищ, вниз к реке и к парому.

Народ плелся тихо за нею, и шепотом говорили люди: „Не надо ей мешать, не надо хвалить ее поступок".

Когда Дева Мира вступила на паром, чтобы переехать через реку, она сошла с коня и остановилась на краю парома, и заглянула в воду.

И она шептала себе:

— 31 —

„Видишь ли ты эту реку, которая безжалостно должна течь и течь к морю. Мягкие волны не смеют остаться здесь, они должны броситься в объятья могучего моря, в его страшные горькие объятья. Если волне попадется мирный затон, заросший зеленым камышом, она не смеет там отдыхать. И если б она захотела вернуться к мирному роднику в глубокой чаще леса, она не смеет возвращаться. Она должна спешить вперед, всегда, всегда вперед. Вот какое ее назначение. И ты должна стать кроткой волной и излиться в тревогу жизни".

В это время выехали гордые воины из города Кунгахеллы и приблизились к реке.

— Пусть царевна подымет свои взоры! Пусть она взглянет на короля Магнуса! На шлеме его изображен

— 32 —

золотой лев, и такой же лев изображен на знамени над его головой и блистает на его красной шелковой одежде. Пусть она взглянет на него самого, он сам — северный лев! Пусть взглянет на его длинные, мягкие русые волосы, на его гордую осанку, на его воинственное лицо. Вот он едет! Облако пыли встает за ним. Он едет. Его черная тень ложится на землю под лучами заходящего солнца, и от этой тени дрожит земля. Взгляни на него, царевна, улыбнись жениху! Забудь, что легче было бы тебе броситься на землю под эти быстрые копыта, которые несутся к тебе; забудь, что легче было бы тебе умереть!

Конец.

Date: 31 октября 2015

Изд: С. Лагерлеф. Дева мира. Издание «Посредника», № 661. М., 1912.

OCR: Адаменко Виталий (adamenko77@gmail.com)