Лидер исламского ненасильственного движения за независимость на Северо-западной границе британской Индии, основатель первой в мире профессиональной ненасильственной армии.
Хан Гаффар родился в 1890 году недалеко от Пешавара. Его отец, Хан Бехрам, был вождем пуштунского племени мухаммадзаев, землевладельцем и крестьянином. Гаффар стал вторым сыном Бехрама, который посещал английскую школу при христианской миссии Эдуарда, что было необычно для того времени, так как этому препятствовали местные муллы. В школе молодой Гаффар немало преуспел в изучении наук и, его наставник преподобный Уиграм вдохновил его продолжить обучение и затем служить обществу. На десятом, заключительном году обучения в средней школе ему предложили очень престижную должность в элитном подразделении для солдат-пуштунов в Британской индийской армии. Гаффар отказался, так как видел, что пуштуны, даже если они являлись высокопоставленными чиновниками, все равно были второсортными гражданами в своей собственной стране. Он захотел продолжить университетское образование, и Уиграм предложил ему последовать за своим братом, Ханом Сагибом, и учиться в Лондоне. Он получил на это разрешение от своего отца, но мать Гаффара не желала отдавать еще одного сына в Лондон, поскольку муллы предупредили ее, что там он оторвется от своей собственной культуры и религии. Таким образом Гаффар стал размышлять, как ему лучше всего распорядиться своей жизнью в своей собственной стране, стране его предков.
Смирившись с невозможностью продолжить свое собственное образование, Гаффар начал думать о помощи другим. В начале прошлого столетия общество пуштунов было подчинено колонизаторам и не развивалось. Оно было полным насилия и скрытой вражды, неравенства, межплеменных разногласий, почти без социальной помощи, да и просто невежественным. Тем более, недавно сформированная Северо-Западная пограничная провинция Британской Индии: она являлась для британских колониальных властей стратегически важным буфером от российского влияния, что приносило множество неудобств для ее местных жителей. Притеснения со стороны англичан, репрессии против мулл и древней культуры, насилие и кровная месть побудили Гаффар-хана служить своим собратьям и пробуждать их дух с помощью образования. Возможности для образования у пуштунов были строго ограничены. Пуштуны — мусульмане; и их религиозные лидеры и муллы, как известно, говорили родителям, что, если бы их дети пошли в школу, они отправились бы в преисподнюю. Но Хан Гаффар считал, что к тому времени, когда ислам достиг его соплеменников, то потерял большую часть своего оригинального духовного содержания. Он придерживался взглядов на образование, прямо противоположных тем, которые были распространены в Индии, и сделал своей целью просвещение неграмотных и необразованных пуштунов. Когда ему было 20 лет, Гаффар открыл свою первую школу в городе Утманзаи. Это был мгновенный успех, и вскоре он стал своим среди прогрессивно настроенных реформаторов. Несмотря на то, что он столкнулся со многими трудностями, Гаффар-хан трудился неустанно. Между 1915 и 1918 годами он посетил каждый из 500 районов провинции. Именно за эту самоотверженную деятельность его прозвали Бадхаш-ханом, то есть ханом ханов.
В 1912 году он женился на своей первой жене Мехарканде. Она была дочерью Яр Мухаммед-хана, тоже из племени мухаммадзаев, из деревни, расположенной недалеко от Утманзаи. В 1913 году у них родился сын, Абдул Гани-хан, ставший известным художником и поэтом. В 1917 г. у них родилась дочь, Сардаро, и второй сын, Абдул Вали-хан. В независимом Пакистане он станет лидером оппозиции в Национальном собрании. Мехарканда умерла в 1918 году во время эпидемии гриппа. В 1920 году Гаффар-хан женился во второй раз; его новая жена, Намбата, была двоюродной сестрой его первой жены. В 1921 году у них родилась дочь, Мехар Таи, а в 1922 году — сын, Абдул Али-хан, впоследствии выдающийся педагог, Вице-канцлер Университета Пешавара, глава Колледжа Атчисона в Лахоре. В 1926 году Намбата умерла от несчастного случая.
К этому времени Гаффар-хан уже мог ясно сформулировать свою цель как создание просвещенной, объединенной, независимой, светской Индии. Чтобы этого достичь, в 1921 году он создал общество «Реформы для пуштунов» (Anjuman-e-Islah-e-Afghan), которое начало свою деятельность с кампании против проституции. В 1927 году основал организацию фермеров Anjuman-e Zamidaran и возглавил массовое молодежное движение «Пуштун Джирга» («Pashtun Jirga», «Пуштунская Лига»). Стараясь еще больше распространить просвещение среди пуштунов, Гаффар-хан в мае 1928 года основал журнал «Пуштун», а в ноябре 1929 года создал добровольческие отряды «Худаи Хидматгаран» («Khudai Khidmatgar», "Слуги Божьи").
«Худаи Хидматгаран» был профессиональной ненасильственной армией, основанной на военной дисциплине и вере в ненасилие, Сатьяграху в понимании Махатма Ганди, форму активного отказа от насилия, как это и сформулировано в тексте их присяги. Хан Гаффар призывал свой народ возвращать британские медали, отказываться от посещения британских университетов и не выступать в британских судах. Казалось, он был под впечатлением той мысли, что всякий раз, когда британские войска сталкивались с вооруженным восстанием, они в конечном счете всегда побеждали восставших. Но этого нельзя сказать о тех, кто использовал против войск ненасилие. Он говорил:
«Я собираюсь дать Вам такое оружие, которому полиция и армия не будут в состоянии противостоять. Это — оружие Пророка, о котором Вы ещё не знаете. Это оружие — терпение и справедливость. Никакая власть на земле не может противостоять ему».
Гаффар-хан набрал своих первых волонтеров из числа молодых людей, которые закончили его школы. Обученные и одетые в одинаковую форму, они служили под началом своих командиров и отправлялись из одной деревни в другую, чтобы привлечь новых добровольцев. Сначала они носили простую белую верхнюю рубашку, но белое быстро пачкалось. Нескольким мужчинам покрасили их рубашки на местном кожевенном заводе в красно-коричневый цвет, и именно этот отличительный цвет дал активистам движения «Худаи Хидматгаран» название "Краснорубашечники".
Из добровольцев, которые приняли присягу, формировали взводы во главе с офицерами и учили основам армейской дисциплины. Добровольцы имели свои собственные флаги: в начале красный, позже – трехцветный, волынки и барабаны. Мужчины носили красную униформу, а женщины — черную. У них были тренировки, знаки различия и вся иерархия военных званий. Хан Гаффар создал сеть комитетов, «Джиргас» (jirgas), названных так и созданных по типу традиционных племенных советов. Деревни были сгруппированы в большие группы, соответствующие районным комитетам. «Джиргас» провинции был верховной властью. Чиновники не избирались, так как Хан Гаффар хотел избежать соперничества между ними. Он назначил главнокомандующего (salar-e-azam), который в свою очередь назначил офицеров, которые служили под его началом. Армия была полностью добровольной и формировалась, главным образом, из крестьян, ремесленников и учащейся молодежи. Гаффар-хан был сторонником равноправия для женщин, поэтому женщины, впоследствии, тоже были приняты на службу и сыграли важную роль в борьбе. Организация объединила более чем 100 000 членов и стала легендарной в противостоянии колониальной британской полиции и армии. Добровольцы шли в деревни и открывали школы, помогали в организации общественных работ, и сборе средств.
"Движение «краснорубашечников» было одним из движений самоперемены и самоанализа. Оно включало в себя два основных элемента: Ислам и Пуштунвали (Pakhtunwali, племенной кодекс пуштунов). Здесь отказ от насилия становится идеологической системой, вполне совместимой с Исламом и Пуштунвали, так как им было дано иное толкование", — пишет Мукулика Бейнерджи, автор книги «Невооруженный Пуштун: Оппозиция и память в Северо-Западной Пограничной области («Школа исследований американской прессы», 2000). Под влиянием Гаффар-хана движение защищало все ненасильственные протесты и находило им обоснование в исламе. Гаффар-хан не считал, что ислам и ненасилие несовместимы. Несмотря на это, движению было свойственно уважать все религии. В нескольких случаях, когда индусы и сикхи подверглись нападению в Пешаваре, члены «Худаи Хидматгаран» помогли защитить их жизни и собственность.
«Святой Пророк Мохаммед пришел в этот мир и учил нас: «Тот человек — мусульманин, который никогда не повредит никому ни словом, ни делом, но кто работает для пользы и счастья всех созданий Бога» Вера в Бога состоит в том, чтобы любить своих братьев».
«Нет ничего удивительного в мусульманине или пуштуне, который, как и я, сделал своим кредо отказ от насилия. Это не новое кредо. Оно было известно еще тысячу четыреста лет назад Пророку в то время, когда он был в Мекке».
Хан Абдул Гаффар-хан всегда рассматривал испытания и несчастья, которым он подвергался непрерывно, как средства, которыми Всемогущий Аллах приготовлял его жизнь для высших целей. Будучи большим гуманистом, он страстно верил, что человеческая природа не была столь развращена, чтобы это не позволило уважать стремление к совершенствованию и в других. Легко смотреть свысока на других, но сделать выводы из провала своих собственных попыток трудно. Благословения Аллаха, согласно Бадхаш-хану, пребудут с теми, кто подчиняется воле Аллаха и служит Всемогущему Аллаху через самоотверженные действия на пользу всего человечества в целом, независимо от касты, цвета, расы или религии.
В 1930 году Махатма Ганди начал свой знаменитый «Соляной поход», в котором участвовали и «краснорубашечники». 23 апреля 1930 Гаффар-хан в городе Утманзаи произнес речь, призывающую к неповиновению британскому правительству, и был арестован. Репутация Гаффар-хана как бескомпромиссного борца вдохновила местных горожан вступить в «Худаи Хидматгаран» и присоединиться к их протесту.
После того, как лидеры «Худаи Хидматгаран» были арестованы, большая группа людей собралась на рынке Кисса Кхавани. Поскольку британские войска двигались в сторону рынка, толпа возмущалась все громче и громче, хотя при этом не проявляла никакой агрессии. Британские броневики на большой скорости подъехали к рынку и задавили несколько человек. Толпа подтвердила свою верность отказу от насилия, обещая разойтись, если им дадут возможность подобрать всех своих раненых и убитых, и если британские войска уйдут с территории рынка. Британские войска отказались уехать, они получили приказ открыть автоматный огонь по невооруженной толпе. Члены «Худаи Хидматгаран» (охотно) мужественно стояли под пулями, и не отвечали на насилие. Вместо этого многие повторяли «Аллах Акбар! Бог велик!» и сжимали в руках Коран, потому что они ясно понимали, что идут на смерть. Точное число убитых остается невыясненным: несколько сотен были убиты, многие ранены. Один британский индийский армейский полк, войска «Королевских Винтовок Гарвела», отказался стрелять в толпу. Британский государственный служащий написал позже, что "едва ли какой-нибудь полк индийской армии заслужил бoльшую славу в Первой мировой войне, чем солдаты из «Королевских Винтовок», и отказ этого полка стрелять по безоружным, ставший известным по всей Индии, привел одних к нехорошим предчувствиям, а других к ликованию". Весь полк был арестован, и многие получили серьезные наказания, вплоть до пожизненного заключения. Войска продолжали охотиться в Пешаваре на всех без разбора еще в течение шести часов. Джин Шарп, написавший исследование о ненасильственном сопротивлении, так описывает происходящее в тот день:
«Когда стоящие впереди падали, раненные выстрелами, то стоящие сзади выступали вперед с обнаженной грудью и подставляли себя огню, так, что один из них получил двадцать одно пулевое ранение, но все люди твердо держались, не впадая в панику... Это продолжалось с 11 до 5 часов вечера. Когда число трупов стало слишком большим, приехали автомобили правительственной санитарной службы и убрали их».
В Пешаваре «Худаи Хидматгаран» приняли на себя наибольшее страдание индийского народа в борьбе за независимость. Гаффар-хан позже написал, что это было потому, что англичане считали пуштунов, придерживающих ненасилия более опасными, чем сторонников насильственной борьбы. Из-за этого британцы делали всё, что они могли, чтобы вызвать их на ответное насилие, но успеха практически не добились.
Действия британской колониальной администрации против местного пуштунского и индийского населения вызвали волнения по всей британской Индии. Это вынудило английского короля (и императора Индии) Георга VI начать расследование этого происшествия. Британская Комиссия передала дело на рассмотрение председателю суда Нейматаллу Чодхри, верховному судье протектората Лакхнау. Как и во многих предыдущих случаях, британское правительство решило замять это происшествие, подкупив судью. Король Георг VI отправил свою резолюцию Нейматаллу Чодхри, называя его "Сэром" и "Лордом", чтобы расположить его в свою пользу. Взамен ожидалось, что он примет решение, оправдывающее действия британских войск. Однако, Нейматалла отклонил все эти предложения, лично рассмотрел это преступление и опубликовал отчет на 200 страниц, осудил англичан за их отвратительные действия, и вынес решение в пользу местных жителей Пешавара. Решение судьи было встречено ими с ликованием, так как правда и честность на этот раз восторжествовали. Действия Нейматалла Чодхри против Короля Георга IV заставили британские власти задуматься над их экстремистскими методами, которые они в то время применяли в Индии. Это был решающий момент в ненасильственной борьбе против присутствия англичан в Индии.
Описанные трагические события произошли 23 апреля 1930 года, и тем же вечером завершилась кампания Гаффар-хана в Пешаваре. Стойкость убитых на рынке Кисса Кхавани привлекла к движению «краснорубашечников» много новых последователей, некоторые присоединились прямо на том самом месте, где был убит первый человек, и остались следы крови убитых. Гаффар-хан со своими товарищами вознес молитву за мучеников и основал мемориал, как дань храбрым мужчинам Пешавара. Они повсеместно зажгли свечи, чтобы показать свою любовь к тем, кто предпочел быть убитым, но не подчиниться британскому правительству. Хотя он и его товарищи были арестованы той же самой ночью, и мемориал был разрушен британскими силами, но кровь невинных людей не могла быть забыта. Мемориал снова был восстановлен и до сих пор остается на том же самом месте. Каждый год 23 апреля граждане Пешавара, чиновники, лидеры политических партий и профсоюзов, активисты и правозащитники, приезжают сюда, что отметить эту памятную дату. Гаффар-хан стал героем в обществе, привыкшем к насилию; несмотря на его либеральные представления, его непоколебимая вера и очевидная храбрость вызывали к нему огромное уважение. В течение всей своей жизни, он никогда не терял веру в ненасильственные методы и в совместимость ислама и отказа от насилия. В Индии его стали называть «Ганди Пограничного района».
Движение непрерывно оказывалось под градом репрессий со стороны британских властей, и в 1930 году его лидер Хан Гаффар начал активно искать политических союзников в Индии, чтобы уменьшить это давление. Незадолго перед этим, в декабре 1929 года, Абдул Гаффар Кейюм с несколькими из своих коллег приехал в Калькутту, чтобы посетить халифатскую конференцию. Сессия закончилась ужасно для Маулана Шауката Али, подвергшегося нападению со стороны одного из членов конференции из Пенджаба. Британские власти окружили из-за этого всю провинцию. Два «краснорубашечника» Миан Джафар Шах и Миан Абдулла Шах сумели убежать и встретиться с Гаффар-ханом в тюрьме, чтобы сообщить ему о тех ужасах, которые обрушились на его последователей. Было решено, что эти двое должны пробраться в Лахор, Дели и Симле, чтобы получить помощь от друзей из Мусульманской Лиги. Несколько месяцев спустя, они возвратились без малейшего успеха. Британцы, как им сказали, защищали их, чтобы они могли бороться с индусами. Отчаянно нуждаясь в помощи, они решили попроситься в Конгресс. Несмотря на первоначальную близость между Ханом Гаффаром и братьями Али, резкость их критики Ганди была противопоставлена в глазах Хана Гаффара терпению, проявленному Ганди. Впоследствии Конгресс предложил всю возможную помощь пуштунам в обмен на их присоединение к Партии Конгресса для борьбы за свободу Индии. Предложение было принято лидерами движения в августе 1931 года. Это подействовало на британские власти, которые были вынуждены ослабить свое давление на «Худаи Хидматгаран».
Гаффар-хан поддерживал близкую, духовную и свободную дружбу с Махатмой Гандхи, основателем ненасильственного массового гражданского неповиновения в Индии. Эти два великих человека глубоко уважали друг друга и тесно сотрудничали до 1947 года. «Худаи Хидматгаран» согласовывали свои действия с Индийским Национальным Конгрессом. Хан Гаффар был одним из старших и уважаемых членов Конгресса. Несколько раз, когда Конгресс, казалось, не соглашался с Ганди по политическим вопросам, Хан Гаффар оставался его самым верным единомышленником. В 1931 году Конгресс предложил ему место президента, но он отказался: "Я — простой солдат и слуга Божий, и я хочу только служить". Он много лет оставался членом Рабочего Комитета ИНК, уйдя в отставку только в 1939 году из-за своего несогласия с военной политикой партии Конгресса. Когда она была пересмотрена, снова вернулся в партию Конгресса.
"Британцы имели обыкновение мучить нас, бросать нас в водоемы зимой, брить наши бороды, но даже тогда Бадхаш-Хан призвал своих последователей не терять терпение. Он сказал, что «всегда есть ответ на насилие, который является еще большим количеством насилия. Но ничто не может победить ненасилие. Вы не можете убить его. Оно поднимется снова. Британцы послали своих лошадей и автомобили, чтобы раздавить нас, но я взял мой платок в свой рот, чтобы удержаться от крика. Мы — просто люди, но мы никогда не должны кричать или возмущаться тем, что мы оказались ранены или физически слабы" – писал один из участников, Мушарраф Дин (Baldauf).
К 1931 году 5 000 членов «Худаи Хидматгаран» и 2 000 членов Партии Конгресса были арестованы. В 1932 году движение «краснорубашечников» изменило свою тактику и стало привлекать женщин к участию в движении. Это смущало многих индийских чиновников в консервативной Индии, в обществе же еще более консервативных пуштунов нападать на женщин считалось совершенно недопустимым. Однако зверство увеличилось, и в одном случае пять полицейских в Бенаресе были временно отстранены из-за «ужасающих сообщений о насилии, используемом против молодых женщин-добровольцев».
Британцы бомбили деревню в Долине Бажадур (Bajadur) в марте 1932 года и арестовали Абдулу Гаффар-хана, и вместе с ним более 4 000 «краснорубашечников». Британские бомбардировки в пограничной области продолжались до 1936-1937 гг. потому, что «Индия — это полигон для активного обучения вооруженных сил, который нигде кроме не может быть найден в Империи», как заключил британский суд в 1933 году. Еще одна тактика предполагала целый ряд методов от отравления до такого варварства, как кастрация, использованная против некоторых активистов «Худаи Хидматгаран». После роспуска правительства доктора Хана Сахиба в 1939 г., связанного с событиями Второй Мировой войны, британская тактика по отношению к движению изменилась, была использована тактика «разделяй и властвуй» через подстрекательство межэтнической вражды, доходящей до применения грубого насилия. В своем послании от 23 сентября 1942 года Джордж Куннингэм призывал правительство: «непрерывно проповедуйте для мусульман опасность недопустимого соприкосновения с революционным индусским телом. Большинство соплеменников, кажется, отзываются на такие призывы», в то время как в другом документе он прокомментировал период 1939-43 гг.: «Наша пропаганда с начала войны была очень успешна. Она хорошо сыграла на исламской теме».
В 1936 году, в связи с введением местного самоуправления в провинциях по закону о самоуправлении Индии 1935 года, были проведены первые частичные выборы в Пограничных провинциях. Хану Гаффару было запрещено участвовать в выборах. Его брат, доктор Хан Сахиб, привел партию к победе, доставшейся с трудом, и стал главой правительства. Хан Гаффар возвратился в Пешавар 29 августа 1937 года, как триумфатор, ежедневная пешаварская газета «Кибир Мейл» назвала этот день самым счастливым днем его жизни. В течение двухлетнего правления Партии Конгресса при Сахиб-хане в качестве главы местного правительства, были проведены основные реформы, включая земельные реформы, поощрение обучения пуштунов и освобождение политических заключенных. По указанию Конгресса, правительства восьми из одиннадцати областей подписали протест против того, что Англия не обещала предоставление независимости Индии после войны. Решение этого правительства уйти в отставку стало поворотным моментом в индийской истории, а в Пограничных областях оно стало инструментом для выхода на политическую арену групп, оппозиционных к движению «Худаи Хидматгаран».
Деградацию движения «Худаи Хидматгаран» можно проследить, начиная с двух моментов. Первым было решение Конгресса в 1939 году прекратить протесты против британской политики на время Второй мировой войны. Это дало возможность мусульманской Лиге развиваться, а британским властям — изменить их стратегию. Во-вторых, в 1940 году раскол произошел в «Пуштун Залми» («Pakhtun Zalmey»), молодежной организации при «Худаи Хидматгаран». Это случилось после того, как Хан Гаффар отказался признать результаты внутренних выборов 1940 года, на которых Салар Аслам Хан из Кохата подавляющим большинством выиграл выборы на должность президента «Пуштун Залми». Отказ Гаффар-Хана признать Салара Аслама нанес большой ущерб партии в южных районах области, где «Худаи Хидматгаран» выиграли все места в провинциальных Национальных собраниях, так же как и на предыдущих выборах. Аргумент Хана Гаффара состоял в том, что он не мог доверять никому, кроме своего старшего сына, Гани-хану, которого он ожидал видеть во главе «Пуштун Залми». Это была ошибка Гаффар-хана. Позже он был разочарован своим решением, но продолжал утверждать, что на той ответственной стадии политической борьбы он мог доверять только своему сыну.
Нарушение принципа ненасилия произошло, когда сын Гаффар-хана, Гани-хан, 26/27 апреля 1947 года основал отделившуюся от основного движения группу «Zalmai Pukhtoon» («Пуштунская молодежь»), боевую организацию пуштунской молодежи, имеющую огнестрельное оружие, цель которой состояла в том, чтобы защищать «краснорубашечников» и членов Партии Конгресса от насилия со стороны активистов Мусульманской Лиги. Оно не имело никакой связи с «Худаи Хидматгаран». Трагические последствия этого состояли в постепенном падении популярности принципов, на которых стояло правительство Хана Сахиба.
Гаффар-хан настоятельно выступал против разделения Индии. В то время как многие из пуштунов, и особенно «краснорубашечники», желали работать с индийскими политическими деятелями, некоторый пуштуны желали независимости и от Индии и от недавно созданного государства Пакистан. В 1946 году Гаффар-хан подвергся нападению, и оказался в госпитале в Пешаваре. Партия Конгресса отказалась от всех компромиссов, необходимых для предотвращения разделения страны, таких как план миссии Кабинета или предложение Ганди, состоящее в том чтобы предложить пост премьер-министра Мухаммеду Али Джинне. В результате Хан Гаффар и его сторонники почувствовали себя преданными как Пакистаном, так и Индией. Последние слова Гаффар-хана, обращенные к Ганди и его бывшим союзникам в Конгрессе, были: "Вы бросили нас посреди стаи волков". Когда в 1947 году они были поставлены перед выбором между Пакистаном и Индией, большинство выбрало Пакистан. Всеафганский совет старейшин «Лойя джирга» решил, что лучше всего будет, если Пограничные Провинции станут частью Пакистана. Гаффар-хан искал желающих участвовать в бойкоте, но большинство уже приняло присягу верности новому правительству Пакистана. В феврале 1948 года Гаффар-хан тоже принял присягу. Он обратился с короткой речью к пакистанскому Учредительному Собранию и объявил свою поддержку Пакистану. Его движение «Худаи Хидматгаран» также выразило свою преданность Пакистану и разорвало все связи с Индийским Национальным Конгрессом.
Обретение независимости Пакистаном в августе 1947 года означало начало конца для движения «Худаи Хидматгаран». Конгрессистское правительство недолго находилось у власти, и было в конечном счете распущено по приказу основателя Пакистана Мухаммеда Али Джинны. Доктор Хан Сахиб был заменен бывшим членом Конгресса Ханом Абдулом Кэйюмом. Он успешно остановил предпринятое Ханом Гаффаром восстановление отношений между ним и Мухаммедом Али Джинной, отменив запланированную встречу между ними, под предлогом угрозы его безопасности. В связи с этим Джинна дал Хану Кэйюму полную свободу действий по отношению и к Конгрессу, и к «Худаи Хидматгаран». Как часть мероприятий по подавлению сопротивления, в домах активистов были проведены обыски и просто грабежи. В некоторых случаях мужчины были раздеты донага в присутствии своих матерей и сестер и им брили бороды, что являлось большим оскорблением для пуштунов. Несмотря на провокации и очевидное двойственное отношение к созданию Пакистана, лидеры «Худаи Хидматгаран» возобновили свою работу в Сардарибе (Sardaryab) 3 и 4 сентября 1947 года и приняли решение о признании независимости Пакистана, и о том, что они войдут в Пакистан как добропорядочные граждане и воздержатся от создания любого вида проблем и трудностей для нового государства. Однако Хан Кэйюм и правительство страны уже решили, что не будет никакого сотрудничества. Организация была объявлена вне закона в середине сентября 1948 года, что сопровождалось массовыми арестами, и центр в Сардарибе (Markaz-e-Khudai Khidmatgaran), построенный в 1942 году, был разрушен местным правительством. Всё это, в конечном счете, привело к массовому убийству в Бабра Шариф.
В 1948 году произошла резня в районе Чарсадда (Charsadda) Северо-западной Пограничной Области Пакистана. Вооруженные отряды местного провинциального правительства по распоряжению тогдашнего главы местного правительства Абдула Кейюма стреляли в безоружных рабочих-«краснорубашечников». На провинциальном собрании Абдул Кэйюм сказал: "Я наложил санкцию. Люди не расходились, поэтому против них был открыт огонь. Судьба дала им шанс, что у полиции закончились боеприпасы; иначе бы мы ни одного не оставили бы в живых". Гаффар-хан находился под домашним арестом без всякого обвинения с 1948 до 1954 годы. Освободившись, 20 марта 1954 года он снова произнес речь в здании учредительного собрания с осуждением массового убийства его сторонников:
Я вынужден был много раз оказываться в тюрьме во время британского правления. Хотя мы были в ссоре с ними, все же их отношение ко мне было до некоторой степени терпимым и вежливым. Но то, что было отмерено нам в этом нашем исламском государстве, было таким, что я даже не хотел бы и напоминать вам об этом…
Шесть лет назад, я объявил на полу этого здания, что Пакистан — наша страна и ее целостность и защита — наша обязанность и что любая программа, которая будет представлена любой партией для ее развития и реконструкции, будет иметь мою самую полную поддержку. Я повторяю эти мои слова даже сегодня. Но все еще есть некоторые люди, которые сомневаются в моей лояльности. Я думаю поэтому, что было бы желательно обратиться к трибуналу, чтобы поставить вопрос не только о моей лояльности или измене, но также и о резне в Чарсадда, поджогах, грабежах и оскорблениях женщин, детей и стариков, и репрессиях, которым мы подверглись в тюрьме.
Движение было поражено также и массовым отступничеством, поскольку члены организации уходили из нее, стремясь к личной безопасности или выгоде. Те, кто хотели сохранить политическое единство движения и превращались в противников Хана Кейюма, присоединялись к Пиру из Манки Шарифа. Пир создал независимую мусульманскую Лигу, однако она не стала конкурентом для Кейюма, который планировал свое переизбрание в 1951 году. Движение продержалось до 1955 года, когда оно было снова запрещено центральным правительством из-за оппозиции Хана Гаффара объединению Западного Пакистана в единую провинцию. Было сделано предложение ввести Гаффар-хана в правительство в качестве министра, и превратить движение «Худаи Хидматгаран» в общественную организацию, но Хан Гаффар отклонил эти предложения.
Несмотря на все репрессии со стороны пакистанского правительства, Гаффар-хан поддержал требование Пакистана на спорную территорию Кашмира, чем смутил своих индийских сторонников, которые долго агитировали за его освобождение. В начале 1956 года, он порвал со своим братом Сахибом и соединил свою группу с левыми и националистическими партиями из других областей, сформировав Национальную Партию Пакистана. Частью программы партии была кампания против объединения Западного Пакистана в единую провинцию, несмотря на обращения к правительству с просьбой не рассматривать их как оппозицию, и выражение готовности служить правительству как часть национальной программы помощи деревне.
Движение «Худаи Хидматгаран» имело успех во времена своей оппозиции британским властям. Однако, успехи движения в социальной сфере не пережили его. В то время как потомки Хана Гаффара сохраняют приверженность надполитической философии движения, его история была в значительной степени стерта из официальной памяти в Пакистане. Движение критиковалось за свою оппозицию разделу Индии, и, тем самым, за неуважение к созданию независимого Пакистана. В результате оно было расценено как сепаратистское движение, а в 1950-ых и 1960-ых оно воспринималось еще и как прокоммунистическое. Это был аргумент, который использовался консерваторами, чтобы дискредитировать движение как антиисламское. Хотя в 1972 году с движения «Худаи Хидматгаран» запрет был снят, оно уже было сломлено.
Повторно арестованный в 1956 году за свою оппозиционную деятельность, он оставался в тюрьме до 1959 года. После этого согласился сменить тюрьму на изгнание и переехал в Афганистан, в Кабул. В 1962 году «Международная Амнистия» назвала Гаффар-хана "Заключенным Года": "Его пример символизирует страдание более миллиона «узников совести», находящихся в тюрьмах по всему миру". В 1969 году Гаффар-хан был приглашен в Индию на празднование столетия со дня рождения Махатмы Ганди. Это было его первое посещение Индии после обретения ей независимости. Хан до конца жизни считал, что мусульманам и индусам лучше жить вместе, и сожалел о трениях между двумя странами. В 1969 году была издана его автобиография «Моя жизнь и борьба: Автобиография Бадшах-хана». В 1985 он снова посетил Индию и участвовал в столетнем юбилее Индийского Национального Конгресса. В том же году он был выдвинут кандидатом на получение Нобелевской премии мира. В 1987 стал первым неиндийцем, удостоенным ордена Бхарат Ратна — высшей гражданской награды Индийской республики. Гаффар-хан умер в Пешаваре, в возрасте 98 лет, находясь под домашним арестом, 20 января 1988 года и был похоронен в Джелалабаде согласно его воле. Хотя он неоднократно был в тюрьме и подвергался преследованиям, десятки тысяч людей присутствовали на его похоронах, они прошли историческим маршем по горному перевалу Кибир от Пешавара до Джелалабада. На время его похорон было объявлено прекращение огня как со стороны советских, так и афганских войск. Для прощания с Гаффар-ханом в Пакистан, впервые за тридцать лет, приехал индийский премьер-министр, которым в то время был Раджив Ганди.
По материалам англоязычной части энциклопедии «Википедия»
перевел и составил Адаменко В. В.
1. Присяга «Худаи Хидматгаран»:
Я — слуга Божий, и так как Бог сам не нуждается ни в чем, то я служу Ему, служа Его созданиям,
Я обещаю служить человечеству во имя Божие.
Я обещаю отказаться от насилия и ни никому не мстить.
Я обещаю прощать тем, кто притесняет меня или жестоко обращается со мной.
Я обещаю воздерживаться от участия во вражде и ссорах и не создавать ссор.
Я обещаю смотреть на каждого пуштуна как на своего друга и брата.
Я обещаю воздерживаться от антиобщественных традиций и методов.
Я обещаю жить простой жизнью, поступать достойно, и воздерживаться от зла.
Я обещаю показать хорошие манеры и достойное поведение, а не жить жизнью бездельника.
Я обещаю посвящать по крайней мере два часа в день работе в сфере социальной помощи.
Я предлагаю себя честно и правдиво в истинные Служители Бога.
Я пожертвую своим богатством, жизнью и комфортом для освобождения моего народа
Я никогда не буду участником фракций, не буду ненавидеть или завидовать моим собратьям; и всегда буду на стороне угнетенных против угнетателей.
Я не стану членом никакой другой организации, и при этом я не пойду в армию.
Я буду всегда искренне повиноваться всем законным приказам всех моих командиров.
Я буду жить в соответствии с принципами ненасилия.
Я буду служить всем созданиям Божиим; и моей целью будет достижение свободы для моего народа и моей религии.
Я всегда буду следить за собой, чтобы поступать правильно и хорошо.
Я никогда не буду желать вообще никакой награды за своё служение.
Все мои усилия будут только для того, чтобы понравиться Богу, а не на показ или ради выгоды.
2. Гимн «Худаи Хидматгаран»:
Мы армия Бога,
равнодушная и к смерти и к богатству,
мы маршируем, мы и наш лидер,
готовые к смерти!
С именем Божиим мы идем,
и с именем Его мы умрем.
Мы служим во имя Божие,
мы – слуги Божии!
Бог – наш царь,
и Он велик,
мы служим нашему Богу,
мы – Его слуги!
Наше общее дело,
которому мы служим
до последнего вздоха,
наша слава – это смерть.
Мы служим и мы любим
наш народ, и наша независимость –
это наша цель,
а наши жизни – ее цена.
Мы любим и уважаем
нашу страну и
преданно защищаем ее
во славу Божию.
Сделаем нашим законом и нашим орудием стойкость,
и никто из солдат и кавалеристов
не сможет встать между
нами и нашим долгом.
ЛИТЕРАТУРА (На английском языке):
Khan Abdul Ghaffar Khan (1969). My life and struggle: Autobiography of Badshah Khan (as narrated to K.B. Narang). Translated by Helen Bouman. Hind Pocket Books, New Delhi.
Eknath Easwaran (1999). Non-violent soldier of Islam: Ghaffar Khan: a man to match his mountains. Nilgiri Press, Tomales, CA.
Mukulika Banerjee (2000). Pathan Unarmed: Opposition & Memory in the North West Frontier. School of American Research Press.
Rajmohan Gandhi (2004). Ghaffar Khan: non-violent Badshah of the Pakhtuns. Viking, New Delhi.
БСЭ: Краснорубашечники
(перс., пушту — сурхпош; самоназвание — худаи хидматгар — "слуги божьи"), добровольческие отряды, созданные осенью 1929 в Северо-Западной пограничной провинции Британской Индии руководством пуштунской национально-освободительной организации "Пахтун джирга" (Пуштунская конференция, или Пуштунская лига). Члены отрядов К. красили свои рубашки в красный цвет — отсюда их название. Главнокомандующим отрядов К. был Абдул Гаффар-хан. Формировались главным образом из представителей городской мелкой буржуазии, учащейся молодёжи, интеллигенции, крестьянства. Активно участвовали в борьбе против английского колониального господства. После образования Пакистана (1947) К. стали ведущей организацией пуштунского национального движения. В 1955—56 выступали против объединения Западного Пакистана в единую провинцию. Осенью 1956 влились в Национальную партию Пакистана.
Ю. В. Ганковский.