Основателем секты квакеров можно считать англичанина Джорджа Фокса. Джордж Фокс родился в 1624 году в городе Дрейтоне, в средней Англии, и прожил 67 лет. Свою жизнь и проповедническую деятельность Д. Фокс описал в своем «Журнале». Его современник, Вильям Пэнн, написал предисловие к этому «Журналу», в котором тепло и сердечно отзывается о личности Д. Фокса.
«То был человек, — пишет о нем В. Пэнн, которого Бог наделил ясностью и большой глубиной; он умел распознавать душу людей и в большом совершенстве владел своей.
Человек нравственной жизни, он не был ни суетлив, ни тщеславен, ни раздражителен, ни критичен; все, что он говорил, было безобидно или поучительно. Так он был кроток, нетребователен, осторожен и нежен, что быть с ним было удовольствие. Он считал себя властным только над злом и это везде и во всех, но властвовал с любовью, состраданием и долготерпением».
В этом же предисловии В. Пэнн формулировал символ веры квакеров. Впоследствии предисловие это было сокращено и издано удешевленной брошюрой.
В. Пэнн начинает свое изложение древне-еврейской богословской легендой о сотворении мира. Бог сотворил мир и первых людей в нем безгрешными и чистыми; но хитрость дьявола и слабость женщины соблазнили Адама, и с тех пор пошел грешный род людской.
После грехопадения люди ходили в темноте, ища спасения Бог всемогущий не оставлял их, тем более, что грех был совершен непреднамеренно. Он воодушевлял сердца избранных и посылал своих пророков возвещать о возможности спасения. Наконец через Христа он низвел дух свой, соединив таким образом небо с землею. Нищие духом, чистые сердцем, кроткие и смиренные познали Бога через него, — то были первые христиане. И служили они Богу с тех пор не в Иерусалиме и не на горе Самарийской, а в духе и истине. Но велик был соблазн кругом, и многие отделялись от них и переходили на сторону силы, славы, власти и уже оттуда во имя Бога преследовали Бога в христианах. Все меньше становилось число христиан, все больше терпели они презрений и гонений, все больше уединялись от мира, становясь серьезнее и уединеннее. Так протекали века. Смиренные, кроткие, ищущие мира и любви они ходили в мире, как овцы без пастуха. Так под гонениями и казнями дошло живое христианство до нашего времени. В 16-м столетии в Англии таких людей называли одни «Искателями», другие «Семейством любви», потому что когда они сходились, они сидели молча в любви, дожидаясь, пока дух Божий не коснется чьей-нибудь мысли, и тогда тот высказывал ее. Называли их также «квакерами», сами же они называли себя «Друзьями», «Обществом Друзей».
Основа веры квакеров по В. Пэнну та, что они сознают в себе дух Христов, данный людям для их спасения. Из этой основы вытекает, во-первых, сознание человеком своей греховности, во-вторых, скорбь за свою греховность и, в-третьих, стремление исправить себя, — стремление к совершенству.
Кроме этих трех пунктов из основного положения веры квакеров вытекают еще следующие правила жизни.
1) Любовь и уважение друг к другу.
2) Любовь к врагам. Квакеры не только не ненавидели своих врагов и не мстили за сделанное им зло, но спокойно терпели и всячески делали добро своим недоброжелателям.
3) Говорить всегда просто и правдиво, не клясться, как и Христос учил; но они и так не могли поступать иначе, потому что жизнь их в духе и истине.
4) Отрицание войны. Война происходит от страстей человеческих, а не от кроткого духа христианского; мечи должны быть перекованы на плуги и копья на серпы. Правительству можно повиноваться только в том, что не противоречит совести.
5) Не платить церковных налогов, ибо духовенство не от Бога, а самозванно и служит ради выгоды.
6) Обращаться с людьми просто, искренно и серьезно, без лести и жеманства.
7) Всем равно говорить «ты».
8) Не говорить лишнего, избегать споров и шумных собраний, сохраняя ум свой в чистоте и спокойствии.
9) По этой же причине не пить спиртных напитков и не угощать других, не биться об заклад.
10) Браки совершаются так. Жених и невеста обещаются перед Богом быть верными друг другу до гроба и при свидетелях объявляют о своем намерении. За некоторое время до окончательного решения об этом объявляют на общем месячном собрании. Собрание, удостоверившись в чистоте их намерения и в том, что они не оставляют беспомощных родителей, дают свое согласие, записывают в свои книги и выдают им нечто вроде свидетельства, на котором расписываются брачующиеся и некоторые из свидетелей.
11) При рождении детей, спустя несколько дней, родители в присутствии акушерки или бабки дают новорожденному имя; об этом опять заносят в книги, а родителям выдают свидетельство за подписью лица, присутствовавшего при родах.
12) Похороны совершаются с такой же простотой. Гроб простой, без украшений. Перед опусканием в могилу на минуту водворяется тишина и спокойствие, чтобы, если кто хочет, мог сказать слово, чтобы родные умершего могли сказать последнее прости и чтобы присутствующих коснулось дуновение смерти, напоминающее о неизбежном конце земного существования.
Проповедовали они свое учение тем, что обращали внимание людей на их духовную сторону, которая в них, но которая не от них и через которую они сами могут познать все то, чему учат квакеры. Но ничто не проникает в сердце, как только то, что из сердца и ничто не пробуждает совести, как только то, что исходит из живой совести; поэтому они больше заботились о том, чтобы самим жить согласно своей вере, а не о том, чтобы проповедывать ее другим.
Отечески заботливо обращается Пэнн к молодым единоверцам.
«И вы, молодые обращенные, будьте вы неутомимыми работниками Божьими в том свете, который он вам открывает. Не смотрите вне себя, смотрите внутрь себя; да не будет распущенность других вам соблазном, — не подражайте другим, но поступайте по сознанию голоса Божьего в себе; не топчите нежный росток его в душе вашей, не заглушайте святое, слабое дуновение его желаниями и привязанностями. Помните, это тихий голос, и вы не услышите его в беспокойной душе, но ясно в спокойной. Христос любил уединение, уходя часто в горы, в сады, к морю, чтобы избегать суету толпы; он примером учил учеников своих, что уединение хорошо, что хорошо быть свободным от привязанности к миру.
«Два врага сторожат вас: воображение и беспринципность. Но простая, живая, святая истина, которая обратила вас, будет охранять вас, если вы будете беречь ее в себе, и все мысли, склонности и чувства свои будете проверять ею; через это у вас создастся правильный вкус и суждение. И унаследуете вы вечную истину».
Спокойное, доброе чувство, которым проникнуто изложение Пэнна и на которое он указывает, как на свет Христов, есть чувство любви и сострадания, присутствие которого в человеке и есть условие истинного религиозного чувства. Из него естественно вытекает отрицание всего того, что нарушает это чувство, т. е. те правила, который выше изложены по пунктам. Поэтому жизнь квакеров добрая и плодотворная. Но в изложении их веры встречается еще не мало суеверий, как например о сотворении мира, о дьяволе, о Христе-Спасителе, святости Библии и др., которых я умышленно избегал, чтобы не повторять древних мертвых суеверий, только затемняющих ту долю истины, которая несомненно есть в жизни и вере квакеров.
Вильям Пэнн родился в 1644 году Англии. Отец его был известный адмирал и за успешное содействие вступлению на престол Карла II был награжден чинами и богатством. Он намеревался передать все это сыну, которого и готовил к этому. Но Вильям оказался серьезным и вдумчивым мальчиком и не выказывал склонности к тому, чем так дорожил отец. После некоторой подготовки он 15 лет поступил в Оксфордский духовный университет. Самобытный характер его сразу столкнулся с университетской формалистикой и властью лицемерного духовенства. Он не стал носить университетский мундир и на приказ Карла II одеть форму не обратил внимания. Обществом он себе избрал простых квакеров. Наконец нетерпимость его к внешней формалистике дошла до того, что он вместе с несколькими товарищами сорвали с других, более склонных ради карьеры приспособляться к формальностям, университетские значки (какие-то складки в одеянии на спине), за что и были выключены из университета. По выходе из университета он ближе сошелся с презираемыми и гонимыми квакерами. Вскоре отец его узнал, что Вильям совсем присоединился к «Обществу Друзей». Вне себя от негодования он исключил сына из семьи.
Вильям был человек кроткого и мягкого характера, но в то же время обладал непоборимой настойчивостью и энергией в своих делах. Он сразу стал горячим защитником гонимых братьев. Гонения в то время были ужасны: до 13000 человек томилось по тюрьмам, из которых более 400 человек погибло от истощения, нечистоты и болезней; многие выходили из тюрем только, чтобы дожить свои последние дни на свободе. Все это они переносили с большою терпимостью и кротостью. Пэнна за его смелые речи в защиту братьев и за беспощадное разоблачение лжи и жестокости господствовавшей церкви, тоже скоро посадили в тюрьму. где он, однако, не переставал работать *). За время своего пребывания в тюрьме он написал книгу «Без креста и без короны». Лондонский епископ, желая запугать его, послал ему извещение, что если он не отречется от своей веры, то умрет в тюрьме. На это Пэнн ответил: «Они ошибаются во мне; я не боюсь их угроз, я истощу их злобу; скорее тюрьма будет мне могилой, чем я на одну йоту изменю своей вере; совесть моя не принадлежит людям».
Вскоре помер его отец. Перед смертью он сказал сыну: «Сын Вильям, если ты и твои друзья будут продолжать вести такую же простую жизнь и такую же простую проповедь, вы убьете духовенство и настанет конец мира».
Отец Вильяма оставил ему значительное наследство, часть которого он должен был получить через правительство. Вместо денег Вильям пожелал взять землю в Северной Америке, около Нью-Джерзи, чтобы переселить туда гонимых братьев и устроить колонию. Правительство сперва отнеслось к этому, как к несбыточной мечте, но потом согласилось и уделило в названном месте площадь земли в 450 верст длиною и 250 верст шириной. Местность была названа Пэнсильванией, в честь отца Вильяма.
Хотя земля была дарована Вильяму королем, однако он решил купить ее у краснокожих индейцев, которые обитали ее, и в то время охотились еще за скальпами. Пэнн выработал договор с индейцами, с которым они охотно согласились. По договору должен был составиться совет из 6 белых и 6 индейцев, который и решал общие вопросы. В 1676 г. переселенцы заселили землю и без войска и без попов жили в мире и согласии между собой и с «дикими» индейцами. С другими колонистами, обращавшимися с индейцами, как с дикарями, у них бывали частые стычки и войны.
В настоящее время в Америки насчитывается до 94 тысяч квакеров; в Англии, Новой Зеландии и Австралии до 20 тысяч. Сущность их веры в главном остается та же, но в частностях произошли уяснения и изменения. Так например, большинство перестало говорить всем ты, перестали носить одежду, отличающую их от других людей. В прежние времена большинство квакеров работало на земле, но в настоящее время почти все перешли в промышленность. Вообще площадь обрабатываемой в Англии земли уменьшилась в настоящее время на 3 миллиона акров (2 миллиона десятин) против того, что было под обработкой 30 лет тому назад. То, что квакеры перешли в промышленность (и то, что они признают государственную и парламентскую деятельность) указывает отчасти на то, что то чувство любви и справедливости, которое делает их противниками насилия, лжи, обмана, не достаточно освещено разумом, перед светом которого становится ясно, что прежде, чем делать добро, из любви к людям-братьям нужно перестать делать им зло, т. е. принципиально не принимать участия в учреждениях, которые опираются на насилие и самим стремиться встать в положение производителей продуктов первой необходимости, над добыванием которых трудятся люди в тяжелых принудительных условиях.
Первый квакер, пострадавший за отказ от военного насилия, был сам основатель этой секты, Джорж Фокс. Он сам пишет об этом в своем «Журнале».
«Время моего заключения (в 1651 г.) в исправительном доме было на исходе **) В это время был большой набор солдат, и воинские чиновники хотели, чтобы я взял на себя начальство над новобранцами. Солдаты говорили, что они никого не хотят, кроме меня. Смотрителю исправительного дома был дан приказ привезти меня на рыночную площадь, где были чиновники и солдаты, и тут мне предложили следующее «отличие», как они называли: не захочу ли я взять оружие и итти с республиканцами против Карла Стюарта? Я сказал им, что знаю, откуда все войны, что все это от страстей человеческих, а я живу при свете той жизни, при которой теряется возможность всякой войны. Но они упрашивали меня, думая, что я только жеманюсь с ними. Они говорили, что предлагают мне это из любви и доброго чувства ко мне, благодаря моей благодетели и тому подобные лестные
слова. Но я ответил им, что если такова их любовь и доброта, то я топчу их под ноги. Тогда они вошли в ярость и закричали: «Тюремщик! возьми его, посади его в тюрьму вместе с негодяями и преступниками». Меня взяли и посадили в вшивое, вонючее место без кровати, вместе с 30 преступниками, и продержали почти полгода, позволяя только иногда выходить в сад, доверяя мне, что я не убегу. Когда меня посадили в тюрьму, народ верил и говорил, что я оттуда уже не вернусь. Но я верил в Бога, я верил что в назначенное Им время меня освободят, ибо Бог сказал мне уже прежде что я не уйду с этого места, пока не совершу назначенного мне дела».
В Англии с самых древних времен не бывало общей обязательной воинской повинности, и потому воздержание квакеров от участия в военном деле до сих пор оставалось незаметным. Были несколько значительных случаев отказов от военного убийства во время морских стычек с голландцами, в 1663 году, но это было так давно... Да, можно было бы не вспоминать об этом давно минувшем, не интересоваться им, если бы мы уже были на той высоте духовного развития, о котором свидетельствовали тогда те одинокие лица.
Матрос Томас Лертинг знал квакеров и считал их хорошими людьми (в то время, когда все их гнали и мучили, это уже было много), но он еще не знал, что квакеры относились отрицательно к военному убийству. Он был отчаянным и храбрым моряком, и ему не раз поручали опасные и кровавые предприятия, которые ему всегда удавалось доблестно выполнить. Но случилось, что раз, наводя пушку, ему вдруг явилась мысль: «Что, как ты теперь убьешь человека?» И только что убивавший Томас не мог уже продолжать делать своего дела ни за какие блага в мире. Он оделся и вышел на палубу, как если бы никогда не видал пушки. Видя его гуляющим озабоченным по палубе, некоторые спросили его, не ранен ли он. «Нет, — отвечал он, — но испытываю мучения совести за убийство». То же самое случилось с некоторыми его друзьями. Их стали бить, мучить угрожали смертью, но они терпеливо и кротко переносили все ради открывшейся им истины.
Другой случай был с Иоркширским рыбаком Ричардом Селлером. Годных для военной службы рыбаков и матросов могли силою заставлять служить в королевском флоте. Селлер был квакер и потому отказался поступить во флот. Его избили и силою втащили на судно и потом долго и упорно всячески мучили, но не могли заставить служить. Всему экипажу приказано было бить его, когда только попадется на глаза. Он иногда по несколько суток голодал, чтобы не принимать казенной пищи. Но среди матросов были и сочувственно относившиеся к «поганому квакеру», и через них-то друзьям удавалось украдкой доставлять ему кое-какую пищу; иногда матросы сами от себя давали ему кое-что. Наконец его приговорили к смерти через повешение. Когда Селлер, изнуренный и слабый, взошел на подмостки, чтобы всунуть голову в петлю, начальник судна обратился к нему в последний раз, не имеет ли он чего сказать. Он слабо ответил, что сейчас ничего не имеет сказать. Тогда заговорил один из присутствовавших судей, обращаясь к начальнику судна: «Сэр Эдуард, милостивый человек, он не придает еретика худшей смерти, чем повешению». (Сперва его хотели положить в бочку, утыканную гвоздями и закатать до смерти). Сэр Эдуард обернулся к судье и сказал: «Он более христианин, чем ты; я думаю ты бы повесил меня, если бы это было в твоей власти», и потом обратился к Селлеру: «Сойди вниз, я не трону ни единого волоса на твоей голове, ибо не могу и заставить ни одного волоса вырасти на ней». Потом обратился к присутствовавшим: «Если кто-нибудь заметит его в чем-нибудь, за что он будет достоин смерти, пусть придет и скажет мне, и он будет казнен, но чтобы человек тот был такой, на которого можно было положиться». Все молчали, и квакеру Селлеру объявили свободу.
Но вот в Австралии и Новой Зеландии с 1909 г. введен закон, по которому все мальчики от 14-летнего возраста обязаны принять присягу в верности королю и военному начальнику и отдавать несколько дней (около 16, для начала) на обучение военному делу. Отказывающиеся подвергаются военному суду, который может присуждать их к штрафу, до 50 рублей или нескольким неделям тюремного заключения, имея право повторять процесс до тех пор, пока обвиняемый не откажется от «упорства». Первыми пострадали дети квакеров, которые по воле их родителей отказывались заносить в воинские списки свои имена и принимать какое бы то ни было участие в военном деле. Некоторые семьи, не будучи в состоянии и не желая платить бесконечные штрафы, покинули страну. Были случаи 52-хдневного тюремного заключения (Сидней Крослэнд), а в настоящее время, как сообщают английские квакеры, были случаи присуждения к 3-хлетнему тюремному заключению и угрожают ввести порку. Английские газеты отказываются печатать сведения о протесте квакеров и о том, как с ними обращаются. В Новой Зеландии и Австралии преследуется даже антимилитарная пропаганда.
Приводим характерную выдержку из одного английского журнала (религиозно-нравственного направления) «Plain Talk» (под ред. К. Даниеля, London), дающую картину судопроизводства.
«Взято из газеты «Waikato Times», — Хамильтон, 3 декабря 1912 г.».
Альберт Грэам, мальчик 16 лет, явился 3 декабря на суд. С ним были две его сестры. Мальчик сказал, что отказывается ходить на парады потому, что по совести не может отнимать жизнь у другого человека, и что нам следует любить врагов, как самих себя. Магистрат ***) возражал мальчику и его сестре на такое исповедание веры Христа.
Его благородье: «Так вы не против того, чтобы ваши враги убили вас?»
Мальчик: «Это их дело, что они делают».
Одна из сестер сказала магистрату, что всякое солдатство противно воле их покойной матери.
Магистрат ответил: «Я уверен, что вашу матушку научат уму разуму там, где она теперь».
Сестра опять сказала, что она скорее готова видеть его в могиле, чем чтобы он имел что-нибудь общее с военной службой. Он не может убивать и не будет.
Магистрат возразил: «Мальчика и не будут обучать убийству людей».
«Так чему же его будут обучать?» спросила сестра.
Магистрат: «Он может записать себя на нестроевую обязанность».
Сестра сказала, что она не видит разницы.
Магистрат объяснил, что строевые роты будут убивать, а другие лечить.
«Наверно же, — прибавил он, — вы не будете против того, чтобы он помогал лечить больных?»
Мальчик сам вмешался: «Лечить их, чтобы они потом убивали других?»
Остроумие его благородия, очевидно, кончилось и он просто оштрафовал мальчика на 3 р. 50 к. или 7 дней тюремного заключения с замечанием: «Он должен повиноваться закону. Священное писание говорит ему, что он должен повиноваться законам».
«А как же повиновение Богу?» спросила сестра.
Магистрат не ответил, вызвав следующего.
Многих отказывающихся маликов ссылали на остров Риппа (Новая Зеландия). Квакерский еженедельный журнал «The Friend» (Август 1913 г.) сообщает об этом:
«Аллен Раунтри переслал письмо, которое он только что получил от г-жи Хауэл из Крайсчерча (Новая Зеландия), относительно обращения с мальчиками, находящимися под военным арестом на острове Риппа, гавань Литлтон. Он говорит, что 12 мальчиков находятся сейчас там под арестом. Сперва им давали невоенные обязанности, но когда делать больше было нечего, офицеры приказали мальчикам чистить пушки и т. п., что они отказались делать. Последовало то, что условия их жизни сразу изменились к худшему. Щедрые порции пищи уменьшились до скудного питания, недостаточного для подрастающих мальчиков. Их поместили по два в маленькие тесные каморки. Погода тоже не благоприятствовала им: было холодно и сыро. Одеяла отнимались рано поутру и возвращались только вечером. Часть мальчиков объявила голодовку и большинство из них не принимало пищи до 52 часов, и в трех случаях до 56 часов. Это кое-что значило для голодных здоровых парней».
«Миссис Хауэл переслала письмо миссис Мэктаггарт к ней с Западного побережья, у которой два сына были сосланы на остров Риппа и которая благодарила м. Хауэл за то, что она посетила одного из них. Она имеет 15 детей и говорит, что если бы она имела девяносто, Иосиф Вор (военный министр) не получил бы ни одного из них. Она писала: «Я чувствую себя польщенной тем, что двое из моих сыновей борются за свободу совести, и надеюсь, что не далек тот день, когда большинство этой прекрасной страны скажут: Долой воинскую повинность, разверните знамя свободы!»
О случаях отказов от воинской повинности в Англии в годы нынешней войны, Редакция «Единения» надеется дать сведения в одном из ближайших номеров.
Англия.
*) Интересное описание суда над Пэнном см. в прекрасной книге В. Диксона: «Благодетели человечества — Вильям Пэнн, основатель Пэнсильвании». СПБ., 1873.
**) Он был заключен на 6 месяцев в исправительный дом в городе Дэрби, за то, что на одном людном митинге, на котором было много офицеров, священников и проповедников, обратился к ним с увещательной речью.
***) Магистрат — судья по мелкому судопроизводству.
Изд: «Голос Толстого и Единение», № 6, 1917-18 гг. Москва..