Гитары в бою

ГИТАРЫ В БОЮ

(часть сборника)

СОДЕРЖАНИЕ:

Предисловие

Больше я сражаться не пойду!

Пит Сигер. Король Генри. Перевод С. Болотина и Т. Сикорской

Пит Сигер. Цветы мира. Перевод Т. Сикорской

Пит Сигер и Ли Хейс. Песня о молоте. Перевод С. Болотина

Юэн Маккол. Пять пальцев. Перевод Т. Сикорской

Боб Дилан. На крыльях ветра. Перевод Т. Сикорской

Том Пакстон. Мы не знали. Перевод Т. Сикорской

Том Пакстон. Что ты узнал там, мальчик мой? Перевод Т. Сикорской

Мальвина Рейнольдс. Напалм. Перевод С. Болотина

Мальвина Рейнольдс. Что они сделали с дождем? Перевод Т. Сикорской

Фил Окс. Больше я сражаться не пойду! Перевод С. Болотина

Фил Окс. Мировые жандармы. Перевод С. Болотина

Фил Окс. Я негоден! Перевод С. Болотина и Т. Сикорской

Все потому, что я негр

Бетти Сандерс. Садись, ребята! Перевод С. Болотина

Если ты не найдешь меня. Народная. Перевод С. Болотина и Т. Сикорской

Пит Сигер. Все преодолеем! Перевод С. Болотина и Т. Сикорской

Работал я на богачей

Лес Райс. Новый день я вижу. Перевод С. Болотина

...и кто-то пел мне слова простые

Мальвина Рейнольдс. С далеких звезд. Перевод С. Болотина и Т. Сикорской

Ричард Фаринья. Песня ласточек. Перевод С. Болотина

Л. Дуглас де Найк. Эллендер Морли. Перевод Т. Сикорской

От переводчиков

ПРЕДИСЛОВИЕ

Если бы двадцать лет назад вы спросили любого американца: «Что такое народная песня?», он с недоумением посмотрел бы на вас в ответ. Целое столетие собирались ковбойские песни, негритянские спиричуэлз, английские баллады и песни ста одного этнического меньшинства США, но попытки оживить интерес городской молодежи к этой музыке только изредка и спорадически увенчивались успехом.

Тем не менее за последнее десятилетие американские университеты и колледжи охватило увлечение песнями под гитару и банджо. Как ни странно, это увлечение распространилось и на популярные коммерческие песни, на церковную, детскую и театральную музыку. Тщетно утверждали ученые-фольклористы, что ни один из этих видов музыки нельзя в строгом смысле называть «народной музыкой». Между тем музыкальная промышленность, довольная тем, что ей удается продавать полмиллиона гитар в год, печатала в журналах такие объявления: «Купите гитару, и вы тоже станете народным певцом!»

Почему же в наши дни возрождается народная песня?

Нет единого мнения о подлинных причинах этого явления. Большинство сходится на том, что возрождению народной песни способствовали следующие обстоятельства.

1. После второй мировой войны в Америке стала развиваться всякого рода самодеятельность в искусстве, в ремесле, в спорте и в так называемых «хобби». Самодеятельная музыка появилась в результате роста общей культуры, развития науки и техники.

2. Люди, потерявшие свои национальные традиции и предки которых пересекли океан, прошли сквозь прерии и построили многочисленные города, эти люди захотели восстановить свои традиции. Для них, например, новая американская песня о Джоне Генри стала более привлекательной, чем самая лучшая заокеанская песня.

3. Дешевые граммофонные пластинки народной музыки, записанные не в концертных залах или студиях, а прямо «на месте», давали возможность молодежи услышать грубую, необработанную, действительно народную музыку. Исполняли ее люди, которые разучили эту музыку не по нотам, а по слуху.

4. Небольшой журнал «Синг аут!» («Запевай!») на своих страницах постоянно утверждал, что новые песни создаются в тех же самых традициях, что и старые народные песни.

5. Многие певцы, в том числе и я с товарищами, часто посещали школы, летние лагеря, колледжи и увлекали слушателей своим пением, и они вместе с нами хором пели подлинно народные песни. Правда, мы не были же данными гостями на телевидении, так как многие наши песни были мятежными. Мы с трудом добывали средства к существованию, но число наших сторонников росло.

Сегодня термин «народная песня» в американском разговорном языке употребляется гораздо шире.

Одни считают джаз «городской афро-американской народной музыкой». Другие заявляют, что любая новая песня, которую поют под гитару, может называться народной. Я лично стараюсь как можно реже употреблять это слово и утверждаю, что не так важно, народная песня или ненародная. Важно — хороша она или нет.

Разумеется, каждый решает это по-своему.

Одни создают тихие, грустные песни, другие громкие, веселые. Одни любят религиозные песни, другие сатирические. Одним нравятся старые песни, другим — новые.

Быть может, появление у нас сегодня такого количества новых песен объясняется еще и тем, что в США не принято читать стихи вслух. Хотя школьников заставляют декламировать стихи, это приводит к тому, что ребята начинают их ненавидеть. Мальчики вообще считают это не мужским занятием. Даже те, кто любит поэзию, читают ее «про себя». Поэтому молодежь, не привыкшая декламировать стихи, предпочитает петь их на мелодию какой-нибудь старой песни. И конечно, одна из тысяч таких песен могла оказаться хорошей, тем более когда их сочиняют десятки тысяч. Их печатают в небольших «журналах народной музыки», их поют в студенческих кафе, иногда их записывают на пластинки, и часто сами авторы удивляются популярности своих песен, как это случилось с «Песней о молоте», авторами которой были Ли Хейс и я, когда вдруг эта песня стала модным рок-н-роллом.

К чему это все ведет? Мне кажется, возрождается и развивается искусство песни, народной или ненародной, все равно. Музыка обогащает жизнь людей. А это помогает нам выполнять те задачи искусства, к которым мы все стремимся — понимать самих себя и друг друга.

Поскольку мои познания в русском языке очень рудиментарны, я не смог прочесть рукопись этого сборника.

Но мне нравится выбор песен, а «Четыре ночи» — лучший перевод шуточной песни, который я когда-либо знал. Я мечтаю об издании в США старых и новых песен Советского Союза. И с нашими гитарами в руках мы сможем обмениваться нашими мыслями.

Мир и дружба!

Пит Сигер.

БОЛЬШЕ Я СРАЖАТЬСЯ

НЕ ПОЙДУ

Пит Сигер

КОРОЛЬ ГЕНРИ

С поисками шел Генри-король на войну,

окрасил он кровью речную волну,

в сожженный пустырь превратил он страну…

То было в шестнадцатом веке.

Спокойнее наш шестьдесят пятый год!

Помалкивай только, что бойня идет,

что мирные села бомбит самолет

и льются кровавые реки.

Приятель мой Саймон на этой войне

был за океаном, в далекой стране;

письмо написал он из армии мне

и в нем рассказал свои беды:

«Увы, нас никто сюда в гости не звал,

и рад нам здесь только один генерал,

страну он в пустырь превратить угрожал,

но мало угроз для победы.

Боюсь я, — писал он, — своих же солдат*,

под голову ночью кладу автомат...»

И Саймон вернулся неделю назад

в гробу — за письмом своим следом!

Я лично в политику лезть не хочу,

смотрю телевизор, налоги плачу,

мне подвиги прадеда не по плечу:

борясь за свободу, здесь пал он.

Но утром, читая газету свою,

я голос свирепых вояк узнаю...

Мне снилось: мою дорогую семью

сожгли беспощадно напалмом.

С войсками шел Генри-король на войну,

окрасил он кровью речную волну,

в сожженный пустырь превратил он страну…

То было в шестнадцатом веке.

Спокойнее наш шестьдесят пятый год,

помалкивай только, что бойня идет,

что мирные села бомбит самолет

и льются кровавые реки.

* Эта строка является подлинной цитатой из письма одного из американских «советников» во Вьетнаме. — Прим. авт.

Пит Сигер

ЦВЕТЫ МИРА

Наступает снова лето,

и деревья расцветают.

Я мечтаю не об этом,

о другом совсем мечтаю:

О, настанет ли то время,

чтоб дружили все со всеми,

чтобы были все на ты?

На заре, на раннем утре,

расцветут ли, расцветут ли

мира светлые цветы?

Для своей любимой строю

Я беседку над рекою,

но душе ее другое

не дает теперь покоя:

«Неужели ты не можешь

то добыть, что мне дороже

всей весенней красоты?

Если строишь дом невесте,

расцветут ли в этом месте

мира светлые цветы?»

Если мы с тобой поедем

и найдем их по дороге,

всех соседей, всех соседей

мы поднимем по тревоге.

Пусть берут они лопатки,

и копать начнем мы грядки

от зари до темноты.

Нам, уставшим на работе,

вы в награду расцветете,

мира светлые цветы!

Пусть увидит дорогая,

что могу я ей помочь:

будем, рук не покладая,

мы трудиться день и ночь!

Без труда всего народа

зеленеть не будут всходы,

не распустятся листы —

нужен подвиг многих сотен,

и тогда вы расцветете,

на века вы расцветете,

мира светлые цветы!

Пит Сигер и Ли Хейс

ПЕСНЯ О МОЛОТЕ

О, дайте мне молот!

Я бил бы рано утром,

Я бил бы поздно ночью,

гремел на весь мир.

Я бил бы тревогу,

гремел бы! «Стой на страже!»,

я б выковал всем сердцам

узы дружбы, братства,

и звал бы весь мир.

Мне колокол дайте!

Я в колокол звонил бы

и днем, и ночью поздней

звонил на весь мир.

Я бил бы тревогу,

звонил бы: «Стой на страже!»,

мой колокол всех людей

звал бы к дружбе, к братству,

я звал бы весь мир.

О, дайте мне песню!

Я пел бы рано утром,

я пел бы ночью поздней,

на весь пел бы мир!

Я пел бы: «Тревога!»

Я пел бы: «Стой на страже!»

Я песнею всех людей

звал бы к дружбе, к братству,

я звал бы весь мир.

И дали мне молот

и колокол звенящий,

и я сегодня песню

пою на весь мир.

То молот единства,

то колокол свободы,

а песня, что я пою, —

это песня мира.

Пой песню, весь мир!

Юэн Маккол

ПЯТЬ ПАЛЬЦЕВ

Пять пальцев на руке,

пять пальцев, пять пальцев,

пять пальцев на руке знают цепкий труд.

Раньше без когтей и лап

человек был очень слаб,

но наступил такой этап,

что звери от нас бегут!

Пять пальцев на руке,

пять пальцев, пять пальцев,

пять пальцев на руке —

в этом весь секрет.

Можем мы своей рукой

резать камень, бить киркой,

это спасало род людской и течение многих лет!

Пальцы и голова,

пять пальцев, пять пальцев,

пальцы и голова

заключили пакт:

«Будем жить одной семьей,

твердо план наметим свой,

сделаем лучше шар земной,

и это бесспорный факт!»

Пальцы и голова,

пять пальцев, пять пальцев, —

это творцы чудес,

кисти и пера:

Песни флейты, клавесин,

сотни статуй и картин, —

создали все, что мы хотим,

прекрасные мастера!

Пальцы и голова,

пять пальцев, пять пальцев

трудятся день и ночь,

строя и творя.

Мысли неуемный пыл

сердце атома раскрыл...

Сколько есть в мире грозных сил!

Работали мы не зря!

Пальцы и голова,

пять пальцев, пять пальцев

спорят день и ночь,

дружбы прежней нет...

Строить или разрушать?

Злу помочь или помешать?

Спор этот, друг, тебе решать:

подумай и дай ответ!

Боб Дилан

НА КРЫЛЬЯХ ВЕТРА

Сколько дорог должен каждый пройти,

чтоб стать человеком он смог?

Сколько морей облетит на пути

к родным берегам голубок?

Сколько снарядов на воздух взлетит,

пока войнам кончится срок?

Ответ на вопрос

мне ветер принес,

мне ветер на крыльях принес

Сколько веков могут скалы стоять,

Пока не обрушатся вдруг?

Сколько мы в силах терпеть и молчать,

пока несвободны мы, друг?

Сколько мы можем глаза закрывать

на то, что творится вокруг?

Ответ на вопрос

мне ветер принес,

мне ветер на крыльях принес.

Сколько раз мы, обратись к небесам,

не видели звездных путей?

Сколько раз, мимо спеша по делам,

не слышали плача детей?

Сколько смертей увидать надо нам,

чтоб крикнуть: «Довольно смертей!»

Ответ на вопрос

мне ветер принес,

мне ветер на крыльях принес.

Том Пакстон

МЫ НЕ ЗНАЛИ...

Суд над военными преступниками в Нюрнберге расследовал только варварства немцев... По-видимому, в Миссисипи, в Алабаме и во Вьетнаме не будет суда над военными преступниками...

Том Пакстон

«Мы не знали, — сказал бургомистр, —

Что здесь, в городе, лагерь был.

Это Гитлер со сворой фашистов

всю Германию погубил.

Мы видали в вагонах евреев,

и возможно, что в наш городок

привезли из других лагерей их...

Ну, а я что поделать мог?

Нет, мы ничего не знали!

Нас можно винить едва ли...

За этот позор на весь свет

кто должен держать ответ?

Не мы, не мы, о нет!

Ведь мы ничего не знали!»

«Мы не знали, — сказал прихожанин,

распевавший церковные гимны, —

нам газеты судом угрожали,

но, конечно, не верили им мы!

В церкви нам говорил проповедник,

что агенты враждебных стран

распускают нелепые бредни

о бесчинствах белых южан.

Негры церкви сжигают коварно,

чтоб на белых вину свалить,

так не зря сгоряча наши парни

пару негров могли подстрелить.

Вообще здесь для белых страна,

в чем же, собственно, наша вина?

Нет, мы ничего не знали...»

«Мы не знали, — сказал избиратель, —

никому не хотели мы зла.

Бомбовоз наш бомбил, как каратель,

чтобы Азия вольной была.

Президент строит мирные планы,

а что пленных пытаем мы — вздор!

Их пытают вьетнамцы, и странно,

что о нас тут идет разговор!

Нет, не мы начинаем войны,

все решается в высшем кругу...

Если даже война — это бойня,

что я лично поделать могу?

Нет, мы ничего не знали!

Нас можно винить едва ли...

За этот позор на весь свет

кто должен нести ответ?

Не мы, не мы, о нет!

Ведь мы ничего не знали!»

Том Пакстон

ЧТО ТЫ УЗНАЛ ТАМ, МАЛЬЧИК МОЙ!

Из школы сын пришел домой.

— Что ты узнал там, мальчик мой?

— Учитель мне сказал о том,

Что был правдивым Вашингтон,

что получил у нас народ

все блага истинных свобод

и что солдат — герой в стране. —

Так говорил учитель мне.

— О чем, пока ты в школе был,

еще учитель говорил?

— Что полисмены мне друзья,

что судит правильно судья

и что, хоть есть ошибок ряд,

но все ж людей у нас казнят

лишь сообразно их вине. —

Так говорил учитель мне.

— О чем, чтоб ты не забывал,

еще учитель толковал?

— Он говорил, что наша власть

должна быть твердой, чтоб не пасть,

что избирает наш народ

в конгресс все тех же каждый год,

что любят лидеров в стране. —

Так говорил учитель мне.

— А что насчет военных дел

учитель рассказать успел?

— Он говорил мне, что война

для нас совсем не так страшна

и что когда-нибудь и мне

побыть удастся на войне!

Мальвина Рейнольдс

НАПАЛМ

Что о напалме ты слыхала, Люси Бейн?

Должно быть, очень, очень мало, Люси Бейн?

Когда нам радио вещало про Вьетнам,

ты просто уши затыкала, Люси Бейн.

Ты не желаешь знать о тысячах смертей,

о том, как летчики напалмом жгут детей,

как в джунглях матери с отчаяньем глядят

на стаю воющих Воздушных Крепостей.

Нет, ты не видела, как хижины горят,

когда взрывается напалмовый снаряд,

и адским пламенем все залито вокруг,

и, как солома, вмиг сгорает все подряд!

Конечно, этому нам верится с трудом,

что могут люди так покрыть себя стыдом,

что об ужаснейшем злодействе наших дней

четвертый год молчит стыдливо Белый дом.

Да, мы с тобою не солдаты, Люси Бейн,

война от нас далековато, Люси Бейн,

но в этом дьявольском напалмовом огне

и мы с тобою виноваты, Люси Бейн!

Мальвина Рейнольдс

ЧТО ОНИ СДЕЛАЛИ С ДОЖДЕМ!

Дождичек падает,

сердце нам радует —

мы ведь давно его ждем!

Травы веселые

подняли головы...

Что же случилось с дождем?

Ветром повеяло,

тучу рассеяло,

дым разостлался кругом...

Что ж они сделали,

что ж они сделали

с этим невинным дождем?

Листья промокшие,

травы поблекшие —

все сожжено, как огнем...

Ласковый, вкрадчивый

дождичек крапает —

что происходит с дождем?

Мальчик, что кружится

летом по лужицам, —

где он? Не слышно о нем!

Некому ножками

топать дорожками,

песенку петь под дождем...

Жгут землю голую

капли тяжелые...

Где же ответ мы найдем,

что они сделали,

что они сделали

с этим веселым дождем?

Фил Окс

БОЛЬШЕ Я СРАЖАТЬСЯ НЕ ПОЙДУ!

Я сражался с англичанами за Новый Орлеан,

Это было в незапамятном году,

молодая крепла власть,

молодая кровь лилась...

Только больше я сражаться не пойду.

Я индейцев, сколько было мне приказано, убил,

Я гонял их и стрелял на ходу,

люди падали в боях,

умирали на глазах...

Только больше я сражаться не пойду.

Я бесстыдно Калифорнию у Мексики украл

(и откуда было взяться стыду?),

я с друзьями воевал,

кровных братьев убивал...

Только больше я сражаться не пойду.

Чтоб навек покончить с войнами, я немцев убивал,

миллион убил в военном чаду!

Еле кончил убивать, как зовут меня опять!

Только больше я сражаться не пойду.

Я Японию потряс огромным атомным грибом.

что в небесную уперся звезду,

и пылали города,

и поклялся я тогда,

что уж больше я сражаться не пойду!

Пусть дельцы «Юнайтед фрут»

про грабителей орут

и кубинцев имеют в виду,

пусть болтают там и здесь

про свободу, мир и честь,

только больше я сражаться не пойду!

И хотя все войны в мире затевают старики,

шлют на бойню молодых на беду,

только нам от всех побед

никакого толку нет,

так что больше я сражаться не пойду!

Фил Окс

МИРОВЫЕ ЖАНДАРМЫ

Эй, не лезьте под ноги, парни!

Уходите с дороги, парни!

Мы с туземцами строги, парни,

так как мы мировые жандармы!

В ваших гаванях наши суда,

мы не в гости явились сюда,

мы останемся здесь навсегда,

так как мы мировые жандармы.

Мы сильны и упорны, парни,

Всех вас, желтых и черных, парни,

приструним непокорных, парни,

так как мы мировые жандармы.

Пусть народ ваш не будет упрям,

прикажите своим дочерям,

чтобы ночью шли к нашим дверям,

так как мы мировые жандармы.

Мы возьмем что нам нужно, парни,

сантименты нам чужды, парни,

рвутся в бой наши ружья, парни,

так как мы мировые жандармы.

Чтоб расчистить нам каждый башмак.

разорвите на тряпки ваш флаг,

наведите на обувь нам лак,

так как мы мировые жандармы.

Поспешите на рынки, парни!

Будет в каждой корзинке, парни,

плитка сладкой резинки, парки,

так как мы мировые жандармы.

Если ж где-то у нас истребят

пару ваших туземных ребят,

тут никто уж не виноват,

так как мы мировые жандармы.

Знайте, мы демократы, парни,

и мы очень богаты, парни,

мы за все берем плату, парни,

так как мы мировые жандармы.

Мы правителей всем вам дадим,

демократию вам продадим

и насильно вас освободим,

так как мы мировые жандармы!

Фил Окс

Я НЕ ГОДЕН!

Я обычный парень и живу я в США,

Я в обычнейшем городе рожден,

Верю в доллар и в то, что бессмертна душа

и что Кастро надо выгнать вон.

Но когда настал призываться мне срок,

я решил, что я не дурак,

я на пункт призывной принес мой листок

и сказал сержанту так:

— Я худой, как скелет,

восемнадцать мне лет,

а по виду и пятнадцати не дашь.

Я слепой, как крот,

от рожденья идиот,

и от грыжи я ношу бандаж.

У меня был шок,

острый заворот кишок

и холера в прошлом году,

мне броню дает

оборонный завод,

на который я, должно быть, пойду.

У меня на сердце шов,

аллергия от клопов,

от подагры я согнулся в дугу,

позвоночник мой таков,

что не только до носков,

до колен я достать не могу!

Чуть быстрее я пойду,

задыхаюсь на ходу,

не в порядке мой коленный мениск,

лишь увижу я врага,

подгибается нога,

и вдобавок я еще морфинист!

Я фигурой некрасив,

я припадочный, я псих,

и такая у меня вся семья.

Я, конечно, сознаю —

кто-то должен быть в строю,

но уж, сами понимаете, не я!

Я большой патриот,

я готов идти в поход,

но людей я убивать не хочу!

А вот если воевать

так, чтоб кровь не проливать,

тут я первый на войну полечу!

ВСЕ ПОТОМУ, ЧТО Я НЕГР

Бетти Сандерс

САДИСЬ, РЕБЯТА!

Садись, ребята, в уголке —

в столовой места хватит

в любом расистском городке

в любом расистском штате.

Пускай отсюда гонят нас,

входи и оставайся,

сиди жди за часом час

и уцелеть старайся!

Плати уверенно сполна

за кофе и за бренди,

и пусть иные времена

настанут в Диксиленде!

Мы твердо знаем — день придет,

настанет час расплаты!

Все тот же Юг — уже не тот!

Садись, садись, ребята!

Мы боремся за мир и труд,

за дружбу в наших Штатах.

Идет движенье там и тут...

Садись, садись, ребята!

ЕСЛИ ТЫ НЕ НАЙДЕШЬ МЕНЯ…

народная

Если нет в вагоне меня,

там, где для негров скамья,

значит, на скамьях для белых ищи —

только там буду я!

Если нет в купальне меня,

там, где речная струя,

значит, в бассейне для белых ищи —

только там буду я!

Если нет на поле меня,

там, где работа моя,

значит, на выборах негра ищи —

только там буду я!

Если нет в пикете меня,

там, где бастуют друзья,

значит, ищи меня прямо в тюрьме —

только там буду я!

Пит Сигер

ВСЕ ПРЕОДОЛЕЕМ!

Все преодолеем,

все преодолеем,

в мире нет преград для нас!

В сердце своем

верим и ждем —

к цели мы придем в свой час!

Страх для нас неведом,

страх для нас неведом,

смерть грозила нам не раз.

В сердце своем

верим и ждем —

К цели мы придем в свой час!

Правда — наша сила,

правда — наша сила,

это стяг в борьбе для нас!

В сердце своем

верим и ждем —

к цели мы придем в свой час!

Мы сплотимся в дружбе,

мы сплотимся в дружбе,

люди всех цветов и рас!

В сердце своем

верим и ждем —

к цели мы придем в свой час!

Мы хотим свободы,

мы хотим свободы,

пламень гнева не угас!

В сердце своем

верим и ждем —

к цели мы придем в свой час!

РАБОТАЛ Я НА БОГАЧЕЙ

Лес Райс

НОВЫЙ ДЕНЬ Я ВИЖУ

Новый день я вижу,

все ближе

новый день!

Встанет солнце

свободы

и прогонит

угнетения тень!

Новый мир я вижу,

все ближе

мир мечты,

где все люди братья,

всюду песни,

вольный труд и цветы.

И все ближе новый,

прекрасный

человек,

разорвавший оковы,

позабывший

страх и злобу навек!

…И КТО-ТО ПЕЛ МНЕ СЛОВА ПРОСТЫЕ

Мальвина Рейнольдс

С ДАЛЕКИХ ЗВЕЗД...

С далеких звезд

земля едва видна,

как детский мяч она.

На ней морей узор

и цепи темных гор...

С далеких звезд

земля едва видна...

Зачем же людям там

нужна

кровавая война?

Их жизнь — лишь миг!

Так не должны ль они

беречь все дни свои

и песнями любви

наполнить солнечные дни!

С далеких звезд

земля едва видна,

как детский мяч, она

мала,

но сердцу так мила!

Ричард Фаринья

ПЕСНЯ ЛАСТОЧЕК

Броди и слушай песню ветра в час ночной,

броди и слушай небосвод,

постой высоко над седой морской волной,

гляди на ласточек полет.

Нет ничего печальней птичьих верениц,

прекрасней нет, чем птичий хор,

нет ничего свободней этих птиц,

летящих вольно на простор!

Ты слышишь крик мильонов маленьких ребят?

Ты слышишь гул и дрожь земли?

Гремит и яростно разносится набат,

и скрылись ласточки вдали...

Придет ли вновь на землю мирная весна,

чтоб мы цветы могли срывать,

чтоб ужас бойни излечила тишина?

Вернутся ль ласточки опять?

Л. Дуглас де Найк

ЭЛЛЕНДЕР МОРЛИ

Серый с зеленым смешался цвет

в Кильгари, в сердце гор:

серы там скалы, где солнца нет,

зелен лугов простор.

Эллендер Морли пришла на заре,

плащ запахнув плотней,

к самой высокой из всех горе

и вверх побрела по ней.

Взор ей не радовали чудеса

гор, убегающих вдаль, —

думала: не охладит ли роса

сердца ее печаль?

Милый ушел три года назад

за океан, на войну.

Дрался он там, как смелый солдат,

чтобы прославить страну.

В письмах писал о любви ей он,

но мир для нее померк,

когда однажды принес почтальон

с черной каймой конверт.

Вспомнила — холод в сердце проник,

хлынула кровь к голове.

Вдруг она видит — сверкнул родник,

спят пастухи в траве.

— О пастухи, помогите мне!

Откройте мне, не тая,

за что мой милый погиб на войне?

За что погибаю я?

— Кто войны придумал — не нам судить,

не знаем, по чьей вине

приходится девушкам слезы лить,

парням умирать на войне.

Знаем только, что будет толк,

если людей убедят,

что человек человеку не волк,

человек человеку брат.

Эллендер молча сквозь белый туман

пошла на вершину скалы.

Глубоко под ней чернел океан,

кипели крутые валы...

ОТ ПЕРЕВОДЧИКОВ

Что такое «гутнэнни»? Этого слова еще нет в словарях, но в Америке сегодня оно уже получило широкую известность.

На подмостках большого концертного зала или в маленьком кафе, в студенческом общежитии или на улице, на профсоюзном собрании или в походе появляется человек с гитарой или банджо и запевает песню. К нему немедленно присоединяется несколько голосов, и вот уже все собравшиеся поют вместе с запевалой. Вот такие импровизированные хоры под аккомпанемент гитары и называют «гутнэнни».

Звучат печальные и смешные народные баллады, рабочие, фермерские, шахтерские, ковбойские песни и остро-ритмические спиричуэлз — негритянские духовные гимны, в которых библейские образы олицетворяют надежду на свободу и равноправие негров. Например, в основе песни «Все преодолеем!» лежит спиричуэл, слова которого дополнили и переработали Пит Сигер и другие авторы. Сегодня эта песня стала гимном борцов за гражданские права негров.

Кто же эти люди с гитарами? Их называют «фолксингерами» — народными певцами. Их много и с каждым днем становится больше. И первый из них — запевала из запевал! — Пит Сигер, певец и музыкант, виртуозный исполнитель на гитаре и банджо, поэт, композитор, переводчик, музыковед и редактор.

Пит Сигер происходит из большой музыкальной семьи. Его отец Чарльз Сигер — американский фольклорист, собиратель народных песен, мать — известная скрипачка, брат Майк и сестра Пегги — народные певцы.

Пит Сигер — сегодня самый выдающийся собиратель, пропагандист и переводчик народных песен всех стран мира. Он большой друг Советского Союза.

В этом сборнике читатель познакомится с наиболее популярными песнями Пита Сигера «Король Генри», «Цветы мира» и «Все преодолеем!».

При активнейшем участии Пита Сигера шестнадцать лет выходит в Америке журнал «Синг Аут!» («Запевай!»). В нем публикуются слова и мелодии старых и новых народных песен, сведения об авторах и статьи о музыкальной жизни Америки и других стран. Вокруг этого журнала объединяются лучшие народные певцы Америки — такие, как Мальвина Рейнольдс, Лес Райс, Том Пакстон, Фил Окс и другие.

Ли Хэйс — один из авторов «Песни о молоте» и один из основателей знаменитого хорового ансамбля «Ткачи», сыгравшего огромную роль в возникновении и развитии движения «фолксингеров».

Юэн Маккол — драматург, певец и автор многих песен, в том числе песни «Пять пальцев». Ю. Маккол часто выступает в концертах народных певцов в Англии и в Америке вместе со своей женой Пегги Сигер, младшей сестрой Пита Сигера.

Боб Дилан — один из самых талантливых народных певцов, создавший много боевых песен протеста. Лучшие из них — «На крыльях ветра» и «Хэтти Кэролл».

Том Пакстон — уроженец штата Оклахома, земляк, ученик и продолжатель творчества Вуди Гатри, поэт, композитор, певец и гитарист. Том Пакстон служил в авиации, и тогда он написал ряд антивоенных песен, из которых самыми популярными стали «Мы не знали», «О чем ты узнал там, мой мальчик?» и «Бродяга».

Мальвина Рейнольдс — поэтесса, композитор и исполнительница собственных песен, друг и соавтор Пита Сигера. Она создала множество шуточных, лирических и сатирических песен, таких, как «Напалм», «Что они сделали с дождем?», «Нехорошо!», «Дачки, дачки...» и «Бездомный мальчик». Мальвина Рейнольдс часто отдает денежные сборы со своих концертов в фонд прогрессивной организации «Женщины, за мир!».

Фил Окс — молодой певец, поэт и композитор. Закончив факультет журналистики, Фил Окс, по его словам, остался журналистом и в своем песенном творчестве. Он называет себя «тематическим певцом», сочиняя злободневные, публицистические песни, из которых наиболее известны «Больше я сражаться не пойду», «Я негоден» и «Мировые жандармы».

Бетти Сандерс — представительница молодого поколения народных певцов, активно проявившая себя в борьбе за гражданские права негров. Ее песня «Садись, ребята!» и многие другие широко известны среди борцов против расовой дискриминации. В этих песнях пропагандируется один из так называемых «ненасильственных» методов борьбы, когда негры, сознательно подвергаясь опасности избиения, демонстративно нарушают расовые ограничения — входят в кафе под вывеской «Только для белых», занимают столики и требуют, чтобы их обслужили наравне с белыми.

Лес Райс — фермер-садовод из штата Нью-Йорк, автор многих известных песен. Одну из них «Мраморные банки» он сочинил еще в 30-х годах. Она сразу стала популярной. Народные певцы вновь оживили интерес к этой песне, в наши дни она звучит по всей Америке, как и его новые песни «За годом год» и «Новый день я вижу».

Ричард Фаринья писал песни, полные любви и жалости к людям, восхищения красотой природы и человека. Певца называли: «Торо XX века» — по имени знаменитого американское писателя-философа, призывавшего человечество вернуться к чистоте сельской жизни. В 1966 году талантливый молодой певец Дик Фаринья трагически погиб во время дорожной катастрофы.

Изд: Гитары в бою. М., «Прогресс», 1967.

Пер: с английского под редакцией М. Зенкевича

OCR: Адаменко Виталий (adamenko77@gmail.ru)

Date: 1 марта 2008