Ненасилие Философия Этика Политика

ЧАСТЬ II

НЕНАСИЛЬСТВЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ

1. Мотивация и техника ненасильственных действий

Обоснование ненасилия прямо связано с психологией человеческого поведения. Вопрос стоит так: может ли ненасилие найти прочную опору в психологии реальных индивидов? Чтобы ответить на него, следует рассмотреть а) мотивационные позиции и б) технику поведения, имея в виду, что эти два основных элемента и два основных канала целенаправленного формирования человеческого поведения.

Мотивация: отношение к другой личности. Описание социального поведения, служащее базовой парадигмой, подразумевает, что неотъемлемыми субъектами в общественной жизни являются индивиды, которые, основываясь на понимании и оценке ситуации, приходят к решениям и действуют соответствующими, каждый раз специфическими путями. Способ оценки и деятельность запечатлевают в памяти образцы успешного поведения в аналогичных ситуациях. Таким образом, определенный стиль индивидуального поведения осуществляется и утверждает себя во времени. В этом стиле наличествует определенный мотивационный стержень, который может рассматриваться как реальный компонент опыта, определяющего поведение. Этот компонент может быть определен как личное отношение действующего индивида (субъекта) к другой личности, которая есть "объект" деятельности.

Личные отношения к другому могут быть классифицированы следующим образом. Субъект может воспринимать личность, которая является объектом деятельности, в качестве:

1) вещи или человека, который также может восприниматься как:

2) враг (отвращение, враждебность) или сотрудник, который свою очередь может быть:

3) неограниченно эксплуатируемым или

4) умеренно эксплуатируемым

а) либо посредством власти

б) либо через внешнее давление.

Объект деятельности может также восприниматься как равный (в социальном смысле) человек, обладающий самоценностью. Это отношение будет называться альтруизмом и может быть реализовано двумя способами:

5) эгоцентрическим;

6) аллоцентрическим.

Таким образом, мы имеем шесть типов личного отношения к другому человеку, в основе которых лежит шесть различных мотиваций.

В отношениях с другими индивид ведет себя избирательно и различным образом. Например, индивид может вести себя агрессивно отношению к одной личности, уважительно по отношению к другой и заботливо — к третьей. Можно предположить, что индивиды создают определенные сферы в своей жизни, и определенные мотивации и стили жизни становятся постоянными для каждой определенной деятельности. Например, на производстве человек может быть коварным или выталкивать другого в борьбе за служебное положение или заработок, хотя среди друзей тот же самый человек ведет себя честно, а возможно, даже проявляет великодушие и деликатность в кругу семьи или в благоприятной обстановке. Когда сферы жизни индивида касаются сфер другой личности, такие мотивации вызывают соответствующие способы поведения.

Описание шести мотивационных типов начнется с характеристики описанного выше мотивационного стержня, после чего будут выделены характерные типы деятельности и институты, порожденные этими мотивациями.

Шесть типов социальной мотивации. 1) Манипуляция (reification) — другой человек, объект воздействия воспринимается подобно вещи, материалу безразличного преобразования. Это отношение находит своей воплощение в такой деятельности как пытка, которой подвергались заключенные нацистами в период второй мировой войны, в уничтожении евреев Гитлером, во множестве различных деструктивных действий, которые исходили из понимания людей как "исторического навоза", в множестве мелких жестокосердных действий в повседневной жизни, в бессердечном обращении чиновников с посетителями (как и наоборот) и т.д. Эти позиции двусторонни даже в асимметричном взаимодействии. Например, некоторые евреи воспринимали нацистов как вещь. "Нацист — лишь вещь в длани Божией, и проблема Катастрофы является вопросом отношений между евреями и Богом," — отметил как-то прославленный еврейский философ.

Намеренно манипулирующее отношение к другим необходимо отличать от отсутствия личных отношений. Действительно, живя в густо населенном мире, трудно представить себе отсутствие манипулятивных отношений с кем-либо. Однако дефицит уважения и доброты способствует возникновению намеренно манипулятивным отношениям.

2) Ненависть, ревность, месть — другой воспринимается как враг.

Эта позиция очень сходна с предыдущей. Но здесь ненависть, как правило, направлена на людей как на людей, а не как на вещи. Объект мести или ревности воспринимается как соперник, а не как вещь, которая служит только средством для достижения цели. Эта позиция проявляется в следующих видах деятельности: нападении, возмездии, вторжении, борьбе между народами и племенами. Назначение этих действий состоит не только в том, чтобы достичь

личной цели, но также и в том, чтобы дать другому почувствовать, что он — объект чьей-то агрессии. И в этом смысле ощущения объекта решающи для деятеля. Пример этой позиции представляет сопротивление поляков немцам в период оккупации 1939-1945 гг. В идеологических декларациях польских организаций того времени мы находим призывы "отплатить" или "отомстить" за предыдущее поражение. К тому же типу принадлежат многие формы этнической ненависти, к которой относится антисемитизм.

3) Неограниченная личная экспансия и господство — другой эксплуатируется в процессе сотрудничества. Эта позиция предполагает "партнерство" господствующего и покоренного, эксплуататора и эксплуатируемого. Те, кто господствуют, нуждаются в тех, кто способен быть покорным. Импульс к неограниченному господству приводит к государственным переворотам, агрессиям, войнам между странами, вторжениям, разделам страны, экономической эксплуатации, коррупции и многим другим политическим и экономическим феноменам. Возникающие условия для личной экспансии и наживы часто вызываются правительственными злоупотреблениями.

4) Личная экспансия и ограниченное господство через посредство

а) баланса сил (страх мести);

б) культурного давления.

Партнер (объект) воспринимается как существо, способное нейтрализовать власть субъекта или защищенное внешней силой или культурными нормами. Действия сходны с предыдущим случаем, но ограничены: созданием равной силы, доктринами устрашения, альянсами, созданием союзов. Одержимый жаждой личной наживы, субъект принуждаем к тому, чтобы смиряться с условиями, которые позволяют получать долю другого.

Следующие два типа мотивации "альтруистичны" и требуют уважения к достоинству партнера. Оба они имеют в виду не те мотивации, которые подразумевают пользу партнера (объекта) и деятеля (субъекта). В общем такие мотивации являются социально ориентированными. Типы мотиваций таковы:

5) Эгоцентрический альтруизм — действительный импульс к социальной полезности обусловливается личным интересом, взаимностью или несоразмерным вознаграждением. Эта мотивация осуществляется в ряде социально ориентированных видов деятельности, которые подтверждают общепризнанный образ Я-индивида и его роль в обществе; оценивается она часто в терминах славы, дохода, привилегий, наград и чести. Моральность в этих условия служит утверждению личной позиции. Такие отношения часто обнаруживаются в международных институтах, например, среди экспертов в ООН, которые ожидают хорошего заработка за свою просоциальную деятельность.

6) Аллоцентрический альтруизм. Импульс к социальной полезности основан на убеждении, что задача полезна сама по себе и без

награждения. Деятельность, инспирируемая такими мотивацией, часто является новой и оригинальной. Она, как правило, социально ориентирована, направляема добротой, справедливостью и уважением к другим. Люди, руководствующиеся подобными мотивами, выполняют важную роль в мире. Их самоотверженность обращена на предметы, которыми до настоящего времени пренебрегают. Носитель этого типа мотиваций действует произвольно и легче считается с мнением тех, кто может лучше реализовать задачу. Их решающая роль в достижении цели не всегда встречает одобрение и они просто довольствуются самим фактом, что появилась некоторая польза. Социально ориентированная деятельность, исходящая из этой мотивации, иногда может быть неэффективной или безуспешной ввиду неполноты знания или может развивать патерналистские качества из-за сверхчувствительности или сверхзащищенности. Максимум полезности безусловно является элементом этой мотивации.

В отличие от предыдущих позиций аллоцентрический альтруизм иеинституционализирован; фактически эта мотивация выходит за рамки институтов и культурных программ. Эта мотивация часто выражается в самопожертвовании и институционализации жертвы, что создает искушение эгоцентрического альтруизма.

Для каждой из перечисленных шести позиций возможно указать сферу социальной жизни, в которой данная позиция чаще встречается или доминирует в данном обществе. В жизни каждого человека есть моменты и ситуации, когда он тяготеет к таким мотивационным позициям. Никто не является совершенно свободным от соблазнов зависти, господства и эксплуатации. Нет также никого, кто был бы совершенно чужд самоотверженным альтруистическим мотивациям. Даже нацисты в концентрационных лагерях иногда вели себя альтруистично по отношению к своим жертвам.

Техника воздействия. Личность усваивает определенное поведение в основном через наблюдение за поведением других и, в то же время, через личный опыт. Грубость и убийства, однако, усваиваются первоначально через посредство культуры и во многих случаях через телевидение.

В "Элементарных понятиях социологии" Я.Щепаньский объясняет воздействие как действие, направленное на то, чтобы вызвать или спровоцировать желаемую акцию со стороны партнера. Это определение следовало бы продолжить: "...или вызывающее возникновение определенных состояний, таких, например, как постоянное расположение партнера". Партнер будет называться объектом воздействия.

Личность обладает определенной степенью контроля над способом воздействия на других. Личность приобретает определенные знания о себе и вместе с тем интеллектуальную дистанцию по отношению к его собственному воспроизводимому поведению и может контролировать свою технику, особенно когда имеется в виду

планируемая социальная деятельность большой продолжительности.

В следующих трех разделах будут кратко проанализированы определенные виды техники социального воздействия, классифицированные согласно трем группам по степени, в какой они ограничивают независимость решений тех, кто подвергаются воздействию.

Полезное воздействие. Существуют воздействия, которые увеличивают полезные возможности деятельности объекта и не ведут к каким-либо трудностям, ограничениям и условиям.

1. Помощь: связана с совместной деятельностью. Действующая личность А (агент), узнав цель объекта О, пытается содействовать достижению цели и таким образом вступает в совместную деятельность.

2. Совет. Это содействие в сфере планирования.

3. Продление сотрудничества. А узнает цель О, продолжает существующее сотрудничество с О и затем предоставляет поддержку, на которую О может рассчитывать.

4. Передача истины — инструкция. А наращивает знания О только в терминах той реальности, которая истинна с когнитивной точки зрения и приспосабливает эту передачу знания к условиям О.

5. Тренировка. А совершенствует искусство О в сфере побуждений, принятых О как личностью.

6. Предложение. А предлагает О новую цель, соответствующую общим побуждениям, сознательно принятым О.

7. Призыв, вызов. А предлагает новую цель и пытается внушить ее О, ссылаясь на соответствующие ценности, которые уже приняты О.

8. Доказательство Ценности. А осуществляет свою цель через жертву и согласно убеждениям, исходящим из особых ценностей. Таким путем А снабжает О эмпирическим опытом, необходимым для понимания ценностей, которые культивирует А.

Рассмотрим два из вышеупомянутых способов полезного воздействия, которые являются наиболее специфичными с точки зрения психологии ненасилия: передачу истины и доказательство ценностей.

Передача истины направлена к обогащению знаниями другого. Такая передача должна иметь следующие черты:

1. Информация является истинной.

2. Структура передачи сознательно иерархизирована в соответствии с уместностью информации.

3. Передача приспособлена к интеграции с существующим знанием данной личности.

4. Передача не вызывает отрицательных последствий для психики О.

Существует также несколько необходимых внутренних условий, без соблюдения которых передача не должна осуществляться.

Ближайшее к передаче знания — это интеллектуальное сотрудничество с целью приобретения знания. Такое сотрудничество может быть определено как интеллектуальный диалог.

Именно через диалог в самом общем смысле возможно понимание в свободном непринужденном взаимодействии. Наиболее общее взаимодействие то, в котором участвуют по меньшей мере две стороны, и определенное поведение одной стороны вызывает "ответное" поведение другой стороны. Каждая сторона характеризуется способом ее деятельности. Этот способ — продукт ее этоса. Этос одной стороны может воздействовать на этос другой стороны. Если в поведении одной стороны определенная ценность ясно бросается в глаза, например уважение к каждой личности, то эта ценность в поведении может восприниматься другой стороной. Таким образом конфликт ценностей возникает в восприятиях личностей, находящихся в состоянии диалога. Происходит интериоризированный диалог. Предметом его становится следующее: какие ценности одержат победу во внутреннем диалоге личности.

Диалог осуществляется между партнерами, если (1) взаимодействие имеет место при помощи сознательно формулируемых сводок в виде коммуникации провозглашаемых целей и методов побуждений обеих сторон и если (2) наличествуют условия для взаимной интеллектуальной критики целей и методов, а также предполагаемых изменений в программах действия. Достижение диалога партнеров затруднительно, если одна из сторон недостаточно открыта или не слушает и без уважения принимает формулировки другой стороны. Здесь доказательство ценностей начинает играть фундаментальную роль. В диалоге партнеров возникнут трудности, если одна сторона не выполнила необходимых условий для реализации сотрудничества, а другая сторона в связи с этим чувствует себя свободной от своих обязательств. Эта вторая сторона, свободная от обязательств диалога, легко принимает пассивную или безразличную позицию, ищет другой деятельности или ощущает себя страдательной по отношению к партнеру. Это защитная реакция. Безусловно, доброта или великодушие в отношениях с оппонентами выходят за рамки такого оборонительного отношения. Если мы добры, то мы не приемлем таких жестких рамок, которые не могут быть выполнены другой стороной и, таким образом, оправдают наше безразличие и отсутствие усилий к достижению партнерского диалога. Когда другая сторона не выполняет условий партнерского диалога, необходимо обратиться к другой стороне так, чтобы соответствующие ценности проникли во внутренний диалог другого. Доброта сопутствует поискам полезных форм воздействия.

Важным элементом воздействия на открытость объекта является доказательство ценности деятеля. Эффективная демонстрация ценностей осуществляется в том случае, если их реализация может быть легко воспринята и понята наблюдателем, живущим в условиях данной культуры. Роль доказательства хорошо

отражена в английской поговорке "Поступок говорит больше слов". В случаях чрезмерно частого употребления, неуместного использования, обесценивая в словесных штампах, шутках, из-за отсутствия образных примеров или просто как следствие бедного воображения, слова часто девальвируются. Доказательство ценностей дает эмпирический смысл словам. Тот, кто признает определенные доказательства ценности, начинает понимать этос данной личности и то, как этот этос непосредственно выражается.

Ценностные моральные позиции, которые выявляются в коллективном сотрудничестве, — справедливость, уважение к другим, терпимость (благородство, прощение). Это важные черты человеческого поведения. Уважение к другим воплощается в тех, кто тепло приветствует других, кто не прерывает их речь, кто не принуждает других делать вещи вопреки своей воле. Терпимость проявляется в тех, кто забыл чужую вину, кто не требует чрезмерных усилий от слабых.

Воздействие через доказательство ценности требует особого психологического анализа. Прежде всего необходимо различать деятельность, которая просто реализует ценности, и деятельность, призванную убедить других в особых ценностях. Разговор между белым сенатором и черным активистом Мартином Лютером Кингом, который произошел без посредников — конкретный пример уважения людей безотносительно к расовым барьерам. Он имел также ценность для тех, кто при этом присутствовал. Тот же самый разговор мог, однако, быть представлен общественному мнению так, чтобы служить образцом для гораздо большего числа людей. Общая демонстрация белых и черных — доказательство общего уважения, явно призванное оказать влияние на окружающих. Подобно этому соляной марш, организованный Ганди, был призван воздействовать на других, показать, что каждый человек имеет право пользоваться богатством района, в котором живет. Отказ от участия в расправе над польским народом в деревне Махова австрийского солдата Оттона Шимека был не просто демонстрацией для убеждения кого-либо, но реализацией определенных ценностей. Он стал широко известен, и память об этом в дальнейшем сыграла важную роль.

Главный момент в анализе роли доказательств — опыт людей, дающих свидетельство, и анализ опыта людей, которые его получают. Демонстрирующий должен быть убежден в обоснованности ценностей, которые сообщает демонстрация. Если уважение к другим неважно для демонстрирующего и есть только средство для достижения цели, то демонстрация не будет убедительна. Подлинные интенции людей всегда возникают как особые типы поведения. Если некто поступает ненасильственным образом, но делает это только в политических целях и без личной заинтересованности, например уважения к оппонентам, то эта инструментальность обычно проявляется в последующих действиях и изменениях в поведении. Те, кто достигает важных результатов, действуя

"ненасильственным" образом, — это в основном люди, глубоко чувствующие соответствующие ценности. М.Ганди и М.Л.Кинг действительно испытывали уважение и доброту к каждому человеку.

Другое важное условие в ненасильственной деятельности — вера в неотъемлемую способность каждого человека чувствовать духовные ценности, особенно — ценности обыденного поведения, уважения и терпимости. Эта вера людей присуща всем активистам ненасилия. Без подобной веры ряд форм этой деятельности будет выглядеть бессмысленно. Такую веру можно определить следующим образом: сам факт того, что я ощущаю сейчас как определенную духовную ценность нечто, что другой стороной диалога не воспринимается в качестве таковой, имеет весьма второстепенное значение. Другая сторона также способна ощутить такую ценность, просто сейчас находится в ситуации, когда ощущение ценности скрыто. Возможно, что если бы я был в аналогичной ситуации, то мое дело обстояло бы куда хуже. Поэтому моя задача — показать на примере моего собственного поведения эти незаметные и невыраженные ценности.

Невоспринимаемые духовные ценности могут быть иерархизированы в порядке значимости. Каждый человек со временем может их забыть, и возникает необходимость обратить его внимание, например, на несправедливое отношение к другим. Но существует также серьезное и глубоко укорененное равнодушие, которое поддерживается усвоенными теориями. Например, о неполноценности определенных людей (эти теории основаны на классовом или расовом подходе). Подобное равнодушие может быть истолковано как серьезная психическая болезнь. Любой аргумент может представляться недостаточным для одержимого определенной идеей человека: никакая очевидность не может убедить подобного человека, строящего бесконечную цепочку контраргументов. Вера в возможность преобразования такого человека есть нечто подобное религиозной вере. Поэтому вряд ли случайно, что все великие представители этики ненасилия были людьми религиозных убеждений.

Воздействие через оказание давления. По-видимому, существует определенная, требующая особого внимания концепция прессинга. На практике мы часто даем указания или советы, которые в действительности являются не просто указаниями и советами, но, скорее, настойчивыми требованиями или даже угрозами. Можно сказать, что когда мы пользуемся подобной техникой, мы совмещаем полезное воздействие с воздействием, оказываемым посредством давления. В таких случаях объект часто сопротивляется давлению и не извлекает пользы из нашей помощи. Следовательно, лучше точно различать полезное воздействие и воздействие подавляющее. Полезное воздействие должно быть построено таким образом, чтобы полностью сохранить свободное решение для личности, на которую оно направлено. Воздействие путем давления будет таким, что оно не дает объекту ощущение свободы решения в отношении различных уз, связывающих его с деятелем. Ситуация давления оказывает сильное воздействие на объект. Деятель А выражает свое

желание, и объект О убежден, что если не будет удовлетворено желание А, О утратит существующую связь или не достигнет долгожданных отношений. Связь может быть строго персональной между индивидами А и О; А может действовать от имени группы, в которую входит О или стремится войти. А далее представляет ожидания группы в отношении О, и если О не оправдывает ожиданий группы, то он рискует утратить членство в группе, с которой он себя идентифицирует. Возможное наказание или вознаграждение может усилить этот вид прессинга.

Среди воздействий, оказываемых посредством давления, можно выделить следующие:

1. Настойчивые требования. А формулирует различные нормы и требования, связанные с определенными ассоциациями, призванными воздействовать на поведение О.

2. Просьба. А предлагает О определенную цель и апеллирует к позитивным личным отношениям между А и О.

3. Эмоциональный шантаж. Это просьба, связанная с угрозой разрушить существующие хорошие личные отношения.

4. Приказ. Просьба подкрепляется отношениями существующей субординации между А и О.

5. Осуждение и установление уголовных санкций. Осуждение исходит из общих норм, которые связывают А и О. Распоряжение может не вести к наказанию; оно может состоять в субординации без санкций (т.е. через добровольные социальные организации). Уголовные санкции представляют собой решение А отрицательно воздействовать на О. (О должен поддерживать ответственную позицию А в обеспечении таких результатов). Давление, связанное с наказанием, называется "принуждением".

6. Осуждение и неопределенная угроза. Противоположная наказанию определенной степени, другая техника устрашения представляет собой общую угрозу применения различных санкций, которые могут быть совершены.

7. Похвала или предложение награды.

8. Похвала или неконкретизированное обещание. Похвала также исходит из определенных ценностей, которые связывают А и О.

Распределение наград и наказаний принадлежит в то же время третьей группе воздействия: детерминациям-обусловливаниям. Рассматриваемые лишь как дополнение к похвале или осуждению, награды и наказания могут быть отнесены к воздействиям посредством давления.

Обусловливающее воздействие. В эту группу воздействий входят воздействия, которые безотносительно к воле объекта вводят его в новую ситуацию, ограничивающую его возможности. Воздействия путем давления основаны на уже существующих узах, которые ощущает объект. Детерминация, однако, создает новые ограничивающие условия, не направленные на установление связей общей идентификации. Они могут включать:

1. Введение наказаний и наград, если они действуют так, будто независимы от чувства идентификации.

2. Отказ от сотрудничества. А прекращает сотрудничество с О, так как А не хочет осуществлять ожидаемый результат сотрудничества.

3. Разрушение вещей, структур, возможностей, знания. Например, ложь, дезинформация, привитие привычки О к нечестному поведению, содействие негативным реакциям О — таковы пути разрушения знания или других психических структур, которые делают О способным включиться в дальнейшую деятельность.

4. Ухудшение жизни, усугубление страданий.

5. Унижение.

6. Коррупция, взяточничество, манипуляция. Создание условий, при которых О предлагаются новые позитивные возможности, но поведение О изменяется путем, противоположным действительно осознаваемым ценностям О.

7. Грабеж, захват имущества.

8. Лишение свободы, тюремное заключение.

9. Террор. А причиняет страдания О; репрессии могут вылиться в убийство.

10). Убийство.

Раздача земель наиболее бедным (земельная реформа) полезна для выживания и относится к категории полезных воздействий. Но раздача роскошных машин люкс среди представителей верхов есть форма коррупции.

Можно сказать, что слабые формы давления или обусловливающего воздействия зачастую бывают морально приемлемы в случае, если благодаря им объект или общество избавляются от еще больших потерь. Однако всякое ощущение ограничения или давления вызывает душевные муки, потому что требует компенсации. Силовое давление нуждается впоследствии в особом оправдании в глазах людей, в то время как принуждение требует возмещения ущерба, причиненного ограничениями, затруднениями, обнищанием или разрушением. Можно также согласиться, что некоторые формы давления и принуждения являются социальной неизбежностью, но уважение к индивидам в случае прессинга или ограничения требует возмещения. Как индивид, так и общество могут легко найти аргументы, оправдывающие необходимость силового давления и ограничений и вместе с тем не учитывать необходимости возмещающей деятельности. Однако возмещения являются моральным долгом. Родители должны силой остановить ребенка, перебегающего улицу, и даже отшлепать его, чтобы внушить должные чувства. Однако необходимо незамедлительно объяснить ребенку опасность ситуации, ответственность, заботу, которые были проявлены. То же самое верно в еще большей степени для заключенного в тюрьме.

Итак, аллоцентрические альтруистические мотивации так же, как и техника полезного воздействия (в основном для подтвержде-

ния ценностей), в одинаковой степени значимы для социальной практики, и объединяющая их эффективная деятельность вполне может быть определена как ненасильственная.

Доброта, как и уважение к каждому человеку, состоит в использовании полезного воздействия на внутреннее развитие, а не с целью ограничения объекта. Практика социального ненасилия подразумевает множество различных методик. Например, забастовки, которые с психологической точки зрения могут включать несколько приемов: доказательство, давление, принуждение.

Слово "ненасилие" часто используется в идеологически-пропагандистском смысле и в общественной лексике не имеет строго рационального значения. Однако, безотносительно к многозначности этого слова мы можем заключить, что психологический анализ поведения людей, вероятно, свидетельствует о том, что наиболее моральная, наиболее творческая и наиболее социальнозначимая деятельность есть та, которая исходит из аллоцентрических, альтруистических намерений (применительно ко всем людям) и связана с полезными, описанными выше, воздействиями. Или, говоря по другому, — ненасилие, понимаемое строго, в духе Л.Н.Толстого и М.Ганди, как преодоление социальной несправедливости силой истины и любви, имеет в человеческой психологии твердые опоры, которые можно обозначить как аллоцентрические намерения и полезные воздействия.

2. Формы и методы групповых

ненасильственных действий

Из понимания ненасилия как системы личных, социальных и международных изменений (перемен), направленных на преодоление несправедливости и основанных на силе истины и любви вытекает ряд важных нормативных принципов. Оно утверждает жизнь человека в качестве высшей ценности, которая должна уважаться без всяких исключений (включая врага). Оно нацелено на достижение справедливости и возможности примирения. Оно требует освобождения угнетенного и угнетателя с помощью убеждения, морального давления и разнообразных форм ненасильственного сопротивления. Оно отказывается от использования контр-насилия и основано на убеждении, что готовность принять на себя последствия ненасильственного сопротивления одновременно является освобождающей и эффективной и мобилизует местную, национальную и международную солидарность.

Ненасильственные методы избираются на основе этического принципа абсолютного уважения человека. Они вытекают из этого взгляда и в соответствии со справедливой целью, к которой стремятся.

Методы ненасильственного действия (ННД)

1.Общие замечания

Цель должна быть объективно справедливой. ННД должно быть направлено против явного нарушения человеческих прав.

Средства, используемые в борьбе за справедливость, должны соответствовать цели. (Используйте добрые средства для достижения доброй цели).

Мы должны подготовиться к процессу освобождения, что означает — к последовательным и настойчивым действиям вплоть до достижения цели. Отсюда вытекает потребность в стратегии действий.

ИНД подлинно демократично: все приглашаются к участию (женщины, мужчины, дети, пожилые, увечные, молодежь); решения принимаются путем свободного согласия участников и все участвуют в разработке стратегии.

ННД является коллективным усилием, предполагающим возрастающее единство всех, кто выступает против данной несправедливости.

ННД является творческим. Каждая ситуация требует в соответствии с анализом особого ответа. Именно поэтому непрерывно должны разрабатываться новые пути ННД. Опыт организованного ННД недолог, мы только начинаем открывать его методы и стратегию. Предлагаемая далее методология отражает опыт последнего времени.

Сила ННД заключается в истине, выраженной в его методах (моральное, политическое давление) и в качестве достигаемой солидарности.

Рассматривая групповые ненасильственные действия в практически-методическом плане, следует особо выделить

I. Подготовку:

анализ конфликта (подготовка групп, процесс обучения);

развитие стратегии.

II. Методы ННД:

диалог, переговоры, посредничество;

прямые (непосредственные) действия;

отказ от сотрудничества, гражданское неповиновение;

голодовка (молитва, просьба);

конструктивные программы.

1. Подготовка

1.1. Анализ конфликта.

Анализ нацелен на возможно полное и объективное выявление существующей несправедливости, как и факторов, делающих ее возможной. Первый шаг к освобождению для страдающих людей — самим определить несправедливость, жертвами которой они являются, уже есть. Затем выявляются опоры, на которых зиждется несправедливость: т.е. личности, группы, институты; законы, традиции, религиозные и психологические факторы и т.п. Действие ненасилия в первую очередь предполагает выявление своей собственной ответственности за конфликт, даже если она заключается в пассивности, зная, что не существует ситуации, в которой несправедливость была бы целиком сконцентрирована лишь на одной стороне. В ННД мы должны обнаружить и принять нашу собственную совместную ответственность в данной ситуации. Мы решаем покончить с нашей поддержкой несправедливости. Когда определены основы поддержки, следует поставить вопрос об основаниях поведения противника (признать его частичную правоту, понять, к чему он стремится, раскрыть позитивные и негативные стороны его действий). В сложных ситуациях необходима консультация со специалистами (экономистами, экологами и т.п.).

Анализ является первым инструментом ННД. Его сила и эффективность зависят от его истинности (он должен дать картину фактов, действительной ситуации). Это средство осознания и переговоров. Оно служит основой для разработки стратегии действий, в ходе борьбы анализ должен постоянно возобновляться в силу возможности появления новых факторов. Истина — движущая сил ННД.

1.2. Подготовка групп — процесс обучения

Для осуществления ННД нужны обученные, подготовлены и группы. Следовательно, первая задача — собрать вместе одну (или более) группу людей, знающих о несправедливости и решивших

преодолеть ее силой ненасилия. От качества группы во многом зависят сила и успешность ненасильственного поединка. Спонтанное действие важно, но жестокие конфликты требуют подготовки к длительной и настойчивой борьбе и запланированной стратегии.

Процесс обучения включает три момента:

внутренняя (моральная) подготовка;

выработка НН отношений, реакций, методов;

разработка стратегии.

1.2.1. Внутренняя подготовка

И гуманисты, и религиозно мотивированные деятели НН демонстрируют абсолютное уважение к человеческой жизни. В ходе подготовки группы необходимо углублять и подпитывать нравственные побуждения. Религиозные сообщества (буддисты, индуисты, евреи, мусульмане, христиане и др.), утверждающие идеи единственности (уникальности) человечества и абсолютного уважения к жизни, сотворенной Любовью Бога, могут оказать ценную помощь в углублении НН этики и обучения миру. Каждая группа привлекает своими основаниями, так же как и основными ценностями гуманизма.

Возрастающее понимание иррационального характера практикуемого в наше время насилия, так же как и неэффективность контр-насилия, придали еще больше мужества НН сопротивлению в ситуациях глубокой несправедливости и угнетения (Боливия, Польша, Бразилия). В этих случаях объединенные общим делом люди, вооруженные средствами, уважающие жизнь противника, оказались способными завоевать местную, национальную и международную поддержку своего дела и были способны достичь большей справедливости.

Каждая группа должна углублять эти убеждения и обретать моральную силу для свободного принятия последствий своих свершений: для того, чтобы заплатить цену справедливости и мира.

1.2.2. Выработка НН отношений и методов

Сама группа должна стать учебным полем для НН. Мы учим: взаимно принять друг друга, принять различия между нами, требовать участия каждого члена группы в соответствии с его особыми способностями и ограниченностями; разрешать конфликты с помощью диалога; избегать доминирования "сильного лидера", но учиться принимать решения путем консенсуса; быть готовым взять на себя ответственность, учиться прощать друг друга и примиряться; учиться общаться на глубоком человеческом (духовном) уровне; совместно работать, переживать трудности, но также и радости, праздничность, веселье. Внутреннее единство (связь) и сила групп движения будут решающими для успеха нашей борьбы за справедливость и мир.

Каждое человеческое существо, если его атакуют, по природе своей (естественно) стремится ответить насилием. Но каждое человеческое существо также несет в себе способность отвечать на атаку со спокойствием и твердостью и контратаковать агрессора силой

истины и любви. В группе люди должны научиться давать выход этой силе: контролировать свои реакции, преодолевать страх, находить ненасильственные ответы. В таком процессе обучения полезны:

социодрама, ролевая игра: готовится сценарий и разыгрываются сцены конфликта в особой ситуации несправедливости, ищутся ненасильственные выходы. Сценарий помогает проанализировать ситуацию и развить ее стратегию. Ролевая игра помогает развить в себе НН-отношения и способность ставить себя на место другого человека (противника). Групповая оценка усиливает наш рост в НН и способствует познанию собственных границ в масштабах целой группы;

применять НН в решении каждодневных проблем, оценивая эти маленькие действия, учиться на ошибках, обретать опыт;

изучать НН опыт прошлого и учиться на нем (Ганди, Кинг, Чавес и др.).

1.3. Разработка стратегии ННД

На основе анализа группы разрабатывают первые шаги ННД.

Попытаемся объяснить стратегию ННД на примере шагов, предпринятых латиноамериканскими базовыми группами (борьба крестьян за право владеть своей землей).

1.3.1. Анализ

Объективно определить несправедливость — внутри треугольника. Обнаружьте силы поддержки (основы), включая группу, подвергающуюся несправедливости.

1.3.2. Творческая солидарность

Маленькие группы НН (центр круга) вырабатывают стратегию, как с помощью ННД привлечь к своему делу тех, кто пассивно или активно поддерживает несправедливость, — разрушить поддерживающие опоры. ННД усиливается, ослабляет поддержку несправедли-

вости. Шаг за шагом возникает новая ситуация, в которой не может более существовать несправедливость, — при маленькой поддержке треугольник не может стоять на своей вершине. Несправедливая ситуация изменена.

1.3.3. Создание альтернативы

Новая ситуация, в которой уважаются основные человеческие права каждого, развивается постепенно. Люди подготавливаются к принятию на себя прав и ответственности.

Разделение политической ответственности

Национальная земельная реформа

Сельская кооперативная сеть распоряжений

Распоряжение собственной землей

Уважение земельных прав

Пример, иллюстрирующий эту стратегию, приводится ниже.

Алагама: борьба бразильских крестьян

за право владеть землей

В ходе модернизации сельского хозяйства в Бразилии миллионы крестьян были изгнаны с земли, на которой жили и работали, крупными национальными или межнациональными фирмами, отрицающими их земельные права.

В Алагаме, на северо-востоке Бразилии, 700 крестьянским семьям было приказано уехать из имения в 13 тыс. гектаров земли.

Это обрекало крестьян на роль люмпенов в трущобах больших городов. Часть этих крестьян уже образовали Первичные христианские общества (ПХО). В ПХО с помощью церкви крестьяне величаются, молятся, обсуждают свои проблемы, приобретают веру в себя, обучаясь борьбе за справедливость, открывают для себя ненасилие — формирование групп, процесс обучения.

По инициативе ПХО крестьяне собирались для анализа ситуации. Они решили оставаться и защищать свои права — они прекратили поддержку несправедливой системы. Они обнаружили, что в соответствии с законом аграрной реформы — который никогда не применялся! — 2/3 земель Алагамы принадлежали им. Их борьба была основана на этом праве, но им предстояло лицом к лицу столкнуться с оппозицией могущественных сил региона: собственником, полицией, правящей политической партией, Трудовыми Союзами, экономическим интересом, прессой и даже церковью.

Они приняли решение действовать в соответствии с очень простыми принципами:

никогда не убивать — никогда не ранить (отвергли контр-насилие);

никогда не сдаваться, пока не достигнута цель;

всегда оставаться объединенными (едиными);

не подчиняться приказам, наносящим ущерб или травмы людям — нравственная основа.

Они пытались вступить в диалог с собственником, но получили грубый отказ.

Как добиться поддержки, достаточной, чтобы сделать переговоры возможными?

С помощью диалога они пытались завоевать две поддерживающие силы:

трудовые союзы, которые в условиях диктаторского режима боялись поддерживать крестьян. Величайшей настойчивостью и энергией крестьяне добились защиты своего дела в судах трудовыми союзами;

церковные власти: когда крестьяне решили остаться, частная полиция собственника разрушила их церковь, служившую также и местом встреч. Крестьяне встретились с епископом и уговорили его приехать и отпраздновать мессу в разрушенной церкви, чтобы по казать, что духовные власти на стороне эксплуатируемых. Епископ согласился и продолжал поддерживать их. Первые шаги создания солидарности и обретения силы.

Прямые действия крестьян Алагамы

Полиция собственника постоянно досаждала крестьянам, нападала на них, но вместо того, чтобы ответить грубостью, в полдень, когда было очень жарко, и полицейские были без укрытия и пищи крестьяне приносили им воду и рис и оставляли их, не произноси ни слова. Они знали, что полицейские зачастую — выходцы из про-

стого народа, которые из-за необходимости кормить семью согласились служить эксплуататору. Они были убеждены, что полицию можно завоевать на свою сторону. Глубокая вера в человеческое существо и ее способности к изменению.

Полиция штата арестовала двух крестьян Алагама под тем предлогом, что они являлись лидерами сопротивления. В ту же ночь несколько сот крестьян Алагама пошли в город. Через 10 часов они уже сидели перед тюрьмой со словами: "Пожалуйста, арестуйте всех нас. Все мы приняли решение остаться на нашей земле, у нас нет лидеров". Три дня и три ночи они оставались перед тюрьмой, — они пели и молились, разговаривали с населением города о своих проблемах, пока те двое заключенных не были освобождены. Всегда оставайтесь едиными.

Чтобы оказать финансовую поддержку сопротивлению, крестьяне коллективно начали сажать маниоку. Однажды, когда 80 из них работали в поле, несколько вооруженных людей, подкупленных собственником, начали уничтожать ростки растений. Это была явная провокация контрнасилия. Если бы крестьяне побили этих людей и выгнали бы их с поля, собственник воспользовался бы этим дня того, чтобы жестоко подавить сопротивление крестьян. Последние же решили не поддаваться. Они нашли в себе силы для того, чтобы молча стоять и наблюдать, как уничтожают поле. На следующий день они засадили его снова. Когда епископ услышал об этом, он принес несколько сломанных растений в собор города; в воскресенье он рассказал своей большой аудитории, как эти презираемые крестьяне, обвиняемые в подрывной деятельности средствами массовой информации, с достоинством проявили уважение даже к своим агрессорам в борьбе за свои права. Он публично попросил оказать им поддержку, так как их дело правое. С этого момента и далее, несмотря на угрозы, стали формироваться комитеты солидарности среди интеллигенции, студентов, людей среднего класса. Даже пресса начала говорить правду об Алагаме. Возрастание солидарности.

Когда собеседник увидел, что общественное мнение начало склоняться в сторону крестьян, он решил уничтожить сопротивление. Он согнал несколько сот коров на крестьянские поля. Скот начал поедать весь урожай. Когда же крестьяне стали прогонять коров, собственник призвал армию вмешаться и защитить его собственность. Войска оккупировали всю Алагаму и блокировали ее. Казалось, что все потеряно.

Когда епископ узнал об этом, он направился в Алагаму и, используя свой моральный авторитет, попросил командующего офицера позволить ему присоединиться к крестьянам. "Худшее, что может случиться, это если бразильцы начнут проливать кровь бразильцев". Наконец, офицер согласился. По требованию крестьян после молитвы и пения епископ сел на лошадь и вместе с крестьянами начал прогонять скот. Офицер отдал приказ стрелять в крестьян: однако, солдаты, сами сыновья простого народа, отказались

стрелять — они видели в крестьянах своих братьев и сестер. Возможностей для подавления больше не было. Опоры, на которые опиралась несправедливость, были устранены. Крестьяне завоевали такую активную поддержку, что могли состояться переговоры. Генерал, губернатор, собственник, епископ и народная делегации провели переговоры. Земля была отдана крестьянам. Их пример послужил тысячам других сообществ. Церковь официально взяла на себя защиту крестьян в борьбе за право на землю.

2. Методы ненасильственного действия

Диалог — Переговоры — Посредничество.

В дискуссии с оппонентами мы привыкли к конфронтации, когда каждая сторона старается навязать свою точку зрению другой, Это не разрешает, но усиливает конфликты. НН диалог, напротив, нацелен на разрешение конфликта (достижение справедливости) с помощью нескрываемого понимания противника, путем признании своей собственной соответственности в данной ситуации. Диалог это первое и самое легкое оружие ННД, но он является и его центральной опорой. Он всегда должен быть и первым подходом к постоянным намерениям и позицией. Когда от него отказываются, надо настойчиво стремиться восстановить его.

Как подготовиться к НН диалогу?

2.1. Прежде всего необходимо выявить позитивные ценности (позиции) противника и быть готовым сказать ему/ей об этом. Такое действие уменьшает предубеждение и ослабляет существующий образ врага и позволяет противнику понять, что его/ее уважают. Обнаруживая если не оправдывающую, то хотя бы объясняющую поведение противника часть истины, которая ранее была скрыта, и открыто сообщая ему об этом, группа психологически подготавливает возможность для подлинного обмена мнениями, для возможного решения.

2.2. Определите свою собственную соответственность в конфликте, даже если это только пассивность или молчание, и будьте готовы признать это открыто. (Все мы постоянно предаем наши идеалы и цели.) Делая это, мы бросаем вызов и приглашаем противника признать его/ее ответственность в этом вопросе не теряя лица.

2.3. Представьте несправедливость, которая должна быть преодолена объективным путем, указывая на факты и вредные последствия, вытекающие из нее, на языке, который не обвиняет и не оскорбляет. Ибо нельзя принимать несправедливость, но надо уважать противника. Надо дать понять противнику, что он/она нужен, чтобы достичь разрешения конфликта.

2.4. Подготовьте реалистические конструктивные предложения и представьте их во время переговоров. Очень важно помнить, что

противник может двигаться только шаг за шагом; что надо быть готовым ко множеству маленьких шажков к цели. Представьте предложения в письменном виде, назначьте новую встречу; продемонстрируйте желание участвовать в реализации решения.

Сила диалога — это истина. Таким образом, когда группа готовится к нему, она должна выбрать для своей делегации: одного человека, способного мыслить (интеллектуала), одного — способного говорить, хорошо объяснять, но особенно важно включить одного человека, который страдает от несправедливости. Этот человек будет способен наиболее убедительно свидетельствовать истину (реальность ситуации). Он/она будет мотором группы, поскольку желает скорого исправления несправедливости. Переговоры (диалог) должны быть проведены с твердостью и настойчивостью. Это — центральная опора ПНН.

2.5. Посредничество

В тех случаях, когда диалог необратимо нарушен, необходимо прибегнуть к посреднику. Этот человек должен обладать специфическими качествами:

он/она должен быть подлинным моральным авторитетом для обеих сторон, объективным и знающим доверенным лицом;

посредник должен выслушать обе стороны, стараясь определить предмет конфликта как можно более объективно; выявить негативные и позитивные аспекты обеих сторон;

посредник должен быть мудрым человеком с творческим умом, предлагать шаги к преодолению несправедливости и веля к компромиссу, к решению, приемлемому и поддерживаемому обеими сторонами. Примирение должно быть конечным результатом.

Пример диалога

В 1961 г. движение Международный союз примирения, обратился к Хильдегард Госс-Майер и Жану Госсу с просьбой провести работу по проблеме напряженности между католиками и ортодоксами в Югославии, суть которой связана со старым историческим националистическим соперничеством между хорватами и сербами. После того как эти посредники установили контакты с хорватами-католиками, и в Загребе узнали о зверствах, которые творили по отношению к ним ортодоксы-сербы, католики сказали нам, что найти всеобщий диалог с ортодоксами невозможно. Посредники отправились в Белград, чтобы изучить ситуацию с другой точки зрения. Приложив значительные усилия, они смогли встретиться с Патриархом Германом, главой ортодоксальной церкви Сербии. Узнав, что те католики и что они надеются стимулировать всеобщий диалог между католиками-хорватами и ортодоксами-сербами, патриарх воскликнул: "Но вы же не знаете о всех тех зверствах, которые католики творили по отношению к нам!" — и он

перечислил длинный ряд исторических событий. Когда он закончил, один из посредников сказал: "Извините, но Вы забыли о том-то и о другом зверстве, совершенном нами, католиками". Список был дополнен. Патриарх был удивлен: "Вы — первые католики, которые готовы признать свои ошибки". После некоторого молчания он добавил: "Но мы, ортодоксы, тоже не всегда вели себя по-христиански, по-человечески..."

Лед был сломан, и, основываясь на взаимном признании ошибок, оказалось возможным вступить в плодотворный обмен мнениями о том, как работать во имя прощения и большего согласия. "Но, — спросил Патриарх, — кто должен сделать первый шаг?" Это основной вопрос престижа. Ответ был: "Тот, кто обладает большей любовью, тот сделает первый шаг". Спустя несколько дней Патриарх пригласил посредников принять участие в неформальной всеобщей католико-ортодоксальной встрече в его офисе. В течение нескольких десятилетий Патриарх Герман наводил мосты между ортодоксами-сербами и католиками-хорватами, избегая эскалации насилия и нового кровопролития, создавая климат мирного сосуществования и лучшего понимания.

3. Прямое действие (ПД)

Если активист ненасилия не услышан или не может добиться ответа, нужно найти путь для того, чтобы вынести диалог на публику, чтобы драматизировать ситуацию и, таким образом, пробудить сознание людей и увеличить — через моральное и политическое давление — опоры, поддерживающие борьбу.

3.1. Формы прямого действия — публикации (средства массовой информации), афиши, листовки, демонстрации, марши, пикеты, сидячие забастовки, процессии, литургии, уличный театр, символические действия. Жертвы несправедливых действий сами должны найти адекватную форму в своей специфической ситуации.

Примеры прямых действий

В Колумбии женщины, живущие в перенаселенных трущобах Меделинна, решили предпринять действия по поводу нехватки чистой воды. Сначала они обратились к мэру. Он пообещал, но ничего не сделал. Спустя три месяца женщины решили, что настало время для дальнейших действий. Они взяли то, что имели, — своих младших детей и пошли с ними к великолепному иллюминированном фонтану в городе и вымыли их в грязных лужах вокруг фонтана. Когда первая группа женщин из 10 человек пришла и сделала это, женщины, принадлежащие к среднему классу, упрекнули их за то, что они сделали, и это дало бедным женщинам возможность описать свои страдания. Тогда явилась полиция и вытолкала их. Затем появились следующие 10 женщин и сделали то же самое. Полиции избила их, и теперь женщины среднего класса защищали их, но их

прогнали. Затем третья десятка женщин прибыла со своими детьми и реакция усилилась. В результате женщины различных слоев сформировали комитет. Вместе они уговорили мэра разрешить бедным семьям построить собственную систему водоснабжения в трущобах. Там установлена доска в честь женщин, которые нашли в себе мужество постоять за себя, за воду и за жизнь. Много других инициатив последовало за этим.

В области Ларзак на юге Франции 103 крестьянские семьи боролись за то, чтобы предотвратить поглощение их земель армией для военных учений. Мало людей знало о затруднениях крестьян. И крестьяне не имели доступа к средствам массовой информации. Им нужно было придумать способ привлечь внимание общественности. Итак, однажды, на тракторах и прицепах они привезли в Париж своих овец и выпустили их под Эйфелевой башней, демонстрируя таким образом, что овцам тоже нужна земля для пастбища. Они заняли огромное место в органах массовой информации, и внезапно вся Франция узнала об их борьбе. В течение 10 лет они сопротивлялись военно-экономическому давлению, мобилизовав до 100 тыс. человек в Ларзаке на демонстрации за разоружение, развитие и мир. Наконец, декрет об отчуждении земли был аннулирован президентом Миттераном.

Прямое действие, будучи действием публичным, должно ясно и недвусмысленно выражать свой НН характер от начала и до конца. Требуется тщательная подготовка.

3.2. Внутренняя подготовка. Участники должны добровольно принять НН позицию на протяжении всей акции. Они должны быть готовы принять все возможные последствия взятых на себя обязательств (потерю престижа, удары, аресты и т.д.). Каждый жест должен выражать НН характер акций. Таким образом, нужно научиться владеть реакциями нашего тела, сделать так, чтобы они контролировались духом: язык нашего тела, жесты, выражение лица, наши слова (афиши, лозунги), наше поведение: они должны осуждать несправедливость, но не противника, они должны выражать истину твердо, но с любовью. Важно углубить внутреннюю моральную силу (молчание, голодание, молитва), таким образом уменьшить страх и подготовиться к солидарности с фактическими жертвами репрессий и их семьями.

3.3. Внешняя подготовка. Необходимо определить место, время, продолжительность и программу ПД. Решение принимается путем консенсуса, каждый берет на себя обязательно придерживаться его (дисциплина).

На случай большого числа участников обучается своя собственная служба порядка (пример: в Сантьяго де Чили в 1983 г. 500 тыс. человек собралось на первую демонстрацию оппозиционных партий. НН движение обучило 3 тыс. гвардейцев НН. Когда молодые люди, которым заплатили за провокацию насилия, начали бросать камни в тяжело вооруженных полицейских, гвардейцы немедленно изолировали молодежь и смогли предотвратить насилие).

При подготовке необходимо предвидеть все возможные трудности и решить, как справиться с ними ненасильственным путем. Что следует делать, если насилие провоцируется внутри или вне группы?

В случае совместных действий нескольких организаций важно достичь консенсуса относительно НН характера ПД. Если консенсуса нет, либо следует устраниться, либо, если только меньшинство отказывается от НН, быть готовым вмешаться (например, и Ганновере, ФРГ, во время демонстрации протеста против выставки оружия среди нескольких тысяч мирных демонстрантов меньшинство начало бросать камни в полицию, охранявшую Сити Холл. Представители НН немедленно разместились перед полицейскими, чтобы защитить их от камней, так как они выступают не против полиции, а против торговли оружием. Провокаторы были изолированы и прекратили свои действия. Позже шеф полиции поблагодарил НН движение за это вмешательство и впервые выразил интерес по поводу обучения в НН!).

Менее крупные хорошо подготовленные ПД являются в чем-то более предпочтительными, чем акции с большой массой неподготовленных людей. НН движение должно быть живым, органичным. Постоянное обучение должно быть обеспечено для новичков и в проводящейся НН кампании. Вновь важно настаивать на том, что именно сила правды и справедливости, выраженная через ПД, — это мотор и сила, трансформирующая справедливость.

После каждого ПД следует оценить позитивные и негативные результаты, непрерывно пересматривать и углублять анализ и развивать стратегию в соответствии с развивающейся ситуацией.

4. Несотрудничество и гражданское неповиновение (ГН).

Имеется сильнейшее оружие НН сопротивления. Не-сотрудничество (НС) и ГН означают коллективный отказ подчиняться несправедливым приказам, попирающим основные права человека и принятие последствий этих действий. Это организованный индивидуальный, но, в общем случае, коллективный отказ сотрудничать с несправедливым порядком, законом или ситуацией (фабричная забастовка) или режимом, с тем чтобы сделать его функционирование невозможным.

Формами ГН и НС могут быть: локальная забастовка, захват территории, стратегических улиц, площадок, иммобилизация (движение, банки и т.д.), бойкот специфических товаров и, наконец, всеобщая забастовка — для того, чтобы парализовать всю страну; сознательный отказ от военной службы, абортов, отказ от военных налогов, от работы в военной промышленности и т.д.

Использование этого оружия может быть сравнимо с ультиматумом. Однако, во время войны противник ставится в такое положение, когда он больше не может действовать и ему при-

ходится принять условия победителя. Эта операция стоит множества жизней, духовных и культурных ценностей.

Тяжелое орудие ННД (ГП и НС) равным образом направлено на то, чтобы прекратить функционирование несправедливой системы путем массового отказа населения сотрудничать. Но ННД не уничтожает ни человеческих жизней, ни средств производства культурных и духовных ценностей. Напротив, оно всегда готово к диалогу, оно непрестанно предлагает переговоры. Оно организует также специальные службы для обеспечения основных потребностей больных, детей и стариков.

Организованный отказ большинства людей от сотрудничества с несправедливым режимом делает функционирование последнего невозможным. Его руководство оказывается в возрастающей изоляции, и ему придется вступить в переговоры или подать в отставку.

Использовать эти тяжелые орудия ННД приходится обычно только тогда, когда все вышеупомянутые формы ННД настойчиво испробованы и результатов достигнуто не было. Они требуют интенсивной подготовки, сотрудничества широких слоев населения, координации, дисциплины и готовности принести жертвы в борьбе, затрагивающей основные проблемы жизни народа.

Очень важно также обеспечить интернациональную поддержку, большинство несправедливостей нашего времени имеет международные связи.

Единство людей, их готовность отстаивать НН при всех обстоятельствах и принимать последствия своих обязательств существенно необходимы. Могут быть моменты сильного прессинга и страданий (ср.: кампании М.Ганди, М.Л.Кинга, сопротивление в Боливии, в Китае, в Бирме).

Моральные авторитеты должны постоянно укреплять и направлять мирное НН движение народа. Это было сделано на Филиппинах таким способом, который может служить образцом.

Такое дисциплинированное, коллективное НН сопротивление, как показывает опыт, обладает мощной мобилизующей силой. Оно преодолевает страхи пассивных, оказывает сильное влияние на тех, кто у власти. Оно способно изменить позиции и структуры и создать условия, которые делают возможным переговоры и подлинное разрешение конфликта. Уважение к человеку, которое ННД выражают в борьбе, является направляющей силой эволюции в новой ситуации.

Крайне важно, чтобы для замены несправедливой ситуации были подготовлены справедливые и реалистические инициативы.

Среди примеров ГН и НС перечислим: кампания Ганди в борьбе против колонизации Индии и М.Л.Кинга во время движения за права человека в США, борьба за автономию Венгрии под руководством Дика в 1859 и 1867 гг., свержение правительства генерала Банзеры в Боливии в 1979 г., свержение диктатуры

Фернандо Маркоса на Филиппинах при помощи НН "People Power" в 1986 г. и т.д.

4.1. Пример: сопротивление норвежских преподавателей фашизму.

Во время нацистской оккупации норвежский министр "Министр-Президент" Видкан Квислинг намеревался установить фашистское Корпоративное государство, выбрав преподавателей в качестве первой "корпорации". Для этого он создал новую организацию преподавателей с принудительным членством. Было создано также принудительное фашистское юношеское движение.

Подполье призвало преподавателей к сопротивлению. От 8 до 10 тыс. преподавателей в стране поставили свои подписи и адреса под текстом, распространенным подпольем, который был адресован церкви, к которой принадлежал Квислинг, и Департаменту образования, и в котором говорилось, что они не могут принять участия в фашистской системе образования молодежи: "Я не могу рассматривать себя в качестве члена новой организации преподавателей". Правительство пригрозило им увольнением и затем на месяц закрыло все школы. Учителя вели уроки на дому. Несмотря на цензуру, вести о сопротивлении распространялись. Десятки тысяч писем протеста от родителей хлынули в правительственные офисы.

После того как учителя бросили вызов этим действиям, около 1000 мужчин-учителей были арестованы и заключены в концлагеря. Дети собирались и пели на железнодорожных станциях, когда учителей провозили в вагонах для скота. В лагерях гестапо установило атмосферу террора, намереваясь индуцировать капитуляцию. Находящихся на голодных пайках учителей подвергали "пыточной гимнастике" в глубоком снегу. Только немногие сдались, "обработка" продолжалась. Школы открылись вновь, оставшиеся преподаватели рассказали своим ученикам об отказе членства в новой организации и о значении долга совести.

Распространились слухи о том, что если преподаватели не уступят, то некоторые из арестованных будут убиты. После трудной внутренней борьбы преподаватели, которые не были арестованы, почти все без исключения решили оставаться твердыми.

Тогда, в вагонах для скота и на переполненных пароходах арестованные преподаватели были переправлены в лагерь около Киркенеса, на далеком севере Норвегии. Их содержали в северных условиях, они выполняли опасную работу.

Их страдания, однако, укрепили мораль на внутреннем фронте и поставили перед режимом Квислинга проблемы, вынудившие его во время посещения школы близ Осло кричать на учителей так громко, что его было слышно в школьном дворе: "Вы, учителя, испортили мне всё!" Испугавшись дальнейшего отчуждения норвежцев, Квислинг в конце концов приказал освободить преподавателей. Спустя восемь месяцев после арестов, последние преподаватели вернулись домой, где встретили триумфальный прием.

Новая организация преподавателей Квислинга никогда не была создана и школы никогда не были использованы для фашистской пропаганды. После того, как Квислинг столкнулся с дальнейшими трудностями, насаждая корпоративное государство, Гитлер приказал ему полностью оставить этот план.

5. Голодание

5.1. ННД рассматривает голодовку как средство очищения и осуждения. Оно известно и используется в большинстве мировых религий и гуманистических традиций. Оно открывает человеческое существо для освобождающей силы Истины и Любви (Бога). Люди НН применяют его в своей деятельности как важное средство подготовки перед принятием важных решений или в критических ситуациях НН освобождающей борьбы. Оно было использовано Ганди, Кингом, Дон Гельдером Камаром (Бразилия), Адольфом Перезом Эквивелом (Аргентина, Нобелевский лауреат 1980 г.), Цезарем Чавезом и многими другими. Во время такого поста очищения и раскаяния люди НН голодают для самих себя, зная о собственной необходимости изгнания насилия, ненависти, горечи и страха из своего существа и широко открыть для себя силы Истины и Любви.

Они голодают также ради своих товарищей по движению, искушаемых отступлением, горечью, насилием или разрозненностью. Наконец, они голодают также ради противника, чтобы его сознание могло открыто воспринять вызов, предъявляемый к большей справедливости и уважению. Чтобы могла открыться возможность к примирению.

5.2. Политическая голодовка означает публичное голодание во имя определенной цели и на протяжении ограниченного периода времени. Оно подчеркивает важность политического или социального действия против четко определенного нарушения прав человека и придает ему моральную поддержку. Людей, имеющих высокий авторитет в обществе, просят часто присоединиться к такому голоданию.

5.3. Пост или голодовка до смерти, с другой стороны, может легко превратиться в утонченную форму насилия. Она практиковалась, например, заключенными IRA (вооруженные силы Ирландского Сопротивления) в Северной Ирландии и привела к смерти некоторых из них, так как Британское правительство отказалось пойти на уступки. Ее цель — заставить противника уступить. Это психологически-политическое насильственное давление часто провоцирует контрнасилие, например насильственное кормление. Вместо того чтобы открыть сознание и создать освобождающий и оживляющий процесс, она раскручивает спираль насилия. Она не может рассматриваться как средство ННД.

6. Конструктивная программа

На протяжении последних десятилетий НН-позиция и разрешение конфликта значительно прогрессировали во многих областях жизни, от персонального до глобального уровней. Нам приходится признать, однако, что, вследствие недостатка реалистичных альтернатив, большая часть этих достижений стала неокончательной или даже была потеряна. Например, за НН политическим переходом от колонизации к независимости (Индия) или от диктатуры к демократии (Филиппины) не последовало создание адекватных социальных и экономических структур. Достижение политической перемены путем ННД представляется более легким, чем развитие справедливости социальных и экономических структур; последнее требует более глубокого изменения позиций, чем политические перемены. Работать ради конструктивной программы — значит перейти от служения себе к служению другим. В будущем следует уделить больше внимания созданию альтернатив.

3. Этика гражданского сопротивления

Предметом рассмотрения в этом параграфе является понятие ненасилия, обобщающее сопротивление граждан какой-либо несправедливости (или предполагаемой несправедливости) в их собственной стране. При этом следует различать:

а) сопротивление пассивное, т.е. внутреннее, и активное;

б) в сфере активного сопротивления: между сопротивлением с использованием силы и ненасильственным.

Внутреннее сопротивление

Внутреннее сопротивление было бы верным назвать "пассивным сопротивлением", если бы Торо и его последователи не придали этому термину иной смысл, чем тот, который можно предположить, исходя из естественного значения слов. Под влиянием Торо Ганди первоначально назвал свои действия также "пассивным сопротивлением", но позже отказался от этого термина, поскольку хотел подчеркнуть, что руководит очень активным, хотя и ненасильственным сопротивлением. Метод Ганди был методом активной борьбы. Неру охарактеризовал его как "позитивный и динамический метод действия". Согласно Ганди, отказ от насилия никогда не может быть следствием пассивной позиции личности.

Под "внутренним сопротивлением" мы понимаем внутренний протест против несправедливости, сочетающийся с внешней пассивностью. Гражданин осуждает что-либо как несправедливое, но ничего не предпринимает для изменения ситуации. Поскольку слова, конечно, также являются делами, решение о том, может ли вербальное осуждение быть отнесено по-прежнему к внутреннему сопротивлению или считаться активным сопротивлением, вероятно, будет зависеть от конкретной ситуации.

Следует отметить, что никто никогда не протестует против всякой несправедливости, требующей внимания, а только против некоторых. Мотивы отказа от активного политического сопротивления могут сильно различаться. Есть люди, которые с легкостью предоставляют конфликт другим, а сами замыкаются в себе. Их усилия настолько сконцентрированы на искусстве, науке или на чем-то другом, что они не находят места в жизни для политической активности. Другие могут воздерживаться от действия, поскольку знают, что такое действие не изменит обстоятельств, а цена, которую они заплатят за него, может быть высокой. Или они могут оставаться пассивными, чтобы не навлечь кары на других. Переходя уже собственно к этике сопротивления, уместно задаться вопросом, является ли сопротивление просто правом, принадлежащим гражданам, или также долгом? Когда активное сопротивление становится человеческим долгом? Существуют ли вообще такие ситуации?

Понятие насилия

Прежде чем обратиться к теме активного сопротивления и к различению — в моральном смысле самому значимому — между насильственным и ненасильственным сопротивлением, необходимо уточнить употребление термина "насилие". Ограничимся такой его конкретизацией, которая достаточна для случаев, где сопротивление принимает форму политической активности граждан. Что следует называть "насилием" в структуре сопротивления, которое оказывают граждане тому, что они считают несправедливым. На наш взгляд, проблему обращения к насилию при сопротивлении уместно рассмотреть с помощью объективного, ценностно нейтрального определения. Только в этом случае можно ставить вопрос о том, оправдано оно ли вообще и если да, то в каком конкретном случае использование насилия в ходе гражданской активности. Ибо если исходить из субъективного ценностно осуждающего определения, то чисто аналитически можно вывести заключение, что обращение к насилию не может быть оправдано никогда.

Что же входит в рамки "насилия"? Самое очевидное — убийство и телесное повреждение. Но угроза смертью или телесным повреждением с целью добиться чего-нибудь, несомненно, также является насилием. Даже ущерб собственности, вероятно, также следует включить в понятие насилия. В каждом ли случае или только в некоторых? Как его распознать? Следует ли говорить о насилии только в случаях уже причиненного ущерба собственности или же включать в него также намерение нанести ущерб? Видимо, и намерение является насилием, даже если угроза пожара раскрыта с самого начала и предприняты шаги для его предотвращения; то же самое относится и к закладке мин, даже если их взрыв предотвращен. В этих рассуждениях о понятии насилия акцент сделан на внешних способах поведения — на насильственных поступках. Согласно этому понятию, которое, конечно же, в чем-то уязвимо, насилие имеет место тогда, когда мы сталкиваемся с нападением на людей или собственность, или когда такое нападение задумано. Таким образом, если активность не влечет за собой кровопролитие или ущерба собственности, в соответствии с этим представлением, она является ненасильственной.

Некоторые отрицают эту позицию как недостаточно требовательную с моральной точки зрения. Существует тенденция включения ментальных и эмоциональных элементов, элементов душевного склада в понятие насилия. Например, Ганди в этом отношении сильно расширил понятие насилия. Когда он призвал к ненасилию, он в основном заботился о том, чтобы в организованных им действиях никогда нельзя было прийти к кровопролитию. Но он также приклеил ярлык "насилие" на многое другое, что считал имеющим отрицательную ценность в политической борьбе — надувательство, ложь, дезинформацию противника, отказ от всякого примирения, мстительность и более всего ненависть. Ненависть — это

утонченнейшая форма насилия; мы не можем по-настоящему практиковать ненасилие и в то же время носить в себе ненависть, считал Ганди. Тем не менее понятие насилия в контексте сопротивления лучше всего ограничить поступками. Ненависть, непримиримость, мстительность — это корни насильственных поступков, и адвокаты абсолютного отказа от насилия при сопротивлении граждан несправедливости не могут одобрять эти способы поведения по той простой причине, что они часто приводят к насильственным поступкам. Но ненависть все же не является насилием. Злоба — еще не насилие, во всяком случае, согласно предложенному определению.

Ненасильственное сопротивление

В последнее время многие люди пришли к пониманию, что от обращения к насилию следует отказаться в решении международных конфликтов и тем более внутригосударственных. Проблема состоит в том, следует ли принять это требование без оговорок и тем самым придать ему абсолютную силу или же обращение к насилию при сопротивлении несправедливому порядку в обществе допустимо в качестве ultima ratio. Мнения различны. Склоняясь к полному принципиальному отказу от насилия, нельзя тем не менее не видеть связанных с этим проблем.

Там, где в обществе существует гарантированный порядок гражданской справедливости и возможность изменения общества мирными средствами, там нет никаких оснований для оправдания использования насилия гражданами, вынужденными сопротивляться. Система может быть изменена очищенными от насилия способами. Поэтому террористические акции, подобные закладке мин, захвату заложников, убийству политических оппонентов, никогда не могут быть оправданы при демократии.

Но как обстоит дело в государствах другого типа? Можно ли оправдать применение насилия в недемократическом государстве, тем более когда само государство склонно заниматься государственным терроризмом? Дилемма часто формулируется следующим образом: насилие поистине бесчеловечно, но отказ от насилия может породить ситуацию, когда бесчеловечность создается и укрепляется посредством бесчеловечных взаимоотношений.

Евангелическая церковь в Германии, как представляется, заняла благоразумную и взвешенную позицию в отношении проблемы применения насилия в социальных конфликтах.

Применение насилия предполагает, что без него изменение бесчеловечных условий жизни невозможно. Следовательно, на него можно серьезно рассчитывать, только если не удались все другие способы улучшения отношений, или их было совершенно недостаточно для надежды на успех. Но даже в этом случае необходимо соблюдение дополнительных условий. Должна существовать реализуемая концепция нового, функционально адекватного порядка, который сменит старый порядок. Предусмотренный порядок должен со-

ответствовать идеям человеческих прав и также гарантировать какое-то место в обществе бывшим угнетателям. Применение насилия в качестве средства должно обещать успех в достижении четко поставленной цели — в преодолении в обозримом будущем существующего насильственного подавления.

Каждое из этих ограничивающих условий верно, как верно и то, что сегодня в мире, в действиях многочисленных вооруженных освободительных движений они не соблюдаются. Сформулированные условия, при соблюдении которых акт насилия мог бы быть оправдан, по моему мнению, в реальности никогда не соблюдаются. Никогда нельзя с полной уверенностью утверждать, что "без использования насилия изменение бесчеловечных условий жизни невозможно". Любое такое изменение — всегда вопрос времени, все историческое подвержено изменению. Также маловероятна и возможность утверждения, что не удались все другие способы улучшения отношений или их было совершенно недостаточно для какой-либо надежды на успех, поскольку никогда нельзя разумно утверждать, что испробованы все альтернативные способы.

Поэтому гарантированной формой ненасильственного сопротивления несправедливому устройству общества является принципиальный отказ от насилия.

Однако есть ситуации, когда проблема состоит не в каком-либо изменении условий жизни людей, а только в демонстрации способности к протесту, которая считается признаком самоуважения и необходимого человеческого достоинства. Например, я имею в виду положение евреев в варшавском гетто и сопротивление, оказанное маленькой группой евреев в 1943 г. Для обитателей гетто смерть была неизбежной. Некоторые тем не менее считали, что лучше в соответствии с человеческим достоинством погибнуть, сражаясь, чем умереть без сопротивления в лагерях смерти.

Высказываясь за принципиальный отказ от насилия, трудно брать на себя смелость давать какой-либо совет, как вести себя и подобных ситуациях. Также нелегко предлагать однозначные решения в случае столкновения с проблемой политического убийства тирана как, например, при покушении на Гитлера 20 июля 1944 г. Когда на карту поставлена не просто внутренняя целостность, но и ответственность за жизнь сообщества, трудно абсолютно последовательно утверждать идеал принципиального отказа от насилия и борьбе против очевидной бесчеловечности.

Различие между насильственным и ненасильственным сопротивлением является прежде всего различием в средствах. Но всегда ли можно провести между ними четкую грань? По-видимому, нет. Например, считается достойным восхищения, когда человек, протестуя против положения дел, которое ему кажется невыносимым, обливает себя керосином и сжигает. При соотнесении со стандартами предпринимательского успеха самосожжение выглядит неэффективным; оно обычно имеет место там, где власть предержащие не позволяют себе впадать в шок от такой жертвы. Тоталитарные

государства имеют в своем распоряжении достаточно средств для манипулирования актами мученичества таким образом, чтобы оно едва ли могло иметь широкое влияние. Можно ли подобный поступок оценивать как демонстративный акт, т.е. совершенный только для демонстрации протеста? Можно также спросить, является ли в самом деле самосожжение ненасильственным. Некоторым формам суицида, вероятно, следует отвести место в понятии насилия, связанного с сопротивлением.

О различии законных и незаконных целей сопротивления

Когда обсуждаются этические проблемы, касающиеся сопротивления граждан, то вопросы форм действия, средств намного чаще находятся в центре внимания, чем вопросы целей, выдвигаемых людьми в их актах сопротивления. Когда речь идет о ненасильственных акциях, сделает ли их законными уже тот факт, что они являются ненасильственными? Не должны ли они быть оправданы и по цели?

Каждая форма сопротивления при каждом общественном строе может стремиться к достижению как справедливого, так и несправедливого дела, которое во всяком случае оценивается как справедливое, либо несправедливое. Отдельный человек или группа могут чувствовать свою правоту, но для других то же самое будет морально спорным, неподходящим либо неприемлемым.

Рассмотрим это на примере двух акций из современной истории Индии.

Ганди боролся не только за политическую и экономическую независимость своей страны от Великобритании, но и за социальные реформы внутри индийского общества, прежде всего за отмену так называемой неприкасаемости. Он предпринимал многочисленные акции (среди прочего, воздерживался от пищи) с целью достижения социального равноправия для низших слоев индийского общества. Была ли законной его цель? Большая часть индийского общества была не согласна с Ганди.

А вот второй пример. В 70-е годы индийский гуру поставил перед собой цель добиться по всей Индии запрета на убой коров. Он организовывал шумные ненасильственные акции и был поддержан в своих намерениях многими ортодоксальными индуистами, для которых защита коров относится к важнейшим принципам. Он вел голодовку вплоть до смерти или достижения своей цели, правительство Индиры Ганди объявило себя не готовым уступить его требованиям; и гуру умер как мученик. Было ли его дело справедливым? Он и многие другие считали это справедливым.

Конечно, многие из нас выскажутся в пользу цели Ганди, и поставят под сомнение цель индийского гуру. В аргументации мы будем в первом случае ссылаться на признанный нами постулат принципиального равноправия всех людей. Во втором случае мы, пожалуй, аргументировали бы так, как, вероятно, это сделал бы

Ганди. Ганди много раз указывал на то, что запрет на убой коров и Индии был бы направлен против важных для жизни интересов исламского меньшинства и что такого рода акции, как провозглашенные гуру, ненужным образом обостряли бы враждебность между двумя религиозными общностями.

Но наши аргументы не были бы убедительными для индуиста, верного традициям. Он однозначно отказывается от идеи принципиального равноправия людей. И убийство коров для него есть табуированный запрет, который не может быть поставлен под сомнение ни при каком взвешивании тех или иных благ. Возможно ли при описанном выше расхождении мнений "рационально" решить, чья же цель законна? Под "рациональным" здесь следует понимать апелляцию к проверенным эмпирическим данным и логически корректную систему суждений.

Рассмотрим проблему законных и незаконных целей на основе метаэтической теории, проводящей строго различие между условными и категорическими ценностными суждениями. При условных речь идет о следующих утверждениях: если будет преследоваться определенная цель, тогда для достижения успеха следует по ступать так-то и так-то. Вопрос о том, как должно поступать во имя успеха, решается очень строго на основе эмпирического знания, на знании закономерностей. В сравнении с этим проблема выбора, самоопределения не может быть решена на объективной научной основе. Обоснование этических норм всегда имманентно системе и поэтому релятивно; оно достигается в рамках конкретной системы ценностей. Их аналитическое обоснование подводит к основным принципам, выбор которых остается за пределами строгих доказательств. Правда, на основе эмпирического познания среди конечных целевых установок можно отличать выполнимые и невыполнимые, и все же в сфере выполнимых имеется много возможностей, при которых выбор будет опираться на вненаучный базис.

В качестве фундаментального разногласия между нормативными системами может рассматриваться такое, которое основано на различных принципиальных основаниях ("ценностных аксиомах"), конечных целевых установках и, пожалуй, на различной иерархии ценностей. Несовпадения моральных установок, особенно если люди принадлежат одной культуре или обществу, часто основаны не на том, что они одно ценят, а другое нет, но на том, что одно и то же оценивается с различной интенсивностью. Какое место на ступени иерархии занимают отдельные ценности, решается выбором в конфликтных ситуациях, именно тогда, когда мы вынуждены отказаться от одной ценности во имя сохранения другой. Это предшествует нашему выбору между высокой степенью безопасности или высокой степенью свободы, между удовлетворением потребностей меньшинства и интересами большинства и т.д. Акции сопротивления часто организуются группой меньшинства, представляющего другую иерархию ценностей.

Сообразно этому, расхождения мнений в этических вопросах могут быть разделены на две категории. Происхождение первой лежит в различной интерпретации эмпирических данных. Речь идет о ситуации, в которой оппоненты преследуют одну и ту же цель, но придерживаются разных мнений по вопросу о том, является ли конкретный способ действия успешным средством или необходимым условием для воплощения этой цели. Происхождение второй категории лежит в различении поставленных целей (как последовательности различных принципиальных оснований) или другой иерархии общепризнанных ценностей.

Эти расхождения рассматриваются в качестве идеальных типов. В действительности мы часто одновременно имеем дело с комплексом различных способов дифференциации. В конкретном случае требуется точный анализ для прояснения того, какова сложная цепочка целей, в которой одна цель является средством по отношению к другой и которая в конечном счете ведет к нашей "последней" цели.

При разных представлениях о том, каким должно быть состояние общества, что среди прочего находит свое выражение в акциях сопротивления, прежде всего следовало бы твердо установить, идет ли речь о различных гипотезах, касающихся а) каузальной взаимозависимости между явлениями; б) о различии базисных ценностей или в) о различной иерархии одних и тех же ценностей.

Согласно метаэтической теории лишь в первом случае спор может быть разрешен методами научного исследования и логически корректной аргументации. Но это возможно только в принципе; практически же и здесь мы имеем дело с ограничениями. С одной стороны, с тем, что в случае этического взаимодействия часто принимаются к сведению факты предвзятого характера, большую роль играют эмоциональные установки. Кто, например, уже принял ценностную позицию в отношении спорной общественной проблемы (ядерной энергии, атомного оружия, смертной казни, беженцев...), охотно полагается на то, что узаконивает, подкрепляет эту позицию. С другой стороны, трудность состоит в том, что мы в споре о законности акции сопротивления во многих случаях имеем дело не с природными закономерностями, а с общественными прогнозами, которые сами по себе не являются надежными. Убедительным тому примером может служить проблема производства атомного оружия. Допустим, что сторонники и противники атомного оружия в конечном счете хотят служить одной и той же цели — предотвращению войны, а спор идет лишь о подходящих средствах, путях реализации этой цели. Одни твердо убеждены в том, что производство атомного оружия увеличивает опасность атомной войны. Другие настаивают, что производство этого оружия через запугивание его действием уменьшает опасность войны; они полагают, что для сохранения мира благоприятно, если установится атомное равновесие между блоками власти.

Словом, несомненно, нужно быть хорошо информированными о положении вещей, чтобы адекватно оценивать и быть способным решать общественные проблемы. Однако и при одной и той же информированности обеих сторон могут иметь место дальнейшие расхождения во взглядах, основанных на различных целевых установках. Нет никакого логически вынужденного аргумента в пользу той или иной цели; ратование за определенную цель или за ее место в иерархии является экзистенциальным решением отдельного человека.

У него нет никакого логически необходимого аргумента, чтобы сказать, что лучше — наслаждаться большей свободой или большей безопасностью. Точно так же, как мы не можем дать научно обоснованный совет, в каких формах и до каких пределов должно простираться добровольное самопожертвование общества, чтобы, например, помочь ищущим убежища людям из других частей света. Невозможно предсказать, за чью судьбу мы должны чувствовать себя ответственными. Только собственной семьи? Сотоварищей по религии и вере? Своего народа? Каждого человека, чью боль мы в состоянии смягчить? Должна ли наша забота распространяться и на животных? Масштаб нашей солидарности зависит не от наших эмпирических знаний, а от того, насколько близко к сердцу мы принимаем благополучие и страдания других.

Сегодняшнее моральное сознание склоняет очень многих людей (по крайней мере, нашей культуры) к принятию таких ценностных представлений, которые лежат в основе Декларации прав человека 1948 г. Из-за этого сопротивление против очевидного нарушения прав человека — где бы оно ни осуществлялось — будет, без всякого сомнения, воспринято как законное. Однако принятие даже столь очевидных целей, как те, которые содержатся в Декларации прав человека, является не логической процедурой, а экзистенциальным решением. На основе этого решения можно аксиоматически признать осуществление прав человека как всегда законную цель и сопротивление против нарушений этих прав — как всегда оправданное. Все спорные моменты о законности целей сопротивления решаются путем апелляции к критерию прав человека. Но и здесь остаются различия, связанные со значимостью отдельных статей, прежде всего — с иерархией отдельных ценностей в общих рамках прав человека. Пытки и расовая дискриминация всегда и совершенно неприемлемы по критерию прав человека. Здесь все ясно. Однако может ли при апелляции к правам человека быть однозначно решен спор о всеобщей воинской повинности? Или же спор о ядерной энергии?

Когда люди выражают свои индивидуальные оценки, то различия в их взглядах обычно касаются того, что является для них ценным в первую очередь, а что — во вторую. Если же мы все, например, защищаем идею справедливости и согласны в том, что касается сферы ее применения и несомненной важности, то это вовсе не значит, что единодушие сохранится и в том случае, когда она при-

100

ходит в конфликт с другими признаваемыми нами ценностями. Кроме того, в самой идее справедливости содержатся различные компоненты, которые находятся в напряженном отношении друг к другу так что реализация одного компонента может противоречить реализации другого (распределительная справедливость против уравнивающей): отдельные люди и в данном случае могут по-разному решать проблему приоритетности.

При либеральной демократии (а она, собственно, и является демократией) есть возможность выявления плюрализма ценностных представлений и их цивилизованного, протекающего в ненасильственных формах диалога. Однако плюрализм ценностей должен иметь границы, за которые нельзя выходить, чтобы не подорвать основы существования общества.

Сторонник либеральной демократии, несмотря на свою большую толерантность, будет занимать негативную позицию по отношению к определенным целям; к таким целям прежде всего относится упразднение либеральной демократии. Стремление к радикальным решениям тянет за собой чаще всего так много несчастий, что ответственная позиция требует осторожного отношения к попыткам радикального преодоления всех недостатков общественной жизни. Защитники высоких целей, как, например, создания общества, в котором раз и навсегда будут устранены принуждение, несправедливость и всякая иная форма господства человека над человеком, часто не имеют снисхождения к человеческим слабостям и склонны считать оправданным насилие. Однако сами такого рода цели являются недостижимыми. Стремления, направленные на совершенствование общества, сколь бы целенаправленными они ни были, всегда будут оставаться недостаточными, и мы никогда не достигнем земного рая. Однако при демократии имеются условия для оптимальной реализации ее основных ценностей, она открывает различные пути к революционному совершенствованию общества, среди них — также путь ненасильственного сопротивления.

Со времени Торо, Ганди и Мартина Лютера Кинга ненасильственное сопротивление стало как широко распространенной практикой, так и темой многих научных исследований и нормативных толкований.

Существуют разные формы ненасильственного сопротивления, и самая важная — это так называемое гражданское неповиновение как способ дискредитации политической практики коллективными антиинституциональными средствами.

В последние годы по теме гражданского неповиновения было опубликовано очень много работ; авторы концентрируют свое внимание на практике западных государств и склонны понимать под гражданским неповиновением форму сопротивления в государстве, основанном на господстве закона, а в качестве образца такого государства рассматривается западная демократия.

101

Рассмотрим ненасильственное сопротивление в демократических и недемократических государствах, употребляя эти понятия и значении, которое придал им Макс Вебер. Среди недемократических государств одни более тоталитарны, другие менее.

Джон Роулс определяет гражданское неповиновение как открытый, ненасильственный, к тому же осознанный политический акт, направленный против закона, обычно совершаемый с целью произвести изменения в законе или политике государства¹. В этом случае обращаются к чувству справедливости большинства в сообществе и заявляют, что в действительности не соблюдаются принципы социального взаимодействия между свободными и равными людьми.

Различия между возможностями активного политического сопротивления в демократическом и недемократическом государстве можно пояснить, обрисовав ситуацию, в которой Ганди стал организатором Движения сопротивления. Ганди говорил о терроре и угнетении в Индии, где со стороны британского правительства осуществлялись различные акты террора. В то же время Ганди пользовался такой мерой свободы, которая могла быть предоставлена оппозиции только в демократическом государстве. Он путешествовал по всей Индии и повсюду оглашал требования политической автономии (сварадж) и экономической независимости (свадеши). Он подвергал острой критике британское правительство, организовывал бойкот британских товаров, призывал к нарушениям закона. Он публиковал памфлеты, содержащие антигосударственную агитацию. Он использовал почту и телеграф для распространения этой агитации. Государство не замедлило использовать репрессивные меры и бросило тысячи активистов в тюрьму, самого Ганди нередко приговаривали к лишению свободы: всего за свою жизнь он провел в тюрьме 2338 дней. Но даже в тюрьмах ему часто разрешали заниматься ограниченной политической деятельностью. Таким образом, правительство относилось к Ганди достаточно либерально. Тоталитарное государство не позволило бы ему делать то, что он делал. Ханаан Арендт правильно замечает: "Если бы чрезвычайно мощная и успешная стратегия сопротивления столкнулись с другим врагом вместо Англии — Россией Сталина, Германием Гитлера и даже предвоенной Японией — результатом была бы не деколониализация, а убийство и порабощение''². Сравнительно благоприятный характер ситуации, в которой действовал Ганди, стал очевидным для многих, когда в 1938 г. он посоветовал евреям Германии оказать сопротивление нацистскому режиму, аналогичное тому, которое оказывали индусы британскому. Некоторые журналисты отмечали, что в тоталитарном государстве Ганди не смог бы стать популярным. Еврейский Ганди исчез бы в концентрационном лагере в самом начале своей деятельности.

—————

¹ Rawls J. A Theory of Justice. Oxford, 1973. P. 364.

²Arendt H. On Violence. L., 1970. P. 53.

103

В недемократических государствах чрезвычайно редко можно увидеть крупномасштабные, соответствующим образом организованные демонстрации сопротивления, которые являются делом повседневной реальности во многих демократиях. Даже когда такие акции имеют ненасильственный характер, обычно они подавляются кровавой контр-акцией правительства. "Мир и порядок", как говорится, будут восстановлены.

В недемократических государствах главным образом практикуются все те формы ненасильственного сопротивления, которое нельзя называть гражданским неповиновением в том смысле, в каком этот термин употребляет Роулс. Рассмотрим кратко несколько форм ненасильственного сопротивления в недемократических государствах.

Внутреннее сопротивление — первая из них. Несмотря на наличие мощной пропагандистской машины, некоторые граждане остаются независимыми, сохраняют иммунитет против ее воздействия. Их позиция — это позиция людей, сознающих свои свободы, несмотря на то что им в них отказано; они не приемлют социальное устройство своей собственной страны. Но в то же время они знают, что не в их власти добиться создания других социальных структур. Среди тех, кто оказывает внутреннее сопротивление, несомненно, есть потенциальные активисты Движения сопротивления, только бы появились хоть какие-то надежды или иллюзии в отношении некоторой демократической системы; но среди них могут быть и сторонники абсолютной покорности, вызванной, вероятно, горечью от провала предшествующих попыток.

Далее, существуют различные типы активного, но тихого и перманентного сопротивления, которые по своей сути лишены демонстративного характера. Когда они практикуются значительным числом граждан, обнаруживается, что даже в недемократическом государстве, если оно не доходит до тоталитаристских крайностей, можно жить разумным человеческим образом, заниматься художественным творчеством, делать важную работу в научной или других сферах. Так, мужчины и женщины пользуются формально гарантированными, но фактически не разрешенными свободами. Или они просто не обращают внимания на разные ограничения. Или еще они уклоняются от исполнения предписаний, которые не одобряют. Чем больше таких граждан оказывает тихое сопротивление, тем бессильнее становятся власти, поскольку они воздерживаются от введения открытого террора. Все это делается не с целью повлиять на общественное мнение; общественное мнение большей частью и так уже на стороне практики тихого сопротивления. И не для того, чтобы осуществить перемены в распоряжениях и постановлениях, предписываемых законом, — для этого нет никаких шансов. Вероятно, главным фактором является сохранение личностной целостности, верность себе, но также вера в то, что в собственной сфере влияния, а она может быть очень ограниченной, такая утверждаемая в противовес привычным ожиданиям властей контрпрак-

103

тика вносит какой-то положительный вклад. Различие в таком государстве между тем, что предписывается свыше и живой социальной действительностью, может быть очень большим. Вероятность этот различия, конечно, уменьшается в зависимости от степени тоталитарности такой не-демократии.

Эти формы поведения вовсе не являются безопасными для тех, кто их практикует в интересах сопротивления. Разумеется, не все, кто поступает таким образом, бывают наказаны, обычно наказывают только некоторых для устрашения остальных. Но тем не менее неуверенность становится уделом всех участников, главным образом из-за того, что нет способа предвидеть жестокость возможного наказания.

Вернемся к исходному вопросу: когда, в каких ситуациях, если они вообще существуют, активное сопротивление может считаться долгом? Под долгом при этом понимаются действия, несовершение которых становится виной или грехом.

Если исходить из такого понимания долга, то любой человек и любой системе не должен принимать участия в бесчеловечных действиях. Это есть долг. Однако маловероятно, чтобы в условиях демократии возникали такие ситуации, реакцией на которые могло бы стать политическое сопротивление. Поэтому в демократических обществах политическое сопротивление является скорее правом, чем долгом. Вероятно, лучшая черта демократии состоит в том, что обыватель (the ordinary person) может вести достойную жизнь, не будучи вынужденным принимать политические решения и акты сопротивления. В недемократических государствах активное сопротивление должно быть высоко оценено. Но чем ужаснее условия в недемократических государствах, тем все менее вероятно возведение активного сопротивления в непременный долг. Долгом остается только отказ участвовать в бесчеловечных действиях. Активное сопротивление, включая тихое и устойчивое, является в недемократических обществах проявлением героизма. Мы должны восхищаться таким героизмом, мы можем по-настоящему надеяться на него, но мы не можем требовать его ни от кого, кроме самих себя.

4. Подготовка к ненасильственной деятельности

Ненасилие не является простым актом выбора или желания, как и любой творческий навык, оно требует умения, направленного внимания, совершенствования и тренировки. Ганди подчеркивал, что многие неудачи ненасильственных мероприятий объяснялись слабой подготовленностью и недостаточной компетентностью их участников. Для успешного противодействия насилию у его противников должны быть знания основ мирной деятельности в ненасильственных ситуациях, принципов и методов ненасильственной борьбы, а также стратегия разрешения конфликтов различных уровней. Знание методов ненасильственной борьбы важно для всех участников ненасильственных акций, но прежде всего для активистов.

Ненасильственные компании, как правило, возглавляются группами или отдельными людьми, избравшими ненасильственное сопротивление в качестве дела жизни и являющимися носителями соответствующих знаний и опыта. Ненасильственное сопротивление может принимать различные формы: бойкотирование, мирное пикетирование, сбор подписей, агитация населения или членов парламента и другие вплоть до самосожжения. Основную роль в пропаганде и развитии идей ненасилия в мире в настоящее время играют религиозные и гуманистические ненасильственные движения, активисты которых посвящают себя целиком или на значительном отрезке жизни распространению и пропаганде идей ненасилия. Высоким примером для всех в этом отношении является деятельность Махатмы Ганди и Мартина Лютера Кинга.

Попытаемся проследить основную логику и этапы подготовки к ненасильственной деятельности, опираясь на опыт Квакерского Центра по мирному образованию в Британии и организации Американские мирные испытания¹.

Работу по ненасилию целесообразно начинать с рабочего определения ненасилия, чтобы на его основе выработать линию поведения, стратегию решения конфликтов и проблем, собрать коллектив единомышленников. Такое определение призвано стать теоретическим фундаментом, укрепляющим идейное единство группы и направляющим его дальнейшие действия. При этом, как считают теоретики ненасилия, надо опираться на идеи и убеждения самих членов группы, найти истоки ненасилия у каждого, вывести его на сознательный уровень, организовать и развить в созидательное коллективное действие.

В обучении ненасилию следует начинать с самих себя, с самосовершенствования и самодисциплины. Нужно научиться распознавать и выявлять несправедливость, искать и формулировать альтернативы и осуществлять их. Следует также изменить отношение к

—————

¹ Руководство по применению ненасильственных методов борьбы. Американские мирные испытания. 2-е изд. 1987.

105

оппоненту, принять в качестве необходимых условий уважение, откровенность и любовь к противнику. Учась действовать ненасильственно, мы ищем новые, творческие, зачастую неожиданные пути решения проблем.

Организованное обучение ненасилию может проводиться в формах семинаров по ненасильственному разрешению конфликтов, выездных компаний, организованных активистами движений, а также работы в школах, агитации и информирования разными способами широкой общественности. Ненасилию нельзя научиться только сидя в комнате и читая книги, его лучше всего изучать вместе с единомышленниками. Сам процесс работы способствует пониманию так же, как и материал, который избран для изучения. Ненасилие лучше всего изучать и использовать в небольших группах, у которых сложились собственные интересы и опыт. Проведение ненасильственных акций показало, что успешнее всего действуют небольшие группы, имевшие совместную подготовку. В таких группах сильно чувство сопричастности каждого общему делу, чувство взаимной ответственности, люди знают сильные и слабые стороны друг друга, взаимные страхи и надежды.

Приверженность ненасилию накладывает на людей определенные обязательства, требует придерживаться принципов, которые не всегда бывают легки для постижения. В руководстве по применению ненасильственных методов борьбы организацией "Американские мирные испытания" выдвигаются пять основных принципов ненасилия:

1) Четко определяйте свои ближайшие и долгосрочные цели.

2) Бережно относитесь к истине, будьте внимательны к мнению оппонента.

3) Возлюбите врагов своих.

4) Оставляйте оппонентам возможность выбора.

5) Будьте терпеливы.

Ненасилие как стиль жизни предполагает умение действовать ненасильственно в любых специфических ситуациях. Поэтому подготовка по ненасилию должна включать обучение немедленному ненасильственному действию в насильственных ситуациях, созидание позитивного ненасильственного отношения и разработку приемов разрешения конфликтов. Необходимо обратить особое внимание на пять основных пунктов действенного ненасилия:

1) Никогда не стоит подчиняться случаю, надо действовать сознательно. Лучше ошибиться в своей оценке ситуации, нежели отнестись к ней безразлично.

2) Важно проявить инициативу, а не ждать развертывания насильственных действий.

3) Для того чтобы реакция была действенной, надо действовать неожиданным, необычным способом, который бы поверг противника в недоумение.

106

4) В ненасильственном действии надо исходить из собственных сил, не пытаться сделать то, к чему заранее не готовы или в чем не уверены.

5) Немаловажно быть готовым к тому, чтобы выглядеть глупо. И с надо бояться предпринимать нечто шокирующее, что со стороны может показаться нелепым или смешным.

Действовать ненасильственно нелегко, такие действия часто несвободны от страданий и не являются полной гарантией успеха. Но ни один человек не может сказать, что они принесут вред. Ненасилие не означает просто воздержание от любого вида насилия, неучастие в ситуации, в которой можно проявить себя насильственным образом. Это лишь одна сторона ненасилия. Ганди писал, что молчание может обернуться трусостью, если обстоятельства требуют высказать правду и действовать в соответствии с ней. Ненасилие активно, это великая действенная сила, которой мы можем обладать. Одно из основных понятий ненасилия — созидательность, в результате ненасильственного действия или ненасильственного образа жизни создается всегда что-то новое. Другой сущностной характеристикой ненасилия является примирение как окончательная цель. Эффективное ненасилие — это поиск совершенно новых путей решения проблем и конфликтов, путей творческих, часто неожиданных, но всегда осуществимых.

Если эффективно использовать ненасильственные средства борьбы с несправедливостью и уметь их применять, они могут стать весьма мощной силой. Ненасильственные способы принятия решения в конфликтных ситуациях приемлемы не только на межличностном уровне, это действенный метод проведения социальных реформ, улаживания политических разногласий, разрешения глобальных проблем. Ненасилие решительно отвергает несправедливость на любом уровне, стремится распознать ее в общественных формах точно так же, как в межличностных, и сделать ее известной. Приверженность ненасилию означает стремление к преодолению насилия не только в сознании людей, но и в общественных структурах, означает организованный отказ повиноваться несправедливым законам и порядкам или действовать в ситуации подавления прав человека.

Теоретики Квакерского Центра по мирному образованию выделяют три стадии любого ненасильственного действия²:

1) Осознание проблемы, ситуации, которую необходимо изменить, анализ того, что происходит в настоящее время или скоро произойдет. В обычной жизни люди могут долгое время мириться с несправедливостью, полагая, что какие-то проблемы их не касаются или считая такое положение дел нормальным. Первая задача любой ненасильственной компании — назвать проблему, сделать ее види-

—————

² Speaking our peace. Exploring nonviolence and conflict resolution. Quaker Peace and Service. L., 1987.

107

2) Развитие инициативы и активности, разряжение ситуации путем обретения контроля над ней и над собой. На этой стадии ясно видно противостояние сторон, различие их позиций, несовместимость принципов и требований. Это стадия открытой (но ненасильственной) конфронтации.

3) Разрешение конфликта или предотвращение его появления на протяжении длительного времени. На этой стадии возможно примирение или достижение приемлемых для обеих сторон решений. В ожидании изменения баланса сил в сторону ненасилии необходимо терпение. Из истории известных ненасильственных движений нам ясно, что для их успеха часто требуется очень мною времени, не следует ждать примирения слишком скоро.

Активисты ненасилия должны иметь организационные структуры и отношения, которые бы согласовывались с образом будущего, за которое они борются. Сторонники ненасилия всегда учитывают ту часть истины, которой обладает противник, отказываясь бороться с ним его же средствами. Задача заключается не в том, чтобы уничтожить или побить противника, а в том, чтобы подорвать основы его действий путем лишения его поддержки и способности применять средства, противоречащие принципам ненасилия. Такая позиция позволяет построить альтернативу на новых и совместно принятых ценностях. Ненасильственное действие направлено не против конкретных людей, групп или наций, которые действуют ложным способом, а против возникающей несправедливости. Тем самым создается возможность мирного решения конфликта и примирения на более высоком уровне справедливости.

Отказ от применения насилия как средства общественного и политического урегулирования жизни требует значительного преобразования в структурах современного общества. Это предполагает совершенствование системы образования, экономики и политики, формирование системы ненасильственной обороны на национальном и интернациональном уровне. Большое внимание предполагается уделить экологическим проблемам и проблемам морали. Только такой комплексный подход к совершенствованию человеческой жизни на основах ненасилия поможет приблизить образ нового справедливого порядка на земле.

В обучении ненасилию большое внимание уделяется изучению конфликтов, их моделей, средствам и технике выхода из конфликтной ситуации. В качестве конфликта рассматривается любое разногласие (скрытое или явное) или различие интересов. Скандалы споры, драки, потеря самообладания — все это внешние проявления неразрешенных разногласий. Разрешение конфликта не обязательно означает чью-то победу. Оно означает достижение решения, добровольно принятого всеми сторонами конфликта. Более того, не все конфликты могут быть разрешены, в некоторых случаях единственный выход — ждать или даже учиться жить в конфликте. Сторонники ненасилия не отвергают конфликт сам по себе, потому что, проходя через него, мы имеем возможность изменяться и со-

108

вершенствоваться. Они подчеркивают, что насилие является только одной альтернативой для решения проблемы, одновременно всегда существует другая.

Поиск творческих, конструктивных и мирных средств разрешения конфликтов является краеугольным камнем ненасильственной работы. Конфликт существует и будет существовать даже в мирные периоды истории. Теоретики ненасилия не дают одного-единственного верного пути решения конфликта. Они призывают опираться на собственный опыт каждого участника, одновременно укрепляя его восприимчивость к убеждениям и идеям других людей. Помочь принятию верного решения должно понимание ситуации, ее оценка и при необходимости применение некоторой известной и сознательно выбранной модели.

Снятие конфликтной ситуации всегда предполагает три стадии: конфронтация, переговоры и выполнение. Эти стадии включают семь отдельных шагов. На стадии конфронтации первый шаг состоит в том, чтобы определить проблему в свете потребностей, а не ценностей вовлеченных в нее сторон. Вторым пунктом следует согласовать определение проблемы, принятое разными сторонами. Прежде чем двигаться дальше, надо быть уверенным, что вы с оппонентом имеете дело с одной и той же четко определенной проблемой. Если спокойному анализу ситуации мешают сильные чувства, с которыми трудно справиться, рекомендуется дать им выход, но не за счет другой стороны. Кто-то советует в таком случае побегать вокруг дома или поколотить подушку.

Стадия переговоров включает три шага. Сначала совместно с оппонентом предлагаются возможные решения. Желательно выработать как можно больше таких решений. Затем каждая из сторон оценивает решения, которые отвергаются противником как неприемлемые. Пятым важным шагом становится выбор подходящего решения из тех, что остались.

Шестой шаг означает переход на стадию выполнения, он включает планирование его способов и путей, установление временных рамок и других условий. Седьмой и последний шаг заключается в том, чтобы после выполнения оценить результаты решения. Для наглядности процесс ненасильственного решения конфликта можно представить в виде лестницы, ступеньки которой мы преодолеваем с каждым шагом. Ненасильственные действия, подобно другим сферам деятельности, требуют от своих участников достаточного уровня профессионализма. Примером профессионального использования идей ненасилия в работе во имя мира и справедливости может служить деятельность квакерских организаций в Великобритании. Наиболее эффективной формой контактов для пропаганды идей ненасилия квакеры считают индивидуальные беседы и занятия с небольшими группами активистов. Для проведения учебных занятий квакерскими организациями разработана серия программ, каждая из которых концентрирует внимание на каком-либо аспекте ненасилия. Эти программы предполагают прове-

109

дение вводных занятий, затем занятий, посвященных теоретическому исследованию ненасилия, рассмотрение проявлений насилия в политической сфере и др. Существуют специальные программы для групп, которые собираются в дальнейшем проводить собственные семинары. Отдельные занятия обучают методике и тактике поведения в конфликтных ситуациях.

Чтобы соответствовать требованиям времени, организаторы учебных семинаров должны постоянно пересматривать и обновлять свой материал и способы его подачи. В процессе работы складывались методы и способы обучения, отбирались наиболее продуктивные приемы и упражнения. Ведущие сформулировали ряд важных принципов, которые необходимо соблюдать для того, чтобы работа в группах была успешной. В обучении ненасилию необходимо опираться на интересы и ожидания обучаемых, желательно в самом начале выяснить их путем проведения опроса или анкетирования. Необходимо постоянно контролировать ситуацию на семинаре, чувствовать настроение его участников. Важно уметь заинтересовать людей, вовлечь их в дискуссию, организовать разговор по существу дела, способствовать выработке правильного решения. Существенным является правильное сочетание работ на занятии в соответствии с уровнями: персональным и коллективным, теоретическим и практическим, умственным и вербальным.

Ведущие занятий выделили ряд функций, которые должны выполняться участниками обучения в группах, разделив их на целевые функции и функции поддержки. Под целевыми функциями понимается деятельность, необходимая для достижения группой ее краткосрочных и долгосрочных целей. Функции поддержки выполняли действия, необходимые для сохранения группы как действующей единицы. Процедуры организации, координации и стимулирования работы, поиск информации, объяснения, подведение итогов, оценка той или иной работы — эта деятельность выполняла целевые функции. Функции поддержки составляли достижение компромисса по спорным вопросам, поощрение хороших идей, организация чая в перерывах, создание атмосферы доверия.

Для достижения конкретных целей обучения использовались специальные упражнения. Например, для определения знаний и взглядов группы по тем или иным вопросам использовались "диагностические упражнения". Они проводились в форме вопросов-ответов, заполнения карточек или обсуждения в парах, а затем выбора правильных решений. Среди практических упражнений для приобретения и закрепления навыков ненасильственного действия выделялись игры, создающие доверие в группе, упражнения на действие в условных ситуациях, ролевые игры по сценариям ссор и скандалов. Были разработаны упражнения для развития наблюдательности, умения слушать и различного рода оценочные упражнения.

110

Существенное внимание квакеры уделяют поведению медитаций на занятиях по ненасилию. После напряженной работы необходимо привести в порядок свои чувства и мысли, успокоиться и расслабиться. Обычно медитации проходят под руководством одного из ведущих обучение квакеров в конце занятия. Свой опыт по проведению обучения ненасилию квакеры обобщили в буклетах, которые рекомендуют использовать своим сторонникам при подготовке к ненасильственной деятельности.

Обучение ненасилию играет роль подготовительного этапа к конкретным ненасильственным акциям. Об эффективности подготовки можно судить по результатам определенной акции или движения протеста. Обратимся за примером к истории квакеризма. Помимо распространения и пропаганды идей ненасилия, квакеры имеют большой опыт в организации и проведении ненасильственных акций и движений. Хорошо известно участие квакеров в тюремной реформе, в запрещении рабства и в утверждении права отказа от несения воинской службы по религиозным и другим соображениям в Великобритании. О непосредственной связи подготовки и действия в британском современном движении за мир пишет К.Перри³. Он отмечает, что организационные недостатки при подготовке являются серьезным препятствием эффективности действий за мир. Примером одной из самых хорошо организованных кампаний он называет проводимую в 80-х годах кампанию "Сноубол" ("Снежный ком").

В октябре 1982 г. три человека отправились на американскую военно-воздушную базу в Норфолке, проделали дырку в заборе, а затем сразу сдались полиции. Они сделали письменное заявление с объяснением причин этого поступка. В заявлении также говорилось об их намерениях продолжать это дело до тех пор, пока не будут приняты правительственные меры с целью остановить гонку ядерных вооружений. В ноябре их поступок был повторен еще 10 человеками, а к марту 1985 г. их было уже около 60. Кампания "Снежный ком" разрасталась по мере того, как все больше и больше людей принимали в ней участие на различных базах по всей стране. Это движение продолжалось более трех лет, до тех пор, пока не было постигнуто соглашение о сокращении вооружения. Всего в нем приняло участие 2796 человек в 42 местах Великобритании, 2419 из них были арестованы.

Обучение ненасилию может побудить людей изменить свое мировоззрение, вкусы и привычки, помочь принять ненасилие как стиль жизни. Так, сторонники ненасилия — квакеры убеждены, что в каждом человеке есть что-то от Бога, и это божественное присутствие всегда принимает форму позитивного действия. Основная сфера воплощения идей квакеризма — это повседневная жизнь, протекающая в форме спокойных жизненных процессов в малых сообществах. Квакерские активисты вскрывают связи между наси-

—————

⁴ Перри К. Опыт ненасилия в британском движении за мир в 80-е годы.

111

лием, которое люди причиняют друг другу в повседневной жизни, и глобальным насилием, которое угрожает существованию всего человечества. Они ищут пути изменения жизни обычных людей для того, чтобы через них воздействовать на вершителей народных судеб.

Таким образом, тщательная, терпеливая и всесторонняя подготовка к ненасильственным действиям важна и для успешного и эффективного осуществления этих действий, и, что не менее ценно, для более глубокого приобщения к идеям ненасилия.

5. Как нация может защитить себя ненасильственными

средствами: гражданское сопротивление против

внешней агрессии

Ненасилие в тех или иных ограниченных дозах и локальных фирмах всегда присутствовало в политике. В этом нет никакого сомнения, как, впрочем, и в обратном: сама политика в целом в принципиальной своей основе являлась и все еще является средоточием насилия. Актуальный (и теоретический и практический) вопрос состоит не в том, возможно ли ненасилие в политике, а в том, может ли сама политика быть ненасильственной. Чтобы положительно ответить на этот вопрос, надо доказать, что ненасильственная политика (политика, не опирающаяся в качестве решающего аргумента на силу оружия) может быть эффективной в отношениях между народами, что она способна обеспечить независимость народа, нации и не вообще независимость, а независимость народа, нации в условиях, когда они подвергаются вооруженной агрессии.

Обычно гарантия от ужаса войны, и особенно от угрозы ядерного оружия, связывается с поддающимися проверке соглашениями по контролю за вооружениями и созданием институтов, которые обеспечат их соблюдение. Но для этого требуется невиданный уровень кооперации, в конечном счете не только двух сверхдержав, но и десятка других наций, обладающих реально или потенциально ядерным оружием. Что случится, если не будет обеспечено достаточное сотрудничество для достижения таких соглашений? Отказ от сотрудничества даже одного партнера может в любой момент серьезно подорвать многолетние усилия по завоеванию поддержки соглашений по разоружению. Сотрудничество, в котором задействовано столь много сторон, может слишком легко распасться, а заключение соглашений может столкнуться с большими трудностями. Означает ли какая-либо остановка процесса разоружения, что у наций, заинтересованных в своей безопасности перед лицом внешней агрессии, не останется никакой другой альтернативы, кроме военной с бесконечной эскалацией ядерных вооружений и других всеразрушительных систем, из-за которых мы, люди, можем вскоре погибнуть?

На самом деле существует возможность обретения мощных условий для защиты против внешней агрессии без обращения к военным средствам. Нации могут работать для достижения соглашений по разоружению и даже в одностороннем порядке уничтожать свои военные системы частично или полностью, и не становиться слабыми и беззащитными. Путем развития своей способности к активному ненасильственному гражданскому сопротивлению можно обрести источники силы для самозащиты, которые радикально бы отличались от предлагаемых военных систем. Действительно, как я покажу, нация, подготовленная для ненасильственного граждан-

113

ского сопротивления (НГС) будет сильнее в тех направлениях, которые укрепляют жизнь на нашей планете, чем нации, зависимые от военных систем. Более того, развиваясь таким образом, они не только увеличили бы свою уверенность в себе, но также могли бы усилить взаимную мировую борьбу для действительного достижения контроля над вооружением и разоружением.

Ненасильственные действия в целях национальной обороны, обычно известные как "гражданское сопротивление", в качестве ответа на внешнюю агрессию или внутренний переворот предполагают те формы борьбы, которые использовал Ганди для освобождения Индии от Британского господства и которые использовал Кинг для получения негритянским населением США гражданских прав. НГС — не покорное принятие господства. Это полная пафоса, энергичная, предприимчивая, мужественная борьба, призванная предотвратить достижение агрессором или узурпатором своих целей, использующая чрезвычайно активную борьбу, ненасильственную стратегию и тактику.

Хотя у идеи о НГС были предпосылки еще до нашего столетия, только с 1950 г. небольшая, но растущая группа ученых и исследователей сделала ее предметом систематического изучения¹.

Против военного выбора

Обосновывая НГС, мы не можем ожидать моментального и радикального переворота в суждениях людей. Для того чтобы НГС когда-нибудь было введено, оно должно получить широкую базу добровольной поддержки. Люди, привыкшие полагаться на давно устоявшиеся военные образования, вряд ли откажутся от них, пока не получат альтернативу, дающую им гораздо большую уверенность. Наиболее вероятная процедура для введения НГС, уже предложенная ее сторонниками, включает постепенное вытеснение военной защиты по мере того, как люди постепенно начинают полагаться на свою способность обеспечить ненасильственную защиту. Сторонники НГС не нуждаются в конфронтации с военными. Обе группы, объединенные интересом комплексной стратегии национальной обороны, могут только выиграть от диалога. Защита военными средствами часто подводит, и даже победа может иметь катастрофические последствия, если она ведет, например, к увеличению милитаризации.

Большинство людей принимают огромное количество разрушений как неизбежное последствие войны. Но по мере того, как люди познают разрушительность современного оружия, их отказ перерастает в негодование и в сопротивление военным системам. Аргументами в пользу НГС как раз и начинается такое сопротивление. И такое отношение к военной защите получает аргументацию в

—————

¹ Krueglet Ch. Civilian-Based Defense: The Intellectual Antecedents // Civilian-Based Defence: News and opinions. 1988. Маг. Р. 1-4.

114

пользу НГС еще до того, как раскрываются его преимущества, где бы ни возникали вопросы по поводу практичности НГС, следует настаивать на максимально объективном сравнении результатов НГС с возможными результатами военной защиты. Концепция НГС только выигрывает от такого сравнения.

Выбор военных средств защиты имеет и другие крупные недостатки помимо прямых разрушений, а именно: 1) способность к военной защите может легко быть направлена на агрессию; 2) когда демократическое общество полагается на военные системы, чья иерархическая структура противоположна демократии, то подрываются институты демократии; 3) военные системы предполагают образ врага, и поэтому провоцируют вражду; 4) союзники редко подбираются исходя из дружеских чувств, часто эксплуатируются более сильным партнером; 5) последовательное международное сотрудничество в целом рассматривается как нереалистическое и невозможное; 6) военные системы, входя в симбиоз с теми отраслями промышленности, которые разрабатывают и производят дорогостоющее вооружение и отнимают огромные экономические ресурсы от решения гуманитарных и экологических проблем. В каждой из этих областей НГС могло бы оказать значительное воздействие в противоположном направлении.

Исторические примеры НГС

Когда мы описываем возможности НГС, мы имеем дело не с утопическими фантазиями отдельных идеалистов. Дело в том, что человеческое общество уже собрало вполне впечатляющий опыт НГС против внешней агрессии.

Два случая, на которые часто ссылаются сторонники НГС, только частично увенчались успехом, тем не менее они демонстрируют значительные возможности.

В 1923 г. французы и бельгийцы захватили Рурскую область Германии с намерением силой оружия получить репарацию, которая была направлена Германии Версальским договором. За несколько дней до начала экспансии и оккупации рурские старейшины при поддержке правительства в Берлине согласились применить стратегию ненасильственного сопротивления, и это решение было сообщено народу. После первой мировой войны военное сопротивление со стороны Германии было невозможным.

Профсоюзы со своим опытом ведения забастовок и другой ненасильственной тактикой разрешения промышленных конфликтов внесли свой вклад в идейное и организационное обеспечение сопротивления. Характерно, что сопротивление, которое началось без специальной подготовки и военного плана, быстро развернулось и получило значительную поддержку среди населения Рура и создало значительные трудности захватчикам.

Основой тактикой "рурской борьбы" сопротивления был отказ повиноваться приказам захватчиков. Как владельцы шахт, так и

115

горняки отказывались добывать и транспортировать уголь. Дорожные рабочие отказывались вести поезда, а когда оккупанты постарались захватить железные дороги, рабочие вывели из строя моторы, заблокировали или частично демонтировали пути, убрали сигнальное оборудование и планы, отключили электричество, увезли составы в неоккупированную Германию. Гражданские служащие отказывались выполнять государственные функции, которые могли помочь оккупантам. Какое-то время владельцы магазинов отказывались продавать что-либо оккупационным войскам. Водители предпочитали останавливать трамваи, нежели подвозить солдат. Журналисты продолжали искать обходные пути для публикации новостей, касающихся сопротивления. Проходили многочисленные демонстрации протеста, некоторые из которых были весьма многочисленными.

Как можно было ожидать в ситуациях, подобных этой, оккупанты применяли разнообразные методы, в том числе и репрессивные, для наведения порядка и получения тех благ и ресурсов, к которым они стремились. По прошествии почти семи месяцев им удалось вымотать и ослабить сопротивление. Среди участников сопротивления появились те, кто широко занимался саботажем. Их акты, включая разрушение моста, привели к гибели нескольких солдат-оккупантов и соответственно к еще более жестоким репрессиям. Работа саботажников повсеместно ослабила эффективность сопротивления. Несмотря на то что этот опыт ненасильственной обороны, предпринятой наспех, без какой-либо предварительной подготовки, нельзя назвать совершенным, оборона была несомненно эффективна².

Сторонники НГС также часто привлекают внимание к экстраординарному, ненасильственному сопротивлению народа Чехословакии в 1968-1969 гг. вторжению полумиллиона или более войск стран — участниц Варшавского Договора. Кажется, захватчики ожидали, что они смогут преодолеть любое военное сопротивление в течение нескольких дней, и быстро достичь своей цели — изгнать ориентированное на реформу правительство Александра Дубчека и заменить его жестоким, подчиненным советским требованиям, режимом. Но чехословацкий народ настолько эффективно выражал свою оппозицию вторжению путем массового ненасильственного сопротивления, что СССР потребовалось дополнительно восемь месяцев для достижения своей цели.

Вторжение началось около 11 часов вечера 20 августа 1968 г. Не прошло и трех часов после начала оккупации, как чехословацкие лидеры обратились с посланием к нации, в котором сообщили, что им ничего не было известно о готовящемся вторжении, что чехословацкая армия не будет защищать страну и попросили людей "не

—————

² Sternstain W. The Ruhrkampf of 1923: Economic Problems of Civilian Defence // Roberts A. Civilian Resistance as a National Defense: Non-Violent Action Against Agression. Harrisburg, 1968. P. 106-135.

116

оказывать сопротивления войскам на марше"³. Без каких-либо официальных указаний от своих лидеров чехословацкий народ ответил на вторжение не покорностью и пассивностью, а быстрым развертыванием активности НГС по всей стране. В течение первого дня чехословацкое радио начало передавать новости о действиях сопротивления и как только ненасилие началось благодаря народной инициативе, радио стало призывать к соблюдению дисциплины ненасилия. В первый день еще были отдельные факты насилия, но после призыва к ненасильственным действиям дисциплина поддерживалась безусловно.

Несмотря на попытки оккупантов захватить все радиопередатчики, сообразительным радиотехникам удавалось постоянно находить новые средства избегать пеленгации радиопередач. Подобная же изобретательность проявилась и в распространении газет и информационных листовок.

"Для провоза газет через русские пункты проверки на мостах в Праге иногда использовались полицейские машины с включенными фарами и сиренами"⁴. Способность чехов и словаков поставлять информацию о сопротивлении, вместе с продолжением самой борьбы сильно поддерживали моральный дух и единство в борьбе.

Люди всех возрастов, женщины и мужчины, предпринимали разнообразные действия, чтобы срывать планы противника. Они сидели или стояли перед танками противника. Они меняли или убирали уличные знаки и номера домов. Они дули в рожки или звонили в колокола по всей стране между 9.00 и 9.15 часами 26 августа, действуя на нервы многим из оккупантов. Они прямо заговаривали с солдатами и проводили беседы так эффективно, что многие солдаты были выведены из Чехословакии и заменены другими. Они задерживали отправку оборудования для радиоглушения⁵. Они организовывали многочисленные забастовки и демонстрации. Им даже удалось нелегально созвать конференцию Чехословацкой коммунистической партии, которая прошла на одной пражской фабрике 22 августа. Только один человек проголосовал против резолюции, полностью поддерживающей Дубчека, накануне арестованного вместе с другими высокопоставленными лицами. Несмотря на сильное давление со стороны советских официальных лиц в Праге, президент Л.Свобода твердо отказался возглавлять новое правительство⁶.

В конце концов СССР добился своего. С 23 по 26 августа Л.Свобода, А.Дубчек и другие ведущие чехословацкие лидеры были отправлены в Москву для дискуссий. Вряд ли они были полностью осведомлены о широте сопротивления, протекавшего в

—————

³ Windsor P., Roberts A. Czechoslovakia 1968: Reform, Repression & Resistance. N.Y., 1969. P. 95-143, 174.

⁴ Ibid. P. 119.

⁵ Sharp G. The Politics of Nonviolent Actions. Boston, 1973. P. 144, 147, 300.

⁶ Windson P., Roberts A. Czechoslovakia 1968.: Reform, Repression & Resistance. N.Y., 1969. P. 125-127.

117

Чехословакии. В результате компромисса им разрешили остаться у власти, при этом сохранялись многие недавние либеральные реформы, но предполагалось свергнуть сопротивление и согласиться с продолжением оккупации. Путем неослабевающего политического давления в течение нескольких месяцев советское руководство смогло подорвать силу чехословацких руководителей и в апреле 1969 г. заменить их промосковским правительством.

Несмотря на поражение, чехословацкое сопротивление представляет впечатляющий пример эффективности НГС военному вторжению и стало ценным прецедентом, из которого можно извлечь полезные уроки⁷.

Часто отмечают, что НГС не могло бы быть эффективным против такого беспощадного завоевателя, как Гитлер. Однако действительность подтверждает много случаев эффективных ненасильственных действий против нацистской оккупации, особенно в Норвегии, Дании и Нидерландах. Когда была сделана попытка навязать нацистскую идеологию в школах Норвегии, большинство учителей протестовали открыто. Около тысячи были сосланы в концлагеря и подвергались жестокому отношению, но продолжали сопротивление, несмотря на свои страдания. Через восемь месяцев после ареста нацисты отказались от своего намерения и освободили учителей. Когда в 1943 г. в Болгарии стало известно, что евреев собираются депортировать в лагеря смерти, последовал поток писем и огромная демонстрация, остановившие эту акцию⁸. Известно много других случаев ненасильственных действий, которые раскрывают возможности НГС.

Созидательная синергия НГС

Очевидно, что для реализации НГС необходима тщательная предварительная подготовка. Сами по себе эти приготовления могут иметь далеко идущие благотворные последствия, улучшая человеческую жизнь и помогая сохранять во многих смыслах окружающую среду. Тщательная подготовка НГС дает толчок исключительной созидательной синергии — комбинации факторов, позитивный эффект которых усилится от их сочетания. Чтобы утверждение не было голословным, надо прежде всего упомянуть некоторые ключевые силы, вовлекаемые в ненасильственную борьбу против вторжения.

Люди, посвятившие себя ненасильственной борьбе, знают, что правители, включая завоевателей, могут править теми, кто им повинуется⁹. У правителя или завоевателя может быть сила, чтобы

—————

⁷ Woserup A., Mack A. War without Weapons: Nonviolence in National Defense. N.Y., 1975. P. 102-116.

⁸ Sharp G. The Politics of Nonviolent Actions. P. 87-90, 121, 153, 984. Многие другие примеры эффективного ненасильственного сопротивления во время нацистской оккупации можно найти по индексу этого богатого источника.

⁹ Ibid. Ch. 1.

119

причинить страдания и смерть бесстрашным людям, которые оказывают ненасильственное сопротивление, но они бессильны принудить людей к смирению. Если люди в состоянии поддерживать ненасильственное сопротивление и постоянно менять тактику, тогда возможно появление политического "джиу-джитсу", ослабляющего силы захватчиков, несмотря на все их старания¹⁰. По мере того как захватчик продолжает подавляться ненасильственное сопротивление, он начинает терять поддержку и вызывает оппозицию в собственном лагере, включая своих собственных военных и политических сторонников. Союзники и другие партии могут начать выражать оппозиционные настроения. Кроме того, сами участники ненасильственного сопротивления скорее всего будут усиливать собственную активность.

Для того чтобы заработало политическое "джиу-джитсу", необходимо, чтобы НГС делало все возможное, чтобы преодолеть свой страх перед репрессиями. Сильное чувство солидарности между сторонниками ненасильственной борьбы является наиболее важным фактором, позволяющим им преодолеть страхи. Такая солидарность может значительно вырасти после начала вторжения, но она должна иметь крепкие корни задолго до какого-нибудь вторжения. Чувство солидарности, проявляющееся в доверии и уверенности друг в друге, едва ли может расцвести в обществе, где властвуют богатство и власть. Солидарность появится в таком обществе, где есть адекватный жизненный уровень с высокой степенью экономического равенства, где главенствует демократия, где действительно заботятся о здоровье, благосостоянии, образовании, возможностях и вкладах каждого — как женщин, так и мужчин, как старых, так и молодых, здоровых и инвалидов.

НГС — не только для здоровых молодых мужчин. Нужно активное участие каждого, и, насколько это возможно, у каждого необходимо развивать стремление к добровольному сотрудничеству. Человеческие общества продемонстрировали замечательную способность пробуждать черты, необходимые для того, чтобы содействовать тем ценностям, которые считаются основными. Общество, осуществляющее НГС, будет рождать сильных, независимых, уверенных личностей, потому что именно эти черты будут необходимы. Люди вырастают, открыто глядя на свои самые глубокие страхи, и будут черпать силу у мужественных представителей своих сообществ. Поскольку НГС требует широко разбросанного, децентрализованного руководства, ежедневная жизнь в обществе, включая производственную, должна быть организована так, чтобы поощрять инициативу и творчество. Предпочтительной будет экономическая демократия, где рабочий владеет и руководит делом. Участие в принятии решений во всех сферах жизни должно поощряться, ибо эта способность помимо того, что она позволяет людям

—————

¹⁰ Ibid. Ch. 12.

119

получать удовлетворение жизнью, может оказаться очень нужной для эффективной НГС.

В обществе, осуществляющем НГС, каждому следует знать о замечательно богатой, но плохо известной истории движения ненасилия. Это — вдохновенная, гуманистическая сага. Людям потребуется изучить динамику ненасильственных действий и специфические роли, которые, быть может, им придется играть при различных сценариях вторжения. Это едва ли возможно без осознания своей силы в борьбе с любым правительством, которое может стать деспотичным. Нация, полагающаяся на военную оборону, может пострадать от военного переворота. Население, подготовленное к НГС, готово защищаться от переворота¹¹.

Предварительное планирование НГС могло бы включать стратегии на различных стадиях вторжения. В начале вторжения защитники могут захотеть продемонстрировать свою силу и намерения путем массового ненасильственного сопротивления, может быть, всеобщей забастовки или больших демонстраций. Они могут надеяться на быструю победу, но, чтобы быть реалистичными, они должны признать необходимость сберечь свои силы для долгой борьбы с врагом, который не только силен, но и беспощаден. Защитникам надо найти пути поддержки друг друга не только в области духа, но и в обеспечении быстрой связи друг с другом и с потенциальными сторонниками мира. Им надо быть готовыми к трудностям в обеспечении основных нужд, таких, как снабжение продовольствием, водой, теплом, убежищами.

Любой завоеватель может постараться воспользоваться слабостью обороняющихся. Парадоксально, но наиболее централизованные заведения в современном обществе, те, которые являются наиболее могущественными и консервативными, могут оказаться наиболее уязвимыми для захвата во время агрессии. Захватчики, например, достаточно легко могут установить контроль за радио- и телестанциями. Сотрудники станций могут ненасильственно оказаться служить в интересах захватчиков, которые, правда, отнимут у защитников доступ к централизованным средствам связи. Защитникам надо полагаться на много децентрализованных, подпольных радиопередатчиков и на другие формы коммуникации, такие, как устная передача сообщений, использование детей в качестве курьеров или использование предварительно обговоренных сигналов. Усилия по развитию альтернативных средств коммуникации при подготовке к НГС могут быть одним из наших лучших методов в развитии солидарности. Такое чувство солидарности было бы значительным вкладом в усилия людей жить и работать вместе даже в мирное время.

—————

¹¹ Sharp G. Making Europe Unconqerable. Boston, 1968. P. 70-71, 112-115.

120

НГС и общественная безопасность

Как уже упоминалось, НГС полностью поддерживает усилия добиться защиты от угрозы войны посредством заключения договоров по разоружению. Более того, НГС находится в полной гармонии с движением за "общественную безопасность". Это понятие стало известно благодаря Комиссии Пальме, которая призвала к созданию совместных, всеобщих, институциональных образований (включая международно контролируемые договоры по разоружению и поддержание мира Организацией Объединенных Наций) с целью предотвращения начала и распространения войны и прежде всего опасности использования ядерного оружия. Эта международная группа подчеркивала, что недостаточно взять под контроль военные системы, но также важно достигнуть экономической и социальной справедливости, подтачиваемых военными расходами. В значительной степени благодаря докладу госпожи Брундланд, понятие "общественной безопасности" стало включать в себя глобальную кооперацию жизнеобеспечивающих систем во имя здоровья окружающей среды на нашей планете, без которого уменьшается человеческая безопасность и интенсифицируются конфликты.

Именно НГС, а не военная оборона действительно подходит для общественной безопасности. Это справедливо и в том случае, когда общественная безопасность понимается узко, как контроль над системами вооружений, и в случае широкого понимания — включая социальную справедливость и защиту окружающей среды. Более того, фундаментальная цель общественной безопасности — установление справедливого, мирного, устойчивого миропорядка, свободного от насилия. В обсуждениях общественной безопасности может возникнуть путаница в вопросе о насилии. Поскольку этот вопрос является решающим для отношения между НГС и общественной безопасностью, он требует особого внимания.

Общественная безопасность включает в себя главенство общей системы закона, гарантируемой военными средствами, — международной полицией и силами поддержания мира под контролем Организации Объединенных Наций, а также национальными силами, призванными единственно поддерживать внутренний порядок. Будучи реалистами, мы должны признать, что такие ограниченные военные силы необходимы для поддержания порядка в глобальном сообществе. Военные силы, сведенные к оборонным функциям, предпочтительнее систем вооружения, создаваемых для нападения, для свержения национальной власти. Но оборонные военные силы все же являются военными. Их основная функция — пресекать появление ситуаций, в которых используется насилие. Как таковые, они (эти ситуации) проблематичны для общественной безопасности, которая призвана свести к минимуму и уничтожить насилие. В рамках общественной безопасности мы представляем себе глобальную форму кооперации, которая является антитезой насилия, и все же мы принимаем тот факт, что институционализи-

121

рованное насилие существенно для утверждения общественной безопасности.

Эта проблема, несомненно, новая. В большинстве обществ всего мира люди полагаются на институционализированное насилие, осуществляемое армией, полицией и тюрьмами, как на крайние меры против социально неприемлемого поведения, включая насилие. Во многих случаях очень трудно представить ненасильственную альтернативу. Некоторые уже начали, однако, задумываться об этом. Многое уже возможно сделать, хотя немногое изучено и мало используется. История ненасильственных действий полна действенных ненасильственных решений в крайне напряженных конфликтных ситуациях. Существует множество примеров тому, что если мы систематически придерживаемся ненасильственных санкций во всех областях человеческой жизни, мы обретаем новые возможности. НГС само по себе есть уже такое открытие.

Глобальная система общественной безопасности, возможно измененная Организация Объединенных Наций, могла бы использовать НГС как ненасильственную акцию для поддержания жизненного миропорядка. Такая система может обеспечить поддержку НГС народов всего мира. Чем больше народов перейдет от военной обороны к НГС, тем меньше станет угроза агрессии. Наверное, невозможно представить современные военные системы, которые были бы предназначены только для эффективной обороны, а системы НГС совершенно не подходят для агрессии. Не так уж трудно предположить, что в мире есть несколько стран, готовых к НГС. Если кто-то из их числа будет атакован, все сообщество народов, приверженных НГС, с помощью Объединенных Наций сможет сплотиться в созидательной ненасильственной поддержке и помощи сопротивлению этого народа. НГС не предлагает решения всех аспектов проблемы ненасильственных санкций поддержки общественной безопасности, но оно ведет большую работу в этом направлении.

Более того, НГС стало бы наиболее подходящим решением большинства потенциальных проблем, возникающих при создании глобальной системы безопасности. Сначала многие народы вряд ли признают создание такой глобальной силы, пока не убедятся, что им не грозит превращение этой организации в агрессивную. НГС может дать такую уверенность. Быстрое распространение НГС способно стать необходимой предпосылкой для утверждения системы международной безопасности. НГС может разорвать связь между военными системами и национальным суверенитетом. Если народы осознают возможность поддерживать значительный суверенитет, заменив военную власть силой людей, готовых защитить себя ненасильственными средствами, первое препятствие к их участию в системе общественной безопасности будет устранено. НГС в отличие от военного выбора внутренне сходно с полной международной кооперацией, необходимой для общественной безопасности. В интересах военной системы — поддерживать армию, в то время как в

122

интересах людей — участвовать в ненасильственных действиях для упрочения дружбы, которая очевидно способствует взаимодействию.

Расширяющиеся возможности НГС, включающие полное понимание динамики ненасильственного действия, могут стимулировать поиск приемлемых альтернатив насильственным санкциям. Это поможет распространению духа ненасилия, проникающего во все сферы жизни. Дух ненасилия выражается в уважении и заботе о человеке, обо всем живущем, о среде обитания. Этот дух может значительно способствовать тому, чтобы общественная безопасность стала реальной возможностью.

Какие шаги следует предпринять для увеличения поддержки НГС в ближайшем будущем? Учитывая, что идея НГС впервые привлекла серьезное внимание немногим более тридцати лет назад, следует признать, что путь, который она прошла, огромен. Но все-таки в большинстве стран мира мало кто знает об этой идее, еще меньше людей понимают ее хотя бы на элементарном уровне. И совсем немного тех, кто принял эту идею в качестве руководства к практическому действию. И все-таки ситуация не так безнадежна. Эта идея привлекла значительное внимание обществоведов, она стала предметом широких дискуссий среди простых людей, заинтересовавшихся НГС, кроме того есть государственные деятели и военные в большинстве стран Европы которые отнеслись к ней довольно благосклонно. НГС была включена наряду с военными мерами в оборонную доктрину Австрии и Швеции. У людей настолько глубоко укоренилось представление, что насилию можно противопоставить только насилие, и настолько могущественны мировые военно-промышленные комплексы, структуры, что дорога к действительному принятию НГС даже одной нацией чрезвычайно трудна. Что же предстоит сделать?

Очевидно, что в различных ситуациях требуется различный подход. Как показывает опыт европейских приверженцев НГС, очень важно как можно раньше вовлечь в дискуссии о его возможностях военных. Хотя бремя НГС ложится главным образом на гражданское население, необходимо все же добиваться в этом деле поддержки со стороны простых людей везде, где бы то ни было. И дело было бы существенным образом продвинуто, если бы можно было добиться поддержки правительства, включая военных, а также финансовой помощи со стороны государства. Но задача получения поддержки простых людей остается самой главной.

Хотя движение за мир в последнее время замедлило свое развитие, в него все еще входит широкая сеть низовых организаций с большим количеством постоянных работников, и целым рядом хороших журналов. Некоторые из его участников имеют широкий опыт ненасильственных действий. Если бы его лидеры осознали, что способны полагаться на себя в вопросах обороны в случае, если совместные соглашения по разоружению потерпят фиаско, они бы приняли идею НГС в качестве пункта своей программы.

123

Сторонники НГС, конечно, поддерживают международные соглашения по разоружению. В мире все живут под угрозой ядерного уничтожения даже при наличии всего нескольких ядерных держав. И чем больше оружия любого рода может быть уничтожено, тем меньше опасность вторжений с неизбежными разрушениями, страданиями и смертями, которые они несут. Хотя в каждом регионе есть свои особенности, требующие различного подхода, тем не менее необходимо убедить движение за мир включить НГС в свои программы.

Вместе с движением за мир во всем мире возникают различные организации, которые борются за поиск путей справедливого урегулирования социальных проблем и проблем окружающей среды. Многие из этих движений стихийны и недолговечны, а некоторые прочно организованы, имеют своих постоянных работников. Они обычно начинают свою деятельность на локальном уровне, решая насущные локальные проблемы. Затем они связываются с другими местными группами, решающими подобные проблемы, формируют региональные, национальные и международные организации. Группы осознают, что любая глобальная проблема является частью огромной сети взаимосвязанных положений, для которых необходимы взаимосвязанные решения. Глобальное движение сейчас находится на стадии зарождения. Возможное число его участников исчисляется сотнями миллионов. Ему все еще недостает осознания своей сплоченности и организационного единства. Но ясно, что это нечто иное, как новый и жизнеспособный мировой порядок. Это экстраординарное движение разрабатывает широкий ряд новых ненасильственных акций. Сторонники НГС, как части этого великого движения, сейчас имеют возможность внести свой вклад в укрепление единства, в утверждение приверженности ненасилию, включая хорошо организованное гражданское сопротивление против внешней агрессии.

6. Как нация может защитить себя

ненасильственными средствами: военные действия

против гражданской защиты

Представим, что в одном из миров, не очень отличающемся от того, в котором живем мы, есть две страны — Цивилия и Милитария, которые составляют соответственно западную и восточную части большого острова. Милитария более густо заселена, чем Цивилия, но у нее меньше полезных ископаемых. Как предполагается названием, у Милитарии также впечатляющая армия, и недавно она угрожала использованием своей армии против своего невооруженного соседа. Милитария требует справедливого распределения полезных ископаемых, чтобы обеспечить свое многочисленное население, и хочет передвинуть границу между двумя странами на запад. Так как Цивилия решительно отказалась подчиняться требованиям Милитарии, последняя готовится к вторжению в Цивилию и захвату силой того, чего она не могла получить путем переговоров.

Здравый смысл подсказывает, что если Милитария атакует Цивилию, то последней останется лишь капитулировать и пассивно принять свою судьбу. Однако есть и альтернативный взгляд на ситуацию, согласно которому Цивилии следует положиться на ненасильственную борьбу и противостоять противнику, а затем и победить его. Согласно этому взгляду, агрессор не сможет осуществить свои цели до тех пор, пока оккупационным силам будут противостоять положительные и массовые акты несотрудничества и неучастии.

Если бы Цивилия противостояла агрессии Милитарии с помощью ненасильственного сопротивления, неучастия и саботажа, она могла бы принудить захватчика к отказу от своей цели и, в конце концов, к выводу войск. Милитария может попытаться жестоко подавить сопротивление, но злоупотребление жестокостью будет сказываться на настрое оккупационных войск и подрывать политическую поддержку вторжения в самой Милитарии. Принимая во внимание тот факт, что потери от агрессии будут гораздо больше, чем прибыли, Милитария остережется вторгаться и занимать Цивилию, и, таким образом, политика ненасильственной обороны может позволить Цивилии не только победить захватчика, но и отвратить потенциальных агрессоров, подобных Милитарии, даже от попытки претворить в жизнь свои агрессивные планы.

Вот вкратце то, как сторонники гражданской защиты, известной также как социальная защита, ненасильственная защита, невоенная защита, предложили бы Цивилии противостоять угрозе Милитарии. Еще нигде гражданская защита не была введена как замена военной защиты. Но некоторые европейские страны, а именно: Швеция и Австрия внедрили различные формы граждан-

125

ской защиты в дополнение к своей военной защите¹. К тому же, согласно одному подсчету, известно около двухсот методов ненасильственной борьбы, которые с успехом применяются на практике большим количеством общественных движений². Практически вес они могут быть интегрированы в структуру национальной обороны и в дальнейшем усовершенствованы благодаря организации и подготовке. Исторический опыт показывает, что даже неподготовленное ненасильственное сопротивление было достаточно эффективным против военной агрессии. Таким образом, если тактику ненасильственного сопротивления направить в хорошо организованную стратегию национальной обороны. Нет сомнений, что ее возможность ослабить военную защиту была бы значительно увеличена³.

Предположим, что, организовав гражданскую защиту, Цивилия действительно смогла бы остановить Милитарию от захвата своей территории и получения силой того, чего она не могла достичь мирным путем. Согласно традиционному взгляду на ведение войны, обладания возможностью устрашения, достаточно, чтобы препятствовать военной угрозе как таковой. Предполагается, что если система защиты может расстроить планы массового вторжения, то она сможет ослабить и менее масштабную военную угрозу. Сторонники гражданской защиты обычно соглашались с этим. Они концентрировали внимание на том, что гражданская защита обнаружит невыгодность военного вторжения для агрессора, так что агрессивные планы против народов с организованной гражданской защитой вряд ли будут осуществлены. Однако они упускают из виду возможность того, что небольшие по масштабам вторжения, и не массовая интервенция, смогут реально угрожать системе гражданской защиты. Потенциальное воздействие локальных военных операций на гражданскую защиту до сих пор не обсуждалось⁴. Таким образом, существует значительный пробел в исследованиях по действенности гражданской защиты. Попытаемся его восполнить.

—————

¹ См.: Swedish Comission on Resistence // SOU. 1984, N 10; 1985, N 5.

² Sharp G. The Politics of Nonviolent Action. Boston, 1973.

³Исторические случаи ненасильственной борьбы полно отражены: Sharp G. The Politics of Nonviolent Action. Интеграция тактики ненасильственной борьбы в национальной стратегической обороне: см.: Civilian Resistance as a National Defense Harrisburg, 1968. P.215-308; Kritzer H.M. Nonviolent National Defence: Concepts and Implications // Peace Research Rewiews. 1974. N5. P. l-57; Boseup A. & Mack A. War without Weapons: Nonviolence in National Defence. N.Y., 1975; Galtung J. On the Strategy of Nonmilitary Defence: Some Proposals and Problems in Peace, War and Defense // Essays in Peace Research. 1976. N11. P. 378-426; Sharp G. Marring Europe Unconquerable: The Potential of Civilianbased Deterrence and Defence Cambridge, 1985.

⁴ Исключение состоит в том, что некоторые авторы обратили внимание на агрессора, который нацелен на территориальный контроль слабонаселенного района. Однако и в этом случае агрессор стремится контролировать человеческие ресурсы в стране, подвергшейся нападению.

126

Ответная военная стратегия в отношении гражданской защиты

Гражданская защита может противостоять крупномасштабному вторжению. Если предположить, что потенциальный агрессор принял эту аргументацию, ему придется выбрать другие пути для достижения своих целей. Армиям придется разработать стратегию, которая будет менее накладна и более эффективна, чем широкомасштабное вторжение. В этом случае действительная проверка гражданской защиты не в том, сможет ли она противостоять агрессии подобного рода, но сможет ли она противостоять агрессии, которая разработана специально против гражданской защиты. Поэтому надо принять во внимание слабые стороны гражданской защиты и то, как они смогут использоваться при разработке военной стратегии.

Эффективность гражданской защиты зависит от силы чувства национального единства. Без сильного чувства национальной принадлежности у гражданской защиты не оказывается той социальной спаянности и дисциплины, которые необходимы для адекватного ненасильственного сопротивления. Однако, в отличие от военных систем защиты, гражданская защита не в состоянии обеспечить важный фактор этого единства, связанный с национальной территорией. По сути, гражданская защита может быть полностью активизирована только при условии, что вражеские войска полностью овладели национальной территорией. Иначе она не может отстаивать традиционный интерес национальной безопасности — сохранение целостности национальной территории. Этим можно объяснить, почему проявили некоторую заинтересованность в гражданской защите именно те страны, у которых почти нет надежды остановить военную интервенцию у своих границ. Это также показывает, почему все-таки система гражданской защиты может успешно противостоять оккупации. Как это ни парадоксально, но только при оккупации цель победы над врагом совпадает с целью освобождения своей территории от врага. Только в этом случае для системы гражданской защиты имеет значение целостность национальной территории.

Военные действия, нарушающие целостность территории, но при условии, что территория не оккупирована, в значительной степени сужают контакты между неприятельскими вооруженными силами и населением. В этом случае потери, которые наносятся ненасильственным сопротивлением оккупационным силам, могут быть существенно снижены. В частности, ненасильственное сопротивление может быть нейтрализовано при следующих трех условиях. Первое — интервенция, во всяком случае поначалу, не является прямым средством для выполнения конечной цели. Ее применение ограничивается целями, достижение которых не требует значительной покорности со стороны оккупируемого населения. Тогда такие стратегии сопротивления, как отказ от сотрудничества и неповино-

127

вение, бессмысленны. Второе условие заключается в том, что насилие, неизбежное при использовании военных средств, направляется против тщательно выбранных целей, а не использует массированно или беспорядочно. Военные средства в первую очередь служат в качестве орудий психологической войны, а не для физического уничтожения. Последнее условие предполагает использование насилия таким образом, чтобы в наименьшей степени противоречить общепринятым моральным нормам. Можно уточнить, что военные силы направляются скорее против материальных объектов, но не против людей; если же против людей, то только официальных и политических фигур, а не простых жителей. Таким образом наступающие смогут сохранить чувство моральной сплоченности.

Эти три условия значительно ограничивают характер неприятельского нарушения границ, но при этом допускают выполнение большой гаммы диверсионно-десантных операций. Сюда входит: отключение воды, электричества, газа, нефти, саботаж систем транспорта и коммуникаций; нарушение промышленных и сельскохозяйственных производственных процессов; уничтожение и кража частной собственности и государственной⁵. Страна, которая имеет систему военной защиты, может предотвратить такие атаки, укрепив свои границы войсками и оружием. Теоретически системы гражданской защиты могут использовать ненасильственные барьеры, чтобы прийти к той же цели. Например, люди, которых готовят к ненасильственному сопротивлению, могут быть доставлены и отдаленные регионы, чтобы живой стеной встать на пути захватчиков. Сеть защитных сооружений, состоящих из каналов и железобетонных препятствий, может дополнить человеческий барьер. Однако сомнительно, что затраты их можно будет преодолеть, так как доступ в страну по воздуху невозможно предотвратить ненасильственным путем и, вероятно, не потребуется чрезмерного насилия, чтобы преодолеть земные препятствия. В любом случае наиболее эффективный путь нарушения территориальной целостности нации, которая строит свою защиту на ненасилии, лежит не через массовое вторжение, а через систематическое нарушение границ, осуществляемое диверсионно-десантными отрядами, а не танковыми дивизиями. И очевидно, что диверсионно-десантным отрядам легче проникнуть через границу, чем танковым подразделениям.

Непосредственный результат многократных нарушений границы — появление чувства беззащитности и бессилия, ведь если нарушение границы и не вызывает заметных повреждений, оно разрушает наиболее заметный символ целостности территориальную независимость. Это психологическое давление

—————

⁵Следует отметить, что эти акции не требуют полнокровной армии. Их могут выполнять партизаны или организованные группы, имеющие свои базы в стране, которая поддерживает их. На самом деле слабость гражданской защиты связана с тем, что в то время, как она может разбить военные оккупационные силы, она недостаточно эффективна в сопротивлении ограниченным формам насилия.

128

может быть в определенной степени компенсировано посредством применения экономических и дипломатических санкций. Если такие санкции достаточно строги и выполняются международным сообществом, то их может быть достаточно, чтобы приостановить дальнейшие действия. Однако мало оснований предполагать, что международное сообщество будет активно поддерживать жесткие санкции. Санкционирование предполагает разрушение политических и экономических связей, плодотворность которых в целом признана для всех включенных в них стран. Имея в виду ограниченную природу нарушений границ, разрыв связей может быть воспринят как слишком тяжелая жертва. Страна, которая полагается на гражданскую защиту, сталкивается не столько с кровопролитием, сколько с устрашающей демонстрацией силы. Другие страны могут поэтому обвинить агрессора в нарушении международного права; но эти другие страны, возможно, также захотят обвинить и страну-жертву. Они могут посчитать, и будут правы, что если бы атакованная страна применила военную защиту, — как, надо думать, сделали бы другие страны — она бы не стала объектом нарушения границ. Одним словом, страна, подвергшаяся атаке, вызовет меньше симпатии, чем страна, полностью подмятая военной машиной. Соответственно этой стране будет труднее получить международную поддержку, достаточную для прекращения вражеского наступления. Оставленная без значительной международной поддержки, подвергаемая частым внезапным атакам сил противника, нация, которая уповает на гражданскую защиту, может понести моральный урон. А ослабленная моральная воля, в свою очередь, легко вызовет разногласия по поводу того, как реагировать на вражескую угрозу. Консенсус относительно гражданской защиты может быть нарушен сторонниками военных действий или сторонниками умиротворения. Этот раскол легко используют враги наряду с продолжением изнурительной борьбы, и они сделают все, чтобы с помощью агентов-провокаторов разжечь недовольство.

В определенной степени порядок можно сохранить, и действия врага нейтрализовать через полицию. Но здесь возникает другая опасность для общества, полагающегося на гражданскую защиту. Враг будет специально пытаться спровоцировать полицейское вмешательство для того, чтобы навязать строгие рамки, в которых могут действовать полицейские. Если этого не сделать, то исчезнут границы между тем, когда использовать насилие и когда — нет, и эта неопределенность также может быть использована врагом.

129

Территориальный императив

Непосредственной целью нарушения границ является ослабление национального единства атакованной страны. Обычно считается, что эта цель достижима в той мере, в какой подвергшаяся нападению страна неспособна защитить страну от притязаний врага своего территорию. Сторонники гражданской защиты вправе возразить, что такая формулировка проблемы нарушения границы переоценивает психологическое значение национальной территории. Национальное единство и национальная идентичность, возразят они, вытекает прежде всего из принадлежности к тем же самым политическим, социальным и культурным институтам, а не из проживания в определенной географической зоне. Значение, которое в настоящее время придается территориальной целостности, рассматривается ими как продукт господства военного образа мысли. Как пишут Боузрак и Мэк, "нет сомнения, что именно военное значение ... территориально-сторожевых застав... сделало "национальную территорию", ее суверенитет таким важным национальным символом"⁶.

Если правы Боузрак и Мэк, то в обществе, которое полагается на гражданскую защиту, национальная территория как символ единства скорее всего потеряет свое значение. Однако можно выдвинуть три довода, подвергающие сомнению эти предсказания. Первое: социальные группы, включая нации, возникают тогда, когда люди выделяют себя из других групп; процесс формирования групп — это всегда процесс их дифференциации. То, насколько группа проявляет свою волю к самосознанию соответственно зависит от четкости границ между этой группой и другими. Значение, которое имеют границы для сохранения и усиления идентичности группы, будет усиливаться тем быстрее, чем больше они могут служить признаком для разграничения одной группы от другой. Территориальные границы узнаваемы и степень их узнаваемости, возможно, выше, чем у границ любого другого вида.

Территория, подобно флагу, обеспечивает уникальное и конкретное определение нации, в то время как культурные, политические и социальные характеристики нации — ряд не всегда четко определенных и часто абстрактных определений. Вот почему сомнительно, что эти характеристики смогут обеспечить такое же сильное чувство идентичности и единства нации, как это делает территория.

Второе соображение, почему национальная территория продолжает играть значительную психологическую роль — это то, что люди продолжают эмоционально отождествлять себя со своим физическим окружением. Ландшафт, который их окружает, включает вещи,

—————

⁶ Boserup Tand Mack. War without Weapons. P. 74-75. Аналогичные аргументы см. J. Galtung. On the Strategy of Nonmilitary Defence. P. 390.

130

ценные для их жизни, и, по ассоциации, сам начинает цениться. Справедливо, что современные средства транспорта и коммуникации значительно ослабили зависимость людей от очага, но большинство людей все еще проводят значительную часть своей жизни в одном и том же месте. Хотя технический прогресс увеличил возможности быстрого передвижения, основанные на территории экономические и политические связи едва ли стали слабее. Так что психологическая привязанность людей к своей родине вряд ли устарела⁷.

Родина и страна проживания не идентичны, но фактически родина обычно составляет часть страны, и это обусловливает желание людей защищать национальные границы, чтобы предотвратить вражеские вторжения на свою родину. Отсюда патриотическое воспевание национальной почвы можно рассматривать как логическое расширение более узкого отношения к очагу⁸. Привязанность к своему физическому окружению по существу является косвенным продуктом тех культурных и социальных событий, которые происходят в рамках этого окружения. Однако не следует полагать, что мы должны пытаться защищать эти события, а не окружение, так как события меняются во времени как и различные по своей природе, назначению и степени организации. Все это делает их неосязаемыми и трудными для защиты; само усилие защитить их может даже изменить их характер. С другой стороны, на физическое окружение событий можно положиться, чтобы обеспечить относительно стабильную основу для них; ландшафт обеспечивает меру стабильности в большей степени, чем изменяющаяся социальная и культурная жизнь. Поэтому защита страны — более легкий и более безопасный путь защиты образа жизни.

Желание людей защищать национальные границы в конечном счете объясняет приверженность людей к своей собственности. Как и с родиной, здесь есть связь между защитой своей собственности и защитой своей страны. Собственность есть часть страны и защита своей собственности предполагает защиту своей страны. Более того, угрозы личной собственности обычно исходят не из-за границы, а из своей страны. Правоохранительная система, усиленная в первую очередь полицией, помогает избегать этой опасности, но это означает, что в конечном счете защита своей собственности основывается на использовании или возможности применения насилия. Если внутринациональные угрозы собственности можно преодолеть путем насилия, почему экстранациональные угрозы нельзя преодолеть таким же способом? Далее, является ли общественная собственность государственным эквивалентом частной собственности, и не следует ли ожидать, что общественная собственность защища-

—————

⁷ Hunter A. Persistence of Local Sentiments in Mass Sosiety // Handbook of Contemporary Urban Life. San Francisco, 1978. P. 133-162.

⁸Еще о heimat-чувствах и их взаимоотношениях с любовью к родине см.: гл. 2 Michels R. Der Patriotismus Prolegomena zu seiner Soziologichen Analyse. Munchen, 1929.

131

ется так же, как если бы это была частная? Эти вопросы усматривают противоречие в том, что позволяется защищать границы частной собственности с помощью насилия, но не позволяется охранять границы общественной собственности таким же образом. Можно с уверенностью сказать, что это противоречие не вызвано логической непоследовательностью, но оно может обострить чувство неуверенности у людей, чья безопасность полагается на метод гражданской защиты. Люди мыслят по аналогии: гражданская защита гарантирует им безопасность тогда, когда защита их личной собственности будет зависеть от ненасильственного сопротивления. В наших обществах возможность этого менее вероятна, чем внедрение гражданской защиты. Следовательно, защиту национальной территории можно считать столь же важной, сколь и защиту частной собственности посредством права и полиции.

Роль территориального фактора в достижении национального единства предполагает, что пересечение границ само по себе может подорвать социальную сплоченность страны. Интервенция может еще более усилить распад при соответствующем отборе ее целей и тактики. Ослабление патриотических привязанностей оборачивается возрастающим значением для людей других ориентации. Давно известное социальное расслоение становится более заметным и угрожающим социальной стабильности общества. Как уже говорилось, внутренние конфликты могут спровоцировать агенты-провокаторы; однако важно отметить, что нарушение границ может усилить социальное расслоение, если оно направлено только на некоторые группы внутри страны. Например, этнические меньшинства показывают нежелание нести груз расходов по защите нации от военных действий, их нежелание может поощряться путем освобождения их от участия в активных военных действиях. Эффективность такой тактики будет значительно увеличена, если группы, которые выделены для особого отношения, живут в отдельном географическом районе, а не разбросаны среди остального населения. Это упростит политику дискриминации и усилит у меньшинства чувство территориальной обособленности. Дополнительная выгода такой тактики состоит в том, что она может обеспечить идеологическое оправдание военных операций. Направляя удары на ведущие силы в обществе и поддерживая меньшинство, войска противника могут добиться славы Робин Гуда. В конце концов, меньшинство может даже посчитать агрессора освободителем, а не врагом.

Победоносная тактика ответной стратегии гражданской защиты

Наиболее эффективной военной стратегией против гражданской защиты оказывается стратегия, учитывающая преимущественно психологические факторы. Используемое агрессором насилие чисто символично. Это только способ разрушения единства другой страны. Здесь речь идет о двух важных вещах. Первое, и об этом по-

132

дробнее чуть ниже, заключается в том, что сама по себе стратегия не может воплотить в жизнь намерение агрессора. Второе — это то, что общество с гражданской защитой попробует использовать аналогичные средства для дестабилизации военного противника. Оно также попытается нарушить границу. В зависимости от длины и характера границы ее нарушение ненасильственно протестующими группами либо будет невозможно предотвратить, либо для их пресечения потребуется широкая сеть пограничного контроля. Далее, агенты-провокаторы попробуют проникать в общество в надежде организовать ненасильственное сопротивление режиму. Возможна организация широкой информационной кампании для дискредитации режима в глазах населения. Будут ли такие методы работать лучше против военизированного общества, чем против общества с гражданской защитой, зависит от социальной и политической структуры обоих обществ. Если общество с гражданской защитой полностью демократично, эгалитарно и внимательно к проблемам этнических, религиозных и других меньшинств, то агрессору придется нелегко. Если одновременно стабильность общества, правительство которого осуществило агрессию, поддерживается элитарным и репрессивным режимом, то разногласия будет гораздо проще вызвать в этом, а не другом обществе. Короче, тот факт, что одна страна может использовать военную силу как средство для проведения психологической атаки против другой страны, не предполагает, что эта страна гарантирована от ответной, ненасильственной стратегии стороны, подвергшейся атаке.

Психологические средства ведения войны доминируют только на первой стадии конфликта. На второй стадии агрессор попытается достичь тех целей, для которых предприняты военные действия. Можно выделить политические цели, территориальные и экономические.

Политические задачи направлены на достижение контроля над государственной бюрократией другой страны. Так как государство существует с согласия населения, которым оно управляет, агрессор сможет захватить аппарат только в том случае, если ему удастся сломить волю населения к сопротивлению. Таким образом, агрессор может надеяться расширить свою власть над обществом лишь при условии, что на первой стадии конфликта был достигнут успех.

Территориальные притязания могут быть связаны или с временными целями (например, строительство военно-морской базы в случае, если атакующий не имел до того выхода в открытое море), или с демографическими.

Экономическими являются цели, к которым стремится агрессор, направляя военные действия на достижение контроля за районами особой экономической важности (например, наличие нефти); экономические последствия имеют действия неприятеля, призванные положить конец изматывающей экономической конкуренции (например, путем уничтожения определенных средств

133

производства). Сюда же относятся намерения просто пиратского обогащения.

Достижение этих главных целей проблематично. Психологический урон атакуемому обществу может быть преодолен по мере того, как оно организует свою ненасильственную защиту. Например, предположим, что агрессор хочет построить военно-морскую базу на чужой территории. Выполнению этого желания атакуемое общество может противопоставить по крайней мере две ненасильственные стратегии: блокирование дорог, ведущих в порт, и блокирование порта с моря (например, рыбачьими лодками). Если к ним не применяется насилие, то блокады могут предотвратить сооружение базы. С другой стороны, использование насилия для устранения блокад может подействовать на моральный дух войск, эффект которого перевесит выгоду строительства морской базы.

Даже вторая и конечная фаза конфликта не дает гарантии успеха агрессору. В целом ответная стратегия гражданской защиты может вполне победить и будет менее дорогой, чем полное военное вторжение.

Таким образом:

1. Методы гражданской защиты оказываются беспомощными против военных нарушений границы. Однако, как отмечалось, эта слабость может быть компенсирована применением тактики ненасильственного возмездия. В настоящее время мало что известно о природе и эффективности такой тактики. Дальнейшие исследования могли бы показать их потенциал возможного ответа на агрессию.

2. В настоящее время большинство стран внутренне разделены по этническим, религиозным или социально-классовым линиям. Так как эти противоречия делают нацию особенно уязвимой со стороны стратегии, специально направленной против гражданской защиты, то, похоже, очень мало стран могут себе позволить роскошь иметь гражданскую защиту. С другой стороны, присутствие внешней угрозы обычно способствует объединению, а не разъединению и может компенсировать внутренние антагонизмы. Поэтому требуется дополнительное, в основном эмпирическое исследование для выяснения необходимых условий, которые должно иметь общество, чтобы быть в состоянии противостоять стратегиям, направленным против гражданской защиты.

3. Из-за угрозы нарушений границы может показаться желательным дополнить гражданскую защиту военной обороной. Следует обдумать отрицательные и положительные стороны такой комбинированной системы, так как в любом случае, если гражданская защита получает широкое распространение, она некоторое время остается частью именно военной системы обороны⁹.

—————

⁹ Первое полное обсуждение этого вопроса можно найти в: Can Nonviolence be Combined with Military Means for National Defence? // Journal of Peace Research 25. 1988. P. 69-80.

ЧАСТЬ III

НЕНАСИЛЬСТВЕНАЯ ПОЛИТИКА

1. Может ли политика быть моральной?

Вопрос о том, в какой мере ненасилие может стать основой решения общественных конфликтов, включая и те из них, в которые вовлечены большие группы людей и целые государства, возвращает к старой проблеме соотношения морали и политики. Возможна ли вообще моральная политика? Этот традиционный, многократно и очень напряженно обсуждавшийся в истории общественной мысли вопрос не имеет на сегодняшний день однозначного ответа.

В содержание политики входит обоснование и утверждение интересов определенных социальных групп, слоев, классов. Причем такое их обоснование и утверждение, которое было бы принято другими группами, слоями и классами, приобрело всеобщий характер. Эта объективно противоречивая ситуация — выступать от имени всех, оставаясь верным своим особым целям, учитывать разнообразные мнения и интересы, интегрировать их, но под совершенно определенным углом зрения собственного возвышения к власти или удержания ее — объясняет как внутреннюю тягу политики к морали, так и ее несовместимость с ней. Политика апеллирует к морали, широко пользуется этической терминологией, лучше сказать, эксплуатирует ее, ибо без этого невозможно превратить особенную волю во всеобщую, соединить всегда конкретный и строго персонифицированный властный интерес с безличным всеобщим благом. Но тем самым политик берет на себя функцию выступать от имени общества, народа не только в рамках конкретных государственных или иных политико-институционализированных полномочий, но и в более широком моральном плане. Политик оказывается в то же время идеологом, духовным пастырем, границы его ответственности расширяются до нравственно бескомпромиссных пределов, когда уже невозможно вменить вину, замкнуть конкретные преступления на конкретных лиц. Тяга к харизме в той или иной степени присуща всякой политике, хотя в выпуклой и доминирующей форме она обнаруживается в тоталитарных системах.

Политик уже по определению кого-то представляет, выражает общественную волю, имеет привилегию принимать решения, оказывающие влияние на жизнь многих. Существенный для понимания соотношения морали и политики вопрос состоит в следующем: может ли политик представлять общество также в этическом плане, выражать нравственную волю общества? Не в том смысле, что для политика обязательны принятые в обществе нравственные стандарты (желательность того, чтобы политики были нравственно порядочными людьми, не вызывает сомнения, как, впрочем и то, что они редко являются таковыми): но может ли политик говорить и действовать так, как если бы он был совестью общества. И что про-

135

исходит в том случае, когда политик так говорит и действует? Трагическим примером в этом отношении может служить роль интеллигенции в русской революции.

Российская интеллигенция взялась просветить народ, вразумить его, указать ему путь к благоденствию и счастью. Словом, взяла на себя роль пастыря на запутанных просторах истории. Она оказалась носителем утопических идеалов общественного устройства, вобравших в себя веру в решающее значение для построения общества именно социальных форм, внешне организующих жизнь человека. Такая вера предполагала преувеличение роли общественных институтов с их одновременным отрывом от морально-этической стороны. Согласно утопическому взгляду на смысл революционных преобразований, новый идеальный общественный строй обретет, по словам Г.В.Флоровского, "над-этическую силу, которой должно быть "все позволено". Ему присваивается право нравственного законодательства, своего рода нравственно-метафизический суверенитет. Этот неизбывный культ "обожествленной" организации с какой-то особой последовательностью вытекает из идеологии общественного утопизма"¹. Именно отсюда зарождалась уверенность в непогрешимости абстрактных схем будущего устройства социума и в необходимости насильственного внедрения высокого идеала "всеобщего человеческого счастья" в реальную жизнь.

Максимализм при выдвижении политической цели, присущий идеологу-утописту, неразрывно связан с максимализмом средств, в том числе и прежде всего с утверждением правомерности насилия. Идеолог и политик, ради осуществления собственной цели присваивающий себе право распоряжаться не только своей жизнью, но и жизнью других, становится носителем того аморального кредо "все позволено", которое было предсказано Достоевским в "Бесах" и "Преступлении и наказании". С.Булгаков, исследовавший идеологию и моральную психологию героя-максималиста революционной эпохи, усматривал в принятии им на себя ответственности за судьбы других, своеобразную духовную узурпацию. "В каждом максималисте, — отмечал философ, — сидит такой маленький Наполеон от социализма или анархизма. Аморализм, или, по старому выражению, нигилизм, есть необходимое последствие самообожения, здесь подстерегает его опасность саморазложения, ждет неизбежный провал. И те горькие разочарования, которые многие пережили в революции, та неизгладимая из памяти картина своеволия, экспроприаторства, массового террора, все это явилось не случайно, но было раскрытием тех духовных потенций, которые необходимо таятся в психологии самообожения"².

—————

¹ Флоровский Г.В. Метафизические предпосылки утопизма // Вопр. филос. 1990, № 10. С. 85.

² Булгаков С. Героизм и подвижничество // Вехи. М., 1909. С. 45.

136

Если политик берет на себя ответственность за судьбы других людей, то тем самым он должен способствовать проникновению в политику нравственных начал. Речь идет прежде всего об ответственности морально обусловленной, характеристика которой требует уточнения позиций политика. Ведь осознание политическим деятелем ответственности за судьбу народа еще не дает ему морального оправдания за свои действия, если он не видит в лице народа равного себе субъекта ответственности, т.е. присваивает себе право решать за народ, и народ при этом выступает в качестве объекта. Корни односторонней ответственности были заложены в предреволюционную эпоху в максималистской идеологии революционера, который при размышлении о собственном долге перед народом, по словам П.Струве, "...никогда не додумывался до того, что выражающая в начале долга идея личной ответственности должна быть адресована не только к нему, интеллигенту, но и к народу, т.е. ко всякому лицу, независимо от его происхождения и социального положения. Аскетизм и подвижничество интеллигенции, полагавшей свои силы на служение народу, несмотря на всю свою привлекательность, были, таким образом, лишены принципиального морального значения и воспитательной силы"³. В результате этого народ становился игрушкой в руках политических сил, которые возомнили себя высоконравственными, ибо выступали якобы от имени народа, хотя именно по этой причине стояли на глубоко безнравственной позиции, и которые провоцировали исстрадавшиеся народные массы к разрушительным действиям, несущим в себе насилие. И в призывах к насильственному свержению старого строя ...заключалась не просто политическая ошибка, не просто грех тактики. Тут была ошибка моральная. В основе тут лежало представление, что "прогресс" общества может быть не плодом совершенствования человека, а ставкой, которую следует сорвать в исторической игре, апеллируя к народному возбуждению"⁴.

При условии, когда субъектом ответственности считался лишь политик, вождь, как бы a priori признавалась неспособность народных масс нести равную с ним ответственность, т.е. быть субъектом политики. Издержки такого рода ответственности (субъекта за объект, т.е. за народ) имели место на протяжении многих десятилетий нашей истории, когда право решения за народ узурпировалось вождями, партией, правительством. Отношение к народу как к объекту политики было унижением его морального достоинства. Подобная позиция явилась выражением и свидетельством разрыва политики и морали. Преодоление этого разрыва возможно лишь на пути изменения социальной природы ответственности, при углублении и расширении ее нравственной стороны, предусматривающей становление народа в качестве равноправного субъекта политики.

—————

³ Струве П. Интеллигенция и революция // Там же. С. 139-140.

⁴ Там же. С. 141.

137

Вопрос о возможности моральной политики тесно связан и с проблемой осуществления политических целей через борьбу, конфронтацию. Борьба, понимаемая как средство завоевания власти путем насилия, возводилась под эгидой разрушения зла (например, старого режима) в культ высокой добродетели. Идея насильственной политической борьбы (а именно так она и понималась по преимуществу в большевистской традиции) включала в себя моральное оправдание таких ее форм, как заговор, восстание, террор, с помощью которых якобы обеспечивается путь к утверждению общественного идеала — счастья простых людей. Психологической основой такой борьбы становилась ненависть, возбуждаемая к врагам — представителям других классов, другой веры, ко всем инакомыслящим. При этом ненависть к врагам культивировалась не как личностное чувство, а как чувство политическое, гражданское, призванное, по словам С.Франка, играть "роль глубочайшего и страстного этического импульса...". Интересно, что ненависть могла быть оправдана этическими мотивами (например, ненавистью к эксплуататорам), нести в себе моральный пафос и социальную действенность. Однако если исходить не из узкоморалистических взглядов, а рассматривать эту проблему в более широком философском контексте, то становится очевидным: при укреплении ненависти в основе духовной жизни человека "...происходит вредное и ненормальное перерождение нравственной личности"⁵. Олицетворяя собой разрушительное начало, вытесняющее социально-гармонизирующие моменты, ненависть вносит глубокую дисгармонию в духовно-нравственную жизнь людей. Провозглашение культа борьбы на основе ненависти обернулось перерастанием идеи политической борьбы в культ насилия. Борьба, безусловно, является неустранимым атрибутом политики. Однако в цивилизованном обществе ее содержание и формы должны носить ограниченный характер: моральнооправданной может быть только ненасильственная борьба, вдохновляемая общечеловеческими ценностями. Вместе с тем политическая борьба в ее исторически сложившемся содержании и превалирующих формах по сути дела противостоит морали, и в связи с этим понятие моральной политики представляется абсурдным: в реальной жизни полный симбиоз морали и политики невозможен в силу несовпадения их сущностей. Политика основана на отчуждении, отталкивании людей друг от друга, на расхождениях, вытесняющих социально-гармонизирующие моменты, ненависть вносит глубокую дисгармонию в духовно-нравственную жизнь людей. Провозглашение культа борьбы на основе ненависти обернулось перерастанием идеи политической борьбы в культ насилия. Борьба, безусловно, является неустранимым атрибутом политики. Однако в цивилизованном обществе ее содержание и формы должны носить ограниченный характер: моральнооправданной может быть только ненасильственная борьба, вдохновляемая общече-

—————

⁵ Франк С. Этика нигилизма // Там же. С. 166-167.

138

ловеческими ценностями. Вместе с тем политическая борьба в ее исторически сложившемся содержании и превалирующих формах по сути дела противостоит морали, и в связи с этим понятие моральной политики представляется абсурдным: в реальной жизни полный симбиоз морали и политики невозможен в силу несовпадения их сущностей. Политика основана на отчуждении, отталкивании людей друг от друга, на расхождении их интересов. "Мы слишком общественны потому, — писал Н.А.Бердяев, — что слишком отъединены и отчуждены друг от друга"⁶. Согласно русскому мыслителю, сущностный принцип политики, отчужденность и отъединенность рождают потребность в поиске нравственных ориентиров, указывают на незаменимость и неизбывность в человеке моральных начал, объединяющих и преодолевающих отчужденность. Человек поднимается до понимания того, что политика и социальность, пронизанные прагматизмом, утилитарно-общественными целями, не способствуют реализации общего, вечных моральных ценностей. Примечательно, что моральные искания проявлялись, как правило, не в области политики и социальной активности, а все-таки — достаточно обособленно. По образному выражению С.Франка, "религия служения земным нуждам" (т.е. политика. — И.М.) приходит в столкновение с "религией служения идеальным ценностям"⁷ (т.е. с моралью — И.М.). Это обусловлено прежде всего качественной разнородностью политики и морали, тем, что истоки морали лежат в сфере духа, а политики — в мире социальном.

Моральная политика — понятие абсурдное, поскольку мораль и политика — явления разных уровней. По сравнению с политикой мораль представляет собой более высокий уровень сознания. Однако мораль способна "спускаться" в область политики. Моральные начала, постепенно пронизывающие политику, в конечном счете способствуют ее ослаблению и снятию. То есть там, где противоречия и конфликты разрешаются на основе нравственных, а не политических решений, где политическая деятельность, ее цели и средства становятся выражением общечеловеческих ценностей и идеалов — политика исчезает, уступая место нравственности. Такое растворение политики в морали возможно лишь в отдаленном будущем на основе нравственного преображения социума, предполагающего качественно иной уровень духовности общества, а также глубокое изменение современных форм его иерархического устройства.

В настоящее время остро актуальным остается вопрос о привнесении моральных начал в политическую борьбу, который не может рассматриваться без освещения проблемы взаимодействия политики и правосознания. Это больной вопрос не только нашей политической, социальной, но и нравственно-духовной жизни, имеющий глубокие исторические корни и требующий специального

—————

⁶ Бердяев Н.А. Смысл творчества М., 1989. С. 479.

⁷ Франк С. Этика нигилизма // Вехи. М., 1909. С. 156.

139

многостороннего исследования. Остановимся лишь на самых основных моментах. Правовые нормы тесно сплетены с моральными и являются важнейшими элементами цивилизованного сознания. Однако правовое сознание всегда отставало от развития нравственного сознания в силу различных исторически сложившихся факторов. Известный русский правовед Б.Кистяковский с горечью отмечал, что ни одна правовая идея не играла роли в идейном развитии интеллигенции, правосознание которой всегда стояло на крайне низком уровне и никогда не было охвачено идеями прав личности и правового государства. В отсутствии правовой личности ученый видел величайший пробел нашего общественного сознания, указывая, что "...обе стороны этого идеала — личности, дисциплинированной правом и устойчивым правопорядком, и личности, наделенной всеми правами и свободно пользующейся ими, чужды сознанию нашей интеллигенции... Духовные вожди русской интеллигенции неоднократно или совершенно игнорировали правовые интересы личности, или высказывали к ним даже прямую враждебность"⁸. Низкий уровень правосознания мог предопределять некоторые черты как морального, так и политического сознания русского интеллигента. В моральном плане это отражалось в заниженных требованиях к личностной автономии, неприкосновенности и свободе, что не могло не сказаться и на представлении о нравственном достоинстве личности, а в политическом — открывало путь к нарушению прав человека на жизнь и свободу, т.е. к насилию над ним. Именно это, по мнению Б.Кистяковского, помешало движению к высоким формам общественной жизни "...и привело интеллигентские надежды к крушению. На одной этике, — подчеркивал правовед, — нельзя построить конкретных общественных форм. Такое стремление противоестественно; оно ведет к уничтожению и дискредитированию этики и к окончательному притуплению правового сознания"⁹. О последствиях такого положения в какой-то мере можно судить сегодня: после десятилетий произвола, беззаконных репрессий мы до сих пор не пришли к правовому государству. Таким образом, неразвитость правосознания народа и многолетние, насильственно навязанные правовые приоритеты вождя, партии, государства, тех или иных организационных структур (а теперь — провозглашение правовых приоритетов той или иной нации), подавляющих права человека, носили тоталитарно-репрессивный характер и тем самым служили проведению аморальной политики.

Происходящие сегодня процессы политизации нашего общества на фоне переосмысления истории, традиционных идей и ценностей затронули корневые структуры самосознания миллионов людей. Именно сейчас общество созрело для полнокровной политической жизни со всеми ее позитивными и негативными

—————

⁸ Кистяковский Б. В защиту права // Там же. С. 104.

⁹ Там же. С. 115.

140

возможностями. Поэтому вопрос о моральном характере политизации общества обретает особую актуальность.

Переоценка социально-политических реалий неразрывно связана с началом демонтажа старой системы, а процессы политизации отражают по сути дела несовместимость новых подходов к оценке действительности со старыми структурами. В этом плане на ограниченном по времени этапе общественных преобразований политизация несет в себе глубокий нравственный смысл. В морально-позитивном ключе можно рассматривать усиление осознанного поиска новых ценностных ориентиров, о чем свидетельствует возросшая активность различных общественных групп и слоев, которая проявляется в возникновении неформальных структур и движений, в развитии многопартийности. Разнообразные формы социального действия — проведение ненасильственных акций гражданского сопротивления, таких как митинги протеста, демонстрации и т.п. могут вносить конструктивно-преобразовательное начало в процессы политической борьбы против отживших структур, за обновление и совершенствование общественной системы.

Одновременно разрушение традиционной идеологии и социально-психологических стереотипов, связанное с утратой привычных идеалов и ценностных ориентации, содержит в себе возможность обострения процессов дифференциации и атомизации общества. Рождение на политической арене "звезд", новых лидеров различных направлений отражает раскол общества на группы, противостоящие друг другу по своим социально-политическим, экономическим, культурным и национальным интересам и целям. Когда же идейное противоборство со страниц периодической печати переходит на уличные баррикады, политика обрывается — начинается война. Здесь с наибольшей остротой обнажается вопрос о моральной ответственности носителей такой политики — идеологов, партийных и государственных деятелей (безусловно, мера их ответственности не беспредельна, поскольку в период дестабилизации особую силу обретают стихийные процессы). Однако обладающее властью меньшинство должно принимать на себя бòльшую долю ответственности перед бесправным и слабо информированным большинством. Политики и депутаты, ученые и деятели культуры в ситуации общественного кризиса должны прилагать максимум усилий по осмыслению конечных целей, их реалистичности, а также опасностей и "подводных рифов" политизации.

Рассмотрев некоторые стороны взаимодействия морали и политики, можно выделить наиболее существенные условия проникновения в политику нравственных начал:

а) высокий нравственный уровень субъекта политики предполагает отказ от монополии на истину — особенно при обосновании конечных целей политической борьбы; политик принимает полную ответственность за свои идеи, решения и действия и рассматривает граждан не в качестве объекта, а как равных себе субъектов полити-

141

ческой деятельности; тем самым снимается проблема духовно-нравственного насилия;

б) необходимость понимания политической борьбы как средства завоевания власти во имя утверждения общечеловеческих ценностей только ненасильственными методами;

в) внесение в политику и мораль высоких форм правосознания; пренебрежение правами человека не может иметь никакого оправдания даже при осуществлении самых благородных целей.

2. Роль силы в ненасильственной борьбе

В основе ненасильственной борьбы лежит истинное понимание природы силы (power) в обществе и политике. Практика, динамика и последствия ненасильственной борьбы непосредственно зависят от обладания силой и от ее воздействия на противостоящую группу*. Эту технику невозможно понять, если не принимать во внимание такого важного ее элемента, как сила.

Такой подход находится в прямом противоречии с широко распространенными ложными представлениями о том, что ненасильственное действие бессильно, что оно теоретически и практически игнорирует реальность силы в политике и что сторонники ненасильственных действий очень наивны в том, что не видят в насилии источник силы в политике. Эти ложные представления, однако, связаны с отрицанием или игнорированием истинной природы силы в политике и той роли, какую она играет в процессе ненасильственной борьбы.

Ненасильственная борьба представляет собой политическую технику, которую необходимо понять исходя из ее собственной природы, а не объяснять или оценивать ее по ассоциации или сходству с достаточно разнообразными явлениями. Подобная техника скорее использует социальные, психологические, экономические и политические методы воздействия на оппонента, такие, как давление и наказание, нежели насильственные методы¹. Она включает около двухсот методов символического протеста, социального несотрудничества, экономических бойкотов, трудовых забастовок, политического несотрудничества и ненасильственного вмешательства (которое может варьировать от сидячего протеста до создания параллельного правительства). Эти разнообразные методы также именуются "оружием" ненасильственных действий.

Ненасильственную технику не должно путать с отличными от нее, но не менее важными проявлениями религиозных и нравственных убеждений, которые предполагают уклонение от насилия². Эти убеждения могут разделяться и отдельными участниками, и движениями, использующими ненасильственные действия. Однако гораздо чаще люди и движения, осуществлявшие практику ненасильственной борьбы, не принимали в принципе обязательства использовать только ненасильственные средства. Они использовали насилие прежде или готовы прибегнуть к нему при определенных обстоятельствах в будущем. Однако при наличных условиях эти люди были готовы следовать благородной стратегии ненасиль-

—————

* Согласно учению ненасилия, не следует субъекта, против действий или политики которого ведется борьба, называть врагом, противником, но оппонентом. Тем самым выражается принципиальная готовность к взаимопониманию, диалогу, сотрудничеству. — Примеч. пер.

¹ See: G.Sharp. The Politics of Nonviolent Action. 3 Vols. Boston: Porter Sargent, 1973.

² See: G.Sharp. Types of Principled Nonviolence // Gandhi as a Political Strategist, with Essays on Ethics and Politics. Boston: Porter Sargent, 1979. P. 201-234.

143

ственной борьбы для достижения конкретных целей. Они были готовы употреблять это ненасильственное оружие вместо насилия и поддержать ненасильственную дисциплину, хотя и не были связаны обязательством использовать именно эти средства в любых возможных ситуациях. Основной причиной выбора ненасильственных средств было то, что использование этой техники могло бы увеличить их шансы на успех в данном конфликте.

Ненасильственная борьба является техникой противопоставления силы противнику-оппоненту. Группа, выступающая в качестве оппонента, обычно обладает значительной административной, экономической, политической, военной мощью и полицией. Эта группа обычно представляет собой контролируемый элитой государственный аппарат, который является враждебным и несправедливым по отношению к благополучию и интересам широкого населения. Однако часто в качестве оппонента выступает внегосударственное образование, поддерживаемое государственными структурами.

Широкие круги населения, которые испытывают отрицательное воздействие политического курса и действий группы, которая рассматривается в качестве оппонента, могут быть названы "притесняемой" группой. Эта группа может заниматься отдельными проблемами или выступать против политики в целом или даже не признавать режима. Но группа, которая фактически участвует в ненасильственной борьбе, меньше "притесняемой" группы, хотя количество людей и различных социальных институтов, вовлеченных в ненасильственную борьбу, может широко варьироваться.

Сила является неотъемлемой частью ненасильственной борьбы. Эта борьба не может быть понята или разумно организована без внимания к возможностям силы и отношениям силы. Термин "сила" используется здесь для обозначения всей совокупности воздействий и давления, включая санкции, помогающие группе или обществу сохранить себя, реализующих их политический курс, а также ведение внутренней и внешней борьбы. Сила может измеряться соответствующей возможностью контролировать ситуацию, людей и институты или возможностью мобилизовывать людей и институты на определенное действие. Такого рода сила может быть использована, чтобы дать возможность группе достичь определенной цели; осуществить или изменить политический курс; побудить других людей вести себя, так, как того желают обладатели силы; сопротивляться или поддерживать существующую систему, политику и отношения; изменить или разрушить существующую расстановку сил или институтов; либо совершенствовать комбинацию всех этих факторов.

Политическая сила может находиться в руках правительств, государства, институтов, оппозиционных движений и других групп. Такая сила может быть использована непосредственно, но может быть и резервной способностью, оказывая влияние лишь фактом

144

своего существования. Во время переговоров, например, сила присутствует в такой же мере, как и во время войны.

Чтобы понять роль силы в ненасильственных действиях, необходимо взглянуть на природу и динамику силы, имеющейся в распоряжении как у группы оппонента, так и у группы ненасильственного действия.

Зависимость правителей

Мы часто упускаем из виду тот очевидный, но тем не менее важный как в теоретическом, так и в практическом отношении факт, что сила, которой обладают отдельные индивиды и группы на высших уровнях политического руководства и управления в любом правительстве, т.е. те, кого мы для краткости называем "правителями", не является чем-то им изначально присущим. Эту силу они должны получить извне. Политическая сила, которой они обладают как правители, приходит из общества, которым они управляют. Таким образом, сила власти определяется возможностью управлять поведением других людей, распоряжаться значительными людскими и материальными ресурсами, иметь в распоряжении аппарат санкций и использовать бюрократию при реализации своего политического курса.

Главы правительств и политических систем не являются ни всемогущими, ни обладающими само-воспроизводящейся силой. Господство правителей и политической элиты зависит в конечном счете от сотрудничества населения и общественных институтов.

Политическая сила возникает из взаимодействия всех или хотя бы нескольких источников, таких, как:

1) Власть. Устойчивость и действенность власти правителей и ее легитимность в глазах подданных.

2) Человеческие ресурсы. Число людей, поддерживающих, сотрудничающих или оказывающих особое содействие, их число относительно всего населения, а также формы и устойчивость их организаций.

3) Знания и навыки. Умения, знания и возможности этих людей, их способность удовлетворять потребности правителей.

4) Скрытые факторы. Психологические и идеологические факторы, такие, как: привычки, отношение к повиновению и подчинению, наличие или отсутствие общественного доверия, идеология, чувство долга.

5) Материальные ресурсы. Собственность, естественные и финансовые ресурсы, экономическая система, система связи и транспорта.

6) Санкции. Характер и сила принуждения и наказания, которые имеются в распоряжении правителей для применения их как против подданных, так и в международных конфликтах.

Почти всегда существует проблема, в какой степени некоторые или все эти источники силы имеются в наличии; исключительно

145

редко (если не сказать никогда) складывается ситуация, когда все они даны полностью или полностью отсутствуют. Увеличение или уменьшение силы правителей зависит от сочетания этих источников. Степень этой силы определяется тем, в какой мере возможен доступ к этим источникам.

Более тщательное исследование источников силы правителей показывает, что они в большой мере зависят от повиновения и сотрудничества тех, кем управляют. Если подданные отвергают право правителей руководить, то они тем самым берут назад всеобщее соглашение или групповое согласие, которое только и делает существование правительства возможным. Эта потеря власти ведет к дезинтеграции силы правителей. Она уменьшается до такой степени, что правители вынуждены отказаться от власти. Когда потеря власти достигает крайней степени, это угрожает самому существованию такого правительства.

Ситуация ограничения или отказа подданных от сотрудничества опасна для любого режима, потому что именно своим сотрудничеством подданные способствуют функционированию и увековечиванию существующей системы. Как экономическая, так и политическая системы функционируют благодаря содействию многих людей, организаций и многих групп, а правители зависят от их сотрудничества и содействия. Чем более обширен и более детализирован контроль правителей, тем более они нуждаются в подобном содействии.

Сила правителей зависит от постоянного наличия подобного содействия не только отдельных членов общества, должностных лиц, служащих и т.п., но также второстепенных организаций и институтов, которые образуют систему в целом. Это могут быть министерства, организации, отделения, комитеты и т.п. Однако, эти индивиды, группы и институты могут отказаться от сотрудничества и могут уклониться от оказания содействия, достаточного для того, чтобы сохранить позиции правителей и дать им возможность реализовывать свой политический курс.

Границы принуждения

Если перед лицом широко распространяющегося несотрудничества и неповиновения правители не идут на значительные уступки, то они должны все больше прибегать к принуждению. Пытаясь обеспечить себе необходимое содействие и сотрудничество, правители могут применять санкции (или наказания). Очень часто подобные санкции возможны благодаря тому, что в то время как одна часть населения отвергает власть правителей, другая часть остается им преданной и осуществляет их политический курс. Лояльная полиция и солдаты могут быть использованы для проведения санкций против остального населения.

Но это, однако, еще не все. Правящая группа (иноземная или внутренняя) также, в свою очередь, должна быть объединена чем-то

146

иным, нежели только санкциями и, следовательно, также является уязвимой для внешних воздействий. К тому же сама способность правителей применять санкции как у себя, так и за рубежом в значительной мере зависит от помощи самих подданных, которая может быть ограничена или прекращена. Но правителям нужна не пассивная поддержка, а явное проявление исполнительности людей и большое число помощников. Однако все усилия добиться этого содействия путем принуждения будут недостаточными, если власть правителей не будет ограничена.

Санкции необходимы для поддержания политической власти правителей — особенно в моменты кризисов. Однако эффективность этих санкций зависит от реакции подданных, которым они угрожают или против которых они применяются. Во многих ситуациях люди должны, как порой поступают на войне солдаты, не отступить перед лицом опасности. Даже в случае применения санкций всегда существует возможность выбора, проявления своей воли. Чтобы быть эффективной, санкция должна внушать страх; тогда люди снова согласятся сотрудничать и подчиняться. Они могут, однако, не сделать этого. В такой ситуации отношения власти существенно видоизменяются, и это представляет серьезную угрозу силе правителей.

Объединенное сопротивление

Наличие каждого из источников силы, кроме того, связано или непосредственно зависит от степени сотрудничества, покорности, повиновения и содействия, которых правители должны добиться от своих подданных и институтов общества. Эта зависимость при определенных обстоятельствах позволяет подданным ограничить или изолировать эти источники силы путем уменьшения или даже отказа от необходимого сотрудничества и повиновения.

Если силу правителей можно регулировать путем отказа от помощи и повиновения, тогда несотрудничество и неповиновение должны быть широко распространены. К тому же необходимо поддерживать эти действия и перед лицом репрессий, направленных на то, чтобы вынудить к покорности. Крупномасштабное неповиновение и несотрудничество возможны только в том случае, если только пропадает или уменьшится страх у подданных и если только они будут готовы переносить любые санкции во имя перемен. Такая акция станет политически значимой. Свобода действия правителей обратно пропорциональна количеству неповинующихся подданных, несотрудничающих институтов, а также степени зависимости правителей от этих факторов. Следовательно, проблема контроля над силой может быть решена путем изучения того, как можно реализовывать и сохранять уклонение от сотрудничества.

Если отказ от одобрения, сотрудничества и повиновения сохраняется и при угрозе нападений со стороны правителей, тогда конец неизбежен. Так что все правители находятся в зависимости от со-

147

трудничества подданных; а мнение о том, что сила проистекает только из насилия, и что победа неизбежно достается стороне, обладающей большей способностью к насилию, является ошибочным. На самом деле главным является решимость не повиноваться и способность к сопротивлению.

Если это понимание зависимостей природы политической власти должно быть применено на практике, то встает вопрос: как? Недостаток знания о том, что надо делать, был одной из причин, почему люди редко действовали эффективно и уже давно не упразднили тиранию и угнетение. Очевидно, что такое понимание сущности политической власти может быть реализовано двояко: во-первых, непризнание гражданами тиранического правительства должно быть активно выражено в отказе от сотрудничества. Как мы можем в этом убедиться, подобный отказ может принимать различные формы. Во-вторых, должна быть проведена групповая или массовая акция. Когда правящее меньшинство сплочено, а управляемому большинству не хватает независимой организации, тогда подданные обычно не способны на общую оппозицию. Они будут бороться один на один. Эффективное действие, основанное на таком понимании силы, нуждается в общем сопротивлении и открытом неповиновении.

Структурные основы общества

Структурная основа общества существенным образом предопределяет возможность граждан контролировать своих правителей. Эта структура выражается в существовании разнообразных общественных институтов, в которых и сконцентрирована политическая сила.

Формы и сущность этих органов политической силы меняются от общества к обществу, и от ситуации к ситуации. Они, однако, способны включать такие социальные группы и институты, как семьи, социальные классы, религиозные, культурные и национальные группы, профессиональные и экономические группы, небольшие поселения и деревни, города, провинции и регионы, органы местной администрации, организации добровольцев и политические партии. Но чаще всего эти органы силы являются традиционными, укоренившимися, официально признанными социальными группами и институтами. Иногда они могут быть организованы не столь формально, могут создаваться или даже восстанавливаться по мере осуществления каких-либо целей или в противостоянии правителям.

Статус этих образований в качестве органов силы будет определяться их способностью действовать независимо, обладать действенной силой и контролировать действенную силу других, т.е. правителей или иных органов власти и силы. И поэтому чрезвычайно важно их количество, степень их централизации или децентрализации, принятые в них процедуры выработки решений, степень их внутренней прочности и жизнеспособности.

148

Структура сил общества, а также их взаимосвязь в значительной мере определяют сферу и степень максимальной эффективности сил правителей. Когда сила как бы разлита в обществе между различными общественными институтами, сила правителей с большей вероятностью будет подчиняться контролю и ограничениям, так как подобные структуры дают возможность противостоять правительственному влиянию. Подобная ситуация ассоциируется с политической "свободой". Когда же, с другой стороны, органы силы существенно ослаблены, подорваны или путем различных ограничений нарушено их независимое существование и автономия действий, тогда сила правителей с большой вероятностью станет неконтролируемой. Это ослабит или даже разрушит способность к общему противостоянию. Такая ситуация ассоциируется с "тиранией".

Потенциальная способность общества контролировать правителей во многом зависит от условий, в которых действуют органы силы. У общества, в котором существуют группы и институты, обладающие значительной социальной силой и способные к независимому действию, больше возможностей контролировать силу правителей и тем самым противостоять тирании, чем у общества, в котором все подданные одинаково бессильны, так как в нем не существует структур, с помощью которых простой народ может действовать сообща для достижения своих целей и для сопротивления правителям.

Источникам силы правителей угрожает опасность, как правило, только тогда, когда одновременно большое количество подданных (или обычно социальные группы или институты) уклоняются от содействия, сотрудничества и повиновения. Поэтому способность этих структур отказывать в поддержке источникам силы приобретает первостепенное значение. Эта способность определяется различными факторами, включая навыки людей вести борьбу путем несотрудничества, а также потребность правителей в тех источниках силы, которые подданные и институты могут им предоставить. Важно и то, в какой мере эти группы способны действовать самостоятельно против правителей.

Таким образом, возможность контроля за действиями правителей со стороны негосударственных институтов общества будет определяться следующими факторами: (1) желанием народа контролировать эти силы; (2) количеством независимых организаций и институтов; (3) силой организаций и степенью их независимости; (4) характером источников силы, контролируемых этими институтами; (5) степенью влияния на социальную силу и контроля за ней и (6) способностью людей выражать свое неодобрение и отказываться от сотрудничества. Если все эти факторы наличествуют в достаточной степени, органы силы могут выбрать, предоставить ли силу правителям или ограничить, а могут и совсем перекрыть их доступ к силе.

149

Следовательно, изменение силы правителей непосредственно или косвенным образом связано с готовностью подданных одобрять правителей, подчиняться им, сотрудничать с ними и выполнять их намерения.

Ослабление силы правителей

Когда люди отказываются от сотрудничества, уклоняются от помощи, стойки в своем неповиновении и открытом неподчинении, они лишают своего оппонента элементарной поддержки и сотрудничества, в которых нуждается любое правительство и иерархическая система. Граждане могут не подчиняться законам, которые они отвергают. Рабочие могут прекратить работу, чем парализуют экономику. Служащие могут отказаться исполнять инструкции. Солдаты и полиция могут действовать пассивно при проведении репрессий; они могут даже взбунтоваться. Если люди и институты делают это достаточно долго и интенсивно, правительство или иерархическая система теряют силу. Люди, которые были "правителями", становятся обычными людьми. Все меняется из-за того, что человеческое содействие, создающее и поддерживающее политическую силу режима, было изъято. И поэтому сила режима уничтожается.

Однако, чтобы обладать эффективной силой против властвующих правителей, недостаточно одного упрямства и коллективной стойкости. Всеобщее противостояние должно быть переведено в стратегию действия. Людям необходимо знание техники, основанной на этом понимании сущности силы, включая специфические методы этой техники, динамику развития, необходимые составляющие успеха и принципов стратегии и тактики. Реализация этой техники должна быть умелой. К этому относится и умение настаивать на своем, несмотря на репрессии. Нам необходимо поэтому более полное знание техники ненасильственных действий — той техники, которая основана на нашем понимании природы силы.

Система ненасильственных средств борьбы

Ненасильственное действие, так же как и война, представляет собой совокупность средств борьбы. Оно включает в себя демонстрацию сил и проведение "битв", нуждается в мудрой стратегии и тактике, в мужестве своих "солдат", дисциплине и способности к жертвам. (Однако потери убитыми и ранеными чаще всего значительно меньше, чем во время обычных и партизанских войн). Чтобы победить, люди, стремящиеся к этому ненасильственным путем, должны увеличить свою основную силу, умело применять избранную ими тактику действия, осуществлять необходимые условия настолько эффективно, как только они могут. Хотя бытует мнение, что достижение успеха ненасильственным путем требует гораздо больше времени, чем насилием, это не всегда

150

верно. Временами ненасильственные действия приводят к успеху в течение недель или даже дней.

Большинство методов ненасильственных действий можно рассматривать как реализацию теории силы, о которой говорилось выше. Четко различаются три определенных класса ненасильственного оружия в ненасильственной борьбе: ненасильственный протест и убеждение, несотрудничество и ненасильственная интервенция. Эти виды оружия ненасильственной борьбы могут изменить существующие социальные, экономические или политические отношения и одновременно основательно изменить баланс сил.

Ненасильственный протест и убеждение являются главным образом символическими действиями в мирном противостоянии или при попытке убеждения, осуществляемого не при помощи слов, а посредством кратковременных актов несотрудничества или ненасильственной интервенции. К этим действия относятся: демонстрации, бдения, пикетирование, расклеивание плакатов, обучение, траурные митинги и митинги протеста.

Самая значительная группа ненасильственных методов включает несотрудничество с оппонентом. Несотрудничество заключается в намеренном неодобрении, уклонении или открытом неповиновении в определенных существующих отношениях — экономических, социальных или политических. Действия могут быть спонтанными или запланированными, законными или незаконными.

Методы несотрудничества разделяются на три категории: 1) методы социального несотрудничества (включая социальные бойкоты); 2) методы экономического несотрудничества (подразделяющиеся на экономические бойкоты и забастовки); 3) методы политического несотрудничества (также известные как политические бойкоты). Умение групп ненасильственного действия владеть оружием несотрудничества — социальным, экономическим или политическим — является чрезвычайно важным в динамике ненасильственной борьбы.

Третьей группой методов ненасильственных действий является ненасильственная интервенция. Эти методы, примененные в определенной ситуации, разрушают или некоторым образом изменяют ее. К ним относятся посты, сидячие забастовки, протесты, ненасильственные заграждения, утверждения новых социальных установок, "итальянские" забастовки, альтернативные экономические структуры, розыск тюремных заключенных, продолжение работы без сотрудничества, создание параллельного правительства.

Овладение силой

Ненасильственные действия прибегают к силе как для противодействия оппоненту, так и для достижения своих целей. Поскольку с помощью ненасилия оказывается воздействие на источники силы оппонента, ненасилие может быть рассмотрено как более прямое

151

действие, чем политическое насилие. Если, например, ключевые спорные вопросы носят в основном экономический характер, то и сопротивление должно носить экономический характер. Если эти вопросы являются в основном политическими и оппоненты требуют политического сотрудничества от населения, то сопротивление может быть политическим. Вместо нанесения непосредственного удара по военным формированиям оппонентов, которые являются видимым выражением их силы, ненасильственные санкции наносят удар непосредственно по источнику этой силы: сотрудничеству и повиновению. Например, массовые забастовки могут парализовать экономику, а то и дело вспыхивающие мятежи могут разложить армию.

Технику ненасильственных действий можно также рассматривать как более опосредованное, не прямое воздействие на силу оппонентов, чем насильственное. Это осуществляется с целью подрыва позиций оппонентов и одновременно помогает сопротивляющимся мобилизовать свою возрастающую силу и поддержку, которая им оказывается. Например, провоцируя репрессии своими ненасильственными действиями, ненасильственно сопротивляющиеся могут продемонстрировать, что репрессии оппонента не в состоянии запугать население. Продолжительное сопротивление наряду с поддержанием ненасильственной дисциплины может вызвать у постоянных сторонников правителей отчуждение от них и, таким образом, ослабить их. Число сопротивляющихся может расти, и поддержка их также может очень значительно увеличиться. (Более подробно об этом процессе будет сказано далее.) Все это происходит вследствие того, что насилию оппонента противостоят не насильственно, но опосредованно.

На весь ход конфликта будет влиять стратегия и тактика, применяемая группами ненасильственного действия. Они нуждаются, следовательно, во внимательном и тщательном планировании своей стратегии, используя лучшие из имеющихся в распоряжении стратегические принципы и знание ненасильственной борьбы и конфликтной ситуации.

Репрессии

Вызов, брошенный ненасильственными действиями, может быть слабым и лишь незначительно затронуть статус-кво. В чрезвычайных ситуациях, однако, вызов может до основания разрушить эту ситуацию.

Трудности, с которыми сталкивается оппонент противодействуя ненасильственным действиям, вызваны не только удивлением или незнанием техники ненасилия, но обусловлены самой динамикой и механизмами борьбы, которые ведут к максимальному росту влияния и силы ненасильственных групп параллельно с ослаблением оппонента.

152

Репрессии — наиболее вероятный ответ на протест. Они могут быть использованы в виде цензуры, конфискации капиталов и имущества, разрыва средств сообщения, экономического давления, арестов, заключения в тюрьму, принудительной мобилизации, концентрационных лагерей, использования провокаторов, угрозы наказания, избиений, пыток, убийств, введения военного положения, казней и актов мести. Масштаб и виды репрессий будут зависеть от различных факторов. Так как репрессии в случае ненасильственных действий могут быть неэффективными по отношению к целям оппонента, то они могут быть более ограниченными, чем те, которые применяются против восстания, использующего насилие, а также обычной или партизанской войны.

Вероятность репрессий является сильным доводом в пользу того, что ненасильственное действие представляет реальную угрозу установленному порядку, они косвенно подтверждают силу ненасильственной техники. При этом репрессии и даже жестокости являются не более причиной для отказа от ненасильственных действий, чем военные действия противника — для отказа от какого-либо военного сопротивления. Ненасильственное действие предназначено для действия против оппонента, который способен и стремится использовать ненасильственные санкции.

Ненасильственная дисциплина в действии

Вопреки ожидаемому репрессии не будут неизбежно вызывать покорность. Чтобы санкции были эффективными, они должны воздействовать на сознание подданных, порождая страх и готовность к повиновению. Однако, как и на войне, существует возможность, что расчет и дисциплина, а также отказ от лояльности заставят группу ненасильственного действия сопротивляться вопреки опасностям. Группа в этой ситуации нуждается в сохранении ненасильственной дисциплины, в усилении контроля над оппонентом, в уменьшении насилия по отношению к самим себе; это увеличит ее шансы на победу. Чтобы иметь максимальные шансы на успех, ненасильственная группа должна придерживаться избранной ею техники.

Крупномасштабное, решительное и умелое использование ненасильственных действий вызовет у оппонентов очень специфические проблемы, которые нарушат или расстроят эффективное использование ими своих сил. Вызывая репрессии со стороны оппонента, группа ненасильственного действия сможет разрушить политическую устойчивость оппонентов, уменьшить их поддержку и ослабить власть.

Перед лицом репрессий ненасильственно сопротивляющиеся, если у них есть сила, должны упорствовать и отказываться от поражения или подчинения. Известны многочисленные исторические примеры стойкости перед лицом превосходящего насилия групп, придерживающихся как насильственных, так и ненасильственных методов борьбы. Группы ненасильственного действия должны иг-

153

норировать репрессии. Такая реакция продолжает линию несотрудничества и избегает опасности изменения техники с целью борьбы с оппонентами избранным оружием (в обладании и использовании которого "притесняемая" группа уступает). Ненасильственная дисциплина также содействует процессу политического "джиу-джитсу", который основательно может изменить отношения силы (это будет рассмотрено ниже). Несмотря на цензуру, жестокости оппонентов могут в конечном счете стать известными, а репрессии скорее усилят, нежели уменьшат враждебность и сопротивление режиму. Насилие, использующееся в этих репрессиях, может оттолкнуть от правителей тех, кто их поддерживал и активизировать участников ненасильственного сопротивления.

Сохранение в ненасильственном движении дисциплины даже перед лицом репрессий не является выражением моральной наивности. Напротив, оно способствует успеху и является предпосылкой для благоприятных изменений в распределении силы. Ненасильственной дисциплиной можно пренебречь лишь в случае реального риска потерпеть поражение.

Политическое джиу-джитсу

Продолжая использовать ненасилие в процессе борьбы, группа ненасильственного действия может улучшить свою позицию несколькими путями. Когда жестокости по отношению к сторонникам ненасилия усилятся, антинародный режим будет выглядеть очень жалким, а симпатия и поддержка ненасильственной стороне возрастут. Значительная часть населения может отшатнуться от этого режима и проявит большее желание вступить в ряды сопротивляющихся. Третьи партии — усилить поддержку жертвам репрессий и активизировать противодействие по отношению к насилию и политике режима. Хотя действенность национального и международного общественного мнения различается, последнее может ненасильственно поддержать сопротивляющихся и одновременно привести к значительному политическому и экономическому давлению. Сторонники, агенты, войска режима, дезорганизованные жестокостями по отношению к сторонникам ненасилия, могут начать сомневаться в справедливости атакой политики. Первоначальное беспокойство может перерасти во внутренние разногласия и одновременно даже в несотрудничество и непослушание в рядах правителей, что может выразиться в забастовках и мятежах. Репрессии, направленные на участников ненасильственного сопротивления могут иметь обратное действие на оппонента. Это и есть политическое "джиу-джитсу" в действии.

154

Перестановка сил

Технические приемы ненасилия оказываются действенными в значительной мере благодаря тому, что их применение ведет к изменению в балансе сил. Это результат действия нескольких факторов. Процесс политического джиу-джитсу имеет очень значительное влияние на возможный рост силы группы ненасильственного действия и на возможность сокращения силы оппонента.

Группа ненасильственного действия постоянно стремится к росту своей силы. Это, как правило, помогает увеличить поддержку и участие со стороны более широких слоев населения — так называемой "притесняемой" группы. Природа ненасильственных действий делает возможным для сопротивляющихся получить значительную помощь в третьих партиях и даже среди сторонников оппонента и его помощников. Возможность приобретения такой поддержки намного превосходит ту, которая содержится в насильственной борьбе. Умение достигать такой поддержки дает ненасильственным группам способность прямо и косвенно влиять и одновременно регулировать силу оппонента, путем ослабления или разъединения источников силы (о чем было сказано выше). Пути достижения этого всегда различны: во внутрисоциальных конфликтах они будут иными, нежели в конфликтах с иностранными оккупационными режимами, чья власть опирается на административный аппарат и на агентов по принуждению, находящихся главным образом за пределами страны. Ненасильственная тактика, однако, может быть применена и в той и в другой ситуации.

Число сопротивляющихся групп может поэтому различаться внутри отдельно взятого конфликта. Порой количество населения и число институтов, участвующих в борьбе, будут расти или стремительно сокращаться. Аналогично этому число сторонников оппонента и степень их официальной поддержки может до крайности возрасти или уменьшиться в период конфликта. На эти изменения, помимо других факторов, будут прямо или косвенно влиять действия и поведение ненасильственной группы. Часто соотношение сил определяют третьи партии, которые могут перейти с позиции безразличия или нейтралитета к поддержке или противодействию какой-либо из двух сторон.

Ход ненасильственной борьбы, вероятно, порождает и отражает изменения возможностей силы каждой стороны и их относительную силу в сравнении друг с другом. Сила каждой из этих групп может постепенно или же быстро и очень значительно измениться и ходе борьбы. Но это вовсе не означает, что эти перемены имеют аналогии, параллели в конфликтах, в которых обе стороны используют насилие.

155

Как правило, результаты всего этого комплекса изменений в абсолютной и относительной позициях силы борющихся сторон будут определять и конечный исход борьбы.

Четыре способа достижения изменений

Несмотря на различия между видами ненасильственных действий, можно выделить четыре основных "механизма" изменений, которые происходят в ненасильственных действиях. Это 1) обращение, 2) приспособление, 3) ненасильственное принуждение и 4) разрушение.

При обращении, в результате действий ненасильственной группы оппонент оценивает цели группы как приемлемые. Однако такое изменение позиции оппонента происходит достаточно редко.

В случае приспособления оппонента не обращают в свою веру и не подвергают ненасильственному принуждению, однако элементы этих способов или каждый по отдельности влияют на решение оппонента пойти на уступки группе ненасильственных действий. В случае приспособления оппонент удовлетворяет все или некоторые требования без основательного изменения своего мнения по спорному вопросу. Оппонент делает это вследствие того, что считает это лучшим, что он может сделать. Он стремится к тому, чтобы снять внутренние разногласия, свести к минимуму потери, помочь избежать значительных бедствий или сохранить свою репутацию. Представляется, что это наиболее распространенный механизм изменения позиции.

Приспособление является, следовательно, сходным с ненасильственным принуждением и разрушением в том, что успех здесь основывается на социальной, экономической или политической ситуации, а также широких слоев населения, а не на убеждении и обращении оппонента. Базисное соотношение сил изменяется так же, как меняется полная картина конфликта.

Посредством ненасильственного принуждения можно достигнуть целей "притесняемой" группы и добиться успеха вопреки стремлениям оппонента. Ненасильственные действия становятся средством принуждения, когда борющиеся группы прямо или косвенно достигают успеха на основе существенного лишения оппонента источников силы. Ненасильственное принуждение может быть использовано тогда, когда воля оппонента блокирована. Это может произойти в следующих случаях: 1) когда открытое неповиновение становится настолько распространенным и массовым, что уже не может контролироваться репрессивным аппаратом; 2) когда система парализована или 3) когда способность оппонента применять репрессии и полицию решительно пресечена благодаря повсеместным мятежам солдат и полицейских, широкомасшабному отказу от помощи со стороны бюрократии или массовому отступлению властей и поддержке населения. Но при этом у оппонента сохраняется некоторая сила и он продолжает существовать в качестве

156

органа, который может капитулировать или подвергнуться принудительным изменениям.

Разрушение — четвертый способ — имеет место, когда источники силы правителей настолько разъединены или иссякли, что они просто перестают существовать как группа. Даже чтобы принять поражение, не остается никакого органа власти. Силы оппонента просто не существует.

Изменения источников силы

Ненасильственное действие может снизить действенность каждого из источников политической силы следующими путями:

1) Власть. Ненасильственный вызов оппонентам представляет собой демонстрацию того, в какой степени их власть уже уменьшилась. Борьба может способствовать отчуждению большинства людей от правителей. Иногда возможно перемещение доверия от оппонента к другой власти, даже к параллельному правительству.

2) Человеческий фактор. Широко распространенные ненасильственные действия могут также уменьшить или свести на нет людские ресурсы путем уклонения от повиновения и сотрудничества основной массы подданных, которые поддерживают и приводят в действие систему. Наглядное количественное увеличение несотрудничающих, непослушных и действующих вызывающе членов "пртесняемой" группы создает серьезные проблемы правителям.

Отлив людей воздействует и на другие необходимые источники силы (навыки, знания и материальные ресурсы). Таким образом, правители начинают нуждаться в огромных силах в то самое время, когда их способность к принуждению уменьшается. Если сопротивление растет параллельно с ослаблением силы оппонентов, в конечном итоге режим может оказаться бессильным.

3) Знания и навыки. Некоторые люди или группы людей обладают специальными навыками или знаниями особой важности. Это специалисты-администраторы, официальные лица, специалисты, консультанты. Их отказ от поддержки правителей непропорционально ослабляет власть. Не только полный отказ специалистов, но даже недостаточная или намеренно некомпетентная помощь может сыграть важную роль.

4) Скрытые факторы. Привычка к повиновению или лояльность по отношению к властям угрожают масштабному ненасильственному действию.

5) Материальные ресурсы. Ненасильственное действие может сократить или дезорганизовать снабжение материальными ресурсами оппонентов: контроль над экономической системой, транспортом, средствами сообщения, финансами, сырьем и т.п.

157

6) Санкции. Ненасильственные действия могут отрицательно влиять даже на способность оппонента применять санкции. Отказ иностранных государств продавать оружие или забастовки на военных заводах, фабриках, на транспорте могут представлять угрозу вооруженным силам правителей. В некоторых случаях число агентов репрессий — полицейских и войск может быть сокращено из-за уменьшения числа добровольцев или отказа служить потенциальных военнообязанных. Полиция и войска могут выполнять приказы неэффективно или могут отказаться выполнять их вообще, что становится фактором ненасильственного воздействия на правителей или их дезинтеграции как жизнеспособной группы.

Самые значительные и длительные результаты этой борьбы заключаются в их воздействии на решение ключевых спорных вопросов, на отношение групп друг к другу и на распределение силы между борющимися группами и внутри них. Во всех этих аспектах вклад ненасильственной борьбы очень значителен.

Изменения в сражающихся группах

Ненасильственные действия, вероятно, оказывают серьезное воздействие на участвующих в них людей. Например, когда люди узнают и применяют на практике технику ненасильственных действий, у них появляется больше уважения к себе, повышается их уверенность в себе, в своей способности оказывать влияние на ход событий, это ведет также к уменьшению чувства страха и покорности и к еще большему осознанию своей собственной силы. В общем, приобретая опыт в различных конфликтах, группа, использующая ненасильстенные действия, стремится достигнуть еще большего единства, внутреннего сотрудничества и солидарности. Однако ненасильственные действия сами по себе имеют такие качества, которые способствуют достижению этих результатов.

Благодаря усилению органов силы, о которых говорилось выше, укрепляется социальная база сопротивления, так что борьба против власти оказывается подкрепленной структурно, что особенно важно в периоды спада или кризиса сопротивления. Борьба научит участников, как эффективно бороться против очевидно превосходящей и репрессивной власти администрации. На основе этого возрастают общественные полномочия (права) протестующих, что может иметь значительный и долговременный эффект.

Политическое отношение к делу

Ненасильственные действия способны противостоять даже наиболее безжалостным правителям и военным режимам, потому что они задевают самые уязвимые места всех иерархических институтов и правительств: зависимость от подданных. Если, несмотря на репрессии, источники силы могут быть ограничены или в достаточной мере разъединены, политическая система и силы режима

158

будут парализованы. В некоторых случаях сила правителей просто отомрет раньше или позже от политического голода.

Это понимание природы политической силы и транскультурное истолкование ненасильственных санкций, основанных на нем, показывают, что ненасильственная борьба не замыкается в культурных или национальных границах. Понимание этого исключительно важно при решении проблем национального освобождения, международной агрессии и внутренней узурпации во всех частях света.

Заключение

Проведенный анализ ненасилия может показаться на первый взгляд смешением исследовательских традиций и литературных жанров — здесь и философское исследование, и социальная технология поведения, и этическая теория, и праксиологическая методика, и логический анализ, и психологические очерки. Такая интеллектуальная "партизанщина" объясняется не только тем, что данная работа имеет обобщающий характер и по сути дела является введением в некую сложную, комплексную проблему. Тому есть еще одна важная причина: ненасилие — не только новая для академической науки проблема. Это еще и особая проблема, не умещающаяся в привычные категориальные рамки.

Ненасилие как теория и ненасилие как практическое движение существуют в неразрывном, взаимообуславливающем единстве. Концепции ненасилия имеют по преимуществу нормативный характер, предстают в форме социальных и личностных проектов, они содержат как общий вектор, так и развернутую технологию деятельности. Мера их истинности совпадает прямо с мерой их осуществимости по известному сократовскому правилу: знать, что такое добро — значит быть добродетельным. Практические опыты ненасилия, в свою очередь, имеют ту особенность, что они реализуют соответствующие убеждения или переходят в них, но в любом случае они имеют высокую претензию быть деятельностью по убеждению. Ненасилие есть теория, прямо переходящая в практику, и практика, непосредственно обогащенная теорией. И не психологической случайностью или исторической удачей, а выражением существа дела следует считать те многократно повторяющиеся факты, когда одни и те же лица, как, например, Махатма Ганди или Мартин Лютер Кинг являются одновременно и выдающимися теоретиками, и выдающимися организаторами движения ненасилия.

Ненасилие, таким образом, нельзя отнести ни к области теории, ни к области практики. Такие же трудности возникают, если взглянуть на него сквозь призму противоположности целей и средств. Понятием ненасилия охватываются совокупность средств и методов достижения целей социальной справедливости, которые уже по определению противостоят насильственным средствам и методам. Но не только. Оно обозначает еще и саму цель. Более того, оказывается, что ненасильственные средства нельзя идентифицировать без соотнесения с целью (были случаи, когда Ганди насильственные санкции считал выражением ненасилия). Ненасилие есть и средство деятельности, и ее этический смысл, оно как бы в каждой точке обладает самодостаточностью.

Одно из возможных и наиболее вероятных объяснений того, что ненасилие не удается охватить устоявшимися понятиями, даже когда речь идет о таких предельно широких понятиях, как теория и практика, цель и средства, заключается в следующем: оно, ненасилие, обозначает такую форму, такую стадию общественной прак-

160

тики, которая преодолевает традиционное разделение труда, прежде всего разделение духовного и материального производства

Современное движение ненасилия в его интеллекутальных и практических усилиях вдохновляется идеями и высоким жизненным примером Льва Николаевича Толстого (1828-1910), Махатмы Ганди (1869-1948) и Мартина Лютера Кинга (1929-1968) Предлагаем читателю программные, излагающие суть их ненасильственных идей произведения. Это Л.Н.Толстой: Не убий, М.Ганди: Сатьяграха, М.-Л.Кинг: Паломничество к ненасилию. Маленькая антология мыслей М.Ганди о ненасилии, составленная профессором Р.Холмсом (США) и переведенная Я.О.Купцовой, а также статья Кинга в переводе Г.А.Мироновой печатаются на русском языке впервые.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие ................................................................................................................................. 5

Введение. Техногенная цивилизация: от культа силы к диалогу и согласию ........................ 7

Часть I. Понятие ненасилия .................................................................................................. 19

1.Ключевые понятия гуманистической и христианской концепции ненасилия ................ 19

2.Ненасилие как моральный принцип ..................................................................................... 28

З.Ненасилие и права человека .................................................................................................. 42

4.Ненасилие — новая перспектива общества ......................................................................... 54

5.Несостоятельность аргументов в пользу насилия ............................................................... 60

Часть II. Ненасильственные действия ................................................................................ 66

1.Мотивация и техника ненасильственных действий ........................................................... 66

2.Формы и методы групповых ненасильственных действий ............................................... 77

З.Этика гражданского сопротивления ..................................................................................... 93

4.Подготовка к ненасильственной деятельности ................................................................. 105

5.Как нация может защитить себя ненасильственными средствами: гражданское сопротивление против внешней агрессии ....................................................................... 113

6.Как нация может защитить себя ненасильственными средствами: военные действия против гражданской защиты ........................................................................................................... 125

Часть III. Ненасильственная политика ............................................................................ 135

1.Может ли политика быть моральной? ................................................................................ 135

2.Роль силы в ненасильственной борьбе .............................................................................. 143

Заключение ............................................................................................................................... 160

Приложение ............................................................................................................................ 162

Л.Н.Толстой. Не убий .............................................................................................................. 162

М.Ганди. Сатьяграха ................................................................................................................ 167

М.-Л.Кинг. Паломничество к ненасилию ............................................................................. 175

Изд: "Ненасилие: философия, этика, политика", М., 1993. Тираж 900 экз.

OCR: Адаменко Виталий (adamenko77@gmail.com)

Date: август-сентябрь 2012.