В гармонически развитом обществе интеллигенции в узком смысле слова, как отдельного слоя, не должно существовать; все люди, приобщившись к умственному труду, будут нести налагаемую этим ответственность. Но поскольку в нашем весьма несовершенном и уродливом общественном организме такое разделение труда неизбежно, приходится рассматривать интеллигенцию как отдельную корпорацию.
Эта корпорация в первую очередь обязана удовлетворять определенным профессиональным требованиям. От сапожника мы ожидаем известной сноровки и профессиональной добросовестности в изготовлении обуви. Этой же профессиональной добросовестности и знания дела мы требуем и от интеллигенции.
Ремесло интеллигента обязывает прежде всего к прилежной и терпеливой работе ума — к честным и мужественным поискам истины, к свободному и искреннему выражению мысли.
Всякое подчинение этого основного долга посторонним расчетам — свидетельство нравственного падения. Всякий отказ от своих прав в пользу властей или в угоду соображениям временного характера есть измена.
Ни одно государство не может, не прибегая к преступному обману, подчинить себе мысль, чтобы заставить ее служить своим целям. И мысль, которая на это идет, отрекается от самой себя.
Итак, в случае войны первый долг интеллигенции, по-настоящему достойной своего высокого звания, это сохранить независимость суждений и прежнюю зоркость взгляда. Ибо ее главная миссия — освещать путь человечеству. Никто другой не может это сделать за нее. Если она позволит погасить свой светоч, — позволит себя погасить, — схватка произойдет во тьме. Общее ослепление войны 1914-1919 годов со всей очевидностью это показало: задув фонарь своей элиты, и победители и побежденные так основательно заблудились среди гор трупов, что еще и поныне увязают в кровавой трясине, из которой не видят никакого выхода.
В мировую войну европейская интеллигенция позорно капитулировала. Большинство, несомненно, считало, что совершает это в интересах родной страны, и видело в этом поступке величайшую доблесть. На самом деле, изменив самой себе, она изменила своему народу. Интеллигенция, подобно марсовому на мачте, должна была смотреть вперед, не внимая крикам экипажа. А она покинула свой пост, чтобы смешаться с беснующейся толпой; и корабль, потеряв направление, стал игрушкой стихий.
Казалось бы, подобный опыт должен послужить серьезным предостережением и интеллигенции и правительствам. Но этого не случилось. Милитаристский закон, который группа французских социалистов, не испросив даже санкции своей партии, с лихорадочной поспешностью только что протащила через палату депутатов (*), предусматривает поголовную мобилизацию всей интеллигенции страны на службу государству (**). Если французская интеллигенция согласится на такое порабощение, она не только подпишет свой смертный приговор, она погубит свой народ. Ибо прирученная интеллигенция, которая сидит на цепи, пусть даже в роскошном ошейнике и с жирной похлебкой на обед, всего лишь дворняжка. Она может еще с грехом пополам охранять дверь своего хозяина, но не вести его вперед, на разведку будущего. Чутье ее почти утрачено, она не способна уже ни видеть, ни слышать того, что делается за оградой фермы. Следить за широкими просторами и дальними горизонтами ей не под силу. Но теперь более чем когда-либо народы нуждаются в бдительных стражах, которые извещали бы их о каждом перебое, о каждом учащении пульса вселенной. Если глазами своей интеллигенции народы не увидят приближающихся бурь — тех, что сметают все с лица земли, и тех, что обновляют, — вся их жатва погибнет и в поле, и в амбарах. Народы дня не могут прожить без правды! Но правда — плод независимой мысли. Кто ограничивает мысль, стремясь извлечь из нее политические выгоды, тот навсегда ее искажает. Я утверждаю, что Муссолини, подвергающий защитников свободной мысли всяческим гонениям, куда менее смертоносен для мысли, чем министериальные социалисты типа Поля Бонкура, который хочет войти с ними в сделку. Ибо гонения причиняют вред только людям. А соглашательство убивает мысль: если она может быть куплена, значит в ней есть изъян... Это брак!.. Кто раз солгал, будет лгать. С правдой не плутуют.
(* Весна 1927 г. — Р. Р. *)
(** Против этого милитаристского законопроекта я опубликовал недавно в журнале "Эроп" (от 15 марта 1927 г.) следующую клятву неповиновения:
"Чудовищный военный законопроект, нагло прикрываемый милитаристски-пацифистским пустословием некоторых социалистов и обманным путем протащенный ими 7 марта с. г. через палату депутатов, предполагает осуществить то, чего не дерзнули сделать ни один император и никакая фашистская диктатура: поработить от колыбели до могилы целый народ.
Я заранее клянусь, что не подчинюсь никогда этому тираническому закону". — Р. Р. **)
Государство не смеет посягать на независимую мысль! Мысль от природы никому и ничему не подвластна (она пользуется правом неограниченной экстерриториальности). Только мысли дано судить мысль, проверять себя, поправлять и, если нужно, выносить себе обвинительный приговор!
Итак, первое и непременное условие — независимость. Если ее нет, нет и интеллигенции. Это пустое место. Ее представители низведены до жалкой роли канцелярских писцов, занимающихся перепиской циркуляров. Это министерские служащие.
Но если у них достаточно мужества, чтобы не смириться с должностью мелких чиновников, если они оберегают свое достоинство и честь — это непременное условие существования интеллигенции, — они должны беспристрастно оценить обстановку и решить сами, в чем состоит их долг. Мы не считаем возможным это сделать от их имени. Один не вправе говорить за всех. Он может только поделиться с другими своим опытом и наблюдениями. Вот вкратце мое мнение:
Европа умирает. Она разваливается, она уже наполовину разрушена. Босе чем наполовину ее престиж, ее энергию, ее богатства уничтожил пожар войны еще тринадцать лет назад. А злосчастные договоры 1919 года вонзили в ее израненное тело ядовитые шипы. Кое-как уцелев, она несет в себе теперь начало собственной гибели. Всякому непредвзятому уму должно быть ясно, что нелепая политическая перепланировка Европы, проделанная невежественными и близорукими политиками, может привести лишь к новым катаклизмам. Глухие взрывы уже сейчас то и дело сотрясают развороченную землю. Здравый смысл подсказывает, что следовало бы безотлагательно созвать новый международный конгресс, который обследует фундамент европейского здания и всю грозящую обвалиться постройку. Это являлось бы подлинной задачей Лиги наций. Но на нее рассчитывать нечего! Лига наций тоже продала свое право первородства за жирную похлебку. Она отказалась от своего будущего и с первых же шагов стала служанкой двух или трех важных господ, которые ее кормят, но помыкают ею. Роль спасительницы, которую она утратила, должны на себя принять независимые умы, действительно свободные, ясные, исполненные заботой об общем благе. Но найдут ли они общий язык?..
Я хотел бы, чтобы именно теперь интеллигенция, осознав общую для всех опасность и ответственность, взяла на себя почин проведения "мобилизации в защиту мира" в противовес горячечному бреду военных мобилизаций, который охватил все правительства. Я хотел бы, чтобы между интеллигенцией разных стран крепли дружественные связи, чтобы они создали международные Центры для обмена мыслей как европейские, так и всемирные, ибо в наши дни на карту поставлена судьба всего человечества, и каждый народ лишь часть одного гигантского тела... "Membra sumus corporis magni" (* Мы члены одного великого тела (лат.). *). Ни одна часть этого тела не может существовать и благоденствовать в отрыве от всех других. Претворим в жизнь это единство! Пусть регулярно созываются великие Конгрессы свободной мысли, на которых сообща обсуждались бы общие нужды, ради спасения мировой цивилизации. И пусть постоянный комитет обеспечит преемственность работы и широко оповещает о принятых решениях!
Нечего опасаться, что подобная независимая организация будет дублировать деятельность субсидируемых государствами учреждений вроде Международного института интеллектуального сотрудничества, опекаемого теми господами, которые из-за кулис управляют Лигой наций! Там дозволяется только предаваться академическим спорам, от которых никому ни тепло, ни холодно и которые служат тому лишь, чтобы тешить тщеславие краснобаев и защищать узко профессиональные интересы. А у интеллигенции задачи посерьезнее, если ее тревожит нависшая над миром угроза и у нее есть чувство ответственности. Надо говорить! Надо действовать! Свободная духом интеллигенция, которая хочет действовать, найдет себе место в организации, свободной от опеки государства и опеки церкви (оба слова стали ныне синонимами)...
Май 1927 г.
Поводом к написанию статьи "Долг интеллигенции в борьбе с войной" явилось обсуждение во французском парламенте "закона о всеобщей организации нации в военное время". Журнал "Эроп" от 15 апреля 1927 года поместил протест группы интеллигентов, против идеологической подготовки войны, в числе других протест подписал и Ромен Роллан. Следующий номер "Эроп" (15 мая 1927 г.) печатает отклики французских писателей на дебаты вокруг этого вопроса. Слова Роллана из этого протеста воспроизводятся в сноске сборника "Через революцию — к миру" (правда с неверным указанием даты публикации в "Эроп"). Размышления Роллана о проекте нового военного закона, в конце концов отвергнутого под давлением общественного мнения, вылились в отдельную статью — "Долг интеллигенции в борьбе с войной", опубликованную сначала в брюссельской газете "Авенир сосиаль", а потом в книге "Через революцию — к миру".
Изд: Р.Роллан. Собрание сочинений в 14 тт., т. 13, М., "ГИХЛ", 1958
Пер: с французского В. Курелла
Date: 16-17 декабря 2002
OCR: Адаменко Виталий (adamenko77@gmail.com)