ГЛАВА 10

Мир приносит свои плоды:

глашатаи нового мышления

 

«Прощение — не случайный акт, оно есть проявление определенного мировоззрения».

Мартин Лютер Кинг-младший

 

Элиесеру Сифуэнтесу из Гватемалы посчастливилось выжить. Дело в том, что в одну из ночей 1980 года четверо полицейских на машине военной полиции, напав из засады, ранили его в руку. Пригнувшись и совершив неожиданный маневр, истекающий кровью Сифуэнтес смог сначала оторваться на своей машине от преследователей, а затем, выпрыгнув из машины, найти на несколько часов убежище в одном из магазинчиков. В полночь, переодевшись в женское платье и взяв на время у владельца магазина машину, он направился обратно в столицу Гватемалы, где скрылся в посольстве Коста-Рики. После четырех месяцев переговоров Сифуэнтес получил разрешение отправиться в Сан-Хосе.

Находясь в изгнании, он ощущал в себе все возрастающую ненависть к своим несостоявшимся убийцам. Сам вид полицейского вызывал в нем негодование. Его мучили ужасные головные боли. Но однажды он испытал то, что полностью изменило всю его жизнь. Сифуэнтесу удалось распознать в своем сердце «тигров ненависти», узреть в себе источник негативных чувств, которые он пи-

205

тал к военщине и к поддерживающим ее США. Он понял, что сам не испытывал той любви, которую он так страстно проповедовал. «Внутри себя я ощущал обновление. Ненависть и жажда мести стали постепенно оставлять меня». «Освобождение от ненависти — удивительное глубоко личное переживание, — говорит Сифуэнтес, — но в моем случае нельзя было останавливаться на достигнутом». Сифуэнтес решил нанести визит бывшему офицеру гватемальской разведки, который, по его мнению, был ответственным за составление списков людей, которых предполагалось похитить. В конце концов, во время их последующих встреч, он смог откровенно рассказать своему собеседнику о собственной ненависти к военным, что привело к важным изменениям во взаимоотношениях обеих сторон. Результатом стала организация, правда, за пределами Гватемалы, встречи со старшими офицерами армии, которые выразили готовность всеми силами содействовать национальному примирению в стране. Через некоторое время жена Сифуэнтеса и его дети также приняли решение о прощении.

 

Рене Пан — буддийская монахиня. Ее муж, занимавший пост заместителя премьер-министра Камбоджи, был убит в 1975 году захватившими власть красными кхмерами. Самой Рене удалось уехать в США, где ей пришлось приложить немало усилий для того, чтобы обрести желанную материальную независимость. Но затем она заметила, что ее ум поглощен, как говорят буддисты, «тремя страстями мира» — жадностью, гневом и глупостью.

В какой-то момент она ощутила в себе чудовищную пустоту. Она поняла, что необходимо изменить свое отношение к красным кхмерам. «Мне было очень трудно простить их после того, что они сделали со мной, моими родными, друзьями и, в особенности, с моей родиной. Но, простив, я сбросила с себя бремя ненависти и жажды мести, которое угнетало меня на протяжении десяти лет», — говорит Рене Пан.

 

Абебу Тесфагиоргис из Эритреи эфиопские захватчики заподозрили в связях с движением Сопротивления. Ее заключили в тюрьму и едва не расстреляли. В тюрьме

206

она встретила человека, который предал ее. И она его простила. Она пыталась убедить других заключенных в том, что, только простив врагов, они окажутся достойными своих павших товарищей. «Мы все молим Господа даровать нам освобождение, — говорила она им, — но Он не услышит наши мольбы до тех пор, пока мы будем преисполнены ненависти и жажды мести по отношению друг к другу».

После того как ее страна обрела независимость, Тесфагиоргис организовала центр по развитию и правам человека. Выступая на симпозиуме по межконфессиональному сотрудничеству, Абеба Тесфагиоргис сказала следующее: «Давайте избавимся от наших врагов, но при этом не будем сажать их в тюрьму или убивать, как принято у многих африканских режимов. Давайте перестанем унижать их! Вместо этого давайте попытаемся разрешить конфликтную ситуацию мирным путем!»

 

Между Абебой Тесфагиоргис, Рене Пан и Элиесером Сифуэнтесом есть нечто общее. Они говорят, что примером для них послужили слова и деяния Ирен Лор, французской женщины, которая после окончания Второй мировой войны смогла превозмочь в себе ненависть к немцам. Именно историю Ирен Лор рассказывала Абеба Тесфагиоргис в тюрьме своим товарищам по несчастью: «Подобно Ирен Лор, которая не могла себе представить единой и мирной Европы без Германии и немцев, мы были не в состоянии говорить о любви к своей стране и при этом отказывать в прощении нашим братьям-эритрейцам». Беседа с Ирен Лор помогла Рене Пан преодолеть собственную ненависть к красным кхмерам, позволила ей возвратиться к полноценным занятиям медитацией. Элиесер Сифуэнтес увидел однажды фильм об Ирен Лор под названием «С любовью ради завтрашнего дня», который изменил его взгляды на мир. «Для меня гватемальские военные были тем, чем для героини фильма были немцы, — говорит он. — Бог возложил на меня дело примирения военных с гражданским населением страны». Мы считаем чем-то естественным ненависть, передающуюся от поколения к поколению. Пример этой му-

207

жественной француженки доказывает, что любовь при всей своей мягкости обладает свойством мужества. На людей, которые никогда не были знакомы с ней лично, ее жизнь оказывает совершенно неожиданное воздействие. Примирение, которое она проповедует, приносит свои плоды и после того, как она покинула сей мир.

В те бессонные ночи 1947 года, когда Ирен Лор во имя новой Европы вела ожесточенную борьбу с поселившейся в ее сердце ненавистью, она была далека от мысли о том, что ее пример станет источником вдохновения для тысяч других людей во всем мире.

Жизнь научила Ирен во всем руководствоваться собственной совестью и быть нетерпимой к любым проявлениям несправедливости. Она родилась в Швейцарии. Мать ее была уроженкой этой страны. Отец, итальянец, владел строительной компанией. Еще будучи ребенком, она возмущалась отношением отца к его рабочим. Очень рано она вступила в ряды партии социалистов. В годы Первой мировой войны Ирен служила медсестрой на юге Франции. После войны она вышла замуж за моряка Виктора Лора, который, будучи марксистом и атеистом, полностью разделял ее убеждения. Они имели пять собственных детей и воспитали также девятерых приемных. Как члены партии социалистов, они попытались установить дружественные отношения между разными странами и, в особенности, с Германией, вплоть до того, что принимали у себя немецких детей. Кроме того, Ирен и Виктор активно участвовали в спасении детей, ставших жертвами гражданской войны в Испании.

После того, как в годы Второй мировой войны Франция была захвачена фашистской Германией, семья Лоров оказалась вовлеченной в Движение сопротивления. Одного их сына замучили в гестапо. Наблюдая за пролетавшими в небе бомбардировщиками союзников, Ирен радовалась тем разрушениям, которые они произведут на территории Германии. После войны она стала свидетелем вскрытия массового захоронения, в котором находились изувеченные тела ее прежних товарищей. В тот момент она страстно желала, чтобы вся Германия была

208

в одночасье стерта с лица земли. Она и не думала о прощении, она не стремилась к нему.

В 1946 году Ирен Лор большинством голосов была избрана депутатом Французского парламента от города Марсель. В то время женщины впервые получили возможность баллотироваться и голосовать в парламенте. Ирен стала исполнительным представителем партии социалистов. Тогда-то она и была приглашена принять участие в одной из конференций, состоявшихся в швейцарском центре в Ко, которая была посвящена вопросу примирения. Она приняла приглашения, руководствуясь желанием отойти на время от парижских политических кругов. Кроме того, ей хотелось обеспечить хорошим питанием своих детей, которые, как и многие другие, страдали от недоедания в те тяжелые послевоенные годы. Несмотря на присущий ей от рождения космополитизм, присутствие немцев на конференции внушило ей мысль о необходимости незамедлительного отъезда. Но размышления о возможности построения новой Европы без немцев и Германии заставили Ирен усомниться в правильности принятого ею решения. Сначала она подумала, что тот, кто пригласил на конференцию представителей немецкой нации, и понятия не имеет о пережитых ею страданиях. Затем она предположила, что можно изменить сложившуюся ситуацию, но для этого необходим духовный опыт, который разрушит воздвигнутую в ее сердце стену отчуждения и ненависти по отношению к немецкому народу.

Она вернулась в свою комнату. «Два дня и две бессонных ночи я боролась сама с собой. Я должна была осознать, что ненависть, каковы бы ни были ее причины, всегда влечет за собой лишь новые войны и противостояние».

На третий день Ирен согласилась пообедать с одной немкой. Она почти не притронулась к еде, но зато подробно рассказала о собственных чувствах и переживаниях. Свой рассказ она завершила словами: «Я говорю все это, чтобы освободиться от терзающей меня ненависти».

Некоторое время все сидели молча. Затем немка Кларита фон Тротт, в свою очередь, поведала Ирен о пере-

209

житом в годы Второй мировой войны. Дело в том, что ее муж Адам был активным участником заговора 20 июля 1944 года, целью которого было свержение Гитлера. Заговор был раскрыт, заговорщики казнены, и Кларита осталась одна с двумя ребятишками на руках. «Мы, немцы, не оказали достаточного сопротивления гитлеровскому режиму, — сказала Кларита, — наше сопротивление было вялым и запоздалым. Мы принесли всему миру и самим себе неисчислимые несчастья и страдания. И я хочу покаяться в этом».

После обеда обе женщины и их переводчики провели некоторое время на террасе, созерцая спокойные воды Женевского озера. Затем Ирен (социалистка и марксистка!) предложила своей новой немецкой подруге совершить совместную молитву с надеждой обрести помощь Господа. Ирен первой начала молитву, прося у Бога избавления от ненависти с тем, чтобы сделать возможным построение новой Европы. Следом за ней и Кларита произнесла слова молитвы по-французски. Инстинктивно Ирен опустила свою руку на колено бывшего врага. «В тот момент, — говорит Ирен, — был построен новый мост через Рейн, мост, который никогда уже не будет разрушен».

Ирен Лор попросила слова на конференции. Многие знали ее историю, но мало кто мог предположить о столь радикальном изменении ее мировоззрения, происшедшем в результате как собственных размышлений, так и беседы с Кларитой фон Тротт. «Все были напуганы. Они знали о моей ненависти к немцам, но не догадывались о случившейся во мне перемене».

Обращаясь к присутствующим в зале 600 участникам конференции, среди которых были и немцы, Ирен Лор откровенно рассказала им о своих чувствах. Но затем она добавила: «Моя ненависть к немцам была столь велика, что я желала, чтобы Германия навсегда была стерта с карты Европы. Однако я осознала ошибочность занятой мною позиции. Я сожалею о собственной ненависти и хочу попросить прощения у всех присутствующих на конференции представителей немецкой нации».

210

После выступления Ирен Лор одна незнакомая ей немка подошла к ней и пожала ей руку. Ирен почувствовала великое облегчение, будто гора упала с ее плеч. «В тот момент я поняла, что посвящу остаток моей жизни проповеди прощения и примирения по всему миру».

Розмари Хавер, мать которой пожала руку Ирен Лор на той знаменательной конференции, спустя почти 30 лет сказала нашей героине такие слова: «Мужество, проявленное Вами в тот момент, когда Вы отдали Богу Вашу ненависть и попросили нас, немцев, о прощении, потрясло меня до глубины души. Видя, как моя мать идет, чтобы пожать Вам руку, я почувствовала себя абсолютно потерянной. Я ощутила глубокий стыд за всех моих соотечественников, которые причинили столько зла Вам и Вашей семье. Я начала осознавать, что те немцы, от рук которых пострадала и моя семья, действовали от имени всей Германии, в том числе и от моего имени».

Ирен Лор и ее муж решили посетить Германию. За 11 недель они объездили почти всю страну, выступали с речами на 200 собраниях, включая встречи, организованные в 10 из 11 законодательных органов Германии. Во время каждого выступления Ирен Лор приносила извинения присутствующим за свою ненависть. Вместе с четой Лоров в поездке принимали участие их соотечественники, родственники которых погибли в газовых камерах, равно как и представители других национальностей, которые незадолго до этого были яростными противниками Германии и немцев.

Видя страдания немцев и в особенности немецких женщин, Ирена все больше и больше убеждалась в необходимости создания нового подхода к решению вставшей перед Европой проблемы. Она обратилась к группе женщин, расчищающих завалы на берлинской мостовой, с такими словами: «Клянусь, я посвящу остаток своей жизни борьбе за то, чтобы пережитое вами никогда более не повторилось ни в одной стране мира».

По словам ее переводчика Дениз Вуд, Ирен Лор навсегда осталась верной своему решению простить немцев и, в свою очередь, просить у них прощения за былую нена-

211

висть ко всем без исключения представителям этой нации. Но во время поездки по Германии ей суждено было не раз подвергнуть испытанию твердость в исполнении взятой на себя миссии. Дениз вспоминает рассказ Ирен о том, как однажды из окна своей машины она внезапно увидела дорожный указатель на Дахау. «Ирен сказала мне: "Я думала, что сойду с ума... передо мною встали лица моих товарищей по Сопротивлению, в ушах звучали их голоса. На секунду мне показалось, что, прощая наших общих врагов, я тем самым предаю своих друзей. Но затем я ощутила странное спокойствие, и голос внутри меня произнес: "Ты на верном пути... оставь страх и сомнения... продолжай начатое дело"».

О своем пребывании в Германии Ирен впоследствии писала так:

«Мне было чрезвычайно трудно решиться на поездку в эту страну. Некогда я всем сердцем желала полного уничтожения Германии. У меня есть дети и внуки. Я по убеждениям социалистка и на протяжении всей моей жизни пропагандировала идеи равенства и братства, но, тем не менее, я желала истребления всего немецкого народа. Я должна была испросить прощения за ненависть у этих людей, которым в наследство от войны остались лишь руины. Я должна была обратиться со своей просьбой к 50 тысячам женщин, которые, истощенные непосильным трудом, разбирали завалы на улицах Берлина. Я помню о тех разрушениях, которые немцы произвели как в моей стране, так и в других странах мира. Память о случившемся живет в моей душе. Но я должна была смело посмотреть в лицо гнетущей меня ненависти, которая в то время расколола на части всю Европу, и испросить за нее прощение. Моему примеру последовали многие немцы. Я нашла, что противопоставить собственной ненависти, и это в свою очередь может изменить весь ход истории человечества».

То, что позволило мужественной француженке подняться над собственными чувствами по отношению к Германии и немцам, помогло ей стать выше идеи о классовой борьбе и преодолеть предвзятое отношение к работодателям, которое возникло у нее еще в далеком

212

детстве и укрепилось в годы увлечения марксизмом. Происшедшая в Ирен Лор перемена была столь очевидна, что секретарь Французской партии социалистов Ги Молле пригрозил устроить ей товарищеский суд за отказ от идей классовой борьбы и готовность вступить в диалог с представителями деловой и промышленной элиты. Леон Блюм, бывший глава партии, направил Молле письмо, в котором говорилось, что в случае подобного разбирательства он лично, несмотря на болезнь, явится, чтобы защищать Ирен Лор. «И этот визит убьет меня», — писал в заключение Леон Блюм. Причиной болезни Блюма было долговременное пребывание в Освенциме, и Молле знал об этом. Поэтому все приготовления к судилищу были остановлены.

«Если бы я не изменилась, — говорила впоследствии Ирен Лор, — то, что, кроме ненависти, могла предложить я своей семье? Мои дети прониклись бы ненавистью сначала к немцам, затем к богачам, а кто же был следующим? »

В течение последующих 40 лет Ирен Лор и члены ее семьи проповедовали миротворческие взгляды по всему миру. «Избавление от ненависти было чудом, — как-то сказала Ирен, — и сотворил это чудо Господь, в которого я толком и не верила. Я обрела свободу, необходимую мне для борьбы за спасение мира. Я стремилась залечить раны прошлого. После того, как я попросила у немцев прощение за ненависть, которая некогда заставила меня желать уничтожения их страны, я, наконец, смогла направить все свои силы на борьбу за мир во всем мире».

По мнению Дениз Вуд, заслуги Ирен Лор в деле примирения имеют глубокие корни и служат важным свидетельством того, как изменилась вся ее личность. «Я всегда знала, что в основе миротворческой деятельности Ирен Лор лежали ее вера в Бога, космополитизм, любовь к людям и, в особенности, к детям, забота о будущем которых заставляла идти ее на огромные жертвы».

Джозеф Монтвилль (см. главу 1) видит в Ирен Лор пример человека, который освободился от осознания себя жертвой и связанного с этим осознанием насилия, в результате чего происходит отрицание всех традиционных

212

способов решения проблемы. Политическое руководство редко признает совершенные некогда несправедливости. Тем не менее ответственность за прошлое могут взять на себя отдельные представители того или иного народа, как это сделала в свое время Ирен Лор. Своим раскаянием и прощением они возвещают новый тип мышления и создают новый образ народа, который представляют. В своей книге «Психодинамика международных отношений» Джозеф Монтвилль называет происшедшую в Ирен Лор перемену «одним из ключевых событий, позволившим сломать психологический барьер во франко-германских взаимоотношениях». Он также считает деятельность Ирен Лор «одним из самых драматичных примеров великой силы прощения».

После смерти Ирен Лор в лондонской Times был опубликован некролог, озаглавленный так: «Героиня движения Сопротивления, или Женщина, способная залечить раны прошлого».

 

Прорыв в сфере политических взаимоотношений, происшедший в 1999 году на островах Фиджи, равно как и дальнейшие шаги в сторону демократизации этого островного тихоокеанского государства, отодвинули на задний план исполненную мужества деятельность представителей индийской и местной общин, нацеленную на преодоление существующих между ними противоречий. В результате выборов, проведенных в соответствии с требованиями новой конституции, которая получила одобрение со стороны парламентариев, принадлежащих к разным политическим партиям и этническим группам, в мае 1999 года премьер-министром Фиджи стал Махендра Чаудхари, индиец по происхождению.

Двумя годами позже Фиджи после десятилетнего перерыва снова были приняты в Британское Содружество Наций. Журнал Economist от 22 мая 1999 года дал следующую оценку происходящего: «В течение двенадцати лет Фиджи пытались искупить позор военной диктатуры, и лишь теперь, судя по результатам всеобщих выборов, у этого островного государства появилась возможность начать новую жизнь».

214

В 1987 году военные, желая сохранить ключевые государственные посты за представителями коренного населения островов, свергли правительство Тимоси Бавадры, который пользовался поддержкой, в основном живущих на Фиджи индийцев. Переворот, которым руководил коренной фиджи подполковник Ситивени Рабука, способствовал дальнейшему обострению противоречий между двумя этническими группами. В настоящее время примерно 44% населения Фиджи составляют индийцы, предки которых в качестве наемных рабочих были привезены на острова английскими колонизаторами в XIX веке. 51% являются коренными фиджи. Вскоре после переворота около 100 тысяч высококвалифицированных специалистов и представителей деловой элиты навсегда покинули острова. Затем последовали две девальвации местной валюты, экономический спад и как результат нежелание зарубежных инвесторов вкладывать деньги в экономику островов.

В 1990 году был составлен проект новой конституции, который отвергла индийская община по причине давления со стороны коренного населения. Ее представители сочли проект недостаточно демократичным, поскольку его составители руководствовались при распределении мест в парламенте, прежде всего, этническими соображениями. В 1992 году Ситивени Рабука, прежде ратовавший за преобладание среди политической элиты коренных фиджи, изменил свою точку зрения, став сторонником участия в управлении страной представителей всех этнических групп. Это положило начало процессу построения межнациональных отношений на основе доверия и взаимопонимания. «Мы поняли, что необходимо заново установить доверие и добрые отношения как между общинами в целом, так и между политическими лидерами, их представляющими», — сказал премьер-министр Ситивени Рабука. Во время выборов 1999 года он принес индийской части населения публичные извинения за некогда проводимую им политику.

В 1997 году была подготовлена новая Конституция страны, которая предусматривала равные возможнос-

215

ти в занятии ключевых постов для представителей некоренного населения, что вызвало одобрение у живущих на Фиджи индийцев. Впервые в истории этого островного государства одна треть мест в парламенте была отдана кандидатам, представляющим различные национальности. «Цель настоящей Конституции — помочь членам всех общин островов ощутить себя участниками политической жизни Фиджи, почувствовать всю значимость своей гражданской деятельности». Рабука говорит о новой конституции как о «счастливом сосуществовании различных устремлений в условиях долгосрочного договора между социальными группами». По его словам, разрешение конфликтных ситуаций и поддержание мира и стабильности в рамках многонационального общества являются предварительными условиями повышения благосостояния его членов.

Важное историческое значение имеет и событие, происшедшее на Фиджи в 1997 году. Тогда индийцу по происхождению Джаю Раму Редди, являющемуся лидером парламентской оппозиции, впервые была предоставлена возможность выступить с обращением к Великому совету вождей. Назвав своих слушателей вождями «не только племени фиджи, но и всего населения островов», он сказал: «Мы хотели бы жить в стране, где дети всех рас и национальностей воспитываются в духе взаимопонимания и уважения к разным культурам, языкам и традициям». Его народ опасается стать «гражданами второго сорта». В то же самое время коренное население Фиджи боится утратить свои позиции на островах. «Нам позволили с опаской относиться к собственным возможностям. И здесь с обеих сторон были допущены ошибки. Полагаю, что многие из нас, участников этого процесса, уже осознали степень своих заблуждений. Я обращаюсь к вам сегодня и прошу вашего благословения, дабы найти лучший путь, свободный от страха, который так долго угнетал нас».

Джай Рам Редди отметил, что честный и открытый анализ собственного страха позволил ему и его соплеменникам найти необходимую точку опоры: «Мы проникли в

216

самые глубины народной души и узрели там свет надежды. Мы стремимся превратить политическую культуру конфронтации в культуру сотрудничества и взаимодействия».

Одним из представителей коренного населения островов, принимавших активное участие в процессе перехода от конфронтации к сотрудничеству, был Рату Мели Весикула, который 23 года прослужил в армии Великобритании. По возвращении на родину после военной службы он понял, что должен использовать полученные им за границей знания и навыки на благо своей страны и вступил в состав местного правительства. Рату Мели Весикула приветствовал события 1987 года, которые были объявлены совершенными «во имя коренного населения Фиджи», и вскоре стал главой националистического движения Таукей, девизом которого было: «Фиджи — для коренных фиджи».

«Я пропагандировал насилие, подстрекал к нему, призывая изгнать всех индийцев с наших островов», — говорит он. Весикула убедил фиджи вырыть посреди города Сувы огромную яму и развести в ней огонь, угрожая при этом индийскому населению, что поместят их в эту импровизируемую печь (коренные фиджи традиционно используют для приготовления пищи вырытые в земле ямы). Весикула стал тогда членом Совета министров временного правительства. После смещения с занимаемой должности он возглавил независимую группировку, которая пропагандировала еще более радикальные взгляды.

Лишь спустя 5 месяцев Рату Мели Весикула понял, что переворот не оправдал его ожиданий и был предпринят с целью захвата власти определенной группой лиц. Он пришел к этому заключению после 40 дней, проведенных им в посте и молитвах, в которых он неустанно просил Господа направить его на путь истинный, что, в результате, привело к преображению всей его личности:

«Происшедшая во мне перемена была непосредственно связана с пробуждением духа. Я осознал, что проводимое мною прежде разделение на "мы" и "они" влечет за собой распри, пагубным образом сказывающиеся на жизни всей

217

страны. Это основанное лишь на национальном признаке разграничение сеет в моей душе предрассудки и порождает страх, ненависть и алчность. Я и мои последователи являемся не созидателями, а разрушителями благополучия на островах».

Все это заставило Весикулу иными глазами взглянуть на собственную страну и ее будущее. «Я понял, что Фиджи должны стать родиной для всех их жителей вне зависимости от их национальной принадлежности, которые все вместе образуют собой нацию, свободную от предрассудков, ненависти и розни. Всех их объединит любовь. Пытаясь примирить и сблизить живущие на Фиджи народы, впервые в жизни я впервые осознал свое предназначение в этой жизни».

Весикула начал понимать, что у Бога нет любимого народа. «Мы все его дети, абсолютно равные в его глазах. Я внял словам Господа и обрел в своем сердце новый взгляд на мир».

После того как Рату Мели Весикула принес извинения одной семье, с которой за несколько лет до этого обошелся несправедливо, ему в голову пришла внезапная мысль, подобно стреле, пронзившая все его существо. «Я понял, что должен публично извиниться за свои слова и действия перед главными представителями индийской и других национальностей, живущих на островах». Его извинения были напечатаны в периодических изданиях, выходящих на английском языке и на хинди. «Этих людей стали преследовать и сделали козлами отпущения», — говорит Весикула. В результате он сам подвергся гонениям, был арестован, провел некоторое время в тюрьме, и в конце концов был осужден и заклеймен как предатель своего народа.

Новый взгляд на происходящие в стране события завладел им до такой степени, что Весикула хотел было вступить в открытое противоборство с политическим руководством страны. Но вместо этого он научился прощать. «Победа достигается прощением», — говорит он. На конференции, проходившей в Южно-Тихоокеанском университете города Сувы, Рату Мели Весикула сказал:

218

«Я хочу обратиться к моим братьям и сестрам из индийской общины. Я хотел бы принести извинения за те резкие слова и опрометчивые поступки, которые я позволил себе три года назад. Я прошу вас простить мне все недобрые выпады в вашу сторону».

Слова Весикулы встретили горячее одобрение среди индийцев и многие подошли к нему, чтобы пожать ему руку. Й. П. Редди, лидер южно-индийской общины, отметил: «Произошла великая перемена. Искренность этого человека не вызывает сомнений. Он, я и все мы вместе можем содействовать улучшению жизни на Фиджи».

Переворот 19 мая 2000 года, когда возглавивший его националист Джордж Спейт захватил премьер-министра страны и лидеров национальных общин, поверг в ужас как самого Рату Мели, так и всех жителей Фиджи. В конечном счете под давлением международной общественности и в результате предпринятых внутри страны усилий узники были отпущены на свободу. Президент страны объявил чрезвычайное положение. Было сформировано переходное правительство. В сентябре 2001 года в стране прошли всеобщие выборы, которые были призваны восстановить демократию. Ни одна из партий не получила тогда абсолютного большинства голосов избирателей. Ни один политические деятель, как сообщалось в сентябрьском выпуске The Economist, «не проявил тогда доброй воли, необходимой для успешного осуществления экспериментов по совместному управлению государством».

По мнению Рату Мели Весикулы, который был активным участником переговоров по освобождению заложников, а также всеми силами содействовал сближению представителей различных национальностей, проживающих на Фиджи, в основе настоящих проблем лежит скорее коррупция, нежели расизм. «В последнее время основной проблемой нашего государства являются не вопросы межнациональных отношений, хотя они сохраняет свою значимость и поныне, но те негативные изменения, которые не так давно произошли во взаимоотношениях между коренными фиджи, — говорит он. — Я имею в виду разрушение духовных и нравственных

219

устоев моего народа, которые должны быть восстановлены и доведены до того уровня, на котором они находились тридцать лет назад».

 

В свое время одним из лучших игроков в крикет был сэр Конрад Хант с острова Барбадос, который провел 24 матча за команду Вест-Индии и в момент мирового лидерства команды являлся ее вице-капитаном. Он убежден в том, что люди, перенесшие много тягот, больше других способны проявить себя «в деле гуманизации общества», и только готовность чернокожих действовать в данном направлении сможет помочь некоторым белым осознать необходимость в изменении подхода к представителям иных рас. «В случае нарушения взаимоотношений первый шаг к их восстановлению всегда должна сделать пострадавшая сторона», — говорит Конрад Хант. В своей автобиографии он пишет следующее: «Ненависть приносит куда больше вреда тому, кто ненавидит, нежели ее объекту, поскольку ненавидящий не способен выявить причины испытываемого им чувства. Но ненависть можно излечить. Я знаю как, ибо сам когда-то страдал ею».

Оставив спорт, он полностью посвятил себя сначала делу улучшения межрасовых взаимоотношений в Британии, а затем воспитанию нового поколения спортсменов в Южной Африке, в особенности среди представителей коренного населения и женщин, которые прежде считались неподходящими кандидатами для обучения игре в крикет. С 1992 по 1999 год Конрад Хант работал национальным тренером по подготовке кадров в Южно-Африканской ассоциации крикета. Как сообщалось в Weekend Australian, «Хант, несравненный отбивающий команды Вест-Индии эпохи 1950-х и 1960-х, в настоящее время передает свою любовь к Господу, человечеству и крикету юному поколению из неблагополучных районов мятежной Южно-Африканской Республики». В одной из статей австралийской Herald Sun говорилось о том, что участие Ханта в этой программе связано не столько с его блестящими спортивными успехами, сколько с желанием нести мир: «Одновременно достигаются две цели, и это замечательное дополнение к спортивным результатам».

220

Сам атлет рассказывает о двух происшедших в его жизни случаях, которые подвигли его вступить на путь прощения и миротворчества. Первый имел место в 1964 году. Тогда Хант обрел свободу, необходимую для осуществления дела его жизни. Второй, происшедший в 1977 году, укрепил его на избранном им пути. Повествуя об этих событиях, он как проповедник в миру постоянно обращается к христианским образам и религиозным метафорам.

В 1964 году, когда его команда выиграла мировое первенство, Хант ожидал, что станет капитаном команды, сменив оставившего спорт Фрэнка Уоррелла. Но этого не случилось. Хант был ошеломлен, чувствовал себя несправедливо обойденным и подумывал уйти из команды. Капитаном был назначен Гарфилд Соберс. Конрад вспомнил, как он часто критиковал своих соотечественников, которые отправлялись за границу, будучи не в состоянии найти достойной, по их мнению, работы на родине. Сможет ли он своим примером подтвердить то, что он так часто отстаивал?

«Я знал, что не смогу разрешить самостоятельно вставший передо мной вопрос. Мне нужна была мудрость больше той, которой обладал я. И тогда я спросил Господа. Ответ его был прост и ясен: "Оставайся и будь вторым в своей команде". Я согласился.

Тогда Господь сказал: "Извинись перед Соберсом за горечь, что питал к нему, когда он занял место капитана".

"О нет! Я не могу!" — сказал я. Ответа не последовало».

В течение шести недель Хант боролся с собственной совестью, пока наконец не осознал, что, несмотря на допущенную по отношению к нему несправедливость, он сам был неправ в своем негодовании, которое надолго выбило его из колеи. И Хант решил извиниться. Это произошло как раз перед серией матчей, в которых Вест-Индия выступала против Австралии. После их завершения Соберс получил приз за победу, а Ханту была вручена награда как «игроку, который как на поле, так и за его пределами всеми силами способствовал укреплению взаимоотношений между Австралией и Вест-Индией».

220

В 1977 году Хант вместе с группой людей из 14 человек путешествовал по ЮАР. Помимо Ханта в эту группу входил еще один чернокожий по имени Сэм Поно. Все остальные были белыми. Однажды поздно ночью они прибыли в маленький городишко, где была всего одна гостиница. На ней висела табличка «Только для белых». Руководитель группы, белый, вошел внутрь и получил от администратора, тоже белого, заверения в том, что всех членов группы, вне зависимости от цвета их кожи, приютят на ночь в гостинице. Тем не менее при входе гостей встретили два чернокожих администратора, которые, выразив свои сожаления, сказали, что Хант и Поно не могут быть поселены вместе с остальными членами группы и предложили поселить их в особом помещении.

Хант был потрясен, но сдержал свои эмоции. Будучи спортсменом международного уровня, он привык к пятизвездочным отелям. Поно, как чернокожий южно-африканец, давно привык к подобному обращению. Они устало направились в комнату для прислуги. Когда, согласно своему обыкновению, они преклонили колени для вечерней молитвы, Хант поблагодарил Господа за еще один прожитый день и за дарованный на ночь приют, каким бы он ни был. Во время молитвы он весь затрясся от ярости и не смог сдержать подступивших к его глазам слез. «Бог остановил мои рыдания. Он сказал: "Отчего ты плачешь? Разве я не говорил тебе, что во время второго посещения ЮАР ты познаешь и постигаешь всю глубину страданий слуги Господа?" Слезы мои высохли».

Мысли Ханта непрестанно возвращались к происшедшему. Днем он и его белые спутники были товарищами и соратниками в деле исцеления людских бед и страданий. Ночью же он вместе с Поно переставал быть «человеком», заслуживающим внимания и уважения. Запертая ванная. Грязный туалет. Нет электричества. Голые стены. Чистые, но рваные простыни и одеяла. «Такова жизнь бедняка. Каждый день он испытывает потрясения. И либо обращается к Господу за исцелением, либо в отчаянии отвращает свое лицо от Него. Бог предлагал мне

222

испытать на себе все злоключения бедных людей. На чью сторону встану я в результате подобного испытания?» В этой комнате Ханта посетили пятеро его друзей, которые к тому времени давно уже покинули сей бренный мир. Они пришли, чтобы помочь ему с достоинством выйти из выпавшего на его долю испытания. Затем Хант увидел людей различных рас, социальных классов и цветов кожи, занимающих привилегированное положение в своих сообществах:

«Между богатыми и бедными была огромная пропасть, которую был не в силах преодолеть ни один человек. Только Иисус Христос, некогда распятый и воскресший, смог соединить мостом оба края этой зияющей бездны. Бог призывал меня встать на этот мост и протянуть свои руки по направлению к обеим сторонам. Я был рожден в бедности, но затем достиг привилегированного положения. Я часть обоих краев пропасти. Мне была предоставлена возможность обратиться к Господу, или, что то же самое, встать на путь исцеления бед и страданий человека. И я простил членов того белого правительства, решения которых едва не лишили меня самоуважения и чувства собственного достоинства. Я "заключил в свои объятия" и бедных, и богатых всех стран мира».

Хант говорит, что ни недопонимание друзей, ни насмешки врагов не смогли помешать его желанию стать миротворцем. Чисто инстинктивно он не поддержал при этом ни одной из противоборствующих сторон, ни в борьбе белых с черными, ни в противостоянии богатых и бедных. «За мной осталось право избирать, что верно в каждой ситуации».

Далее он продолжает:

«Путь к столь желанному для нас будущему преграждают незалеченные раны прошлого. Чтобы продвигаться вместе по дороге истории, нам, как представителям рода человеческого, нужно получить прощение у тех, кто пострадал от рук своих гонителей, которые, в свою очередь, должны раскаяться в содеянном. Когда сходятся воедино прощение и раскаяние, начинается новый всплеск активной созидающей деятельности, которая до этого вряд ли мыслилась возмож-

223

ной. Если мы желаем разрешить наши конфликты на частном, национальном и межнациональном уровнях, если мы хотим научиться своими умелыми действиями предотвращать войны, то мы просто обязаны обратиться к великой силе прощения и покаяния».

Сэр Конрад Хант скончался вскоре после написания этих строк. Его похоронили с почетом за государственный счет. Похороны транслировались в прямом эфире на Барбадосе и позднее в записи были показаны на территории всей Вест-Индии. На них присутствовало полторы тысячи человек, включая местного генерал-губернатора. Премьер-министр произнес речь. Десять членов команды, прославленным игроком которой был в свое время Конрад Хант, несли гроб с его телом. В крупнейшей местной газете The Daily Nation появилась посвященная Ханту статья, которой было отведено 18 страниц издания. В выходящих по всему миру спортивных газетах и журналах рассказывалось как о спортивных достижениях Ханта, так и о его миротворческой деятельности. В издании The Australian 6 колонок текста шли под заголовком «Мир спорта оплакивает Конрада Ханта, еще одного гуманиста и социального реформатора».