Мадиевский Самсон Абрамович

Другие немцы

 

 

 

 

Madievski S.

——————————

The Other Germans.

Rescuers' Resistance

in the Third Reich

——————————

 

 

С. А. МАДИЕВСКИЙ

 

ДРУГИЕ

——————————

НЕМЦЫ

 

СОПРОТИВЛЕНИЕ СПАСАТЕЛЕЙ

В ТРЕТЬЕМ РЕЙХЕ

 

 

 

 

ДОМ ЕВРЕЙСКОЙ КНИГИ

МОСКВА 2006

 

 

Gedrückt mit freundlicher Unterstützung der Stiftung «Die Schwelle,

Beiträge zur Friedensarbeit» (Bremen)

Книга издана при финансовой поддержке фонда «Die Schwelle, Beiträge zur Friedensarbeit» (Бремен)

 

Предлагаемая вниманию читателя монография С. А. Мадиевского представляет собой исследование по социологии одного из видов Сопротивления в нацистской Германии. С риском для жизни те, кого именовали «пособниками евреев», а теперь называют «помощниками» или «спасателями», саботировали идеологию и политику режима в ключевом пункте — расовой теории и практике.

В книге описаны виды и формы помощи евреям, варианты ее мотивации, репрессии за «пособничество», социально-психологические типы спасателей, их взаимоотношения с немецкой средой, с преследуемыми, друг с другом. Рассмотрены ретроспективные оценки и самооценки их деятельности, отношение к ней в послевоенном немецком обществе и освещение ее в историографии ФРГ.

Работа основана на свидетельствах современников и участников событий, документальных материалах, обширной исторической литературе европейских, американских и израильских авторов.

Книга адресована тем, кто интересуется историей Германии, историей евреев, историей Второй мировой войны.

 

The present monograph by S. A. Madievski is a study of sociology of one of the types of the anti-Nazi Resistance in Germany. The people who were then called "Jews' aiders" and today are being referred to as "helpers" and "rescuers", sabotaged, at their lives' risk, the ideology and policy of the regime at its key point, namely, the racial theory and practice.

The book covers the kinds and forms of the help provided to the Jews, examines the various motivations behind it and describes the repressions against those "aiding the Jews". The study also depicts different socio-psychological types of rescuers and analyzes their relationship to the German environment, to those persecuted, and the relations among the rescuers themselves. The monograph offers retrospective evaluations and self-evaluations of the rescuers' activities. It examines further the attitude towards them in the post-war German society and the coverage of the problem by the FRG historiography.

The study is based on the accounts of contemporaries and participants of the events, the documents of the Nazi regime as well as on a wide range of historical literature of European, American and Israeli authors.

The book is intended for those who are interested in German and Jewish history as well as in the history of World War II.

 

ISBN 5-98831-019-2

© Мадиевский С. А., автор, 2006

© Дом еврейской книги, 2006

 

 

 

 

Генезис проблемы. Историография.

Источники. Цели работы

———————————————

 

«Спасателями» (Retter) или «помощниками» (Helfer) называют в Германии тех, кто в годы нацизма помогал людям, которых преследовали по расовым (как в изучаемом случае), политическим, религиозным или иным мотивам. Термин «сопротивление спасателей» (Rettungswiderstand) введен в научный оборот историком и публицистом Арно Лустигером. Другой — «гуманитарное сопротивление», предложенный историком Клаудией Шопман, не получил распространения.

Понятие «сопротивление» употребляется в исторической и политической литературе для обозначения отклоняющегося, оппонирующего поведения в тоталитарных политических системах. Конкретное содержание его историки понимают по-разному¹. Нам близка точка зрения австрийского исследователя Карла Штадлера: «Перед лицом претензии властителей на полную покорность и санкций, грозивших за нарушение такой покорности, любую оппозицию в условиях Третьего рейха следует оценивать как действие сопротивленческое, даже если речь идет о единичной, изолированной попытке сохранить "порядочность"»².

Изучаемый вид сопротивления не был направлен непосредственно на свержение нацистского режима, но саботировал его идеологию и политику в их ключевом и наиболее чувствительном

 

¹ См., в частности: Hüttenberger P. Vorüberlegungen zum «Widerstandsbegriff». — Theorien in der Prsfxis des Historikers. Forschungsbeispiele in der Diskussion. Hrsg. von J. Kocka. Gottingen, 1977, S. 116-134; Bayern in der NS-Zeit. Band IV. Herrschaft und Gesellschaft in Konflikt. Teil С Hrsg. von M. Broszat u. a. München-Wien, 1981, S. 697f; Peukert D. Volksgenossen und Gemeinschaftsfremde. Anpassung, Ausmerze und Aufbegehren unter dem Nationalsozialismus. Köln, 1982, S. 97; Löwenthal R. Widerstand in totaler Staat. — Nationalsozialistische Diktatur 1933-1945. Eine Bilanz. Hrsg. von K. D. Bracher u.a. Düsseldorf, 1983, S. 618-654; Botz G. Methoden und Theorienprobleme der historischen Widerstandsforschung. — Arbeiterbewegung-Faschismus-Nationalbewusstsein. Hrsg. von H. Konrad u. a. Wien-München-Zürich, 1983, S. 145f; Steinbach P. Widerstand im Widerstreit. Der Widerstand gegen den Nationalsozialismus in der Erinnerung der Deutschen. Überarb. und erw. Neuauflage, Paderborn, 2002.

² Stadler K. Österreich 1938 bis 1945 im Spiegel der NS-Akten. Wien-München, 1996, S. 12.

 

5

 

пункте — расовой теории и практике. Общеизвестно: антисемитизм был осевым стержнем той и другой³. Евреи (определяемые в соответствии с расистскими «нюрнбергскими» критериями) с их якобы «в крови заложенными качествами» противопоставлялись всему «немецкому» как абсолютный негатив. Все ненавистное нацистам клеймилось термином «еврейское». Вследствие центрального места антисемитизма в гитлеровском расизме противодействие ему безусловно являлось сопротивлением. В этой констатации едины практически все немецкие исследователи⁴. И то, что сопротивление в данном случае было безмолвным и, так сказать, «приватным», субъективно зачастую не осознавалось как таковое, сути дела не меняет.

Первые упоминания о помощниках и спасателях появились в воспоминаниях выживших евреев вскоре после войны. Однако долгое время эти люди мало кого интересовали. Такое небрежение кажется на первый взгляд удивительным: ведь деятельность спасателей — одна из самых светлых, славных страниц в самой мрачной и бесславной главе истории Германии.

Однако и политически, и психологически оно вполне объяснимо. Для миллионов немцев крах «тысячелетнего рейха» стал и личным мировоззренческим, и психологическим шоком. Осознание своей вовлеченности, активной или пассивной, в преступления нацистского режима было чревато тяжким чувством вины и стыда. Казалось, что проще не вспоминать о прошлом, начать новую жизнь, как говорится, с чистого листа. Защитным механизмом служило расхожее утверждение: «Мы ничего (об ужасах концлагерей, истреблении евреев и пр. — С. М.) не знали».

Сначала все силы и всю энергию немцев поглощала борьба за выживание в условиях послевоенной разрухи, голода, холода и пр. Затем наступила (в ФРГ) потребительская эйфория, опьянение благоденствием, ставшим следствием «экономического чуда». Катастрофа Третьего рейха осталась, таким образом, «катастрофой без

 

³ Антисемитизм в соответствии с марксистским подходом в странах «реального социализма» и левыми на Западе рассматривался как «вторичный феномен», характерный, но не определяющий, не сущностный признак немецкого фашизма.

⁴ См., в частности, доклад проф. Петера Штейнбаха, выступления проф. Урсулы Бютнер и Бернда Г. Гинцеля в сб.: Mut zur Menschlichkeit. Hilfe für Verfolgte während der NS-Zeit. Hrsg. von G. B. Ginzel. Köln, 1993, S. 188, 202, 204,210-212.

 

6

 

катарсиса». «Неспособность скорбеть»⁵, характеризовавшую тогда большинство немцев (не считая, конечно, скорби об утраченном имуществе, погибших близких и «национальном величии»), известный писатель и публицист Ральф Джордано квалифицировал впоследствии как «вторую вину»⁶ (термин, вошедший в историческую литературу).

Большую роль в преодолении синдрома замалчивания прошлого сыграли в ФРГ молодежные движения протеста конца 60-х годов. Молодые бунтари, в чем их бесспорная заслуга, попытались всерьез разобраться в постыдном для Германии времени, помять, как могло дойти до всего этого и как вели себя при этом «предки».

Конечно, сказанное выше не означает, что раньше эта проблема не привлекала общественного внимания. Применительно к Холокосту определенными вехами на пути ее осмысления явились процесс Эйхмана в 1961-1962 гг. и посвященная ему книга Ханны Арендт⁷, процессы над лагерными командами Освенцима, Бельжеца, Треблинки и Собибора в 1963-1965 гг., а также обсуждения и парламенте и прессе ФРГ вопроса о сроке давности для преступлений нацистских убийц. Пятнадцать лет спустя большую роль сыграл американский телесериал «Холокост» (1979), который смотрело до 20 миллионов немцев. Но именно с конца 60-х годов процесс осмысления нацистского прошлого протекал неостановимо, хотя и не без противоречий, кризисов и даже попыток попятных шагов (вспомним хотя бы известный «спор историков» 1986-1987 гг.)⁸.

По отношению к спасателям столь долгое молчание имело, по мнению ряда авторов⁹, и две дополнительные причины. Пока

 

⁵ См. кн.: Mitscherlich A. und M. Die Unfähigkeit zu trauern: Grundlagen Kollektiven Verhaltens. Mimchen, 1967.

⁶ Giordano R. Die zweite Schuld oder Von der Last Deutscher zu sein. München, 1990.

⁷ Arendt H. Eichmann in Jerusalem. Ein Bericht von der Banalität des Bösen. München, 1963.

⁸ См. о нем: «Historikerstreit». Die Dokumentation der Kontroverse um die Einzigartigkeit der nationalsozialistischen Judenvernichtung. Hrsg. von R. Augstein. München, 1987; Vergangenheit, die nicht vergeht. Die «Historiker-Debatte». Dokumentation, Darstellung und Kritik. Hrsg. von R. Kuhnl. Köln, 1987.

⁹ См., напр.: Riffel D. «Unbesungene Helden»: Der Umgang mit Rettung im Nachkriegsdeutschland. — Überleben um Untergrund. Hilfe für Juden in Deutschland 1941-1945. Hrsg. von B. Kosmala, С Schoppmann. Berlin, 2002, S. 333-334;

 

7

 

власти, общественные организации, СМИ не упоминали об их существовании, миллионы немцев могли спокойно отвечать «нет» на болезненный вопрос: «А может быть, и я мог сделать тогда что-то?» Если бы об этих людях заговорили, то поведение огромного большинства немцев, которые по разным, в основном материальным, соображениям поддерживали нацистский режим¹⁰, выступило бы в куда более неблагоприятном свете. Стало бы очевидно, что возможность выбора, альтернатива равнодушию, бездействию, тем более соучастию была. И расхожее утверждение «Тогда ничего нельзя было сделать», которым большинство немцев хотели снять с себя моральную ответственность, не более чем отговорка, обман или самообман.

Равнодушие к спасателям объяснялось, во-вторых, специфическим политико-идеологическим фактором. В отличие от правого и левого крыла движения Сопротивления («людей 20 июля», с одной стороны, и коммунистического подполья — с другой) их деятельность нельзя было использовать для легитимации государств, возникших на западе и востоке страны вследствие ее раскола и «холодной войны».

Долго, очень долго спасатели наталкивались на непонимание, а подчас и на неприязнь окружающих — ведь они были живым укором их совести, а то и вызовом их взглядам. Особенно ощущалось это в селах и маленьких городках, где люди, как правило, все знают друг о друге. По указанной причине и вследствие отношения к прошлому вообще, массивного присутствия бывших наци во всех областях жизни боннской республики¹¹ некоторые из спасателей предпочли покинуть Германию. Оставшиеся, опасаясь враждебности и проблем со стороны окружающих, часто молчали о прошлой деятельности.

Иногда, кстати, подобное происходит и сегодня. Так, в 2002 г. видная общественная деятельница, вице-председатель Центрального совета евреев Германии Шарлотта Кноблох приехала в бавар-

 

Benz W. Juden im Untergrund und ihre Heifer. — Überleben im Dritten Reich. Juden im Untergrund und ihre Heifer. Hrsg. von W. Benz. München, 2003, S. 48.

¹⁰ Подробно об этом см.: Aly G. Hitlers Volksstaat. Raub, Rassenkrieg und nationaler Sozialismus. Frankfurt a/M, 2005.

¹¹ См. об этом: Friedrich J. Die kalte Amnestie. NS-Täter in der Bundesrepublik. Frankfurt a/M, 1984; Frei N. Vergangenheitspolitik. Die Anfänge der Bundesrepublik und die NS-Vergangenheit. München, 1996; Miguel M, von. Ahnden oder amnestieren? Westdeutsche Justiz und Vergangenheitspolitik in der sechziger Jahren. Gottingen, 2004.

 

8

 

скую деревню на похороны своей спасительницы. Местная газета упомянула о ее присутствии на церемонии. После этого семья покойной просила Кноблох не приезжать больше — им и так угрожали уже правые экстремисты. В рассказах о прошлом Кноблох, как правило, не называет ни имен спасателей, ни даже названия деревни¹².

Во многих случаях спасатели, помощники соглашались рассказывать историкам о «делах давно минувших дней» лишь при условии анонимности (в исследовательском проекте «Невоспетые герои» таких было более трети). «Из-за того, о чем я вам рассказываю, проблемы могут быть у моих внуков и правнуков», — сказала руководителю проекта одна из респонденток¹³.

Количественные итоги разработки этой проблематики за первые полвека после краха нацизма в какой-то мере характеризует селективная библиография, составленная в 1995 г. историком Ангелой Боргштедт¹⁴. К предмету нашего исследования относятся 190 названий книг, статей, рецензий, диссертаций, появившихся до июня 1995 г. Следует, однако, учитывать, что в силу принятого составителем принципа структурирования ряд названий повторяются; с другой стороны, библиография не претендует на полноту.

Общественный интерес к спасателям возник в Германии после большого успеха фильма Спилберга «Список Шиндлера» (1994)¹⁵. Его подогрели дискуссии вокруг книги историка Дэниела Гольдхагена «Добровольные помощники Гитлера», немецкий перевод которой появился в 1996 г.¹⁶ (книга снова поставила вопрос о соучастии «совершенно обычных» немцев в Холокосте).

В первой половине 90-х годов во многих городах Германии появились энтузиасты изучения этой проблематики — учителя и священники, журналисты и краеведы, студенты и старшеклассники. Более тысячи таких «следопытов» создали в 1993 г. объединение

 

¹² Wetzel J. Karriere nach der Rettung. Charlotte Knoblochs Weg zur Vizepräsdentin der Juden in Deutschland. — Überleben im Dritten Reich, S. 308.

¹³ Mut zur Menschlichkeit, S. 101.

¹⁴ Borgstedt A. Jüdischer Widerstand-«Judenhelfer». Ein Literaturbericht. — Widerstand gegen Judenverfolgung. Hrsg. von M. Kißener. Konstanz, 1996, S. 302-341.

¹⁵ См. об этом: «Der Gute Deutsche». Dokumente zur Diskussion um Steven Spielbergs «Schindlers Liste» in Deutschland. Hrsg. von C. Weiss. St. Ingbert, 1995.

¹⁶ См. о них: Geschichtswissenschaft und Öffentlichkeit. Der Streit um Daniel J. Goldhagen. Hrsg. von J. Heil, R. Erb. Frankfurt a/M, 1998.

 

9

 

«Против забвения — за демократию», одной из задач которого стало изучение всех форм оппозиции и сопротивления фашизму. В числе его исследовательских программ есть и «Спасение от Шоа».

Конечно, разнородность участвующих сил отразилась на уровне освещения тем. Отсутствие профессионализма во многих случаях имело следствием слабость источниковедческого анализа, фактические ошибки и неточности, тенденцию к упрощенной, «романтизирующей» и «героизирующей» трактовке. Впрочем, указанные особенности имели и первые книги о спасателях, появившиеся ранее, в 60-70-х годах и принадлежавшие, как правило, перу публицистов и беллетристов¹⁷. Они ощутимы подчас и в популярных изданиях более позднего времени.

Первый научно-исследовательский проект, ставивший целью документировать и по возможности объективно анализировать деятельность помощников и спасателей, был инициирован в 1988 г. историком и публицистом Гюнтером Б. Гинцелем. Он имел региональный характер (охватывал лишь Рейнскую область) и назывался «Невоспетые герои». (Термин принадлежит журналисту и публицисту Курту Гроссману, озаглавившему так выпущенный в 1957 г. сборник свидетельств.) В 1990 г. при поддержке федеральных и земельных властей участники этого проекта провели в аббатстве Браувайлер близ Кёльна международный симпозиум, материалы которого были изданы в 1993 г. в виде упомянутого выше сборника «Мужество во имя человечности». В 1993 г. вышел второй том этой серии¹⁸, в 1998-м — третий¹⁹.

В последнее десятилетие серьезная исследовательская работа в данном направлении ведется Центром по изучению антисемитизма при берлинском Техническом университете (руководитель — проф. В. Бенц)²⁰. Под его редакцией в 1996-2004 гг. выпущено

 

¹⁷ См. об этом: Benz W., Wetzel J. Möglichkeiten und Formen der Hilfe für verfolgte Juden. Einleitende Bemerkungen. — Solidarität und Hilfe fur Juden während der NS-Zeit. Regionalstudien 1. Hrsg. von W. Benz, J. Wetzel. Berlin, 1996, S. 16.

¹⁸ «...das durfte keiner wissen!». Hilfe für Verfolgte im Rheinland von 1933 bis 1945. Gespräche, Dokumente, Texte. Hrsg. von G.B. Ginzel. Koln, 1995.

¹⁹ Kirschgens S. Wege durch das Niemandsland. Dokumentation und Analyse der Hilfe für Flüchtlinge im deutsch-belgisch-niederländischen Grenzland in den Jahren 1933 bis 1945. Koln, 1998.

²⁰ См. подробно: Kosmala B. Rettung von Juden im nationalsozialistischen Deutschland 1933-1945. Ein Forschungsprojekt am Zentrum fur Antisemitismus-

 

10

 

четыре сборника статей, посвященных проявлению солидарности с евреями и помощи им во всех странах, входивших в сферу господства и влияния Германии²¹. Отдельный том освещал общие условия и опыт выживания евреев в подполье²². О спасателях, действовавших на территории собственно Германии (в границах 1937 г.), об условиях их деятельности, восприятии ее рассказывал 5-й том указанной серии. В 2003 г., уже вне рамок серии, появился том «Выживание в Третьем рейхе. Евреи в подполье и их помощники»²³.

Вторым масштабным проектом упомянутого Центра стало создание банка данных по теме «Спасение евреев в национал-социалистической Германии»²⁴. К 2004 г. банк собрал сведения о трех с лишним тысячах помощников и спасателей и примерно 2600 евреях, скрывавшихся в подполье²⁵.

Другая группа исследователей под руководством профессора Фрайбургского университета Вольфрама Ветте осуществляет проект «Возмущенные, помощники и спасатели из рядов вермахта»²⁶. В 2002 и 2004 гг. под редакцией В. Ветте вышло два сборника статей по этой проблематике²⁷.

Тот же В. Ветте инициировал региональный проект «Спасатели евреев на юго-западе Германии»; первые результаты его представлены в сборнике, опубликованном в 2005 г.²⁸.

 

forschung der Technischen Universität Berlin. — Jahrbuch der historischen Forschung in der Bundesrepublik Deutschland. Berichtsjahr 1998. Mtinchen, 1999, S. 36-44.

²¹ Solidarität und Hilfe für Juden während der NS-Zeit. Regionalstudien. Hrsg. von W. Benz, J. Wetzel. Band 1-3, 7. Berlin, 1996-2004.

²² Rettung im Holocaust. Bedingungen und Erfahrurigen des Überlebens. Hrsg. von W. Benz, M. Korte. Berlin, 2001.

²³ См. примеч. 9.

²⁴ Подробно см.: Riffel D. Datenbanken in Geschichtswissenschaft. Das Projekt «Rettung von Juden in nationalsozialistischen Deutschland 1933-1945». — Zeitschrift für Geschichtswissenschaft, 2002, Nr. 5, S. 436-446.

²⁵ Kosmala B. Verbotene Hilfe. Rettung für Juden in Deutschland 1941-1945. Bonn, 2004, S. 7.

²⁶ См. о нем: Steinkamp P. Wehrmachtangehörige als Retter von Juden. — Überleben im Untergrund, S. 311-314.

²⁷ Retter in Uniform. Handlungsspielräume in Vernichtungskrieg der Wehrmacht. Hrsg. von W. Wette. Frankfurt a/M, 2002; Zivilcourage. Emporte, Heifer und Retter aus Wehrmacht, Polizei und SS. Hrsg. von W. Wette. Frankfurt a/M, 2004.

²⁸ Stille Helden. Judenretter im Dreiländereck wahrend des Zweiten Welt-kriegs. Hrsg. von W. Wette. Freiburg i. В., 2005.

 

11

 

Однако при всем сказанном остается в силе констатация заключительной статьи последнего сборника («Праведники в немецкой культуре памяти»): «...И сегодня лишь немногие энтузиасты заняты этой ипостасью Шоа — она все еще раздражает, что характерно отнюдь не для всех аспектов рассмотрения национал-социализма»²⁹.

Несколько слов об источниковой базе и источниковедческих проблемах.

Деятельность спасателей носила, естественно, конспиративный характер. Они избегали посвящать в нее посторонних, тем более фиксировать что-либо письменно. В документах карательных органов их действия отражались лишь в случае провала, и, разумеется, привлеченные к ответственности отнюдь не стремились «говорить правду, только правду и всю правду».

Все это обусловило специфику источниковой базы — архивные документы играют в ней гораздо меньшую роль, нежели свидетельства, устные и письменные, самих спасателей и спасенных. Такие свидетельства содержатся в воспоминаниях, написанных по свежим следам событий или позднее, опубликованных или неопубликованных, в интервью и записях бесед историков с участниками событий, в показаниях, данных ими после войны в судах и палатах по денацификации, в документах отдела по делам «невоспетых героев» при сенате Западного Берлина. Говоря специализированным языком, историческая традиция для исследований в данной области куда важнее исторических остатков.

Естественно, что все свидетельства такого рода должны сопоставляться друг с другом (а при возможности — и с сохранившимися документами), подвергаться источниковедческой критике и анализу — чтобы преодолеть, насколько это возможно, ограниченность угла зрения, селективность и субъективность восприятия, ошибки и аберрации памяти, тенденцию к романтизации и героизации прошлого. При всех усилиях, однако, показания разных источников не всегда удается «гармонизировать» друг с другом, вследствие чего оценка личности и деятельности некоторых спасателей продолжает оставаться спорной³⁰.

 

²⁹ Disselnkotter A. Geehrt und verschmäht: Die «Gerechten unter den Völkern» in der deutschen Erinnerungskultur. — Ibid., S. 249.

³⁰ Как отмечает Г. Б. Гинцель, с увеличением числа свидетельств проблемы верификации отнюдь не упрощаются. «Чем больше свидетелей одного и того же события мы находим, тем труднее бывает выяснить, что же про-

 

12

 

Цель настоящей работы двоякая. Во-первых, опираясь на немецкую (в основном, но не исключительно) историческую литературу и опубликованные источники, дать целостную, всеобъемлющую картину изучаемого феномена — осветить вкратце все виды и формы помощи евреям, все варианты мотивации, обрисовать социопсихологические типы спасателей, условия их деятельности, взаимоотношения с окружающей средой, с подопечными, друг с другом, проанализировать степень риска, репрессии, которым они подвергались, привести их ретроспективные самооценки. Во-вторых, сжато охарактеризовать восприятие их деятельности в немецком обществе и освещение ее в историографии ФРГ.

Насколько нам известно, попыток комплексно представить читателю все эти аспекты до сих пор не предпринималось. Своего рода «заявками на тему» были наша статья «Другие немцы», опубликованная в ряде стран³¹, и сообщение «Деятельность помощников (спасателей) евреев как вид сопротивления нацизму» на мюнхенском коллоквиуме российских и германских историков по проблеме «Сопротивление в условиях тоталитарных диктатур» (2004).

Автор будет благодарен читателям за критические замечания и предложения.

 

 

Виды и формы помощи

——————————————

 

Начиналось все с простых, будничных проявлений сочувствия, солидарности — вопреки нацистским призывам, а затем и запретам люди продолжали покупать у евреев, лечиться у них, давать заказы еврейским ремесленникам, помогать соседям делать закупки (товары отпускались евреям лишь в определенные часы). И конечно, поддерживать родственные, дружеские, деловые, коллегиаль-

 

изошло в действительности» (Mut zur Menschlichkeit, S. 204). Проблемы и трудности в этой области очерчены, в частности, в содержательной статье: Schieb-Samisadeh В. Die kleinen Schritte der Forschung. Über die Schwierig-keiten, die Geschichte der Heifer der während der NS-Zeit versteckten Juden zu recherchieren. — Zeitgeschichte (17), 1990, S. 419-431.

³¹ См., в частности, Научно-информационный бюллетень «Холокост». 2003. № 4 . С. 8-9; Знание — сила. 2004. № 5. С. 8-12.

 

13

 

ные связи. Например, члены «Общества друзей» (квакеры) подчеркнуто приглашали знакомых, а то и незнакомых евреев в гости³². Известный художник Отто Панкок предпочитал отказ от персональной выставки разрыву связей со своими еврейскими друзьями³³. Владельцы адвокатских контор Фридрих Мёкель из Манхайма, Рейнхард Андерс и Герман Кеслер из Карлсруэ не пожелали порвать с еврейскими компаньонами и были исключены за это из Имперского союза юристов³⁴. Другие адвокаты продолжали представлять еврейских клиентов в судах, несмотря на травлю в нацистской печати, дисциплинарные санкции и пр.³⁵ (среди них был, в частности, и будущий председатель Свободной демократической партии министр юстиции ФРГ Томас Делер³⁶). Даже проводить в последний путь еврея было тогда явной демонстрацией солидарности³⁷.

Кто-то, используя служебные возможности, делал и больше. Так, некоторые священники выдавали знакомым выписки из церковно-приходских книг о якобы имевшем место крещении их предков³⁸. Полицейский чиновник из Франкфурта-на-Майне еще в 1933 г. изменил в регистрационной карточке еврейской семьи, прибывшей из Польши, запись в графе «вероисповедание», что впоследствии позволило ей избежать депортации³⁹. С ведома начальника «еврейского отдела» в берлинском полицейпрезидиуме Хеннига — члена НСДАП и СС — ряд внебрачных еврейских детей,

 

³² Büttner U. Die anderen Christen. Ihr Einsatz für verfolgte Juden und «Nichtarier» in nationalsozialistischen Deutschland. — Überleben im Untergrund, S. 147.

³³ Eckert W. P. Zur Geschichte des kirchlichen Widerstands. — Auschwitz als Herausforderung für Juden und Christen. Hrsg. von G. B. Ginzel. Heidelberg, 1980, S. 75-76.

³⁴ Borgstedt A. Reaktionen der Badener auf die Entrechtung der Juden 1933— 1940. — Stille Helden. Judenretter im Dreiländereck, S. 37.

³⁵ Offermann P. Wilhelm Stahl. Ein badischer Liberaler. Konstanz, [1992], S. 64.

³⁶ Wengst U. Thomas Dehler 1897-1967. Eine politische Biographic München, 1997, S. 57ff.

³⁷ Borgstedt A. Reaktionen der Badener auf die Entrechtung der Juden 1933-1940, S. 39; Maltzan M., Gräfin von. Schlage die Trommel und fürchte dich nicht. Erinnerungen. Berlin-Frankfurt a/M, 1986, S. 126.

³⁸ Drobisch K., Botsch G. Der Widerstand und die nationalsozialistische Gewaltverbrechen. — Widerstand gegen die nationalsozialistische Diktatur 1933-1945. Hrsg. von P. Steinbach und J. Tuchel. Berlin, 2004, S. 209.

³⁹ Senger V. Kaiserhofstraße 12. Frankfurt a/M, 1988, S. 66ff.

 

14

 

чьи отцы были неизвестны, зарегистрировали как «метисов»⁴⁰. Известный зоолог проф. Карл фон Фриш, несмотря на нажим сверху, не увольнял своих ассистентов-евреев, покуда не подыскивал им места за границей⁴¹.

По мере ужесточения антиеврейских мер помощь становилась более опасной. Рано или поздно вставал вопрос: продолжать или остановиться? Идти на риск или выжидать конца Третьего рейха?

Готовые идти дальше предоставляли евреям убежище во время всегерманского погрома 9 ноября 1938 г. Так, известный боксер, чемпион мира и олимпийских игр Макс Шмелинг, которого нацистская пропаганда прославляла как «символ арийской расы», «воплощение тевтонской красоты и мощи», укрыл приятеля-еврея с двумя его сыновьями в гостиничном номере, который занимал в самом центре Берлина, а через пару дней на личном «мерседесе» перевез в свой загородный дом. Вскоре спасенная семья смогла эмигрировать в Шанхай⁴². Берлинская журналистка Рут Андреас-Фридрих в ночь с 9 на 10 ноября приютила у себя более десятка друзей и знакомых⁴³, некий Альфред Луде из Манхайма (профессия неизвестна) — даже четырнадцать⁴⁴. Евангелический пастор Генрих Грюбер прятал евреев в дачных домиках берлинского пригорода Каульсдорф, где находился его приход⁴⁵, медсестры церковной больницы во Вредене близ Мюнстера — в хозяйственной пристройке на территории больницы⁴⁶.

Среди предоставивших убежище оказывались подчас и члены НСДАП⁴⁷. Кое-где полицейские предупреждали знакомых о гро-

 

⁴⁰ An der Stechbahn. Erlebnisse und Berichte aus dem Büro Grüber in den Jahren der Verfolgung. Berlin, 1960, S. 20-21.

⁴¹ Maltzan M., Grafin von. Op. cit., S. 72, 80.

⁴² Silver E. Sie waren stille Helden. Frauen und Manner, die Juden von den Nazis retteten. Aus dem Englischen von V. Koch. Mtinchen-Wien, 1994, S. 221-222.

⁴³ Friedrich K. «Er ist gemein zu unseren Freunden...». Das Retternetz der Gruppe «Onkel Emil». — Überleben im Dritten Reich, S. 99.

⁴⁴ Kosmala B. Missglückte Hilfe und ihre Folgen: Die Ahndung der «Judenbegünstigung» durch NS-Verfolgungsbehörden. — Überleben im Untergrund, S. 211.

⁴⁵ Winkler D. Heinrich Grüber, Protestierender Christ. Berlin-Kaulsdorf (1934-1945). Berlin, 1993.

⁴⁶ Uhlmann A. «Es ist nicht leicht, darüber zu sprechen». Hrsg. von A. Bierhaus. Borken, 1988, S. 137.

⁴⁷ Ginzel G. B. «Ihr aber seid das Unverlorene». — «...das durfte keiner wissen», S. VII.

 

15

 

зящем аресте, что давало возможность своевременно скрыться⁴⁸, или советовали не оставаться 9 ноября дома и не показываться на работе⁴⁹. Командир штурмового отряда в деревне Оберсдорф-ам-Ипр (земля Баден-Вюртемберг) штурмфюрер Бёсс воспрепятствовал аресту ряда односельчан, а одного из них защитил от расстрела⁵⁰.

В ряде случаев заступничество прислуги, соседей или просто знакомых (например, местного почтальона) помогало предотвратить физическую расправу с людьми и разгром их жилищ⁵¹.

Бывшая домработница на следующий день после погрома пробралась в опечатанный гестапо дом прежних хозяев (их 9 ноября увели, а жилье разграбили) и отыскала спрятавшуюся в шкафу на чердаке дочь-малолетку, считавшуюся пропавшей. Она взяла ее к себе, выдав соседям за дальнюю родственницу. (От всего пережитого девочка онемела, речь вернулась к ней лишь через полвека⁵².)

Нарастание дискриминации и преследований, исключение евреев из общественно-политической, культурной, а затем и хозяйственной жизни, угроза личной безопасности толкали все большее число людей к эмиграции. До осени 1941 г. легальная эмиграция была еще возможна, хотя и сопряжена с большими трудностями. Сочувствующие в меру сил и возможностей помогали их преодолевать.

Так, Иоганна Зольф, вдова видного дипломата времен Веймарской республики, немецкого посланника в Токио, и ее дочь графиня Лаги фон Баллестрем использовали свои связи в МИДе, иностранных посольствах и консульствах, чтобы добыть для эмигрирующих разрешения на выезд, визы и пр.⁵³. Берлинцы Эберхард и Доната Гельмрих поручались за эмигрирующих⁵⁴. Генеральный директор электротехнической фирмы «Бош» Ганс Вальц, действуя

 

⁴⁸ Weinzierl E. Aspekte der Hilfe für Verfolgte. — Mut zur Menschlichkeit, S. 94.

⁴⁹ Wetzel J. Op. cit., S. 303-304; Kirschgens S. Op. cit., S. 170.

⁵⁰ Sutschek F. Die jüdische Landgemeinde Oberdorf am Ipf in der Zeit des Nationalsozialismus. — Widerstand gegen die Judenverfolgung, S. 145-147.

⁵¹ Leuner H. D. Versagen und Bewährung der Christen in der Solidarität. — Stärker als die Angst [Ost-]Berlin, 1968, S. 28; Strauss L. Über den grünen Hügel. Erinnerungen an Deutschland. Berlin, 1997, S. 202.

⁵² Ginzel G. B. «Ihr aber seid das Unverlorene», S. VII.

⁵³ Mix F. Hilfe im katholischen Milieu. — Überleben im Dritten Reich, S. 132-133.

⁵⁴ Schmalz-Jacobsen C. Donata und Eberhard Helmrich, zwei Heifer ohne Eigennutz. — Ibid., S. 70.

 

16

 

с согласия владельца фирмы Роберта Боша, через работников фирмы снабжал отъезжающих денежными средствами⁵⁵. Финансовую поддержку и помощь в переправке имущества за рубеж оказывали председатель правления «Ферайнигте штальверке» в Дюссельдорфе Эрнст Пёнсген⁵⁶ и отставной дипломат, совладелец берлинского банка «А. Е. Вассерман» граф Альбрехт фон Бернсторф⁵⁷. В меру сил помогали владелец небольшой берлинской типографии Теодор Гёрнер⁵⁸, бухгалтер-ревизор, консультант по налоговым делам Эрхард Эвердик⁵⁹.

Евреям разрешалось вывозить с собой лишь 10 марок. Поэтому друзья, выезжая за рубеж, контрабандой провозили их деньги и ценности⁶⁰.

В деле легальной эмиграции большую роль играли «Особая организация благотворительной помощи» при католическом «Обществе Св. Рафаэля для содействия эмиграции», евангелическое «Бюро пастора Грюбера», созданное по инициативе некоторых деятелей оппозиционной властям Исповедующей церкви, и «Бюро помощи» при «Обществе друзей» (квакеров). Первая из названных организаций опекала в основном католиков — «неарийцев», вторая — протестантов еврейского происхождения, третья — евреев, отошедших от иудаизма и не примкнувших к христианским церквям. При содействии «Общества Св. Рафаэля» Германию с 1934 по 1939 г. смогло покинуть более 10 тысяч человек (в основном евреев), при посредстве «Бюро Грюбера» — от 1700 до 2000. Крохотная община квакеров — на всю Германию не более двухсот человек — помогла спастись 1162 преследуемым⁶¹.

Пока деятельность этих организаций соответствовала нацистским планам вытеснения евреев из Германии, она терпелась властями «Общество Св. Рафаэля» продолжало даже получать государ-

 

⁵⁵ Scholtyseck J. Die Firma Robert Bosch und ihre Hilfe für Juden. — Widerstand gegen die Judenverfolgung, S. 172-173, 186. См. также: Heuß Т. Robert Bosh: Leben und Leistung. München, 1981.

⁵⁶ Leuner H. D. Als Mitleid ein Verbrechen war. Deutschlands stille Helden 1939-1945. Deutsch von H. Lamm. Wiesbaden, 1967, S. 59.

⁵⁷ Mix A. Op. cit., S. 134.

⁵⁸ Görlich F. Druckereibesitzer Teodor Görner. Heifer aus antifaschistischer Gesinnung. — Überleben im Untergrund, S. 268.

⁵⁹ Lexikon der Gerechten unter den Völkern. Deutsche und Osterreicher. Hrsg. von D. Fraenkel, J. Borat. Göttingen, 2005, S. 212 (далее: Lexikon...).

⁶⁰ Schmalz-Jacobsen C. Op. cit., S. 70; Friedrich K. Op. cit., S. 102.

⁶¹ Büttner U. Die anderen Christen, S. 132-133, 136-137, 147.

 

17

 

ственную субсидию, однажды она перепала и «Бюро Грюбера». Однако в конце 1941 г., с запретом эмиграции, все три организации были закрыты. Грюбер еще до того угодил в концлагерь за «превышение полномочий», за ним последовал его заместитель Вернер Сюльтен (полуеврей, убитый в 1942 г. в концлагере). Руководителя католической организации священника Макса Иозефа Грёсера спасла от такой участи лишь скоропостижная смерть⁶².

Наряду с легальной финансировалась и поддерживалась эмиграция нелегальная (тех, кто не имел средств или не мог выправить необходимые документы). Упомянутый Вальц с согласия Боша передал на эти цели до полумиллиона марок⁶³. Член «Кружка Зольф» отставной дипломат д-р Рихард Куенцер использовал свои связи с немецкими эмигрантами, проживавшими в Швейцарии, для помощи беглецам⁶⁴. Писатель Герхард Поль, чей дом находился близ границы с Чехословакией, помогал перейти ее (естественно, до оккупации этой страны)⁶⁵.

Убежденный антифашист, морской капитан из Данцига Густав Пич при поддержке сионистских организаций создал в 1933 г. на территории т.н. «польского коридора» (в г. Гдингене — нынешней Гдыне) мореходную школу. Там он готовил еврейских юношей к эмиграции в Палестину, обучая их профессиям моряка и рыбака. Помимо этого Пич тренировал членов сионистского спортивного объединения «Бар-Кохба», вкладывая в оба эти дела не только знания и опыт, но и собственные средства. Поскольку легальный выезд из Данцига был затруднен (бюрократическими препонами, волокитой, придирками и унижениями), Пич со временем нашел другой. Зная весь персонал данцигского порта, где он ранее работал, капитан подкупал охранников и ночью доставлял своих учеников на шлюпках и рыбацких лодках к иностранным судам, стоявшим в гавани на якоре. Так ему удалось переправить за рубеж около 400 (!) человек⁶⁶.

В августе 1941 г. был запрещен выезд из Германии евреев призывного возраста (от 18 до 45 лет), а в октябре того же года — эмиграция вообще. Теперь вырваться из рейха можно было только

 

⁶² Ibid., S.133, 136-137; An der Stechbahn, S. 24-25.

⁶³ Scholtyseck J. Op. cit., S. 180.

⁶⁴ Mix A. Op. cit., S. 133.

⁶⁵ Leuner H.D. Als Mitleid ein Verbrechen war, S. 129.

⁶⁶ Riffel D. Flucht über das Meer. Illegal von Danzig nach Palestina. — Überleben im Dritten Reich, S. 153, 156-157.

 

18

 

нелегально. Единственным, пожалуй, исключением стал выезд в Швейцарию в сентябре 1942 г. группы из 14 евреев, организованный сотрудником абвера (Управления разведки и контрразведки Главнокомандования вермахта) Гансом фон Донаньи. С ведома и согласия главы ведомства адмирала Канариса и его заместителя полковника Остера акция была замаскирована под разведывательную операцию, в которой якобы задействовали этих людей. Операцию санкционировал лично Гиммлер — конечно, не подозревая о ее фиктивности. При получении санкции Канарис опирался на устное указание фюрера»: разнося его за провал немецкой агентуры в США, тот в ярости выкрикнул: «Если ваша работа выглядит так, что ж... используйте тогда преступников или евреев»⁶⁷.

Чаще других способствовали бегству из рейха жители приграничных местностей. В Айфеле, на верхнем Рейне и на берегу Боденского озера, где многие с конца 1938 г. (после «Хрустальной ночи») помогали евреям из Германии и Австрии проникнуть в Бельгию, Голландию, Швейцарию; эта деятельность, хотя и в резко уменьшившихся масштабах, продолжалась и в 1941-1943 гг.⁶⁸.

Из множества примеров назовем лишь два — по-видимому, самых результативных. В 1942 г. в Берлине возникла конспиративная группа для нелегальной переправки евреев через швейцарскую границу. В нее входили совладельцы магазина, торговавшего коврами и антиквариатом, художник-галерист Франц Хекендорф и декоратор Николаус Иозеф Лебенс, сын Хекендорфа Гюнтер, уроженец пограничной баденской деревушки Отто Альтенбургер и владелец вокзального ресторана в ней же Вильгельм Мартин. До своего провала в феврале 1943 г. они, по разным оценкам, переправили в Швейцарию от 20 до 80 человек⁶⁹.

В другом случае результат деятельности известен более точно. Берлинка Луиза Майер, 58-летняя домохозяйка, вдова бухгалтера

 

⁶⁷ Подробно см.: Meyer W. Unternehmen Sieben. Eine Rettungsaktion für von Holocaust Bedrohte aus Amt Ausland / Abwehr im Oberkommando der Wehrmacht. Frankfurt a/M, 1993.

⁶⁸ См., в частности: «...das durfte keiner wissen!», S. 117-122; Kirschgens S. Op. cit., S. 152, 178; Kosmala В., Ludewig-Kedmi R. Verbotene Hilfe. Deutsche Retterinen und Retter wahrend der Holocaust. Zürich, 2003, S. 67-69; Halbauer M. Fluchthelfer am Hochrhein und Bodensee 1938-1943. — Stille Helden. Judenretter im Dreiländereck, S. 182-185; Keller St. Emigrantenschmuggler an den Schweizer Grenze. — Ibid., S. 207-208, 211-212.

⁶⁹ Schilde K. Grenzüberschreitende Flucht und Fluchthilfe (1941-1945). Ereignisse, Interessen und Motive. — Überleben im Untergrund, S. 157-158.

 

19

 

и мать четырех взрослых детей, вместе с жителем приграничной деревушки Готмадинген слесарем Иозефом Хёфлером и его помощниками — электромонтером Вилли Форвальдером, а затем механиком Вильгельмом Рици и таможенником Гуго Вецштайном, в 1943-1944 гг. помогли перейти границу 28 евреям. Луиза Майер сопровождала их от Берлина до пограничного Зингена, там беглецов встречал Хёфлер и известными ему тропами подводил к границе (позднее это делали Рици или Вецштайн)⁷⁰.

Однако далеко не все евреи, как уже отмечалось, могли или хотели уехать. Во-первых, ни одна из стран не горела желанием принимать их. Въездные визы выдавались — если выдавались — в гомеопатических количествах и на очень жестких условиях (высокий денежный залог или финансовые гарантии родственников). С другой стороны, легальный выезд из Германии тоже требовал определенных денежных средств и преодоления бюрократических рогаток, а нелегальный был сопряжен с риском. Подчас потенциальные эмигранты не решались оставить старых и больных, нуждавшихся в помощи близких родственников, а те, в свою очередь, не находили сил и решимости для такого шага.

Был, наконец, и еще один фактор: многие евреи не осознавали в полной мере грозившей им опасности. Искренние патриоты Германии, они подчас не представляли себе жизни в иной стране. Так, например, Генрих Мюзам, редактор, уволенный в 1934 г. из издательства «Ульштейн», отвечал друзьям в ответ на уговоры уехать: «Родина там, где на стене написано "Пауль дурак", где играл в камешки, в разбойников и жандармов. Все гитлеры земли не могут этого отнять. Уехать, чтобы быть несчастным в Канаде? Вырванным из почвы в Штатах? Отчаявшимся на Филиппинах? Есть такая степень привязанности к месту, которая исключает мысль о бегстве»⁷¹. А Карла Раве из г. Лемго — единственная, кто выжил из большой семьи, — вспоминала после войны: «Моему отцу трудно было на это решиться. Моя бабушка говорила: "Я здесь родилась, я немка, здесь со мной ничего плохого не случится..." Язык, образ мыслей, поведение... все в нас было немецким, и поэтому мы цеплялись за Германию»⁷².

 

⁷⁰ Schoppmann С. Fluchtziel Schweiz. Das Helfnetz um Luise Meier und Josef Höfler. — Überleben um Dritten Reich, S. 205-206, 208, 210, 214-215, 218.

⁷¹ Friedrich K. Op. cit., S. 99. Мюзам, инвалид на деревянном протезе, и его престарелая мать были в 1942 г. депортированы и в 1943 г. погибли.

⁷² Ginzel G. B. «Ihr aber seid das Unverlorene», S. XII.

 

20

 

«Бюро Грюбера» оказывало своим подопечным, оставшимся в Германии, правовую, материальную и моральную помощь; используя связи в кругах министерской бюрократии, оно пыталось помогать еврейским организациям (ходатайствами об отсрочке или смягчении антиеврейских мер, трансфере средств из-за границы и пр.)⁷³.

Оставшиеся в стране евреи болезненно переживали свою изоляцию от немецкого общества. Нацисты постарались окружить их непроницаемой стеной отчуждения, и следует сказать, что в основном им это удалось. Исаак Бехар, который был тогда подростком, вспоминает: «Большинство наших нееврейских знакомых и друзей отвернулось от нас... Некоторые пытались объяснить нам, почему они теперь должны это сделать, большинство же избегало при встрече любых объяснений... Они просто переходили на другую сторону улицы или забегали в магазины, куда евреи в эти часы входить не могли»⁷⁴.

Измена или равнодушие прежних друзей, знакомых, подчас даже родственников, школьных и университетских товарищей, коллег по работе, соседей, деловых партнеров, клиентов, пациентов и пр. — все это порождало у преследуемых ощущение одиночества и отверженности.

Тем ценнее были любые, даже самые малые проявления сочувствия, симпатии, солидарности. Вот лишь некоторые примеры. После ноябрьского погрома 1938 г. евреям было запрещено посещение театров, кино, концертных залов, других учреждений культуры. Тогда квартет «арийских» музыкантов стал выступать перед ними на частных квартирах. На эти концерты приходили и неевреи, чтобы выразить таким образом свою солидарность⁷⁵. Руководители манхаймского «Общества друзей» Карл и Ева Герман приглашали евреев на свои еженедельные «шекспировские вечера»⁷⁶.

С сентября 1941 г., когда для всех евреев старше шести лет стало обязательным ношение специального опознавательного знака — шестиконечной звезды, нередко бывало, что кто-то демонстративно вставал со своего места в трамвае, метро или поезде,

 

⁷³ An der Stechbahn, S. 17-18, 36-37, 41-45, 59-60, 76.

⁷⁴ Behar I. Versprich mir, dass Du am Leben bleibst. Ein jüdisches Schicksal. Berlin, 2002, S. 12, 73.

⁷⁵ Leuner H. D. Als Mitleid ein Verbrechen war, S. 90.

⁷⁶ Borgstedt A. «Bruderring» und «Lucknerkreis»: Rettung im deutschen Südwesten. — Überleben im Untergrund, S. 200.

 

21

 

предлагая его носителю клейма⁷⁷. А баденский юрист Герхард Кеммерер наставлял своих детей приветствовать на улице каждого отмеченного такой звездой⁷⁸.

Имели место и другие проявления солидарности. Так, Фердинанд Леви из Франкфурта вспоминает: в центре города, «в двух шагах от оперного театра совершенно незнакомый, приличного вида человек соскочил вдруг со своего велосипеда и обратился ко мне: "Разрешите пожать вам руку и заверить вас — я и мои друзья поклялись, что все причиненное вам будет отомщено. Не теряйте мужества, вы не всеми покинуты"»⁷⁹. Аналогичный случай приводит Беата Штекхан: «Однажды, когда я, опустив голову, шла по улице, где тогда жила — это было в западной части Берлина, — ко мне приблизилась какая-то дама и сказала: "Пожалуйста, держите голову высоко. Не вы должны стыдиться, а те, кто причиняет вам все эти страдания"». Чиновник в полицейском участке, куда Штекхан вызвали по поводу не сданного ею телефона (евреям запретили их иметь), прощаясь, встал, подал ей пальто и, пожав руку, сказал: «Держитесь! Вся эта несправедливость не может продолжаться долго»⁸⁰.

В тогдашних условиях, когда большинство немцев не хотело или не могло противостоять «принуждению к бесчеловечности», такие поступки имели, несомненно, немалое психологическое значение. Бехар в связи с этим пишет: «Любой, самый малый жест, улыбка или одобряющий взгляд возвращали нам частицу человеческого достоинства. И это ведь не было опасно для жизни...»⁸¹.

 

⁷⁷ См. об этом, в частности: Behrend-Rosenfeld E. R. Ich stand nicht allein. Erlebnisse einer Jüdin in Deutschland 1933-1944. Frankfurt a/M, 1963 (1. Aufl. — 1949), S. 114; Kardorf U., von. Berliner Aufzeichnungen. Aus den Jahren 1942 bis 1945. München, 1962, S. 37; Erinnerungen von Valerie Wolffenstein aus den Jahren 1891-1945. Hrsg. von R. A. Kann. Wien, 1981, S. 41; Richarz M. Jüdisches Leben in Deutschland. Selbstzeugnisse zur Sozialgeschichte 1918-1945. Bd. 3. Stuttgart, 1982, S. 181; Baker L. Hirt der Verfolgten. Leo Beck im Dritten Reich. Stuttgart, 1982, S. 345; Überleben heißt Erinnern. Lebensgeschichten deutscher Juden. Hrsg. von W. Herzberg. Berlin-Weimar, 1990, S. 175.

⁷⁸ Borgstedt A. Hilfen für Verfolgte: Judenretter und Judenhelfer. — Widerstand gegen die nationalsozialistische Diktatur 1933-1945. Hrsg. von P. Steinbach und J. Tuchel. Berlin, 2004, S. 314.

⁷⁹ Frankfurter Jüdische Erinnerungen. Ein Lesebuch zur Sozialgeschichte 1864-1951. Hrsg. von E. Pracht. Sigmaringen, 1977, S. 281.

⁸⁰ Steckhan B. Was ihr getan habt einem unter diesen meinen geringsten Brüdern, das habt ihr mir getan. — Stärker als die Angst. Hrsg. von H. Fink. [Ost-] Berlin, 1968, S. 182-183.

⁸¹ Beharl. Op. cit., S. 219.

 

22

 

Куда опаснее были публичные проявления солидарности — например, открыто идти по улице рядом с носителем желтой звезды или, того пуще, под руку с ним (с октября 1941 г. это стало уголовно наказуемым). И тем не менее пасторы Исповедующей церкви в Берлине д-р фон Рабенау и Герхард Лене, а также сестра последнего Хильда Лене делали это⁸². Учительница Элизабет Флюгге общалась с прежними учениками-евреями, жена директора франкфуртского театра, мать знаменитой танцовщицы Нидди Импековен посещала знакомую в «еврейском доме»⁸³. Викарий евангклической церкви Св. Марии Магдалины в Бреслау Катарина Штариц пошла дальше — в циркулярном письме, разосланном руководителям, членам и служащим церковных общин в сентябре 1941 г., призвала их не допускать какой-либо дискриминации верующих еврейского происхождения в общинах («...они имеют в церкви те же права, что и другие члены общин, и особо нуждаются в утешении словом Божьим»)⁸⁴.

С октября 1941 г. для всех евреев Германии была официально введена принудительная трудовая повинность (фактически же она существовала с 1940 г.). Их направляли, как правило, на самые тяжелые, грязные или опасные работы — прокладку и ремонт дорог и железнодорожных путей, мощение и уборку улиц, производство боеприпасов и военного снаряжения. Рабочий день длился по десять и более часов, а рацион состоял из порченого картофеля, брюквы и малых количеств снятого молока, смальца и сахара. Хлеба выдавалось по 500 грамм в неделю против 2500 для «арийцев».

В этих условиях очень важным проявлением солидарности была помощь продовольствием. Раввин д-р Лео Бек, который с 1933 по 1939 г. возглавлял Имперское представительство, а с 1939 по 1943 г. — Имперское объединение евреев Германии, вспоминал: «В последние годы каждую пятницу в мою квартиру приходила одна графиня и приносила овощи, которые евреям по карточкам не выдавались. Иногда я находил у своих дверей сумку с фруктами, принесенную неизвестным. Однажды в переполненном вагоне метро ко мне придвинулся какой-то мужчина и спросил: "Тиргартен — это на следующей остановке?" После чего про-

 

⁸² Steckhan В. Op. cit., S. 187, 190-191.

⁸³ Lexikon..., S. 113, 159.

⁸⁴ Staritz Ch. Stand nicht Davids Stern über Bethlehem? — Starker als die Angst, S. 129-131. За это обращение церковные власти отрешили Штариц от должности, а гестапо арестовало и отправило в концлагерь Равенсбрюк.

 

23

 

шептал: "Я из деревни, я сунул в вашу сумку несколько яиц". В другой раз на улице ко мне подошел человек и уронил на землю конверт. Затем, оглянувшись, поднял его и передал мне со словами: "Это вы потеряли". В конверте была пачка продовольственных карточек»⁸⁵.

Конечно, можно объяснить такие жесты тем, что Бек был известен и его, возможно, узнавали на улице. Но такие же или сходные факты находим в воспоминаниях «маленьких», никому не известных тогда людей⁸⁶.

Продукты передавались евреям на работе, на улице, иногда их приносили на дом. Инспектор Рейхсбанка Август Шмигель и его жена Хильдегард, например, выставляли в условленное время сумку на порог своего особняка — через минуту ее забирал кто-либо из членов проживавшей рядом еврейской семьи. Некоторые крестьяне или владельцы продовольственных лавок припрятывали продукты для постоянных клиентов-евреев, другие выделяли из своих запасов для раздачи незнакомым им людям⁸⁷.

В октябре 1941 г. начались систематические депортации немецких евреев «на Восток». Им предшествовали в 1940 г. «выборочные»: из Штеттина, Штральзунда и Шнайдемюля — в Польшу, из Бадена, Пфальца и Саарланда — в южную Францию. Сотрудники полиции и других учреждений, особенно же частных фирм, осведомленные о предстоящих акциях, подчас предупреждали о них знакомых, что давало тем возможность своевременно «лечь на дно»⁸⁸. Именно в силу этого т. н. «фабричная акция» 27-28 февраля 1943 г. — имперская облава, ставившая целью депортировать всех остававшихся в Германии евреев, в основном занятых на предприятиях военного значения, — увенчалась лишь частичным успехом. В Берлине, который Гитлер и Геббельс (гауляйтер столицы) особо

 

⁸⁵ Baker L. Op. cit, S. 346.

⁸⁶ См., например: Steckhan В. Op. cit., S. 182-184, 188; Heilbrunn G. Die brennende Lampe am verbrannten Altar. — Stärker als die Angst, S. 209; Rewaldl. Berliner, die uns halfen, die Hitlerdiktatur zu überleben. Berlin, 1975, S. 2, 5, 10; Deutschkron I. Ich trag den gelben Stern. Köln, 1978, S. 87; Behar I. Op. cit., S. 89; Überleben heißt Erinnern, S. 175, 363, 373 u. a.

⁸⁷ Behrend-Rosenfeld E. R. Op. cit., S. 114; Leuner H. D. Als Mitleid ein Verbrechen war, S. 73-74, 85, 88, 98, 102, 106; Rewaldl. Op. cit., S. 5; Eckert С. Hilfe für verfolgte Juden in Freiburg 1940-1945. — Stille Helden. Judenretter im Dreilandereck, S. 114, 116.

⁸⁸ Eckert С Op. cit., S. 110; Überleben heißt Erinnern, S. 240, 380, 383; Kirschgens S. Op. cit., S. 174.

 

24

 

стремились очистить от евреев, ушло в подполье около 4 тысяч человек⁸⁹.

Официально депортация именовалась «переселением на Восток» с целью «трудового использования», поэтому временно нетрудоспособные получали отсрочку до выздоровления. Используя это, врачи ставили знакомым ложные диагнозы, производили без особой необходимости операции (или просто имитировали их) и старались как можно дольше удержать такого пациента в больнице. Кому-то действительно удалось таким образом спасти в конечном счете жизнь⁹⁰.

В редких случаях тот же эффект достигался использованием связей с высшим или местным начальством. Так, генерал-лейтенант в отставке Георг Польман трижды предотвратил депортацию своей знакомой Стефании Вихерт (Польман был когда-то наставником Геринга в кадетском корпусе, а покойный брат Вихерт, военный летчик, служил с ним в годы Первой мировой войны). Профессор Фрайбургского университета Карл Абец (брат известного нацистского дипломата, посла при правительстве Виши Отто Абеца) обращением к крайсляйтеру НСДАП Фричу добился изъятия из списков на депортацию вдовы своего коллеги и друга Женни Рааб⁹¹.

Депортации осуществлялись не только из «Старого рейха» (Германии в границах 1937 г.), но изо всех оккупированных немцами стран. Поразительный и, пожалуй, единственный в своем роде пример саботажа таких акций — деятельность т. н. «отдела сомнительных расовых случаев» в генеральном комиссариате администрации и юстиции немецкой оккупационной администрации Нидерландов. Руководитель этого отдела юрист Ганс Кальмайер и его сотрудники капитан д-р Герхард Вандер и чиновник-пен-

 

⁸⁹ Kosmala В. Verbotene Hilfe, S. 10-11. Подробно см.: Gruner W. Die Fabrik-Aktion und die Ereignisse in der Berliner Rosenstraße. Fakten und Fiktionen um den 27. Februar 1943-60 Jahre danach. — Jahrbuch für Antisemitismus-forschung, 2002, S. 137-177.

⁹⁰ Grossman K. R. Die unbesungenen Helden. Menschen in Deutschlands dunklen Tagen. Berlin, 1957, S. 151; Zelzer M. Weg und Schicksal der Stuttgarter Juden. Stuttgart, 1964, S. 221; Schmidt E. Lichter in der Finsternis. Widerstand und Verfolgung in Essen 1933-1945. Erlebnisse-Berichte-Forschungen-Gespräche. Frankfurt a/M, 1979, S. 155-156; Yad Vashem. Die Judenretter aus Deutschland. Hrsg. von A. M. Keim. Mainz, 1983, S. 152 (далее: Yad Vashem...); Neumann A. Der Militärarzt Dr. Christian Spiering im deutsch besetzen Norwegen. — Zivilcourage, S. 247-250.

⁹¹ Eckert С. Op. cit., S. 110-113, 116.

 

25

 

сионер Генрих Миссен путем юридического крючкотворства, осуществляемого под флагом скрупулезного соблюдения «нюрнбергских законов», с широким использованием поддельных или иным образом сфальсифицированных документов превращали «полных» евреев в «половинок» или даже «четвертушек», спасая их таким образом от депортации. Подделки или подчистки первичных документов — свидетельств о рождении, крещении, браке, смерти, записей в регистрационных книгах ЗАГСов, сельских коммун и церковных приходов — производили, как правило, голландцы. Сотни людей были задействованы в этой «национальной кустарной промышленности фальшивок», как ее назвал впоследствии историк Якоб Прессер: муниципальные и церковные служащие, адвокаты и нотариусы (последние оформляли и заверяли «клятвенные показания» свидетелей, «подтверждения отцовства» и пр., а иногда сами изготавливали необходимый документ), врачи, антропологи (они устанавливали «нордические расовые признаки»), генеалоги (отыскивали в родословных «арийских» предков) — вплоть до работников Красного Креста, поставлявших чистые бланки, в которые вносились затем данные о произведенных вливаниях «арийской» крови. В большинстве своем эти люди были связаны с движением Сопротивления или сочувствовали ему. Главный еврейский синод Нидерландов, со своей стороны, охотно свидетельствовал, что проситель никогда не состоял членом еврейской общины, в других случаях этот «факт» устанавливался решением нидерландского суда при отсутствии возражений со стороны общины. (В рейхе судебное оспаривание принадлежности к еврейской общине не допускалось.)

Одним из самых эффективных трюков было доказательство супружеской неверности матери или бабушки заявителя. Если та прижила ребенка от нееврея (в подтверждение чего представлялись безупречно изготовленные любовные письма), то ее дети являются полуевреями, а внуки — при повторении приема — евреями лишь на четверть. Ни те ни другие депортации не подлежали. Биограф Кальмайера Петер Нибаум приводит случай, когда описанным выше способом были спасены от смерти 72 человека.

Если же заявитель не мог рассчитывать на благоприятное решение дела, его заблаговременно — раньше, чем полицию, — ставили в известность об этом, что давало возможность хотя бы попытаться «лечь на дно».

Кальмайер и его сотрудники знали, конечно, что представляемые им «доказательства» на 90 и более процентов фальшивки.

 

26

 

Миссен и Вандер сами участвовали в фальсификациях. Осторожный Кальмайер в сношениях с адвокатами, представлявшими интересы заявителей, как правило, «разыгрывал дурачка» (его собственное выражение). Но в некоторых случаях он высказался откровенно — например, одной женщине-адвокату сказал, что она может обманывать сколько угодно, покуда делает это так, что у него не возникает проблем с полицией безопасности (иными словами, фальсификации должны осуществляться умело).

Сужению круга лиц, подлежавших депортации, содействовали и такие аспекты деятельности Кальмайера, как успешная борьба за принятие ограничительного толкования понятия «еврей» и принятие статуса «привилегированных смешанных браков» (и то и другое — по образцам, установленным для «Старого рейха», но не действовавшим, как правило, на оккупированных территориях). Большую роль сыграла принятая по его инициативе сложная и чрезвычайно затяжная процедура решения всех этих вопросов, во многих случаях дававшая людям необходимую для спасения жизни временнýю отсрочку⁹².

С началом массовых депортаций уход в подполье стал для евреев единственно возможной формой сопротивления, единственным, пусть зыбким и ненадежным, шансом на выживание. Из 164 тысяч евреев, остававшихся к тому времени в Германии⁹³, на такой шаг решилось от 10 до 15 тысяч человек⁹⁴. Почему не больше? Во-первых, потому, что люди не представляли себе, что скрывается за официальными эвфемизмами «эвакуация», «переселение» и «трудовое использование» «на Востоке». Несмотря на все уже пережитое, в их сознание не укладывалась мысль, что «их страна» осуществляет тотальное физическое уничтожение евреев. Из чувства психической самозащиты они гнали ее от себя.

 

⁹² Niebaum P. Ein Gerechter unter der Völkern. Hans Calmeyer in seiner Zeit (193-1972). Osnabrück, 2001 S. 182, 296, 338, 377, 380; Winter J. Wo Juden «arisiert» wurden. Hauptmann Gerhard Wanders Kampf gegen die Deportation holländischer Juden. Zivilcourage, S. 256-273; Middelberg M. Judenrecht, Judenpolitik und der Jurist Hans Calmeyer in der besetzten Niederlanden 1940-1945. Göttingen, 2005, S. 262-278, 305, 328, 342-344, 361, 369, 374, 376, 377, 396.

⁹³ Kaplan M. Der Mut zu Überleben. Judische Frauen und ihre Familien in Nazideutschland. Berlin, 2003, S. 207.

⁹⁴ Ibid., S. 218; Kosmala B. Zwischen Ahnen und Wissen. Flucht vor der Deportation (1941-1943). — Die Deportation der Juden aus Deutschland. Pläne — Praxis — Reaktionen 1938-1945. Gottingen, 2004, S. 138.

 

27

 

Поначалу немецкие евреи в большинстве своем исходили из того, что, хотя условия жизни и труда в гетто и лагерях «на Востоке» будут очень тяжелыми, для тех, кто сохранит работоспособность, останется шанс выжить. По мере того как догадки, подозрения, предположения, что депортация означает более или менее быструю гибель, постепенно превращались в уверенность, росло число самоубийств, с одной стороны, и уходов в подполье — с другой⁹⁵.

Жизнь в подполье была исключительно трудна по многим причинам: для нее нужны были физическая и психическая устойчивость, денежные средства и в первую очередь связи с неевреями, готовыми помочь.

Основным видом помощи становится теперь предоставление убежища. Где только ни прятали евреев: у себя дома, у родных и друзей, в роскошных виллах и трущобах, фамильных замках и сельских хижинах, в гостиницах и пансионах, на чердаках и в подвалах, в кладовых и на антресолях, в гаражах и на складах, в сараях и амбарах, конюшнях и хлевах, в овинах и на сеновалах, в цехах и мастерских, магазинах и конторах, в церквях и монастырях, в больницах и кладбищенских склепах, в сиротских приютах и домах престарелых, в садовых и лодочных домиках, в борделях и бродячих цирках! Кто-то укрыл на день-другой, а кто-то — на несколько лет, большинство — одного или двух-трех человек, а некоторые — десятки.

Рекордным по продолжительности является, по-видимому, случай одинокой хромой портнихи в Берлине, которая с ноября 1938 по май 1945 г. укрывала своего бывшего работодателя с женой и двумя детьми⁹⁶. Польский еврей Нафтали Ротенберг шесть лет провел в собственной квартире в Висбадене вместе со своими немецкими родственниками — сестрой жены и ее мужем. В октябре 1938 г. Ротенберга выслали в Польшу, но в 1939 г. разрешили посетить родных. Он же остался в городе нелегально. Имя его не числилось ни в одной картотеке, знавшие о его пребывании, в том числе и домовладелец, молчали. Время Ротенберг проводил большей частью в подвале и лишь ночами выходил иногда подышать воздухом во двор⁹⁷.

 

⁹⁵ Подробно см.: Kosmala В. Zwischen Ahnen und Wissen, S. 135-159.

⁹⁶ Klingemann U., Falter J. W. Hilfe für Juden während des Holocaust. Sozialpsychologische Merkmale der nichtjüdischen Heifer und Charakteristika der Situation. — Mut zur Menschlichkeit, S. 218.

⁹⁷ Osteuropäisches Judentum in Wiesbaden. Red. L. Lottmann-Kaeseler. Wiesbaden, 1991, S. 218.

 

28

 

В трех других случаях сочетались продолжительность и большое число укрываемых. Так, владелица одного из частных домов престарелых в берлинском пригороде Груневальд в течение шести лет прятала 20 (!) евреев — за искусственными перегородками в комнатах и на чердаке⁹⁸. В двухкомнатной квартире графини Марии фон Мальцан с 1939 по 1945 г. перебывало несколько десятков человек — евреев, полуевреев, участников Сопротивления, дезертиров и т. д.⁹⁹.

Ряд исследователей (Урсула Бютнер, Петер Хютенбергер и др.) подчеркивают, что готовность оказывать помощь людям, не входившим в сравнительно узкий круг родных, друзей, добрых знакомых или не принадлежащих к той же религиозной, политической и т. д. общности, была, как правило, невелика¹⁰⁰. Однако, по данным Беаты Космала, почти одна треть помощников поддерживала незнакомых им до того людей¹⁰¹.

Вот лишь некоторые примеры. Зимой 1942 г. берлинка Мария Никель — верующая католичка, домохозяйка, мать двоих детей — заметила на улице женщину в последней стадии беременности; на одежде той была желтая звезда. Она предложила взять ее ребенка после рождения, «пока не настанут лучшие времена». Потом Никель снабжала ее и ее мужа продовольствием, отдала им свое почтовое удостоверение и водительские права мужа. Несмотря на ряд очень опасных моментов, семья Абрахам пережила войну¹⁰².

Похожая история произошла с другой берлинской домохозяйкой, Гертрудой Цитен. В конце той же долгой зимы она обратила внимание на двух молодых людей, выглядевших очень растерянно. На вопрос ее они ответили, что оба евреи (звезд на них не было) и что идти им просто некуда — за ними сегодня приходило гестапо. Цитен не задумываясь предложила им убежище в квартире, где жила с мужем и шестью (!) детьми. Там они и скрывались до весны 1943 г., периодически перемещаясь в садовый домик неподалеку. Затем перебрались в другое место, но продолжали посещать Цитенов, которые снабжали их и их родителей продовольствием¹⁰⁴.

 

⁹⁸ Klingemann U., Falter J. W. Op. cit., S. 218.

⁹⁹ Silver E. Op. cit., S. 226.

¹⁰⁰ Büttner U. Bollwerk Familie. Die Rettung der Juden im «Mischehen». — Mut zur Menschlichkeit, S. 72; Hüttenberger P. Solidarität der Gegner. Die Kirchen und die verbotenen Parteien in Rheinland. — Ibid., S. 181.

¹⁰¹ Kosmala B. Verbotene Hilfe, S. 20.

¹⁰² Ibid., S. 19-20.

¹⁰³ Leuner H. D. Als Mitleid ein Verbrechen war, S. 95.

 

29

 

Берлинский дворник Отто Иогмин начал свою деятельность спасателя случайно — приютил в служебной каморке одинокую еврейку Маргариту Аш (та сбежала через черный ход из пансиона, когда гестапо вывозило оттуда людей, и бродила по улице, не зная, куда деваться). Совершенно незнакомую ему до того Аш Иогмин выдал за свою тетку и продержал у себя до мая 1945 г. Затем в феврале 1944 г. он поселил в одной из пустующих квартир чету Либан, записав их в домовую книгу под чужим именем. Постепенно адрес Иогмина стали передавать из уст в уста, все большее число людей обращалось к нему за помощью. Кто-то просил убежища на ночь, кто-то — на пару дней или недель, а некоторые «застревали» на годы. Кого мог, Иогмин брал к себе домой (благо, жена и дочь его уехали из Берлина, опасаясь участившихся бомбежек). Остальных он селил в квартирах, жильцы которых временно отсутствовали (среди последних был и генерал вермахта). Иогмин был также истопником в соседнем доме, поэтому в его распоряжении оказались два вместительных подвала, которые он кое-как приспособил под жилье¹⁰⁴.

Мастерица по ремонту дамских чулок Эльза Блохвиц вместе со своей подругой и напарницей Маргаретой Дитрих проживала в самом центре Берлина, на Курфюрстендам. Она постоянно прятала присылаемых ей людей. Те называли ей в качестве пароля ее конспиративную кличку «Блэк», а их имен она даже не спрашивала. В качестве стража бомбоубежища Эльза Блохвиц давала подопечным возможность пользоваться им (обычно, опасаясь жильцов, нелегалы во время бомбежек оставались в квартирах)¹⁰⁵.

Укрыватели подчас сами жили в стесненных условиях. Так, Хедвиг Мусс, в прошлом домработница в берлинской еврейской семье Якоб, с февраля 1943 г. и до конца войны прятала своих бывших хозяев, а затем и племянника последних в чердачной каморке, где ютилась сама. Август Коссман из берлинского района Лихтерфельде с марта 1943 до мая 1945 г. укрывал в своей полуторакомнатной квартире Ирму Зимон и ее сына, к которым с августа 1944 г. добавился ветврач д-р Зимон. Ирму он выдавал за «будущую жену», а ветврача — за родственника, чиновника-пенсионера. В квартирке престарелой Франциски Берайт (комната и кухня, туалет — под лестницей) в 1944-1945 гг. теснилось пять человек:

 

¹⁰⁴ Neuss M. Berlin Wielandstrasse 18 — Ein Ehrenwertes Haus. — Überleben in Dritten Reich, S. 57-59.

¹⁰⁵ Kosmala B., Ludewig-Kedmi R. Op. cit, S. 38-40.

 

30

 

хозяйка, ее внук и трое нелегалов (две юные женщины, которых Франциска, работавшая няней в еврейской семье, растила с рождения, и муж одной из них). Когда сын Франциски приезжал с фронта в отпуск, жильцов в квартире становилось шестеро¹⁰⁶. Спали подчас на полу, на столе, по двое в одной кровати¹⁰⁷.

Как правило, укрываемые не имели ни надежных документов, ни продуктовых и промтоварных карточек. Их прокорм ложился и основном на плечи хозяев, подчас вынуждая тех до предела сокращать собственный рацион. Так, берлинский художник-декоратор Август Запандовски, принявший в дом четырех нелегалов, какое-то время существовал с ними и своей дочерью-подростком на двух продовольственных карточках¹⁰⁸. Отто Иогмин выезжал в мекленбургскую глубинку и выпрашивал там у знакомого пастуха овечий сыр и бараний жир, а у его брата — муку пополам с отрубями¹⁰⁹.

Иногда укрыватели прикупали продовольствие на черном рынке. У Эрнста Бруно Моцко, служащего катовицкой полиции, который в течение 28 месяцев укрывал четырех человек, ушли на это все его многолетние сбережения¹¹⁰. Отто Иогмин продал свою коллекцию марок и ряд других вещей. «Но всех накормить я не мог, таких денег у меня не было», — вспоминал он полвека спустя¹¹¹.

Укрывателям нередко помогали друзья или родственники, которые сами не могли или не решались предоставить убежище. Кто-то доставал продукты, одежду, кто-то — продуктовые или промтоварные карточки¹¹². Особые возможности в этом плане имела берлинка Клара Штудир, работавшая в городском отделе снабжения¹¹³.

 

¹⁰⁶ Leuner H. D. Als Mitleid ein Verbrechen war, S. 103-104, 112-113; Grossman K. R. Op. cit, S. 90-92.

¹⁰⁷ Lexikon..., S. 178, 368.

¹⁰⁸ Hamann C. «Er besaß den Eifer eines wahren Gläubigen». August Sapandowski (1882-1945), ein Retter von Juden in Berlin. — Überleben im Untergrund, S. 230-231.

¹⁰⁹ Neuss M. Op. cit, S. 60-61.

¹¹⁰ Leuner H. D. Als Mitleid ein Verbrechen war, S. 98.

¹¹¹ Neuss M. Op. cit, S. 60.

¹¹² См., напр.: Fuchs E. «...das sie nicht Herr über uns werden». — Stärker als die Angst, S. 50; Grobbel K. Im Dienste der Menschlichkeit — Ibid., S. 155; Lexikon…, S. 264, 342, 349.

¹¹³ Leuner H. D. Als Mitleid ein Verbrechen war, S. 110.

 

31

 

Некий банкир, не пожелавший обнародовать даже после войны свое имя, выделил на эти цели 100 тысяч марок. В течение нескольких лет на эти деньги приобретались карточки для 20 скрывавшихся евреев¹¹⁴. Упоминавшийся ранее Теодор Гёрнер покупал продуктовые карточки у спекулянтов и через секретаршу-полуеврейку Ильзу Левин распределял среди своих подопечных¹¹⁵.

В отношении обеспечения документами было несколько вариантов. Случалось, люди отдавали собственные — с последующей заменой фотографии и номера¹¹⁶. Доната Гельмрих, например, трижды «теряла» удостоверение личности, причем в последний раз выдержала крайне тяжелое объяснение в полиции¹¹⁷. «Рассеянность» проявляли и активисты Исповедующей церкви в Лейпциге¹¹⁸. А Мария Никель на допросе в гестапо заявила, что документы у нее украли¹¹⁹.

Иногда бумаги приобретались у лиц, которые, нуждаясь в средствах, продавали удостоверения — свои или умерших родственников¹²⁰. В других случаях использовались чистые бланки, похищенные в соответствующих учреждениях (подчас при участии их сотрудников)¹²¹.

Еще в одном варианте необходимые документы изготовлялись за плату или в силу сочувствия специалистами. Так, молодой гравер, прихожанин евангелической общины церкви Св. Анны в Берлине, снабдил фальшивыми паспортами многих скрывавшихся евреев¹²². По-видимому, в этих же целях использовалась и типография Гёрнера¹²³, а в Братиславе — австрийца Юлиуса Натали¹²⁴.

Иногда, впрочем, изготовлением фальшивок успешно занимались и непрофессионалы. Так, католическая монахиня Клер Бар-

 

¹¹⁴ Grossmann K.R. Op. cit., S. 104.

¹¹⁵ Görlich F. Op. cit., S. 267-268.

¹¹⁶ An der Stechbahn, S. 71; Überleben heißt Erinnern, S. 110, 190-191; Lexikon.., S. 301, 332, 341-342.

¹¹⁷ Schmak-Jacobsen С. Op. cit., S. 75.

¹¹⁸ Feurich W. Schon auf der Schulbank konnte man's begreifen. — Stärker als die Angst, S. 78.

¹¹⁹ Kosmala B. Verbotene Hilfe, S. 20.

¹²⁰ Behrend-Rosenfeld E.R. Op. cit., S. 190, 217; Maltzan M., Gräfin von. Op. cit., S. 166.

¹²¹ См., напр.: Rewald I. Op. cit, S. 8-9; Lexikon..., S. 344.

¹²² We survived. Fourteen histories of the hidden and hunted of Nazi Germany. Ed. E. H. Boehm. Santa Barbara, 1966, p. 77-96.

¹²³ Gorlich F. Op. cit., S. 268.

¹²⁴ Lexikon..., S. 340.

 

32

 

вицки, укрывавшая еврейских детей в сиротском приюте на юге Франции, перекисью водорода смывала в их метриках подлинные данные и вписывала нужные¹²⁵. Молодой коммунист Хорст Штайнерт «рисовал» любые сведения в удостоверениях личности, которые берлинские проститутки во время работы выкрадывали у военнослужащих¹²⁶.

В 1944-1945 гг. спасателям все чаще удавалось легализовать своих подопечных, ходатайствуя перед соответствующими учреждениями о выдаче им новых документов — естественно, на вымышленные «арийские» имена — взамен якобы погибших в разрушенных бомбежкой домах.

Предоставление убежища влекло за собой и проблему медицинского обслуживания. В случае болезни нужно было найти врача, готового оказать помощь, или аптекаря, который выдал бы лекарство без рецепта, при острозаразной болезни — также и дезинфектора.

Наконец, укрываемые иногда умирали. Похоронить легально не было возможности. «Мы положили тело в бельевую корзину, накрыли полотенцами и ночью вынесли из дому. В парке мы вынули его и посадили на скамейку», — рассказывала смущенно Рут Андреас-Фридрих одна из участниц ее кружка¹²⁷. В другом случае покойницу закопали в подполе зимнего сада¹²⁸.

Тех укрываемых, кто не имел «арийских» документов, приходилось обычно скрывать от посторонних глаз. Других выдавали за приехавших в гости родственников или друзей. По мере усиления бомбардировок Германии союзнической авиацией и умножения числа беженцев из восточных областей все чаще использовалось объяснение: это люди, чье жилье разрушено или чьи родные места захвачены противником.

Укрыватели жили в постоянном страхе и напряжении. Опасаться приходилось всего и всех — прислуги, малолетних детей (те могли проболтаться по наивности), посетителей и прежде всего, конечно, соседей. Анонимное письмо или записка, найденная в почтовом ящике, — «вы укрываете евреев» — могли оказаться

 

¹²⁵ Straeten H. Andere Deutsche unter Hitler. Zeitberichte über Retter vor dem Holocaust. Mainz, 1997, S. 136.

¹²⁶ Enzenbach I. Zur Problematik des Begriffes «Retter». — Überleben im Untergrund, S. 253-254.

¹²⁷ Andreas-Friedrich R. Der Schattenmann. Tagebuchaufzeichnungen 1938-1945. Frankfurt a/M, 1983, S. 129 (1. Aufl. — Berlin, 1947).

¹²⁸ Lexikon..., S. 90.

 

33

 

и предупреждением неизвестного доброжелателя, и началом злостного шантажа.

В поистине экстремальных условиях — в многоквартирном доме, среди жильцов которого было полно нацистов, в том числе важный эсэсовский чин, — священник Вильгельм Эркслебен и его жена с февраля 1943 г. до конца войны укрывали евреек Лили Бартельс и Рут Таш¹²⁹. Торговая служащая Хелена фон Шелл с ноября 1942 г. прятала семью из четырех человек (главу ее она, видимо, любила) в маленькой квартирке, дверь в дверь с жильем квартального надзирателя¹³⁰. Еще острей была ситуация в доме сельского жандарма Пауля Майера, который с июля 1942 г. укрывал еврейку. Квартира его находилась над служебным помещением, которое постоянно посещало начальство, к тому же в конце войны одну из комнат в ней заняла семья пострадавших от бомбежки нацистов¹³¹.

В замке Гросс-Шперенвальде, принадлежавшем графине фон Арним, в конце войны размещались сотрудники МИДа и абвера, а затем и офицеры СС. А напротив, в том же коридоре занимала комнату берлинская еврейка, Беата Штекхан, проживавшая по подложным документам. На вопрос одного из гостей: «Кто эта темноволосая дама?» — графиня отвечала: «Ах, она из Эльзаса, отсюда и ее фамилия — Руэ»¹³².

Многим из тех, кто под влиянием спонтанного порыва предложил преследуемым убежище, лишь со временем становилось ясно, какой опасности они подвергают себя и своих близких. Реакция была разной.

Пока берлинский парикмахер Леон Книхала передавал продукты и почту евреям, согнанным перед депортацией в соседний с парикмахерской дом, жена и дочь помогали ему. Но когда он спрятал в подвале двух евреев — шестидесятилетнего Луиса Линка и тридцатилетнего Салли Штриена, Фридель заявила отцу: «Ты всех нас приведешь на виселицу!» Через какое-то время гестаповцы в сопровождении двух предателей-евреев явились в дом Книхалы, перевернули все вверх дном, но входа в тайник, к счастью, так и не нашли. Однако через две недели явились снова и после обыска увели с собой главу семьи. Когда на следующий день Леон

 

¹²⁹ Leuner H. D. Als Mitleid ein Verbrechen war, S. 113.

¹³⁰ Schilde K. Versteckt in Tiergarten. Auf der Flucht von der Nachbarn: Berlin, 1995, S. 34-35.

¹³¹ Grossman K. R. Op. cit., S. 150-151.

¹³² Steckhan B. Op. cit., S. 202-203.

 

34

 

вернулся — лицо в ссадинах и кровоподтеках, глаза еле видны из-за синяков, — у Фридель была истерика: «Так тебе и надо, так нам всем и надо, зачем мы это делаем?» Отец с трудом успокоил ее: «Увидишь, они больше не придут, они поверили, что здесь никого нет». Но на вопрос: «Что будет дальше с Линком и Штриеном?» Книхала твердо ответил: «Конечно, они останутся». Так и было до лета 1944 г., когда оба затворника, утратив осторожность, были схвачены во время вылазки в город. Линк, попавший в Терезиенштадт, выжил, а Штриен, отправленный в Освенцим, погиб¹³³.

Случалось, однако, что ухудшившиеся материальные и жилищные условия и особенно постоянное нервное напряжение отражались на отношениях хозяев и «гостей». Дальнейшая совместной жизнь становилась невыносимой, и преследуемым приходилось искать новое убежище¹³⁴.

На свой манер старались помочь оставшимся в Германии евреям и некоторые предприниматели. Используя острую нехватку рабочей силы, вызванную призывом миллионов работоспособных мужчин в армию, они привлекали евреев на производство, спасая этим от тяжелых и опасных принудработ, а на какое-то время и от депортации.

Одним из них был Отто Вайдт, владевший в Берлине мастерской, где делались метла и щетки. У него работали почти исключительно слепые и глухонемые (сам Вайдт различал лишь смутные очертания предметов). Из 33 тридцать были евреи. Поскольку продукция поставлялась и вермахту, мастерская считалась «предприятием военного значения». Под этим флагом и благодаря подкупу Вайдт получал от «биржи труда для евреев» столько людей, сколько хотел. «Свой человек» был у него и в «еврейском отделе» берлинского гестапо — Франц-Вильгельм Прюфер, ведавший предприятиями, где были заняты евреи. С его помощью в феврале 1942 г. удалось спасти работников мастерской от депортации. Увы, годом позже, в ходе известной «фабричной акции» в Берлине, настал черед и этих людей... ¹³⁵.

Некоторые предприниматели и менеджеры, действовавшие на оккупированных территориях Польши и Советского Союза, при-

 

¹³³ Horbach M. So überlebten sie den Holocaust. Zeugnisse der Menschlichkeit 1933-1945. München, 1979, S. 97-113.

¹³⁴ См., напр.: Behrend-Rosenfeld E. R. Op. cit, S. 190, 192-193; Deutschkron I Ich trug den gelben Stern, S. 121-122, 159-160.

¹³⁵ Deutschkron I. Ich trug den gelben Stern, S. 77-78, 108, 127-129.

 

35

 

влекали на работу узников гетто и концлагерей, спасая их от гибели (большей частью — на время, а в счастливых случаях — и вообще). Всемирную известность приобрел арендатор фабрики эмалированной посуды в Кракове Оскар Шиндлер¹³⁶. Широко известен в Германии Бертольд Байц, в годы войны — коммерческий директор нефтяного общества «Бескиды» в Дрогобыче, а затем и фирмы «Карпатен Оль» в Бориславе¹³⁷. (В 50-х годах прошлого века Байц возглавил «обновленный», «извлекший уроки из прошлого» концерн Круппа.) В литературе о спасателях имеются сведения о деятельности представителя золингенской строительной фирмы «Иозеф Юнг» на Украине Германа Гребе¹³⁸, управляющих текстильными фабриками в Белостоке Артура Шаде и Отто Бенешека, управляющего фабрикой кожтоваров во Львове Макса Коля¹³⁹, владельца лакокрасочной мастерской и магазина художественных изделий в Белостоке Отто Буссе, управляющего мыловаренной фабрикой и фабрикой по производству обувного крема в провинции Заглебие Дабровске (Западная Польша) Иоганна Пшейдта, Юлиуса Мадрича — владельца швейной фабрики и Раймунда Тича — технического руководителя этой фабрики, работавшей сначала в Подгорце, а затем в гетто Кракова, Бохнии, Тарнова и концлагере Пласцов¹⁴⁰, архитектора фельдфебеля люфтваффе Карла Лаабса, создавшего сельскохозяйственную ферму вблизи Освенцима¹⁴¹. Аналогичные попытки с разной степенью успешности предпринимали некоторые военнослужащие и гражданские лица, управлявшие предприятиями, подведомственными вермахту, Организации

 

¹³⁶ См. о нем: Ich, Oskar Schindler. Die persönlichen Aufzeichnungen, Briefej und Dokumente. Hrsg. von E. Rosenberg. München, 2000.

¹³⁷ См. о нем: Schmalhausen В. Bertold Beiz im Dritten Reich — Mensch it] unmenschlicher Zeit. Essen, 1991; Sandkühler T. «Endlösung» in Galizien. Der Judenmord in Ostpolen und die Rettungsinitiativen von Bertold Beiz 1941-1944. Bonn, 1996.

¹³⁸ Enzyklopadie des Holocaust. Die Verfolgung und Ermordung der europäischen Juden. Hrsg. von E. Jäckel, P. Longerich, J. H. Schoeps. Band I. Berlin, 1933, S. 556; Подробнее см.: Huneke D. K. In Deutschland unerwünscht. Hermann Grabe — Biographie eines Judenretters. Aus dem Amerikanischen von A. Seifert, R. Lasser. Lüneburg, 2002.

¹³⁹ Lexikon.., S. 166-167, 236-237, 300.

¹⁴⁰ Подробно см.: Bronowski A. Es waren so wenige. Retter im Holocaust. Aus dem Hebraischen von Z. Eshkolot. Stuttgart, 1991, S. 113-121, 153-160.

¹⁴¹ Подробно см.: Lütgemeier-Davin R. Der Luftwaffen-Feldwebel und Baurat Karl Laabs. Ein Jugendbewegter als Judenretter im polnischen Krenau. — Retter in Uniform, S. 157-180.

 

36

 

Тодта, эсэсовской Организации Шмельта или оккупационной администрации. В Вильнюсе, например, действовали фельдфебель Антон Шмид, начальник сборного пункта для отставших от частей солдат, который одновременно руководил мастерской по восстановлению вагонных и автомобильных сидений, а также мастерской по изготовлению и починке обмундирования (в обоих работало до 140 евреев)¹⁴²; капитан Оскар Шёнбруннер — начальник армейской швейной мастерской; майор Карл Плагге — начальник военного авторемонтного парка¹⁴³. В Бедзине (провинция Заглебие Дабровске) — управляющий швейной фабрикой Альфред Роснер¹⁴⁴. Вилли Арем возглавлял строительный отряд Организации Тодта в Немирове¹⁴⁵, Гюнтер Крюлль — службу полевых водных путей в Пинске¹⁴⁶, Бернард Фалькенберг — «трудовой лагерь» во Влодаве (Восточная Польша)¹⁴⁷. Иозеф Майер заведовал отделом хозяйства и снабжения оккупационной администрации округа Злочев (Галиция)¹⁴⁸, майор Эберхард Гельмрих управлял имением Хиравка близ Дрогобыча, поставлявшим продукты местному начальству¹⁴⁹.

Все они, ссылаясь на «производственную необходимость», включали в персонал этих предприятий и лиц, не имевших к ним никакого отношения. Некоторые использовали евреев, вопреки строжайшему запрещению, также на канцелярских и других считавшихся легкими работах. Если им становилось известно о предстоявших «селекциях» и «акциях», они предупреждали о них знакомых, что давало возможность спрятаться, а некоторых прятали сами в производственных помещениях или даже дома¹⁵⁰.

 

¹¹² Wieninger M., Pabst C. M. Feldwebel Anton Schmid: Retter in Wilna. — Rettung im Holocaust. Bedingungen und Erfahrungen des Überlebens, S. 198.

¹¹³ Priemel K. C. Wirtschaftskrieg und «Arbeitsjuden». Möglichkeiten zur Rete, von Juden in Vilnius, 1941-1944. — Zivilcourage, S. 318; Viejhaus M. Für einer Gemeinschaft der «Einsamen unter ihren Völkern». Major Karl Plagge und Heereskraftfahrpark 562 in Vilna. — Ibid., S. 97-113.

¹⁴⁴ Lexikon..., S. 232-234.

¹⁴⁵ Подробно см.: Kosmala В. Willi Ahrem, Haupttrappführer der Organisation Todt. Der Judenmord in Nemirow und seine Rettungsaktion. — Zivilcourage, S. 145-159.

¹⁴⁶ Подробно см.: Müller W. Sonderführer Günter Krüll. Rettung eines Juden aus dem Getto Pinsk. — Ibid., S. 128-143.

¹⁴⁷ Yad Vashem..., S. 44-45.

¹⁴⁸ Bronowski A. Op. cit, S. 123-147.

¹⁴⁹ Ibid., S. 169-171.

¹⁵⁰ См., напр.: Schmalhausen В. Op..cit, S. 54-55, 58-59, 89, 91-92, 94-95; Lexicon..., S. 233-234, 237, 300.

 

37

 

Другие нелегально перевозили евреев в населенные пункты, казавшиеся на тот момент более безопасными. Так, Антон Шмид по подложным командировочным предписаниям перевез свыше трехсот человек из вильнюсского гетто в белорусские (городов Вороново, Гродно, Белостока, Лиды)¹⁵¹. Карл Лаабс без сопроводительных документов, на двух грузовиках с подкупленными водителями перебросил около ста человек из Хржанова в Мисловице¹⁵². Вилли Арем в багажнике служебного автомобиля вывез из Немирова в Транснистрию (область между Бугом и Днестром, находившуюся под румынским гражданским управлением) четырех евреев¹⁵³. Герман Гребе без ведома начальства на собственные деньги создал филиал своего предприятия в Полтаве, перевезенных туда работников снабдил «арийскими» документами¹⁵⁴.

В ряде случаев спасатели-офицеры препятствовали депортации «евреев вермахта», угрожая применить против СС и полиции оружие. Так, в июле 1942 г. военный комендант польского городка Пшемысль майор Макс Лидтке и его заместитель обер-лейтенант Альберт Баттель приказали солдатам блокировать мост через реку Сан, чтобы помешать СС вывезти евреев из гетто Пшемысля в лагерь уничтожения Бельжец. Представителю СС Лидтке заявил: «Если вы вступите на мост, я прикажу открыть огонь», — а Баттель — он был душою операции — распорядился ночью свезти 90 еврейских рабочих с семьями (всего 240 человек) во двор комендатуры. На какое-то время им удалось также воспрепятствовать депортации 2500 обитателей гетто, удостоверения которых проштемпелевали печатью комендатуры¹⁵⁵.

3 декабря 1941 г. военный комендант местечка Городенка Черновицкой области капитан Фриц Фидлер послал подчиненного ему фельдфебеля в гетто с приказом вывести оттуда еврейские семьи Кауфман и Шнайдер и на время предстоящей «акции» укрыть их в погребе своего дома. Всех еврейских рабочих комендатуры Фидлер собрал на ее территории, наказав своим людям в случае

 

¹⁵¹ Lustiger A. Feldwebel Anton Schmid — Judenretter in Wilna 1941-1942. — Retter in Uniform, S. 48.

¹⁵² Lütgemeier-Davin R. Op. cit, S. 157, 159.

¹⁵³ Kosmala B. Willi Ahrem, Haupttruppführer der Organisation Todt, S. 154.

¹⁵⁴ Enzyklopadie des Holocaust. Band I, S. 556.

¹⁵⁵ Haase N. Oberleutnant Dr. Albert Battel und Major Max Liedtke. Konfrontation mit der SS im polnischen Przemysl im Juli 1942. — Retter in Uniform, S. 187-190.

 

38

 

необходимости преградить эсэсовцам доступ туда с помощью оружия¹⁵⁶.

Майор Плагге посылал своих солдат извлекать арестованных работников автопарка из тюрем и лагерей, давая им карт-бланш на применение с этой целью оружия¹⁵⁷.

Разумеется, такие действия подавались отнюдь не как направленные против режима или его политики, а как конфликты компетенции, вызванные чувством ответственности за выполнение своих служебных задач. Например, распорядившись вдвое увеличить голодный рацион и нищенскую оплату занятых в службе полевых водных путей евреев, Гюнтер Крюлль заявил гебитскомиссару Пинска: «Для тяжелых физических работ мне нужны крепкие, а не шатающиеся от ветра люди»¹⁵⁸.

Деятельность спасателей имела для преследуемых огромное психологическое значение. Своим участием, моральной поддержкой они укрепляли их душевные силы, волю к борьбе за выживание. Когда возможности спасателей оказывались исчерпанными, они старались предупредить подопечных об этом. Так, перед отступлением немцев из Вильнюса Плагге собрал рабочих авторемонтного парка и в присутствии обершарфюрера СС Рихтера объявил, что в связи с эвакуацией города они поступают в распоряжение СС — «организации, которая, как вы знаете, имеет задачей охранять заключенных» (по другой версии, «умеет заботиться о еврейских заключенных»). На вопрос, нужно ли брать с собой багаж или хотя бы мыло и полотенце, Плагге ответил: «Нет, они вам не понадобятся». После этой речи из тысячи с лишним рабочих около четырехсот попрятались по различным «малинам» или бежали из Вильнюса. Примерно половине из них удалось в конечном счете спастись¹⁵⁹.

В свете сказанного понятно, что имена таких людей, сведения об их предприятиях передавались из уст в уста как спасительный пароль. Лаабса в гетто называли «другом евреев», Вайдта в мастерской в глаза и за глаза именовали «папой», 28-летнего тогда Байца в Дрогобыче — «отцом евреев», а Гельмриха — даже «королем евреев».

 

¹⁵⁶ Rohdenburg F. Hauptmann Dr. Fritz Fiedler, Ortskommandant. Der gute Mann von Horodenka. — Retter in Uniform, S. 149.

¹⁵⁷ Viefhaus M. Op. cit., S. 105.

¹⁵⁸ Müller W. Op. cit., S. 132.

¹⁵⁹ Viefhaus M. Op. cit., S. 107-108.

 

39

 

«У меня было такое чувство, будто ангел внезапно спустился в ад» — такими словами вспоминал 20-летний тогда Зигмунд Циглер появление Байца на погрузочной платформе станции Борислав, где стоял подготовленный для отправки в лагерь уничтожения Бельжец эшелон с евреями. Сотни людей тянули к нему руки из открытых дверей теплушек, крича: «Герр Байц, возьмите и меня, прошу вас!» В этот день ему удалось извлечь из вагонов и отправить обратно в «еврейский лагерь» «Карпатен Оль» около 250 человек¹⁶⁰.

Конечно, возможности спасателей были очень разными. Кто-то мог объявить «необходимыми для производства» десятки или даже сотни людей, а например, начальник мюнхенского отделения абвера полковник граф Рудольф Маронья-Редвиц — одного (фотографа и рисовальщика Альфреда Лёви, который фактически выполнял в учреждении обязанности завхоза и посыльного)¹⁶¹.

Некоторые сознательно принимали на работу людей без документов или с фальшивыми «арийскими» документами, другие устраивали их подчас даже в госучреждения¹⁶². Так, например, Герта Церна, служившая в годы войны редактором в Доме радио, рекомендовала начальству в качестве машинистки укрываемую ею еврейку Маргот Мозес, предварительно превращенную во «фрау Хеддер»¹⁶³.

Супруги Гельмрих разработали и провели в жизнь дерзкий план: Эберхард отправлял из Дрогобыча в Берлин, на квартиру к Донате молодых евреек, снабженных документами с украинскими и польскими именами, а та, в свою очередь, устраивала их домработницами в немецкие семьи, обычно ничего не подозревавшие. Гельмрихи использовали острую нехватку рабочей силы в Германии и то, что в стране уже пребывали миллионы иностранных рабочих. Расчет оказался правильным — все привезенные девушки выжили¹⁶⁴. Аналогичный трюк проделала художник-костю-

 

¹⁶⁰ Schmalhausen В. Op. cit., S. 53-54.

¹⁶¹ Vogel D. Oberst Rudolf Graf Marogna-Redwitz. Hilfs- und Rettungsaktionen im Milieu des Geheimdienstes der Wehrmacht. — Zivilcourage, S. 202. Своему другу и коллеге принцу Аренбергу Маронья-Редвиц сказал: «Сейчас вокруг нас столько страданий и столько несправедливостей, что нужно всюду, где можно, вмешиваться с целью помочь» (Ibid., S. 200).

¹⁶² См., напр.: RewaldI. Op. cit., S. 8; Deutschkron I. Sie blieben im Schatten. Ein Denkmal für «stille Helden». Berlin, 199, S. 115; Görlich F. Op. cit., S. 169-170.

¹⁶³ Kosmala B. Verbotene Hilfe, S. 18-19.

¹⁶⁴ Schmalz-Jacobsen С Op. cit., S. 78-79.

 

40

 

мер Ева Габлер, работавшая в немецких театрах Люблина и Варшавы, со знакомой еврейкой — учительницей из Люблина Реной Ципорской¹⁶⁵.

Офицер вермахта Эвальд Кляйзингер отправил в Вену к своим родителям трех евреев, сбежавших из варшавского гетто при его ликвидации, в качестве польских сельхозрабочих (фальшивые паспорта для них раздобыла его невеста Данута Шлапинска)¹⁶⁶. Фельдфебель Отто Никель, тоже служивший в Польше, однажды увидел двух еврейских юношей, конвоируемых эсэсовцами. «Паршивые евреи, — сказали они, — пытались сбежать из лагеря». Никель убедил конвоиров оставить ему Виктора Гончорека и Яна Любинецкого якобы для обслуживания части. Затем он предложил им поехать в качестве польских батраков на его усадьбу в Восточную Пруссию. Взяв внеочередной отпуск, Никель контрабандой провез юношей через границу (во время проверок он прятал их в туалете поезда и просил начать проверку с него, ибо у него понос, затем присоединялся к нелегалам). На усадьбе Никеля Гончорек и Любинецкий прожили до отступления немцев¹⁶⁷.

Даже тем, кто уже попал в колеса депортационной машины, благодаря отчаянно смелым спасателям удавалось подчас выскочить, что называется, на ходу.

Восемнадцатилетняя Катарина Майер (позднее по мужу — Оверат) пришла к воротам сборного лагеря Мюнгерсдорф близ Кёльна, надеясь передать продукты находившейся там пожилой еврейской чете Бернауэр (мать Катарины ранее была у них няней и домработницей). Девушка стала болтать с часовыми у входа, объяснив, что ожидает родителей, которые якобы работают на кухне, готовят «для этих паршивых евреев». Голубоглазая блондинка «нордического» типа приглянулась молодым эсэсовцам. Они осведомились, не хочет ли она прийти как-нибудь, когда они будут свободны от службы. «Почему бы нет», — кокетливо улыбнулась Катарина. Через некоторое время она сказала, что беспокоится — ее родители давно уже должны были бы выйти. Нельзя ли посмотреть, что там с ними? Ей позволили войти. Отыскав супругов Бернауэр, Катарина вручила им сверток с едой. И тут оба взмолились: «Выведи нас отсюда!» Легко сказать... Как? И тут ее осенило — да под видом своих родителей! Она дала Бернауэру свой шарф, а его жене

 

¹⁶⁵ Straeten H. Op. cit, S. 83.

¹⁶⁶ Lexikon..., S. 320.

¹⁶⁷ Yad Vashem..., S. 109.

 

41

 

плащик, чтобы прикрыть ими желтые звезды, и все трое направились к выходу. По дороге Катарина громко выговаривала им за задержку. Часовым она сказала: «Ну наконец-то я их забрала. Скажите им, сколько я здесь ждала». Часовые подтвердили, добавив: «Так не забудь — завтра в такое-то время». «Да, да», — сказала Катарина и вместе с Бернауэрами вышла на улицу¹⁶⁸.

Иногда спасатели добивались освобождения знакомых (а то и незнакомых) из-под ареста, из гетто или концлагеря, используя либо личные отношения, либо подкуп или же ссылки на важность выполняемой теми работы¹⁶⁹.

Были случаи, когда спасали сами охранники. Так, унтершарфюрер СС Альфонс Цюндлер караулил сначала один, затем другой сборный пункт для депортируемых в Амстердаме. Цюндлер разрешал выводить на прогулку содержавшихся там детей и «не замечал», что из каждой группы какое-то количество исчезало. При последующей отправке их заменяли завернутые в одеяла большие куклы, которые передавали с воли. Поскольку отправка производилась, как правило, ночью, подмена проходила незамеченной. Исчезали со сборных пунктов и взрослые. Чтобы спрятать концы в воду, Цюндлер запутывал и фальсифицировал учет (в частности, не регистрировал как положено всех поступавших). Этот «необычный эсэсовец» действовал в контакте с картотетчиком юденрата Вальтером Зюскиндом и бывшим членом юденрата Жаком Сваабом. Последнему он даже одалживал свою униформу, в которой тот выводил людей с территории пункта¹⁷⁰.

Фельдфебель полевой полиции Освальд Боско, бывший кельнер из Вены, сотрудничавший с Мадричем и Тичем, помогал бежать из гетто тем, кому грозила депортация. После ликвидации краковского гетто 13 марта 1943 г. сотни еврейских семей попрятались в подвалах и других убежищах на его территории. С помощью Боско большая часть их переводилась по ночам в подпол на швейной фабрике Мадрича, а оттуда — в гетто Тарнова и Бохнии, где тогда не проводились «акции» и откуда можно было пере-

 

¹⁶⁸ «...das durfte keiner wissen!», S. 130-131, 134-135.

¹⁶⁹ Lexikon..., S.140, 148,354.

¹⁷⁰ Selle-Gutzeit S. Alfons Zündler — Ein «guter» SS-Mann. — Zivilcourage, S. 230-235. Цюндлер, уроженец Данцига, попал в полевые СС вместе со всеми служащими тамошней полиции после присоединения города к рейху в 1939 г. На охранную службу был направлен после тяжелого ранения и длительного пребывания в госпиталях.

 

42

 

на территорию не оккупированных немцами Словакии или Венгрии¹⁷¹.

Начальник фабричной охраны в польском городке Раков возле Ченстохова Фриц Мюльхоф во время ликвидации ченстоховского гетто в июне 1943 г. взял с собой группу рабочих-евреев и направился к горящим домам якобы с целью вывезти мебель и другие предметы, необходимые для фабрики. В действительности он вывез и включил затем в персонал фабрики пациентов еврейской больницы, которые в ином случае были бы уничтожены¹⁷².

Из варшавского гетто, как известно по воспоминаниям, ряду узников удалось бежать благодаря содействию немецких полицейских, жандармов и даже эсэсовцев¹⁷³.

Старшая надзирательница тюрьмы во Франкфурте помогла одной из заключенных-евреек попасть в больницу, что дало той возможность бежать; затем приютила беглянку в своей квартире и, наконец, переправила в Висбаден, где та и дождалась освобождения¹⁷⁴.

Четверо служащих полицейской тюрьмы в Инсбруке (Тироль) в январе 1945 г. помогли бежать двум девушкам-еврейкам, которых должны были отправить в концлагерь; пятый — инспектор местной полиции — снабдил их фальшивыми документами¹⁷⁵.

Полицейский Макс Маурер, которому в апреле 1945 г. поручили отконвоировать тринадцать евреев из баварской деревни Оберлинхарт в расположенную неподалеку тюрьму, вместо этого привел их к амбару знакомого крестьянина, где те и укрылись до прихода американцев¹⁷⁶.

Тем, кого спасти от гетто или лагеря не удалось, старались помочь выжить. Посылали — от вымышленного, а подчас и собственного имени — продуктово-вещевые посылки, пока это не было запрещено в июне 1942 г. К числу таких смельчаков принадлежали, в частности, берлинские фармацевты Анни и Вальтер Креддиг¹⁷⁷, владелица табачной лавки Паула Хюлле, фабрикант из Кальтен-

 

¹⁷¹ Bronowski A. Op. cit., S. 121-122; Lexikon..., S. 302.

¹⁷² Yad Vashem.., S. 102.

¹⁷³ Paulsson G. S. Hilfe für Juden und jüdische Selbsthilfe in Warschau (1940-1945). — Überleben im Untergrand, S. 306-307.

¹⁷⁴ Kingreen M. Verfolgung und Rettung in Frankfurt am Main und der Rhein-Maas-Region. — Ibid., S. 183.

¹⁷⁵ Lexikon..., S. 342-344.

¹⁷⁶ Disselnkötter A. Op. cit., S. 244-245.

¹⁷⁷ Straeten H. Op. cit., S. 146.

 

43

 

кирхена Ганс Штокмар, кухарка из Вены Мария Зайдлер¹⁷⁸, упоминавшаяся уже Эльза Блохвиц¹⁷⁹, члены кружка Рут Андреас-Фридрих¹⁸⁰, католические активисты священник Людвиг Борн и сотрудница общества «Каритас» во Фрайбурге Гертруда Лукнер, евангелический пастор Герман Маас и его помощницы Мария Баум и Марианна Вебер¹⁸¹, активистки Исповедующей церкви в Берлине во главе с Хеленой Якобе¹⁸², манхаймские квакеры Карл и Ева Герман, Маргарета Лахмунд и др.¹⁸³.

За счет посылок Отто Вайдта, направлявшихся работникам его мастерской, в концлагере Терезин кормилось 25 человек¹⁸⁴.

Иногда посылки отправлялись на имя охранников, знакомых или полузнакомых, с вложением чего-либо и для них¹⁸⁵. Или, в другом варианте, их передавали через солдат вермахта¹⁸⁶. Бывало, что последние делали то же по собственной инициативе. Так, появившиеся в минском гетто в конце 1942 г. ефрейтор и гауптфельдфебель осведомились: «Есть тут кто-то из Эльберфельда?» — и, обнаружив земляка, вручили ему два полных портфеля с колбасами и довольно значительную сумму денег¹⁸⁷.

В некоторых случаях вольнонаемные работники находившихся на территории лагерей предприятий помогали землякам-евреям продовольствием и одеждой, пересылали на родину их почту¹⁸⁸. В других руководители производств, расположенных вне лагерей, облегчали условия труда пригоняемых на работу лагерников¹⁸⁹.

В конце войны, когда узников концентрационных и «трудовых» лагерей перегоняли на запад (известные «марши смерти»), находились изредка охранники, делившиеся с ними пайком. Некоторые

 

¹⁷⁸ Lexikon.., S. 157-158, 265, 355.

¹⁷⁹ Kosmala В., Ludewig-Kedmi R. Op. cit, S. 41.

¹⁸⁰ Friedrich K. Op. cit, S. 103.

¹⁸¹ Borgstedt А. «...zu dem Volk Israel in einer geheimnisvollen Weise hingezogen». Der Einsatz von Hermann Maas und Gertrud Luckner für verfolgte Juden. — Widerstand gegen die Judenvorfolgung, S. 248; idem. «Bruderring» und «Lucknerkreis», S. 200.

¹⁸² Schoppmann C. Rettung von Juden: ein kaum beachteter Widerstand von Frauen. — Überleben im Untergrund, S. 120-121.

¹⁸³ Büttner U. Die anderen Christen, S. 148; Fuchs E. Op. cit, S. 53.

¹⁸⁴ Deutschkron I. Sie blieben im Schatten, S. 104.

¹⁸⁵ Kingreen M. Op. cit., S. 177.

¹⁸⁶ Rewaldl. Op. cit, S. 10; Kosmala В., Ludewig-Kedmi R. Op. cit., S. 40.

¹⁸⁷ Leuner H.D. Als Mitleid ein Verbrechen war, S. 99-100.

¹⁸⁸ Ibid., S. 124-125.

¹⁸⁹ Lexikon..., S. 126-127, 321.

 

44

 

покупали на свои деньги продукты. Женщины в немецких населенных пунктах, лежавших на пути следования колонн, иногда бросали заключенным что-нибудь съестное¹⁹⁰. В ряде случаев жители укрывали тех, кому удавалось сбежать по дороге¹⁹¹.

Немцы-антифашисты, будучи сами заключенными, умудрялись и в лагере спасать человеческие жизни¹⁹². Так, узник с 11-летним стажем социал-демократ Людвиг Вёрль, будучи старостой больничного барака в Освенциме, задействовал вопреки указаниям и еврейских врачей, что продлевало их жизнь и жизнь пациентов. Он подделывал «селекционные» списки, спасая этим больных евреев от газовой камеры. Позднее, будучи старостой одного из филиалов лагеря, Вёрль защищал заключенных-евреев (около 600 человек) от издевательств и избиений со стороны немецких капо; следил, чтобы они получали положенные продукты и спецодежду. Даже туберкулезные могли выжить, поскольку Вёрль освобождал их от тяжелых работ и укрывал от медосмотров эсэсовских врачей¹⁹³.

Коммунист Герман Лангбейн, участник гражданской войны и Испании, был в Освенциме секретарем эсэсовского главврача лагеря Вирта. Ему удавалось убедить шефа обследовать и лечить еирейских больных, вместо того чтобы умерщвлять их. В январе 1944 г., во время «селекции» в больничных бараках такая судьба ожидала 1800 евреев. Лангбейн предупредил Вирта, что в результате больные, в том числе и заразные, станут скрывать свое состояние и в конечном счете в лагере начнется настоящая эпидемия, опасная и для эсэсовского персонала. Он просил главврача убедить коменданта лагеря отменить планируемую акцию. К счастью, тому удалось это сделать¹⁹⁴.

Австрийский коммунист Франц Ляйтнер был в Бухенвальде старостой блока 8, где содержалось несколько сот детей. Среди них были и еврейские (более 150), официально в списках не числившиеся. Чтобы их не выявили, вместо звезды Давида дети носили красные треугольники — опознавательный знак политзаключенных. Ляйтнер подкупал надзиравшего за блоком эсэсовца сигаре-

 

¹⁹⁰ Leuner H. D. Als Mitleid ein Verbrechen war, S. 125-126.

¹⁹¹ Lexikon..., S. 62, 96, 112, 116-117, 120, 133, 138, 156-157, 164, 189, 107, 314-315, 329.

¹⁹² См., напр.: Disselnkotter A. Op. cit, S. 234, 248-249; Drobisch K, Botsch G.

Op. cit, S. 214; Lexikon..., S. 149-150, 168-169.

¹⁹³ Lexikon.., S. 289-290.

¹⁹⁴ Ibid., S. 325-326.

 

45

 

тами и т. п., чтобы тот «не замечал» лишних обитателей. Если с проверкой являлись другие, детей прятали в помещении под полом, специально выкопанном. Когда в октябре 1944 г. Ляйтнер был брошен в лагерную тюрьму, где пробыл более ста дней, его заменил другой политзэк, бывший депутат-коммунист гессенского ландтага Вильгельм Хаман. Он действовал в том же духе¹⁹⁵.

В последние дни существования лагеря обитателям детского блока было велено выстроиться на плацу. Последовала команда: «Евреи, шаг вперед!» Никто, однако, не вышел, и вахман спросил Хамана, есть ли в блоке евреи. Хаман, который накануне роздал еврейским детям опознавательные знаки других национальностей, ответил: «Насколько я знаю, нет». Рискованная ложь сработала. Благодаря Ляйтнеру и Хаману было спасено более полутораста детей, которые в ином случае погибли бы от непосильной работы, отправились в Освенцим или были уничтожены перед самым освобождением¹⁹⁶.

А вот совершенно невероятный и тем не менее реальный случай (он стал темой романа гэдээровского писателя Бруно Апица «Голый среди волков» и одноименного фильма). Коммунист-диссидент (член отколовшейся от просталинской КПГ оппозиционной группировки) Вилли Бляйхер, заведовавший в Бухенвальде складом одежды, в 1944-1945 гг. скрывал там трехлетнего еврейского мальчика Стефана Ежи Цвейга, доставленного с отцом из краковского гетто. Кормил его, купал, даже выпускал погулять на травке. Бляйхер пользовался тем, что эсэсовцы опасались приближаться к складу, кишевшему мириадами вшей. (Заключенные, прибывавшие в лагерь, оставляли там свою одежду перед санобработкой и дезинфекцией.) Когда лагерное начальство включило мальчика в список на отправку в Освенцим, Бляйхер, подкупив эсэсовского врача, добился помещения его в лазарет. Оттуда малыша перевели в «малый лагерь», где о нем заботился другой политзэк, Ойген Валлер. Стефан Ежи Цвейг и его отец дожили до освобождения лагеря¹⁹⁷.

Несколько немцев использовали свои возможности, чтобы передать представителям стран антигитлеровской коалиции информацию о планировании и осуществлении геноцида в надежде, что это поможет остановить его. Так, юрист и предприниматель Эдуард Шульте, генеральный директор фирмы «Наследники Георга фон

 

¹⁹⁵ Ibid., S. 330-331.

¹⁹⁶ Ibid., S. 135-136, 331.

¹⁹⁷ Ibid., S. 72-73.

 

46

 

Гиша», в конце июля 1942 г. через посредников довел до сведения американских и английских дипломатов в Швейцарии содержание принятого на конференции в Ванзее плана «окончательного решения еврейского вопроса»¹⁹⁸. Гауптштурмфюрер СС Курт Герштайн, руководитель отдела технической дезинфекции в санитарной службе войск СС, ставший в августе 1942 г. очевидцем умерщвления заключенных газом «циклон Б» в лагерях Треблинка и Бельжец, передал свой отчет об этом шведскому дипломату Гёрану фон Оттеру и пытался передать его также папскому нунцию в Берлине Чезаре Орсениго¹⁹⁹. Граф Маронья-Редвиц через агентов абвера в Стамбуле информировал американских и английских разведчиков о тотальном уничтожении евреев на подвластных нацистам территориях²⁰⁰.

Все эти шаги, однако, были неэффективны. К информации Шульте представители союзников в Швейцарии отнеслись с недоверием. Шведы положили сообщение Герштайна под сукно и передали его английскому правительству лишь по окончании войны. Из папской нунциатуры в Берлине Герштайна попросту выставили, видимо, приняв за провокатора. Что сделали со сведениями Маронья-Редвица, нам неизвестно. Впрочем, это и неважно, ибо чилийское правительство еще с лета-осени 1941 г. из разных источников (прежде всего из расшифрованных немецких радиограмм) знало о массовых убийствах евреев. Однако лишь в декабре 1942 г. оно выступило с заявлением, к которому присоединилось еще 12 стран, предупреждавшим нацистов об ответственности за эти преступления.

Наконец, несколько человек пошли на смертельный — без преувеличения — риск помощи еврейскому движению Сопротивления. Так, Иоганн Пшейдт предоставил на своей фабрике убежище беглецам из гетто и помогал им перебираться в окрестные леса, где базировались еврейские партизаны. В канцелярии Пшейдта изготовлялись фальшивые документы, печати и пр.²⁰¹. Отто Буссе оборудовал для еврейских партизан тайную явочную квартиру во Львове, служившую также складом оружия; использовал свои связи

 

¹⁹⁸ Подробно см.: Laqueur W., Breitman R. Der Mann, der das Schweigen brach. Wie die Welt vom Holocaust erfuhr. Frankfurt a/M-Berlin, 1986.

¹⁹⁹ Из обширной литературы о Герштайне см.: Schäfer I. Kurt Gerstein — Zeuge des Holocausts. Bielefeld, 2002; Hey B. Kurt Gerstein (1905-1945). Widerstand in SS-Uniform. 2 Aufl. Bielefeld, 2003.

²⁰⁰ Vogel D. Op. cit., S. 205.

²⁰¹ Bronowski A. Op. cit., S. 159.

 

46

 

в немецких учреждениях, чтобы добывать для них военную информацию, удостоверения и т. п.; на собственной машине перевозил в лес оружие, медикаменты, карты и пр. На его пишущей машинке печатались антифашистские листовки; однажды Буссе даже принял участие в партизанской сходке в лесу²⁰². Антон Шмид транспортировал десятки сопротивленцев с оружием из одного гетто в другое, снабжал их нужными бумагами; его квартира была местом встреч еврейских подпольщиков, где курьеры из других гетто отдыхали и получали новые задания²⁰³. Австриец Лео Чёлль, владелец патентного бюро в оккупированном немцами Будапеште, превратил свою квартиру в убежище и перевалочный пункт, а офис — в мастерскую по изготовлению фальшивых документов для подпольной сионистской организации «Бейтар». По просьбе подпольщиков Чёлль арендовал заброшенную виллу — якобы для размещения работников своего бюро, бежавших от наступающих советских войск; в подвале ее были оборудованы укрытие на тридцать человек и склад оружия²⁰⁴. Артур Шаде и Отто Бенешек входили вместе с Буссе в антифашистскую группу в Белостоке, поддерживавшую связь с еврейскими партизанами²⁰⁵. Фриц Мюльхоф помогал «Еврейской боевой организации» (Z.O.B.), руководители и курьеры которой постоянно перемещались между рабочим лагерем в Ракове и окрестными лесами²⁰⁶. Начальник воинской канцелярии на железнодорожной станции Барановичи фельдфебель Хуго Арман передал евреям — рабочим ремонтных мастерских несколько единиц оружия и боеприпасы и помог бежать к партизанам²⁰⁷. А для капитана Вилли Шульца, который в оккупированном Минске надзирал за работой узников гетто, помощь последним завершилась уходом вместе с 24 евреями и еврейками в лес, к советским партизанам²⁰⁸.

Удивительная история произошла с еврейкой-партизанкой Ханной Гохберг, которая в мае 1944 г. в ходе карательной акции вермахта тяжело раненой попала в плен. В полевом лазарете, куда

 

²⁰² Ibid., S. 156-157; Lexikon..., S. 82.

²⁰³ Lustiger A. Op. cit., S. 54-55, 58.

²⁰⁴ Lexikon..., S. 367-368.

²⁰⁵ Ibid., S. 236-237, 300.

²⁰⁶ Ibid., S. 202.

²⁰⁷ Meuther O. Die Rettungstaten des Feldwebels Hugo Annan. — Zivilcourage, S. 124.

²⁰⁸ Winter J. Hauptmann Willi Schulz — Judenretter und Deserteur. — Retter in Uniform, S. 130-132.

 

48

 

ее доставили, военный врач д-р Карл Мутти отказался выдать партизанку для допроса — он сказал, что она без сознания и нетранспортабельна. Через пару дней в лазарет явился офицер Вальтер Розенкранц, которому поручили допросить Гохберг. Однако и он повел себя странно: вместо того чтобы пытать ее для получении сведений о местонахождении партизан, посоветовал ей выдать себя за нееврейку, а товарищам передать, чтобы сменили расположение. На вопрос потрясенной Гохберг, не еврей ли он, Розенкранц ответил: «Есть еще и немцы, не утратившие человечности». И впоследствии он вывез Гохберг из деревни, снабдив документом на имя Анны Ставинской, подручной на кухне его воинской части. Ханна Гохберг пережила войну, разыскала Розенкранца в ГДР и пригласила посетить Израиль (Мутти найти не удалось)²⁰⁹.

На первое место среди спасателей по эффективности усилий следует, безусловно, поставить «арийских мужей» и жен. Им обязано жизнью наибольшее число переживших Холокост немецких евреев (из 25 тысяч человек, обнаруженных в западных зонах оккупации в 1945 г., 14 тысяч уцелело благодаря тому, что состояло в «смешанных» браках)²¹⁰.

Несмотря на массированное давление со стороны партийных и государственных органов и всякого рода «доброжелателей», огромное большинство — от 80 до 90% «арийских» супругов отказались воспользоваться предоставленной им возможностью легко и безболезненно оформить развод. Более того, ввиду смертельно опасных последствий такого акта для еврейской стороны во многих случаях сохранялись формально даже браки, задолго до того фактически распавшиеся.

Стойкость этих людей подвергалась тяжелым испытаниям: их оскорбляли, унижали, дискриминировали, притесняли. Лишали возможности заниматься прежними профессиями, жить в привычных условиях (сселяли в «еврейские дома», набитые под завязку) и т. п. Под конец — направляли на тяжелые, грязные и опасные принудработы, где многие подорвали здоровье. И несмотря на все это, они держались²¹¹.

 

²⁰⁹ Lexikon..., S. 206-207.

²¹⁰ Büttner U. Not nach der Befreiung. Die Situation der deutschen Juden in der britischen Besatzungszone 1945 bis 1948. Hamburg, 1986, S. 8, 32. Данные по советской оккупационной зоне отсутствуют.

²¹¹ Idem. Bollwerk Familie, S. 59-69; Meyer B. «Jüdische Mischlinge». Rassenpolitik und Verfolgungserfahrung 1933-1945. Hamburg, 1999 (1. Teil. Die Verfolgung der Mischehen im Nationalsozialismus).

 

49

 

Именно от них исходила наиболее известная акция открытого сопротивления «еврейской политике» режима — демонстрации конца февраля 1943 г. перед сборными пунктами на Розенштрассе и Гроссен Гамбургерштрассе, где еврейские супруги ожидали депортации «на Восток». Протесты жен, мужей, других «арийских» родственников (в уличной толпе были и люди в военной форме), особенно нежелательные в атмосфере упадка духа после Сталинграда, вынудили гауляйтера Берлина Геббельса отступить: содержавшиеся на сборных пунктах евреи и полуевреи («метисы 1-й степени») были отпущены, а отправленные ранее возвращены из Освенцима²¹².

 

 

Мотивы

—————

 

Мотивы спасателей и помощников были разными. Многие руководствовались религиозными побуждениями (христианской заповедью любви к ближнему, верой в высшую трансцендентную нравственную инстанцию). Другие — политическими (сознанием преступности режима и готовностью противодействовать ему доступными средствами, среди которых помощь евреям была все же менее опасна, чем публичная критика или подпольная борьба). Третьи — простыми принципами буржуазной порядочности. Четвертые — симпатией к евреям, подчас религиозно мотивированной (теологи Маас, Бонхёффер, Герман Дим, ряд верующих мирян). Еще кто-то — личными чувствами к тому или иному еврею: супру-

 

²¹² См. об этом: Jochheim G. Frauenprotest in der Rosenstraße. «Gebt uns unsere Männer wieder». Berlin, 1993; Stoltzfus N. Widerstand des Herzens. Der Aufstand der Berliner Frauen in der Rosenstraße 1943. Aus dem Amerikanischen von M. Müller. München, 1999; Gruner W. Op. cit, S. 137-177; idem. Ein Historikerstreit? Die Internierung der Juden aus Mischehen in der Rosenstraße 1943. Das Ereignis, seine Diskussion und seine Geschichte. — Zeitschrift für Geschichtswissenschaft, 2004, Nr. 52, S. 5ff; Berlin, Rosenstraße 2-4: Protest in der NS-Diktatur. Neue Forschungen zum Frauenprotest in der Rosenstraße 1943. Hrsg. von A. Leugers. Mooshausen, [2005]. Свою роль сыграло, по-видимому, и закулисное вмешательство председателя конференции католических епископов Германии кардинала Адольфа Бертрама (см.: Büttner U. Die anderen Christen, S. 134-135).

 

50

 

жескими, романтическими, родственными, дружескими и пр. Подчас — благодарностью за оказанные в прошлом услуги или, наоборот, резко негативной эмоцией по отношению к тому или иному представителю режима. Такие характерологические качества, как любовь к приключениям или природная строптивость, тоже играли иногда определенную роль.

Вот лишь некоторые иллюстрации к сказанному. На вопрос Эйхмана: «Почему вы заступаетесь за евреев? У вас ведь нет еврейских родственников. Никто вам за это спасибо не скажет» — пастор Грюбер в 1940 г. ответил: «Вы ведь знаете дорогу из Иерусалима в Иерихон? (Эйхман бывал в Палестине. — С. М.) На этой троге лежал когда-то избитый и ограбленный еврей. И человек, которого отделяли от него и раса (Грюбер употребил это слово в нацистском его понимании. — С. М.), и религия, — самаритянин — подошел и помог ему. Так и нам всем заповедано: подойди и сделай то же»

Жена и дочь учителя гимназии Мартина Дойчкрона, которому незадолго до войны удалось выехать по приглашению сестры в Англию, застряли в Германии. С 1942 г. их прятали поочередно многие знакомые, в том числе социал-демократический активист, бывший бургомистр одного из районов Берлина Отто Островски. «Для него, — вспоминает Инга Дойчкрон, — это была единственная возможность выразить свою оппозицию Гитлеру»²¹⁵.

Капитан Вилли Шульц, член НСДАП, «безоговорочно стоявший на точке зрения национал-социализма», влюбился в 18-летнюю еврейскую девушку из Франкфурта Ильзу Штейн (в минском гетто содержалось 18 тысяч советских и 7 тысяч немецких евреев). Он стал помогать ей, а затем и другим узникам. В конечном счете, чтобы спасти Ильзу и двух ее сестер, Шульц совершил описанное²¹⁵.

Полицейский чиновник в Мюнхене 10 ноября 1938 г. выпустил из-под ареста адвоката Фрица Нойланда — когда-то тот представлял его в суде и, узнав, что клиенту нечем расплатиться, махнул рукой: «Отдадите потом, когда сможете»²¹⁶. Владелица мельницы в Тюрингии в конце войны спрятала у себя крещеную еврейку —

 

²¹³ An der Stechbahn, S. 61-62.

²¹⁴ Deutschkron I. Ich trug den gelben Stern, S. 148.

²¹⁵ Winter J. Hauptmann Willy Schulz — Judenretter und Deserteur, S. 124-128, 130-131.

²¹⁶ Wetzel J. Op. cit, S. 303-304.

 

51

 

муж ее, «арийский» директор банка, в трудный момент выдал ей крупный кредит²¹⁷.

Историю, кажущуюся анекдотичной, приводит Инга Дойчкрон. При комплектовании фронтового борделя одна из кандидаток была забракована по возрасту (ей было за сорок). Это настолько оскорбило ее («Еще вчера я была хороша для вашего полковника, а теперь не гожусь и для простых солдат»), что она сказала себе: «Все, для этих людей меня больше нет» — и стала прятать скрывающихся евреев. Среди последних был, кстати, и Эрнст Нельганс, после войны — первый председатель еврейской общины Берлина²¹⁸.

В некоторых случаях трудно понять, чем было вызвано решение помочь. Вот один из таких. Натан Маркшейд, находясь летом 1938 г. в ахенской тюрьме, на допросе сказал следователю, что хочет уехать в Палестину, чтобы строить там новую родину для евреев. Затем, увлекшись, стал рассказывать о Герцле, его книге «Новая старая страна», о своем сионистском воспитании. На вопрос, не боится ли он, что тут же, в кабинете, будет застрелен, Маркшейд ответил: «Нет, все мы рано или поздно умрем». Гестаповец, подумав, сказал: «Ты мне нравишься, я перевезу тебя через границу» (Ахен расположен на границе Германии с Голландией и Бельгией). И действительно сделал это. Стефан Киршгенс, приводящий этот рассказ, считает, что в данном случае мотивом было «наслаждение властью», возможностью решать, жить или не жить человеку, отправиться в «Землю обетованную» или в концлагерь²¹⁹.

Гертруда Штевен, активистка Исповедующей церкви в Берлине, вспоминает, что вместе с несколькими единоверцами и пастором пришла на квартиру крещеной еврейки, чтобы проститься с ней (той предстояла депортация). Во время молитвы, произносимой пастором, появился гестаповец в сопровождении посыльного из еврейской общины. Человек в кожаном пальто молча слушал, после чего сказал пастору: «Знаете что? Я больше не приду сюда, скажу, что не застал эту женщину. А вы делайте с ней что хотите».

 

²¹⁷ Mut zur Menschlichkeit, S. 208.

²¹⁸ Deutschkron I. Sie blieben im Schatten, S. 123-124.

²¹⁹ «...das durfte keiner wissen!», S. 135. Следует помнить, что в то время нацисты стремились еще изгнать евреев. И в другом районе, вдоль верхнего Рейна и Боденского озера, бывало, что гестаповцы подвозили их к швейцарской границе (Halbauer M. Op. cit., S. 180-181).

 

52

 

Пo впечатлению Штевен, «совесть его была, по-видимому, разбужена воспоминанием о чем-то давно забытом, когда он увидел нас коленопреклоненными перед причастием»²²⁰.

Но самое большое число бескорыстных помощников и спасателей было движимо, по-видимому, просто состраданием, человечностью, гуманностью. По-видимому — ибо строго соизмерить удельный вес мотивов вряд ли возможно.

Во многих, если не в большинстве случаев люди руководствовались не одним, а несколькими мотивами. Это усиливало их совокупное действие. К «типовым» (наиболее распространенным, часто повторяющимся) добавлялись сугубо индивидуальные. Так, баварские крестьяне, укрывавшие в 1942-1945 гг. Шарлотту Нойланд, надеялись, что за доброе дело им зачтется от Бога и два их сына вернутся с войны²²¹. Для Луизы Майер, возможно, добавочным мотивом было опасение, что один из ее сыновей, служивший в лейбштандарте СС «Адольф Гитлер», участвовал в убийствах евреев²²². «Совесть, — пишет одна из ее подопечных, — не позволяла ей нести эту вину, не пытаясь смягчить ее. И она приносила подаяние, помогая евреям всем, чем могла...»²²³

Для большинства известных нам случаев бескорыстной помощи общим знаменателем может служить убеждение в ценности каждой человеческой личности, каждой человеческой жизни. Поскольку власть, пропаганда, окружение внушали тогда немцам прямо противоположное, требовалась немалая внутренняя сила, чтобы противостоять их давлению.

Подчас спасенные сами не понимали, откуда у спасателей брались силы, почему они делали все это. Романа Хальтера, который вместе с двумя другими евреями бежал из колонны заключенных во время «марша смерти» весной 1945 г., приютили прачка Герта Фукс и ее муж, слесарь Курт Фукс, в деревне Оберпройриц близ Дрездена. Вспоминая об этом через полвека, Хальтер писал в английской газете «Гардиан»: «Почему они нас спрятали?.. Нашел бы я в себе мужество... поставил бы собственную жизнь на карту ради

 

²²⁰ Staewen G. Warum wir immer noch darüber sprechen. — Stärker als die Angst, S. 82-83.

²²¹ Wetzel J. Op. cit., S. 307. Так и произошло, и они решительно отклоняли впоследствии все предложения представить их к немецкой или израильской награде: «Мы свое уже получили» (Ibid., S. 308).

²²² Schoppmann С. Fluchtziel Schweiz, S. 208, 328.

²²³ Strauss L. Op. cit., S. 136.

 

53

 

чужака?»²²⁴ Аналогичными вопросами задавалась Марта Шпигель, которую вместе с шестилетней дочерью прятали в 1943-1945 гг. несколько крестьянских семей близ Мюнстера (ее муж, торговец лошадьми Зигмунд Шпигель укрывался в тех же или других домах): «Откуда брали они эту почти неземную силу? Я ведь сама не знаю, хватило ли бы мне нервов, чтобы выдержать такое нечеловеческое испытание — во время жесточайшего террора, когда все шпионили за всеми и малейшее подозрение могло привести к разоблачению»²²⁵ .

Спасатели отвечали на вопрос о мотивах своих действий более или менее сходно. Шиндлер, например: «Побудительными мотивами... были ежедневно стоявшие перед глазами бесконечные мучения евреев и жестокость прусских "сверхчеловеков" на оккупированных территориях»²²⁶. Он же: «Я знал людей, которые у меня работали. Если ты кого-нибудь знаешь, то относишься к нему как к человеку»²²⁷. Вилли Арем (в письме от октября 1966 г.): «Я действовал, движимый возмущением теми преступлениями, которые немцы совершали по отношению к нашим ближним — евреям, и чувством долга»²²⁸. Альфонс Цюндлер (в беседе с голландской журналисткой в начале 90-х годов): «Надо было видеть, как обращались с евреями — подло, жестоко!.. Что я — не человек? Или у меня нет сердца?»²²⁹. Матильда Штаберок, водитель электрокара в универмаге (1954): «Слезы этих людей (которых гестаповцы заталкивали в мебельный фургон, чтобы увезти на сборный пункт для депортации. — С. М.) сорвали в моем сердце все тормоза»²³⁰. Клара Мюнцер, пекарь из Берлина, в беседе с писателем Мареком Хальтером (1994): «Я вообще не могу вынести, если вижу, что кто-то страдает»²³¹. Бертольд Байц, на вопросы интервьюеров:

 

²²⁴ Straeten H. Op. cit, S. 87-88. Курт Фукс, выданный кем-то из соседей, вместе с одним из беглецов (двое других успели покинуть деревню) были расстреляны во дворе их дома гестаповцами 12 мая (!) 1945 г. (Ibid., S. 86).

²²⁵ Spiegel M. Retter in der Nacht. Wie eine jüdische Familie im Münsterland überlebte. Münster, 1999, S. 132.

²²⁶ Grossmann K.R. Op. cit., S. 42.

²²⁷ Silver E. Op. cit., S. 211-212.

²²⁸ Kosmala B. Willi Ahrem, Haupttruppführer der Organisation Todt, S. 156.

²²⁹ Selle-Gutzeit S. Op. cit., S. 236.

²³⁰ Schoppmann С Fluchtziel Schweiz, S. 214.

²³¹ Halter M. Auf der Suche nach den 36 Gerechten. Gespräche mit den wahren Helden dieses Jahrhunderts. Aus dem Französischen von B. Restorff und J. Winiger. München-Leipzig, 1997, S. 76-77. 54

 

54

 

«Когда на ваших глазах убивают женщину с ребенком на руках, а у вас самого есть дети, вы реагируете соответственно»²³². Ганс Вальц: «То, что двигало Робертом Бошем и мной, было чувством долга, продиктованным человечностью»²³³.

Людей такого типа отличала способность к идентификации с преследуемыми, утрата которой миллионами других немцев стала, по мнению Т. Адорно, одной из психологических предпосылок Холокоста²³⁴.

Было бы, однако, ошибочно сводить мотивы оказания помощи только к бескорыстным. Работы немецких историков показывают, что во многих случаях мотивом (или по меньшей мере одним из мотивов) было стремление к выгоде.

Так, жители приграничных местностей, следуя старым контрабандистским традициям, перебрасывали людей в соседние страны за плату деньгами или ценностями²³⁵. Среди корыстных переправщиков встречались и «заслуженные» нацисты — вроде старого члена партии, который, как говорилось в решении партийного суда, «в порядке промысла» доставлял евреев на границу с Бельгией²³⁶; или взяточника-штурмовика, с помощью которого границу с Голландией перешло пару десятков человек²³⁷. Пауля Шпигеля, недавно умершего председателя Центрального совета евреев Германии, вместе с матерью перевел через пограничную речку в Бельгию офицер-эсэсовец. Запрошенный им «гонорар» поглотил все сбережения семьи, но договор тот выполнил добросовестно. Когда ребенка, сидевшего у него на закорках, сбила волна, эсэсовец бросился за ним вплавь и выловил, что называется, за шиворот²³⁸.

У некоторых, как отмечалось, идейно-нравственные побуждения (оппозиционность, сочувствие преследуемым и пр.) сочетались с материальным интересом. Так, по воспоминаниям Альфреда Кассирера, участники группы Хекендорфа запросили с него за перевод через швейцарскую границу 12 тысяч марок и в конечном

 

²³² Schmalhausen В. Op. cit., S. 57.

²³³ ScholtyseckJ. Op. cit., S. 216.

²³⁴ Adorno T. W. Erziehung nach Auschwitz. — Idem. «Ob nach Auschwitz noch leben lasse». Hrsg. von R. Tiedemann. Frankfurt a/M, 1997, S. 60.

²³⁵ См. об этом, напр.: «...das durfte keiner wissen!», S. 1-17, 117-127, 225-228; Kirschgens S. Op. cit., S. 152, 178; Halbauer M. Op. cit, S. 185.

²³⁶ «...das durfte keiner wissen!», S. 207, 211-212.

²³⁷ Mut zur Menschlichkeit, S. 203.

²³⁸ Spiegel P. Wieder zu Hause? Erinnerungen. Berlin, 2001, S. 34.

 

55

 

счете согласились на 6 (проводник получил еще тысячу)²³⁹. Лутц Эрлих отдал Хёфлеру велосипед и фотоаппарат — довольно ценные по тем временам вещи — и дал небольшую сумму денег. С Ицхака Шверзенса Хёфлер запросил 6 тысяч марок, но под влиянием Луизы Майер (она действовала совершенно бескорыстно) удовлетворился чемоданом с бельем²⁴⁰.

Говоря о такой «коммерческой» помощи, следует учитывать совокупность тогдашних обстоятельств. Переправщики должны были возмещать затраты времени и денег, стремились к тому же подстраховать свои семьи на случай провала и ареста кормильца²⁴¹ (Хёфлер, например, в 1944-1945 гг. провел одиннадцать месяцев в тюрьме, пока французские войска в апреле 1945 г. не освободили его)²⁴². «Так или иначе, — писал Вилли Форвальдер Луизе Майер в 1946 г., — мы делали доброе дело и многим людям спасли жизнь»²⁴³. Сравнительный критерий для оценки деятельности таких людей дают нам т. н. «погонщики евреев» (Judentreiber) — те, обобрав доверившихся им беглецов, бросали их, не доведя до границы, а то и сдавали полиции²⁴⁴.

За плату и/или подношения нацистские функционеры среднего, а то и высшего уровня подчас информировали «арийских» знакомых о предстоящих депортациях, помогали тем получить для еврейских друзей отсрочку или поменять место назначения с Освенцима на «привилегированный» Терезин²⁴⁵.

За деньги эсэсовские охранники, случалось, выпускали того или иного из заключенных. Так, Альфред Оппенгеймер, бывший владелец нефтеторговой фирмы, в июне 1944 г. был выкуплен за 10 тысяч марок из сборного лагеря Мюнгерсдорф близ Кёльна²⁴⁶. Исаака Бехара выкупила со сборного пункта на Гроссе Гамбургерштрассе в Берлине находившаяся там старуха-еврейка, совершенно ему незнакомая. 500 марок, которые она отдала эсэсовцу за пропуск на выход, были у нее последними. «Ты слишком молод, чтобы умирать, — сказала она Бехару, — а мне далеко за восемьдесят»²⁴⁷. По

 

²³⁹ Schilde К. Grenzüberstreitende Flucht und Fluchthilfe, S. 158.

²⁴⁰ Schoppmann С. Fluchtziel Schweiz, S. 212, 218.

²⁴¹ Ibid., S. 218; Kirschgens S. Op. cit., S. 151.

²⁴² Strauss L. Op. cit., S. 164.

²⁴³ Schoppmann C. Fluchtziel Schweiz, S. 218.

²⁴⁴ «...das durfte keiner wissen!», S. 123.

²⁴⁵ Lexikon..., S. 157-158, 214-215.

²⁴⁶ «...das durfte keiner wissen!», S. 207, 210-211.

²⁴⁷ Behar I. Op. cit, S. 132-133.

 

58

 

воспоминаниям узников варшавского гетто, подкупленный эсэсовец зондеркоманды «Рейнхард» помог бежать оттуда нескольким людям²⁴⁸.

Убежище во многих случаях тоже предоставлялось не бескорыстно. Причем платные благодетели не всегда вели себя корректно. Берлинка Маргарет Хоне вспоминает: «У меня было много знакомых, которые жили нелегально, без документов и в тяжелейших условиях — их эксплуатировали и постоянно грозили выдать, если они не отдадут те или иные вещи, которые хотели получить хозяева»²⁴⁹. Бывало, что ценности и вещи, отданные на хранение, беззастенчиво присваивались. Для людей такого типа существовало даже специальное наименование — «мародеры евреев» (Judenfledderer)²⁵⁰.

Иногда платой за убежище становились разного рода услуги. Лили Ноймарк, которая с весны 1943 г. скрывалась в домах пасторов Исповедующей церкви, вспоминала об условиях в одном из них: Работа по дому, на кухне или в саду с 7 утра до 11 вечера, «свободною часа для себя в течение девяти недель пребывания в Везербергланде я не имела». К тому же жена пастора оказывала на нее давление с целью обратить в христианство. В. Бенц в связи с последним замечает: «Были и другие случаи, в которых ханжество, узколобость набожных укрывателей проявились аналогичным образом». Историю спасения Лили Ноймарк он резюмирует как «цепь чрезмерных требований, унижений и обид», подчеркивая, что похожие свидетельства исходят и от других выживших — а потому, видимо, «принадлежат к реальной картине помощи преследуемым»²⁵¹. (Мы бы все же сказали «тоже принадлежат» — ведь Ноймарк и другие рассказывают и о людях добрых, гуманных, бескорыстных.)

Конечно, любая зависимость — вещь несладкая, укрываемым приходилось подчас терпеть причуды, капризы и смены настроений благодетелей. С другой стороны, и последние имели иногда претензии к ним, большей частью — за неосторожность²⁵².

 

²⁴⁸ Chaskielewichz S. Ukrywatem się w Warsawie. Krakow, 1988, S. 27.

²⁴⁹ Benz W. Juden im Untergrund. Vom Überleben in den Jahren 1943 bis 1945. — Mut zur Menschlichkeit, S. 14.

²⁵⁰ Idem. Überleben im Untergrund 1943-1945. — Die Juden in Deutschland 1933-1945. Leben unter nationalsozialistischer Herrschaft. Hrsg. von W. Benz. München, 1988, S. 660.

²⁵¹ Idem. Gegenleistungen. Stationen eines Kirchenasyls zwischen Weserbergland und Lausitz. — Überleben im Dritten Reich, S. 220, 224.

²⁵² См. об этом: Riffel D. «Unbesungene Helden»: Der Umgang mit «Rettung» im Nachkriegsdeutschland, S. 325; Hofmann L. Ein Rettungsnetz im Stuttgarter Raum für das jüdische Ehepaar Max und Karoline Krakauer. — Stille Helden.

 

57

 

Бывало, что в качестве платы за убежище требовали сексуальных услуг²⁵³. Домогательства такого рода доходили в отдельных случаях до изнасилования²⁵⁴. Ильза Штильман, еврейка-коммунистка, скрывавшаяся в Берлине с февраля 1943 г., вспоминала: «Я испытала это на опыте: женщины хотели иметь дешевую прислугу, мужчины хотели с кем-то спать»²⁵⁵. Приводя такие свидетельства, немецкие авторы подчеркивают: нужно иметь в виду, что выжившие по понятным причинам избегали говорить плохо об укрывателях²⁵⁶.

Кого было больше — помогавших бескорыстно или из выгоды, — сказать невозможно. Некоторые очевидцы и участники событий (например, Инга Дойчкрон) и исследователи (проф. Эрика Вайнцирль) склоняются к тому, что корыстных было, пожалуй, больше; Гюнтер Б. Гинцель полагает, что и людей они спасли больше, чем «праведники»²⁵⁷.

При всей неприглядности некоторых описанных случаев не следует забывать, что найти людей, готовых оказать еврею, тем более целой семье, какую-то помощь, было очень трудно. И по каким бы мотивам она ни оказывалась, такая помощь противоречила одной из главных целей режима, расценивалась как вызов, как прямое противодействие ему и влекла за собой нешуточную кару. Так, например, содействие евреям в нелегальном переходе границы, оказываемое «с целью извлечения личных выгод», в соответствии с циркуляром гестапо от 15 мая 1939 г. начало караться заключением в концлагерь²⁵⁸. Поскольку ссылка на иные, идейно-нравственные мотивы помощи могла бы лишь ухудшить положение пойманного, то неудивительно, что попавшие в жернова нацистской репрессивной машины предпочитали выдвигать на первый план стремление к выгоде²⁵⁹.

 

Judenretter im Dreilandereck, S. 154; Schoppmann С. «Fortgesetzte Beihilfe zur illegalen Auswanderung von Juden nach der Schweiz». Das Hilfsnetz um Luise Meier und Josef Höfier. — Ibid., S. 170-171.

²⁵³ См., напр.: Überleben heißt Erinnern, S. 186; Zahn C. Von einem Quartier zu nächsten. Eine Odyssee im Berliner Untergrund. — Überleben im Dritten Reich, S. 234.

²⁵⁴ См., напр.: Mut zur Menschlichkeit, S. 27; Disselnkötter A. Op. cit., S. 246.

²⁵⁵ Uberleben heißt Erinnern, S. 193.

²⁵⁶ Schoppmann C. Rettung von Juden: ein kaum beachteter Widerstand von Frauen, S. 125; Mut zur Menschlichkeit, S. 24.

²⁵⁷ Mut zur Menschlichkeit, S. XI, 19, 107.

²⁵⁸ «...das durfte keiner wissen!», S. 275.

²⁵⁹ См. об этом: Ibid., S. 178-179; Schilde K. Grenzüberschreitende Flucht und Fluchthilfe, S. 165.

 

58

 

Изд: С.А.Мадиевский “Другие немцы”, М., "Дом еврейской книги", 2006