Полинг Икеда — Вся жизнь в борьбе за мир, части 1 и 2

Книга-диалог между дважды лауреатом Нобелевской премии американским ученым-химиком Лайнусом Полингом и известным японским общественным деятелем, президентом международной миротворческой общественно-религиозной организации Сока Гаккай Интернэшнл, лауреатом Премии Мира ООН 1985 г. Дайсаку Икеда была впервые издана в 1992 г. на японском и английском языках. В диалоге затрагивается целый ряд серьезных мировых проблем, главной из которых, не потерявшей и до наших дней своей актуальности, является проблема сохранения мира во всем мире, предотвращения угроз самому существованию человеческой цивилизации в эпоху освоения ядерной энергии. Авторы подчеркивают необходимость всемерной поддержки ООН, выражают веру в возможность мира без войн и надежду на то, что молодое поколение, вступающее в активную сознательную деятельность, сумеет справиться с вызовами XXI века.

Перевод на русский язык © Сока Гаккай, 2004

Оригинал © Л.Полинг

Оригинал © Д.Икеда

СОДЕРЖАНИЕ

К читателям............................................................................................. 7

Предисловие Лайнуса Полинга.......................................................... 10

Предисловие Дайсаку Икеды............................................................. 11

ЧАСТЬ I

Удовлетворенность жизнью

Воспоминания...................................................................................... 17

Незабываемый и незаменимый........................................................ 20

Эва Хелен Полинг................................................................................ 26

Интерес к познанию Вселенной........................................................ 30

Две Нобелевские премии................................................................... 32

Быть гуманистом.................................................................................. 38

Счастье................................................................................................. 41

ЧАСТЬ II

Наука и человечество

Ограничена ли возможность познания?.......................................... 45

Земля и иные планеты........................................................................ 48

Общество должно решить................................................................. 50

Рассудительность и великое чувство юмора.................................. 52

Когда водородных бомб слишком много?....................................... 58

Люди Ренессанса................................................................................ 61

Все еще подобны волкам................................................................... 63

Главные угрозы.................................................................................... 64

Столетие жизни.................................................................................... 66

Ортомолекулярная медицина............................................................ 68

Стресс................................................................................................... 79

Добровольный уход из жизни (Euthanasia)...................................... 81

ЧАСТЬ III

Мир без войн

Смерть смерти..................................................................................... 89

Вторая мировая война и после.......................................................... 90

Работа сделает нас счастливыми................................................... 100

Замечательная страна...................................................................... 104

В правильном направлении.............................................................. 109

«Нет!» — полномасштабной ядерной войне................................. 113

Чернобыль......................................................................................... 117

Секретарь по вопросам мира.......................................................... 119

Безнравственность войны............................................................... 122

Дилемма абсолютного пацифизма................................................. 125

Словарь специальных терминов.................................................... 129

Из биографии Лайнуса Карла Полинга........................................... 142

Из биографии Дайсаку Икеды......................................................... 143

К ЧИТАТЕЛЯМ

по случаю издания диалога на русском языке

Моя дружба с Россией и со странами СНГ длится уже 30 лет. Она началась осенью 1974 года, когда по приглашению МГУ им. М.В. Ломоносова я посетил столицу в то время еще Советского Союза. Золотая осень на Воробьевых горах и величавый вид Главного корпуса Московского университета запечатлелись в моей памяти как вечная картина, на фоне которой проходят вся дальнейшая моя дружба и сотрудничество с этой страной.

Мой первый визит в СССР состоялся в период «холодной войны». Поэтому у нас в Японии меня резко критиковали и не хотели понимать: мол, зачем буддисту ехать в коммунистическую страну? Но я верил в очень простую истину: везде люди есть люди. Если так, то есть возможность и даже необходимость начать диалог.

Я благодарен судьбе за то, что моим первым другом в СССР стал Рем Хохлов, бывший в то время ректором МГУ, — человек глубоко мыслящий, душевный и разносторонне образованный. И все, с кем мне довелось тогда встретиться в этой стране, оказались необычайно радушными и жизнерадостными. С тех давних пор я имел возможность посетить СССР, а затем Россию шесть раз. Моя дружба с замечательными людьми этой прекрасной страны продолжается и до сего дня, чем я очень дорожу.

Мой соавтор данного диалога, ныне покойный Лайнус Полинг, тоже был большим другом Советского Союза. Он часто бывал в СССР и имел много друзей среди ученых этой страны, с которыми он активно сотрудничал в области ядерного разоружения. Известно, что доктор Полинг — единственный ученый, ставший дважды лауреатом персональных Нобелевских премий. Но помимо этого, отец современной химии был избран в 1958 году иностранным членом Академии наук СССР, в 1971 году ему была присуждена международная Ленинская

премия «За укрепление мира между народами», а в 1978 году он был удостоен высшей награды Академии наук СССР — Золотой медали имени М.В. Ломоносова.

Когда мы с доктором Полингом впервые встретились в Лос-Анджелесе, ему было 85 лет, а мне — 59. Между нами была большая разница в возрасте, почти как между отцом и сыном. Несмотря на его преклонный возраст, я почувствовал в нем огромную силу воли, с которой он целеустремленно работал для достижения прочного мира. Ученый, переживший две мировые войны, оставался до конца своей жизни убежденным пацифистом. В самый напряженный период «холодной войны» он отважился утверждать, что в действительности врагами являются не США и не СССР, а настоящим врагом для всех может быть только сама война.

Манифест Рассела-Эйнштейна, составленный Бертраном Расселом в июле 1955 года и подписанный одиннадцатью выдающимися учеными, в том числе и Лайнусом Полингом, является их обращением ко всему человечеству с призывом навсегда отказаться от ядерного оружия и войны. Заключительная часть манифеста гласит: «Мы обращаемся к вам, как люди к людям: помните о вашей гуманности и забудьте все остальное». Доктор Полинг любил эту фразу и жил ее духом.

В 1993 году, когда мы с доктором Полингом встретились снова, я попросил его разрешения организовать выставку «Жизнь и деятельность Лайнуса Полинга». Ученый любезно дал мне на это свое согласие. К моему большому сожалению, та наша встреча оказалась последней. Спустя несколько лет, в сентябре 1998 года, мне удалось открыть выставку «Лайнус Полинг» при активном содействии Орегонского университета США, Alma Mater покойного доктора Полинга, и Сока Гаккай Интернэшнл (SGI), президентом которого являюсь я. Эта выставка проводилась в разных университетах США, затем в городах Японии, Франции, Швейцарии, Италии и др. Ее посетило более миллиона человек. А в прошлом году она прошла в штаб-квартире ООН в Европе. Один из посетителей, сотрудник ООН, высказал свое впечатление: «Сейчас в поисках пути международного сотрудничества за разоружение мы попали в тупиковую ситуацию. Откровенно говоря,

я уже стал чувствовать усталость в безвыходном лабиринте переговоров. Но, посетив эту выставку, я словно услышал голос доктора Полинга, который говорит мне, что нельзя сдаваться...». Так жизненный путь доктора Полинга и сегодня продолжает быть поддержкой для тех, кто борется за мир.

Прошло уже десять с лишним лет после того, как мы с доктором Полингом проводили данный диалог. За это время многое изменилось в международном сообществе. В научном мире были достигнуты новые вершины. Но слова моего собеседника в этой книге и его подлинно гуманистические идеи ничуть не потускнели. Потускнели облики тех людей, которые когда-то ругали доктора Полинга за его твердую убежденность в том, что мы все должны быть патриотами не только своей страны, но и всего мира.

До сих пор данный диалог был издан на девяти языках мира. На этот раз он выйдет в свет на десятом языке — на русском. Я уверен, что мой соавтор, который глубоко любил Россию, тоже был бы рад этому изданию. Если вы, мои дорогие российские и русскоязычные читатели, найдете эту книгу интересной и она поможет вам проявлять мужество во имя мира, то это будет для меня самой большой наградой. Когда я закрываю глаза, в моем воображении живо возникает дорогой мне облик доктора Полинга, его вечно молодое, улыбающееся лицо. В заключение от имени двух соавторов я хочу выразить теплую благодарность Юрию Михайловичу Канцуру и Экуко Сайто Бенц за перевод диалога с английского на русский язык и за сверку по японскому оригиналу моего текста. И также хотелось бы от души поблагодарить Николая Семеновича Тимофеева, директора Издательства МГУ, и его коллег за внимательное отношение и кропотливую, высокопрофессиональную работу по изданию настоящей книги в России.

Дайсаку Икеда

Октябрь 2004 г.

Токио

ПРЕДИСЛОВИЕ

Огромные суммы, потраченные странами мира на военные цели, оказываются во многом пустой тратой средств. По своей природе война сегодня угрожает применением ядерного оружия. И полномасштабная ядерная война почти определенно означала бы конец цивилизации и, возможно, конец человечества. Допускать даже простую возможность такого конфликта совершенно иррационально.

Разрушения, вызванные Первой и Второй мировыми войнами, были настолько большими, что ни победители, ни проигравшие не извлекли выгод. Все страны ужасно пострадали как из-за потерянных жизней, так и из-за разрушенного материального богатства. Третья мировая война будет иной: она принесет непоправимый ущерб не только враждующим странам, но также всем и каждому на Земле.

Настало время признать эти факты и предпринять действия, которых они требуют. Нам следует сберечь средства, которые в настоящее время тратятся впустую на милитаризм, и использовать их на пользу всему человечеству.

В течение десятилетий и Дайсаку Икеда, и я прилагали усилия к тому, чтобы достичь разоружения, понимания во всем мире и всеобщего мира. Мы обсуждали эти проблемы и будущее человечества на встрече, которая состоялась в Университете Сока в Лос-Анджелесе в 1987 году, и наши усилия, направленные на преодоление нынешнего кризиса, описаны подробно в диалоге, содержащемся на страницах, следующих ниже.

Я надеюсь, что по возможности многие люди прочтут наш диалог и затем решат для себя, как они лично могут поучаствовать в достижении цели устранения войны и утверждения мира во всем мире.

Лайнус Полинг

ПРЕДИСЛОВИЕ

Дождь только что прекратился, оставляя купол калифорнийского неба прозрачно-синим над эвкалиптовой рощей, шелестящей от легкого ветра. Доктор Лайнус Полинг был весьма любезен, согласившись прилететь в Лос-Анджелес из Сан-Франциско, чтобы присоединиться ко мне для участия в диалоге в университетском городке Лос-Анджелесского отделения Университета Сока, в котором как раз должно было впервые начаться обучение.

Один из самых великих ученых двадцатого столетия, доктор Полинг — непритязательный, скромный и терпеливый человек. Несмотря на то что это была наша первая встреча, у меня было такое чувство, как будто уже знал его в течение долгого времени. Я живо вспоминаю, как он сказал, улыбаясь: «Я счастлив всемерно сотрудничать в меру всех моих сил во имя мира во всем мире».

Наше обсуждение охватило широкий диапазон тем, включая науку, мир и его собственные теплые воспоминания о таких личностях, как Альберт Эйнштейн. Прежде чем мы осознали это, отведенное время пролетело. Понимая, что, возможно, мы не смогли сказать все, что необходимо было сказать на этой встрече, мы решили продолжить наш обмен в письменной форме.

Несмотря на свой напряженный график, связанный с проводившимися им исследованиями в области химии и медицины и написанием работ, доктор Полинг с энтузиазмом посвятил столько времени, сколько мог, для завершения стоявшей перед нами задачи, работая главным образом в своем доме на побережье Калифорнии в Биг Сюр.

Его вклад в диалог раскрывает многое в человеке, который помимо заслуженной известности в качестве отца современной химии достиг революционных результатов в биологии и медицине. Он единственный человек, когда-либо дважды награждавшийся персональными Нобелевскими премиями (в 1954 г. — премия по химии и в 1962 г. — премия

Мира), он поистине заслуживает право стоять рядом с Галилеем, Ньютоном, Дарвином, Кюри и Эйнштейном как один из самых великих ученых в истории.

Родившись в 1901 году, Лайнус Полинг пережил две мировые войны и в течение всего века, угрожавшего ядерным конфликтом, последовательно выступал за мир и развитие оппозиции использованию военной силы. Даже перед лицом иногда резкой критики, он никогда не отказывался от своей веры в подлинный гуманизм и справедливость.

Так как этот диалог касается в прямой и ясной форме воспоминаний его детства, его становления как ученого, его веры как пацифиста и многих эпизодов его жизни и людей, которых он знал, я уверен, что он, этот диалог, даст возможность большому количеству людей лучше узнать доктора Полинга. И он, и я будем преисполнены радости, если эта книга окажет помощь молодым людям в решении проблем будущего столетия. Действительно, именно желание сделать ее такой было отправной точкой всего замысла диалога.

Дайсаку Икеда

ЧАСТЬ I

УДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ ЖИЗНЬЮ

ВОСПОМИНАНИЯ

Икеда: Доктор Полинг, богатство опыта, который Вы накопили за Вашу долгую и выдающуюся жизнь, равноценно находке сокровища в виде бесценных идей. В ходе этого диалога я надеюсь затрагивать те области, в которых Вы были особенно выдающимся, — науку, медицину и мир, — чтобы сделать этот диалог источником помощи и вдохновения, доступным читателям всех возрастов и особенно молодежи, которой предстоит перенести бремя наступающего столетия. Для начала, чтобы мы могли узнать друг друга получше, возможно, стоит обменяться информацией относительно нашего детства.

Полинг: Я родился в Портленде, штат Орегон, 28 февраля 1901 года. В течение следующих нескольких лет я жил с моими родителями в Салеме, Портленде и Освего — все в штате Орегон. Мои воспоминания о тех местах скудны. Мои главные детские воспоминания начинаются с того момента, когда я был приблизительно четырехлетнего возраста. В то время мы несколько лет жили в Кондоне, штат Орегон. У меня были длинные золотые кудряшки, которые мой отец решил отрезать. Когда мать впервые увидела меня после стрижки, она разрыдалась, несомненно сожалея о потере младенца, который теперь перерос в мальчика.

Икеда: Большинство матерей испытывают сентиментальное сожаление, наблюдая своих младенцев, когда они начинают показывать даже первые признаки взросления. Нет никакого сомнения в том, что Ваша мать была всецело предана своим детям.

Я родился 2 января 1928 года в местечке Ириараи в районе Ота, Токио. Это была рыбацкая деревня, расположенная совсем недалеко от города. В моем детстве эта часть Токио с набережной и прилегающими полями, где расцветали разные дикорастущие цветы четырех времен года, выглядела совсем иначе, чем сегодня.

У Вас была большая семья?

Полинг: Мой отец, Герман Генри Уильям Полинг, был аптекарем. Моя мать, Люси Изабелл Дарлинг Полинг, была дочерью Лайнуса Уилсона Дарлинга, у которого сложилась весьма необычная карьера. В разное время он был то школьным преподавателем, то владельцем ранчо, то кладовщиком, то шерифом, то инспектором и, наконец, адвокатом. Моя сестра Полин родилась в 1902 году, а моя вторая сестра, Фрэнсис Люсиль, в 1904 году.

Икеда: Моего отца звали Ненокичи, а мою мать — Ичи. Мой отец был вторым сыном в семье из трех сыновей и пяти дочерей. Он и его старший брат владели компанией по производству нори — сушеных морских водорослей.

Профессия Вашего отца, аптекаря, вероятно, оказала влияние на Ваш ранний интерес к химии?

Полинг: Хотя он умер, когда мне было только девять лет, я с большой любовью вспоминаю его. Потеря его оставила мать наедине с серьезными финансовыми проблемами. Проявляя заботу обо мне и моих сестрах, она делала все, что было в ее силах, и нужда заставляла ее даже сдавать комнаты квартирантам.

Икеда: Жизнь, должно быть, была трудной для жены и маленьких детей, лишенных надежной опоры на такой ранней стадии их жизни.

Мой отец ушел из жизни, когда мне было 28 лет. В преклонном возрасте он заболел, и из-за этого его бизнес пришел в упадок. К тому же во время Второй мировой войны наш дом был сожжен. Но я помню моего отца как сильного человека, который, несмотря на все несчастья, решительно делал то, что он считал верным. Кроме того, он всегда стремился помогать другим и оставался человеком, на которого люди всегда могли положиться. Вспоминая теперь ту ситуацию, в которой он оказался в послевоенные годы, я понимаю, насколько прекрасным человеком он был, желая быть полезным другим, несмотря на то что у него были собственные финансовые затруднения.

Моя мать, которая жила до восьмидесяти лет, вырастила восьмерых своих собственных детей и еще двух, которых она приняла в семью. В целом она была обычной матерью, но была сильной в трудные минуты. Много раз, когда наша семья встречалась с трудностями,

ее жизнерадостные и веселые слова поддерживали нас, детей, внушая нам надежду на улучшение.

Способность к запоминанию, естественно, отличается у разных индивидуумов. Некоторые люди могут вспоминать вещи, случившиеся еще в очень раннем их возрасте. Известный английский историк Арнольд Дж. Тойнби (1889-1975) однажды сказал мне, что он мог бы припомнить события, которые произошли, когда ему было только два года. Вообще г-н Тойнби подчеркивал значение раннего обучения и даже заявил, что то, что ребенок усваивает до достижения семи лет, более важно, чем что-либо, чему он учится в течение десятилетий после того.

Полинг: Я уже упомянул, что запомнил свои длинные вьющиеся волосы, которые остригли, когда мне было четыре года. Некоторые другие мои самые ранние воспоминания включают новую пару ботинок для топтания по лужам и грязи, которые были у меня в Кондоне, штат Орегон. И я вспоминаю разговор с ковбоем напротив магазина моего дяди.

Икеда: Ваши родители были строгими?

Полинг: Я не думаю, что у нас была строгая домашняя дисциплина. Мой отец и мать учили моих сестер и меня вести себя должным образом, но я обычно старался избегать неприятностей. Дисциплина в нашей семье была, пожалуй, снисходительной.

Икеда: Похоже, что американские родители склонны быть терпимыми. Они, по-видимому, учат основам проживания в социуме и уважают индивидуальность и свободу своих детей. Они доверяют своим детям так же, как и Ваши родители, несомненно, поступали по отношению к Вам и Вашим сестрам.

Были ли Вы здоровым в детстве? Я был настолько хил, что врачи иногда сомневались в вероятности моего выживания. И я также нередко разделял их недоверие.

Полинг: Я в основном оставался в хорошем здравии. Мои сестры припоминают мои случайные простуды. И по решению моей матери и тети, которая была медсестрой, у меня были удалены миндалины, когда мне было двенадцать лет. (операция по удалению миндалин, была популярна восемьдесят лет назад.)

Но я был силен и был быстрым бегуном. В первый год обучения в колледже я хотел быть барьеристом, но был все же недостаточно хорош, чтобы войти в команду. И в те годы я должен был подрабатывать для учебы, и такая работа отвлекала меня от тренировок.

НЕЗАБЫВАЕМЫЙ И НЕЗАМЕНИМЫЙ

Икеда: Я был ребенком со слабым здоровьем. Поэтому я хорошо помню, как мне часто приходилось полагаться на поддержку и помощь моих друзей и учителей. Теплота этих людей до сих пор согревает мое сердце, как драгоценный источник доверия к человечности. Скажите, какие люди в Вашей жизни остались для Вас незабываемыми?

Полинг: Когда я был мальчиком, Уильям Зиглер, аптекарь, друг моего отца, помог мне. Например, он дал мне химикаты и приборы для учебных опытов. Сосед по имени Г. Йокум, который когда-то был гидом по горе Худ (потухший вулкан на севере штата Орегон — популярное место для катания на лыжах) и стал к тому времени куратором Северо-Тихоокеанского стоматологического колледжа, дал мне химический аппарат и старый велосипед и убедил меня изучать греческий язык по книгам, которые он давал мне. (Я учил латынь с двенадцати лет до пятнадцатилетнего возраста в средней школе имени Вашингтона в Портленде.)

Ллойд Александр Джеффрес был моим лучшим другом в детстве и потом на всю жизнь. Он стал профессором психологии в Университете штата Техас в Остине. Когда мне было шестнадцать лет, он, его дядя и тетя настоятельно советовали мне поступить в сельскохозяйственный колледж штата Орегон на специальность инженера-химика, хотя моя мать предпочла бы, чтобы я продолжал работать в механическом цехе, где я в то время трудился.

Икеда: А что Вы можете сказать об учителях, преподавателях, которые поощряли Вас или направляли Вашу учебу в те области, которые позже оказались плодотворными?

Полинг: В начальной и средней школе многие преподаватели произвели на меня незабываемое впечатление. В основном это были преподаватели математики, физики и химии. Я помню особенно ярко г-на Уильяма Грина, преподавателя химии в средней школе имени Вашингтона. Часто в конце школьного дня он предлагал мне остаться еще на часок, чтобы помочь ему в определении калорийности угля и нефти, закупленных правлением муниципальной школы. Спустя год после того, как я начал изучать у него курс химии, он разрешил мне работать одному в химической лаборатории и, к моему удивлению, поставил мне положительную отметку за дополнительный год учебы по программе химии средней школы. Когда я спросил его, кто самый великий химик в мире в то время, он назвал имя Уильяма Оствальда, известного основателя физической химии. Хотя, как я полагаю, Оствальд был еще жив, когда в 1926 году мы с женой посетили Германию, мне не пришло в голову посетить его.

Икеда: Я помню с особенной ясностью школьного учителя, г-на Хийяма, который был классным руководителем, когда я был в пятом и шестом классе начальной школы. Он был прекрасным лектором, но я считаю гораздо более важной его способность понимать и взращивать индивидуальные способности своих учеников. Он демонстрировал впечатляющее уважение к живым, пытливым молодым умам и привил своим ученикам потребность твердо придерживаться высоких принципов. Возможно, именно благодаря его влиянию случилось так, что после Второй мировой войны я стал редактором двух молодежных журналов, издававшихся моим наставником Джосэем Тода, который был вторым президентом Сока Гаккай и сыграл в моей судьбе наиболее решающую роль.

Печально, что сегодня в образовании, похоже, часто чувствуется недостаток личной сердечности, которую Вы чувствовали со стороны г-на Грина, а я со стороны г-на Хийяма. Это тем более прискорбно, так как именно учитель может выявить призвание, которому ученик затем будет следовать всю жизнь.

После завершения учебы в средней школе Вы поступили учиться в сельскохозяйственный колледж штата Орегон, в Корваллисе. Значит ли это, что Ваши материальные проблемы были решены?

Полинг: Нет. Финансовая ситуация в семье была все еще трудной. Даже когда все бывало неплохо, моей матери было явно не под силу оплачивать мою учебу в колледже. Тем не менее я очень хотел продолжать свою учебу. И учитывая, что я преуспел в школе, мои друзья убеждали меня продолжать учебу.

Хотя я перебивался случайными заработками, мне удавалось не только поддерживать себя, но и даже посылать немного денег матери. После окончания второго года обучения, однако, ее положение стало настолько трудным, что я взял академический отпуск на один год, чтобы работать полный рабочий день, сначала в качестве инженера по асфальтированию шоссе, затем как преподаватель в сельскохозяйственном колледже штата Орегон. Это позволяло мне посылать деньги домой.

Икеда: Хотя Вы жили в трудных условиях, Ваши успехи подтверждают, что для молодого человека совершенно необходимо познать, что такое тяжкий труд. Когда для нашего семейства наступали испытания, я тоже работал. Например, был три года разносчиком газет, начиная с шестого класса начальной школы. Когда мои сыновья поступили в университеты, я велел им найти работу с неполным рабочим днем и не полагаться полностью на своих родителей. Однако я не думаю, что для всех студентов нужно обязательно подрабатывать, все зависит от каждого конкретного случая. Но в Вашем случае опыт совмещения учебы и труда в университетские годы, мне кажется, имел для Вас огромное значение.

Полинг: Трудно оценить мой опыт учебы в колледже. Необходимость подрабатывать на стороне отвлекала от занятий. И это могло повредить учебе. Пока мне не удалось получить работу в университете, я был вынужден тратить по сотне часов в месяц на работу в разных местах. Это означало три часа в день рубить дрова или быть занятым другим физическим трудом. Однако это приучило меня к трудной и длительной работе, и этот опыт, действительно, был мне полезен.

Икеда: Сознание важности работы полезно для всех нас, и оно пригодилось, конечно, и Вам. Я часто советую молодежи подыскивать себе работу ради собственного развития. Даже работа, которая

в данный момент кажется изнурительной, впоследствии обычно признается полезной с физической или психологической точки зрения.

Полинг: Школа, в которой я учился, возможно, имеет некоторое отношение к последующим достижениям. В 1940 году мой друг, американский физик Гарольд Юрей (1893-1981), который получил Нобелевскую премию по химии в 1934 году, сказал, что и ему и мне, возможно, повезло, что мы учились в колледжах, не отличавшихся очень высоким академическим уровнем. В такой среде мы выделились среди наших одноклассников: он был лучшим студентом, и я был среди самых лучших. Это придавало нам уверенность в успехе.

Икеда: Вы имеете в виду что-то вроде как быть большой лягушкой в небольшом пруду? Восточная пословица гласит, что лучше быть головой цыпленка, чем огузком коровы (то есть быть лидером в маленькой группе, чем быть рядовым в большой). Я уверен, что такая самооценка, сделанная Вами, человеком, имеющим столько блестящих достижений, может удивить многих. Повлиял ли на Вас Ваш колледж еще каким-то образом?

Полинг: Наша университетская среда действительно оказала еще одно важное влияние на меня. Когда я был там, в сельскохозяйственном колледже штата Орегон преподавались только курсы элементарной математики и исчисления. После поступления в Калифорнийский технологический институт в 1922 году я стремился заполнить пробел в моем математическом образовании. Именно поэтому моя докторская степень была не только по химии. Я так много изучил в математике и физике, что факультет удостоил меня степени доктора (summa cum laude) по математической физике.

Икеда: За время Вашей многолетней работы в Калифорнийском технологическом институте, в академических сферах и позже, участвуя в пацифистском движении, Вы, должно быть, встречали много людей, которые произвели на Вас впечатление и повлияли на Вас.

Полинг: Несколько великих учителей оказали решающее влияние на мою научную жизнь. Среди них были Роскоу Гилки Дикинсон и Ричард Чейс Толмэн из Калифорнийского технологического института.

Дикинсон, который был только на десять лет старше меня, был первым из Калифорнийского технологического института, кто получил

степень доктора философии. Он исследовал дифракцию рентгеновских лучей в кристаллах и определял структуру кристаллов. Я начал работать с ним сразу после поступления в институт в сентябре 1922 года.

Очень вдумчивый, осторожный человек, он научил меня, как обдумывать эксперименты и их результаты и как анализировать их, чтобы определить, были ли ожидавшиеся предположения достигнуты, и как оценить надежность выводов. Конечно, он также научил меня методам экспериментирования.

Ричард Чейс Толмэн, замечательный человек, хорошо знавший физику и математику, а также химию, научил меня многому относительно совершения научных открытий, проведения исследований и характера самой науки.

В более поздние годы я работал с выдающимся немецким ученым профессором Арнольдом Зоммерфелдом в Мюнхенском университете — сначала год в течение 1926-1927 гг. и затем снова три или четыре месяца в 1930 году. Его тщательный метод обучения и превосходные лекции были очень впечатляющими. Я узнал многое от него.

В несколько иной связи я мог бы упомянуть Альберта Швейцера. Моя жена и я были приглашены в 1959 году посетить его медицинскую миссию в Ламбарене (Габон), где мы провели приблизительно две недели. После первых двух-трех дней доктор Швейцер попросил, чтобы я присоединился к нему на часок вечером после обеда для беседы. Он беседовал также и с моей женой, но только за обеденным столом. В этом отношении он был более старомоден, чем Альберт Эйнштейн, который всегда приглашал мою жену принять участие в наших беседах. Доктор Швейцер и я говорили главным образом о международных делах и о радиации, вызванной ядерными испытаниями. Он произвел на меня очень большое впечатление, и, насколько я помню, мы пришли к согласию по всем вопросам.

Как Вы знаете, 24 апреля 1957 года Альберт Швейцер выступил в Осло (Норвегия) по радио с «Декларацией совести». В этом выступлении он говорил искренне об опасности радиации от испытаний

ядерного оружия не только для окружающей среды и здоровья живущих людей, но также и для здоровья будущих поколений в результате повреждения репродуктивных клеток. Он призвал выразить во всех странах просвещенное общественное мнение, которое заставит государственных деятелей согласиться на прекращение испытаний бомб. После призыва к человечеству набраться смелости, чтобы «остановить безумие и посмотреть реальности в лицо», он закончил свое выступление словами: «Прекращение дальнейших экспериментов с атомными бомбами было бы подобно ранним солнечным лучам надежды, которых страстно желает страдающее человечество».

В том же духе, который вдохновил его радиопередачу, доктор Швейцер подписал петицию в Организацию Объединенных Наций, требующую, чтобы был «заключен международный договор о прекращении испытаний ядерных бомб». Я полагаю, что на самом деле он подписал ее три раза: каждый раз, когда он натыкался на копию, он подписывал ее и отправлял мне. Моя жена и я вручили эту петицию, подписанную 9235 учеными, включая многочисленных Нобелевских лауреатов, г-ну Дагу Хаммаршельду, в то время Генеральному секретарю Организации Объединенных Наций, в понедельник, 15 января 1958 года.

Икеда: Конечно, участие в борьбе за мир было только одной из многих задач, которыми Альберт Швейцер интересовался. Покойный Норман Казенс из Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе однажды рассказывал мне, что доктор Швейцер утверждал, что лучшим лекарством при любой болезни является сочетание знания поставленной задачи и чувство юмора. Профессор Казенс также рассказал мне, что Швейцер часто говаривал своим ближайшим коллегам по работе: «Я не умру, пока у меня будет работа, которую я должен выполнить. Если есть работа, нет никакой нужды умирать. Именно поэтому я собираюсь жить долго». И действительно, он жил до девяноста лет.

Хотя даются различные оценки его наследия, меня глубоко впечатляет целеустремленность доктора Швейцера — всегда наилучшим образом использовать свои собственные возможности. У Вас другие воспоминания о нем?

Полинг: Однажды на один или два дня он дал мне альбом газетных вырезок, в который он вклеивал вырезки из газет по международным проблемам с его собственными примечаниями. Личный контакт подтвердил то высокое мнение, которое сложилось как у меня, так и у большинства других людей о докторе Швейцере. Он был убежденным сторонником улучшения условий жизни чернокожих людей, хотя он явно не рассматривал их равными себе и мало сделал для того, чтобы улучшить их образование или изменить стиль их жизни.

Икеда: Кто еще произвел на Вас особенно сильное впечатление?

Полинг: Конечно, я испытываю большое уважение к Бертрану Расселу. Поскольку его интересы были сосредоточены в математике и философии, а мои — в физике и химии, мы не дискутировали много о науках. Тем не менее я восхищаюсь его позицией.

Я знаком со многими уважаемыми людьми и в Советском Союзе, и в Германии, во Франции и в других странах, их слишком много, чтобы перечислять. Но самым великим учителем по широкому спектру моей жизни была моя жена Эва Хелен Полинг.

ЭВА ХЕЛЕН ПОЛИНГ

Икеда: Ваша жена, Эва Хелен Полинг, много лет вместе с Вами участвовала в борьбе за дело мира. Вы меня глубоко тронули тем, что упомянули о Вашей жене, как об одном из четырех Ваших наиболее важных учителей.

В моем случае Джосэй Тода стал единственным учителем моей жизни. Я потерял старшего брата на войне. Мне было очень больно видеть, как моя мать, которая была всегда жизнерадостной при любых обстоятельствах, тяжело переживала гибель сына, заливаясь безутешными слезами. Поэтому встреча с человеком, который боролся против японского милитаризма во время войны и был за это заключен в тюрьму, оказала на меня огромное влияние, и я решил следовать за ним по его пути буддиста и посвятить себя делу мира.

В дополнение к этому, поскольку я не мог продолжать учебу в университете из-за финансовых трудностей и был вынужден работать

и ходить на вечерние курсы, Д. Тода, пожалев меня, давал мне личные уроки почти по всем общеобразовательным дисциплинам, которые входили в университетскую программу. Эти, как правило, утренние уроки продолжались в течение 10 лет. Я остаюсь безмерно благодарен моему учителю, и мне очень хотелось бы показать ему сегодня то, чего я добился в организации всемирного движения буддистов за мир.

Мой учитель Д. Тода родился в 1900 году. Так что Вы и мой учитель примерно одного и того же поколения...

Во многих случаях жизнь семьи играет чрезвычайно важную роль в обучении молодежи взаимоотношениям и навыкам социальной и семейной жизни. Я уверен, что вклад Вашей жены в образование Ваших детей, которые ныне стали выдающимися членами американского общества, был особенно большим.

Полинг: Мне кажется, что я не предпринимал каких-либо особых усилий к тому, чтобы уделять максимум времени нашим четверым детям. Я предоставил главную долю детского воспитания моей жене. Время от времени я играл с ними в бейсбол, но в этом отношении я не был особенно хорошим отцом.

Однажды я решил попробовать помочь своему старшему сыну быстрее освоить программу в школе, помогая ему в изучении элементарной алгебры. Но эта попытка окончилась неудачей. Он интересовался изучением только того, что преподавали ему его учителя. И я немедленно отказался от идеи преподавания учебной программы своим детям. Конечно, мы оба, и моя жена, и я, всегда обсуждали с нашими детьми такие вопросы, как международные отношения и правила хорошего поведения в обществе. Поэтому в итоге они, как нам кажется, воспитаны на хороших моральных принципах.

Икеда: Дети видят в своих родителях пример для подражания. Трудолюбивый и энергичный подход к жизни впечатляет их намного глубже, чем любое словесное поучение. Понимая влияние бесед и поведения взрослых, я выступаю за уважение индивидуальности молодых людей, обращаясь к ним и действуя на их уровне. Ваш пример и пример Вашей жены, несомненно, вдохновляли Ваших детей.

Помимо воспитания детей и ведения домашнего хозяйства Ваша жена оказывала существенную помощь Вам в Вашей общественной деятельности.

Полинг: У меня так много воспоминаний о моей жене, что затрудняюсь, с чего начать разговор о том, где и как она помогала мне. Я отчетливо помню, когда я первый раз увидел ее. Меня попросили провести занятия по химии в классе из двадцати пяти девушек первого курса колледжа. После того как я представился как преподаватель, я выбрал наугад имя из списка класса и задал вопросы этой девушке. Девушка была Эвой Хелен Миллер, которая позже стала моей женой.

В то время меня впечатлили ее обширные знания и интерес ко многим предметам, включая международные события. Она специализировалась в экономике домашнего хозяйства и, я уверен, уже поставила своей целью создание преуспевающей семьи. На много лет она посвятила себя заботе обо мне и наших детях.

Икеда: Заслуга и роль жены в семье в целом и в воспитании детей, в частности, и даже в достижении успеха мужа в обществе неоценимо велика. Ваша Эва — прекрасный пример этому. В нашей семейной жизни я тоже в большом долгу перед моей женой во всех отношениях, так как я тоже не смог проводить достаточно много времени дома с моими тремя сыновьями из-за того, что я часто был полностью погружен в работу, чтобы осуществить мечты моего учителя.

Кстати, Ваша мать ушла из жизни, когда вам было двадцать с лишним лет, но Вы уже были женаты?

Полинг: Да, я был женат. В 1926 году моя жена и я путешествовали и были в Мюнхене, когда прибыло письмо от моей сестры, сообщавшей о смерти матери. В то время у нас были гости, но когда я открыл и прочитал письмо, я разрыдался.

Мой отец умер, когда я был слишком молод, чтобы это понять. Но я прочувствовал смерть матери и был особенно опечален, потому что я знал, что она была разочарована во мне, поскольку вместо того, чтобы хорошо зарабатывать себе на жизнь, я продолжал учебу в аспирантуре, получая стипендию. Я надеялся, что однажды она поймет и оценит то, что я пытался сделать. Ее смерть разбила эту надежду.

Пятью годами позже, когда я получил премию Ленгмюра как наиболее многообещающий молодой химик Соединенных Штатов, я хотел, чтобы мать все еще была бы жива.

Икеда: Я понимаю Ваше чувство. Если бы Ваша мать прожила на пять лет больше, как она радовалась бы Вашему успеху... Тем не менее Ваши большие достижения — самая прекрасная дань ее памяти.

Вы и Ваша жена были молоды, когда Вы поженились. То же было и у нас с женой. Мы были молоды, но не безответственны. Французский писатель Андре Моруа однажды сказал, что браки бывают счастливыми, если в то время, когда делается предложение, обе стороны искренне намереваются заключить этот союз навсегда. Моя жена и я искренне желали, чтобы наш брак был длительным, и это имеет место. Конечно, мы понимали, что трудности — это часть жизни, но мы поклялись максимально помогать друг другу.

Полинг: Молодые люди и девушки должны стараться как можно раньше найти себе подходящую пару и вступить в брак. Моей жене было девятнадцать, а мне двадцать два, когда мы поженились. Мы хотели пожениться еще годом раньше, но практические соображения воспрепятствовали нам. Мне повезло в том, что меня выбрала именно эта молодая девушка.

Моя жена была счастлива, создавая домашний очаг для меня и детей. Позже она нашла свое большое счастье в том, что стала общественной деятельницей, активной в таких областях, как права человека и мир во всем мире.

Икеда: В этом отношении ее деятельность частично совпадала с Вашей собственной. При всем разнообразии Ваших интересов руководствовались ли Вы каким-либо единым принципом, который мог бы быть в итоге сформулирован в виде какого-то девиза? Когда я задал подобный вопрос Арнольду Дж. Тойнби, он дал характерный для него ответ, что его персональным девизом было единственное латинское слово «Laboremus», или «Давайте работать». Это было высказывание, сделанное перед самой смертью римским императором Септимием Севером.

ИНТЕРЕС К ПОЗНАНИЮ ВСЕЛЕННОЙ

Полинг: Возможно, у меня нет никакого девиза как такового. Но с детства я хотел узнать как можно больше о мире. Ребенком я любил читать и ходить в школу. Мой ранний интерес к учебе развился в чрезвычайное любопытство относительно познания природы Вселенной. Это любопытство остается моей главной движущей силой.

Икеда: Ваше любопытство — это, конечно, характерное для духа ученого качество. Как утверждал Платон, изумление есть движущая сила философии, ненасытное любопытство есть мать познания.

Поскольку Вы с самой молодости были активным, Вам в очень молодом возрасте доверялись ответственные должности. Трудно ли было с ними справляться?

Полинг: Я довольно рано понял, что я делаю перспективную работу в химии. В возрасте тридцати шести лет я был назначен председателем отделения химии и химических технологий и директором Лаборатории химии им. Гейта и Крелина. Я счел это назначение заслуженным, поскольку, как было ясно и мне и другим, я внес важный вклад в химию. Но мне всегда хотелось продолжать работать с моими студентами и помощниками, чтобы наиболее эффективно способствовать изучению природы Вселенной.

Однажды, возглавляя отделение химии и химических технологий, я решил не принимать все решения самостоятельно, а привлечь к активному участию в этом моих товарищей профессоров. Моя политика делегирования полномочий и невмешательства в то, как ими пользуются, предоставила мне возможность посвятить основное время и силы решению научных проблем.

Икеда: Ваше отношение демонстрирует заботу о гармоничных человеческих отношениях и важность делегирования полномочий и являет собой прекрасный пример для молодежи сегодня.

Вы постоянно проявляли удивительную энергию, даже в такой период жизни, когда другие менее энергичные люди могли задуматься об уходе от активной работы. Например, Вам было более шестидесяти

лет, когда Вы начали заниматься исследованиями витамина С. Чем Вы объясняете такую способность?

Полинг: Меня очень стимулировали перемены интересов. Приблизительно каждые десять лет происходили существенные изменения в направлениях моей научной работы. Приблизительно в 1930 году я переключился с изучения полезных ископаемых и других неорганических соединений на исследования органических молекул. Приблизительно в 1935 году у меня проявился интерес к изучению структуры протеинов и других макромолекул, существующих в человеческом организме. В 1936 году я начал работать над проблемой природы антител и серологических реакций. Затем, в 1945 году, я развивал идею о том, что существует такая вещь, как молекулярная болезнь, и сформулировал теорию о серповидной анемии клетки как примере такой болезни. В 1965 году, после нескольких десятилетий работы над проблемой, я развил новую теорию атомных ядер. Примерно в 1965 году я заинтересовался витаминами и в 1968 году сформулировал основные принципы того, что теперь называется ортомолекулярной медициной, согласно которой болезни могут быть излечены с помощью восстановления оптимального уровня некоторых веществ, уже существующих в организме.

За многие десятилетия я соорудил в себе огромный каркас знаний о природе Вселенной или по крайней мере того, что может во всех аспектах называться физической Вселенной. Читая многие книги и журналы, всякий раз, когда я наталкивался на утверждение, которое удивляет или вызывает у меня интерес, я сверяю, встраивается ли оно в картину Вселенной, которую я сформулировал. Если оно встраивается, я удовлетворен. Если нет, то я спрашиваю, во-первых, может ли это утверждение быть неправильным или, во-вторых, если оно верное, может ли оно стать основанием для получения дополнительной информации относительно строения Вселенной. Размышляя таким образом, я сформулировал множество новых идей и постепенно добавлял к своему пониманию.

Икеда: Жажда к познанию истины, как правило, сохраняет молодость ума. По известному выражению Ньютона, ученый — это

ребенок, постоянно следующий принципу: я не знаю, кем стану для мира, но для себя самого я кажусь только мальчиком, играющим на побережье и время от времени увлекающимся поисками наиболее гладкой гальки или симпатичной ракушки, в то время как передо мной лежит весь великий океан неоткрытых истин.

Этот вид умственной молодости отмечается не только у ученых, но также и у всех людей, которые любят свое дело и, даже будучи физически старыми, остаются очень любознательными и восприимчивыми.

Генри Киссинджер однажды говорил мне, что ученые становятся все более и более скромными с каждым новым открытием, которое приводит их ближе к истинным знаниям о Вселенной. Каждый из нас должен бы согласиться с подобным скромным почтением перед лицом Вселенной. Независимо от того, каким огромным может показаться сегодняшнее знание, оно никогда не будет больше маленькой толики от всей таинственной совокупности познаваемого.

Ваш собственный опыт познания Вселенной был отмечен двумя Нобелевскими премиями — премией по химии в 1954 году и премией Мира в 1962 году. Как Вы реагировали на эти почести?

ДВЕ НОБЕЛЕВСКИЕ ПРЕМИИ

Полинг: Когда я получил уведомление, что мне присуждена Нобелевская премия по химии за 1954 год, я был доволен, но на самом деле не был удивлен, потому что слухи о ее присуждении мне ходили за границей уже некоторое время. Я знал, что мои многочисленные исследования химических связей и структуры сложных веществ имеют большое значение и что они изменили характер химии за последние двадцать пять лет. Нобелевская премия была вручена мне за выполнение работы, от которой я получал удовольствие, удовлетворяя свое любопытство относительно природы кристаллов, газовых молекул и других веществ.

Я ценю намного больше Нобелевскую премию Мира за 1962 год, которая была вручена мне 10 октября 1963 года. Это было большой

неожиданностью. В тот момент я сказал, что присуждение мне премии делает борьбу за мир уважаемой. Конечно, все мы: и моя жена, и мои дети, и я — пострадали значительно за годы нашей пацифистской деятельности.

Икеда: В своей нобелевской лекции в 1963 году Вы сказали: «Я верю, что никогда снова не разразится большая мировая война — война с применением ужасного оружия, использующего ядерный распад и ядерный синтез. И я верю, что именно открытия ученых, на основе которых были созданы эти ужасные виды оружия, теперь вынуждают нас вступить в новый период всемирной истории, в период мира и справедливости, когда мировые проблемы будут решаться в соответствии с международными законами, справедливо по отношению ко всем нациям и на пользу всем людям».

Последовательно требуя запрещения войны, Вы значительно стимулировали пацифистов повсюду. В ходе Вашей миротворческой деятельности Вы путешествовали по всему миру, посетили сорок две страны, включая Японию. Я понимаю, что Вам больше не хочется путешествовать и Вы предпочитаете проводить время, мирно работая в своем доме в Биг-Сюр в Калифорнии. Как Вы проводите там Ваши дни?

Полинг: Моя жена и я приобрели 100 гектаров земли в Биг-Сюр в 1955 году. Маленькой кабинки, которая тогда стояла на этой земле, теперь уже нет. Мы построили дом на этой земле двадцать три года тому назад как место для проживания после ухода в отставку. Конечно, я все еще не в отставке, но провожу больше времени в этом доме, чем где-нибудь еще. Именно здесь я занимаюсь своей научной работой. Половину времени там я бываю один. В Институте науки и медицины им. Лайнуса Полинга в Пало-Алто я обсуждаю различные дела, пишу ответы на письма и выполняю некоторую административную работу. Хотя я и участвую там в некоторых экспериментальных проектах, но только в виде контролирующего.

В Биг-Сюре, где нет поблизости никаких друзей или театров, у меня мало дел по вечерам, и обычно я ложусь спать приблизительно в восемь часов. Я пробуждаюсь приблизительно в четыре, иногда даже в три часа утра, завтракаю и начинаю работать.

В определенной степени климат влияет на такой ранний час моего пробуждения. В нашем районе Калифорнии обычно холодно ночью и тепло днем. В ясные дни солнце сияет в доме, и это создает удобство. Я разжигаю огонь утром, когда встаю, работаю перед камином, пока огонь затухнет. А чтобы мне работать вечером, я должен был бы разжечь огонь снова. Я не хочу делать это и вместо этого ложусь спать рано.

Икеда: Вы издали в прошлом огромное количество работ по химии, физике, молекулярной биологии и медицине, и сегодня все еще издаете по теоретической химии. Сколько письменных работ занесено Вами на Ваш счет? Какие из них Вы относите к наиболее важным?

Полинг: Я опубликовал приблизительно шесть сотен научных статей и приблизительно две сотни статей по международным делам. Не считая переводов, я издал, по-видимому, двадцать книг. Приблизительно пять из них приходятся на ортомолекулярную медицину, а две, под названием «Нет войне» и «Наука и мир», касаются проблем пацифистского движения.

В определенном смысле я в высшей степени горжусь своей борьбой за мир во всем мире, потому что это явилось существенным вкладом в борьбу всего человечества за снижение вредных последствий ядерных испытаний и содействовало акциям, направленным на устранение войн.

Некоторые люди утверждают, что меня будут, вероятно, помнить как «человека-витамин С». Я действительно доволен тем, что эффективно стимулировал людей принимать большие дозы этого витамина. Я сожалею о том, что доктора не желают принять это как способ лечения рака и надеюсь, что они когда-нибудь включат этот способ в свою терапию.

Если бы я мог выбирать сам, я хотел бы, чтобы меня помнили как человека, который обнаружил «гибридизацию орбиталей» (hybridization orbitals — предмет работы, которую я написал в 1931 году). Я полагаю, что моя работа по развитию современной теории химических соединений была моим самым большим вкладом в науку.

Икеда: Часто считают, что для блестящих научных исследований, которые Вы проводили еще в свои двадцать и тридцать лет от роду,

необходимо было вдохновение. Считаете ли Вы важными в Вашей работе инстинкт и вдохновение?

Полинг: Это зависит от того, что считать вдохновением. Я знал специалиста в физической химии, который интересовался тем, что он называл догадкой. Догадка — своего рода вдохновение, новая идея, которая внезапно приходит на ум. В докладе, который он представил Национальной академии наук Соединенных Штатов, этот ученый сообщил, что он опросил сто химиков об их догадках. Четыре или пять человек не могли понять, что он имеет в виду, но многие из интервьюируемых химиков согласились, что они иногда действовали на основе догадки.

Я написал работу и сделал доклад о происхождении идей, в котором сказал, что догадки или вдохновение приходят ко мне часто, когда я обдумываю проблему несколько лет и затем внезапно нахожу ответ. Это все потому, что я приучаю мое подсознание сохранять и обдумывать проблемы. Всякий раз, когда новая идея приходит в голову, мое подсознание спрашивает, имеет ли она отношение к какой-либо из давнишних проблем, засевших там. Если имеется связь, то новый материал поступает в поле зрения моего сознательного мышления. Этот путь мышления не является уникальным только для меня.

Икеда: Томас Эдисон сказал, что гений — это девяносто девять процентов пота и один процент вдохновения. Любой мог бы видеть падение яблока с дерева, но только Ньютон имел достаточно накопленных знаний и наблюдательные способности, чтобы сформулировать универсальный закон тяготения из этого простого явления. Падающее яблоко привело к полному использованию того материала, который длительное время был активен в подсознании Ньютона.

Полинг: Исследователи в области вдохновения или догадок предположили, что человек, который владеет несколькими отраслями знания, переводит что-то хорошо известное из одной области в другие. Этот факт перемещения и составляет вдохновение. Я думаю, что это верно.

Не все из многочисленных научных идей, которые появлялись у меня, оказались правильными; тем не менее я открыл многие вещи и опубликовал мои открытия. Вероятно, это потому, что я думаю о научных проблемах больше, чем большинство других ученых. Другая

причина состоит в моем обширном фундаменте знаний. Этот кругозор позволяет мне переносить факты из области физики к химическим проблемам, к которым они прежде никогда не применялись. Этот процесс может быть довольно прямолинейным, но некоторые из моих идей были несколько более вдохновленными (я не подразумеваю здесь, что их в меня вдохнул дух). Вдохновленные идеи появились у меня из моего большого запаса знаний.

Икеда: Ваш пример обширного фундамента знаний в корне должен отличаться от простого накопления знаний, которое является проблемным моментом в тенденции современного образования в Японии. Вопрос в том, что способность человека к накоплению и запоминанию информации не всегда идентична умению мыслить и находить ценности. Быстрое развитие информационно ориентированного общества значительно увеличило объем информационных данных, доступных каждому. Большинство этой информации, однако, состоит из отдельных фрагментов, вырезанных из целостного реального мира. Поскольку у некоторых современных людей создается впечатление, будто бы приобретение информации является конечной целью само по себе, то такие люди легко теряют из виду более важную задачу — обработать ее мыслью и душой для вынесения самостоятельного рассуждения. Разрозненные элементы знания остаются оторванными друг от друга наподобие загадки в виде разрезанной на части картинки (jigsaw).

В этой связи я все время подчеркиваю важность чтения хороших книг, особенно для школьников и молодых людей.

В моей юности в послевоенной Японии у большинства японцев, в том числе и у меня, не было возможности учиться. Поэтому духовным хлебом насущным для меня были книги. Я любил читать и читал всевозможные книги, которые смог достать, и делал записи обо всем, что читал.

Полинг: Я тоже читал огромное количество книг в детстве. Как раз когда мне «стукнуло» девять, мой отец написал письмо в утреннюю газету «Oregonian» в Портленде, где заявлял, что я уже прочитал Библию и дарвиновское «Происхождение видов». Когда мне было приблизительно двенадцать лет, я иногда приезжал навестить моего дядю, судью Джеймса Улиссиса Кэмпбелла, его жену и дочь. Бывая

у них, я проводил все свое время за чтением одиннадцатого издания Британской энциклопедии. Я помню, что читал книги по древней истории, «Алису в стране чудес» и «В Зазеркалье». Ознакомление с проиллюстрированным Доре изданием «Ада» Данте, когда мне было приблизительно десять лет, сделало меня скептиком относительно преподнесенной в этом произведении религии.

Икеда: Ранние впечатления, подобные тем, которые возникли от иллюстраций Доре к великой поэме Данте, часто сохраняются на всю жизнь. Именно поэтому впечатления, производимые на молодые умы, имеют особо важное значение. Общественное образование в Соединенных Штатах стоит перед многими проблемами. Сегодня в японской школе, например, чрезмерное внимание уделяется простому запоминанию заготовленных ответов и недооценивается способность к самостоятельному решению вопроса. Взвешивая Вашу собственную базовую подготовку, как бы Вы оценили систему, в которой Вы обучались? Какие аспекты современной образовательной системы требуют пересмотра?

Полинг: Образование, которое я получил семьдесят пять лет назад в элементарных школах штата Орегон, штата с маленьким населением, было действительно превосходным. Хотя у меня больше нет тесных контактов с обучением в Соединенных Штатах, элементарное школьное образование сегодня, по-видимому, не столь хорошее, каким должно быть.

Каждый, кто хочет продолжить свое образование, должен иметь возможность сделать это в любое время в течение всей жизни. Технологический прогресс и автоматизация скоро освободят нас от необходимости отдавать пятьдесят или шестьдесят лет работе, не дающей никакого удовлетворения. С последовательным увеличением свободного времени людям должны предоставляться широкие возможности совершенствовать себя через обучение.

В настоящее время, однако, возможности для этого ограниченны. В Японии количество университетов недостаточно, чтобы принять всех молодых людей, которые хотят учиться. В Соединенных Штатах университетское образование часто запредельно (запретительно) дорогое, даже для тех людей, для которых оно было бы очень полезным.

Настоятельно необходимо понять, что мы должны обеспечить возможность получения высшего образования всем, кто этого желает.

Икеда: Я полностью с Вами согласен. Ваша позиция в защиту образования для всех, кто нуждается в нем, отражает тот же самый гуманизм, который очевиден в Вашем участии в движении за мир во всем мире и в Вашей заботе о защите человеческого здоровья. Мне думается, что Ваше отношение к другим людям близко соотносится с тем главным учением буддизма, согласно которому проявление сочувствия к страданиям других и старание облегчить их составляет основу основ всей практики буддистов в процессе совершенствования своей личности и обретения собственного счастья. Если выразить это кратко, то быть буддистом практически означает быть подлинным гуманистом. Поэтому я как буддист давно был глубоко восхищен вашими многолетними гуманными действиями.

БЫТЬ ГУМАНИСТОМ

Полинг: Быть гуманистом означает трудиться на пользу людям и, возможно, также для предотвращения страданий животных. Журнал «Американский гуманист» однажды выбрал меня в качестве гуманиста года, и я написал им статью. В ней я говорил об основном этическом принципе, который может быть установлен посредством научного спора. Это принцип минимизации человеческих страданий. Жить в соответствии с этим принципом — значит вести себя в отношении других так же, как мы хотели бы, чтобы они вели себя по отношению к нам. Конечно, этот принцип является основным этическим содержанием наиболее крупных религий.

Икеда: Ваше выразительное заявление об этом принципе напоминает известную философию Канта об индивидууме. Он ценил выше всего самоконтроль свободной личности. В своей работе «Grundlegung zur Metaphysik der Sitten» («Основа метафизики морали») Кант писал, что все индивидуальные личности имеют одинаковую человеческую природу и что мы должны всегда действовать таким способом, который соответствовал бы пониманию того, что наша человеческая

природа является конечной целью и никогда просто средством. Ретроспективный взгляд на кровопролитную эксплуатацию и деградацию человеческого достоинства, которые составляют историю нашей расы, должен подтолкнуть нас срочно к тому, чтобы снова перечитать мысли Канта по этой теме.

Интересно, что восточная версия гуманистического принципа поступать по отношению к другим так, как они должны поступать по отношению к нам, выражена обратно пропорционально Конфуцием:

«Не делайте другим того, чего вы не хотите сделать лично себе».

(Литературный сборник Конфуция).

Полинг: В моей статье в «Американском гуманисте», после того как я заявил о своей вере в этические принципы, полученные научными методами, я выразил свое неприятие предубеждений и догм. Действительно, я отвергал их с детства.

Я, должно быть, стал атеистом в довольно раннем возрасте. Я не верю в существование Бога. Проблемы, связанные с природой Бога, и причины, по которым он способен вести себя так, как ведет, не дают мне никаких преимуществ в таком веровании. Однако я не воинствующий в своем атеизме.

Великий английский физик-теоретик Поль Дирак — воинствующий атеист. Я полагаю, что он желает спорить относительно существования Бога. Я же нет. Однажды прозвучала такая насмешка, что нет никакого Бога, и Дирак — его пророк.

Я — гуманист. Кроме того, я состою членом Унитарной церкви Лос-Анджелеса. В 1961 году унитаристы и универсалисты объединились, сформировав Унитарно-универсалистскую ассоциацию, которая принимает людей любой веры и ни в коем случае не является христианской организацией. Унитаристы когда-то считались христианами и издавали журнал «The Christian Monthly», но название было заменено на «The Unitarian Universalist Monthly». Моя жена и я присоединились к лос-анджелесской Унитарной церкви несколько лет назад, потому что она принимает в свои члены и людей, которые верят в попытку сделать мир лучше.

Икеда: Я нахожу Ваше неприятие предубеждения и догмы очень интересными. Проблема их, по крайней мере, столь же стара, как греческая философия, как различение ею episteme («знания») и doxa («мнения»). Религии должны приложить все усилия, чтобы избежать и предубеждений и догмы. Если они потерпят неудачу в этом, они потеряют способность установить настоящий гуманизм и могут даже исказить человеческую натуру. Двадцать первое столетие не нуждается в религиях подобного типа.

На Западе часто имело место острое противостояние между защитниками веры и сторонниками разума. Раннехристианский автор Тертуллиан (160-230) сформулировал ситуацию кратко, сказав, что мы веруем в некоторые вещи потому, что они иррациональны.

Раздвоение на веру и разум, по-видимому, ограничено главным образом сферой христианского влияния. И даже там между ними часто существовал католический баланс, хотя религиозно-научный конфликт бушевал, то усиливаясь, то ослабляясь, в течение столетий.

В других культурных сферах — исламской, индийской, китайской и так далее — имела место тенденция к установлению отношений примирения и взаимной помощи между верой и разумом, религией и наукой. Это именно то, что и должно быть, поскольку и широко философская религия, и наука являются существенными элементами человеческой жизни.

В буддийской мысли нет никакого конфликта между разумом и верой. Как утверждается философией буддизма, действие самопроизводящегося знания в мире истощено, и знание признает свою ограниченность. Другими словами, это единственная область, в которой интеллект способен критиковать себя. Только вера, в которой интеллект и разум объединяются, чтобы подкрепить друг друга, может служить ядром истинного гуманизма. Такая религия имеет много общего с тем, что, возможно, подразумевал Эйнштейн, когда сказал:

«Я утверждаю, что космическое религиозное чувство — это самый сильный и прекрасный стимул к научному исследованию».

(Альберт Эйнштейн, «The World as I See It»)

Оставив на некоторое время широкие, космические масштабы, я хотел бы обсудить кратко вопрос об индивидуальном счастье. Вообще люди интерпретируют счастье в терминах здоровья, экономической безопасности, социального положения и так далее. В настоящее время, однако, мы, кажется, являемся свидетелями изменений в акцентах с материального на духовный. Люди имеют тенденцию все более интерпретировать удовлетворенность ума и сознание того, что собственная жизнь является значащей для других как лучший критерий счастья.

СЧАСТЬЕ

Полинг: Разные люди имеют различные представления о счастье. Я полагаю, что истинное счастье — это ощущение удовлетворения жизнью. Я хотел бы, чтобы каждый был способен наслаждаться полным чудес миром и иметь время и деньги, чтобы путешествовать и получать разнообразные удовольствия. Каждый должен иметь достаточное питание, жилье и одежду, уровень образования, отвечающий его потребностям, и, что наиболее важно, работу, которая приносила бы ему удовлетворение.

Что касается женщин, то я довольно старомоден и поддерживаю идею о женщине, руководящей домашним хозяйством. Это важная деятельность. Женщина не должна быть вице-президентом банка, чтобы найти счастье. Мне кажется, что рутинная работа, например просиживать за столом, составляя письма, доклады или набивая данные в компьютер, гораздо менее интересна и приносит для женщины меньше удовлетворения, чем управление хозяйством дома.

Икеда: Ваше высказывание о том, что вы желаете, чтобы каждый был способен наслаждаться полным чудес миром, звучит тепло и искренне, поскольку Вы — человек, который решительно действовал во имя мира и развития общества.

Сутра Лотоса отвергает мнение, что сей мир есть место страдания. Она решительно заявляет, что смертные пребывают на земле для получения радости и удовлетворения. Такое определение земной жизни, как я понимаю, на самом деле является большим вызовом, так как

человек скорее страдает, неизбежно сталкиваясь с жестокостью земной реальности. Я считаю, что глубокое счастье и удовлетворенность жизнью человек получает, когда он сознательно идет к трудностям и преодолевает их и делает это не только ради себя, но и ради других. Но для этого необходимо образовать человека и развивать в нем высокие нравственные принципы.

В этой связи я считаю, что тема, что такое счастье, должна быть более подробно освещена в науке этики. Потому что этика, которая выступает как внутренние правила самоконтроля, игнорируя счастье, может легко оказаться лицемерной.

ЧАСТЬ II

НАУКА И ЧЕЛОВЕЧЕСТВО

ОГРАНИЧЕНА ЛИ ВОЗМОЖНОСТЬ ПОЗНАНИЯ?

Икеда: Чем Вы руководствовались, выбирая науку в качестве поля своей деятельности?

Полинг: Когда мне было одиннадцать лет, я стал интересоваться энтомологией, с которой я познакомился по книгам. В течение года я собрал маленькую коллекцию насекомых. Затем, когда мне было двенадцать, мой интерес переместился к минералогии. У меня не было больших возможностей собирать полезные ископаемые, кроме агатов, которые были в изобилии в долине Вилламетте; но я читал книги и копировал таблицы свойств минералов. Когда мне исполнилось тринадцать, я переключил свое внимание на химию и остался в ней на всю свою жизнь.

Икеда: Применив квантовую механику, Ваша теория химических соединений фактически преобразовала традиционную химию. Каково Ваше мнение относительно фундаментального характера химии и вклада, который она может дать человечеству?

Полинг: Знание электронов, ядер, атомов и молекул, развившееся в течение последних ста лет, настолько приблизило химию и физику друг к другу, что теперь трудно провести различие между ними. Цель их обеих состоит в том, чтобы понять мир как можно более полно. Я особенно интересовался зависимостью между составом и структурой веществ и их свойствами. Приблизительно десять миллионов различных веществ было открыто или создано химиками и другими учеными, и многие из их свойств описаны. Их структуры теперь так хорошо изучены, что химики и физики могут иногда предсказывать виды веществ, которые должны быть произведены, чтобы получить некоторые желательные свойства. Современный мир был сформирован открытиями, сделанными физиками и химиками за последние одно или два столетия. И пока политические деятели и другие люди во власти будут воздерживаться от создания помех, эти ученые могут продолжать вносить вклад в благосостояние всех народов.

Икеда: Согласно квантовой теории, системы могут получать или терять энергию только в дискретных количествах, называемых кван-

тами. Квантовая механика, сформулированная из ранних идей, развитых из этой теории, использовалась, чтобы объяснить атомные и ядерные явления. Она иногда считается самой близкой к философии наукой. Какие будущие достижения Вы предвидите в квантовой механике?

Полинг: По моему мнению, квантовая механика существенным образом является практическим предметом. Так же как законы движения Ньютона позволили вычислять траектории, по которым следуют не только небесные тела, но также и космические корабли, так и квантовая механика дает возможность надежных вычислений относительно электронов и атомов. Хотя она еще не включена окончательно в теорию относительности и другие физические теории, со временем такая интеграция будет достигнута.

Икеда: Я изложил предшествующий вопрос из-за яркого впечатления, которое произвела на меня книга «Physics and Beyond», автором которой является ведущий германский ученый в области квантовой механики света и поля Вернер Карл Хайзенберг (Werner Karl Heisenberg, 1901-1976). Его работа перевернула обычную физику. Как указал японский ядерный физик, нобелевский лауреат Хидеки Юкава (Hideki Yukawa, 1907-1981), содержание книги Хайзенберга глубоко философское. Например, ее главы носят такие названия, как «Квантовая механика и философия Канта» и «Частицы и философия Платона». Об отношении части и целого Хайзенберг говорит:

«Мы можем объективизировать не более чем крошечную часть нашего мира. Но даже когда мы пробуем исследовать мир субъективного, мы не можем игнорировать основу порядка или считать формы, населяющие это царство, простыми фантомами или случайностями. По общему признанию, субъективное царство индивидуума не меньше, чем нация, может иногда быть в состоянии беспорядка. Демоны могут получить свободу и нанести много вреда, или, если выразиться более научно, частные ответвления, которые отпочковались от основы порядка или не вписываются в нее, могут взять верх. Но в конечном итоге основа порядка, или «Нечто», как его обыкновенно называют и с которым мы общаемся на языке религии, победит. И когда люди ищут ценности, они, вероятно,

ищут вид действий, которые находятся в гармонии с основой порядка, и как таковые свободны от беспорядков, порожденных отколовшимися, частными ответвлениями».

(Werner Heisenberg, «Physics and Beyond»)

Этот отрывок описывает гармонию, создаваемую единением субъективного и объективного, гуманности, природы и Вселенной. В другом отрывке Хайзенберг добавляет комментарий о том, что наше понимание фундаментальных основ стало намного более очевидным, с тех пор как мы поняли квантовую теорию. Наука достигла огромного прогресса. Каково ваше мнение относительно ее будущего? Есть ли предел открытиям? Некоторые элементарные частицы когда-то рассматривались конечными частицами материи. Но постепенно обнаруживалось все больше и больше частиц. Их упорядочение привело к созданию теории кварков. Некоторое время думали, что кварки и лептоны есть окончательная форма материи, но теперь мы слышим дискуссии о стадии субкварков. В свете этих изменений мы должны спросить себя: будет ли однажды достигнут окончательный предел? Или станет необходимо заменить понятие стадий развития некоторой новой концепцией?

Полинг: Удивительно, как много узнали ученые о законах, управляющих физическим и даже биологическим миром, за прошлое столетие или столетие с половиной. Каждый год что-то новое открывается относительно Вселенной. Однако ученые обсуждают возможность наступления конца дальнейшим открытиям. Если человеческая раса и цивилизация проживут еще тысячу или десять тысяч лет, будет ли цивилизованное человечество способно продолжать развивать науку? Будут ли в конечном счете открыты все законы природы? Я не знаю ответа. Некоторые физики говорят, что нет никакого предела открытию новых элементарных частиц. Мы развивались от стадии, в которой мы знали только электрон и ядро, к стадии, где мы изучили электрон, протон и нейтрон, и затем к стадиям различных мезонов. Теперь нам известно несколько сотен элементарных частиц. Я не могу сказать, будет ли конец поискам.

ЗЕМЛЯ И ИНЫЕ ПЛАНЕТЫ

Икеда: У меня однажды состоялась беседа с всемирно известным американским астрономом и писателем Карлом Саганом (Carl Sagan, 1934-1996) относительно поиска внеземной разумной жизни. С точки зрения астрономии возможно, что только в одной нашей Галактике может иметься десять миллионов планет, на которых разумная жизнь могла достигнуть по крайней мере такого высокого уровня цивилизации, как наш. В своем бестселлере «Космос» Саган использовал уравнения, решение которых дало удивительное количество возможностей. Только недавно английский астроном Налин Чандра Викрамасинг, который преподает в Университетском колледже Кардиффа, сказал мне, что вполне допустимо, что интеллект, подобный человеческому, где-то существует в необъятной Вселенной и что такие существа, вполне возможно, могли появиться еще в то время, когда жизнь на Земле была на самой примитивной стадии.

Хотя космическая наука — это не моя область, я, как буддист, интересуюсь последними достижениями в области астрономии и теориями о структуре Вселенной. Потому что во многих буддийских сутрах встречается описание Вселенной, согласно которому в безграничном пространстве космоса простирается бесконечное количество солнц и планет. В частности, Сутра Лотоса в ее первой главе «Введение» излагает грандиозное представление о Великой Вселенной, которая включает в себя неисчислимое множество средних миров (галактик) и малых миров (звездных систем). Сутра Лотоса предполагает появление разумных существ в иных подобных солнечной системах и красочно описывает то, как эти интеллектуальные существа создают различные цивилизации в разных уголках Вселенной. Мне особенно интересно сопоставлять и сравнивать эти древние предположения буддизма с современными достижениями науки.

Допускаете ли Вы возможность существования существ с интеллектом, подобным человеку, на других планетах?

Полинг: Количество звезд в известной нам Вселенной настолько огромно, что многие из них наверняка подобны нашему Солнцу и имеют планеты, подобные Земле, вращающиеся вокруг них. По моему мне-

мню, живые организмы развились на многих из таких планет. Вполне вероятно, что большое количество, а возможно, и все такие живые организмы основаны на элементе углероде, как и жизнь на Земле. Это, однако, вряд ли означает, что они разовьются подобно нам, так чтобы мы могли бы называть их людьми. Развитие разумных существ на других планетах кажется допустимым, однако число планет, на которых человеческие существа эволюционировали и продолжали существовать в течение периода, совпадающего с нашим собственным, вероятно, невелико.

Икеда: В формуле доктора Дрейка предусмотрен коэффициент (отношение) срока существования цивилизованных разумных существ к общему сроку существования планеты. Согласно этому, даже при предположении, что велика вероятность появления интеллектуальных существ на других планетах из-за ограниченной длительности существования цивилизации на той или иной планете, вероятность совпадения во времени их существования с нашей земной цивилизацией, как Вы указали, становится крайне низкой.

Например, считается, что на нашей планете биологическая жизнь появилась примерно 3,5 миллиарда лет назад. Однако мы можем проследить существование человека на Земле не более чем несколько миллионов лет. Что касается современной астрономии и космических технологий, человечество вступило в этап развития этих наук лишь в последние несколько десятков лет.

Выходит, что чем дольше мы можем сохранить нашу цивилизацию на Земле, тем выше становится вероятность синхронного существования нашей и инопланетных цивилизаций, а также вероятность вступления в контакты с ними.

В продолжение этой мысли я считаю, что величайшими угрозами современной цивилизации является ядерное оружие и разрушение экологии планеты. Необходимо приложить все возможные усилия и объединить лучшие умы человечества для преодоления этих угроз.

Кстати, мне было особенно интересно слышать от профессора Викрамасинга, что мы не можем отвергать возможность того, что после смерти люди могут начать иную разумную жизнь на какой-то другой планете. Эта идея подобна буддийскому учению о перевоплощении. В

предстоящие годы физические науки, несомненно, объяснят, как появилась жизнь на этой планете. Каково ваше мнение относительно этой проблемы?

Полинг: Я полагаю, что жизнь появилась на Земле как логический результат способности некоторых молекул действовать как катализаторы для самокопирующих реакций. Молекулярная интерпретация принципов эволюции Дарвина дает приемлемую теорию происхождения жизни.

Икеда: В своей книге «Случайность и необходимость» французский микробиолог Жак Моно (Jacques Monod), нобелевский лауреат 1965 года, сказал, что появление жизни на Земле было уникально во Вселенной и исключительно изъявлением воли случая. Что Вы думаете о его идее?

Полинг: Я читал книгу, которую Вы упомянули, и хотя я не возражаю Моно, мне кажется, что я усилил бы его объяснение. Если правильно интерпретировать, случай может иметь, а может и не иметь существенных последствий для химической реакции, то есть для одного аспекта химии. Явления самокопирования или автокаталитические процессы — процессы, которые выбирают и ускоряют сами себя, — могли привести к тому, что их результаты аккумулировались на Земле до такой степени, что возникли живые организмы. Другими словами, по существу, я понимаю точку зрения Моно.

ОБЩЕСТВО ДОЛЖНО РЕШИТЬ

Икеда: Молекулярная биология достигла стадии, на которой возможно изменить генетическую информацию, содержащуюся в дезоксирибонуклеиновой кислоте (ДНК). Методы генетического изменения и клеточного синтеза составляют область, известную как генная инженерия. И считается, что ее дальнейшее развитие сможет разрешить много задач, которые сегодня стоят перед человечеством. Но, с другой стороны, она потенциально способна вызвать непредвиденные негативные последствия. Как Вы относитесь к тем попыткам ученых, которые направлены на установление основных принципов, которыми должны руководствоваться исследователи в этой области?

Полинг: Приблизительно десять лет назад генетики предприняли огромные усилия, пытаясь определить, какую опасность генная инженерия представляет для человечества. Они пришли к выводу, что достаточно ввести определенный контроль, чтобы в корне устранить опасность. Однако, как и при всяком развитии, общество само должно решить, как использовать научные открытия на пользу, а не во вред человечеству.

Икеда: Я полностью согласен. Необходимо, чтобы при проведении генетических испытаний исследователи вели себя предельно осторожно, проявляя должный самоконтроль над таким соблазном, как «наука ради науки».

В этой связи примечательно то, что биологи в Соединенных Штатах сами разработали так называемые «Основные принципы» («Guide-lines»), призванные служить ориентиром для ограничения экспериментов в области генной инженерии. Хотя позже большинство ученых стали склоняться к мнению, что разработанные ими правила оказались слишком жесткими, но тем не менее я высоко оцениваю сам факт, что ученые сами, по своей инициативе, установили определенные ограничения в своей работе с точки зрения безопасности человечества и защиты биологической экосистемы.

Главная угроза окружающей среде от лабораторных испытаний генной инженерии состоит в опасности вредных микроорганизмов. Пока до сих пор серьезных проблем не возникало в этой связи. Однако в прессе сообщалось о нескольких случаях нарушений правил по самоограничению экспериментов в генной инженерии. Это еще раз говорит о том, что вопрос о направлении своей научной работы целиком зависит от совести ученого.

Другой причиной для беспокойства, которая является все еще гипотетической, потому что в этом направлении пока ничего не было сделано, является возможность влияния на биологическую экосистему в результате создания прежде неизвестных форм жизни.

Кроме того, несомненно, появятся этические проблемы, когда биологическая генетическая технология будет применяться в медицинской науке. Безопасность должна быть превыше всего. Помимо безопасности, однако, мы должны решить вопрос о том, до какой степени может считаться оправданным манипулирование генетикой человека.

Ученые сами поставили эти проблемы и обязаны постоянно помнить о них в будущем. Не все связанное с применением науки на пользу человечеству должно быть оставлено полностью на усмотрение ученых. Общество в самом широком смысле слова должно играть в этом свою роль. В случаях когда генная инженерия применяется в отношении людей, в дополнение к научной точке зрения при любом принятии решений должно быть учтено мнение представителей широкой общественности, а также специалистов в области философии, антропологии, этики и религии.

Некоторые ученые в прошлом были очень самокритичны в отношении их собственной работы. Известная Декларация Рассела-Эйнштейна от 1955 года отразила желание ее авторов, ученых, которые были первыми создателями ядерного оружия, стать во главе борьбы за мир и запрещение ядерного оружия. В 1957 году первая из Пагуошских конференций (названная по имени местечка Пагуош в Новой Шотландии, где была проведена эта первая встреча) была созвана для того, чтобы дать ученым всего мира возможность принять участие в борьбе за мир. Вы были влиятельным участником всех этих конференций. Каково ныне ваше отношение к ответственности ученого перед обществом?

Полинг: Почти все крупные мировые проблемы имеют существенное научное содержание. В течение половины столетия я заявлял, что на ученых лежит особая обязанность — оказывать помощь своим согражданам в принятии правильных решений, просвещая их относительно научных аспектов проблем и выражая по ним свое собственное мнение.

РАССУДИТЕЛЬНОСТЬ И ВЕЛИКОЕ ЧУВСТВО ЮМОРА

Икеда: Мой учитель Д. Тода не раз рассказывал нам о том, что ему в молодости довелось слушать лекцию Альберта Эйнштейна. Когда великий физик приехал в Японию, Джосэю Тода было 22 года. Так как Тода по специальности математик и, кроме того, его научные интересы были весьма широки, он с большим волнением сидел и слушал пятичасовую лекцию А. Эйнштейна по специальной и общей

теориям относительности. Речь крупного ученого казалась молодому Тода не просто лекцией, а искусством ученого. Конечно, став нобелевским лауреатом по физике, Эйнштейн был знаменит и уважаем. Но Джосэя Тода впечатлила не столько его знаменитость, сколько личность, проявившаяся в словах и жестах известного ученого. Для моего учителя эта единственная встреча с Альбертом Эйнштейном оставалась одним из самых счастливых часов его жизни.

Полинг: Я впервые встретил его в 1927 году, но ближе познакомился с ним приблизительно в 1932 году в Калифорнийском технологическом институте. Позже, когда он был в Принстоне, мне предложили вступить в эйнштейновский Чрезвычайный комитет ученых-атомщиков. Он перепоручил вице-председателю проводить собрания, а сам не посещал их. Но он постоянно приглашал мою жену и меня бывать у него и беседовать с ним. Мы были единственными, кого он приглашал. Во время нашего пребывания в Принстоне мы обсуждали примерно в течение часа каждый вечер не науку, а главным образом международные события. Мы весьма хорошо узнали его. Мне кажется, что ему особенно понравилась моя жена. Они оба обладали превосходным чувством юмора. Когда звучало что-нибудь забавное о национальных лидерах и их поведении или о чем-нибудь еще подобном, он шумно смеялся.

Икеда: В ноябре 1922 года, во время первого визита Эйнштейна в Японию, правительство и население оказали ему беспрецедентный по сердечности прием. Несмотря на трудность их понимания, такие слова, как теория относительности, были фактически у всех на устах. Журналистов так пленили масштабы знаний известного ученого, его гениальность и скромность, что они назвали его «нежным, как улыбающаяся весна». Один японский физик и поэт был так рад, что написал:

«Эйнштейн дал возможность человеческой мысли

взобраться на самую крутую лестницу.

Наш Эйнштейн принес в наш кругозор

необъятность Вселенной.

Насколько бесчисленно то, что он нам дал!»

В дополнение к его блеску, как Вы говорите, он был человеком, обладавшим живым чувством юмора, и горячим пацифистом. Несомненно, Вы можете вспомнить случаи, когда он говорил с Вами о мире.

Полинг: Да, их даже много. Я опубликовал один такой эпизод. Однажды в одной дискуссии он сказал, что чувствует, что, по-видимому, допустил ошибку, подписав письмо президенту Рузвельту с рекомендацией начать производство атомных бомб. Он далее продолжил, что, возможно, его можно бы простить, потому что он и его коллеги опасались, что немцы работали над этой проблемой, и если бы создали бомбу первыми, они стали бы властелинами мира.

Попрощавшись с Эйнштейном в тот день, я сразу же взял свой дневник и точно записал то, что он сказал мне и как он сказал это. В определенной степени он беспокоился по поводу своего участия в создании атомной бомбы. Его теория зависимости между массой и энергией была, конечно, фундаментом для этой бомбы. Его известное уравнение E = mc² (энергия равняется массе, умноженной на квадрат скорости света) показало ученым, что, если они смогут ускорить ядерные реакции, атомная бомба будет достижима.

Икеда: Не сомневаюсь, насколько это было мучительно для доктора Эйнштейна. После Второй мировой войны некоторые его японские знакомые выражали сомнения на этот счет. Ответ, данный им Эйнштейном, предполагает горькую дилемму, которую испытывала его совесть:

«Я убежденный (entschiedener = решительный), но не абсолютный пацифист; это означает, что я против использования силы при любых обстоятельствах, кроме борьбы с врагом, который преследует цель разрушения жизни в качестве конечной своей цели. Я всегда осуждал использование атомной бомбы против Японии. Однако я был полностью бессилен предотвратить это роковое решение, за которое я так же мало ответственен, как и Вы за то, что делали японцы в Корее и в Китае. Я никогда не говорил, что одобрил бы использование атомной бомбы против немцев. Я действительно был убежден, что мы должны были избежать случайной возможности того, что Германия при Гитлере оказалась бы единственным обладателем этого оружия».

(Эйнштейн о мире)

Говорят, что, услышав об атомной бомбардировке Хиросимы, Эйнштейн проронил: «О, вэй! (Ах, как!)» — и, тяжело вздохнув, замолчал,

не проронив больше ни слова. Этот эпизод красноречиво свидетельствует о его безутешном горе.

Как пишет Хайзенберг в своих мемуарах, и другие великие ученые были потрясены, увидев катастрофические результаты одной из их наиболее блестящих работ. Он и его коллеги пребывали в числе интернированных, когда они получили известие о бомбежке Хиросимы 6 августа 1945 года.

«Больше всех страдал Отто Ган (Otto Hahn, 1879-1968). Расщепление урана — наиболее важное его научное открытие — было решающим шагом на пути к ядерной энергии. И этот шаг теперь привел к ужасному разрушению большого города и его населения, невооруженных и главным образом невинных людей. Ган удалился в свою комнату, явно потрясенный и глубоко встревоженный, и все мы боялись, что он мог нанести себе ранение».

(Вернер К. Хайзенберг, «Physics and Beyond»)

Эйнштейн был, как и Ган, поражен, узнав о трагедии. И, возможно, его печаль в связи с этой трагедией вдохновила его стать выдающимся знаменосцем послевоенного движения за мир.

Полинг: Возможно, моя собственная работа на пользу мира во всем мире была бы не очень эффективной, если бы меня не пригласили стать членом правления опекунов Чрезвычайного комитета ученых-атомщиков. Как я уже упоминал, Эйнштейн был председателем этого комитета и, вероятно, инициатором сделанного мне приглашения присоединиться к этому комитету. Я и прежде участвовал в некоторых публичных беседах относительно ядерного оружия и ядерной войны, но именно пример Эйнштейна вдохновил мою жену и меня посвятить энергию и силы пацифистской деятельности.

Икеда: Хотя я знаком с Альбертом Эйнштейном лишь только по его книгам, его мировоззрение и мироощущение представляются для меня очень интересными. Однажды он сказал:

«Каждый, кто серьезно занимается наукой, постепенно убеждается в том, что в законах Вселенной проявляется дух, значительно превышающий дух человека, дух, перед лицом

которого мы с нашими скромными возможностями должны проявлять смирение».

(Альберт Эйнштейн, «The Human Side».

New Glimpses from His Archives)

Если бы сегодняшние ученые и специалисты разделяли подобные чувства и имели скромность относительно разработанной человеком техногенной цивилизации, то мы бы в меньшей степени вредили природе на нашей планете.

Полинг: Моя жена и я беседовали с Альбертом Эйнштейном много раз, и, по моему мнению, его взгляды на мир во многом были подобны тем, которым следовал я тогда и все еще продолжаю следовать до сих пор. Ваша ссылка на цитату может быть неверно истолкована как вера Эйнштейна в существование высшего начала. Его заявления в беседах с нами и некоторые из его опубликованных комментариев, мне кажется, указывают на то, что в этой цитате он имеет в виду природу, Вселенную, которые продолжают удивлять ученых по мере того, как совершаются все более удивительные открытия.

Икеда: В молодости Эйнштейн отмечал, что, в то время как он верил в Бога по Спинозе, то есть в Божественное проявление гармонии всего существующего, он не верил в Бога, который вмешивается в человеческую судьбу и действия. Другими словами, он ясно не принимал антропоморфное «высшее существо», управляющее человеческой судьбой и действующее как судья. Бог по Спинозе — это внутренняя причина всех явлений. Вера в это есть религиозная эмоция, обращенная к Богу как к природе или управляющему принципу Вселенной.

В своей работе «Out of My Later Years» («Из моих более поздних лет») Эйнштейн писал: «Одни только размышления не могут дать нам понимания конечных и принципиальных целей. Сделать ясными эти фундаментальные цели и ценности и быстро внедрить их в духовную жизнь индивидуума представляется мне именно той самой важной функцией, которую должна выполнять религия в общественной жизни человека».

Описывая внешность Эйнштейна, Макс Пикар (Max Picard) сказал, что, в отличие от внешности многих физиков, его лицо было нестандартным. Любые его преднамеренные попытки управлять выражением

своего лица привели бы к комичным результатам. Он не делал таких попыток. Его лицо имело простое красивое выражение интеллектуала с необычно веселым характером. Как и лицо, его индивидуальность не подпадает ни под какой стандартный образец.

Кстати, я доволен, что, подобно Спинозе, Эйнштейн в конце жизни демонстрировал большую близость к воззрениям буддизма.

Как Вы характеризовали бы Альберта Эйнштейна и его достижения как ученого и борца за мир?

Полинг: Я считаю Альберта Эйнштейна, Исаака Ньютона и Чарльза Дарвина тремя самыми великими учеными всех времен. Эйнштейн внес два великих вклада в науку: сформулировал специальную теорию относительности и позже общую теорию относительности. Помимо этого, его вклад в науку много больше, включая признание существования фотонов и объяснение фотоэлектрического эффекта. Он был одним из самых великих борцов за мир во всем мире из того поколения и действительно заслужил Нобелевскую премию Мира.

Икеда: Мир нуждается в таких людях, чтобы продолжить традиции Эйнштейна — человека мира. После окончания Второй мировой войны он подчеркивал важность ограничения государственного суверенитета, установления всемирной федерации и создания глобального порядка. Однако его идеи были расстроены биполярной структурой, исходящей из отношений между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Сегодня, поскольку биполярная структура рушится, я считаю, что современное мировое сообщество должно еще раз возвратиться к идее Эйнштейна в поисках нового глобального порядка.

Прежде чем мы оставим эту тему, позвольте спросить, что впечатлило Вас больше всего в Вашем общении с Эйнштейном?

Полинг: В его общении со мной и моей женой на меня больше всего произвели впечатление его рассудительность и замечательное чувство юмора.

КОГДА ВОДОРОДНЫХ БОМБ СЛИШКОМ МНОГО?

Икеда: 17 января 1961 года, как раз перед тем как оставить пост президента, Дуайт Д. Эйзенхауэр сказал, что американской демократии угрожает новая огромная и опасная сила — военно-промышленный комплекс.

Сегодня этот комплекс включает ученых университетов и исследовательских организаций, и он стал главным виновником гонки вооружений. Что Вы думаете об ученых, которые, будучи частью системы, были ответственны за исследования и развитие новых видов оружия?

Полинг: В течение прошедших сорока или сорока пяти лет я читал лекции и писал об этой проблеме. Время от времени раздавались призывы к тому, чтобы ученые отказались работать над развитием и созданием вооружений. Поскольку я верю в демократию, то мне не хотелось бы, чтобы какая-нибудь единственная группа, пусть даже состоящая из ученых, управляла миром. Ученые обязаны помогать своим согражданам понять, в чем состоят проблемы, однако они не должны становиться управляющей олигархией. Решения должны приниматься всеми людьми.

Я не критикую тех ученых, которые в поисках применения своих профессиональных знаний и способностей занимают предложенные им должности, например, в Комиссии по ядерной энергии или в проектах по совершенствованию взрывчатых веществ для военных целей. Хотя во время Второй мировой войны я проводил некоторую работу по такой военно-медицинской проблеме, как лечение раненых, все же значительное время я занимался взрывчатыми веществами. В то время я не видел никакой надежды избавить мир от войны. Мои взгляды изменились только после создания атомной бомбы.

Короче говоря, я не могу критиковать индивидуумов за согласие выполнять работы, связанные с военной проблематикой, пока их работа позволяет им использовать их профессиональные знания и талант. Однако я восхищаюсь теми, кто отказывается делать так. Предполагается, что члены организации, которая называется Обществом за социальную ответственность, откажутся от такой работы, и большинство их так и поступает.

Икеда: Глубоко увлеченный специалист часто не может видеть лес из-за деревьев. Ученый настолько увлекается своими индивидуальными областями, что теряет из виду гуманность и общество в целом. Когда это случается так, то средства могут ошибочно приниматься за цели. Ядерное оружие символизирует путь, на котором научные технологии могут отчуждаться от человечества и его высших интересов. Миру крайне нужны специалисты, которые перво-наперво являются знающими, проницательными людьми. Гарольд Вилленс, выдающийся сторонник мира из Соединенных Штатов, сказал:

«Настаивать на том, чтобы решение дилеммы ядерного оружия было предоставлено экспертам, — это сущая чепуха. Эксперты — это, в конце концов, именно те, кто создавал политику, приведшую нас к нынешнему порогу потенциально предельной опасности. Миф об экспертизе и точно есть только миф. Чтобы создать водородную бомбу, требуются научные способности. Но требуется только здравый смысл, чтобы узнать, когда будет слишком много водородных бомб. И здравый смысл — это то, что необходимо сейчас».

(Гарольд Вилленс, «Trimtab Factor»)

Ваша вера в демократию, я уверен, основана на этом здравом смысле. Сущность проблемы состоит в отношениях между развитием науки и развитием нравственности общества.

Из-за того что научные достижения принесли обществу материальное благополучие, часто наблюдается чрезмерная вера в науку, якобы она разрешит любую проблему в будущем. На фоне этого в процессе образования перестали уделять достаточное внимание развитию души человека, в результате чего появляется немало социальных проблем в развитых странах мира. Я считаю, для человека необходимо сохранить сбалансированное развитие его разума и души.

Полинг: Я предпочел бы интерпретировать эту проблему как отношение между развитием науки и развитием этических и моральных принципов. Основным этическим принципом, на котором зиждется наука, является поиск истины — признание нашей способности стремиться к тому, чтобы определить, что есть истина. Молодых ученых обучают этому, и все ученые должны принять это.

Другое дело с политическими деятелями. Время от времени я повторял, что хотел бы видеть принятие конгрессом Соединенных Штатов хотя бы одного законодательного акта на основе только императива морали. Обычные аргументы в оправдание состоят в том, что законодательство должно иметь дело с преимуществами, причем даже не всего мира, но исключительно Соединенных Штатов. Например, рассматривается хороший вопросе помощи голодающим людям в других странах, чтобы повысить их способность покупать товары, которые мы хотим продать им. Мы сделали бы большой шаг, если бы действовали на основе фундаментального научного принципа — поиска истины и фундаментального морального принципа — уменьшить человеческие страдания.

Икеда: В свои более поздние годы Альберт Эйнштейн интересовался отношением между знанием, то есть объективной истиной, с одной стороны, и идеалами и правильными действиями — с другой. Он сказал:

«Можно иметь самое ясное и самое полное знание о том (что есть), и все же не быть способным вывести из этого то, какой должна быть цель наших человеческих устремлений. Объективное знание обеспечивает нас мощными инструментами для выполнения каких-то определенных задач, но конечная цель как таковая и стремление достигнуть ее должны возникнуть из другого источника».

(Альберт Эйнштейн, «Out of My Later Years»)

Мы можем оставить в стороне, что именно имел в виду Эйнштейн под «другой целью». Но если ее применить к политике и миру идей и действий, объективная научная истина может быть полезной для взращивания поистине глобального гуманизма, универсализма, ведущего к окончательной цели — длительному миру. Такой глобальный подход необходим, если мы хотим преодолеть тот узкий националистический эгоизм, который серьезно препятствует достижению мира во всем мире.

ЛЮДИ РЕНЕССАНСА

Икеда: Будучи чрезмерно узкими специалистами в отдельных областях деятельности, ученые и технические работники с трудом могут правильно понять другие области и точно определить место своих собственных усилий во всеобщей картине. Это затрудняет развитие науки и техники по пути, который действительно принес бы пользу человечеству. Считаете ли Вы это проблемой? Если да, то какой Вы видите путь ее решения?

Полинг: Конечно, специалисту необходимы общие знания, которые, однако, часто требуют больших усилий на их приобретение. Например, химики создали и исследовали более десяти миллионов химических соединений, что намного больше того, что смог бы познать кто-нибудь за всю свою жизнь. К счастью, в течение моей собственной жизни химическая теория развилась до такой степени, что химику нет никакой необходимости освоить это огромное количество информации. Он может получить хорошее представление о химии из понимания принципов, определяющих структуры и свойства органических и неорганических соединений. Человек, который хочет хорошо разбираться в физике, а это более основополагающая наука, чем химия, должен усвоить достаточный объем общих знаний об электромагнитных волнах, основах магнетизма, физических свойствах и отношениях массы и энергии. Но вполне возможно составить нормальное общее понимание физики без того, чтобы осваивать такие технические детали, как, например, измерение сверхпроводимости.

В области биологии, где насчитывается больше десяти миллионов разновидностей животных и растений, со всей очевидностью невозможно быть универсальным специалистом во всем. Человек, интересующийся таксономией Coleoptera (жесткокрылых), знает очень много о жуках, но может знать намного меньше о бабочках. Тем не менее он, вероятно, хорошо понимает общую природу жизни во всех ее проявлениях.

Молекулярная биология, хотя она развивается быстро и уже достигла состояния, когда некоторые из ее основных принципов стали

известны, все же пока еще недостаточно обобщена, чтобы кто-либо стал утверждать, что освоил ее относительно живых организмов. Но этот уровень знания будет, вероятно, скоро достигнут.

Всегда будут люди, так называемые представители ренессанса, которые обладают достаточно глубокими знаниями в физике, математике, химии, биологии и других науках. Они могут знать не все детально, но они понимают все.

С другой стороны, люди, которые не хотят тратить усилия для обретения широких знаний, становятся специалистами, например, в области измерений сверхпроводимости и свойств металлов и сплавов.

Я не считаю это серьезной дилеммой. Говорят, что, возможно, никто другой не обладает такой широтой понимания наук, как я. И таких на самом деле не много. Большинство ученых ограниченно в своем понимании. Но многие другие пробуют познать больше, читая научную журналистику (японские ученые поступают так). И я читал такие журналы, как «Scientific American», чтобы узнать, что происходит в космологии и астрономии, и узнать о новых открытиях в физике, химии и биологии.

Икеда: Настоящие люди ренессанса с широким диапазоном знаний и видения очень нужны.

Бесспорно, современная наука внесла исключительный вклад в успехи человечества, помогая борьбе с голодом и болезнями. Тем не менее нам не следует оптимистично позволять гипертрофированной и в высокой степени разрозненной научно-технологической цивилизации продолжать парить бесконтрольно, подобно бумажному змею. Я предполагаю, что Эйнштейн был обеспокоен подобными размышлениями в свои последние годы, когда, как сообщают, он сказал:

«Если бы я снова стал молодым человеком и должен был решить, как делать жизнь, я бы не пытался стать ученым, научным работником или преподавателем. Я предпочел бы выбирать между водопроводчиком и коробейником в надежде найти ту скромную степень независимости, все еще доступную при существующих обстоятельствах».

(Эйнштейн о мире)

В письме к Луи де Бройлю (Louis de Broglie, 1892-1987) Эйнштейн сравнивал себя с австралийским страусом. Не желая видеть кванты, сказал он, он думал спрятаться подобно страусу, воткнув свою голову в песок релятивизма. Вы знали его хорошо. Несомненно, что в этом утверждении прозвучало его прославленное чувство юмора. Но я думаю, что не ошибаюсь, когда вижу в этом отчетливый тон печали и пессимизма.

ВСЕ ЕЩЕ ПОДОБНЫ ВОЛКАМ

Икеда: В своей книге «Общая химия» (General Chemistry) Вы пишете:

«Технический прогресс представляет собой один путь, на котором мир может быть улучшен с помощью науки. Другой путь — социальный прогресс, который следует из применения научного метода — через развитие "науки о морали"».

Полинг: Я написал «Общую химию», которая фактически является учебником для колледжа, в 1957 году и начал ее с цитаты Бенджамина Франклина, который двести лет назад сказал, что наука прогрессирует очень быстро и что он желал бы прожить подольше, потому что через сотню или тысячу лет научное знание будет невероятно огромным. Он добавил, что развитие гуманитарных наук заставит людей прекратить вести себя подобно волкам по отношению друг к другу, и они, наконец, смогут познать значение того, что теперь по ошибке называется «гуманизмом». Примерно в это время я научно сформулировал происхождение основного морального принципа человеческого поведения и счел необходимым упомянуть его в моей книге по химии. Насколько я помню, это единственное место в книге, где я обсуждал этику.

Икеда: Я боюсь, что Франклин был бы очень разочарован, узнав, что люди продолжают вести себя в отношении друг друга подобно волкам. В свои последние годы Хидеки Юкава сделал простой, но немаловажный доклад на собрании физиков. В нем он сказал, что хотя с возрастом он и уделял основное внимание исследованиям в области физики и окружающего мира, но стал все более и более интересоваться своей собственной внутренней природой и предназначением. Изучение

внешнего мира и исследования самого себя не должны быть различны по своей сути. Он добавил:

«Мы живем не в одиночестве, а вместе с другими. Те, кто окружает нас, не изолированы, а связаны с нами различными способами. ... Я стал все более и более убеждаться, что любовь является самой сильной связью. ... По крайней мере, я надеюсь, что контакты со мной не будут неприятными и что я могу сделать других людей счастливыми».

Чувства, выраженные в этом простом утверждении, отражают зрелость взглядов, проявляющихся с возрастом, и дух любви и сострадания, присущие развитым религиям и связанные с тем, что Вы относите к моральным наукам.

ГЛАВНЫЕ УГРОЗЫ

Икеда: Согласно самым последним оценкам, население планеты достигнет к концу этого столетия шести миллиардов. Не много проблем обсуждается столь широко и с наименьшим ощутимым результатом, как демографический взрыв. Какова, по Вашему мнению, идеальная численность населения для Земли? Каковы Ваши основные взгляды по проблеме населения?

Полинг: Цель, которой мы должны стремиться достигнуть, — это такое количество людей на Земле, которое позволяло бы каждому индивидууму вести нормальную хорошую жизнь — достаточное продовольствие, одежду и жилье — и иметь возможности принять участие в работе всего мира. Как я уже сказал, каждый должен иметь такое образование, которое соответствует его потребностям и способностям. Кроме того, каждый должен иметь время для досуга и возможность путешествовать и наслаждаться чудесами мира.

Я однажды написал книгу по этому вопросу. В то время население Индии достигло пятисот миллионов. Я рекомендовал для Индии иметь сто миллионов населения и убеждал индусов предпринять усилия, чтобы достичь этого. Кроме того, я рекомендовал, чтобы Соединенные Штаты стремились уменьшить свое население до ста пятидесяти миллионов и чтобы другие страны также старались приблизиться к идеалу.

Икеда: Имея дело с вопросом о населении любой страны, мы должны пытаться обеспечить одинаково удовлетворительный уровень жизни для всех людей. Продовольствие, жилье, образование, благосостояние, здоровье и безопасность должны рассматриваться одновременно как на глобальном, так и на национальном уровнях.

По мере расширения и укрепления международных отношений будут становиться более частыми обмен необходимыми товарами и общение между народами. Если учесть такую тенденцию, то для разрешения демографического вопроса необходимы не только региональные усилия, но очень важна глобальная солидарность. Народы и нации должны сомкнуться ближе и помогать друг другу в достижении жизненного уровня, который Вы описываете.

Кроме того, для обеспечения качества жизни необходимо выработать новые отношения людей к природе, к тому фундаменту, на котором построена человеческая жизнь. Для горожан, окруженных техногенными предметами, трудно ощущать минуты отдохновения, которое человек чувствует на лоне природы. Отчуждение человека от природы плохо влияет на человеческую психологию. Его душа становится сухой и шероховатой. Если до сих пор люди боролись за обуздание природы, то теперь мы должны научиться способам, как сохранить, восстановить и беречь экосистему нашей планеты.

В настоящее время человеческая деятельность на всей планете наносит ущерб экологической системе вырубкой лесов, ведением сельского хозяйства способами, которые стимулируют опустынивание, и ухудшением метеорологических условий из-за выделения огромных количеств углекислого газа в атмосферу. Конечно, проблемы энергии и природных ресурсов тоже часть этого процесса. Но мы должны постоянно пытаться понимать характер экологической системы, в которой мы живем, и стремиться удерживать численность нашего населения в пределах способностей системы к самовосстановлению.

Полинг: Я предвижу две серьезные проблемы, требующие решения в двадцать первом столетии. Первая — ограничение населения Земли. Вторая — устранение войн. Обладание ядерным оружием сдерживает великие ядерные державы от войны друг с другом. Однако войны продолжаются, главным образом между небольшими странами.

Великие державы должны использовать свою мощь для решения проблем, вызывающих войны и ведущих к огромным человеческим страданиям.

Икеда: Приблизительно десять лет назад газета «Observer» сделала интересное заявление, что человечество стоит перед шестью главными угрозами: демографическим взрывом, нехваткой продовольствия, истощением природных ресурсов, загрязнением окружающей среды, неправильным использованием ядерной энергии и выходом технологий из-под контроля. Все это — глобальные проблемы, решение которых требует принятия мер, выходящих за рамки национального государства. Но прогресс в их решении все еще неудовлетворителен из-за появления седьмой угрозы в виде двух аспектов — моральных заблуждений человечества и широко распространенных злоупотреблений со стороны национальных политических структур.

Как буддист я уделяю особое внимание моральным заблуждениям современных людей. Восточная пословица говорит: «Легче победить разбойников в горах, чем предателя в своем сердце». И я думаю, что все внешние угрозы, упомянутые выше, являются следствием недостаточно развитых моральных и нравственных качеств современников. Следовательно, от нас требуется немало усилий, чтобы победить наши внутренние пороки для создания лучшего мира.

Немногим больше десяти лет осталось до наступления двадцать первого столетия, которое я хотел бы назвать термином — «столетие жизни». Каким Вы как ученый видите наступающий век?

СТОЛЕТИЕ ЖИЗНИ

Полинг: Я понимаю так, что под термином «столетие жизни» Вы подразумеваете столетие, в котором больше внимания будет уделено людям, их счастью и здоровью. Я мог бы охарактеризовать двадцать первое столетие как время, в котором будет процветать молекулярная биология, и мы лучше станем понимать природу жизни, чем понимаем теперь. В этом смысле я согласен, что это хорошая идея — оценить двадцать первое столетие как столетие жизни.

Икеда: Столетие жизни должно быть временем, в котором проявляется большее уважение к человеческой жизни и предоставляется больше возможностей для счастья. Чтобы подготовиться к наступлению такого века, нам необходимо более глубокое понимание самой природы жизни. Далее, мы должны создать человеческое общество, соответствующее новым знаниям, которые мы получим о жизни. Понимание жизни может быть обретено из различных точек зрения и разными методами. Молекулярная биология, изучение молекул, из которых состоят живые организмы, имеют дело с протеинами, ферментами, углеводами, жирами и нуклеиновыми кислотами. Эта область исследований внесла удивительный вклад в наше понимание физических аспектов жизни. В наступающем столетии детальная информация о жизни, которая будет получена в результате молекулярно-биологических исследований, несомненно, очень сильно повлияет на такие области, как медицина и генная инженерия.

Но помимо исследований таких физических и материальных аспектов нашего существования чрезвычайно многообещающим было бы более глубокое понимание психологических аспектов нашей жизни.

На Западе наука о подсознании, то есть так называемая глубокая психология, стала развиваться сравнительно недавно усилиями Фрейда (Freud, 1856-1939) и Адлера, которые являются основоположниками психоанализа. Что касается Востока, то еще в четвертом и пятом веках буддийский ученый Васубандху систематизировал многослойное строение внутреннего мира человека как теорию «Yogachara» («Только сознание»). И она составляет одну из главных ветвей буддизма махаяны.

В то время как Фрейд и его последователи исследовали подсознание, Васубандху фактически дал подсознанию, которое Арнольд Дж. Тойнби назвал психологической вселенной, теоретический порядок.

Согласно интерпретации «Yogachara», в глубине нашего сознательного «Я» простирается подсознательная сфера, которая определяется как Манас-сознание и работа которой постоянно оказывает воздействие на сознательный мир. Это Манас-сознание есть личностное подсознание. В буддийской психологии утверждается, что глубже этого личностного подсознания лежит всеобщее подсознание по имени Алая-сознание, которое представляет собой общие для нации, человечества

и живых существ потоки информации, накопленной в течение сотни миллионов лет после появления на Земле жизни и человеческой расы. Причинно-следственные связи в пределах Алая-сознания определяют действия Манас-сознания и всех других уровней сознания.

Мне думается, что весьма интересно было бы изучать и проверять эту психологическую систему Васубандху методами современной науки. Такое исследование могло бы стать большим вкладом в понимание истинной природы жизни. Обобщающая наука о жизни, представляющая собой одновременное изучение молекулярной биологии, физического мира и самых глубин души во внутреннем мире человека и взаимный обмен между этими исследованиями могла бы обещать блестящие результаты в наступающем «столетии жизни».

ОРТОМОЛЕКУЛЯРНАЯ МЕДИЦИНА

Икеда: Некоторые врачи в Соединенных Штатах, хотя их число невелико, сегодня практикуют то, что называется ортомолекулярной медициной (это термин, который, я полагаю, изобрели Вы). Каковы некоторые характеристики ортомолекулярной медицины? Что побудило Вас заняться исследованиями в этой области?

Полинг: Ортомолекулярная медицина (да, это слово придумано мной) означает достижение и поддержание оптимального здоровья посредством создания и постоянного поддержания оптимальных концентраций необходимых молекул, подобных таким, как аскорбиновая кислота. Лучше лечить болезнь посредством веществ, которые обычно присутствуют в организме, чем пользоваться мощными синтетическими веществами, которые, как правило, дают отравляющие побочные эффекты. Под ортомолекулярной медициной я подразумеваю терапию, стимулирующую изменение концентрации таких малотоксичных веществ, как витамин С и другие витамины, которые обычно присутствуют в организме и которые необходимы для хорошего здоровья. Помимо использования витаминов, хорошим примером ортомолекулярной медицины является лечение сахарного диабета (diabetes mellitus) инсулином.

Наследственный диабет приводит к недостаточному производству поджелудочной железой гормона инсулина. Инсулин стимулирует

повышенное извлечение глюкозы из потока крови в клетки, где она может быть усвоена. Без достаточного количества инсулина концентрация глюкозы в крови становится ненормально высокой, что приводит к проявлениям различных признаков болезни. Инсулин, извлеченный из поджелудочных желез рогатого скота или свиней, молекулярно очень сходен с человеческим инсулином и физиологически действует фактически точно так же. Ортомолекулярная процедура впрыскивания такого инсулина пациенту дает возможность нормального усвоения глюкозы.

Другим ортомолекулярным способом борьбы с диабетом является ограничение употребления сахара и увеличение употребления витамина С, чтобы снизить потребность в инсулине. В отличие от витамина С инсулин, принимаемый через рот, — это синтетический препарат, чужеродный человеческому организму. Его использование не относится к ортомолекулярному методу и может иметь нежелательные побочные эффекты.

Икеда: Что явилось непосредственным стимулом, вдохновившим Вас обратить свое внимание на эту область?

Полинг: Как я уже говорил, мне нравится познавать Вселенную. Я стал увлекаться ортомолекулярной медициной, когда я столкнулся с чем-то, чего я не понял и захотел понять. Когда я узнал, что в Саскачеване в Канаде доктор Абрам Хоттер и доктор Хэмфри Осмонд давали витамины пациентам-шизофреникам, я был удивлен, когда заметил, что можно принимать огромные количества витамина без каких-либо вредных побочных эффектов.

Икеда: Все мы знаем, что витамины важны для здоровья, но когда большинство людей стало сознавать пользу витаминов?

Полинг: Это началось с болезни, называемой цингой, которая была известна в течение столетий, хотя ясного понимания ее природы как следствия нарушения диеты не было до 1911 года.

Первоначально проявляющаяся в слабости, депрессии, беспокойстве и усталости, цинга быстро ведет к изъязвлению десен, потере зубов, плохому дыханию, внутримускульным кровотечениям, рвоте, легочной и почечной недостаточности и в конечном счете к смерти.

Наиболее распространенные вспышки ее были известны у моряков и среди тех, кто по тем или иным причинам в течение длительного периода был вынужден находиться на диете из сухарей и соленого мяса, другими словами, на диете с очень низким содержанием витамина С.

Предупреждение цинги с помощью надлежащей диеты приходило сравнительно очень медленно и постепенно. В восемнадцатом столетии знаменитый английский капитан-исследователь Джеймс Кук (1728-1779) достиг замечательного успеха в борьбе с болезнью, создав условия, чтобы люди на его судах употребляли такие продукты, как квашеная капуста, сырые овощи, и пили напиток, называемый еловым пивом, который делался из хвойных игл. Благодаря использованию этих антицинготных средств ни один из людей Кука не умер от цинги в течение его трех прославленных рейсов по Тихому океану, хотя болезнь в тот же самый период приводила к потрясающим потерям в командах других судов, находившихся в длительных плаваниях.

Начиная со времени английского адмирала сэра Джона Хоукинса (это шестнадцатый век) стало ясно, что плоды цитрусовых — лимоны, апельсины и лаймы — являются хорошей добавкой к диете моряка для предупреждения цинги. Соки этих плодов богаты аскорбиновой кислотой (витамином С). А в конце восемнадцатого столетия, когда была признана пищевая ценность плодов цитрусовых, Британское адмиралтейство приказало ежедневно включать порцию свежего сока лаймов в рацион всех моряков, так что в итоге в британском флоте цинга исчезла.

Слово «витамин» произошло от vitamine (составлено из латинского vita и amine — соединения азота, включая аминокислоты). Польский биохимик Казимир Функ, который первым применил это слово, развил теорию витаминов, в которой он утверждал, что в обычных продуктах питания есть четыре вещества, которые важны для защиты от бери-бери, цинги, пеллагры и рахита. И когда было позже обнаружено, что некоторые из этих веществ фактически не содержат никакого азота, слово было заменено на vitamin.

Еще позже американский ученый по имени И.В. Макколлум разделил витамины на категории растворимых в жирах — А, растворимых в воде — В, и водорастворимых категории С. В начале двадцатого

столетия венгерский ученый по имени Альберт Сент-Дьёрдьи (Albert Szent-Gyorgyi) выделил чистый витамин С. Он и его коллега английский химик по сахарам по имени У.М. Хейворт назвали его аскорбиновой кислотой, или кислотой, которая действует против цинги.

Молекула аскорбиновой кислоты очень проста и может быть получена из глюкозы — главного топлива, используемого клетками для поддержания жизни. Именно эти факты указывают на важность витамина С и помогают понять, почему его находят во всех тканях организма.

Икеда: Как Вы показываете приведенной историей избавления британского флота от цинги, витамины чрезвычайно важны для хорошего здоровья. Вы называете их низкотоксичными. Значит ли это, что они не дают никаких вредных побочных эффектов вообще?

Полинг: Лекарства токсичны. Например, чем больше человек принимает болеутоляющего аспирина, тем более эффективно действие препарата. Но чрезмерные дозы аспирина фатально опасны. Можно принимать пятнадцать или двадцать доз в день без вредного влияния, но тройная или четырехкратная доза приведенного выше количества убьет. Врачи предписывают максимально допустимые дозы лекарств в пределах их токсичности.

Витамин С — очень мощное вещество. Маленькой щепотки достаточно, чтобы предотвратить смерть от цинги. Полностью безопасно принимать большое количество витамина С. Прочитав Хоттера и Осмонда, я узнал, что можно принимать тысячу, пять тысяч или даже десять тысяч щепоток витамина С без риска фатального исхода. Несколько витаминов практически не имеют никакой токсичности. Меня заинтересовал вопрос о том, сколько других витаминов должен принимать человек, чтобы не просто предотвратить смертельную болезнь, но и оставаться также оптимально здоровым.

Для того чтобы животное оставалось в максимально возможном хорошем здоровье, в его организме должно присутствовать много различных видов молекул. Некоторые живые организмы могут синтезировать то, что им необходимо. Другие менее способны на это.

Например, красный хлебный грибок (Neurospora) может синтезировать все, что ему требуется, если есть вода, неорганические соли, неорганический источник азота, источник углерода и единственный

витамин, называемый биотином. Он использует внутренние биохимические механизмы, чтобы синтезировать все, что ему еще требуется, чтобы жить сотни миллионов лет.

Икеда: Насколько способны к синтезу более сложные организмы?

Полинг: Намного меньше. В далеком прошлом, когда они стали питаться пищей, снабжающей их необходимыми витаминами, через мутации многие животные потеряли способность самим синтезировать эти вещества. Например, испытания подтвердили, что способность синтезировать аскорбиновую кислоту (витамин С) была утрачена общим предком приматов. Вот почему сегодня люди, обезьяны-резус, формозские длиннохвостые обезьяны и другие приматы не могут производить свой собственный витамин С, но должны принимать его как дополнение к пище.

Мутации, лишающие организмы способности синтезировать ферменты, не являются чем-то необыкновенным. Возможно, в каком-то далеком времени, когда предшественник приматов жил где-нибудь, где имелось изобилие продовольствия, которое содержало витамин С, мутагенный фактор воздействовал на него, делая его неспособным к синтезу аскорбиновой кислоты. Некоторые поколения видоизменившихся животных могли унаследовать эту неспособность. Но так как это освобождало их организмы от необходимости тратить силы на синтез и так как они имели изобилие продуктов с этим витамином, они могли больше не производить его, и потеря оказалась преимуществом. А как показывают законы эволюционного развития, существа-мутанты, имеющие подобные преимущества, выживают и постепенно заменяют прежние породы.

Большинство животных не нуждается ни в какой аскорбиновой кислоте в своей диете, потому что они производят ее в своих собственных клетках. Но люди — другое дело: они не могут производить ее, а должны получать ее с пищей или в виде таблеток витамина С.

Икеда: Мне известно, что Вы рекомендуете принимать витамины в чрезмерно больших дозах. Почему Вы думаете, что это хорошая идея?

Полинг: Я полагаю, что рано или поздно будет возможно излечивать много различных болезней посредством отрасли ортомолекулярной медицины, называемой мегавитаминной терапией. Вполне достаточно свидетельств указывают, что большие дозы витамина С могут помогать в лечении широкого диапазона болезней, включая насморк, грипп, гепатит, и даже таких состояний, как шизофрения, сердечно-сосудистые болезни и рак.

Причины этого легко понять. Как я говорил, лекарства — мощные средства, которые часто производят нежелательные побочные эффекты. Витамин С, с другой стороны, является естественным для организма и играет существенную роль в биохимических реакциях всего организма и в защитных механизмах. При приеме традиционно рекомендуемых доз витамина С эти реакции и механизмы не будут в состоянии работать эффективно. Оптимальная доза потребления витамина С, которая намного выше традиционной, действительно способствует хорошему, а не общепринятому умеренному здоровью и предлагает усиленную защиту против болезни.

Икеда: Вы имеете в виду, что это оказывает благотворное влияние на иммунную систему? Могло бы это иметь значение для борьбы со СПИДом?

Полинг: Существует много свидетельств, чтобы утверждать, что витамин С незаменим для эффективной работы иммунной системы, так как он участвует в синтезе многих молекул антител и производстве функциональных клеток, которые уничтожают антигенные молекулы или клетки.

В работе, изданной в 1984 году, доктор Роберт Ф. Каткарт заявил, что выборочные наблюдения за пациентами, которым давались большие дозы аскорбиновой кислоты, дали ему основания полагать, что витамин С подавляет признаки СПИДа и может уменьшать вероятность вторичной инфекции. Конечно, необходимо провести намного больше исследований по этой теме.

Подобно многим другим людям, я был удивлен свидетельствами ценности витамина С для лечения фактически всех болезней. Только это единственное вещество способно оказывать разноплановое

полезное влияние, потому что оно вовлечено во многие биохимические реакции, которые усиливают естественные механизмы защиты человеческого организма. Мы можем одержать победу над болезнью только тогда, когда жидкости и органы нашего тела содержат достаточно витамина С, чтобы справиться с ней. Дозы, которые мы должны принимать, являются, вполне очевидно, гораздо большими, чем рекомендуемые специалистами медицины и питания.

Я был заворожен проблемой витамина в течение двадцати лет и затратил значительную часть моего времени на то, чтобы попытаться определить оптимальные дозировки витаминов. Никто не знает предельных величин доз витамина, но ясно, что они могут быть очень большими. Например, я знал человека, который ежедневно принимал одну восьмую часть килограмма витамина С, чтобы победить рак. Его доза была приблизительно в сто тысяч раз выше той, которая необходима для защиты от цинги.

Вследствие фактора, который называется биохимической индивидуальностью и означает, что каждый человек имеет различные питательные и химические потребности, трудно определить оптимальную дозировку витамина С. Исследования показали, и я согласен с их результатами, что оптимальное потребление аскорбиновой кислоты людьми может варьироваться в очень широком диапазоне (от 250 миллиграммов до 20 граммов в день). Тем не менее я считаю, что правильное применение этого и других витаминных добавок могло бы продлить работоспособный период и продолжительность жизни большинства людей на двадцать пять или тридцать пять лет. Мне приятно, что моя работа в этой области может помочь улучшить здоровье каждого человека на Земле.

Икеда: На Востоке медицинскую практику считают благотворительным искусством. Ваша работа по ортомолекулярной медицине, конечно, заслуживает такого же названия. Ваш подход к этой проблеме отражает сострадательное отношение бодхисатв, чья философия полезности является сердцевиной духа исповедующих буддизм. В контексте буддизма сострадание означает уменьшать боль и приносить счастье. В современном мире, чрезмерно ориентированном на прибыль, простое желание проявлять такое сострадание уже замечательно. А насколько еще более драгоценной является полезная работа

из альтруистических побуждений. Ваши пионерские усилия в ортомолекулярной медицине переходят за рамки интеллектуального любопытства и вступают в царство сострадательной заботы.

Полинг: В дополнение к желанию найти ответ на возникший вопрос я надеялся уменьшить страдания, вызванные плохим здоровьем. Точно так же и в моей борьбе за мир я пытался облегчить страдания, причиняемые и сегодня, как и в прошлом, войной.

Я стал интересоваться биологией и медициной в двадцать восемь лет, когда отделение биологических наук было открыто в Калифорнийском технологическом институте. Томас Хант Морган был председателем отделения, и в его штате было много способных биологов.

Много лет я выискивал биологические и медицинские проблемы, в решение которых я мог бы внести свой вклад. Я работал в основном над структурой гемоглобина и протеина. Совместно с моими помощниками и студентами я выполнил много исследований в области иммунологии. Эта работа привела нас к выводу, что серповидная анемия клетки является молекулярной болезнью и что многие другие болезни также могут классифицироваться как молекулярные по своей природе. Как я уже сказал, организм требует наличия некоторых молекул для хорошего здоровья. Одной из них является молекула аскорбиновой кислоты, или витамина С.

В 1970 году я убедился в том, что медицинская профессия игнорирует большое количество научных и медицинских свидетельств, подтверждающих ценность приема массивных доз витамина С, и решил написать книгу «Витамин С и обычная простуда», которая была издана в 1970 году. Двумя годами ранее я написал работу по ортомолекулярной психиатрии, которая была опубликована в журнале «Science» («Наука»). По существу, это была работа о ценности питательных веществ для умственного здоровья.

Доктор Хэмфри Осмонд и доктор Абрам Хоттер из Саскачеванского госпиталя в Канаде, о которых я уже упоминал, выполнили выдающуюся работу в этой области. Со своими коллегами они показали, что ортомолекулярное лечение с применением добавок ниацина (niacin, или никотиновая кислота) и витамина С в сочетании с другими питательными веществами является очень ценным дополнением к обычной терапии при шизофрении.

В настоящее время появилось много ортомолекулярных психиатров. Я доволен тем, что достигнут прогресс в стимулировании признания важности улучшения качества пищи для лечения умственных расстройств. Хотя ортомолекулярная медицина и применяется в некоторых психиатрических больницах, но тем не менее она все еще не стала общепринятым средством при лечении шизофрении. Американская медицина весьма неохотно принимает ее, даже несмотря на избыточные свидетельства в ее пользу.

Икеда: Вы считаете это главным недостатком современной медицины?

Полинг: Да. Самый большой недостаток современной медицины состоит в предубеждении врачей против надлежащего использования витаминов и других ортомолекулярных веществ для сохранения здоровья и лечения болезней. Вполне оправданно, что врачи могут быть консервативны в своей практике, но если мы хотим добиться прогресса, медицинская профессия в целом должна быть открыта для новых идей. Пока, однако, этого нет. Например, пятьдесят лет назад Клаус У. Юнгблат (Claus W. Jungeblut) впервые показал, что аскорбиновая кислота может дезактивировать некоторые вирусы, обеспечивая таким образом защиту против некоторых вирусных болезней. Но медицинская практика в целом оказала его идее такой плохой прием, что этот ученый расстроился настолько, что ушел в другую область медицины.

Икеда: Как бы Вы описали идеальный подход, который должна принять медицинская практика?

Полинг: Признание того, что важнее предотвращать болезни вместо того, чтобы их лечить, когда грянул кризис.

Икеда: Я полностью согласен. Медицинская наука, похоже, действительно движется в сторону признания важности обнаружения болезней на ранней стадии в значительной степени из-за изменения характера преобладающих болезней. Наиболее серьезные заболевания, с которыми столкнулось современное человечество, — рак, сердечно-сосудистые болезни, диабет и т.д. — имеют такой характер, что если позволить им прогрессировать до некоторого уровня, то с ними становится чрезвычайно трудно бороться и излечить. Естественно, имея дело с

ними, акцент должен быть смещен на их предотвращение или лечение в ранней стадии. Поэтому я согласен с Вами, что сохранение здоровья — это задача первостепенной важности в наше время и будет даже более важной в будущем. Будучи болезненным ребенком, я узнал довольно много о болезнях, читая о них и из своего собственного опыта. Это укрепляет мое согласие с тем, о чем говорите Вы.

Как и в случае болезни, мы действительно поступаем очень хорошо, когда сосредоточиваемся на предотвращении патологического состояния, известного как война, вместо того чтобы бороться с ней, когда она вспыхнула.

Вы придерживаетесь специального режима, который помогает Вам оставаться здоровым и предотвращать болезни?

Полинг: Мое здоровье остается хорошим, потому что я никогда не курил сигарет, табак или любые другие подобные вещества и потому что я усовершенствовал свое питание по методике, описанной в моей книге «How to Live Longer and Feel Better» («Как жить дольше и чувствовать себя лучше»).

Предписания очень ограничительных и аскетических диет и режимов здоровья дают очень немного результатов, потому что люди обычно убеждаются в том, что слишком трудно твердо придерживаться их и, кроме того, они создают много неудобств. Именно поэтому я рекомендую, чтобы люди не курили, ели хорошую пищу (но не столько, чтобы стать тучными) и чтобы добавляли в диету витамины, особенно витамин С, в очень больших дозах.

Икеда: Чем старше мы становимся, тем все больше беспокоит нас вопрос здоровья. Я имел обыкновение курить, но бросил эту привычку. И я обязательно обращусь к Вашей книге, чтобы найти способы улучшить мою пищу, которая, конечно, жизненно важна для хорошего здоровья. Многие люди находят алкогольные напитки приятными и расслабляющими, хотя я не могу пить их. Какое место они занимают в Вашей системе здоровой и долгой жизни?

Полинг: Я рекомендую, чтобы люди не курили табак и ограничили до минимума потребление сахара (глюкозы). Что касается алкоголя, я рекомендовал бы, чтобы люди наслаждались им, но только умеренно. Исследования, проведенные в Калифорнии, показали тенденцию к тому, что умеренно пьющие бывают более здоровыми, чем трезвенники,

однако сильно пьющие, которые выпивают больше, чем четыре порции спиртного в день, менее здоровыми. Кроме этого я настоятельно советую людям регулярно делать умеренное количество упражнений, спать ночью семь или восемь часов, избегать стрессовых ситуаций, заниматься деятельностью, которая приносит им радость и вообще наслаждаться жизнью.

Икеда: Основой любого здорового режима должны быть хорошая пища, упражнения, адекватный отдых и регулярный ежедневный ритм. Добиться именно последнего, то есть такого ритма, особенно важно в современном занятом обществе. Крепкое физическое и умственное здоровье — ключ к творческой ценной жизни. Если это общепринято, почему так много людей сегодня не более чем полуздоровы?

Полинг: Это верно, что много людей не так здоровы, как они должны и могли бы быть. Когда говорят о хорошем здоровье, то на самом деле имеют в виду просто невзрачное здоровье, потому что люди обычно питаются ненадлежащим образом и не принимают рекомендуемые ортомолекулярной медициной правильные количества витаминов и других важных веществ. Однако люди, которые следуют советам о питании, изложенным в книге «Как жить дольше и чувствовать себя лучше», могут наслаждаться более продолжительной, более здоровой жизнью и страдают намного меньше от болезней.

Икеда: Быстрое экономическое развитие, избавление от голода, сбалансированная диета, энергичный прогресс в медицинской науке и создание системы медицинской помощи привели к высокой продолжительности жизни японцев, они находятся среди наиболее долгоживущих в мире. Статистика показывает, что сокращение смертности младенцев весьма серьезно отражается на более высокой продолжительности жизни среднего японца.

Несмотря на эту высокую продолжительность жизни, японцы, однако, не всегда здоровы. Они страдают все более и более часто от физических и психосоматических заболеваний, неврозов и патологических психологических состояний, которые хотя и поддаются терапии, но имеют тенденцию к возвращению. Иногда неврозы и психосоматические симптомы могут быть облегчены до такой степени, что страдалец кажется совершенно здоровым. Такие люди полуздоровы, они часто жалуются и переносят много мучений. Будем

надеяться, что правильное питание, которое Вы отстаиваете, может содействовать улучшению их состояния.

Более частые проявления болезней, вызванных психологическими причинами, указывают на необходимость пересмотреть современный образ жизни. Это тем более важно, поскольку многие очевидно чисто физические заболевания, такие, как рак и сердечные болезни, тесно связаны с умственным возбуждением, отчаянием, горем и безразличием к жизни. Очевидно, беспокойство и горе ведут к неврозам и депрессии.

Это предполагает, что для хорошего физического состояния необходимо и крепкое духовное здоровье. В современном мире, где человеческие отношения усложнены и часто поверхностны, а пестрота критериев ценностей может угрожать основам даже такого освященного веками института, как семья, нелегко поддерживать здоровье души. Поэтому я вижу главную роль религии в укреплении и поддержании духовного здоровья современников путем предоставления здравого учения о смысле нашей жизни.

Например, в самом фундаменте буддизма лежит система преодоления самых основных видов страданий, которые испытывает человек: рождение, старение, болезнь и смерть. Буддийское учение указывает путь к умственно и физически здоровой самореализации и к победе над страданием. Поэтому я уверен в том, что, опираясь на свою философскую и психологическую теорию, буддизм может внести свой вклад в укрепление духовных аспектов здоровья современного человека.

Как, по-Вашему, мы могли бы бороться со стрессом и факторами, его вызывающими, то есть теми причинами полуздорового состояния, в котором находится так много членов современного общества?

СТРЕСС

Полинг: Мы должны стремиться развивать экономические и политические системы, которые уменьшают величину давления стресса на индивидуального человека. Хороший способ добиться этого состоит в том, чтобы запретить войну.

Высокое потребление витамина С имеет определенное значение для снижения последствий стресса. Доктор Т.У. Андерсон (Т. W. Anderson), ведущий исследователь Медицинской школы Университета Торонто, говорит, что витамин С мог бы называться антистрессовым витамином.

Икеда: Многие вызывающие стресс факторы, которые воздействуют на нас, могут быть разделены на элементы окружающей среды (высокая температура, холод, шум и т. д.), химические элементы, физиологические элементы (голод, усталость, заразные болезни) и психологические элементы (страх, гнев и т. д.). Когда начинается война, она вызывает все эти виды фактора стресса. Она приносит голод, бедность и иногда эпидемии. Конечно, это возбуждает и пугает людей. В этом смысле Вы совершенно правы, когда говорите, что запрещение войн — превосходный способ уменьшить стресс.

Витамин С может отлично способствовать уменьшению стресса, повышая физиологическую сопротивляемость такому фактору стресса, как изменение окружающей среды. Но это еще не полная картина. Стресс может возникать из-за огромного разнообразия источников: затруднение адаптации к стремительным изменениям, происходящим в социальной среде; расстройства в человеческих отношениях; изменения критериев ценности; большие потоки информации, бросающие вызов упорядоченной ее обработке; разрушение таких традиционных институтов, как семья, и так далее и тому подобное. Мы должны, конечно, стремиться заставить правительства и социальные организации сделать все возможное для уменьшения вызывающих стресс ситуаций. Но мы должны также работать над тем, чтобы взрастить в каждом индивидууме способность умственного и физического сопротивления стрессам.

Некоторые люди, естественно, более стрессостойкие, чем другие. Как утверждает профессор Альберт Бандура (Albert Bandura), психиатр Станфордского университета, уверенные в себе люди, имеющие цель в жизни, сопротивляются стрессу лучше, чем опасливые и нерешительные.

Однако несмотря на все сказанное и сделанное, никогда не может быть такой жизни, которая была бы свободна от стрессов. В книге

«The Mirage of Health» («Мираж здоровья») покойный американский бактериолог Рене Дьюбо (Rene Dubos), с кем я однажды имел очень оживленную дискуссию, говорит, что хотя и приятно вообразить себе мир без волнений и жизнь без стрессов или напряжения, это только мечта ленивого. Господин Дьюбо далее говорит, что человеческая жизнь — это динамичный процесс, а рай — статическая концепция. Было бы безумием пытаться найти отдельный рай на Земле. Люди сделали выбор бороться, не обязательно ради себя, но ради вечного продолжения экономического, интеллектуального и этического развития.

Я согласен с убеждением господина Дьюбо, что значение и цель жизни определяются в ходе борьбы за самореализацию и совершенствование человеческой природы. Другими словами, если человек имеет достаточно сильную жизненную энергию, он сможет достойно встретить стрессовую ситуацию и даже использовать ее как шанс для дальнейшего самосовершенствования и для более глубокого осмысления своей жизни. И в том, чтобы повысить жизненную энергию и сопротивляемость против стресса, важную роль призвана играть религия.

ДОБРОВОЛЬНЫЙ УХОД ИЗ ЖИЗНИ (EUTHANASIA)

Икеда: Аргументы за и против умерщвления в случае неизлечимой болезни обсуждаются со времен древних греков. Споры продолжаются сегодня под несколько новым углом зрения. Более десятилетия назад группа врачей и других профессионалов вызывала значительные дискуссии, активно защищая эвтаназию. Фокус их движения ныне переместился с активной эвтаназии, то есть убийства из милосердия для прекращения страданий, к умерщвлению ради права умереть с достоинством. Уголовные дела по так называемой помощи самоубийству возбуждались в Соединенных Штатах и даже слушались в судах. Вероятно, к такой ситуации привел прогресс в способности медицинской терапии продлевать жизнь. Каково Ваше отношение к людям, которые настаивают на праве человека умереть и праве умереть с достоинством?

Полинг: Слово эвтаназия — предмет неверного истолкования. Я больше всего заинтересован в праве человека умереть с достоинством.

Я считаю правильными усилия по ограничениям для врачей, работающих в клиниках интенсивной терапии и стремящихся поддерживать пациентов живыми максимально долго, просто возвращая их в сознание после того, как они, по существу, умерли. В некоторых случаях пациент однажды приводится в сознание, а через день или неделю снова следует кризис, возвращающий человека в коматозное состояние. Этот процесс может быть повторен много раз, хотя нет никакой надежды на действительное выздоровление. Такая практика неправильна, так как она причиняет умирающему ненужные страдания.

В конце концов больной пациент имеет право умереть с достоинством. Я не вижу никаких причин поддерживать жизнь пациента с помощью, например, внутривенного питания год за годом, когда его мозг умер. Короче говоря, я выступаю против неправильного использования современных медицинских технологий для того, чтобы снова и снова оживлять людей, у которых нет никакой надежды на постоянное выздоровление. Хотя я еще не сделал этого, я намереваюсь написать заявление о том, что, если болезнь или ранение приведут меня в безнадежное состояние, я хочу, чтобы мне было позволено умереть без излишних страданий, но с достоинством. Я снова применяю мой главный принцип — сводить к минимуму человеческие страдания.

Конечно, должны быть предприняты все усилия, чтобы облегчить состояние. Чтобы уменьшать страдание, врачи дают пациентам, умирающим от рака, обезболивающие дозы морфия, которые при обычных обстоятельствах привели бы их к наркомании. Но в совершенно безнадежных случаях системы жизнеобеспечения и внутривенного питания должны быть отключены.

С другой стороны, необходима защита от врачей. Например, мы не должны допустить ситуаций, когда врачи просто из-за личного нежелания обеспечить надлежащее лечение позволяют пациентам умирать. Эвтаназия, то есть согласованный с врачом добровольный уход из жизни, требует очень осторожной формулировки и строгой приверженности критериям.

Икеда: Как я уже сказал, в прошлом вопрос об эвтаназии обсуждался в основном с точки зрения избавления пациента от невыносимой физической боли. Например, в случаях некоторых видов рака завершающая стадия этих болезней приносит пациенту такие большие

страдания, что кажется немилосердным долго оставлять пациента в этих страданиях. Однако с учетом достигнутого прогресса в лечении и появления специализированных противоболевых клиник и приютов избавление от боли перестало быть центральной проблемой. Поскольку я согласен с Вами, что сведение к минимуму страданий является самым важным, я надеюсь, что противоболевые клиники добьются в этом еще больших успехов в будущем.

Прогресс в медицинской терапии привел к таким случаям, когда возможно искусственно продлевать жизнь, и желание умереть с достоинством стало центром дебатов по эвтаназии. Смерть мозга — один такой случай. После того как у человека был диагностирован невосстановимо мертвый мозг, врачи должны решить, продолжить ли терапию или отсоединить системы жизнеобеспечения.

И в Японии уже было сообщение о том, что врачам удалось в течение длительного времени (сто дней) поддерживать живым сердце пациента, мозг которого умер. В подобных случаях без применения специальной терапии сердце обычно прекращает биться в пределах от трех дней до недели после наступления мозговой смерти. Это заставляет нас задуматься о целесообразности механического продолжения жизни.

Я понимаю, что в определенных обстоятельствах нужно допускать возможность прекращения работы системы жизнеобеспечения. Но при этом необходимо относиться к желанию самого пациента, его собственному праву на самоопределение, с максимальным уважением. Однако для этого заранее нужно получить ясное заявление пациента. А чтобы человек мог сделать заявление о своих пожеланиях по такому серьезному вопросу, человек должен сформулировать ясную философию жизни и смерти.

Кроме того, должны быть учтены эмоциональные моменты членов семьи и родственников. Их любовь, заботы и теплая поддержка играют предельно важную роль для достойной встречи смерти человеком.

Врач должен оказать и им и пациенту полную сочувственную поддержку. Только когда такие предварительные условия выполнены, можно определять тот подходящий уровень терапии, который следует предоставить пациенту.

Такая моя позиция по этому вопросу сформирована с учетом менталитета японского общества, в котором мнение членов семьи оказывает большое влияние на решения разных вопросов индивидуума. Хотя главным и решающим является пожелание пациента и его право на самоопределение, на практике одной из важнейших задач врача является урегулирование отношений с членами семьи пациента. Если я не ошибаюсь, такая тенденция наблюдается в Китае, Корее и других странах Востока.

Кстати, как вы сказали, в вопросе о смерти с достоинством медики видят свою главную задачу в минимизации страданий при приближении смерти. С точки зрения буддизма смерть с достоинством влечет за собой преодоление трех видов страдания: физиологических, психологических и экзистенциальных (то есть религиозных). Медицинская наука и такие учреждения, как противоболевые клиники, обязаны иметь дело с физиологическим страданием. Приюты достигают многого в облегчении психологического страдания. Для уменьшения психологического страдания также необходима поддержка со стороны близких и любящих людей. Что касается экзистенциального страдания, то оно зависит от того мировоззрения и понимания пациентом смысла жизни, которое он сформировал, пройдя свой жизненный путь. Говоря иначе, собственная философия пациента о жизни и смерти и его религиозные представления должны дать ему силы получить облегчение от последнего из трех видов страданий.

Достойная смерть в интерпретации буддизма — это та, в которой эти три вида страданий были преодолены, было достигнуто физическое и умственное спокойствие, и тогда пациент может встретить завершение жизни с умиротворением. Продлевающая жизнь медицинская технология может использоваться для оказания помощи людям встретить смерть именно так, но никогда нельзя позволять увеличивать страдания.

Отношение к состоянию смерти мозга было уже давно хорошо установлено на Западе. В Японии, однако, оно все еще остается темой для жарких дебатов. Уровень японской технологии диагностики и пересадки органов примерно адекватен существующим на Западе. Поэтому хирургия пересадки органов стала относительно обыденным делом в Японии. Однако что касается принятия смерти мозга как смерти

человека, то в этом у нас пока что трудно достигается консенсус. Каковы Ваши взгляды на эту проблему?

Полинг: Никто никогда еще не поправлялся после смерти мозга, с наступлением которого измеряемые волновые электрические излучения мозга прекращаются и электроды дают только ровный ответ. Человек из такого состояния не может быть оживлен. Я считаю весьма правильным, если было получено на это разрешение, позволить такому индивидууму умереть и использовать его органы для пересадки. Никакого страдания в этом случае. Человек с умершим мозгом не испытывает никакой боли. И нет никаких причин поддерживать такого человека живым.

Икеда: Основное население Японии только сейчас начинает полностью сознавать, что никто, как Вы говорите, не может поправиться после наступления смерти мозга.

Процесс определения состояния мозговой смерти и дальнейшие действия проходят три стадии. Во-первых, необходимо решить, что мозговая смерть действительно окончательная стадия болезни, после наступления которой никакое возвращение к жизни невозможно. Затем необходимо установить стандарты для таких выводов в индивидуальных случаях и для уверенного решения по выводам, сделанным на основе таких стандартов. В-третьих, в случае когда смерть была установлена всеми заинтересованными сторонами (с учетом мнения членов семьи и письменных заявлений умерших, если такие заявления были сделаны), должно приниматься решение по вопросам об отключении системы жизнеобеспечения и использовании органов пациента для пересадки.

Относительно первой стадии, как считаете Вы, нет места для сомнения. Что касается второй стадии, то современные японские критерии для определения смерти мозга более строгие, чем те, которые применяются на Западе. Тем не менее некоторые врачи утверждали, что пациенты, мозг которых на основе тех стандартов был объявлен мертвым, все же реагировали на другие виды интенсивного обследования. Вероятно, однако, что эти сомнения в медицинском сообществе будут разрешены со временем. Я считаю, когда после тщательной экспертизы врачи на основе ответственных стандартов, установленных медицинским сообществом, объявляют мозг пациента мертвым, мы

должны воспринимать это как факт, что индивидуум переступил черту, за которой возрождение является невозможным, — наступила смерть.

В связи с японскими и общими восточными традициями восприятия смерти третья стадия процесса представляет более серьезные проблемы. Невозможно в полной мере углубиться здесь в эту проблему; достаточно сказать, что буддисты не расценивают смерть как превращение человеческой жизни в ничто.

Согласно философии буддизма, после момента смерти жизнь сливается с самой Вселенной. Все эмоции, испытанные в течение жизни, радости и горе, сплавляются с вселенской жизненной силой, превращаясь в латентную энергию. На рубеже жизни и смерти снижается ясность сознания и наступает бессознательное состояние. Однако буддизм предполагает, что после скрытия сознательного «я» остается подсознательное «я». Исходя из этого предположения нельзя полностью отрицать возможность того, что это подсознательное «я» хотя и свободно от физических страданий, продолжает испытывать психологические и экзистенциальные страдания, и в то же время способно получать утешение и умиротворение.

Подобное представление о смерти закономерно приводит к мысли, что нужно уважать волю умершего на торжественном рубеже между жизнью и смертью. Однако я в принципе не считаю, что это может служить причиной отказа от пересадки органов, если есть согласие на то со стороны членов семьи.

Японские люди не спешили санкционировать пересадку органов из-за того, что основу их отношения к человеческому телу составляет сочетание таких традиций помимо буддизма, как древняя мифология, учения синтоизма и конфуцианства. Некоторые из них утверждают, что якобы дух поселяется в плоти, с которой он объединяется. На основе такого верования японцы колеблются при решении вопроса об удалении для пересадки органов человека, мозг которого объявлен мертвым.

Мне думается, что для японского общества и, может быть, вообще для Востока насущной задачей является выработка консенсуса людей относительно применения современной медицинской технологии во благо живущих. По этому вопросу я изложил свой взгляд более подробно в серии статей «Смерть мозга».

Лайнус Полинг, Дайсаку Икеда

Вся жизнь в борьбе за мир

Пер. с английского Юрия Михайловича Канцура

Изд: Полинг Л., Икеда Д. «Вся жизнь в борьбе за мир. Диалог». М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004.

OCR: Адаменко Виталий (adamenko77@gmail.com)

Date: 10 января 2010