ГЛАВА 2

Исцеление истории:

новая технология для XXI века?

 

«Историю, какой бы ужасной она ни была, нельзя изменить. Но если иметь мужество взглянуть ей в лицо, то не придется переживать ее дважды».

Мая Анджелу

 

Однажды во время дебатов в Палате представителей Британского парламента Уинстон Черчилль обратился к бывшему в то время премьер-министром Стэнли Болдуину (Baldwin) с такими словами: «История рассудит, что в данном случае этот достойный и справедливый джентльмен оказался не прав». Выдержав паузу, он добавил: «Я знаю, что так будет, потому, что сам буду писать историю».

Истолкование прошлого всегда будет вызывать споры. Отдельные исторические персонажи то входят в моду, то, наоборот, предаются исследователями забвению или поношению. Фигура самого Черчилля постоянно подвергается переоценке. И прежде различные интерпретации истории волновали умы людей, но, все же, судя по всему, значение их не было столь весомым. По мере того, как мир сжимается, а единый поток времени оказывается расколотым на части, возникает насущная потребность в более сбалансированном понимании истории, а также и осознании того, результатом каких усилий будет такое понимание. Важно также, что многие народы, история ко-

41

торых до сих пор не была написана, например коренные жители Америки или афро-американцы, рассказывают сегодня миру о своем прошлом. Как пишет Карил Филипс, британский исследователь исторического наследия Вест-Индии¹: «Если история — это интервью с победителями, то я предпочитаю общаться с побежденными».

Орадур (Oradour), Равенсбрюк (Ravensbruck), Джаллианваллабах (Jallianwallabagh), Кровавое воскресенье², Бойнская битва (Battle of the Boyne), Перл Харбор (Pearl Harbor), Герника (Guernica), Вундед Ни (Wounded Knee), Освенцим (Auschwitz), Ми Лай³ (My Lai), Катынь, Шарпвиль (Sharpville), Дрезден — может быть, эти названия кому-то и незнакомы, но у тех, чью историю они затрагивают, само их звучание вызывает волнение. В этих и десятках подобных названий, принадлежащих различным континентам, запечатлены тяжелые исторические раны, нуждающиеся в лечении и исцелении.

Можно ли исцелить историю? В 1847 году Соединенные Штаты Америки вели войну с Мексикой. В Чапультепеке (Chapultepec), крепости на окраине Мехико, состоялось решающее сражение. Крепость защищали молодые кадеты, решившие умереть, но не сдаваться. Теперь в Мексике их называют «Мальчики-герои Чапультепека» (Boy Heroes of Chapultepec). Для мексиканцев это сражение является тем же, что для американцев битва при Аламо (Alamo). По итогам войны согласно Договору Гваделупе Идальго, Мексика уступила Соединенным Штатам Америки две пятых своей территории, включая Техас, Калифорнию, Аризону, Нью-Мексико, Неваду, Юту и штат Колорадо. В свою очередь США выплатили Мексике контрибуцию в размере 15 миллионов долларов и взяли на себя долги этой страны на сумму 3 миллиона

 

¹ Вест-Индия — общее название группы островов в Атлантическом океане между материками Северной и Южной Америки.

² Bloody Sunday — «Кровавое воскресенье» — 28 января 1972 г. В этот день английские войска расстреляли демонстрацию борцов за гражданские права в г. Лондондерри, Северная Ирландия. Было убито 13 человек, в основном молодежь.

³ Резня в Ми Лае (Сонгми) 16 марта 1968 г., Вьетнам.

 

42

долларов. Мексиканская война стала причиной того недоброжелательного отношения, которому в течение последних двух столетий со стороны Латинской Америки подвергались Соединенные Штаты Америки.

В сотую годовщину битвы при Чапультепеке президент Гарри Трумэн посетил Мехико и без особой помпы совершил поступок, направленный на исцеление этой исторической раны. Он побывал в крепости Чапультепек и возложил венок на братскую могилу «Мальчиков-героев». Впервые в истории руководитель Соединенных Штатов Америки публично признал, что его страна виновна в трагедии мексиканского народа. Один из заголовков в то время гласил: «Трумэн навсегда исцелил старую историческую рану целого народа». Биограф президента Дэвид Маккаллоу (McCullough) пишет, что этим жестом доброй воли Трумэн «сделал для улучшения отношений между Мексикой и Америкой больше, чем любой другой из президентов последнего столетия».

Джозеф Монтвиль (Montville), бывший сотрудник Государственного департамента, возглавляющий теперь программу превентивной дипломатии в вашингтонском Центре стратегических и международных исследовании (Center for Strategic and International Studies, Washington, D. C), является одним из тех людей, кто занимается разработкой методов и средств, направленных на преодоление исторической вражды между странами и народами. Он утверждает, что традиционные дипломатические концепции, направленные на установление и поддержание мира, как правило, не учитывают те психологические последствия, которые возникают у отдельных людей, групп населения и у целых народов, ставших жертвами насильственных действий и понесших значительные потери. Он пишет: «Многие из наших мирных договоренностей не привели к желаемой цели потому, что в них не был прописан механизм исцеления отношений. С моей точки зрения, именно в этой области следует искать новую технологию для XXI века».

Уже много лет подряд Монтвиль пытается помочь своим бывшим коллегам осознать, какую роль в разрешении

43

подобных проблем может играть неофициальная дипломатия. В статье, опубликованной в журнале Foreign Policy в 1980 году, Монтвиль назвал такую неформальную деятельность вторым путем дипломатии», в то время как «первым путем» является официальная дипломатическая работа. Такой подход постепенно начинает завоевывать признание в качестве элемента общей стратегии разрешения конфликтов.

Особое внимание Монтвиль уделяет межэтническим и межконфессиональным конфликтам. Вовлеченные в них люди, как правило, становятся жертвами агрессии и несут потери не в результате совершения ими тех или иных действий, а просто в силу своей принадлежности к определенной группе. Они страдают от насилия и утрат, теряя при этом изначальную веру в справедливость. Люди больше не верят в то, что они или их дети смогут вести переговоры или осуществлять какие-либо совместные действия с теми, кто является виновниками их страданий. Они чувствуют, что утратили контроль над своей судьбой и могут стать мишенью новых атак. «Агрессоры и их потомки никогда не признают то, что изначальный акт или акты агрессии были несправедливы, — пишет Монтвиль. — Ни агрессоры, ни их потомки никогда не демонстрируют раскаяние в своих действиях. Они никогда по-настоящему не просят прощения у тех, кто стал их жертвами».

Монтвиль полагает, что в таких случаях могло бы помочь поэтапное приближение к цели: «признание — раскаяние — прощение». Он считает, что активная фаза исцеления от тяжелого наследия прошлого наступает, когда агрессоры или их потомки признают факт трагедии и что ущерб, который они нанесли своим жертвам в недавнем или далеком прошлом, является неоправданным. Таким образом, жертвы насилия поймут, что те, кто совершил зло, или их потомки признают свои действия несправедливыми, а нанесенный ущерб — ужасающим и ничем не оправданным нарушением основных прав человека. Это становится очевидным даже в том случае, если представители стороны, совершившей акты насилия, избегают

44

подобных слов и выражений в оценке своих действий «Когда такое признание — искреннее, полное и явное — состоялось, пострадавшая сторона начинает с большим доверием относиться к переговорам и к перспективе дальнейших отношений с теми, кто повинен в агрессивных действиях».

По мнению Монтвиля, искреннее и открытое выражение раскаяния со стороны бывших агрессоров оказывает мощное исцеляющее воздействие на пострадавших. Если подобное признание сопровождается официальным принесением извинений или обращением с просьбой о прощении, то значит процесс исцеления углубляется. То, что за всеми этими действиями может и не последовать немедленное выражение прощения, совсем не является свидетельством бесплодности таких поступков. Монтвиль пишет: «Должно пройти время, прежде чем результатом выбора в пользу мира станет установление благоприятного психологического климата. Тем не менее, если в ходе диалога началось движение в заданном направлении — «признание — раскаяние — прощение», — значит процесс исцеления политических и человеческих отношений между двумя народами идет, значит следует ожидать конкретных практических результатов этого процесса».

Монтвиль принимал участие в миротворческой деятельности на Ближнем Востоке, в бывшей Югославии, и Северной Ирландии. Исследуя проблемы, существующие вокруг Еврейского государства, он также применяет на практике описанный выше метод. Выступая в Нью-Йорке перед членами Американской ассоциации психоаналитиков, Монтвиль подчеркнул, что израильтяне живут в постоянном страхе среди окружающих их арабов, которые только и ждут удобного момента, когда можно будет сбросить евреев в море. Такой финал конфликта был бы «более чем жестоким поворотом судьбы». При этом население Израиля боится того, что весь остальной мир останется пассивным наблюдателем, лишь для виду выражающим свое возмущение, в то время как арабы планомерно осуществляют «окончательное решение еврейской проблемы».

45

Будучи христианином, Монтвиль не игнорирует и те ужасные преступления, столетиями совершавшиеся против евреев во имя Христа. Именно в этом кроется причина «тяжелой и болезненной обиды, которую евреи испытывают по отношению к другим народам, и более всего — к христианам». «Я хотел бы воспользоваться предоставленной мне возможностью, — заявил Монтвиль, — от своего имени, от имени христианина, попросить у еврейского народа прощения за все те страдания, которые они претерпели от христиан. Я прошу позволения скорбеть вместе с вами обо всех утратах вашего народа и в братском союзе с евреями и арабами скорбеть о тех многочисленных бедах, которые выпали на долю многих арабов, когда гонимые из Европы озверевшими христианами евреи нашли свою родину в Палестине и, в конце концов, создали там Государство Израиль. Мне хотелось бы вместе с евреями и арабами приложить свои усилия к тому, чтобы между этими народами сложились такие отношения, которые бы обеспечили их детям справедливое и безопасное будущее».

Еще одним автором, занимающимся исследованием того влияния, которое на современные конфликтные ситуации оказывает исторически обусловленная враждебность, является Михаил Игнатьефф (Ignatieff). В своей книге «Честь воина» (The Warrior's Honor) он пишет, что главным психологическим препятствием на пути к примирению является жажда мести. Но этому существенному фактору, как правило, не дается должной оценки. Если взглянуть на него с нравственной точки зрения, то желание мести выражает в себе стремление сохранить верность тем, кто погиб, и во имя их чести продолжить начатое ими дело. Примирение труднодостижимо именно потому, что для того, чтобы оно произошло, необходимо преодолеть сильнейшее психологическое стремление к насилию: «Примирение означает разрушение спирали насилия, закручивавшейся на протяжении жизни многих поколений. Порочную практику насилия необходимо заменить тенденцией к взаимному уважению. Примирение лишь тогда сможет разорвать пороч-

46

ный круг мести, когда оно сможет стать более жизненной формой сохранения верности павшим, чем сама месть». И далее он подчеркивает: «Без покаяния, без признания того, что было совершено, прошлое никогда не оставит настоящее в покое».

По мере того, как мир приближается к завершению второго тысячелетия своего существования, можно заметить, что многие люди и целые народы проявляют готовность примириться с теми обидами, которые им были нанесены в прошлом. Дебора Таннен (Tannen), профессор лингвистики Джорджтаунского университета (Georgetown University), определяет этот процесс как «настоящую лавину извинений». Она пишет: «Если человек хочет жить среди себе подобных, то ему приходится просить прощения. Это верно в области личных отношений, и еще в большей степени это справедливо по отношению к общественной жизни».

Возьмем, к примеру, 1998 год. Для кого-то это был год урагана Митч, а для кого-то — год Моники: одним запомнилось буйство стихии, другим — история человеческих отношений. Но во многом этот год замечателен тем, что во время него многие народы и люди, подобные Нельсону Манделе, предприняли попытку сбросить с себя тяжелый груз несправедливостей, совершенных в прошлом, и подвести черту под преступлениями и злоупотреблениями, довлеющими над ними. Не всегда у них получалось, но они стремились к этому. Они не стремились забыть то, что происходило в прошлом, но в то же время старались добиться прощения виновных. В том году произошли следующие, значительные для мира, события:

Власти, церкви и общественные организации Австралии принесли извинения коренным народом этого континента за то, что в прошлом отбирали у них детей и подвергали их жестокому обращению.

Объединенная церковь Канады (The United Church of Canada) принесла подобные извинения коренным жителям Америки за злоупотребления, происходившие в школах, бывших под патронатом церкви.

47

Премьер-министр Японии попросил прощения у бывших британских военнопленных за жестокое обращение с ними.

Президент Италии принес извинения народу Эфиопии за оккупацию территории этой страны.

Папа Римский просил прощения у евреев за то, что Церковь не оказала должного противодействия нацистам во время Второй мировой войны.

В Северной Ирландии был подписан договор «Страстной пятницы» (Good Friday agreement), заключившие его лидеры католических и протестантских властей стали лауреатами Нобелевской премии мира.

Временное мирное соглашение было подписано на Ближнем Востоке.

В ЮАР был опубликован доклад Комиссии по справедливости и примирению (The Truth and Reconciliation Commission).

Премьер-министр Великобритании выступил в парламенте Ирландии и принес извинения за ту роль, которую сыграла его страна во время страшного голода, случившегося 150 лет назад. Также было возобновлено расследование по поводу событий Кровавого воскресенья.

Президент Клинтон принес извинения Африке за работорговлю.

Президент Аргентины извинился перед британцами за войну вокруг Фолклендских (Мальвинских) островов.

В октябре того же, 1998, года Эквадор и Перу разрешили самый старый в Латинской Америке территориальный спор, ставший в свое время причиной трех войн, унесших сотни человеческих жизней. Президент Эквадора Джамил Махуад (Mahuad) заявил по этому поводу: «На протяжении многих десятилетий обе стороны стремились обрести победу в войне, сегодня наши страны обрели мир». Перуанский президент Альберто Фухимори (Fujimori) высказался в том же духе: «Обе страны победили, потому что мы пришли к миру».

Тот же самый месяц стал отправной точкой новых отношений между Японией и Южной Кореей. Говоря о тридцатипятилетнем колониальном правлении своего го-

48

сударства в Корее, премьер-министр Японии Кейдзо Обучи (Keizo Obuchi) заявил следующее: «Подписанном нами декларация станет хорошим началом. Я испытываю глубокие угрызения совести и от всего сердца приношу свои извинения». В свою очередь, премьер министр Южной Кореи Ким Дай Джунг (Kim Dae-jung) сказал: «Вступая в двадцать первый век, мы должны покончить с ошибками прошедшего столетия».

События этого года впечатляют. Некоторые из предпринятых шагов оказались явно недостаточными, в отдельных же случаях стороны продвинулись достаточно далеко. Глубокое разочарование вызывает развитие ситуации на Ближнем Востоке и в Северной Ирландии. Но факт того, что были сделаны шаги в сторону примирения, не может не вызывать уважения. Возможно, еще большее значение, чем приведенные выше покаяния, имеет стремление народов, избавившихся от ярма насилия, простить своих бывших врагов. И 1998 год может быть назван «Годом рискованной любви» (Year of Loving Dangerously).

 Папа Римский Иоанн Павел II является тем человеком, кто, как никто другой, стремится привлечь внимание всего мира к важности исцеления исторического наследия путем покаяния и прощения. Он призывает «в конце тысячелетия самым тщательным образом исследовать состояние своей совести». По его мнению, такой шаг просто необходим, если мы хотим донести свет Евангелия до людей третьего тысячелетия. Это нужно для того, чтобы оставаться преданным своей вере, быть честным перед самим собой, своим опытом и своей совестью. Впервые папа об этом заговорил еще в ноябре 1993 года на страницах газеты La Stampa: «В конце второго тысячелетия мы должны тщательно исследовать состояние своей совести, осознать, где мы сейчас находимся, куда привел нас Христос, где мы отклонились от Евангелия».

Весной следующего, 1994, года эта же мысль была подробно изложена Иоанном Павлом II в папском послании к кардиналам Церкви, озаглавленном «Размышления о великом торжестве по поводу наступления двухтысячно-

49

го года». В этом обращении понтифик упоминает о недавнем снятии обвинений с ученого-астронома Галилея, об «исправлении допущенной в отношении него несправедливости». Далее, в заключительном параграфе, озаглавленном «Примирение и покаяние» (Reconciliatio et Paenitentia), он пишет:

«Если мы более внимательно посмотрим на историю второго тысячелетия, то, вероятно, обнаружим свидетельства многих подобных ошибок и даже искажений, допущенных в области, касающейся автономии научного знания. Разве можем мы молчать по поводу столь многочисленных случаев насилия, совершенного во имя веры? Нельзя забывать о религиозных войнах, судах инквизиции, об иных нарушениях прав человека. В свете того, что было сказано на Втором Ватиканском соборе, Церковь должна по собственной инициативе исследовать все темные страницы своей истории и дать им оценку в духе евангельских заповедей. Это могло бы стать частью подготовки к празднованию грядущего великого торжества. В результате таких действий не может быть нанесено никакого ущерба моральному облику Церкви; наоборот, ее позиции будут укрепляться, поскольку тем самым мы продемонстрируем силу своей веры и проявим мужество признать ошибки, которые члены нашей Церкви совершили, в определенном смысле слова, во имя самой Церкви».

Луиджи Аккаттоли (Accattoli) в своей книге «Когда папа просит прощения» (When a Pope Asks Forgiveness) приводит 94 цитаты понтифика, в которых тот признает различные ошибки, допущенные Церковью в прошлом, и просит за них прощения. В них речь идет о самых различных событиях: от инквизиции и крестовых походов до Холокоста и дискриминации негров. В 25 из приведенных цитат папа говорит от первого лица: «Я прошу прощения» или использует близкие по смыслу выражения. Некоторые из этих заявлений получили широкий отклик в прессе, но в большинстве своем они остались незамеченными. Аккаттоли пишет: «Папа стремится к тому, чтобы возглавляемая им Церковь вошла в третье тысячелетие, освободившись от значительной части своего тяжелого исторического наследия, установив более

50

доброжелательные отношения с другими христианскими церквами и укрепив дружбу с представителями каждой из существующих религий. И ничего страшного не случится, если ради этого придется переосмыслить некоторые положения истории».

Так, в послании к коренным народам Северной и Южной Америки, опубликованном в октябре 1992 года, Иоанн Павел II пишет: «Будучи пастырем Церкви, я прошу вас во имя Христа простить тех, кто за последние 500 лет причинял страдания вам и вашим предкам». В мае 1995 года во время своего визита в Чешскую Республику Святой отец коснулся темы религиозных войн. Вот его слова: «Сегодня, выступая от имени всех католиков, я как предстоятель Римско-католической церкви прошу прощения за все те несправедливости, которые были совершены в отношении некатолических народов за всю их тяжелую историю».

Особое внимание Иоанн Павел II уделяет вопросам войны и мира. Аккаттоли полагает, что ни один другой папа, по крайней мере из тех, кто жил в современную эпоху, не молился о мире с такой энергией, как нынешний глава Ватикана. «Ни один другой папа не признавал греховными войны, инициаторами которых были христиане, и не просил прощения так, как это делает он». Папа Иоанн Павел II считает Вторую мировую войну самым отвратительным преступлением в истории, ведь она была развязана на континенте, пропитанном христианскими традициями. В своем апостольском послании по поводу пятидесятой годовщины начала войны он пишет: «Мы сейчас говорим об одной из самых кровавых войн в истории, о войне, развязанной на континенте, имеющем христианские традиции. Осознание этого факта заставляет нас спросить у своей совести о том, насколько полно прониклась Европа духом Евангелия. Крушение христианских ценностей, приведшее в недавнем прошлом к страшным нравственным искажениям, должно стать для нас уроком. Мы должны быть внимательны в том, как мы сегодня возвещаем Евангелие и претворяем в жизнь его заповеди».

50

Папа более сорока раз встречался с коренными жителями обеих Америк и всех остальных континентов. При этом он пять раз признавал те исторические несправедливости, которые были допущены христианами в отношении их народов. Вернувшись в октябре 1992 года после встречи с членами Ассоциации коренных американцев (Nativ Americans) Финикса⁴ и Санто-Доминго⁵ он говорил, что для него общение с этими людьми стало «актом искупления». Вот его слова: «Мы не перестаем просить у этих людей прощения. Наша просьба обращена, прежде всего к коренным жителями этой новой для нас земли, а также к тем, кто был привезен сюда из Африки, чтобы в качестве невольников исполнять самую тяжелую работу. Простите нам прегрешения наши».

Во времена своего посещения мемориала «Дом невольников» (Slave house) на острове Гори (Goree) в Сенегале в феврале 1992 года папа Иоанн Павел II самым решительным образом осудил преступления, совершенные в отношении чернокожего населения Африки. Он отметил, что бесчеловечное обращение с африканцами, сравнимое по своей жестокости с тем, что творилось в германских концентрационных лагерях, стало «трагедией цивилизации, называвшей себя христианской». На встрече с представителями католической общины он сказал:

«Посещение «Дома невольников» (Slave house) напомнило мне о том, что в 1462 году папа Пий II в своем письме епископу, отправлявшемуся с миссионерской поездкой в Гвинею, называл рабство великим преступлением (magnum scelus). На протяжении долго периода в истории Африканского континента чернокожие мужчины, женщины и дети насильственно отрывались от своей родины, от тех, кого они любили. Затем их перевозили в самых нечеловеческих условиях и продавали как товар. Закованных в цепи людей, выходцев из разных стран, партиями отправляли осваивать новые земли. Базальтовые скалы и утесы острова Гори остались в памяти невольников как последний образ их родной Африки.

 

⁴ Финикс — административный центр штата Алабама, США.

⁵ Санто-Доминго — столица Доминиканской Республики.

52

Можно сказать, что этот остров запечатлен в памяти и в сердце всей чернокожей диаспоры.

Эти мужчины, женщины и дети стали жертвами постыдной торговли, которой занимались те, кто, будучи крещеными, никогда не жили в соответствии с верой. Разве можем мы забыть те чудовищные страдания, которые пришлось вынести лишенным практически всех человеческих прав невольникам, вывозимым с Африканского континента? Разве можно предать забвению человеческие жизни, перечеркнутые рабством?

Со всей правдивостью и смирением мы должны исповедаться в этом страшном грехе, совершенном человеком против человека, человеком против Бога. Какой долгий путь еще предстоит проделать человечеству, прежде чем его члены научатся почитать образ Божий в себе подобном, любить друг друга как братьев и сестер, имеющих общего небесного Отца!

В этом скорбном и священном месте Африки мы возносим к небу молитвы о прощении. Мы молимся о том, чтобы последователи Христа были всегда верны завещанной Господом заповеди братской любви. Мы молимся о том, чтобы никогда впредь люди не угнетали братьев и сестер своих, кем бы они ни были, и всегда, подобно евангельскому доброму самаритянину, являли сострадание свое и стремились помочь тем, кто нуждается. Мы молимся о том, чтобы навсегда исчезло рабство и все, что с ним связано. Разве недавние трагические события, которые происходили, в том числе и на этом континенте, не побуждают нас к тому, чтобы быть бдительными и продолжать этот долгий и трудный процесс преображения наших сердец?»

Принципиальное отношение папы к исламу может быть суммировано в следующих положениях: христиане и мусульмане — дети единого Бога; им необходимо приложить усилия к тому, чтобы преодолеть наследие религиозных войн, разделявших их в прошлом; добиться этого можно только путем взаимного прощения. Выступая в самых различных местах, он неоднократно называл мусульман «братьями», чего до этого не делал ни один папа. Так, например, на встречу в городе Ассизи⁶ в

 

⁶ Ассизи — город в области Умбрия, Италия.

52

1986 и 1993 годах он пригласил мусульман для участия в молитве о мире. В 1993 году его молитва в Ассизи звучала так: «За всех, кто признает Авраама отцом своей веры, — за иудеев, христиан и мусульман; пусть будут преодолены любые препятствия на пути к их взаимопониманию, с тем чтобы они могли вместе трудиться во имя мира».

В феврале 1992 года Иоанн Павел II побывал в Кадуне, городе на севере Нигерии. Во время своего выступления он, в частности, сказал: «Все мы, христиане и мусульмане, живем под солнцем одного милосердного Бога. Мы вместе верим в единого Бога, сотворившего человека. Мы признаем верховную власть Бога и отстаиваем достоинство человека как раба Божьего. Мы поклоняемся Богу и заявляем о своей покорности ему. Таким образом, мы поистине можем называть себя братьями и сестрами, верующими в единого Бога».

Говоря о мусульманских экстремистах, папа призывает проявить по отношению к ним «мужество прощения». Через два дня после совершенного в Алжире в мае 1996 года убийства семи монахов Ордена траппистов, Святой отец в своем воскресном обращении сказал: «Несмотря на охватившую нас глубокую скорбь, мы благодарим Бога за то, что стали свидетелями великой любви, продемонстрированной этими глубоко верующими людьми. Своей верностью и преданностью они служили Церкви, их жизни послужат делу примирения алжирского народа, с которым они всегда чувствовали свою солидарность. Пусть наша молитва будет услышана их семьями, братьями Цистерцианского ордена, членами маленькой церковной общины в Алжире: в это трагическое время пусть пребудет с ними "мужество прощения" и сила надежды».

Руководитель этой группы монахов, возможно, предвидел то, что с ними должно было произойти. За 3 месяца до трагедии он отправил письмо во Францию своим друзьям и родственникам:

«Если меня похитят и я стану жертвой терроризма, угрожающего сегодня, судя по всему, всем иностранцам, находящимся в Алжире, то я хочу, чтобы моя община, моя Цер-

54

ковь и моя семья помнили, что я отдал свою жизнь Богу и этой стране.

Я прожил достаточно долгую жизнь для того, чтобы считать себя соучастником зла, которое, увы, похоже, преобладает в мире и теперь может неожиданно добраться и до меня самого. Если это случится, то пусть искра озарения просветит меня, и я обрету силы испросить прощения у Бога, у моих собратьев по человеческому роду и в то же самое время от всего сердца простить того, кто нанесет мне последний удар.

На такую смерть я не могу даже и надеяться. Считаю важным сообщить об этом. На самом деле, я не вижу, как я смогу возрадоваться, по поводу того, что люди, которых я так люблю, будут без разбора признаны виновными в моем убийстве. Это была бы слишком высокая плата за то, что называется "благодатью мученичества"... Мне хорошо известно, с каким презрением относятся к алжирцам во всем мире. И я знаю, как выглядит карикатурное представление об исламе, возникшее на почве определенной формы исламизма.

Было бы слишком легко заставить замолчать свою совесть и идентифицировать эту религию лишь с фундаментализмом тех, кто представляет в ней экстремистское крыло. У меня совсем не такое мнение об Алжире и об исламе; они воспринимаются как тело и душа.

И тебе тоже, тому, кто станет мне другом в последний момент моей жизни, кто не будет осознавать то, что только что совершил, да, именно тебе я хочу сказать спасибо и прощай... И если нам, грешным, будет дарована возможность встретиться в раю, то на то будет воля Бога, нашего небесного Отца. Аминь!»

И в новом столетии, несмотря на свою физическую немощь, папа Римский продолжает отдавать все силы делу примирения. Покаяние, с которым он выступил в 2000 году, носили, по мнению большинства, самый всеобъемлющий и фундаментальный характер за всю историю. Папа принес покаяние за все ошибки, допущенные христианами в течение двух тысяч лет: «Мы смиренно просим прощения. Мы не можем не признавать те преступления против Евангелия, которые были совершены некоторыми из наших братьев. Это особенно относится к событиям второго тысячелетия. Осознание искажений,

55

допущенных в прошлые годы, позволит нам пробудить свою совесть, и откроет глаза на те отступления, которые могут быть совершены сегодня». Упомянул он и о преследовании католиков со стороны представителей других вероисповеданий: «Когда мы просим прощения за свои грехи, мы одновременно прощаем другим все их прегрешения против нас». В том же году он совершил паломничество на Святую землю. После посещения им мемориала Холокоста «Яд-Вашем» (Yad Vashem) израильская газета Ha’aretz писала: «Слова Иоанна Павла II о том, что сердце Церкви обливается слезами от того зла, которое было совершено во время массового истребления евреев, дополняют высказанную от имени всей Церкви просьбу о прощении и открывают новые горизонты в отношениях между двумя религиями».

Во время своего визита в Казахстан в сентябре 2001 года Иоанн Павел II призвал людей молиться за то, чтобы христиане и мусульмане, объединив свои усилия, «день за днем, рука об руку, смиренно исполняли свои обязанности перед Богом» и вместе трудились во имя мира.

 

Крик из Хорватии

 

Молиться за этого негодяя?

Нет, не может Бог этого требовать от меня!

Я люблю моих друзей, я люблю луга, леса, море...

Я буду молиться за растения и за животных,

Если они умрут, погибнет наша планета.

Но молиться за этого негодяя и прочую мразь?

Не слишком ли многого от меня хотят?

 

Нет, совсем даже не многого.

Как ты можешь надеяться изменить мир,

Если любишь только тех, кто принадлежит тебе?

Твоя любовь разделяет мир на два лагеря:

Мы на одной стороне, они на другой,

Друзья на одной стороне, враги — на другой.

В тебе нет веры, если ты так разделяешь мир.

В тебе нет веры, даже если ты принял крещение,

Даже если ты ходишь на воскресную молитву,

Даже если ты отдаешь свою старую одежду нуждающимся

 

56

 

В тебе нет веры, пока ты любишь только своих друзей.

И ты не участвуешь в преображении мира,

Все идет своим чередом,

И земля медленно умирает от твоей любви.

 

Да, враг не дает нам жизни,

Он отнял у тебя то, что в наследство оставили тебе предки,

Он захватил твою землю.

Ты слышишь, как он смеется в твоем доме,

Из которого тебя самого выгнали.

 

Да, все это правда.

Но в тебе нет веры, если ты не молишься за него,

Если ты не относишься к нему как к брату.

 

Только такая любовь преображает мир,

Создает города там, где лежали лишь булыжники,

Орошает пустыни благодатной влагой,

Побеждает смерть, возрождает жизнь.

 

И ты больше не будешь видеть врагов вокруг себя.

Подобно Фениксу, ты воскреснешь из пепла,

оставшегося от твоего дома.

И все для тебя будет новое, новое, новое.

 

Лилиана Маткович-Власич

(Matkovic-Vlasic)