ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

•

ПРОБЛЕМЫ ВОЙНЫ И МИРА

В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ

ИТАЛИИ

 

Италия после второй мировой войны. Это прежде всего глубокие социальные потрясения и политические перемены, становление республики и демократической конституции. Но это и борьба за мир, который оказался под угрозой почти сразу же после окончания войны. Наступал период так называемой «холодной войны» — термин, которым стали называть конфликт между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции: США, Англией и Францией, с одной стороны, и Советским Союзом — с другой.

Разумеется, сразу после окончания войны в Италии, как и в других странах, откровенных проповедников новой войны практически не было, во всяком случае среди видных политических и общественных деятелей. Италия только что пережила фашизм, и слишком много крови, горя и страданий принесли его военные авантюры, чтобы кто-нибудь мог открыто выступать за новую войну. Поэтому борьба за вступление Италии в военно-политический блок западных стран велась под флагом защиты ее безопасности перед лицом «угрозы, исходящей с Востока». При этом главным гарантом безопасности Италии считалась Америка — аргумент, который подкреплялся самим фактом присутствия англо-американских войск на территории страны. Кроме того, по словам итальянских исследователей, «в первые послевоенные годы многие в Италии были буквально опьянены чувствами симпатии к Америке, к ней относились с доверием, все, что шло из Америки, казалось итальянцам хорошим и достойным подражания... В основе всеобщего восторженного отношения к США лежало сознание того, что эта страна является образцом демократии, цивилизации, общего благополучия» ¹.

Всего этого нельзя не учитывать, как нельзя сбрасывать со счетов и того факта, что именно из США шел

—————

¹ Феррара М., Феррара М. Очерки итальянской политической жизни. М., 1961, с. 221.

 

156

 

основной поток той финансовой и материальной помощи, которая была необходима Италии для восстановления ее разрушенного войной хозяйства. При всех оговорках на этот счет, американская помощь Италии была действительно довольно значительной. Достаточно сказать, что общая сумма ассигнований, полученных Италией по «плану Маршалла» (как в дар, так и в долг), составила около 1,5 млрд. долл. Значение этой суммы для развития итальянского народного хозяйства признается и теми, кто в свое время справедливо критиковал этот план в Италии, главным образом его политические аспекты.

Одним из существенных политических аспектов американской помощи, как и всей политики «атлантизма», был антикоммунизм. Весьма показательно, что накануне своей поездки в США в январе 1947 г. итальянский премьер-министр Де Гаспери передал Трумэну личное послание, в котором подробно изложил свой план действий, направленных на исключение коммунистов из правительства. Первым этапом на этом пути должна была быть возможность объявить в стране об успешных результатах переговоров о предоставлении помощи Италии². «План Маршалла» стал важным аргументом и в антикоммунистической кампании накануне выборов 10 апреля 1948 г.

Антикоммунистическая направленность «атлантизма» нашла свое выражение в обмене посланиями между президентом США Трумэном, выступившим со своей знаменитой «доктриной», и папой Пием XII. В послании Трумэна всеобщее внимание привлекла фраза: «Человечество должно жить в условиях свободы, а не в цепях коллективистской организации жизни», а в послании Пия XII — многозначительное утверждение: «Церковь не испытывает страха, она не может идти на компромиссы с открытыми врагами бога» ³.

Вообще позиция папы оказывала значительное влияние на настроения многих итальянцев. В своем рождественском послании в канун 1949 г. папа Пий XII высказался в почти неприкрытой форме не только за создание Атлантического союза, но и за то, чтобы в него вошли все католические страны, а следовательно, и Италия⁴. Обращает на себя внимание и текст апостолического послания папы 12 февраля 1949 г. В нем он охарактеризовал политику

—————

² Stampa, 1947, 3 geim.

³ Цит. по кн.: Феррара М., Феррара М. Указ. соч., с. 143.

⁴ II Osservatore romano, 1948, 25 dic.

 

157

 

Советского Союза и правительств восточноевропейских стран как «паутину, которую ткет сатана, ставящий себе целью возбудить ненависть к богу и погубить человека». И далее: «Поэтому мы с радостью приветствуем и одобряем все шаги, направленные на пресечение этой угрозы и объединение народов в союзы, чтобы крепче связать их между собой» ⁵.

Идеология и политика тесно переплетаются между собой. Итальянская коммунистическая партия, например, не скрывала своих идеологических симпатий к Советскому Союзу, своего убеждения в том, что именно эта страна, а не США является гарантом сохранения мира. В этом она опиралась на настроения многих итальянцев, принадлежавших главным образом к трудящимся слоям населения. Советский Союз был для них образцом социальной справедливости, и в то время многие в Италии хотели установления в своей стране аналогичной системы.

10 июня 1948 г. Тольятти в Монтечитторио резко высказался против тех, кто говорил о неизбежности войны: «Сегодня на империалистическую войну отвечают восстанием, вооруженным выступлением в защиту мира, независимости и будущего своей страны» ⁶. Эти слова были квалифицированы в консервативных кругах как предательство. 14 июня 1948 г. в результате покушения Тольятти был серьезно ранен. Стрелявший в него Антонио Паланте заявил, что он хотел избавить Италию от «агента иностранной державы». Обвинения в национальном предательстве по адресу Итальянской коммунистической партии в связи с ее позицией по вопросу войны и безопасности страны, а особенно из-за ее отношения к Советскому Союзу, были весьма характерными для того времени.

Следует подчеркнуть, что в своем отношении к Советскому Союзу итальянские коммунисты исходили из тезиса о том, что государство, в котором у власти не находятся ни помещики, ни капиталисты, ни монополии, не может быть агрессивным по самой своей природе. Источник войны виделся именно в погоне промышленного и финансового капитала за сверхприбылями, а следовательно, в политике именно капиталистических стран. С коммунистами полемизировали те, кто не согласен был с такой односторонней — в их понимании — постановкой вопроса.

—————

⁵ Ibid., 1949, 13 febr.

⁶ Цит. по кн.: Феррара М., Феррара М. Указ. соч., с. 197.

 

158

 

Новый повод для дискуссии дало интервью П. Тольятти, опубликованное 27 февраля 1949 г. В этом интервью П. Тольятти начисто отвергал идею о возможности агрессии со стороны Советского Союза, заявив в то же время: «Что касается гипотезы о возможности преследования Советской Армией агрессора на нашей территории, то я полагаю, что в таком случае, безусловно, долгом итальянского народа, который безоговорочно осуждает всякое проявление агрессии, было бы самым эффективным образом помочь Советской Армии дать этому агрессору урок, которого он заслуживает» ⁷. Это заявление вызвало новые обвинения по адресу Итальянской коммунистической партии. Ее борьба за мир рассматривалась как камуфляж для защиты интересов иностранной державы и угроза безопасности Италии.

Довольно близка к коммунистам была политика и Итальянской социалистической партии. Лидер партии Пьетро Ненни заявил, например, в парламенте 12 марта 1949 г.: «Мы приложим все силы, чтобы итальянский народ решительно отверг политику правительства, готового присоединиться к Североатлантическому пакту». Он подчеркивал также, что надежды на сохранение и упрочение мира следует возлагать не на этот договор, а на борьбу против него ⁸.

Заслуживает внимания и позиция социал-демократов, отколовшихся от социалистической партии и принявших название «Социалистическая партия итальянских трудящихся». Эта партия входила в правительственное большинство и вначале была решительной противницей участия Италии в противостоящих блоках. Однако уже на съезде этой партии в январе 1949 г. обнаружились два течения по этому вопросу. Вначале победили так называемые анти-атлантисты, затем те, кто был напуган событиями в Восточной Европе. Влиятельный старый итальянский социалист Паоло Тревес писал 8 марта 1949 г. в своем письме из Нью-Йорка: «Заклинаю товарищей поддержать пакт. Информация, собранная во всех рабочих кругах, убеждает меня в том, что от пакта зависит спасение демократии, возрождение Италии, социалистическое будущее» ⁹. А 9 марта 1949 г. социал-демократическая фракция в парламенте

—————

⁷ L'Unita, 1949, 27 febr.

⁸ Il mondo operaio, 1949, 2 арг.

⁹ Цит. по кн.: Феррара М., Феррара М. Указ. соч., с. 229.

 

159

 

приняла решение о «голосовании по зову совести», что на практике означало отказ от оппозиции Североатлантическому пакту. Два дня спустя «антиатлантическое» руководство социал-демократической партии во главе с Мондольфо ушло в отставку.

В связи с вопросом об участии Италии в Атлантическом блоке не избежала внутренней борьбы и Христианско-демократическая партия, руководство которой было главным проводником политики «атлантизма». Так, в ноябре 1948 г. видный деятель этой партии Гронки созвал совещание своих сторонников в Пезаро. Участники совещания выступили против «атлантической» позиции руководства партии и высказались за внешнюю политику, основанную на принципе «равновесия». Эта позиция была не только осуждена руководством, но и не получила сколько-нибудь существенной поддержки внутри самой партии.

Сторонники присоединения Италии к Североатлантическому пакту одержали победу и в парламенте. За него голосовали 317 депутатов, против — 175. Это случилось 18 марта 1949 г., а 4 апреля того же года пакт был подписан на торжественной церемонии в Вашингтоне.

Победа сторонников «атлантизма» в парламенте перемещала центр борьбы против него в сферу общественного движения, которое искало специфические формы организации. Именно такой организацией в международном масштабе и стало Движение сторонников мира. Его первый конгресс был созван в Париже 20 апреля 1949 г., т. е. сразу же после подписания Североатлантического пакта в Вашингтоне.

Пьетро Ненни в своем выступлении на этом конгрессе подчеркнул: «Если война, прежде чем вылиться в чисто военные действия, является политикой, то можно констатировать, что третья мировая война уже имеет свой политический штаб, созданный две недели тому назад. Мне бы хотелось, чтобы в конце своей работы наш конгресс принял конкретное предложение о создании постоянного Совета народов. Это явилось бы ответом народов правительствам, которые подписали Атлантический пакт и в статье 9-й обязались организовать Совет для рассмотрения вопросов, относящихся к осуществлению этого пакта. Таким образом, мы создадим свой постоянный Совет Мира...» ¹⁰.

—————

¹⁰ Ненни П. От Атлантического пакта к политике смягчения международной напряженности. М., 1955, с. 9, 18.

 

160

 

Тогда же произошло и одно из первых крупных выступлений трудящихся против поставок американского оружия. Председатель Итальянской федерации профсоюзов Ди Витторио рассказывал: «Вы не можете себе представить, какое огромное возбуждение вызвали сообщения о поставках американского оружия в Италию. Ответ не заставил себя ждать. По примеру докеров Дюнкерка, Марселя, Сен-Назара докеры Анконы единодушно решили на своем собрании отказаться производить какие бы то ни было работы по погрузке и разгрузке военных материалов» ¹¹. На призыв докеров Анконы откликнулись докеры Генуи, которые приняли следующую резолюцию: «Портовые рабочие Генуи, солидарные с трудящимися всего мира, отказываются разгружать и грузить оружие, предназначенное для разжигания или ведения новой войны» ¹². Инициативу докеров Анконы и Генуи поддержали докеры и железнодорожники города Ливорно. Принятое ими воззвание одобрили 630 тыс. трудящихся провинции Ливорно ¹³.

Итальянский комитет сторонников мира, включавший представителей различных политических партий, начал кампанию по сбору подписей под Стокгольмским воззванием Движения сторонников мира о запрете атомного оружия. Отметим особенно активное участие в этой кампании и Движении в целом деятелей культуры, искусства и т. д. По инициативе Итальянского комитета сторонников мира 27 мая 1950 г. в Риме состоялось широкое собрание общественности, на котором по предложению бывшего премьер-министра Орландо было принято обращение к гражданам Италии. «Все нации, — говорилось в нем, — должны объявить безусловный запрет на атомное оружие и уничтожить его запасы. Одновременно путем соглашения между великими державами должен быть обеспечен эффективный контроль за соблюдением соглашения о запрещении всех видов атомного оружия. Должно быть единодушно осуждено то правительство, которое первым нарушит это соглашение, применит атомную бомбу против другой страны и тем самым возьмет на себя ответственность за преступление, совершенное против всего человечества» ¹⁴.

—————

¹¹ Цит. по журн.: Всемирное профсоюзное движение, 1949, № 4 с. 6.

¹² Там же, с. 12.

¹³ Сторонники мира, 1950, № 7, с. 28.

¹⁴ L'Unita, 1950, 28 magg.

 

161

 

Коммунистическая партия была основной силой Движения сторонников мира в Италии. Ей удалось привлечь к нему широкие слои общественности, хотя и здесь не обошлось без серьезных ошибок, связанных главным образом с идеологической нетерпимостью и предвзятостью, характерных для периода «холодной войны». Именно это, надо полагать, имел в виду П. Тольятти, когда он позднее говорил, что «коммунисты также проявляли резкость и совершали ошибки» ¹⁵.

Политика и идеология в подходе к проблемам войны и мира особенно тесно сплелись между собой в связи с событиями на Корейском полуострове в начале 50-х годов. Дискуссии по проблемам войны и мира в это время наложили особенно глубокий отпечаток на развитие внутриполитической ситуации в Италии. Министр обороны Италии выступил против Движения сторонников мира, обвинив его в пораженчестве, а в конце июля 1950 г. в обычную программу военных маневров был включен новый элемент: борьба с подрывными элементами внутри страны. Тогда же, в июле 1950 г., министр иностранных дел Италии Сфорца запретил проведение Всемирного конгресса сторонников мира в Генуе. Он мотивировал это тем, что «не считает полезным для дела мира созыв этого явно тенденциозного собрания, тем более что в данном случае производилась самая очевидная фальсификация фактов об истинной ответственности за агрессию в Корее» ¹⁶.

Несмотря на этот политический и идеологический напор, Итальянский комитет сторонников мира благодаря поддержке двух массовых рабочих партий — коммунистической и социалистической — организовал в стране довольно широкую кампанию под лозунгом борьбы против агрессии американского империализма в Корее. Важным элементом были обвинения по адресу США в том, что они применяют в Корее даже бактериологическое и химическое оружие. Эти сведения придали борьбе особый эмоциональный накал. Все действия координировались с кампанией по сбору подписей под Стокгольмским воззванием Движения сторонников мира о запрете атомного оружия. К сентябрю 1950 г. это воззвание подписали в Италии 17 млн. человек. Тогда же Итальянский комитет сторонников мира заявил, что «если атомная бомба до сих пор не была сбро-

—————

¹⁵ Rinascita, 1963, N 13.

¹⁶ Феррара М., Феррара М. Указ. соч., с. 282.

 

162

 

шена на Корею, то это объясняется успехом всемирной кампании, связанной со Стокгольмским воззванием».

В сентябре 1950 г. в Италии действовал уже 19 471 комитет защиты мира. Кроме сбора подписей под Стокгольмским воззванием, они организовали также кампанию за заключение Пакта мира между пятью великими державами: США, СССР, Китаем, Англией и Францией. В 1951 г. призыв к заключению такого пакта в Италии подписали 16 млн. человек. В ноябре 1951 г. Итальянский комитет сторонников мира провел Национальную ассамблею за разоружение и мир.

Именно в это время намечается сближение между некоторыми католиками и коммунистами на базе общей заботы о сохранении мира. Так, священник дон Примо Мадзолари выступил с заявлением о том, что коммунисты и христиане должны совместно выступать в защиту мира ¹⁷. Несколько ранее христианский демократ И. Джордани обратился к руководству своей партии с призывом проявить инициативу по созданию Европейского христианского интернационала в защиту мира ¹⁸. Эти деятели призывали к защите абсолютной ценности и высшего блага всех людей — мира.

Однако намечаемое на этой базе сближение между коммунистами и католиками не встретило поддержки со стороны руководства Христианско-демократической партии¹⁹. Корейская война стимулировала попытки создания единой, так называемой европейской армии для противодействия «коммунистической угрозе» в Европе. Позже Италия вошла в число тех шести западноевропейских стран, правительства которых в мае 1952 г. подписали договор о Европейском оборонительном сообществе (ЕОС).

Итальянский комитет сторонников мира развернул активную кампанию против утверждения этого договора парламентом. Этот договор, указывалось в многочисленных воззваниях, носит не оборонительный, а наступательный характер, он усиливает угрозу новой войны в Европе. С ростом военной угрозы связывалось и осуществление выдвинутого в это время так называемого плана Шумана — плана создания Европейского объединения угля и стали (ЕОУС). «Анализ характера и последствий плана Шумана, — читаем мы в одном из документов того времени, — был бы

—————

¹⁷ Adesso, 1950, 15 nov.

¹⁸ La Via, 1950, 4 aug.

¹⁹ Il Popolo, 1950, 22 nov.

 

163

 

неполным и совершенно оторванным от действительности, если не учитывать, что пул создается в таких исторических условиях, когда империалисты вновь пытаются разрешить свои проблемы с помощью войны» ²⁰. Итальянские критики этого плана подчеркивали, что его целью было «мобилизовать страны так называемого западного блока для усиленной экономической подготовки крестового похода против Советского Союза» ²¹.

Новый этап борьбы за мир наступил после окончания войны в Корее. В международном плане 1954—1955 годы ознаменовались тем, что в мире повеяло «духом Женевы». В своем рождественском послании в канун 1956 г. папа Пий XII впервые перешел от расплывчатого осуждения атомного оружия вообще к призыву отказаться от ядерных испытаний и установить соответствующий международный контроль. Ослабление международной напряженности нашло свое выражение и в отказе от планов создания единой европейской армии.

В плане антивоенной борьбы знаменательным событием этого времени было совещание мэров столиц разных стран в защиту мира во Флоренции. Оно было созвано по инициативе мэра этого города католика Ла Пира и состоялось в начале октября 1955 г. В нем участвовали 67 мэров и членов муниципальных советов, представлявших 36 государств. В своей речи на открытии Ла Пира сказал: «Это совещание является событием, которое послужит делу возведения столь сложного и требующего так много усилий здания мира между народами. Дело в том, что это здание возводится одновременно на нескольких весьма различных уровнях. Первым эскизом, первым опытом возведения этого здания на максимально высоком уровне явилось совещание в Женеве. В качестве примера другого, но не менее важного уровня можно привести конференцию в Бандунге. Однако есть еще один, хотя и менее высокий уровень — это уровень нашего необычного и носящего скорее моральный характер флорентийского совещания. Создадим же на нем, так сказать, новый в дипломатии инструмент: договор, выражающий волю к миру городов всего мира, который связал бы их узами братства, лежащего в самой основе жизни народов» ²².

—————

²⁰ Угроза плана Шумана. М., 1954, с. 26.

²¹ Там же, с. 145.

²² Цит. по кн.: Яковьело П., Пинтор Л. Репортаж из Италии. М., 1957, с. 91.

 

164

 

В принятой на совещании резолюции указывалось:

«1) Мы подчеркиваем огромное значение городов как духовного и материального достояния, жизненно важного для всего человечества достояния, которое прошлые поколения доверили нынешнему, чтобы оно его умножило, никоим образом не причинив ему ущерба, и передало будущим поколениям.

2) Мы заявляем, что если бы в случае войны это достояние, созданное и собранное трудом многих поколений, подверглось разрушению, этим был бы совершен акт, направленный против жизнеспособности человеческого рода, и был бы нанесен непоправимый духовный ущерб не только нынешнему поколению, но также и будущим поколениям всего человечества» ²³.

В это время в правительственном лагере Италии появились так называемые неоатлантисты. Что скрывалось за этим термином, вряд ли можно определить точно. Во всяком случае здесь можно говорить о стремлении этих политиков в рамках Атлантического блока сделать упор не столько на военное, сколько на политическое и экономическое сотрудничество стран-участниц. Высказывалось мнение о необходимости действий в рамках Атлантического союза (но все же в пользу ослабления напряженности), о более или менее самостоятельной политике Италии, которая добивалась бы соглашения между противостоящими блоками. Среди сторонников «неоатлантистов» называли людей из окружения президента республики Джованни Гронки, некоторых молодых дипломатов из окружения Аминторе Фанфани, влиятельных деятелей итальянской экономики, таких, как Энрико Матеи, и др.

Свое выражение «неоатлантизм» нашел, в частности, в выступлениях президента Джованни Гронки во время его поездки в США в начале 1956 г. Так, в речи в американском конгрессе 29 февраля 1956 г. Гронки сказал, например, что Атлантический пакт «уже более не соответствует сегодняшней реальности... Никто из нас не может не испытывать чувства гнетущего беспокойства при мысли о таких перспективах человечества, при которых мир основывался бы почти исключительно на военной силе и замкнутых политических союзах... Новые формы более органического сотрудничества должны развиваться от политического к социальному и экономическому, чтобы при-

—————

²³ Там же.

 

165

 

дать военному пакту более широкий и глубокий характер сообщества народов» ²⁴.

Такова была своего рода историческая перспектива ослабления международной напряженности в середине 50-х годов, которая, естественно, повлияла и на общественное движение за мир. В то же время на это движение накладывали свой отпечаток и бурные дискуссии, связанные с XX съездом КПСС, и события 1956 г. в Польше и Венгрии, и суэцкий кризис²⁵.

В 1957 г. из Движения Сторонников мира вышла социалистическая партия — один из двух основных политических столпов этой организации в Италии. Поводом послужило обвинение Движения сторонников мира в односторонней ориентации на Советский Союз. И как бы в ответ на эти обвинения руководство Движением начинает все чаще подчеркивать свой отказ от какой бы то ни было идеологической или политической предвзятости.

В основе нового подхода ИКП к проблемам войны и мира лежал тезис о гибели в результате ядерной войны всей или большей части человеческой цивилизации. Как писал тот же Тольятти: «Если будет произведено полное разрушение на одной стороне, такое же разрушение постигнет и другую сторону. Все это изменяет характер войны, а следовательно, должно побудить нас поразмыслить и по-новому отнестись также к нашим взглядам на войну и мир... Совершенно очевидно, что к определению о справедливом характере войны следует добавить и другие соображения... Мы солгали бы народу, если бы сказали, что с помощью войны сейчас можно приблизиться к социализму. Мы должны говорить правду, а именно, что если мы хотим, чтобы перед итальянским народом был открыт путь к социализму, мы должны сделать все необходимое, чтобы избежать войны» ²⁵.

Здесь, таким образом, тесно увязывается между собой борьба за мир и борьба за социализм. В другой раз Тольятти подчеркивает, что традиционная борьба итальянских трудящихся против войны, которая в прошлом носила главным образом классовый характер, вступает теперь в новую фазу. Отличительной чертой этой фазы является, по мнению Тольятти, то обстоятельство, что борьба против войны

—————

²⁴ Gronohi G. Discorsi d'America. Milano, 1956, p. 18.

²⁵ Тольятти П. Избранные статьи и речи. М., 1965, т. 2, с. 383— 386.

 

166

 

приобретает теперь все в большей мере «новое национальное» и общечеловеческое содержание» ²⁶.

Эта мысль воплощается в определенную программу действий самых широких союзов борьбы за мир. Контуры этой программы просматривались уже на пленуме ЦК ИКП, который состоялся 12 апреля 1954 г.: «Для нас открывается широчайшая возможность создать нечто, что даже можно было бы назвать не фронтом — потому что это слово было предано анафеме! — а движением, объединением сил, отличающихся друг от друга по своей природе, по своему социальному и политическому характеру, движением, которое на деле было бы движением за сохранение человеческой цивилизации, за сохранение самого человечества» ²⁷.

До этого итальянские коммунисты отождествляли судьбу движения за мир в своей стране с Движением сторонников мира. Однако, несмотря на то что эта организация стремилась придать своей программе более или менее широкий характер, она была неприемлема для многих довольно активных пацифистских организаций из-за своего политического и социального радикализма. Необходимо отметить, что поиски контактов с другими антивоенными группами и течениями требовали преодоления предвзятости и нетерпимости, которые, как уже отмечалось, имели место среди коммунистов и находившихся под их влиянием некоторых руководителей Движения сторонников мира. Лишь в сентябре 1958 г. на сессии Национального совета Движения сторонников мира был одобрен курс на сближение с другими антивоенными группами и течениями при сохранении ими своей самостоятельности. А это, в свою очередь, давало возможность Движению сторонников мира не сглаживать острые углы при составлении собственной программы, т. е. позволяло всем сохранять свое лицо в общей борьбе за мир.

Этот новый подход к задачам борьбы за мир, так долго пробивавший себе путь в теории, еще с большим трудом утверждался на практике. Весьма показательно отношение некоторых коммунистов к инициативе профессора богословия и философии Альдо Капитани, который предложил провести 24 сентября 1961 г. марш мира из Перуджи в Ассизи — марш наподобие английских Олдермастонских походов. Капитани при этом всячески подчеркивал вне-

—————

²⁶ Там же, с. 574.

²⁷ Там же. М., 1965, т. 1, с. 785.

 

167

 

партийный и унитарный характер похода, требовал, чтобы не было знамен и значков отдельных партий, не было плакатов, оскорбляющих чувства и убеждения других участников похода, одним словом, чтобы он был проведен как бы по ту сторону идеологических симпатий и антипатий. Это было довольно непривычно для некоторых коммунистов, которые всегда связывали борьбу за мир с борьбой против буржуазии, американского империализма и т. п. Их смущали также и некоторые «внеклассовые» оценки устроителей похода, в частности причин обострения международной напряженности, роли советских ядерных испытаний и т. п.

Однако в конце концов возобладало стремление к единству во имя спасения мира. Коммунисты взяли на себя распространение призывов к походу по всей Умбрии. Они вошли и в организационный комитет, в котором были представлены также социалистическая партия, Союз итальянских женщин, «Унионе голпардина» (левая студенческая организация). Всего в походе, по разным оценкам, участвовали от 5 тыс. до 25 тыс. человек, главным образом крестьяне. В нем приняли участие также борцы за мир из других стран: ФРГ, Англии, Японии ²⁸. Это была первая в Италии массовая антивоенная манифестация, инициатива и руководство которой принадлежали комитету, в который вошли представители разных партий, а также беспартийные.

В январе 1962 г. в Италии был создан новый центр антивоенного движения — Совет борьбы за мир. В него вошли представители Движения сторонников мира, Христианского союза молодежи, Ассоциации борцов против войны, Ассоциации граждан мира, Движения за всемирное правительство, Итальянского общества примирения и др. Совет борьбы за мир не был руководящей организацией, он выполнял лишь координирующие функции, расширяя тем самым рамки борьбы за мир. Этому способствовало и создание местных органов совета — в областях, провинциях, коммунах.

Однако не было еще достигнуто согласие в борьбе за мир с весьма влиятельным в Италии католическим движением. Речь об этом шла на упоминавшемся нами пленуме ЦК ИКП в апреле 1954 г.: «Ныне существует капиталистический и коммунистический мир... С другой стороны,

—————

²⁸ II cammino per la pace. Documenti e testimonialize sulla Marcia Perugia — Assisi. Torino, 1962.

 

168

 

иногда противопоставляя себя, иногда оригинальным образом переплетаясь с коммунистическим миром, существует мир католических масс, существуют их организации и руководители». И Тольятти ставит в этой связи кардинальный для борьбы за мир в Италии вопрос: «Можно ли найти путь, состоящий не в случайных контактах для разрешения политических вопросов, затрагивающих обе стороны, а в более глубокой встрече, которая может внести решающий вклад в создание широкого движения за спасение нашей цивилизации?» ²⁹.

Отвечая утвердительно на этот вопрос, Тольятти прилагает большие усилия для достижения взаимопонимания между коммунистами и католиками в борьбе за мир. Со своей стороны и новый папа Иоанн XXIII настойчиво призывал всех людей к единству во имя спасения мира, к мирному сосуществованию государств с различными социальными системами и идеологиями. В своей первой энциклике «Ад петри катедрам» от 2 июля 1959 г. папа указывал, что новая война превратит мир в руины, и призывал всех людей, особенно тех, кто стоит во главе государств, добиваться соглашений и сохранить мир ³⁰. В сентябре 1961 г., выступая по радио, папа советовал правителям государств «осознать огромную ответственность, которую они несут перед историей», и решать спорные вопросы не силой, а путем искренних и свободных переговоров ³¹. 25 декабря 1961 г. в речи перед дипломатами, аккредитованными при Ватикане, папа убеждал враждующие стороны идти на уступки во имя мира: «Суд истории будет суров для тех, кто не сделает все возможное для предотвращения войны» ³².

Призывы папы Иоанна XXIII не находили, однако, отклика у тех христианских демократов, которые определяли внешнеполитический курс Италии. Именно Италия стала первой европейской континентальной страной, правительство которой официально объявило о решении предоставить свою территорию для американских ракетных стартовых площадок. Соответствующее соглашение было подписано 30 марта 1959 г. А в начале апреля того же года министр иностранных дел Италии Джузеппе Пелла дал

—————

²⁹ Тольятти П. Указ. соч., т. 1, с. 789—790.

³⁰ II Osservatore romano, 1959, 2 lugl.

³¹ Ibid., 1961, 20 cett.

³² Ibid., 26 dic.

 

169

 

своего рода идеологическое объяснение подобного шага своего правительства. Выступая в Нью-Йорке, он заявил, что предпочел бы скорее подвергнуть Италию риску атомного уничтожения, чем «опасности установления в ней коммунистического режима» ³³. Связь между внешней и внутренней политикой отражена в заявлении того же Пелла в ноябре 1959 г.: «Верность Атлантическому союзу и внутренняя борьба против коммунизма являются основными требованиями, игнорировать которые правительство не может в ближайшем будущем ни при каких обстоятельствах» ³⁴.

В это же примерно время наблюдается движение к более широкому объединению, интеграции экономики западноевропейских стран. Как пишет в этой связи итальянский исследователь Бруцио Манцокки: «Несомненно, что с точки зрения объективной закономерности требование интеграции путем рационализации производства в различных странах, расширения отдельных внутренних рынков и улучшения международного разделения труда между этими странами является тенденцией, обусловленной экономическим, социальным и техническим прогрессом. Однако картина будет не полной, если не отметить политические факторы, связанные не только с экономикой, но и с политической интеграцией, направленной на укрепление определенного политического блока в целях открытой борьбы против социализма. Это соответствовало и политике США» ³⁵.

Таким образом, у «Общего рынка» — речь идет именно о нем — было по крайней мере два аспекта: экономический и политический. Неправильно сводить все дело к «объективной экономической потребности», но не менее ошибочно видеть все сквозь призму «империалистической политики». Последнее было довольно характерно для выступлений против «Общего рынка» в Италии, проводимых под флагом борьбы за мир, против империализма. В этой связи обращает на себя внимание довольно гибкая постановка этой проблемы у Тольятти. Выступая на IX съезде ИКП в январе 1960 г., он говорил: «Тем, кто спрашивает, признаем ли мы тот факт, что Италия входит в так называемый западный мир, мы отвечаем, что этот вопрос лишен смысла.

—————

³³ L'Unita, 1959, 6 арг.

³⁴ II Popolo, 1959, 15 nov.

³⁵ Манцокки Б. Очерки экономической политики Италии. М., 1961, с. 136—137.

 

170

 

потому что эта проблема уже решена природой и историей, то есть географией и развитием нашей цивилизации... Сегодня истинная проблема заключается в том, чтобы увидеть, какая позиция и какая судьба предназначается странам Западной Европы в момент, когда существуют два противоположных центра гигантской военной мощи: с одной стороны, США, с другой — СССР» ³⁶.

На пути развития антивоенного движения были и свои потери, и свои приобретения. Пафос антивоенной борьбы, характерный для первых послевоенных лет, несколько уменьшился. В косвенной форме это признавалось и на IX съезде ИКП: «В прошлом, — отмечалось на этом съезде, — при выполнении таких срочных задач, как сбор подписей под обращением о запрещении атомного оружия и за проведение совещания на высшем уровне, наблюдался большой подъем этого движения, а необходимые организационные формы создавались почти стихийно. Однако не удалось сохранить их до сегодняшнего дня» ³⁷.

Впрочем, расширение политической и социальной базы движения всегда сопровождается некоторым снижением идеологического пафоса, который связан, как правило, с более или менее простой и доступной массовому сознанию политической формулой. Расширение же политической и социальной базы движения предполагает более сложный программный синтез, что не обходится без потерь среди тех, кто ищет идеологической простоты и ясности формул. Это компенсируется, однако, участием в движении людей различных идеологических убеждений, объединенных общим стремлением к миру. Новый идеологический пафос рождается из самого этого слова, или лозунга, «мир», который некоторым идеологам прошлого казался слишком расплывчатым и лишенным конкретного классового содержания для того, чтобы вдохновить массы трудящихся на борьбу. Однако неделя карибского кризиса в октябре 1962 г. еще раз показала, что старая постановка вопроса в значительной мере деформирована самим ходом истории, самим развитием нашей цивилизации.

Мир оказался в это время на грани ядерного самоуничтожения. Во всяком случае именно так были восприняты в Италии события, связанные с Карибским кризисом. Точка зрения Итальянской компартии нашла отражение

—————

³⁸ IX съезд Итальянской коммунистической партии. М., 1960, с. 21-22.

³⁷ Там же, с. 25—26.

 

171

 

в решениях ее X съезда, состоявшегося в декабре 1962 г. «Мировой термоядерный конфликт предполагает уничтожение всех центров нашей цивилизации. Трудно с уверенностью сказать, сохранились бы после такого уничтожения условия для продолжения жизни оставшихся в живых. Человечество, вероятно, многие годы, прежде чем снова найти в себе силы двинуться вперед, влачило бы жалкое существование, раздавленное чудовищными болезнями. Перед лицом подобной перспективы даже обсуждение вопроса о том, какой социальной ориентации будут придерживаться эти „обломки" человеческого рода, представляется бесполезным. Фактически мы оказались бы перед лицом самоубийства человеческого рода» ³⁸.

Здесь мы вплотную подходим к тезису о «справедливых» и «несправедливых» войнах, тезису, который стал в 60-х годах предметом особенно горячих дискуссий и полемики. Дело в том, что именно в это время в самом лагере левых сил обнаружило себя леворадикальное течение, выступавшее под флагом «подлинного марксизма-ленинизма» по ряду вопросов, в том числе и по вопросу о войне и мире. Представители этого течения, или направления, не хотели замечать, что прогресс техники сделал сегодня мировую войну угрозой существования человеческого рода. Безответственно разглагольствуя о «справедливости» войны против американского империализма, войны, которая едва не вспыхнула во время карибского кризиса, они предъявляли Советскому Союзу обвинения в «измене марксистскому учению и революционному делу», приписывали ему «оппортунизм», «ревизионизм» и даже «трусость перед лицом врага». Естественно, что себя эти люди считали смелыми и революционными, о чем без ложной скромности заявляли на своих шумных сборищах, проводившихся в теплых и уютных квартирах где-нибудь в Риме или Милане, а то и на роскошных загородных виллах.

Защищая советскую политику в это время, Тольятти говорил на X съезде ИКП: «Заслуга, а не вина советских руководителей заключается в том, что они не потеряли хладнокровия, взвесили те ужасные последствия, к которым мог бы привести любой опрометчивый шаг, не приняли вызов к всеобщему столкновению, который бросили им крайне правые американские круги, и в противовес им в самый острый момент предложили разумный компро-

—————

⁹⁸ X съезд Итальянской коммунистической партии. М., 1963, с. 15.

 

172

 

мисс с целью спасти мир». И отвергая какие бы то ни было аналогии между советской политикой в это время и пресловутой «мюнхенской политикой», Тольятти говорил: «Как можно проводить аналогию между советской политикой в период „карибского кризиса" и капитуляцией перед Гитлером на конференции в Мюнхене? В Мюнхене была уничтожена независимость народа Чехословакии. В „карибском кризисе" независимость Кубы была защищена и гарантирована. Выдвигать подобные утверждения — значит не понимать, какой должна быть стратегия борьбы за мирное сосуществование. Эта стратегия основывается не на сумасбродстве и авантюрах, а на взаимопонимании, на переговорах, разумных и уравновешенных, на поисках таких решений, которые были бы приемлемы для обеих сторон» ³⁹.

Интересно сопоставить дискуссии и полемику по вопросу о войне и мире в лагере левых сил с дискуссией и полемикой по этому вопросу среди католиков. Дело в том, что почти одновременно с карибским кризисом, в октябре 1962 г., открылся второй Ватиканский собор, который продолжался до 1965 г. Естественно, что вопросы войны и мира заняли на этом соборе большое место. В опубликованной в апреле 1963 г. энциклике «Пацем ин террис» («Мир на земле») папа Иоанн XXIII выступил за сокращение вооружений, запрещение ядерного оружия, за разоружение под эффективным международным контролем. Энциклика осуждала политику «на грани войны». Одно только продолжение ядерных испытаний, говорилось в ней, создает угрозу фатальных последствий для жизни на земле. Предшественники Иоанна XXIII считали, что при определенных обстоятельствах — «во имя справедливых целей» — ядерная война оправдана. Иоанн XXIII, напротив, считал, что никакие религиозные или «справедливые» цели не могут служить оправданием ядерной войны.

В то же время обнаружилась оппозиция новому подходу папы к вопросу о «справедливых» войнах. На втором Ватиканском соборе эту оппозицию возглавил кардинал Спеллмэн. Он выступил против утверждений большинства участников собора о том, что владение ядерным оружием является аморальным. В этих утверждениях, по его мнению, игнорируется тот факт, что владение ядерным ору-

—————

³⁹ Там же, с. 24—25.

 

173

 

жием сохранило свободу в значительной части мира, что защита этой части мира с помощью ядерного оружия от агрессии является не преступлением, а большой заслугой. В этих утверждениях, по его мнению, игнорируется также тот факт, что война и распри между народами вызываются несправедливостью, а не владением ядерным оружием и т. п.⁴⁰ Это был своего рода католический вариант тезиса о «справедливых» войнах, выдвигаемых в то время ультралевыми. Только у католиков он выдвигался уже ультраправыми, ибо позиция Спеллмэна внутри католического лагеря квалифицировалась именно этим термином. Большинство участников собора (1710 против 483) отвергло, однако, точку зрения Спеллмэна и осудило ядерную войну как «преступление против бога и человека». Были осуждены гонка вооружений, а также теории, согласно которым силы сдерживания возможного агрессора гарантируют мир ⁴¹. Не признавая тезиса об органической связи между войной и капиталистической системой, католики склонны были рассматривать весь этот вопрос по ту сторону споров о воинственности или миролюбии, как бы автоматически вытекающих из социально-экономических основ той или иной системы. И в этом случае также интересно сопоставить их позицию с позицией коммунистов, которые на своем X съезде вновь подтвердили, что «в социалистической части земного шара, в силу самой ее природы войны исключены, ибо это строй, в котором нет больше империализма, то есть нет эксплуататорских правящих классов, стремящихся по своей природе угнетать другие народы, сохранять и увеличивать путем войны или угрозой войной свои материальные богатства и свою власть»⁴².

Таким образом, если по вопросу о последствиях войн в новую эпоху Итальянская компартия занимает во многом новую позицию, акцентируя внимание на угрозе гибели всего человечества, то в вопросе о возникновении войн ее позиция остается неизменной — возникновение войн связывается исключительно с империализмом, с политикой монополий, с их погоней за материальными богатствами и прибылями. По этим флагом велась борьба и против войны во Вьетнаме, которая оказалась в центре внимания мировой общественности с середины 60-х годов. Эта война характеризовалась в ряде документов Итальян-

—————

⁴⁰ Documentum catholicum, N 1465, 1966, col. 366—367.

⁴¹ Ibid., N 1464, 1966, 6 febr.

⁴² X съезд Итальянской коммунистической партии, с. 14.

 

174

 

ской компартии как попытка американского империализма укрепить свое политическое и экономическое господство и Юго-Восточной Азии. Ликвидация влияния американского империализма в Индокитае и построение там общества, свободного от капиталистической эксплуатации, — в этом виделся залог обеспечения мира в этой части земного шара. Политические и социальные аспекты борьбы против войны во Вьетнаме у коммунистов тесно переплетались.

Как и во время войны в Корее, в движении против войны во Вьетнаме авангардом были коммунисты, однако в нем приняли участие и представители других политических течений. В начале 1968 г. был создан Итальянский национальный комитет за мир и свободу Вьетнама, в который вошли представители различных политических партий (от коммунистов до католиков), руководители разных профсоюзных течений, видные деятели культуры, науки и искусства. Этот комитет призвал все политические и демократические силы «преодолеть ставшие теперь неприемлемыми колебания и оговорки», решительно требовать «немедленного и безусловного прекращения американских бомбардировок в качестве предпосылки начала переговоров» и чтобы «итальянское правительство открыто отмежевалось от агрессии» ⁴³.

В ответ на эти призывы по всей стране прокатилась волна демонстраций солидарности с Вьетнамом. Первый массовый митинг состоялся в Риме. Марши мира, демонстрации, митинги проходили в Модене, Новаре, Триесте, Болонье, Форли, Кремоне, Виченце, Кальяри, Ферраре, Реджо-Эмилии и других городах. Большой марш мира прошел 17 февраля 1968 г. в Милане с участием многих тысяч людей, которые несли флаги Демократической Республики Вьетнам и Национального фронта освобождения Южного Вьетнама ⁴⁴. На следующий день по инициативе левых партий состоялась еще одна демонстрация в Риме. Большая процессия, насчитывавшая тысячи молодых людей, рабочих и студентов, прошла по улицам города, скандируя: «Свободный Вьетнам!», «Хо Шимин!» Демонстранты в течение нескольких часов окружали посольство США, требуя «прекращения кровавых преступлений американского империализма во Вьетнаме» ⁴⁵.

—————

⁴³ L'Unita, 1968, 15 febr.

⁴⁴ Ibid., 18 febr.

⁴⁵ Ibid., 19 febr.

 

175

 

Итальянская коммунистическая федерация молодежи объявила 23 и 24 марта 1968 г. днями борьбы в поддержку вьетнамского народа. Руководство ИКП в своем обращении поддержало инициативу молодежи и призвало все свои организации включиться в эту кампанию. «Итальянский народ, — говорилось в обращении ИКП, — ясно выразил свое осуждение агрессоров. Его солидарность с вьетнамским народом велика, она растет и ширится изо дня в день... Однако можно сделать еще больше. Можно заставить правительство и политические силы пойти на позитивный шаг» ⁴⁶. Десятки тысяч людей откликнулись на этот призыв. Многотысячные демонстрации, прошедшие в итальянских городах в эти два дня борьбы, отличались особенно широким размахом.

Хроника того времени отмечала различные формы борьбы против войны во Вьетнаме, поддержки народа этой страны: митинги и демонстрации, марши мира и ночные вахты солидарности, показ документальных фильмов о борьбе вьетнамского народа, дискуссии представителей различных политических направлений, фотовыставки, рассказывающие о преступлениях американских агрессоров во Вьетнаме, сбор подписей под петициями в адрес правительства и парламента. В стране проходила кампания по сбору денежных средств в пользу Вьетнама, тысячи людей становились донорами.

Вместе с коммунистами и социалистами активное участие в движении против войны США во Вьетнаме принимали массы католиков. При этом сильное воздействие на их позицию оказали выступления против войны во Вьетнаме папы Павла VI.

Наряду со специальными комитетами и организациями вложил свою лепту в борьбу и постоянный орган антивоенного движения — Итальянский комитет сторонников мира. Менее заметной была деятельность такого вначале, казалось бы, перспективного органа, как Совет борьбы за мир. И это не случайно. При всем значении той или иной межпартийной организации борьбы за мир успех ее деятельности в течение длительного периода зависел от постоянной поддержки со стороны политических партий. А политические партии, естественно, оказывали поддержку той организации, которая придержи-

—————

⁴⁶ Ibid., 16 mar.

 

176

 

валась более или менее близкой ей ориентации. Именно так сложились отношения между Итальянской коммунистической партией и Итальянским комитетом сторонников мира. У Совета борьбы за мир не было таких отношений ни с одной из итальянских политических партий.

Обращает на себя внимание тот факт, что движение за мир в Италии имело как бы импульсивный характер, разгоралось от случая к случаю — война в Корее, карибский кризис, война во Вьетнаме. Всякая попытка держать массы в состоянии постоянной бдительности в отношении угрозы войны, как правило, не приводила к желаемому результату. И в проведении отдельных кампаний не всегда удавалось добиться достаточного успеха из-за раскола общественного мнения, как это было, например, в вопросе о войне на Ближнем Востоке.

Свои проблемы возникали и в лагере тех, кто видел гарантию безопасности Италии в участии ее в Североатлантическом блоке. Так, в начале 60-х годов выявились два крайних течения среди противников ограничения ядерного оружия в Италии: антиамериканское и проамериканское. Оба выступали за приобщение Италии к ядерному оружию. Однако первое делало ставку на создание мощной национальной военной промышленности, на развитие самостоятельной европейской стратегии, основанной на собственном ядерном вооружении и на привилегированных отношениях с Францией. Второе выступало за осуждение плана «многосторонних ядерных сил» и за развитие особенно тесных отношений с США. Представители этого течения считали, что их план усилит престиж Италии, укрепит ее «величие» и реальные политические позиции внутри блока, уравняет Италию в правах с Англией и Францией, которые опираются на свою ядерную мощь. Определенную поддержку этому плану оказали и более умеренные политические круги, считавшие, что «многосторонние ядерные силы» по самой своей «коллективной» структуре смогут сдерживать западногерманский милитаризм. Однако этот план в 1964 г. провалился из-за внутринатовских разногласий.

В то же время так называемый левоцентристский правительственный эксперимент 60-х годов активизировал борьбу двух тенденций во внешней политике Италии: «твердого и умеренного атлантизма». С одной стороны,

 

177

 

факты свидетельствовали об усилений приверженности Италии к Североатлантическому блоку. Так, в своем выступлении в Париже министр иностранных дел первого «левоцентристского» правительства/социал-демократ Джузеппе Сарагат указал, что НАТО является «основным орудием обороны». Он заявил также, что «социалистическая партия Ненни, которая долгое время была нейтралистской, теперь согласилась с принципами атлантизма» ⁴⁷. Став президентом республики, Сарагат объявил себя сторонником концепции, согласно которой мир «гарантируется балансом сил, в который Италия вносит вклад своим участием в оборонительном Атлантическом союзе с великими демократиями» ⁴⁸. Именно в 1964 г. при правительстве «левого центра» Италии удалось добиться наконец того, что старый итальянский дипломат либерал Манлио Брозио стал генеральным секретарем Совета НАТО. В речи, произнесенной 19 ноября 1966 г. в Национальном клубе печати в Вашингтоне, он выступил против какого-либо сокращения американских войск в Европе. «Время отпустить стражу еще не наступило», — подчеркнул Манлио Брозио. Одновременно он высказался против «плохого мира» во Вьетнаме и против вывода оттуда американских войск ⁴⁹.

С другой стороны, факты говорят о том, что в целом «левоцентристская» коалиция находилась скорее на позициях «умеренного атлантизма», который состоял в попытке медленного и осторожного поворота к более самостоятельной внешней политике. Именно в период «левоцентристских» правительств были достигнуты большее взаимопонимание Италии с социалистическими странами и сотрудничество между ними. Именно в этот период итальянское правительство от узких торговых соглашений все охотнее переходило к широкому экономическому и научно-техническому сотрудничеству с Советским Союзом и другими социалистическими странами, а от сотрудничества в экономической сфере — к политическим переговорам. Именно в этот период происходил наиболее интенсивный обмен визитами между государственными деятелями Италии и Советского Союза.

—————

⁴⁷ Italy: Documents and Notes, 1964, vol. XIII, N 6, p. 490; цит. по кн.: Италия. М., 1973, с. 404.

⁴⁸ Италия, с. 404.

⁴⁹ Там же, с. 405.

 

178

 

«Умеренный атлантизм» «левоцентристских» правительств нашел свое выражение в более осторожной интерпретации обязательств Италии по НАТО как «ограниченных» и «оборонительных». Считая НАТО главной гарантией безопасности Италии, «левоцентристские» правительства стремились все же ограничить сферу действия пакта в географическом и политическом плане, вывести, в частности, конфликтные ситуации во Вьетнаме и на Ближнем Востоке из этой сферы. Так, на прямой призыв Роберта Макнамары к «атлантическим» союзникам в феврале 1966 г. присоединить свои воинские контингенты к силам США во Вьетнаме. Италия, как и почти все участники НАТО, не откликнулась ⁵⁰. В апреле того же года посол Италии в США Сержио Феноальтеа заявил, что он не видит возможности, чтобы «Италия в настоящее время выступила с какой-либо инициативой по оказанию помощи Южному Вьетнаму» ⁵¹. Правда, затем во Вьетнам были все же отправлены итальянское снаряжение и некоторый персонал. Однако США пришлось в основном довольствоваться заявлением лидера «левоцентристского» правительства Альдо Моро о его понимании американской политики и стратегии во Вьетнаме.

В том же, 1966 г. состоялся очередной XI съезд Итальянской компартии, который уделил большое внимание вопросам внешней политики. «...Основные цели новой итальянской внешней политики, — отмечалось на этом съезде, — должны заключаться в том, чтобы обеспечить нашей стране подлинную национальную независимость и сделать ее самостоятельной в отношении любого военного блока. Отказ от атомного оружия, невозобновление участия в Атлантическом союзе, нейтралитет представляют собой логический исход того курса, осуществления которого мы требуем. Италия может и должна внести свой вклад в дело разрядки и создания обстановки мирного сосуществования и отвергнуть американские тезисы, согласно которым мир должен якобы основываться на разделе земного шара на зоны влияния и на равновесии страха» ⁶².

В отличие от коммунистов Итальянская социалистическая партия входила в «левоцентристскую» коалицию

—————

⁶⁰ L'Unita, 1966, 23 febr.; цит. по кн.: Италия, с. 426.

⁶¹ II Messagero, 1966, 16 apr.; цит. по кн.: Италия, с. 426.

⁶² XI съезд Итальянской коммунистической партии. М., 1966, с. 161.

 

179

 

и поэтому в значительной мере разделяла ответственность за внешнюю политику правительства. В ряду «самостоятельных» инициатив этой партии можно отметить ее призыв к проведению по всей стране 16 февраля 1969 г. Дня мира. В опубликованном по этому поводу обращении председателя партии и министра иностранных дел Пьетро Ненни говорилось: «Для того чтобы предложить тему мира общественности, у которой много других волнений и тревог, нет необходимости внушать огромный страх перед третьей мировой войной, перед ядерным столкновением, перед войной цивилизаций... Поддаться этому страху — это значит в какой-то мере поддаться психозу войны. Но если угроза всеобщего мирового пожара и не довлеет над миром, то существует, однако, очень много локальных конфликтов, много проявлений национализма, готового опереться на силу оружия, много нерешенных проблем, грозящих породить новые конфликты». Иными словами, необходима та самая постоянная бдительность, которой, как уже отмечалось, так не хватало движению за мир в Италии.

Среди конкретных мероприятий по укреплению мира, предлагаемых Ненни, были следующие: «Изменить отношения между блоками — перейти от конфронтации к переговорам, способствуя мирным отношениям между Вашингтоном и Москвой и между европейскими странами, входящими в оба блока и не входящими в них. Придать Организации Объединенных Наций авторитет и снабдить ее средствами для выполнения своей миссии. Со всей серьезностью подойти к переговорам о разоружении, в частности в соответствии с обязательствами, взятыми на себя ядерными державами при подписании Договора о нераспространении ядерного оружия. Самым решительным образом подтверждать право каждой нации на независимость и суверенитет в противовес доктрине ограниченного суверенитета. Способствовать эволюции военных блоков в направлении отказа от жестких позиций, в направлении ослабления, напряженности между ними вплоть до их полной ликвидации».

Особый упор в своем «плане мира» Ненни делал на европейском единстве: «Для нас, итальянцев, для нас, европейцев, проблема проблем — создание единой Европы путем расширения зоны европейской интеграции и европейского политического сотрудничества вплоть до соз-

 

180

 

дания самого настоящего наднационального сообщества» ⁵³.

В этой связи необходимо еще раз подчеркнуть, что содержание, которое вкладывалось в идею европейского единства, было самым различным — от безусловно честных намерений превращения всей Европы в зону мира до открытого противопоставления Европы Советскому Союзу, с одной стороны, и скрытой фронды по отношению к США — с другой. Живо обсуждался вопрос о приоритете «атлантизма» или «европеизма» в итальянской внешней политике. Все больше в определенных кругах делали упор на «европеизм», что отражало объективный процесс вовлечения Италии в «европейские предприятия». Так, в одном из официозных изданий в июне 1968 г. мы читаем, что «при всей трудности установления приоритета европеизма и атлантизма первой целью итальянской внешней политики является, по нашему мнению, объединенная Европа...» ⁵⁴ А в марте 1972 г. миланский еженедельник «Реляциони интернационали» писал, что «ЕЭС стремится в отношении США к достижению большего равновесия, к признанию того фактического положения, что интересы Европы не обязательно совпадают с американскими» ⁵⁵.

И в такого рода противопоставлениях между «европеизмом» и «атлантизмом», между Европой и США кое-кто был склонен видеть фактор, направленный на подрыв НАТО. Нельзя, однако, упускать из вида, что при этом делалась ставка на развитие ЕЭС по пути военно-политической интеграции. Более того, эта интеграция на базе «девятки» мыслилась не взамен НАТО, а наряду с ним, в сцеплении с этим основным военным блоком. Итальянское правительство в отличие от некоторых сторонников идеи Европы как «третьей силы» на международной арене с самого начала исходило из «невозможности поставить процесс европейского объединения на путь третьей силы и нейтрализма» ⁵⁶. В конечном счете фактом остается то, что проблема интеграции на европейском уровне для «левоцентристской» коалиции явно доминировала над

—————

⁵³ Avanti!, 1969, 16 febr.

⁵⁴ Италия, с. 410.

⁵⁵ Там же, с. 417.

⁵⁶ Там же, с. 412.

 

181

 

проблемой европейской безопасности в том смысле, который вкладывала в это понятие Итальянская коммунистическая партия и поддерживавшие ее силы, в том числе и Движение сторонников мира.

На XI съезде ИКП в 1966 г. отмечалось: «Политика самостоятельности и национальной независимости, проведения которой мы требуем, не является политикой „национальной изоляции". Напротив, мы непосредственно связываем ее с инициативами на европейском уровне, что является единственной демократической альтернативой, которую страны Европы могут и должны противопоставить как атлантизму, так и деголлевскому национализму. Мы стоим за ликвидацию Атлантического союза и за нейтралитет Италии, но мы выступаем за участие Италии в системе коллективной безопасности, которая охватывала бы все страны Европы» ⁵⁷.

Исходя из задачи создания коллективной безопасности в Европе, ИКП выступила в то время за ликвидацию «Общего рынка», в котором она видела зародыш военно-политического союза, направленного против социалистических стран Европы, базу развития монополистического капитала и неоколониализма. «Мы выступаем — говорилось в документах съезда, — за преобразование европейского „Общего рынка", за его ликвидацию, но мы решительно выступаем против всякой формы автаркии. Мы выступаем за формы экономического сотрудничества, которые охватывали бы страны европейского сотрудничества, которые охватывали бы страны европейского „Общего рынка", Великобританию и страны Зоны свободного обмена, социалистические страны, способствовали бы установлению новых отношений со странами „третьего мира", и в первую очередь со странами Африки и Среднего Востока, способствовали бы демократическому развитию и социальному прогрессу в противовес засилью крупных промышленных и финансовых объединений, в противовес неоколониализму» ⁵⁸.

Луиджи Лонго в своем докладе сделал особый упор на связь реального «европеизма» с созданием системы коллективной безопасности в Европе: «Мы полагаем, что Италия может и должна быть инициатором европейского

—————

⁵⁷ XI съезд Итальянской коммунистической партии, с. 163.

⁵⁸ Там же.

 

182

 

разговора, направленного на преодоление глубоких расхождений, существующих ныне на нашем континенте, и на создание таким путем реального единства Европы»⁵⁹. Интересно сопоставить эту позицию коммунистов по вопросу о единстве Европы и создании системы коллективной безопасности с позицией церкви, которая делала упор на идеологическом аспекте «европеизма», и в этом уже крылась угроза усиления раскола Европы. Определенный идеологический оттенок, который церковь стремилась придать европейскому единству, нашел свое выражение, в частности, в выступлении папы Павла VI и феврале 1969 г. В этом выступлении папа заявил, что на католической церкви лежит моральная обязанность оказать помощь объединению Европы. Он сослался при этом на опыт прошлого, когда Европа была уже объединена на основе единства веры и культуры ⁶⁰. С предложением использования в европейском строительстве идеи христианства выступил в 1970 г. и журнал «Ла чивильта католика» ⁶¹. В этом же году были назначены специальный посланник Ватикана при Европейском совете с функциями постоянного наблюдателя и апостольский нунций при Европейском экономическом сообществе. Смысл этих назначений — «моральная поддержка церкви объединению старого континента» ⁶². Тогда же Ватикан учредил Ассоциацию св. Бенедикта, провозглашенного патроном Европы. Ее президент, архиепископ Катании Г. Вентивольо, заявил, что задачей ассоциации является обеспечение «духовного единства Европы путем создания единого народа божьего» ⁶³.

Проблема «европеизма» и «атлантизма» оставалась и в центре дискуссий о нераспространении ядерного оружия — главной проблемы мира и безопасности для всех стран. Необходимо отметить, что некоторые доводы, выдвигаемые в ходе этих дискуссий, преподносились общественности как доводы политического «реализма» и как таковые противопоставлялись абстрактному «утопизму» лозунгов и призывов, с которыми выступали коммунисты и Движение сторонников мира. Так, на Женевской кон-

—————

⁶⁹ Там же, с. 425.

⁶⁰ L'Osservatore romano, 1969, 20 febr.

⁶¹ La Civilta cattolica, 1970, 5 cett.

⁶² L'Osservatore romano, 1970, 11 nov.

⁶³ Ibid.

 

183

 

ференции по разоружению в 1967 г. итальянский делегат критиковал советско-американский проект договора о нераспространении ядерного оружия с позиций именно такого «реализма» ⁶⁴. В конечном счете Италия настаивала на признании ядерного статуса объединенной Европы, что означало международное признание за членами ЕЭС права иметь свои ядерные силы, права, как бы «унаследованного» от Англии и Франции.

В начале 70-х годов в центре внимания Движения сторонников мира и широких кругов общественности в Италии оказались проблемы безопасности и сотрудничества в Европе. Осенью 1971 г. была создана новая организация — Итальянский форум за безопасность и сотрудничество в Европе. В нее вошли видные политические деятели и парламентарии от Христианско-демократической, коммунистической, социалистической и других партий. Руководил работой форума секретариат в составе парламентариев К. Фраканцани (ХДП), Ф. Каламандреи (ИКП), В. Орилиа (независимый левый). В нем приняли участие представители молодежных организаций многих политических партий. По их инициативе в конце 1971 г. во Флоренции состоялась международная конференция молодежи за европейскую безопасность. Активными участниками форума стали ведущие профсоюзные объединения Италии, влиятельные органы печати и представители таких промышленных организаций, как ЭНИ, ИРИ (государственный сектор) и ФИАТ (частный сектор). Активность последних была вызвана, в частности, потребностью в поисках новых рынков сбыта и источников сырья. Так, на пресс-конференции, организованной в конце декабря 1971 г. объединением итальянских промышленников — «Конфиндустрией», ее председатель Ренато Ломбарди говорил о значении расширения торговых связей с Советским Союзом и социалистическими странами. Этого, по его мнению, можно добиться только на пути разрядки международной напряженности.

Итальянский форум за безопасность и сотрудничество в Европе установил контакты со многими зарубежными организациями, занимающимися проблемами европейской безопасности. Среди международных инициатив форума — встречи с польскими и югославскими политическими деятелями, с представителями английской лей-

—————

⁶⁴ La proliferazione delle arme nucleari. Bologna, 1975, p. 80.

 

184

 

бористской партии, контакты с политическими кругами Финляндии. Провозгласив своей задачей содействовать подготовке общеевропейского совещания, форум развернул активную пропаганду идей безопасности и сотрудничества в Европе.

Итальянская коммунистическая партия, которая принимала особенно активное участие в работе форума, пропела серию теоретических конференций. Одна их них — «Итальянские коммунисты и Европа» — вызвала широкий международный резонанс ⁶⁵. По мнению ИКП, борьба за разрядку и безопасность не только не противоречит борьбе за социализм, но, наоборот, открывает новые возможности и перспективы для революционной деятельности. «Проблема европейской безопасности и сотрудничества является ныне корнем многих других важных и сложных проблем», — писал коммунистический журнал «Критика марксиста» ⁶⁶. Об этом же говорил и Э. Берлингуэр: «Успехи в борьбе за разрядку международной напряженности и сосуществование являются непременным условием ликвидации деления мира на противоборствующие блоки и зоны влияния, утверждения права каждой нации на независимость и, следовательно, уменьшения возможности империализма вмешиваться в жизнь других стран. Вместе с тем разрядка международной напряженности и сосуществование способствуют успехам в борьбе за свободу и демократию во всех странах» ⁶⁷.

Позиция итальянских социалистов в этом вопросе была более осторожной и сдержанной. Это нашло свое выражение в частности, в выступлениях итальянских делегатов на конгрессе Социалистического Интернационала в Вене в июне 1972 г. ⁶⁸

Что касается итальянского правительства, то его подход к вопросам европейской безопасности во многом еще определялся столкновением и тесным переплетением двух тенденций во внешней политике: «атлантизмом» и «европеизмом». С приходом к власти правоцентристского правительства Джулио Андреотти «американизм» в итальянской внешней политике стал более заметным. В течение многих лет «левоцентристские» правительства отвергали просьбы США о предоставлении им вне рамок НАТО соб-

—————

⁶⁵ Critica marxista, 1972, N 6, р. 36—44.

⁶⁶ Ibid., р. 38.

⁶⁷ Rinascita, 1972, 28 cett.

⁶⁸ Avanti!, 1972, 30 giugno.

 

185

 

ственной военной базы на территории Италии. И только в июле 1972 г. такое согласие было дано, и американцы получили базу для своих атомных подводных лодок на острове Мадделена.

Этот и ряд других внешнеполитических актов правоцентристского правительства обосновывались политическим «реализмом». Правительство Дж. Андреотти исходило из того, что только США являются реальной силой, способной противостоять «растущей угрозе с Востока». В свете подобного «реализма» Движение сторонников мира, выступившее за разрыв военного союза с США и за выход Италии из НАТО, квалифицировалось как «утопическое». Со своей стороны, коммунисты и представители Движения сторонников мира считали, как мы видели, подлинно реалистическим тот путь обеспечения мира и безопасности в Европе, который предлагал Советский Союз, настаивавший на проведении общеевропейского совещания по этим вопросам.

Проблема созыва этого совещания обсуждалась, в частности, во время переговоров Дж. Андреотти с советскими руководителями в Москве в октябре 1972 г. В основном на этих переговорах речь шла о развитии двусторонних отношений. Была достигнута договоренность о дальнейшем расширении экономического сотрудничества между Италией и Советским Союзом. Был подписан также протокол о взаимных консультациях, призванных расширить и углубить политические контакты между двумя странами на различных уровнях. Италия и Советский Союз, указывалось в этом протоколе, будут способствовать дальнейшему развитию их отношений и сотрудничества. Они внесут соответствующий вклад в упрочение всеобщего мира, улучшение международной обстановки, достижение прогресса на пути разоружения и укрепления безопасности в Европе. В случае чрезвычайных ситуаций страны договорились незамедлительно вступить в контакт друг с другом и стремиться достичь взаимопонимания относительно того, что может быть предпринято для улучшения положения. Советско-итальянские консультации, говорилось в протоколе, будут носить регулярный характер. Они должны войти в постоянную практику отношений двух стран в интересах разрядки напряженности в Европе и во всем мире.

Как видно из этого документа, в рамки вопроса о развитии двусторонних отношений была включена и задача

 

186

 

борьбы за мир, в частности за разрядку напряженности к Европе. В то же время советско-итальянское коммюнике, опубликованное после переговоров, специально обращало внимание на сближение точек зрения правительств обеих стран по вопросу о роли общеевропейского совещания. По мнению обеих сторон, это совещание должно привести к существенному улучшению обстановки к Европе и укреплению основ европейской безопасности при соблюдении принципов нерушимости границ, невмешательства во внутренние дела, равенства, независимости, отказа от применения силы или угрозы ее применения. Был рассмотрен также вопрос о сокращении вооруженных сил и вооружений. Как отмечалось в этой связи: «Обе стороны положительно относятся к договоренности об изучении возможностей взаимного сокращения вооруженных сил и вооружений, в первую очередь в Центральной Европе. По их мнению, рассмотрение этого вопроса должно проводиться на специальном форуме, отдельно от общеевропейского совещания, и его решение не должно наносить ущерба безопасности заинтересованных сторон»⁶⁹. Весьма характерно высказывание по поводу Московских переговоров газеты «Пополо»: «Основное значение их состоит в том, что в отношениях между Италией и Советским Союзом — при строгом и лояльном соблюдении международных рамок, в которых они действуют, и присущей каждой из стран ответственности — произошел качественный скачок: открылись более широкие перспективы сотрудничества, увеличилась возможность взаимопонимания во всех сферах» ⁷⁰. Не менее важно, однако, что этот путь — путь развития взаимоотношений между странами по государственной линии — рассматривался как действительно реальный путь к достижению мира и как таковой противопоставлялся политически незрелым общественным движениям с их утопическими лозунгами и программой.

Проблема «реализма» и «утопизма» по-своему преломлялась и в общих теоретических дискуссиях о войне и мире, которые в начале 70-х годов довольно часто привязывались к конкретным событиям во Вьетнаме. Наметившаяся уже в это время победа национально-освободительного движения в странах Юго-Восточной Азии — Вьет-

—————

⁶⁹ Правда, 1972, 30 окт.

⁷⁰ II Popolo, 1972, 30 ott.

 

187

 

наме, Лаосе и Кампучии — пробуждала самые радужные надежды у коммунистов и участников Движения сторонников мира в Италии. В ликвидации в этой части земного шара эксплуататорских классов: буржуазии, помещиков, финансового капитала, в ликвидации капиталистической системы — во всем этом коммунисты видели «реальную гарантию мира и безопасности в Юго-Восточной Азии» ⁷¹. Их оппонентами были, в частности, католики, которые считали все это «утопией» и искали «реальность» в другом направлении. Они считали, например, что проблемы войны и мира никак не укладываются во всякого рода идеологические и социальные формулы и определения. Они указывали на такие «вечные» источники агрессивности и милитаризма, как национализм, государственные амбиции, а главное — саму природу человека. «Война — это явление, связанное с несовершенством человеческой природы», — указывалось в одной из статей газеты «Оссерваторе романо» ⁷². В другой статье той же газеты подчеркивалось, что «фермент смерти находится внутри нас и мы установим мир, только победив самих себя с помощью учения Христа» ⁷³. Многие католики в своих теоретических выступлениях объединяли войну с восстаниями и забастовками, сводя их к явлениям одного порядка, а именно «насильственным действиям».

Проблема «реализма» и «утопизма» по-своему преломлялась в Италии и в дискуссиях по договору о нераспространении ядерного оружия. Дело в том, что этот договор вплоть до 1975 г. не был еще ратифицирован итальянским парламентом. Вокруг него шла еще борьба, велись дискуссии, выдвигались аргументы и контраргументы. И все это было связано с общими проблемами войны и мира, обеспечения безопасности Европы в целом и Италии в частности, а точнее, в особенности.

Важным эпизодом борьбы вокруг этих проблем была статья заместителя министра иностранных дел Р. Гайя «Ядерная дипломатия» ⁷⁴. Автор ее апеллировал к той конкретной политической «реальности», что многие развивающиеся страны стоят на пороге создания атомной бомбы. Вдохновленные воинствующей идеологией и идеей

—————

⁷¹ L'Unita, 1971, 16 genn.

⁷² L'Osservatore romano, 1971, 18—19 genn.

⁷³ Ibid., 24 genn.

⁷⁴ La Stampa, 1974, 29 giugno.

 

188

 

исторического реванша, они не остановятся на полпути. С другой стороны, «реальностью» является и то, что нет никакой гарантии от атомного шантажа со стороны великих ядерных держав. Одним словом, если исходить из политической «реальности», а не из политического «утопизма», следует добиваться сближения между членами ЕЭС «в плане ядерного достоинства», т. е. добиваться создания ядерного оружия также и в Италии.

Планы создания Италией своей атомной бомбы, разоблаченные, в частности, журналом «Эуропео» ⁷⁵, вызвали бурю протестов в стране. Широкий отклик и поддержку получило письмо 142 итальянских физиков министру иностранных дел. Ученые требовали скорейшей ратификации итальянским парламентом Договора о нераспространении ядерного оружия ⁷⁶. Была проведена широкая пропагандистская кампания в этом направлении. В ней участвовали коммунисты, социалисты, католики, активисты Движения сторонников мира. В конце концов уже в апреле 1975 г. договор был ратифицирован в итальянском парламенте подавляющим большинством голосов.

В июле 1975 г. состоялось Совещание по европейской безопасности в Хельсинки. В выступлении главы итальянского правительства Альдо Моро опять прозвучала тема «реализма» в борьбе за обеспечение мира и безопасности в Европе. И на этот раз она также прозвучала в своеобразной трактовке, которую ей дал ответственный государственный деятель, не склонный предаваться ни политическим иллюзиям, ни политическим утопиям. «Большие задачи, стоящие перед нами, — сказал Альдо Моро, — естественно, не могут быть целиком и полностью решены за короткое время. Поэтому мы прибыли на это совещание без иллюзии, что оно сможет стать финальным пунктом происходящей сейчас положительной эволюции, дать ответ на абсолютно все вопросы и решить абсолютно все проблемы. Однако уже сам по себе факт созыва нашего совещания представляет собой знаменательный факт, свидетельствующий о развитии разрядки...»

«Мы совершили огромный шаг вперед, — продолжал Моро. — В то же время мы остаемся реалистами и отдаем себе отчет в том, что идеологические различия, как и различия политических, экономических и социальных

—————

⁷⁵ L'Europeo, 1974, 19 sett.

⁷⁶ Avanti!, 1974, 10 dic.

 

189

 

структур, сохраняются. Однако мы констатируем, что общее стремление жить в мире и обогащать наши взаимоотношения привело нас к поискам существенных пунктов согласия. На избранном нами пути предстоит еще сделать многое, но уже заложены основы дальнейшего благоприятного развития» ⁷⁷.

Эти слова Альдо Моро приобретают особый вес и значение в свете его дальнейшей трагической судьбы, когда он стал жертвой того политического коварства, той идеологической нетерпимости и фанатизма, которые создают в наше время наряду с сугубо экономическими причинами опасные очаги войны и военной напряженности.

Уже после совещания в Хельсинки возникли очаги военной опасности в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Африке. Общественное мнение в Италии живо реагировало на все эти события, и в этом смысле о совещании в Хельсинки можно говорить лишь как об одном из этапов на пути борьбы, которая продолжается и по сей день. И все же это был очень важный этап, который заставляет оглянуться назад и напомнить об основных вехах антивоенного движения в Италии после второй мировой войны.

Прежде всего это 1949 г. — год возникновения Движения сторонников мира и кампании, организованной им за запрещение атомной бомбы. Важным этапом движения была и борьба против войны в Корее в начале 50-х годов, и борьба за углубление разрядки международной напряженности во второй половине 50-х годов, борьба против войны во Вьетнаме и за европейскую безопасность в первой половине 70-х годов. Своего рода сквозным направлением Движения сторонников мира в Италии — по крайней мере до конца 60-х годов — была борьба против участия Италии в Североатлантическом блоке. Именно этой теме посвящены те немногие книги, которые в полной мере можно отнести к историографии поставленной нами проблемы. Отметим в этой связи исследования авторов-коммунистов Р. Ледда «НАТО — враг в нашем доме» ⁷⁸ и С. Таланте «Политика Итальянской компартии и Атлантический пакт» ⁷⁹. В основном же проблемы войны и мира

—————

⁷⁷ Известия, 1975, 31 июля.

⁷⁸ Ledda R. NATO — il nemico in casa. Roma, 1968.

⁷⁹ Galante S. La politica del PCI et il Patto Atlantico (1946—1949). Padova, 1973.

 

190

 

в политической жизни Италии освещались нами по работам общего характера, таким, как сборник статей и выступлений видных итальянских политических деятелей (П. Тольятти, П. Ненни, Дж. Гронки), а также по книге М. и М. Феррара ⁸⁰.

В отечественной литературе нет специального монографического исследования, посвященного данной теме. Однако в той или иной мере она находит свое отражение в монографиях К. Г. Холодковского, В. К. Наумова, М. С. Шаронова, в статье Г. Гантмана «Внешнеполитические позиции Италии», опубликованной в сборнике «Италия» ⁸¹.

—————

⁸⁰ Феррара М., Феррара М. Указ. соч.

⁸¹ Холодковский К. Г. Рабочее движение в Италии (1959—1963 гг.). М., 1969; Наумов В. К. Коммунисты Италии. М., 1972; Шаронов М. С. Коммунисты и католики в Италии. М., 1973; Италия. М., 1973.

 

 

Изд: «История антивоенного движения в капиталистических странах Европы (1945-1976)», М., «Наука», 1981.

Date: апрель 2010

OCR: Адаменко Виталий (adamenko77@gmail.com)