ГЛАВА ПЯТАЯ

————————————

ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА

И ПРОБЛЕМА МИРА В 1939—1945 ГОДАХ:

В ПОИСКАХ ПРОЧНОГО МИРА

С 1939 по 1945 г. весь мир был охвачен войной. Это была самая крупная по масштабам война и истории человечества. Целые народы были поставлены под ружье. Война велась на всем Евразийском континенте, на островах Тихого океана, на морях и в воздухе. Она непосредственно затронула гражданское население. Города подвергались круглосуточным налетам. Начиная с блицкригов Германии против Польши и Франции мир шел дорогами насилия к американской атомной бомбардировке Японии.

Вторая мировая война отличалась от первой не только масштабами и тотальностью, но также и по целям, ибо она велась против военной агрессии, развязанной диктаторскими режимами, против проводившейся ими политики тотального геноцида, апогеем которого был "холокост" — массовое уничтожение еврейского населения Европы.

Союзники в первой мировой войне, державы Антанты, объединившиеся против Германии и Австро-Венгрии, называли лидером последних автократами и агрессорами, оправдывая таким образом свое участие в войне. Но раздавались тогда и диссидентские голоса, подвергавшие сомнению эту официальную точку зрения; спустя поколение таких голосов стало уже гораздо меньше, а само инакомыслие — гораздо слабее. Если когда-либо какую-либо войну можно было назвать войной за правое дело, то военное сопротивление немецкой и японской агрессии, безусловно, заслуживало такой характеристики.

Но не все во второй мировой войне сводилось только к атому, и не все было так просто. Тоталитаризм существовал и за пределами нацистского лагеря, жестокости имели место с обеих сторон, приобретая особый размах в условиях войны современных технологий. Против прямолинейной официальной пропаганды выдвигался еще и тот довод, что вина за развертывание войны лежит не на одной стороне, что война явилась следствием дипломатического и морального банкротства целого поколения политиков многих стран.

Вторая мировая война заставила вновь вспомнить о необходимости извлечения должных уроков из кошмарного опыта человечества, и этим объясняется тот факт, что в ходе ее вновь зазвучали голоса о необходимости еще раз попытаться разработать гарантии прочного мира. Соответствующих разработок за шесть военных лет появилось немало.

275

Одни исходили из теоретической приверженности принципу ненасилия. Другие обратились к проблеме критериев справедливой войны: каковы они должны быть в условиях появления оружия массового уничтожения? Многие видели путь к прочному миру в создании системы новых социальных и экономических гарантий. Наконец, на уровне высшей государственной политики немалые усилия прилагались для создания системы международной безопасности. Все эти идеи выражались в определенных конкретных проектах и рекомендациях — они и составляют содержание четырех разделов этой главы.

Абсолютным пацифистам, тем, кто отвергал насилие по моральным и религиозным соображениям, пришлось согласовывать свои принципы с реальностью открытой агрессии. Многие из них прибегли к ненасильственному сопротивлению, которое пропагандировалось еще до войны. Об этом рассказывает часть I. По этому пути шли люди, проживавшие на оккупированных территориях и в самой Германии, так как путь сопротивления с применением силы для них был невозможен. Поэтому из чисто умозрительного феномена ненасилие превратилось в практику, а рассматриваемые в то время прагматические вопросы предвосхитили то, что во второй половине XX столетия получило известность в виде гражданского сопротивления и ненасильственных акций.

Перед активистами движения за мир, которые руководствовались гуманистическими или религиозными мотивами, встала еще одна дилемма: может ли быть приемлемой любая форма военных действий против агрессора или все же необходимо ввести некоторые ограничения, чтобы пощадить, по возможности, мирное население (в традициях справедливой войны). Было ясно, что истребление нацистами целых категорий населения недопустимо. А. воздушные налеты, в огне и бомбежках которых гибло гражданское население? Протесту против современной неограниченной войны посвящены документы части II. С изобретением атомного оружия этот вопрос встал как никогда остро. Ведущие физики-ядерщики начали кампанию за запрет ядерного оружия или, по крайней мере, за установление над ним международного контроля. Эта кампания в послевоенный период, хотя и не сразу, но стала оказывать некоторое влияние на мировую политику.

Значительное воздействие на послевоенную политику оказал постулат о том, что тоталитаризм и милитаризм, колониализм и революция являются следствием социальной, экономической и культурной нестабильности. Эта мысль родилась в XIX в., но особо широкое распространение получила в период между двумя мировыми войнами. Антигитлеровская коалиция воспринималась как народная война, к тому же было широко распространено мнение, что нужно не просто одержать победу над нацистскими варварами, но и побороть такие пороки, как неравенство,

276

недоедание, бедность, упадок культуры и нарушение прав человека. Им, как считалось, не место в «век простого человека». Соответствующие примеры такого рода подхода к проблемам будущего мира приведены в части III.

Война против Германии, Италии и Японии велась державами, которые, будучи сами империями, апеллировали к общечеловеческим ценностям. Поэтому вполне естественно, что некоторые активисты движения за мир пришли к заключению, что антигитлеровская коалиция должна перерасти в систему международного порядка, основанного на принципах общепризнанного права и сотрудничества. Этот идеал, к которому люди стремились с древних времен, был выражен простой формулой «Один мир» и целым рядом практических предложений, о которых говорится в части IV. Предложения были самые разные: от региональных объединений государств до мирового правительства, но всех их объединяла одна идея — суверенные государства должны подчиниться определенным высшим инстанциям.

Некоторые круги на Западе рассматривали регионализм как своего рода санитарный кордон против угрозы, которая, как считалось, будет исходить от России. Советские лидеры не без основания были озабочены такими планами, но среди мотивов этой озабоченности был и тот, что они видели в них препятствие для своей великодержавной гегемонии.

Конфликты национальных интересов между бывшими союзниками повлияли на дело планирования послевоенной системы безопасности. В результате был принят принцип гегемонии великих держав, который рассматривался как производная от политического реализма. Организация Объединенных Наций уже с самого своего основания в 1945 г. имела признаки мировой организации, однако она отражала и реальное соотношение сил между отдельными государствами-членами. Древняя идея установления миропорядка единой верховной властью получила институционное выражение в виде проектов конфедерации, в рамках которой наибольшим влиянием должны были пользоваться наиболее могущественные государства. Идеалы мира, активно пропагандировавшиеся в период войны, в послевоенный период вскоре померкли в атмосфере конфликта между СССР и другими великими державами, получившего название «холодной войны». И все же, несмотря на влияние «холодной войны», ООН стала воплощением идеи и инструментом обеспечения коллективной социальной, экономической и политической безопасности.

277

Часть I

НЕНАСИЛЬСТВЕННОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ

С эскалацией второй мировой войны идея ненасилия приобретала все большее значение. В массовую прессу такого рода идеи не проникали: ее заполняли сводки военных действий и информация об успехах мобилизации гражданского населения. Тем не менее, как альтернатива милитаризму, идея ненасилия порой находила довольно яркое выражение в сфере беллетристики. Английская писательница Вирджиния Вульф в своем эссе ярко выражает чувства женщины и человека в момент налета немецкой авиации; главное в них — ощущение бессилия перед лицом зла; зло — это не только германская военная машина; зло — это милитаризм как таковой; победа должна быть одержана и над Германией, и над всемирным злом милитаризма, (док. 5.1). Это — задача, говоря ее словами, «более позитивная, целительная, творческая, чем пошлая смесь страха и ненависти». Сходные идеи высказывал и Э.Дж.Маст (1885—1967), выходец из Голландии, священник, профсоюзный активист, секретарь американского Общества примирения. Он призывал пацифистов следовать примеру Ганди и помочь тем, кто подвергался репрессиям, «овладеть техникой ненасилия» (док. 5.2). Оба автора твердо верили, что стремиться нужно только к такой победе, которая принесет справедливый и гуманный мир.

Пацифисты, вся общественность должны были как-то реагировать на жестокую реальность войны и диктатуры. Даже в самой нацистской Германии нашлись мужественные люди, которые повели прямые ненасильственные действия против фашистской тирании. Например, в Мюнхене небольшая группа студентов начала кампанию, получившую название «Белая роза». С лета 1942 г. по начало 1943 г. ее участники тайно распространили тысячи листовок в городах Германии и Австрии (док. 5.4). В листовках отвергалась развязанная нацистами война. Немцев призывали к пассивному сопротивлению¹.

В оккупированных фашистами странах ненасильственные акции дополняли крупномасштабную, иногда с применением оружия, деятельность по организации движения Сопротивления. Наиболее широко известным примером таких ненасильственных акций может служить миссия шведского дипломата Рауля Валленберга, который сумел спасти около 100 тыс. венгерских евреев от отправки в нацистские лагеря смерти. Впоследствии он был арестован советскими властями, и его дальнейшая судьба до сих пор окончательно не выяснена. Вызов фашизму, укрывая евреев, бросало бессчетное число людей. В оккупированной зоне Франции священник-пацифист Андре Трокме (1901—1971) превратил свой городок, Ле Шамбо в тайное убежище и перевалочный пункт для тысяч евреев и других беженцев, спасав-

278

шихся от нацистского террора². Его бросили в концлагерь, выпустили, но продолжали преследовать; немало было угроз расправиться со своевольным священником. Ему пришлось уйти в подполье, но он не прекратил своей деятельности, которую он считал естественным воплощением своих пацифистских идей (док. 5.3). Особенно ощутимым ненасильственное сопротивление было в таких оккупированных странах, как Норвегия (док. 5.5) и Дания.

За пределами зоны военных действий ненасильственная борьба велась против колониальных угнетателей. 'Гак, в Индии М.Ганди начал движение за независимость под лозунгом «Англичане, прочь из Индии!». В ответ на это британское правительство бросило его в тюрьму вместе с остальными лидерами Индийского национального конгресса. В тюрьмах и лагерях США содержалось тогда около 18 тыс. лиц, отказавшихся служить в армии по мотивам совести; небольшие группы предпринимали действия ненасильственного сопротивления расовой сегрегации, принудительному труду и воинской повинности. Одна группа американцев прибегла к тактике прямой ненасильственной акции против расовой дискриминации. Так был заложен фундамент движения за гражданские права, развернувшегося в США в 50-е годы.

Ненасильственное сопротивление войне и угнетению не проявило себя в качестве особо заметного феномена военного времени, однако к концу войны оно вышло из сферы теоретических разработок, став важным фактором политической жизни во многих странах, от теории перешло к практике.

№ 5.1

Из эссе В. Вульф

«Раздумья о мире во время воздушного налета»

(1940 г.)

Немцы были над этим домом прошлой ночью, позапрошлой тоже. И вот они снова здесь. Странное ощущение — лежать в темноте и слушать жужжание этой осы, которая в любой момент может тебя ужалить насмерть. И все же именно этот звук больше, чем звук молитв и гимнов призван заставить нас думать о мире. Если мы не сможем придумать, как сделать мир реальностью, мы, не только я, кто лежит сейчас в этой постели, а миллионы еще не рожденных, все мы будем лежать все в той же темноте и слушать над головой эту несущую смерть пустоту.

Давайте придумаем, как сделать самое надежное бомбоубежище. Зенитки на холме — бух-бух-бух. Пальцы прожекто-

279

ров раздвигают темноту над облаками. То тут, то там, а иногда совсем близко падает бомба...

Каждый день... повторяют нам, что мы свободные люди, вступившие в борьбу, чтобы защитить свободу... Неправда, что мы свободные люди. Сегодня вечером мы оба пленники: пилот, втиснутый в кабину самолета с пальцем на гашетке, и мы, лежащие внизу, держа наготове противогаз. Если бы мы были свободными, мы бы пошли сейчас с ним куда-нибудь гулять, танцевать, в театр или просто сидели бы вместе у окна и разговаривали. Но кто же нам не дает это сделать? Гитлер! — воют громкоговорители на один лад. Кто такой Гитлер? Чем он занимается? Агрессия, тирания, безумная жажда власти — вот ответ. Уничтожьте это, и вы будете свободны.

А теперь там, над головой, шум самолетов стал похож на звук работающей пилы. Вжик-вжик, ходит пила по ветке дерева прямо над домом. А еще одна пила пилит мозг. Сегодня леди Астор выступала в «Таймс»: «Способных женщин не пускают вперед. А причина — подсознательный гитлеризм в сердцах мужчин». Да, не пускают. Мы все сегодня равны, мы все сегодня пленники — английский мужчина в своем самолете и английская женщина в своей постели. Но если он оторвется на секунду от своего дела, чтобы подумать, его могут убить. И нас тогда тоже.

Давайте же подумаем за него. Давайте вытащим из подсознания наружу тот гитлеризм, который не отпускает нас всех — и мужчин и женщин. Это желание быть агрессивной, желание доминировать и порабощать. Даже сейчас в темноте я хорошо это вижу: сверкающие витрины, женщины внимательно все осматривают, накрашенные женщины, разодетые женщины, женщины с алыми губами и алым лаком на ногтях. Они рабы, которые сами пытаются поработить. Если бы мы могли сбросить с себя это рабство, мы сбросили бы и тиранию мужчин. Гитлеризм — это идеология рабов...

Звук пилы над головой становится громче. Все прожектора замерли. Их лучи сошлись на точке как раз над этой крышей. В любой момент на эту комнату может упасть бомба. Один, два, три, четыре, пять... шесть секунд прошло. Бомба не падает. Но за три секунды совершенно прекратился процесс мышления. Все чувства, кроме тупого страха, умерли. Вся твоя сущность гвоздем прибита к жесткой стене. Но чувство страха и ненависти неспособно порождать новое. Как только страх пройдет, мозг раскрывается как цветок и, чтобы оживить себя, начинает создавать. Но в комнате — темнота, поэтому он может создавать только по памяти. Он мысленно возвращается в август — в Байрейте слушали Вагнера; в Риме гуляли по Кампаньи, в Лондоне... Слышатся голоса друзей... Отрывки из стихотворений. Каждая из этих ассоциаций памяти — более позитивная, целительная, творческая, чем пошлая смесь страха и ненависти.

280

Юноша должен отбросить мечты о славе и оружии. Вместо этого мы должны пробудить в нем чувство созидателя. Мы должны нести счастье. Мы должны освободить его из плена машины и вывести на чистый воздух.

Но какая будет польза, если мы освободим из плена молодого англичанина, а немец и итальянец так и останутся рабами?

Огни прожекторов, бегавшие по комнате, наконец поймали самолет. Из моего окна я вижу, как маленький серебристый мотылек бьется в лучах этого света. Зенитки опять застучали — бух-бух-бух. Затихли. Наверное, самолет сбили там, за холмом. На днях один из сбитых пилотов благополучно приземлился на поле недалеко отсюда. «Как я рад, что больше не нужно воевать!» — сказал он на довольно хорошем английском тем, кто брал его в плен. После чего англичанин предложил ему сигарету, а англичанка заварила ему чашку чая. Похоже, что если освободить человека из плена машины, то зерно упадет не на каменную почву. Оно, может, и даст всходы.

Woolf V. The Death of the Moth and Other

Essays. N.Y., 1942. P. 243—248.

№ 5.2

Из книги Э. Дж. Маста «Мировая миссия пацифизма»

(1941 г.)

Движение, на которое могут возлагать надежды люди, убежденные в том, что путешествие в новый день уже началось, должно отвечать определенным требованиям. Это должно быть движение, отвергающее войну и организованное насилие любого рода, и оно должно с самого начала дать понять, что это его твердая позиция. Это должно быть движение, отвергающее диктатуру и призывающее людей строить свою жизнь на принципе сотрудничества, а не на принципах принуждения или индивидуализма. Это должно быть глубоко религиозное движение. Ибо люди уже не смогут поверить в упрощенно-механическую схему, согласно которой стоит нам создать новую систему, как сразу все проблемы будут решены. Они не смогут поверить в возможность создания нового мира до тех пор, пока не поверят, что можно создать нового человека, что они сами могут освободиться от внутреннего плена и осознать, что они суть единое целое, единое целое с Богом, с моралью, существующей в реальности вокруг них. Людям нужна вера, способная преобразить и спасти их, дать им вечный источник сил, дать им те ценности, во имя которых стоит эту жизнь прожить...

Сразу же возникает еще один важный вопрос. Должно ли религиозное пацифистское движение рассматривать себя как

281

массовое движение за изменение общества ненасильственным путем? Мне кажется, что с каждым днем становится яснее, что нам не избежать этой ответственности, нам не избежать ответа на брошенный нам вызов. Если же мы попытаемся уклониться, то больше никогда не сможем ни уважать себя, ни верить в себя. Или мы верим себе, когда говорим, что все человеческие отношения должны строиться на основе любви, ненасилия и общего; блага, и должны сделать все возможное, чтобы создать такой порядок... или же мы сами не верим в то, что говорим...

Другими словами, мы должны или удалиться от мира и политики — перестать голосовать, перестать бороться против законов о воинской повинности, перестать защищать юридические права отказавшихся служить по религиозным побуждениям и тому подобное, или же идти до конца по пути достижения нашей политической цели: организации всей жизни на основе истинных ценностей и благородных целей...

Но не слишком ли это фантастичный сон? Хватит ли сил религиозных пацифистов, сил христиан, чтобы выполнить такую задачу?..

В связи с этим можно сделать несколько замечаний. Прежде всего, тот факт, что нас сейчас еще мало и что новоиспеченные реалисты не считают необходимым с нами считаться, еще не решающий. По своей природе революционное начало остается маленьким и незаметным до тех пор, пока на него не начнутся гонения...

Второе. Мы стали ощутимо сильнее, чем были несколько лет назад. И это выражается не только в количестве нас поддерживающих, но и в интеллектуальном плане и в духовном развитии...

Третье. Каждый период исторических изменений давал миру людей с выдающимися техническими, организационными и административными способностями, которые не могли найти себя в рамках нового порядка и поэтому тем или иным способом пытались саботировать его.

Но немало было и есть таких, кто отдавал и отдает себе отчет в том, что старый порядок мешает им, сковывает их способности, сводит на нет результаты их деятельности. Эти прозревшие не возражали бы поставить свои технические и другие таланты на службу новому порядку...

Четвертое. Движение Ганди в Индии дает миру пример применения принципов ненасилия в массовом масштабе. Мы, пацифисты, учимся у Ганди и его последователей не только тому, как создать массовое ненасильственное движение в западных странах. Мы также надеемся, что западный мир в целом окажется под влиянием этого восточного опыта и это влияние будет возрастать по мере того, как насилие все более будет обнаруживать свою бесполезность...

Может быть, стоит, хотя бы вскользь, коснуться фундаментальных характеристик движения Ганди, которые, я верю, должны быть присущи и растущему движению пацифистов в США. Прежде всего, это религиозное движение... Это экономико-социальное движение... И, наконец, движение Ганди — это политическое движение. Оно отражает твердое намерение индийских масс освободиться от ига британского империализма без насилия и ненависти по отношению к угнетателю. Нам, соответственно, в дополнение к наращиванию движения массового сопротивления войне, необходимо установить тесные контакты с угнетаемыми и меньшинствами, т.е. такими группами, как негры, испольщики, промышленные рабочие, и помочь им освоить приемы ненасильственной борьбы...

Мне кажется ясным, что мы должны как можно лучше постараться сохранить дружбу с нашими согражданами и нашими прихожанами. Мы должны стараться жить их нуждами и страданиями. Если же общество временно разделится, не мы, а именно они должны провести черту. И даже тогда мы не должны таить в душе обиды, а наоборот, стараться быть им просто по-человечески полезными.

Так же ясно, что мы не должны заниматься саботажем призыва на воинскую службу. С другой стороны, мы можем выступать против военной истерии, против вмешательства во внутренние дела других стран, против покушений на чужую собственность. Следует пытаться повлиять на курс, которым идет нация, особенно если все еще остаются свободными каналы демократического действия.

Мне кажется, что в целом движение не должно становиться аполитичным. Это было бы просто выражением изоляционистских и эскапистских настроений, ни одно из которых не выражает духа общности с нашими соотечественниками. Каковы будут наиболее вероятные последствия вовлечения страны в войну? Гражданские свободы будут урезаны; усилятся преследования меньшинств, еще более бесправными станут рабочие, а массы будут вынуждены нести непосильное бремя военных расходов...

Время от времени в ситуации войны будет вставать вопрос, нужно ли предпринять попытки достичь мира путем мирных переговоров, или же война должна продолжаться до тех пор, пока мы не сможем диктовать мир противнику. Время от времени будет или должен будет подниматься вопрос о целях войны и условиях мира. Может ли в этих условиях движение пацифистов уйти с арены политической борьбы? На этой арене постоянно идет процесс обучения истинному и обучения ложному. Молчание здесь может значить так же много, как и слова. Насколько массы будут нам доверять после войны, будет зависеть от нас, от того, сможем ли мы адекватным анализом и интерпретацией событий продемонстрировать интеллектуальную

283

способность к руководству, наше умение показать, что война есть тщетное усилие, сделав это прежде, чем это станет известно всем; сможем ли мы смело сказать правду, когда это делать неприятно и опасно...

Для нас не стоит вопрос, насколько далеко мы можем заходить в компромиссах с существующей экономической и политической властью, насколько мы можем приспосабливаться к требованиям окружающего мира. Вопрос всегда в том, как заставить государство и другие институты, существующие в этом мире, приспособиться к жизни в духе Христа, к такой жизни, какой жили Его истинные ученики. Для того чтобы все это выполнить, у нас нет другого оружия, кроме разума, любви, смирения, молитвы и готовности умереть за веру.

The Essays of A.J. Muste / Ed. N. Hentoff N.Y.,

1970. P 219—228.

№ 5.3

Из записки А. Трокме «О моей позиции в отношении войны»

(5 сентября 1939 г.)

Ныне я вновь готов служить моей стране всеми силами, если только меня не попросят сделать то, что Бог отвергает, — участвовать в военных действиях.

Я пытался, как и многие другие, представить это мое участие в невоенном качестве: как санитара, как капеллана, как медбрата. Но каждый раз моя совесть меня останавливала. Армия — это единое целое. Если в какой-то момент война будет необходимой и справедливой, если Бог это позволит, я лучше буду солдатом... чтобы наилучшим образом служить правому делу.

Но если война, как я считаю, никогда не желаема и неугодна Богу, тогда уж я лучше воздержусь от службы как на фронте, так и в тылу...

У меня нет гордости революционера... Я не фанатик и не безумец... Я не думаю, что я лучше других. Как и все, я тоже частично несу ответственность за начало войны. Я не извиняю Гитлера. Он — воплощение Зла, которое мне отвратительно. Я не обвиняю Даладье или Чемберлена, потому что не знаю, как бы поступил на их месте...

Я не хочу оставаться в тылу, в безопасности. Я прошу дать мне возможность в опасной обстановке служить самым несчастным жертвам войны: женщинам и детям из разбомбленных городов. Я прошу, чтобы эта служба носила строго гражданский характер.

Andre and Magda Trocme papers, Swarthmore

College Peace Collection, Swarthmore, Penna.

284

№ 5.4

Из листовок «Белой Розы»

(Германия, 1942—1943 гг.)

Первая листовка

Нет ничего более недостойного звания цивилизованной нации, чем позволить управлять собой без сопротивления клике безответственных политиков, делающих ставку на низменные чувства...

Если каждый будет ждать, пока кто-нибудь другой сделает первый шаг, то это лишь будет приближать тот день и час, когда карающий меч Немезиды обрушится на нас, и тогда мы все до последнего сгинем в ненасытной утробе дьявола. И поэтому каждый, кто сознает свою ответственность как христианин и гражданин западной цивилизации, в этот роковой час должен постараться защитить себя, должен бороться против этого наказания рода человеческого, против фашизма и любых форм тоталитаризма. Мы призываем вас к пассивному сопротивлению — но сопротивлению. Где бы вы ни были делайте все, чтобы остановить эту безбожную военную машину — пока еще не все города превращены в руины, как это случилось с Кёльном, пока еще не все юноши истекли кровью...

Вторая листовка

Мы сейчас не можем точно судить о смысле происходящего с точки зрения истории.

Но если эта катастрофа и может быть полезной для общества, так это только потому, что через страдание мы очистимся, потому что из кромешной тьмы ночи мы надеемся выйти к свету, собрав все наши силы, сбросить иго, тяготеющее над нашим миром...

...Почему немецкий народ так апатичен перед лицом всех этих отвратительных преступлений, столь недостойных звания человека? Вряд ли кто-либо задумывался над этим. Немецкий народ погрузился в отупляющий сон, в оцепенении он потворствует этим фашистским преступникам; он дает им возможность продолжать разбой, а они, конечно, этим пользуются. Не значит ли это, что немецкий народ доведен до первобытного состояния, что ни одна струна в душе его не отзовется криком отчаянья при виде происходящего, что он погрузился в бессмысленный сон, от которого ему никогда, никогда не проснуться? Похоже, это так.

Неужели немцы наконец не стряхнут с себя это оцепенение, неужели они не выступят с протестом против действий этой клики преступников, неужели не проявят сострадания к сотням тысяч жертв? Немец должен доказать не только то, что он сочувствует, нет, он должен почувствовать, что он — соучастник преступления. Ибо своим безразличием он позволяет этим

285

злодеям поступать так, как они поступают... Однако еще не поздно избавиться от этого самого отвратительного из правительств, чтобы не взять на свою душу еще больший грех...

Третья листовка

Многие из тех, кто читает эти листовки, а возможно, даже большинство, не совсем ясно представляют себе, как на практике они могут реализовать свою оппозицию. Они не видят подходящих путей. Мы хотим попытаться показать, что любой и каждый может внести свой вклад в свержение этой системы... [Это] можно сделать только совместными действиями убежденных, энергичных людей, людей, которые уже решили, какие методы они должны использовать для достижения своей цели. У нас нет большого выбора таких средств. Единственный открытый нам путь — пассивное сопротивление. Смысл и цель пассивного сопротивления — свержение национал-социализма, и в этой борьбе мы ни перед чем не должны отступать... Мы должны скорее положить конец этому государству-монстру. Победа фашистской Германии в этой войне будет иметь ужасающе страшные последствия. Военная победа над большевизмом — это не та цель, которая должна стоять перед немцами. Победа над нацизмом — вот главное, безусловное и первостепенное для них... Вести саботаж на военных заводах и в военной промышленности, бойкотировать все собрания, митинги, публичные церемонии и организации национал-социалистской партии, делать все, чтобы сломать военную машину, предназначенную для войны, которая служит единственно для поддержки и увековечения национал-социалистской партии и ее диктатуры. Саботаж во всех областях науки и образования, которые служат делу продолжения войны — в университетах ли, в техникумах, лабораториях, исследовательских институтах и конструкторских бюро. Саботаж во всех институтах культуры, которые хотя бы потенциально могут повысить престиж фашистов. Саботаж во всех сферах искусства, которые хотя бы в самой малой степени зависят от национал-социалистов или оказывают им услуги. Бойкот всем публикациям, всем газетам, которые субсидирует "правительство" и... которые помогают распространять коричневую ложь. Не давайте ни пфеннинга на их "кампании"... Не участвуйте в сборе металлолома, утиля и тому подобных вещах. Попытайтесь убедить ваших знакомых, включая тех, кто находится на более низкой ступени общественной лестницы, в бессмысленности продолжения этой войны, в ее безнадежности; в том, что мы стали духовными и материальными рабами национал-социалистов; в том, что война разрушает моральные и религиозные устои. И призывайте их к пассивному сопротивлению.

Scholl Inge. The White Rose: Munich 1942—1943.

Middletown (Conn), 1983. P. 73—74, 78—79, 82—84.

286

№ 5.5

Из брошюры Д.Лунда³ «Сопротивление в Норвегии»

Когда волна разрушения захлестнула нас, норвежские пацифисты в целом выстояли. Многие вступили в борьбу против несправедливости. Председатель Интернационала противников войны (ИПВ) Улаф Кулман вскоре был заключен в тюрьму. Мы не знаем обстоятельств его смерти в концлагере Ораниенбург под Берлином в 1942 г. Многие из членов ИПВ сегодня в тюрьмах Норвегии или Германии; некоторых пытали, а возможно, пытают и сейчас. Тысячи безымянных пацифистов всей страны смело начали борьбу в той или иной форме. Последствия были разными: для многих — тюрьма и страдания; для всех — конечно же, убежденность, что именно наша борьба принесет прочную победу.

Ни один из наших членов не пошел на службу к Квислингу. Но нельзя отрицать, что многие поняли пацифизм, как ленивое, пассивное принятие злой власти насилия без активного сопротивления. Они не поняли, что требуется бесстрашная, яростная борьба с использованием любого оружия, борьба за человеческое достоинство, за правду, за добро... Некоторые отказались от чистого пацифизма и включились в борьбу с настоящим оружием в руках...

Отношение к вооруженной борьбе

Через несколько дней после того, как Германия напала на нас, Норвегия объявила ей войну. В военном смысле война в Норвегии не оказала какого-либо влияния на общий ход событий, но тем не менее определенное значение она имела. Если бы в Норвегии приверженность пацифизму была сильнее и осознаннее, мы смогли бы достичь того же, или даже большего, парализуя каналы связи, отказываясь выполнять какую-либо работу для немцев, особенно трудиться на строительстве укреплений. Это означало бы большие жертвы и стоило бы многих жизней, но наверное не больше, чем отняла война.

В этой ситуации вооруженная борьба казалась нам единственным средством выразить всеобщее желание оказать сопротивление агрессору. Приверженность пацифизму, как мы уже говорили, оказалась недостаточно сильной и глубокой, чтобы претворить в практику идеальную форму борьбы. И тогда мне казалось и кажется до сих пор, что в сложившейся ситуации было честнее и правильнее ответить на нападение сил зла борьбой с оружием в руках. И было бы трусостью попытаться избежать участия в сопротивлении. Это последнее не имеет ничего общего с настоящим пацифизмом. Отношение пацифистов к вооруженной борьбе можно выразить так: они признают ее и принимают честный ответ на нападение дьявола... Тот пацифист, ко-

287

торый не сражается с настоящим оружием в руках, тем более должен участвовать во всех остальных формах.

Наше отношение к двум группам держав

...Я назвал нацистов и тех, кто им как-либо помогает, «силами зла» и хотел бы пояснить эту мысль. До недавнего времени позиция пацифистов заключалась в том, чтобы не вставать ни на чью сторону. Мы были всегда готовы рассмотреть весь комплекс взаимосвязанных причин, лежавших в истоках конфликта. Даже начало войны мы рассматривали как почти случайное, но неизбежное следствие экономических и психологических факторов. Если посмотреть с этой точки зрения, то появляется ощущение, что мы все несем часть вины за происходящее. И на первый взгляд, невозможно сказать, чья вина больше.

По крайней мере, отчасти такая позиция оправданна. Однако это не должна быть позиция равнодушия к злу, к опасной идеологии, если мы обнаружим их в каком-либо человеке, в какой-либо группе, у нашего собственного народа или у других. Мы также должны опасаться сентиментального и нереалистического отношения, которыми так часто грешили псевдопацифисты. Наши взгляды должны основываться на том, что в мире существуют силы добра и зла и что зло должно быть бескомпромиссно уничтожено.

Какова наша позиция в данном случае? Фашизм, нацизм и идеология Японии взяли на вооружение такие "социальные приемы"... методы, с которыми мы, пацифисты, должны как можно решительнее и энергичнее бороться. Они используют все средства, чтобы сломать независимую личность, задушить совесть и дух. У них мы не найдем социальной справедливости и равенства перед законом, разве только для ограниченного круга лиц. В действительности это просто иллюзия. Только в сфере экономики наблюдаются попытки поставить общие интересы выше личных, но даже эти попытки скорее похожи на карикатуру... Для стран «оси» духовный террор и подавление политической оппозиции при помощи силы стали основными принципами их идеологии. Их агрессивное отношение к другим... заставляет нас выступать против них, бороться даже при том, что мы, пацифисты, пытаемся сделать это без применения оружия...

Экономическое сотрудничество с немцами во время оккупации

Когда вооруженные силы Норвегии капитулировали, перед нами встал вопрос, каким должно быть наше отношение к сопротивлению. Должны ли мы отвергать все формы сотрудничества и не выполнять для них [немцев] никаких работ; нужно ли объявить всеобщую забастовку за которой неминуемо последовал бы экономический хаос?.. Большинство не было готово, да

288

и не хотело идти на жертвы, которые неизбежны на этом пути. Поэтому ничего не оставалось делать, как согласиться на экономическое сотрудничество...

Это — черная страница нашей истории. Она была бы написана по-другому, если бы пацифизм пустил глубокие корни в нашем обществе.

Сопротивление насилию

Ни в военной, ни в экономической областях против немцев не велось серьезной борьбы. В кругах юристов, в школах, в органах местной администрации, в церкви и в прессе, в музыкальной и театральной жизни, среди спортсменов, в профсоюзах сопротивление было более сильным. Оно вошло в обыденную жизнь. Скоро стало ясно, что когда в борьбу вложена вся душа и ум, когда есть готовность к жертвам, борьбу можно довести до победного конца. Немцы были беспомощны перед лицом серьезного сопротивления. Почти во всех сферах общественной жизни борьба велась открыто. И именно тогда результаты были наилучшими. Ничто не пробуждает такого энтузиазма, как бесстрашное и открытое сопротивление учителей и священнослужителей. И это, конечно, лучшие свидетельства нашей борьбы против немцев.

Иногда мы чувствовали, что нужно работать тайно: например при распространении информации, при оказании помощи нашим товарищам по борьбе и их родным. Я уверен, что даже здесь мы достигли бы лучших результатов, если бы сопротивление было открытым. Таким образом в борьбу вступил бы более широкий круг...

Но, очевидно, что в некоторых случаях конспиративные формы борьбы были просто необходимы. Когда нужно было спасать преследуемых, например евреев, вывозить их в безопасное место, невозможно представить, как организация могла бы действовать открыто. На карту были поставлены благополучие и жизнь других людей.

Саботаж

Саботаж в его активной форме, например в виде разрушения заводов и мастерских, нужно рассматривать как часть вооруженной борьбы. В Норвегии она получила достаточно широкое распространение. Мы, пацифисты, не чувствуем себя особенно удобно, участвуя в этой форме борьбы. Мы старались выбирать такие формы саботажа на заводах и в способах управления, которые бы препятствовали военным целям немцев и их попыткам эксплуатировать нас... Саботаж — это, в принципе, вспомогательное оружие. Если кто-либо не может выступить открыто или обстоятельства этого не позволяют, саботаж для таких людей своего рода выход.

289

Наше отношение к немцам

Наше отношение к немцам определяется, с одной стороны, ненавистью к их жестокости и бесчеловечности по отношению к нам и к другим людям, ненавистью ко всей их политической и идеологической системе. С другой стороны, наше отношение определяется тем, что у нас нет права всю ответственность за действия во имя системы возлагать на отдельных немцев как индивидов. Мы знаем, что многие немцы виновны в самых тяжких преступлениях. Они должны быть наказаны таким способом, который будет наилучшим для нас и для здоровья нашего общества. Но для всех мыслящих людей в Норвегии очевидно, что были тысячи немецких солдат, по-настоящему несогласных с нацистской системой, но чувствовавших себя бессильными в ее дьявольских тисках...

Обычно средний норвежец демонстрирует холодность и враждебность по отношению к немцу, которого он встречает. Это единственно доступный ему способ показать свою нелюбовь к системе, которую тот немец представляет. К сожалению, тот же норвежец часто только и ждет, чтобы выполнить приказ этого немца, что заканчивается помощью немцам в войне. Для меня лозунг был очевиден: больше дружелюбия к отдельному немцу и меньше повиновения ему и его режиму.

Lund Diderich. Resistance in Norway. Enfield, 1945. P. 1—7.

Часть II

ОТНОШЕНИЕ К ОРУЖИЮ

МАССОВОГО УНИЧТОЖЕНИЯ

Вторая мировая война была самой разрушительной в истории человечества. Все предыдущие достижения в области вооружений были перекрыты изобретением нового оружия массового уничтожения, которое использовалось против мирного населения. Типичным примером таких методов войны были воздушные бомбардировки.

Всего за несколько лет до второй мировой войны во время гражданской войны в Испании бомбардировки мирного населения еще не стали привычным делом и рассматривались как пример фашистского варварства. Этот взгляд нашел отражение в картине Пабло Пикассо «Герника»⁴.

Всего несколько лет спустя и диктатуры, и демократии ввели воздушные налеты в ежедневную практику, посылая свои крылатые армады бомбить вражеские или оккупированные города,

290

бомбить до тех пор, пока от них оставались лишь руины и пожарища. Число убитых во второй мировой войне достигло ужасающей цифры — 60 млн. А сколько еще раненых, изувеченных, и большинство из них — гражданское население.

Сползание в бездну массового уничтожения было ускорено созданием и применением атомной бомбы. Все державы вели исследования в этой области. Но только англо-американские разработки — проект «Манхэттен» — увенчались успехом.

Хотя ученые, стоявшие у истоков этого проекта, рассматривали атомную бомбу как превентивное средство против атомного нападения нацистов, лидеры союзников без колебаний, без предупреждения применили это оружие против и так уже фактически побежденной Японии. Эта акция была поддержана подавляющим большинством граждан Америки, Великобритании, Канады и Франции, так как они верили, что эта бомбардировка приблизила конец войны.

Тем не менее факт первого применения атомного оружия вызвал и критическую реакцию. Она была достаточно острой, хотя критиков было поначалу и не так много. Абсолютные пацифисты осуждали воздушные бомбардировки городов⁵. Наверное, самым известным критиком тотальных бомбардировок во время войны была английская писательница Вера Бриттен (1893—1970). Потрясенная ужасами первой мировой войны, в которой она участвовала в качестве сестры милосердия, В.Бриттен приветствовала создание Лиги наций, а с 1936 г. она стала пацифисткой — членом Союза клятвы мира. Ее автобиография, ставшая бестселлером, «Завет для молодежи» (1933 г.) внесла огромный вклад в дело пропаганды мира. Ее критическая книга «Кровавая бойня бомбардировок» вызвала противоречивую общественную реакцию в США, где она распространялась в виде брошюр и статей. Английское издание, вышедшее под заголовком «Семя хаоса» (док. 5.6), было встречено заговором молчания.

Начали бить тревогу, предупреждая об опасности ядерного оружия ученые, принадлежавшие к узкому кругу посвященных в проект «Манхэттен». Датский физик Нильс Бор (1885—1962) попытался убедить руководителей Великобритании и США в необходимости заключить международное соглашение о предотвращении производства атомного оружия в послевоенный период. Группа ученых, работавших в Чикаго над проектом «Манхэттен», в июне 1945 года обратилась к правительству, предупреждая об опасности, которую представляет собой атомная бомба для дела мира. Этим обращением они попытались помешать применению атомной бомбы против Японии. И хотя все они исходили из моральных побуждений, в этом своем обращении (док. 5.7) они подчеркнули именно практические соображения⁶.

291

В начале июля 1945 г., подозревая, что бомба уже готова к испытаниям и правительство расположено применить ее в военных целях, физик Лео Сциллард (1898—1964) распространил в лабораториях Чикаго и Окриджа петицию протеста, подписанную 67 учеными (док. 5.8)⁷. Дальнейшее распространение петиции было пресечено военными и властями, которые также позаботились о том, чтобы эта петиция не дошла до президента раньше осуществления бомбардировки.

В ночь после того, как Хиросима была стерта с лица земли, молодой американец, редактор «Сатердей ревью» Норман Казинс (1915—1990), отнюдь не принципиальный противник войны написал свою известную передовицу — «Что-то устарело в нас» (док. 5.9). Утверждая, что с изобретением ядерного оружия война стала самоубийством, Н.Казинс настаивал, что человечество сможет выжить только, если будет радикально изменено поведение государств на международной арене, и предложил создание всемирного правительства. Такие взгляды отражали растущее ощущение того, что может существовать «или единый мир, или никакого». Н.Казинс превратился во влиятельного критика ядерного оружия и ведущего сторонника создания мировой федерации.

Изобретение ядерного оружия неизмеримо подняло ставки в современной войне и еще более остро поставило вопрос о допустимости тотальных, пусть и неядерных, бомбардировок мирного населения: можно ли, даже во имя справедливой цели, вести войну, не переходя границу морали и целесообразности? Если война стала тотальной по мобилизации и уничтожению мирного населения, существует ли альтернатива всеобщему миру? Как согласуется применение оружия массового уничтожения с традицией справедливой войны?

№ 5.6

Из книги В. Бриттен «Семя хаоса:

что означают массированные бомбардировки»

(1944 г.)

Цель этой книги выяснить, насколько глубоко британский народ понимает политику «бомбардировок до полного стирания с лица земли» в отношении гражданского населения противника и стран, оккупированных противником (включая и младенцев родившихся уже после начала войны) авиацией нашей страны и США. А главное, одобряет ли он ее?

Описывая сами бомбардировки и их результаты, пропагандистская пресса так искусно маскирует их истинное значение, что не обладающий богатым воображением читатель никогда не распознает его под масками тщательно отобранных фраз типа «обработка территорий», «нейтрализация цели», «бомбардировка по площадям» и т.д.

292

До лета 1943 года короткие сообщения с более или менее правдивым описанием наших налетов и их последствий время от времени появлялись на последних страницах газет, напечатанные в самом низу мелким шрифтом. Но потом начали появляться более красочные отчеты о бомбардировках Королевских воздушных сил Великобритании. Были даже статьи, написанные самими пилотами, не говоря уже о множестве комментариев экспертов. Массированные бомбардировки Берлина, начавшиеся в ноябре 1943 г., стали уже описываться как гала-концерты. Пресса буквально захлебывалась от восторга. И только теперь, когда собраны реальные факты, когда оценена вся сумма страданий, только теперь мы наконец поняли, что во время налетов Королевских воздушных сил тысячи беспомощных и невинных людей в самой Германии, Италии, в оккупированных Германией городах умирали страшной смертью, агонизировали, испытывали муки, сравнимые лишь с самыми страшными пытками средневековья.

Граждане Великобритании пытаются защититься от ужасного чувства, возникшего после осознания этих фактов, двумя аргументами.

Во-первых, они утверждают, что массированные бомбардировки «приближают конец войны». Это убеждение всячески поддерживается министрами, официальными лицами, членами парламента и некоторыми высшими иерархами церкви.

В ответ мы можем заявить, что прежде всего нет никакой уверенности, что это на самом деле приблизит конец войны; а ни один даже самый ярый сторонник войны не вправе воспользоваться этим страшным средством, не будучи абсолютно уверенным в правоте этой аргументации.

...Мы можем быть уверены только в том, что этот аргумент ведет нас в самую глубокую пропасть человеческой бездуховности, на самое дно аморальности. Те, кто помнит первую мировую войну, наверняка не забыл, что немцы использовали гот же самый предлог — приблизить конец войны, развивая стратегию террора. Мы отказывались принять этот аргумент как оправдание, когда фашисты вновь обратились к нему, чтобы оправдать бомбардировки Варшавы, Роттердама, Белграда, Лондона и Ковентри.

Во-вторых. Когда мы говорим «приблизить конец войны», мы обычно подразумеваем, что сократятся и будут ограничены людские страдания и разрушения. Но этот критерий не может быть надежным. В таких массированных налетах, длящихся всего несколько минут, может быть ранено и убито больше, чем за две-три недели крупной современной битвы, не говоря уже об уничтожении невосполнимых памятников культурного наследия, художественных ценностей и документов многовековой созидательной деятельности человечества. На самом же деле массированные бомбардировки крупных населенных пунктов означают уси-

293

ление человеческих страданий, интенсификацию кровавой бойни и еще более сильные материальные разрушения.

В-третьих. До сих пор этот "эксперимент" демонстрировал нам, что бомбардировки не вызывают ни восстаний, ни падения морального духа у противника. Их жертвы оглушены, истощены до предела, апатичны, поглощены поисками пищи и укрытий. Но когда они придут в себя, не сомневайтесь, что у большинства из них возникнет желание мстить. И разве можно, хотя бы на время, приостановить силой страха этот процесс ожесточения?..

Еще один аргумент в пользу массированных бомбардировок заключается в том, что нам это простительно, ибо мы сами пострадали и поэтому имеем право сполна заплатить той же монетой...

Вот три контраргумента.

Во-первых, анализ причин бомбардировок тыловых гражданских объектов фронта ясно показывает, что очень трудно определить, на ком точно лежит вина за их начало. Зато нетрудно видеть, что жестокость растет подобно снежному кому. Противник отвечает ударом на удар... И так продолжается это зловещее соревнование до тех пор, пока массовые убийства гражданских лиц не становятся частью нашей политики. Налицо возврат к варварству...

Во-вторых, факт остается фактом, что... хотя Великобритания и пострадала жестоко во время блица, сегодня мы используем такие ужасные новые виды вооружений и способы ведения воздушной войны, которые не были известны тогда...

Как жительница Лондона, пережившая 600 воздушных налетов и 18 месяцев работавшая в добровольной пожарной дружине, я видела и слышала достаточно, чтобы понять, что я обязана яростно протестовать против ужаса и страданий, которые такие налеты приносят беззащитным мирным жителям других стран. Я также верю, что большинство наших солдат никогда не согласились бы заплатить за приближение конца войны и сохранение собственной жизни жизнями немецких женщин и детей, так же как наши солдаты никогда не пошли бы в атаку, прикрывшись «щитом» из матерей и детей «врага».

В-третьих, принцип "расплаты той же монетой" означает, что мы низводим себя до уровня нашего противника. А ведь именно с его извращенными ценностями мы и начинали сражаться. Однако, как бы сильно мы не хотели выиграть войну, тот путь к победе, который мы изберем, определит и наше будущее как нации. Если мы будем копировать и развивать методы противника, мы будем побеждены как раз тем злом, против которого мы надеемся бороться!

Brittain Vera. Seed of Chaos: What Mass

Bombing Really Means. L., 1944. P. 7—13.

294

№ 5.7

Из доклада американских ученых-атомщиков

министру обороны США

(1945 г.)

...Ученые, работающие над этим проектом, не берутся авторитетно судить о проблемах национальной и международной политики. Однако в силу сложившихся обстоятельств в последние пять лет этой небольшой группе стало известно о страшной опасности, угрожающей нашей стране, а также будущему других народов. Человечество еще не знает об этом...

В прошлом ученые всегда находили способы защиты от новых видов оружия агрессии, создаваемых прогрессом. Но против разрушительной силы ядерного оружия такого эффективного средства защиты нет. Помочь может только мировая политическая организация...

Ядерные разработки не только укрепляют техническую и военную мощь США, но и создают серьезнейшие политические и экономические проблемы в будущем...

Атомная бомба не сможет долго оставаться «секретным оружием»... Научные факты, положенные в основу ее создания, известны ученым других стран и если не будет установлен эффективный международный контроль над ядерными зарядами, сразу же, как только мир узнает о существовании такой бомбы, неизбежно начнется гонка ядерных вооружений... И в войне, к которой такая гонка вооружений вполне может привести, Соединенные Штаты не будут в более выгодном положении по сравнению с другими странами. Население и промышленность в Америке сконцентрированы в относительно небольшом количестве центральных районов в то время, как в других странах они рассредоточены по всей территории.

Мы считаем, принимая во внимание все выше сказанное, что вышеприведенные соображения дают основание сделать вывод, что использование ядерного оружия против Японии без предварительного предупреждения нецелесообразно. Если США первыми применят на практике это новое оружие массового поражения невиданной силы, они потеряют общественную поддержку во всем мире, возглавят гонку вооружений и сделают проблематичным подписание какого-либо международного соглашения по контролю над вооружением в будущем.

США смогли бы создать более выгодные условия для подписания такого соглашения, просто продемонстрировав ядерную бомбу в специально выбранной необитаемой зоне.

The Atomic Age / Ed. Morton Grodzins, Eugene

Rabinovitch. N.Y., 1963. P. 19—20, 26—27.

295

№ 5.8

Из петиции Л.Сцилларда президенту США

об атомной бомбе

Открытия, о которых народ США еще не подозревает, в скором будущем могут оказать огромное влияние на благополучие страны. Высвобождение энергии атома дает военным в руки такое оружие, как атомная бомба.

В ваших руках, как Главнокомандующего, право решить использовать или не использовать такие бомбы на данном этапе войны с Японией.

Мы, ниже подписавшиеся ученые, уже длительное время работаем в области ядерной энергии. До сегодняшнего дня мы боялись, что на США будет совершено ядерное нападение, а единственным способом защиты для нас будет ответный ядерный удар. Но теперь, когда Германия повержена, а ядерная угроза отведена, мы чувствуем, что обязаны сказать нижеследующее:

Войну необходимо как можно быстрее довести до победного конца. Конечно же, ядерная бомбардировка может оказаться очень эффективным средством. Однако мы считаем, что нападение на Японию не может быть оправдано, по крайней мере, если условия, которым придется подчиниться Японии после войны, не будут обнародованы заранее и Японии не будет предоставлена возможность капитулировать.

Если же после того, как японский народ публично заверят, что он сможет жить мирной жизнью на своей земле, Япония все же откажется сдаться, то наш народ может оказаться вынужденным при определенных условиях прибегнуть к такому средству, как атомная бомба. Однако нельзя делать такой шаг, предварительно серьезно не оценив всю моральную ответственность, которую мы на себя берем.

Разработки в области энергии атома дали миру новое средство разрушения. Имеющиеся у нас бомбы — это только первый шаг в этом направлении. А будущие исследования в этом направлении дадут нам средство практически неограниченной разрушительной силы, поэтому нации, создавшей прецедент использования этих недавно высвобожденных сил природы, придется нести ответственность за то, что человечество перешагнет порог эры разрушений в немыслимых масштабах.

Если после этой войны мир позволит соперничающим державам бесконтрольно владеть этим новым средством разрушения, американские города, так же как и города в других странах, будут постоянно жить под угрозой внезапного уничтожения. Возможно, придется мобилизовать все духовные и материальные ресурсы Соединенных Штатов, чтобы предотвратить такой ход событий. И именно на США возлагается эта задача — благодаря их лидирующему положению в области ядерных разработок. Но это лидерство, кроме дополнительной материальной мощи, воз-

296

лагает на США и обязанность быть сдержанными. И если мы когда-нибудь нарушим этот долг, то многое потеряем в глазах мира, да и в собственных глазах тоже. И нам будет значительно труднее вернуть доверие, снова поставив под контроль выпущенные на волю силы разрушения.

В связи со всем вышесказанным мы, нижеподписавшиеся, с уважением просим: Первое. Вы, как Главнокомандующий, должны использовать свои полномочия, чтобы США не прибегали к ядерной бомбардировке до того, пока не будут обнародованы детальные условия капитуляции Японии и та, ознакомившись с ними, все же откажется сложить оружие. Второе. Вы должны решать, прибегать или нет к применению ядерного оружия в такой ситуации, только с учетом соображений, высказанных в этой петиции, а также других моральных обязательств.

[Folder] Fol. «201 (Szilard, Leo)», Manhattan

Engineering District records, National Archives,

and Box 70, Robert Oppenheimer papers,

library of Congress, Washington, D.C.

№ 5.9

Из статьи Н. Казинса «Что-то устарело в нас»

(1945 г.)

Все ликование в мире по поводу окончательной победы омрачено страхом. Это первобытный страх. Страх перед неизвестностью. Страх перед силами, которые человек не может ни контролировать, ни понимать. Этот страх стар как мир. Это страх перед пропастью иррациональности в его классической форме. Но за одну ночь он вдруг усилился, разросся до невероятных размеров, выплеснулся из подсознания на поверхность, затопив наш разум первобытными ощущениями. Вот так неуверенно человечество входит в новый век атомной энергии. Оно так же не готово принять его возможное благословение, как не готово оно и к встрече с его опасностями...

6 августа 1945 г. была открыта новая эра. Когда в тот день парашют с небольшим предметом медленно спускался на землю Японии, в агонии умирал старый век истории человечества и рождался новый. Нет необходимости говорить, какое всепроникающее влияние этот новый век окажет на все сферы жизни человечества: от машин и до этики, от физики до философии, от политики до поэзии. В целом этот эффект можно назвать "эффектом старения". Он подействовал и на нас всех, детей этой земли...

В самом примитивном смысле война есть проявление духа соперничества в человеке. Подобно всем живым существам в природе человеку приходилось бороться за существование. Но,

297

победив в этой борьбе с животными, он начал поход против себе подобных...

Ну и что из того, что война не является естественным состоянием человека, если человек в выражении своей природы остается злобным, стремящимся к превосходству животным? Эффект тот же самый, а результат опыта может быть один — полное уничтожение человечества.

Если эти аргументы верны, то современный человек сам себя превратил в анахронизм, который с каждой минутой все больше не вписывается в современность. Он приветствовал изменения во всем, кроме себя самого. Он перепрыгнул через столетья и создал новый мир, чтобы жить в нем. Но он ничего или слишком мало знает о своей роли в этом мире. Вокруг него зияют сплошные пропасти: между революционной наукой и эволюционной антропологией, между космической глупостью и человеческой мудростью, между интеллектом и совестью...

Если бы у человека было время, он естественным путем преодолел бы эти пропасти. Но своей же рукой он уничтожает даже время. Коммуникации. Транспорт. Война уже больше не оставляет времени на размышления. Решения и их выполнение должны в современном мире осуществляться практически одновременно. Поэтому, если человечество хочет преодолеть эти пропасти, оно должно это сделать незамедлительно...

Человек оказывается в положении, когда он должен принять решение в кризисной ситуации. Главный тест, который ему придется пройти, не столько способность измениться, сколько его желание перемен. Его способность меняться не подлежит сомнению. Ибо в мире не существует более гибкого и легко адаптирующегося к любой ситуации существа. Мы были свидетелями миграций из одних экстремальных климатических условий в другие. Мы видим, как человек, вышедший из отсталого общества, становился членом самых прогрессивных групп... Если только задействован инстинкт выживания, то выполнено главное условие готовности к переменам...

Первую поправку, или мутацию, которую необходимо внести, — это в его дикий дух соперничества. В доатомный век такие импульсы были естественными и оправданными, хотя часто и приводили к войне. Появление человека прагматика, озабоченного лишь тем, чтобы взять себе побольше, имело свои причины. С библейских времен и до наших дней не было ни одного периода в истории, когда где-нибудь люди не испытывали бы голода и прочих экономических трудностей.

Это только одна сторона медали, конечно. Ибо опасно толковать всю историю только с точки зрения экономики. Политика, религия, политика силы ради силы, зависть, амбиции, стремление к завоеванию, страсть к реформам — все это составляющие уравнения войны и истории. И все же экономи-

298

ческий фактор, даже если он не был основным, присутствовал всегда...

И все это изменилось или может измениться с приходом нового века. Он уже настолько близок, что человек, если он захочет, сможет рафинировать свой импульс соперничества. От человека соперничающего сделать шаг к человеку сотрудничающему. В конце концов он открыл уже достаточно секретов Земли, чтобы обеспечить все свои нужды в мировом масштабе. Энергии и ресурсов хватит на всех.

Между тем человек старается мобилизовать все свои научные и интеллектуальные силы на дело войны и при этом отказывается предпринять те же усилия на благо жизни...

Самое важное мы оставили на конец... Это — трансформация человека — гражданина отдельной страны в человека — гражданина мира. Он уже стал мировым воином. Еще один шаг — хотя и трудный — и миром будет править мировая совесть. Это не пустой идеализм.

Это просто крайняя необходимость. Это непосредственно, напрямую связано с вопросом его выживания. Человеку придется признать эту горькую истину: в атомный век самым устаревшим институтом является национальное независимое государство. Даже в век старомодных ракет, закончившийся 6 августа 1945 г., национальный суверенитет уже был аномалией, пережитком племенных инстинктов. И если тогда уже он был аномалией, то теперь он стал квинтэссенцией аномалии.

Мир географически един. И это не только одна из основных черт мирового правительства, но и одна из основных причин для его создания. Ведь общая судьба не такой уж малый повод для создания сообщества.

Откиньте все остальные аргументы в пользу настоящего мирового правительства — экономические, идеологические, социологические, гуманитарные, какими бы важными они ни были. Примите во внимание только одну постоянно растущую проблему — контроль над атомом, чтобы самая маленькая частица не разрушила все целое... Во всей истории нет ни одного примера, когда новое оружие оставалось в исключительном владении одной державы или даже нескольких. Рано или поздно их основной принцип действия становится широкоизвестным или изобретается что-то сходное. Очень скоро ядерная бомба станет такой же обыденной, как и реактивный самолет, баллистическая ракета, радар или огнемет.

С другой стороны, мы не можем пускать дело на самотек. Уже сейчас стало распространяться привлекательное, но опасное мнение, что так как последствия использования ядерной бомбы столь ужасны и страх перед возмездием столь велик, мы с вами были свидетелями последней крупной войны на Земле... Нисколько не исключая войну из жизни человека, ядерная бомба сама по себе становится источником войны. При отсут-

299

ствии мирового контроля со стороны мирового правительства она будет порождать всеобщий страх и подозрения. Народы будут постоянно опасаться, что кто-то может ради выполнения каких-то своих планов и амбиций рискнуть нанести такой удар, за которым последует забвение...

Нет необходимости снова обсуждать причины, указывающие на преимущества создания мирового правительства. Нет необходимости снова говорить о трудностях на пути к такому правительству. И нет необходимости спрашивать, сможем ли мы без него обойтись. Все остальные соображения становятся или второстепенными или несущественными.

Утешительно было бы ограничиться констатацией того, что в течение нескольких поколений мир мог бы превратиться в мир с одним правительством. Но фактор времени неумолим. У нас больше нет в запасе даже 15—20 лет. То, что должно быть сделано, должно быть сделано немедленно, незамедлительно...

Столкнувшись с этой проблемой, человек не должен страшиться огромного количества различий, которые надо будет сгладить внутри мировой структуры...

Главный вопрос состоит не в том, насколько большое препятствие эти различия представляют на пути к созданию единой мировой структуры, будет ли лучше человеку сгладить такие различия внутри структуры мирового правительства или без нее.

Более того, человек должен решить, что важнее — различия или сходства. Если он выберет первое, то окажется на пути уничтожения и различий и, как это ни парадоксально, себя самого. Если он выберет второе, то этим он докажет свое желание нести ответственность — что есть признак зрелости и сознания...

Действительно, делая этот прыжок к мировому правительству, человечество сильно рискует. Оно не просто должно создать первый всемирный институт, но и следить, чтобы эта власть использовалась мудро. Всемирный институт должен влиться в систему свободных институтов и продвинуть ее вперед. Эта задача не менее трудна, чем задача непосредственно создания самого института. Ибо история показывает, что между идеалом института и между тем, какие формы он приобретает, существует огромное несоответствие...

Перед нами двоякая задача: добиться создания всемирного правительства и сделать так, чтобы оно стало совершенным. Трудная задача, возможно самая трудная за около 50-тысячелетнюю историю человека. Он, человек, сам поставил себя в такие условия, когда выполнение этой задачи стало просто необходимо.

Saturday Review of Literature. 1945. 18 August.

N 28. P. 5—9.

300

Часть III

МИР

ЧЕРЕЗ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ

ГАРАНТИИ

Во время второй мировой войны дальнейшее распространение получило мнение, что для достижения мира необходимы такие изменения, которые решили бы вопрос экономического и социального неравенства. С победой над странами «оси» еще больше укрепилось мнение о необходимости замены реакционных правительств и институтов демократическими и расширения понятия национальной безопасности путем включения в него таких аспектов, как защита прав всех граждан, независимо от их расовой, групповой или классовой принадлежности или от их пола.

Типичным примером выражения этих взглядов может служить декларация Лоуренса Хаусмана (1865—1959), который в то время был председателем Интернационала противников войны: «Если мы не собираемся покончить с несправедливостью и неравенством, характерными для межвоенной социальной системы, значит мы не собираемся и не сможем никогда покончить с войной»⁸.

Еще до вступления США в войну президент Рузвельт выдвинул программу «Четыре свободы»: «свобода слова, свобода совести, свобода от нужды и свобода от страха»⁹. После того как страна вступила в войну, вице-президент Генри Уоллес сформулировал концепцию «века простого человека». Он утверждал, что свободолюбивые граждане мира уже начали свой поход. Они «сметут с лица земли гитлеровских марионеток» и «здесь на земле явят миру достоинство, которое есть в каждой человеческой душе» (док. 5.10).

На протяжении всей войны негритянский историк, активист движения мира У.Э.Дюбуа (1868—1963) выступал против колониализма. Но в его понимании цель была шире, чем просто достижение политической независимости. Во время своего официального визита на Гаити летом 1944 г. он призвал лидеров неевропейских стран объединить усилия против колониализма и нищеты (док. 5.11).

Мир как экономическая, социальная и культурная безопасность — частично эта идея воплотилась в Организации Объединенных Наций. Весной 1943 г. США пригласили представителей 44 правительств прибыть в Хот-Спрингс (штат Вирджиния), чтобы обсудить совместные действия в области продовольствия и сельского хозяйства. В результате появилась Организация ООН по продовольствию и сельскому хозяйству (ФАО). Перед ней была поставлена задача определить приемлемые

301

стандарты питания на пути улучшения экономической стабильности с тем, чтобы предотвратить войны в будущем (док. 5.12). Через неделю США распространили среди своих союзников проект соглашения об организации Администрации помощи и восстановления Объединенных наций (ЮНРРА). Цель ее создания заключалась в оказании помощи освобожденным областям в восстановлении их экономики. Герберт Леман (1878—1963) в прошлом бизнесмен, губернатор штата Нью-Йорк, 1 ноября 1943, г. стал первым генеральным директором этой организации и изложил основные принципы ее деятельности (док. 5.13).

В то же время международные конференции заложили основы таких организаций, как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), Международный валютный фонд (МВФ), Международный банк реконструкции и развития (МБРР), Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО). Исходя из того, что «войны начинаются в умах людей», ЮНЕСКО была задумана такой организацией, через которую ООН смогла бы строить мир и безопасность на основе идей международного равенства, уважения взглядов и сотрудничества в области образования, науки и культуры (док. 5.14).

Каждая из этих организаций учла опыт работы Лиги наций. Все они развили глобальную активность. Возникла международная гражданская служба. Они смогли дойти до каждого народа, решая общечеловеческие проблемы через систему специалистов. Некоторые из этих организаций были полуавтономными: со своими уставами и со своим собственным членством. Но в выполнении основных функций они связаны с ООН, как и другие межправительственные агентства, существовавшие до войны. Они все базируются на общей концепции, согласно которой экономическое и социальное процветание нации связано с политическим порядком и решение этих проблем укрепляет мир. В этом смысле идея мира в ее функциональной форме полностью институализировалась.

№ 5.10

Из речи Г.А.Уоллеса

«Цена победы свободного мира: век простого человека»

(8 мая 1942 г.)

Повсюду в мире мы видим одно и то же: простые люди поднимаются в поход. Тысячи, миллионы учатся читать и писать, учатся думать вместе, учатся пользоваться одними и теми же орудиями труда. Они объединяются в отдельные отряды единого движения трудящегося человечества. Некоторые из этих отрядов придерживаются, возможно, экстремистских взглядов, их про-

302

граммы не везде очень практичны. Но вся эта пена скоро осядет, и они станут адекватным отражением интересов простого человека.

Когда все свободолюбивые люди выйдут в этот великий поход, когда каждый фермер получит возможность купить землю по приемлемой цене, когда у каждого рабочего будет возможность создать профсоюз и коллективно отстаивать свои интересы, когда дети во всех странах мира смогут посещать школы, н которых их будут учить правде о мире, в котором мы живем, — когда все эти возможности будут открыты для всех, только тогда мир сможет идти вперед.

Vital Speeches of the Day, Wash., 1942. June 1.

№ 5.11

Из сборника У.Дюбуа «Демократия и мир»

(1944 г.)

Сегодня Европа, пять долгих веков старательно и с успехом аккумулировавшая знания о вселенной, не способна спасти человечество, потому что большинство людей, не видящих ничего, кроме выгоды, не способны оценить, помочь сохранить и умножить это бесценное сокровище. Купаясь в роскоши и пользуясь способностью богатства рождать богатство, Европа тем не менее оказалась банкротом из-за войн, которые вела, чтобы защитить это богатство и его приумножить. Положение осложняется еще и тем, что во всех уголках мира в ужасающей нищете живут люди, которым их труд, будь он верно направлен, обеспечил бы безбедное существование... Поддающиеся профилактике болезни уносят в колониях миллионы жизней. В самой же Европе падает рождаемость из-за того, что люди потакают своим желаниям и стремятся к роскоши...

Это не просто вопрос, что правильно и что неправильно, что есть добро, а что — зло. Перед нами — хитроумное переплетение событий человеческой жизни. И никто не виноват, что вся жизнь эта пошла наперекосяк. Конечно же, ошибки современного мира не обязательно фатальны. Но каждый час, который мы теряем, не пытаясь исправить зло, все увеличивает цену, которую миру придется заплатить.

Что же необходимо сделать? Для нас, для тех, кто принадлежит к обездоленной части человечества, что отрезана от современной культуры, естественно полагать, что инициатива исправить мир должна исходить прежде всего от тех, кто правит миром. Я хочу подчеркнуть: хотя цветное население и неспособно добиться успеха в реформах без помощи со стороны бело-

303

го населения, тем не менее возглавить движение за эти реформы не просто возможность, но и долг цветного мира.

Другими словами, если мы хотим добиться демократии, необходимо поднять мировой уровень культуры. И тогда демократия даст нам всеобщий мир в условиях всеобщего согласия. Многие признают, что уничтожение крайней нищеты означало бы великое благо для человечества. Снизилась бы безграмотность, исчезли бы болезни, преступность бы стала совсем низкой. Но они сомневаются в возможности уничтожения нищеты. И проблема в том, сколько это будет стоить. Я подчеркиваю, что чудеса современного технического прогресса способны навсегда освободить мир от нищеты, но только если промышленность будет работать не в интересах частной выгоды, а на благо всего общества...

Я прекрасно понимаю, что в X или XV или даже в XVIII в. казалось, что избавить мир от нищеты вне человеческих возможностей. Но сегодня, именно благодаря тем достижениям, которыми мы гордимся, возможность широкой борьбы с нищетой — в наших руках. Все ученые мира разделяют мнение, что власть человека над силами природы, полученная им благодаря техническому прогрессу, может быть использована не только для извлечения выгоды или в военных целях, но и чтобы навсегда покончить с нищетой. И если нам это удастся, то наш мир станет миром образованных людей. И это понятие будет включать не просто адвокатов, врачей, писателей и художников, но и все в больших количествах высококвалифицированных фермеров, механиков, инженеров, строителей и рабочих, чей труд должен быть так же хорошо оплачен и уважаем...

Прежде, чем отбросить все это как просто сон, остановитесь и постарайтесь понять, каких результатов уже достигло сельское хозяйство и чего еще оно может достичь, на что сейчас способна химия, какую огромную и еще не поддающуюся оценкам силу дают нам новые достижения в физике, а главное, сколько мы тратим впустую и на войны. А все это можно было бы пустить на обучение, закупку одежды и продовольствия, на медицину. Я утверждаю, что это — путь к миру, при условии, что правительства прислушаются к голосу масс. Я утверждаю, что любая попытка достичь этой цели, просто действуя через политическую организацию, с помощью организованной силы, либо с использованием технического превосходства одной какой-то группы над другой, тщетна и будет означать лишь продолжение кровопролития, потоков пота и слез, которые до сих пор всегда сопровождали прогресс.

Against Racism: Unpublished Essays, Papers, Addresses, 1887—1961, by W.E.B. Du Bois / Ed. Herbert Aptheker. Amherst, 1985. P. 239—244.

304

№ 5.12

Из заключительного акта Конференции ООН

по продовольствию и сельскому хозяйству

(1943 г.)

I Декларация

Данная Конференция, собравшись в разгар самой страшной войны в истории человечества, преисполненная уверенности в победе, рассмотрела проблемы продовольствия и сельского хозяйства в мире и заявляет о своем убеждении в том, что цель — свобода от нехватки продовольствия, необходимого для здоровья и силы всех народов, может быть достигнута.

1. Первая задача состоит в полной победе в войне и освобождении миллионов людей от тирании и голода. Сразу после войны в период острой нехватки продовольствия, свободы от голода можно достичь только срочными и согласованными усилиями по разработке экономичных норм потребления, увеличению поставок и справедливому распределению.

2. Поэтому мы должны вместе согласовать наши усилия, чтобы добиться и сохранить свободу от страха и свободу от нужды. Одно невозможно без другого.

3. В мире никогда не было количества продовольствия, достаточного для здорового образа жизни всех людей. И это нельзя оправдать ни людской глупостью, ни действием сил природы. Необходимо резко увеличить объем производства продовольствия. Тем более что сейчас мы обладаем необходимыми для этого знаниями. Для этого требуется воображение и твердое желание всех правительств и всех людей воспользоваться этими знаниями.

4. Главной причиной голода и недоедания является нищета. Бесполезно производить больше продовольствия, если не будет создан рынок, способный его поглотить. Чтобы все население могло хорошо питаться, необходимо обеспечить его высокую покупательную способность, а для этого нужно развивать всю мировую экономику. Производимое продовольствие будет доступно всем только при условии всеобщей занятости, увеличения объемов промышленного производства, отсутствия эксплуатации, увеличения объемов торговли между и внутри всех стран, разумного управления внутренними и внешними капиталовложениями и разумной валютной политики, при условии устойчивого внутреннего и внешнего экономического баланса.

5. Главная ответственность за наличие необходимого для народа продовольствия лежит на самом народе; любые шаги в этом направлении укрепляют положение нации. Но любой народ сможет достичь этого только при условии, что все будут работать вместе...

305

Конференция ООН по продовольствию и сельскому хозяйству

Рекомендует:

1. Всем правительствам и органам власти, здесь представленным, признать и облечь в форму официальной декларации или соглашения обязательство перед своим народом и друг перед другом сотрудничать в деле повышения уровня потребления и улучшения условий жизни своих народов...

2. Всем правительствам и органам власти, здесь представленным, создать постоянно действующую организацию по вопросам продовольствия и сельского хозяйства...

Documents on American Foreign Relations, July 1942 — June 1943, Wash., 1943. Vol. 5. P. 302—337.

№ 5.13

Из речи Г.Лемана по поводу создания ЮНРРА

(17 июня 1943 г.)

Первое, что нам необходимо сделать, чтобы достичь мира, которого мы все так ждем, так это незамедлительно заняться восстановлением и реконструкцией. Размах этой задачи может быть соизмерен только с размахом катастрофы, происшедшей в мире. Страны «оси» распространили свою власть на народы сотен островов и тридцати пяти стран, в которых проживает более полумиллиарда мужчин, женщин и детей. Почти вся Европа под пятой нацистского ига. Япония захватила богатейшие острова в западном районе Тихого океана и проникла в глубь территории героического Китая. В оккупированной Европе и порабощенной Азии картина примерно одна и та же — голодающее население, обедневшая земля и народы, чье народное хозяйство пришло в упадок...

Очевидно, что такую огромную мировую проблему не решить импровизированными и частичными мерами. Проблема состоит в том, чтобы поставить производственные мощности наших стран, и без того уже перенапряженные военными потребностями, на выполнение новой задачи — предотвратить нищету и бедствия, свидетелями которых мы станем. Мы обязаны сделать так, чтобы помощь оказывалась быстро, равномерно и в таких объемах, чтобы вскоре исчезла потребность в такой помощи, а восстановительные работы организованы таким образом, чтобы пострадавшие нации сами как можно быстрее могли включиться в процесс реконструкции. Наша цель в том, чтобы помочь людям научиться самим помогать себе, а потом и всем нам, чтобы дать миру шанс реализовать «Четыре свободы».

...К счастью, народы мира прекрасно осознают, что в истории человечества не было еще задачи, сравнимой по размаху с этой, и что решение ее заключается в совместных согласованных действиях всех наций. Мы предлагаем, чтобы каждая нация

306

внесла как можно больший вклад в решение этой задачи, чтобы каждая нация, исходя из своих ресурсов, внесла не просто финансовый вклад, но и продолжала свою помощь в виде поставок, обеспечения транспортировки грузов, предоставления специалистов и услуг. Сейчас еще рано предсказывать, какую общую сумму или какую часть каждое правительство должно вложить в это совместное предприятие. Однако уже есть примеры таких действий. Например, по условиям Международного соглашения по пшенице Канада, Великобритания, Австралия, Аргентина и США договорились предоставить большое количество пшеницы для крупномасштабной борьбы с голодом. Определенные запасы продовольствия есть и в других странах; их использование поможет разделить бремя оказания помощи между многими странами, тем самым облегчив выполнение этой великой задачи.

Department of State Bulletin, 1943. P. 539

№ 5.14

Из Устава ЮНЕСКО (1945 г.)

Правительства государств — участников настоящего Устава провозглашают от имени своих народов:

Мысли о войне возникают в умах людей, поэтому в сознание людей следует укоренять идею защиты мира;

Взаимное непонимание всегда было в ходе истории причиной подозрительности и недоверия среди народов, вследствие чего их разногласия слишком часто приводили к войне;

Только что закончившаяся ужасная мировая война стала возможной вследствие отказа от демократического идеала достоинства человеческой личности, равноправия и взаимного уважения и вследствие стремления, пользуясь невежеством и предрассудками, заменить этот идеал догматом неравенства рас и людей;

Для поддержания человеческого достоинства необходимо широкое распространение культуры и образования среди всех людей на основе справедливости, свободы и мира; поэтому на все народы возлагается в этом отношении священная обязанность, которую следует выполнять в духе взаимного сотрудничества;

Мир, основанный лишь на экономических и политических соглашениях правительств, не сможет обеспечить единодушной, прочной и искренней поддержки народов, а следовательно, мир должен быть создан на основе интеллектуальной и нравственной солидарности человечества.

По указанным основаниям подписавшие настоящий Устав государства, решив обеспечить всем беспрепятственный и равный доступ к образованию, а также возможность свободного поиска объективной истины и свободный обмен идей и знаний, постановили развивать и расширять сношения между своими народами

307

в целях взаимного понимания и приобретения более точного и ясного представления о жизни каждого из них.

Вследствие этого они создают настоящим актом Организацию Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры с целью постепенного достижения путем сотрудничества народов всего мира в области образования, науки и культуры международного мира и всеобщего благосостояния человечества, для чего и была учреждена Организация Объединенных Наций, как провозглашает ее Устав.

Статья I. Цель и обязанности

1. Организация ставит задачей содействовать укреплению мира и безопасности, способствуя сотрудничеству народов путем образования, науки и культуры, в интересах обеспечения всеобщего уважения к справедливости, законности, правам человека и основным свободам, провозглашенным в Уставе Организации Объединенных Наций, для всех народов, без различия расы, пола, языка или религии.

2. В этих целях Организация:

a) способствует сближению и взаимному пониманию народов путем надлежащего использования аппарата коллективного осведомления, рекомендуя для этого заключение международных соглашений, которые она сочтет полезными для облегчения свободного распространения идей словесным и изобразительным путем;

b) поощряет развитие народного образования и распространение культуры,

сотрудничая с государствами — членами Организации по их просьбе, с тем чтобы помочь им развивать их просветительскую деятельность,

устанавливая сотрудничество народов в целях постепенного осуществления идеала доступности образования для всех, независимо от расы, пола или каких-либо социально-экономических различий,

указывая методы образования, наиболее подходящие для подготовки детей всего мира к осознанию ответственности свободного человека;

c) помогает сохранению, прогрессу и распространению знаний,

заботясь о сохранении и об охране всеобщего наследия человечества — книг, произведений искусства и других памятников исторического и научного значения, а также рекомендуя заинтересованным народам заключение соответствующих международных конвенций,

поощряя сотрудничество народов во всех областях умственной деятельности, международный обмен лицами, работающими в области образования, науки и культуры, а также обмен изданиями, произведениями искусства, лабораторным оборудованием и всякой полезной документацией,

308

облегчая путем соответствующих методов международного сотрудничества всем народам возможность ознакомления со всем, что публикуется в отдельных странах.

3. Заботясь о том, чтобы обеспечить государствам — членам настоящей Организации независимость, неприкосновенность и плодотворное многообразие их культуры и их систем образования, Организация отказывается от всякого вмешательства в дела, по существу входящие в их внутреннюю компетенцию...

Совершено в Лондоне, шестнадцатого ноября 1945 года в одном экземпляре на английском и французском языках. Надлежащим образом заверенные копии будут препровождены правительством Соединенного Королевства правительствам всех государств-членов Организации Объединенных Наций¹⁰.

МИД СССР: Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами М., 1957. Вып. XVI. С. 383-385.

Date: октябрь 2011, декабрь 2013, июль 2014

Изд: Мир/Peace: Альтернативы войне от античности до конца второй мировой войны. Антология.

Институт всеобщей истории РАН. М.: Наука, 1993.

OCR: Адаменко Виталий (adamenko77@gmail.com)