Абрахам ПАЙС - биография Эйнштейна

Абрахам ПАЙС

НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ЖИЗНЬ

Альберта ЭЙНШТЕЙНА

Часть I. ВВОДНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Глава 1. ЦЕЛЬ И ПЛАН

(...)В предисловии я пообещал провести вас с экскурсией по этой книге. Итак, в путь. Такие символы, как [В1], относятся к списку литературы, разбитому по главам, который помещен в конце книги.

Начну с рассказа о том, как в мое повествование вплетается биография Эйнштейна. Ранний период, от рождения Эйнштейна в 1879 г. до начала в 1908 г. его академической карьеры в качестве приват-доцента в Берне, описан в гл. 3, где содержится очерк его детства, школьных лет (вопреки распространенному мнению он получал высокие оценки как в начальной, так и в средней школе), там же говорится о кратком религиозном периоде, о студенческих днях, долгих поисках работы, о большей части периода работы в патентном бюро в Берне, о смерти отца, о женитьбе на Милеве Марич, о рождении первого сына. В § 10.1 рассказано о его жизни, начиная с того момента, когда он стал приват-доцентом в Берне, до окончания его деятельности экстраординарного профессора Цюрихского университета в марте 1911 г. В этот период родился его второй сын. Параграф 11.1 посвящен тому времени, когда Эйнштейн был профессором в Праге (с марта 1911 по август 1912 г.). В § 12.1 мы последуем за ним обратно в Цюрих, где он занимал пост профессора в Федеральном технологическом институте (политехникуме) с августа 1912 г. по апрель 1914 г. Обстоятельства, вызвавшие пере-

езд из Цюриха в Берлин, разрыв с Милевой и отношение к событиям первой мировой войны описаны в § 14.1. История пребывания в Берлине отражена в гл. 16, которая заканчивается отъездом Эйнштейна из Европы. На этот период приходятся годы болезни, которые, однако, мало повлияли на его научную продуктивность, развод с Милевой и женитьба на двоюродной сестре Эльзе, смерть матери в его берлинском доме (§ 16.1). Вслед за этим в § 16.2, 16.3 рассказано о том, как в 1919 г. Эйнштейн (гениальность которого уже признавалась его коллегами) внезапно приобрел всемирную славу, а также о моих взглядах на причины этого поразительного явления. Параграф 16.4 посвящен его неустроенной жизни в Берлине в 20-е годы, пробуждению его интереса к судьбе еврейского народа и движению пацифистов, отношению к Лиге Наций, а завершается он окончательным отъездом Эйнштейна из Германии в декабре 1932 г. Бельгийская интерлюдия и первые годы пребывания в Принстоне описаны в § 25.2; о последних годах жизни речь идет в гл. 26 — 28. Книга заканчивается подробным перечнем дат основных событий жизни Эйнштейна.

Прежде чем провести такую же экскурсию по научной части книги, я хотел бы сделать несколько замечаний об отношении Эйнштейна к политике, а также об Эйнштейне — философе и гуманисте.

Когда я думаю об Эйнштейне и политике, мне вспоминается одна из наших встреч. Дело было вечером в воскресенье 11 апреля 1954 г. Утром в «New York Herald Tribune» появилась статья братьев Олсоп, озаглавленная «Следующая мишень Маккарти — ведущий физик». Начиналась она сообщением о том, что молодой сенатор от штата Висконсин готов разыграть свою козырную карту. Я уже знал, что вот-вот начнется дело Оппенгеймера. Вечером, когда я работал у себя в кабинете, зазвонил телефон и вашингтонская телефонистка попросила позвать доктора Оппенгеймера. Я ответил, что Оппенгеймера в городе нет. (Он, кстати, находился в то время в Вашингтоне.) Затем телефонистка попросила к аппарату доктора Эйнштейна. Я ответил, что Эйнштейна нет на месте и что номер его домашнего телефона не числится в телефонной книге. Тогда телефонистка сказала, что абонент хочет говорить со мной. Директор вашингтонского бюро агентства «Associated Press» сообщил мне, что во вторник утром все газеты будут писать о деле Оппенгеймера. Ему не терпелось получить заявление Эйнштейна по этому поводу. Я понимал, что шума на Мерсер-стрит завтра утром удастся избежать, только если сразу же сделать краткое заявление, и потому пообещал переговорить с Эйнштейном и в любом случае связаться после этого с Вашингтоном. Я приехал на Мерсер-стрит и позвонил в дверь. Открыла мне секретарь Эйнштейна Элен Дюкас. Извинившись за столь позднее вторжение, я объяснил, что хотел бы наскоро переговорить с профессором.

В этот момент на верхних ступеньках появился Эйнштейн в купальном халате, спросил, что случилось, и спустился вниз вместе с падчерицей Марго. Я объяснил ему причину своего прихода, и Эйнштейн громко рассмеялся. Меня это несколько обескуражило, и я спросил, что тут смешного. Он ответил, что проблема решается просто. Все, что нужно сделать Оппенгеймеру, — это поехать в Вашингтон, сказать чиновникам, что они идиоты, и вернуться домой. После непродолжительного обсуждения мы решили, что сделать короткое заявление все же придется. Мы написали текст, и Эйнштейн зачитал его по телефону директору вашингтонского бюро агентства «Associated Press». На следующий день Элен Дюкас, которая готовила обед, вдруг заметила, что к дому со всех сторон съехались машины и репортеры расчехляют фотоаппараты. «Не снимая фартука, — рассказывала она мне, — я выскочила из дома, чтобы предупредить Эйнштейна, который вот-вот должен был вернуться. Придя домой, он заявил, что разговаривать с репортерами не будет».

Была ли верной первая реакция Эйнштейна? Разумеется, да, хотя его предложению не нужно, даже нельзя было следовать. Бертран де Жувенель⁴) на одном из своих семинаров выделил характерную особенность политических проблем: решить их можно, только пойдя на компромисс. Ничто не было более чуждо Эйнштейну и в личной жизни и в науке, чем урегулирование разногласий путем компромисса. Он часто говорил о политических проблемах и всегда стремился найти их решение. Такие его заявления нередко называли наивными⁵). По-моему, Эйнштейн отнюдь не был наивным, напротив, он хорошо понимал природу человеческих бед и слабостей, но его заявления по политическим вопросам не всегда предполагали принятие немедленных практических мер, и я думаю, что в целом они не оказывали такого уж большого влияния. Он понимал, что здравомыслящий человек вынужден порой приносить жертвы, и охотно шел на это.

В качестве другого примера, связанного с политикой, я хочу привести историю, рассказанную мне в 1979 г. Президентом Израиля Навоном. После кончины в ноябре 1952 г. Президента Израиля Вейцмана Бен-Гурион и его кабинет решили предложить пост президента Эйнштейну. Передать это приглашение из Вашингтона было поручено Аббе Эбану (гл. 27). Вскоре после этого в частной беседе Бен-Гурион спросил у Навона (который тогда был его личным секретарем): «Ну и что же мы будем делать, если он согласится?».

Эйнштейн часто ставил свою подпись под пацифистскими заявлениями; впервые он сделал это в 1914 г. (§ 14.1). В 1916 г.

—————

⁴) Крупный французский экономист и футуролог. — Примеч. пер.

⁵) По словам Оппенгеймера, «в нем всегда была какая-то волшебная чистота, одновременно и детская и безгранично упрямая» [O1]. Это высказывание свидетельствует о своеобразном таланте Оппенгеймера понимать людей.

он дал интервью берлинской газете «Die Vossische Zeitung» по поводу работы о Махе его друга пацифиста Фридриха Адлера, который в то время находился в тюрьме за убийство премьер-министра Австрии Карла Штюргка [Е1]. После смерти физика Лео Аронса, которого он не знал лично, но чьим политическим мужеством восхищался, Эйнштейн поместил некролог в газете «Sozialistische Monatshefte» [E2]. После убийства в 1922 г. Вальтера Ратенау, министра иностранных дел Веймарской республики, физика по образованию, Эйнштейн, который был с ним знаком, писал в «Neue Rundschau»: «Живя в башне из слоновой кости, нетрудно быть идеалистом. Он же был идеалистом, хотя и жил на земле, запах которой был ему знаком лучше, чем кому-либо иному» [ЕЗ]. В 1923 г. Эйнштейн стал одним из основателей общества «Друзей новой России». Вместе с Лоренцем, Марией Кюри, Анри Бергсоном и другими он некоторое время работал в Комитете Лиги Наций по интеллектуальному сотрудничеству (§ 16.4). Среди лиц, предложенных или одобренных им для представления к присуждению Нобелевской премии мира (гл. 30), были Масарик; Герберт Ранхем Браун, почетный секретарь Интернационала противников войны; Карл фон Осецкий, находившийся в то время в немецком концлагере. Эйнштейн часто говорил о судьбе евреев и помогал им. Он подписал массу приглашений на выезд евреев в Соединенные Штаты»

Пацифизм и наднационализм были двумя основными политическими идеалами Эйнштейна. В 20-е годы он поддержал идею всеобщего разоружения и «Единой Европы» (§ 16.4). После второй мировой войны упорно отстаивал концепцию мирового правительства и мирного — только мирного — использования атомной энергии (гл. 27). Эйнштейн прекрасно понимал, что пацифизм и идеи о разоружении были совершенно неуместны в период с 1933 по 1945 г., и глубоко об этом сожалел (§ 25.2). В 1939 г. он послал президенту Рузвельту глубоко продуманное письмо о возможном военном применении деления ядра. В 1943 г. подписал контракт с Бюро артиллерии ВМФ США в качестве временного консультанта (с оплатой 25 дол. в день)⁶). Возможно, результаты его деятельности того времени лучше всего отражает фраза: «Я служу во флоте, но меня не заставили подстричься под бокс» [В1]. Немцев он так и не простил (гл. 27)⁷).

Политическая ориентация Эйнштейна, которую для простоты можно назвать левой, была следствием его стремления к справедливости, а не приверженности какому-либо методу или философской доктрине. «В Ленине я ценю человека, который отдал все силы и пожертвовал собой ради достижения социальной справедливости. Я, однако, не согласен с использовавшимся им

—————

⁶) Сведения о консультантской деятельности Эйнштейна, приведенные в [G1, с. 148], неточны.

⁷) Его двоюродная сестра Лина Эйнштейн умерла в Освенциме. Другая его сестра, Берта Дрейфус, погибла в Терезиенштадте.

методом», — писал он в 1929 г. [Е4]. Много документов, посвященных Эйнштейну и политике, приводится к книге «Эйнштейн о мире» [N1].

Эйнштейн был почитателем мудрости, но был ли он философом ⁸)? Ответ на этот вопрос зависит как от фактов, так и от вкуса. Я бы сказал, что нет, хотя если кто-нибудь будет настаивать на противоположном, я не стану особо возражать. Но то, что интерес Эйнштейна к философии был неподдельным, так же несомненно, как и то, что сам он себя философом не считал.

Он изучал философские труды на протяжении всей жизни, начиная со средней школы, когда впервые прочел Канта (гл. 3). В 1943 г. Эйнштейн, Гёдель, Бертран Рассел и Паули раз пять собирались у Эйнштейна дома для обсуждения философских проблем науки [R1]. «Наука без теории познания (насколько это вообще мыслимо) становится примитивной и путаной», — писал Эйнштейн через несколько лет, тут же предупреждая о том, что ученому не следует чересчур строго придерживаться какой-то одной теории познания.

«В глазах последовательно мыслящего философа он (ученый) предстает как оппортунист, бросающийся из одной крайности в другую. Как человек, который пытается описать мир, не зависящий от актов восприятия, он представляется реалистом. Как человек, считающий понятия и теории свободными (не выводимыми логическим путем из эмпирических данных) творениями человеческого разума, он кажется идеалистом. Как человек, считающий свои понятия и теории обоснованными лишь в той степени, в которой они позволяют логически интерпретировать соотношения между чувственными восприятиями, он является позитивистом. Он может показаться точно так же и платонистом, и пифагорейцем, ибо он считает логическую простоту непреложным и эффективным средством своих исследований» [Е5].

В мышлении Эйнштейна довольно ясно различимы элементы всех этих «измов». Однако в последние 30 лет жизни он перестал быть «оппортунистом, бросающимся из одной крайности в другую», и на свою беду стал философствовать, сковав себя реализмом или, как он предпочитал говорить, объективной реальностью. Этот этап эволюции взглядов Эйнштейна подробно прослеживается в гл. 25. То, что философия расширила его кругозор, так же несомненно, как и то, что философские познания не оказали прямого влияния на его творчество. Высказывания Эйнштейна по философским вопросам, кроме его суждений о Ньютоне, приведены в § 16.5.

К числу людей, которых Эйнштейн в разное время называл своими предшественниками, принадлежат Ньютон, Максвелл, Мах, Планк и Лоренц. Он неоднократно говорил мне, что без

—————

⁸) Буквально слово «философ» означает по-гречески «почитатель мудрости». — Примеч. пер.

Лоренца не смог бы создать специальную теорию относительности. О его почтительном отношении к Планку говорится в § 18.1; о влиянии Маха⁹) — в § 15.5; о взглядах на работы Максвелла — в § 16.5. Теперь же, после небольшого отступления, я перейду к Ньютону.

Любые посягательства на независимость его мышления с детства вызывали у Эйнштейна бурный эмоциональный протест, что проявилось и в его на редкость обособленной личной жизни. Но он вовсе не был нелюдимым отшельником, обделенным привязанностями. Он был способен на сильные чувства, в том числе и гнев, — об этом свидетельствует его позиция по отношению к Германии как в нацистский период, так и после него. Говоря о справедливости и свободе для других людей, называя евреев братьями, скорбя о судьбе героев варшавского гетто, Эйнштейн выступал как человек чувствующий в не меньшей степени, чем человек мыслящий. Не так уж удивительно и то, что после таких выступлений он всегда искал спасения в ясности и надежности научных идей. Особенно примечательно то, что он обладал даром возвращаться в мир обыденного без какого-либо эмоционального усилия. Ему не нужно было отгораживаться от повседневности. Он просто, когда хотел, отрешался от нее. Неудивительно поэтому, что (как он написал незадолго до смерти) Эйнштейн потерпел два бесславных поражения в браке и за всю жизнь так и не нашел единомышленников, за исключением, быть может, Ньютона.

Когда в середине жизни Эйнштейн писал «о тех замечательных событиях», в которых великий Ньютон участвовал в дни своей молодости, о том, что «природа для него была открытой книгой», что в «одном лице он сочетал экспериментатора, теоретика, мастера и, в не меньшей степени, художника слова», что «он предстал перед нами сильным, уверенным и одиноким», что «радость созидания и ювелирная точность проявляются в каждом его слове и в каждом рисунке» [Е7], мне кажется, что он говорил о своих идеалах, о стремлении к самовыражению как в теории, так и в эксперименте (в этом отношении он, конечно, не сравнялся с Ньютоном). Раньше он писал, что достижения Ньютона заслуживают «глубокого уважения» и что понимание Ньютоном слабостей своих теорий всегда вызывало в нем «чувство почтительного удивления» [Е8] (одной из этих слабостей является принцип дальнодействия, который, как указывал Ньютон, не должен считаться окончательным объяснением).

—————

⁹) Я не совсем разделяю точку зрения И. Берлина [В2, с. 145, 150], будто бы Мах был в числе философских менторов Эйнштейна и будто бы «он сначала принял, а затем отверг феноменализм Маха. Искреннее восхищение Эйнштейна Махом являлось следствием прочтения его труда по механике, в котором руководящим принципом был принцип относительности любого движения. В то же время Эйнштейн считал Маха «жалким философом» [Е6], поскольку Мах так и не признал реальность существования атомов.

«Счастливый Ньютон, счастливое детство науки!» [Е7]. Когда Эйнштейн поместил эти слова в начале введения к ньютоновой «Оптике», он, несомненно, имел в виду, что знаменитая фраза Ньютона hypotheses non fingo («гипотез не измышляю») была отражением научного стиля прошлого. В другой работе Эйнштейн еще яснее высказался по этому поводу: «В настоящее время известно, что наука не может вырасти на основе одного только опыта и что при построении науки мы вынуждены прибегать к свободно создаваемым понятиям, пригодность которых можно a posteriori проверить опытным путем. Эти обстоятельства ускользали от предыдущих поколений, которым казалось, что теорию можно построить чисто индуктивно, не прибегая к свободному творческому созданию понятий. Чем примитивнее состояние науки, тем легче исследователю сохранять иллюзию по поводу того, что он будто бы является эмпириком.

Еще в XIX в. многие верили, что ньютоновский принцип — hypotheses non fingo — должен служить фундаментом всякой здравой естественной науки» [Е9].

Приведу еще одно высказывание Эйнштейна о развитии научного метода. Так написать мог только он: «Прости меня, Ньютон; ты нашел единственный путь, возможный в твое время для человека величайшей научной творческой способности и силы мысли. Понятия, созданные тобой, и сейчас еще остаются ведущими в нашем физическом мышлении, хотя мы теперь и знаем, что если мы будем стремиться к более глубокому пониманию взаимосвязей, то мы должны будем заменить эти понятия другими, стоящими дальше от сферы непосредственного опыта» [E5, с. 31].

Был, однако, один вопрос, при рассмотрении которого Эйнштейн всегда принимал сторону Ньютона и ссылался на его авторитет, — о причинности. По случаю 200-летия со дня смерти Ньютона Эйнштейн писал секретарю Королевского общества: «Все, кто принимает скромное участие в размышлениях над тайнами физических явлений, мысленно находятся в эту минуту вместе с вами и объединены теми восхищением и любовью, которые связывают нас с Ньютоном». Затем он проследил развитие физики после Ньютона и заключил так: «Только в квантовой механике дифференциальный метод Ньютона перестал соответствовать действительности, и строгая причинность покинула нас. Но последнее слово в этой области еще не сказано. Пусть же дух ньютоновского метода даст нам силу для восстановления согласия между физической реальностью и наиболее глубокой чертой учения Ньютона — строгой причинностью» [Е10].

Что же такое строгая ньютонова причинность? Поясню на примере. Если точно задать положение и скорость некой частицы в данный момент и знать все действующие на нее силы, то по законам Ньютона можно рассчитать точное положение и скорость этой частицы в любой последующий момент. Из квантовой же теории следует, что невозможно дать информацию о поло-

жении и скорости с идеальной точностью, даже если в распоряжении исследователя имеются самые точные приборы. Именно эту проблему мы с Эйнштейном и обсуждали во время разговора о Луне, теле столь массивном, что ограничения, накладываемые на точность информации о ее положении и скорости, незначительны, и для любых астрономических целей можно пренебречь неопределенностью имеющейся информации и продолжать говорить об орбите Луны.

С атомами все не так. В атоме водорода электрон не движется по орбите в том же смысле, в котором Луна движется вокруг Земли, поскольку если бы дело обстояло так, то атом водорода был бы плоским, как блин, хотя на самом деле он скорее похож на маленький шарик. Возврат к ньютоновой причинности принципиально невозможен, что, разумеется, ни в коей мере не умаляет достижений Ньютона. Надежды Эйнштейна на возврат к доброй старой причинности — неосуществимая мечта. Конечно, эта разделяемая современными физиками точка зрения не мешала им признавать в Эйнштейне крупнейшую научную фигуру нашего века. Его специальная теория относительности есть завершение работ Максвелла и Лоренца. Его общая теория относительности завершает ньютонову теорию тяготения и отражает идеи Маха об относительности любого движения. Труды Эйнштейна венчают работы его предшественников, в них он дополняет и пересматривает основы их теорий. В этом смысле он — фигура переходная, человек, совершенствующий прошлое и изменяющий будущее. Но в то же время он и пионер, поскольку сначала Планк, затем он, а потом и Бор заложили основы совершенно новой области физики — квантовой теории.

Эйнштейн заслуживает того же комплимента, которым он удостоил Ньютона, — он был «художником слова». Его талант владения немецким языком уступал лишь дару ученого. Я имею в виду не только умение сочинять забавные стишки, но и высокое качество его прозы. Он был большим мастером нюансов, которые очень трудно передать при переводе. Изучающий труды Эйнштейна должен читать их по-немецки. Правильно, что некоторые крупные статьи, например содержащая его научное кредо и напечатанная в «Journal of the Franklin Institute» в 1936 г., автобиографический очерк в книге Шилппа [Е5], были напечатаны на немецком языке и рядом в переводе на английский. Все научные труды Эйнштейн писал по-немецки, вне зависимости от того, на каком языке они выходили впоследствии. В статьях, посвященных памяти его коллег и друзей, отмечаешь не только прекрасный стиль, но и глубокое знание людей. А писал он о Шварцшильде и Смолуховском, Марии Кюри и Эмми Нётер, Майкельсоне и Томасе Эдисоне, о Лоренце, Нернсте, Ланжевене, Планке, Вальтере Ратенау и, трогательнее всего, о Пауле Эренфесте. Эти портретное наброски служат наилучшим опровержением мнения о том, будто бы Эйнштейн был наивным человеком.

В других языках, помимо немецкого, он чувствовал себя менее уверенно¹⁰). Во время первого приезда в Париж в 1922 г. он читал лекции по-французски [К1]. Однако выступая перед аудиторией во время своих первых поездок в Англию и Соединенные Штаты, он говорил по-немецки, хотя позднее неплохо овладел английским языком.

Любовью его была музыка. Эйнштейн был равнодушен к композиторам XX в. и многим композиторам XIX в. Любил Шуберта, но его мало привлекали тяжелые драматические произведения Бетховена. Он не был в восторге от Брамса, недолюбливал Вагнера, предпочитал композиторов более раннего времени — Моцарта, Баха, Вивальди, Корелли, Скарлатти. Я никогда не слышал его игры на скрипке, но мне рассказывали о его музыкальности и той легкости, с которыми он читал с листа. О его предпочтениях в изобразительном искусстве лучше всего говорит письмо Марго Эйнштейн Мейеру Шапиро: «В живописи он предпочитал, конечно, старых мастеров. Они казались ему более „убедительными" (его выражение), чем художники нашего времени. Но иногда он удивлял меня интересом к раннему периоду Пикассо (1905, 1906)... Такие слова, как кубизм, абстрактная живопись, для него ничего не значили... Его глубоко волновали Джотто, а также Фра Анжелико... Пьеро делла Франческа... Он любил маленькие итальянские города... Флоренцию, Сиену (сиенскую живопись), Пизу, Болонью, Падую, восхищался их архитектурой... Его всегда восхищал и глубоко трогал Рембрандт» [Е11].

В качестве заключения к этому вводному очерку об Эйнштейне как личности ¹¹) я хотел бы повторить то, что уже было сказано в предисловии: я никогда не встречал человека свободнее его. Я имею в виду, что, в отличие от других, он был хозяином своей судьбы в полном смысле этого слова. Если он и верил в бога, то это был «бог» Спинозы. Эйнштейн не был ниспровергателем. Им никогда не руководило стремление свергнуть авторитеты. Не был он и бунтарем, ибо любая власть, кроме власти разума, представлялась ему слишком нелепой, чтобы тратить силы на борьбу с ней (вряд ли можно назвать воинственной его оппозицию нацизму).

Внутренняя свобода позволяла Эйнштейну ставить научные вопросы, а его гений — отбирать из них наиболее корректные; потом ему ничего не оставалось, как принять единственно возможный ответ. Сознание своего предназначения позволило ему

—————

¹⁰) В 20-е годы Эйнштейн однажды сказал: «Я не люблю ни новую одежду, ни новую еду. И мне не хотелось бы учить новые языки» [S1].

¹¹) Я не имею четкого представления о литературных вкусах Эйнштейна и не знаю, насколько полным или представительным является приводимый ниже перечень некоторых из любимых им авторов: Гейне, Анатоль Франс, Бальзак, Ф. М. Достоевский («Братья Карамазовы»), Музиль, Диккенс, Лагерлёф, Л. Н. Толстой, Казандзакис, Брехт («Галилей»), Брох («Смерть Вергилия»), Ганди («Автобиография»), М. Горький, Хёрси («Колокол по Адано»), ван Лоон («Жизнь и эпоха Рембрандта»), Рейк («Слушая третьим ухом»).

продвинуться дальние других, а вера в себя не дала свернуть с избранного пути. Если сознание собственной славы и льстило ему, то лишь на мгновенье. Он не страшился бега времени и был до странности равнодушен к смерти. Я не вижу трагедии ни в его более позднем отношении к квантовой теории, ни в неудачных попытках создания единой теории поля, в особенности потому, что некоторые из поставленных им проблем по сей день стимулируют развитие науки (§ 2.2). Кроме того, я ни разу не заметил ничего трагического в его лице. Иногда он грустил, но чувство юмора в конце концов побеждало.

Пройдем с экскурсией по научной части биографии Эйнштейна. (…)

Глава 3. ПОРТРЕТ ФИЗИКА В МОЛОДОСТИ¹)

Обособленно... 4. Отдельно от других;

порознь, независимо, индивидуально...

Оксфордский словарь

английского языка

Неизвестно, когда Герман Эйнштейн стал партнером предприятия Исраэля и Леви по изготовлению перин, до или после 8 августа 1876 г. Известно лишь, что к тому времени он вместе с матерью, братьями и сестрами уже жил в Ульме, в королевстве Вюртембергском. В 1876 г. 8 августа в синагоге города Ганштатта он обвенчался с Паулиной Кох. Молодая пара поселилась в Ульме, сначала на Мюнстерплац, а в конце 1878 г. они переехали на Банхофштрассе. Солнечным мартовским днем 1879 г., в пятницу, родился их первенец, гражданин новой Германской империи, к которой Вюртемберг присоединился в 1871 г. На следующий день Герман отправился регистрировать рождение сына. Свидетельство о рождении гласит: «№ 224. Ульм, 15 марта 1879 г. Сегодня торговец Герман Эйнштейн, проживающий в Ульме, Ванхофштрассе, 135, иудейского вероисповедания, лично известный, предстал перед нижеподписавшимся регистратором и заявил о рождении ребенка мужского пола, нареченного Альбертом, в Ульме, по его месту жительства, от жены Паулины Эйнштейн, урожденной Кох, иудейского вероисповедания, марта 14 числа 1879 г., в 11 ч 30 мин утра. Прочел, подтвердил и подписал: Герман Эйнштейн. Регистратор: Хартман». В 1944 г. Во

—————

⁷) Аналогичные идеи высказывали П. А. М. Дирак и А. С. Эддингтон. — Примеч. ред.

⁸) Автор перефразирует название романа известного ирландского писателя Дж. Джойса «Портрет художника в молодости». — Примеч. перев.

время воздушного налета дом на Банхофштрассе был разрушен. Свидетельство о рождении по-прежнему находится в архиве Ульма.

Альберт был первенцем Германа и Паулины. 18 ноября 1881 г. родился второй ребенок, дочь Мария. Вероятно, на свете не было другого человека, к которому Эйнштейн был так привязан, как к сестре Майе, как ее звали в семье. Выбор имен свидетельствует о тенденции к ассимиляции в семье Эйнштейнов, тенденции, распространенной в среде немецких евреев в XIX в. По словам Элен Дюкас, Альберта назвали (если можно так сказать) в честь деда Абрахама; как было выбрано имя Мария — неизвестно. В семье царил либеральный дух и религия не воспринималась как догма. В такой атмосфере были воспитаны и отец, и мать. Религиозные проблемы, заповеди не обсуждались [M1, с. 12]. Отец Альберта гордился тем, что иудаистские ритуалы в его доме не соблюдались [R1, с. 28].

Биографический очерк Майи, законченный в 1925 г., — основной источник сведений о ранних годах Альберта. В нем рассказывается об испуге матери при рождении сына: голова у младенца была слишком большая, с угловатым затылком (эта редкая форма черепа сохранилась на всю жизнь); о первых словах бабушки при виде нового члена семейства: «Viel zu dick! Viel zu dick!» («Ой, какой толстый!»); о родительских страхах: не окажется ли ребенок неполноценным, слишком уж долго он не говорит [M1, с. 9 — 10]. Страхи эти оказались беспочвенными. Судя по рассказу, основывающемуся на воспоминаниях самого Эйнштейна, «...в возрасте между двумя и тремя годами у него появилось стремление говорить целыми фразами. Он пробовал произносить каждое предложение тихонько, про себя. Затем, если оно оказывалось правильным, он произносил его вслух» [S1]. В раннем детстве он был очень тихим, любил играть в одиночестве. Случались, однако, и взрывы эмоций. Он мог внезапно впасть в ярость. «В такие моменты лицо его бледнело, кончик носа белел, и он терял самообладание» [M1, с. 9 — 10]. Было несколько случаев, когда милый крошка швырял чем попало в сестру. Эти приступы прекратились, когда ему исполнилось семь лет.

Отношения между родителями складывались гармонично, они любили друг друга. Более сильной личностью была мать. Она 0ыла талантливой пианисткой, звуки музыки разносились по всему дому, и музыкальное образование детей началось рано. Майя училась играть на фортепиано. Альберт брал уроки музыки с шести до тринадцати лет. Впоследствии скрипка стала его любимым инструментом, хотя в раннем возрасте игра была обременительной обязанностью. Уроки ему давал Шмид [R1, с. 31]. Альберт сам научился немного играть на пианино и очень любил на нем импровизировать. Герман Эйнштейн был человеком уравновешенным, добрым и довольно пассивным; все относились к нему с любовью [R1, с, 24]. Он увлекался литературой и по ве-

черам часто читал домашним Шиллера и Гейне [R1, с. 26]. (Гейне остался одним из любимых авторов А. Эйнштейна.) В школьные годы Герман проявлял математические способности, но мечты об университете не сбылись: у его родителей не было на это средств.

Затея Германа с производством перин оказалась не очень удачной. Вскоре после рождения Альберта энергичный и предприимчивый младший брат Якоб предложил Герману стать его партнером в небольшом предприятии по производству водопроводной и газовой аппаратуры в Мюнхене. Герман согласился взять на себя коммерческое руководство и, кроме того, вложил в дело значительную часть своих и Паулининых сбережений. В 1880 г. Герман с семьей переехали в Мюнхен, о чем в архиве Мюнхена сохранилась запись от 21 июня. Скромное предприятие открылось 11 октября, дело пошло успешно, однако у Якоба были более обширные планы. Через несколько лет у него возникла идея открыть вместе с Германом фабрику по выпуску динамомашин, дуговых ламп и электроизмерительного оборудования для муниципальных электростанций и сетей. Кроме того, он предложил брату купить на двоих дом в Зедлинге, пригороде Мюнхена. Эти планы осуществились в 1885 г. при финансовой поддержке родителей, главным образом отца Паулины. Официально фирма была зарегистрирована 6 мая 1885 г.

Альберт и Майя полюбили новый дом на Адельрайтерштрассе с большим тенистым садом. Дела поначалу шли хорошо. В книге [U1] четыре страницы посвящены фирме «Elektronische Fabrik J. Einstein und Co», откуда видно, что братья поставляли оборудование в Мюнхен-Швабинг, а также в Варезе и Сузу в Италии.

Таким образом, ранние годы Эйнштейн провел в спокойной благоприятной обстановке, что оказало на него благотворное влияние. На седьмом десятке он с особым чувством вспоминал об одном эпизоде тех лет: «Чудо... я испытал ребенком четырех или пяти лет, когда отец показал мне компас» [Е1, с. 8]. Это так поразило ребенка, что он «задрожал и похолодел» [R1, с. 25]. «За вещами должно быть что-то еще глубоко скрытое... Развитие... представляет собой в известном смысле... бегство от ,,удивительного", от „чуда"» [Е1, с. 8]. Такие ощущения дали Эйнштейну гораздо больше, чем формальное образование.

В возрасте пяти лет Альберт впервые сел за уроки. Начали его учить дома, но занятия тут же прекратились, потому что в приливе раздражения он бросил стульчиком в учительницу. В шесть лет он поступил в муниципальную школу. Работал ровно, прилежно и неторопливо, математические задачи решал уверенно, хотя иногда ошибался в вычислениях. Успевал он прекрасно. В августе 1886 г. Паулина писала матери: «Вчера Альберт получил табель, он снова закончил первым, отметки у него превосходные» [Е2]. Альберт оставался тихим мальчиком, но любил играть с одноклассниками. Его игры требовали терпения

и целеустремленности. Одним из любимых занятий была постройка карточного домика.

В октябре 1888 г. Альберт перешел из школы в гимназию Луитпольда, где проучился до 15 лет. Все эти годы он был первым или вторым в классе по математике и латыни [H1]. Но в целом гимназия ему не нравилась: властные учителя, подобострастные ученики, зубрежка — все это было ему не по душе. Кроме того, «у него была врожденная неприязнь к гимнастике и спорту... Он быстро уставал, у него кружилась голова» [К1, с. 33]. В гимназии Альберт держался особняком и почти не завел друзей.

Впрочем, у него была масса занятий, выходящих за пределы программы. Дядюшка Якоб давал ему математические задачи, и, решив их, мальчик испытывал чувство огромного счастья [M1, с. 14]. В возрасте от 10 до 15 лет он часто встречался с Максом Талмудом — тот регулярно обедал в доме Эйнштейнов, и эти встречи способствовали расширению его кругозора. Талмуд, бедный студент-медик, приходил обедать каждый вторник. Он давал Эйнштейну популярные научные книги, а потом и работы Канта. Вдвоем они часами беседовали о науке и философии²). «За все эти годы я ни разу не видел, чтобы он читал развлекательную литературу. Ни разу не встречал я его в компании одноклассников, сверстников», — вспоминал потом Талмуд [Т1, с. 164 — 165]. В те годы его единственным развлечением была музыка, он уже играл Моцарта и сонаты Бетховена под аккомпанемент матери [M1, с. 15]. Кроме того, Альберт самостоятельно занимался математикой. В 12 лет он во второй раз пережил чудо — ему подарили небольшую книжку по евклидовой геометрии [Н2], которую он назвал «библией геометрии». «...Ясность и уверенность... произвели на меня неописуемое впечатление» [Е1, с. 8]. К 17 годам он самостоятельно изучил дифференциальное и интегральное исчисление.

По баварским законам все дети школьного возраста должны были получать религиозное образование. В муниципальной школе детей учили только католическому «закону божьему». Эйнштейна обучал начаткам иудаизма дальний родственник, приходивший домой [M1, с. 11 — 12]. Когда он пошел в гимназию Луитпольда, обучение продолжалось там. Результатом этих занятий стал период увлечения религией, который Альберт пережил в возрасте 11 лет. Чувства его достигли такого накала, что он в точности исполнял все религиозные предписания, например не ел свинины [M1, с. 13]. Позднее, в Берлине, он рассказал близкому другу, что в этот период сочинил несколько гимнов, обращенных к богу, и с энтузиазмом распевал их по дороге в школу [S2, с. 15]. Под воздействием науки это увлечение внезапно, год спустя, закончилось. Он не участвовал в религиозном обряде

—————

²) Переехав в США, Талмуд переменил фамилию на Талми. Он написал книгу, в которой рассказал о встречах с Эйнштейном [Т1].

совершеннолетия «бар-митцвах», так и не выучил иврита. В 50 лет Эйнштейн писал Генриху Фридману, своему религиозному наставнику гимназических времен: «Я часто читаю библию, но ее текст в оригинале остался для меня недоступным» [ЕЗ].

От мюнхенских дней сохранилась и другая история, которую с ликованием иногда рассказывал сам Эйнштейн. Однажды в гимназии учитель посетовал, что Альберт учится в его классе. Эйнштейн возразил, что не делает ничего дурного. На это учитель ответил: «Это верно, но вы там, на задней парте, улыбаетесь, а это нарушает атмосферу уважения, которая так нужна в классе» [S1; S2, с. 15].

Эпизоды из раннего детства Эйнштейна говорят о том, что все наиболее яркие черты его характера были врожденными, а не благоприобретенными. Ребенок, который долго не говорит, становится первым учеником (распространенное мнение о том, что Эйнштейн плохо учился, совершенно необоснованно) и, наконец, ученым, каждой научной победе которого предшествует период неторопливого созревания идеи. Мальчик, улыбавшийся с задней парты, превратился в старика, который, как уже упоминалось в гл. 1, смеялся над глупцами-чиновниками, занимавшимися делом Оппенгеймера. В последние годы пацифистские убеждения заставят его выступать против деспотизма. И все же в жизни и науке он не был бунтарем, идущим против авторитетов, не стремился он, кроме единственного случая³), ниспровергать эти авторитеты. Вернее всего, он был настолько независим, что любая форма власти, кроме власти разума, казалась ему невероятно смешной. Что же касается его увлечения религией, то оно прошло бесследно — позднее так случалось с научными идеями, когда он загорался, а потом быстро остывал, если идея казалась ему не заслуживающей внимания. Об этом религиозном периоде сам Эйнштейн вспоминал так: «Мне ясно, что этот потерянный религиозный рай юности был для меня первой попыткой освободиться от пут „только личного"» [Е1, с 4]. Это стремление сопровождало его всю жизнь. Когда ему было за шестьдесят, Эйнштейн заметил однажды, что продал душу и тело науке, стремясь убежать от «личного» к «надличному» [Е4]. Но он не устанавливал дистанции между собой и другими. Его отстраненность была в нем самом и позволяла ему идти по жизни, погрузившись в размышления. Необычно скорее то, что Эйнштейн все же не порвал связей с миром, не стал равнодушным созерцателем.

Другая — и самая важная черта его характера — обособленность, видна уже в ребенке, играющем в одиночестве. Она проявлялась и в том, что собственные размышления он ставил куда выше формальных школьных занятий, а в студенческие годы

—————

³) Единственной подлинно революционной была его статья 1905 г. О световых квантах. Следует подчеркнуть, что, по его мнению, физический смысл гипотезы о световых квантах так и не был понят до конца. Я еще вернусь в этому в следующих главах.

больше был занят самообразованием, чем посещением лекций, и в том, что позднее, в годы службы в патентном бюро, был занят исключительно творческой работой почти в полном одиночестве, без связей с кругом физиков. Та же черта проявлялась и в отношениях с другими людьми и с властями. Обособленность сослужила ему хорошую службу в его целеустремленной и выполнявшейся в одиночку работе, что особенно заметно на примере пути, пройденного от специальной теории относительности к общей. Та же черта хорошо заметна в его глубоко скептическом отношении к квантовой механике на протяжении второй половины жизни. В конце концов обособленность стала для него и насущной необходимостью, охранявшей столь любезное ему уединение от публики, обожающей легенды о гениях.

Но вернемся к мюнхенским годам. Дела Германа, поначалу удачные, шли все хуже. Синьор Гарроне, представитель итальянской фирмы, предлагал перевести фабрику в Италию, где перспективы были гораздо радужнее. Якоб был полностью с ним согласен, его энтузиазм заразил Германа. В июне 1894 г. фабрика в Зедлинге была ликвидирована, дом продан и семейство переехало в Милан. Уехали все, кроме Альберта, который остался, чтобы закончить гимназию. Новая фабрика открылась в Павии. В 1895 г. Герман с семьей переехал из Милана в Павию, где они поселились на Виа Фосколо, 11 [S3].

Одиночество угнетало Альберта, он нервничал [М4]. Без родных было тоскливо, гимназию он не любил. Ему исполнилось 16 лет, и перед ним замаячила военная служба⁴). Не посоветовавшись с родителями, Альберт решил присоединиться к ним. Взяв у семейного врача справку о нервном истощении, он получил освобождение от занятий в гимназии и ранней весной 1895 г. отправился в Павию. Родителям, которых его внезапный приезд огорчил, пообещал, что самостоятельно подготовится к вступительным экзаменам в Цюрихский политехникум и, кроме того, сообщил им о своем желании отказаться от германского гражданства [F1]. Новая, более свободная жизнь и независимость в учебе превратили тихого мальчика в общительного молодого человека. Природа Италия и ее искусство произвели на него большое впечатление [M1, с. 16].

В октябре 1895 г. Альберт отправился в Цюрих сдавать экзамены в политехникум. Он не поступил, хотя успешно сдал математику и естественные науки⁵). Последовав совету получить

—————

⁴) По закону только мальчики до 17 лет могли уезжать из Германии и не возвращаться для прохождения службы в армии. Отвращение Эйнштейна к армии проявилось еще в детстве, когда он с родителями смотрел военный парад. Его напугали движения, которые люди совершали, казалось, помимо своей воли. Родителям пришлось обещать ему, что он никогда не станет военным [R1, с. 26].

⁵) Он сдавал экзамены по истории, немецкому и французскому языкам, биологии, математике, начертательной геометрии, химии, физике, черчению; писал сочинение.

аттестат зрелости, который позволил бы ему поступить в политехникум, он поселился в Аарау, в немецкой части Швейцарии, в семье Винтелеров. К Йосту Винтелеру, учителю и неплохому ученому, он испытывал искреннее уважение, к фрау Винтелер глубоко привязался. Альберт близко сошелся с их семью детьми и стал своим. Впервые в жизни он получал удовольствие от занятий в школе. Незадолго до смерти Эйнштейн писал: «Эта школа оставила во мне неизгладимый след благодаря своему либеральному духу и скромной серьезности учителей, которые не опирались на какие-либо показные авторитеты».

С фотографии, снятой в Аарау, на нас смотрит уверенный в себе, почти дерзкий, молодой человек, в лице которого нет и следа робости прежних лет. Позднее один из одноклассников вспоминал его энергичную, уверенную походку, чуть насмешливое выражение лица, «его смелость в выражении своего мнения, пусть даже обидного для собеседника» [S2, с. 21 — 22]. Возможно, он и прежде был в себе уверен. Теперь это стало заметно.

От тех дней сохранилось краткое сочинение Эйнштейна, озаглавленное «Мои планы на будущее». Это сочинение, написанное на далеком от совершенства французском языке приблизительно в 1895 г., показывает присущую ему целеустремленность.

В переводе оно звучит так:

«Мои планы на будущее

Счастливый человек слишком доволен настоящим, чтобы задумываться о будущем. Молодые же люди, с другой стороны, любят строить смелые планы. К тому же для серьезного молодого человека естественно желание составить как можно более точное представление о желаемых целях.

Если мне повезет и я сдам экзамены, то я поступлю в политехникум в Цюрихе. Там я четыре года буду изучать математику и физику. Я представляю себя преподавателем этих дисциплин, предпочтительно теоретиком.

Вот причины, которые привели меня к таким планам. Прежде всего, это моя склонность к абстрактному математическому мышлению, отсутствие воображения и практической сметки. Мои желания совпадают со склонностями. Это вполне естественно, ведь всякому приятно заниматься тем, к чему у него больше склонностей. Кроме того, занятия наукой дают определенную независимость, которая меня очень привлекает» [Е5].

В 1896 г. статус Эйнштейна изменился: из немецкого школьника он превратился в не имеющего гражданства студента политехникума. Уплатив три марки, он получил из Ульма документ, датированный 28 января 1896 г., который подтверждал, что он более не является германским (а точнее вюртембергским) гражданином. Осенью он успешно сдал экзамен на аттестат зрелости с такими оценками (высший балл — 6): немецкий — 5, итальянский — 5, история — 6, география — 4, алгебра — 6, геометрия — 6, начертательная геометрия — 6, физика — 6 , химия — 5, естественная история — 5, рисование — 4, черчение — 4, Двадцать

девятого октября он зарегистрировался как житель Цюриха и стал студентом политехникума. Успешно завершив четырехлетний курс, он должен был получить диплом учителя математики и физики старших классов средней школы. В студенческие годы (с 1896 по 1900 г.) Эйнштейн жил на 100 швейцарских франков в месяц, 20 из них он откладывал каждый месяц на оплату документов, необходимых для получения швейцарского гражданства⁶)

В это время у его родителей начались денежные затруднения. Фабрика Германа и Якоба в Павии потерпела крах, и в 1896 г. ее пришлось ликвидировать. Большая часть семейных сбережений, вложенных в это предприятие, пропала. Якоба взяли на работу в крупную фирму. Герман решил самостоятельно открыть новую фабрику, на этот раз в Милане. Напрасно Альберт отговаривал отца от очередной затеи. Он даже ездил к дяде в Германию и просил его не помогать отцу деньгами. Его мольбам никто не внял. Эйнштейны вернулись в Милан, и все началось сначала. Прошло два года, и Герману снова пришлось свернуть дело. В то время Альберт писал сестре: «Бедствия моих несчастных родителей, которые долгие годы не знают ни одного счастливого дня, сильно угнетают меня. Мне больно смотреть на это как стороннему зрителю, ведь я уже взрослый человек... но помочь им не могу ничем. Я для них обуза... Лучше мне было бы умереть. Одна только мысль... что год за годом я не позволял себе ни удовольствий, ни развлечений, поддерживает меня и часто помогает в минуту отчаяния» [M1, с. 18]. Это меланхолическое настроение прошло, когда отец вновь нашел работу, связанную с монтажом электростанций.

В студенческой жизни Альберта бывали и приятные моменты. Изредка он позволял себе сходить на концерт или в театр, зайти в кафе с приятелями или приятно провести время в семье историка Альфреда Штерна, побывать у Марселя Гроссмана, сокурсника и друга. В Цюрихе Эйнштейн познакомился с Мишелем Анжело Бессо, ставшим его другом на всю жизнь. Тогда и позднее Эйнштейн наслаждался дарами дружбы и прекрасного — литературы и музыки. Но даже в молодости ничто не могло отвлечь его от призвания, которое он с поэтической точностью описал в 18 лет: «Напряженная работа и созерцание природы… вот ангелы, которые поддержат и укрепят мой дух и поведут меня через бури жизни» [Е6].

«Я бòльшую часть времени работал в физической лаборатории, увлеченный непосредственным соприкосновением с опытом», — писал позднее Эйнштейн о годах, проведенных в политехникуме [Е1, с. 14]. Впрочем, предложенные им эксперименты

—————

⁶) В газете «Tagesblatt der Stadt Zürich» за 1895 г. встречаются такие типичные объявления: «Маленькая меблированная комната — 20 швейцарских франков в месяц, двухразовое питание в пансионе — 1 франк 40 сантимов в день. Комната получше с пансионом — 70 франков в месяц». (Приношу благодарность Ресу Йосту за эти сведения.) Итак, средства Эйнштейна были скромными, но не скудными.

его руководитель Генрих Фридрих Вебер встретил без энтузиазма. В частности, он не разрешил Эйнштейну провести опыт по обнаружению движения Земли относительно эфира [R1, с. 52] (см. § 6.4). Однажды он якобы сказал: «Вы способный молодой человек, Эйнштейн, очень способный, но у Вас есть один крупный недостаток — Вам ничего нельзя сказать» [S2, с. 48]. Его увлечение экспериментом ослабло. В журнале физико-математического факультета политехникума записано серьезное предупреждение Эйнштейну за пропуски лабораторных занятий.

На Эйнштейна курс физики, который читал Вебер, не произвел впечатления. Ему «не очень понравилось введение в теоретическую физику, он был разочарован тем, что не узнал ничего нового о теории Максвелла...». Как типичный представитель классической физики, Вебер просто игнорировал все, что появилось после Гельмгольца [S2, с. 47]. Впрочем, были и предметы, которые очень интересовали Эйнштейна⁷). Позднее он несколько раз отзывался об Адольфе Гурвице и Германе Минковском как о превосходных преподавателях математики [R1, с. 48; Е6]⁸). Но в целом нельзя сказать, чтобы Эйнштейн прилежно посещал лекции и занятия. Он гораздо больше полагался на самостоятельную работу. В студенческие годы он читал работы Кирхгофа, Герца и Гельмгольца, изучил теорию Максвелла по первому изданию книги Августа Фёппля [F1], которое вышло в 1894 г., прочел книгу Маха по механике — книгу, которая, по словам Эйнштейна, «своим критическим отношением к основным концепциям и законам» произвела на него «глубокое впечатление» [S2, с. 54]; изучал работы Лоренца и Больцмана⁹). Среди других работ, привлекших его внимание, была книга Дарвина [R1, с. 48].

«Сдавали всего два экзамена; в остальном можно было делать более или менее то, что хочешь... Это давало свободу в выборе занятия вплоть до нескольких месяцев перед экзаменом, свободу, которой я широко пользовался» [Е1, с. 16]. Подготовку к экзаменам Эйнштейну облегчил Марсель Гроссман, который предоставил ему свои конспекты лекций, аккуратно записанные и разложенные по порядку¹⁰). И все же эти месяцы, когда приходилось работать по чьей-то указке, были для него большим испытанием. Прошел целый год после выпускных экзаменов, прежде чем Эйнштейн вновь почувствовал вкус к физике [Е1, с. 16]. Он получил такие оценки: 5 по теоретической физике; 5 по экспериментальной физике и астрономии; 5,5 по теории функций; 4,5 за работу по теплопроводности (при высшем бал-

—————

⁷) Полностью учебная программа приведена в [S2, с. 38 — 40].

⁸) Интересно, что Эйнштейн посетил несколько лекций Гейзера по дифференциальной геометрии [R1, с. 28, 49]. О влиянии Гейзера на Эйнштейна я расскажу в § 12.2.

⁹) Я не нашел никаких свидетельств существования переписки Эйнштейна с Больцманом, на которую есть ссылки в [M1, с. 20; S2, с. 43].

¹⁰) Эти конспекты теперь хранятся в историческом собрании Цюрихской библиотеки.

ле 6). И вот в августе 1900 г. Эйнштейн получил диплом вместе с тремя другими студентами, каждый из которых тут же занял должность ассистента в политехникуме [S2, с. 48]. Пятая студентка — Милева Марич — экзаменов не сдала¹¹). Сам Эйнштейн оказался без работы.

Для него это было ударом. Он так до конца и не простил Веберу, что, посулив ему место ассистента, тот ничего не сделал¹²). В сентябре в письме Гурвицу он спрашивал, будет ли его кандидатура рассматриваться в связи с открывшейся вакансией ассистента [Е9]. Несколько дней спустя он снова писал: «Я с радостью вижу, что есть надежда получить это место» [Е10]. Однако из этого ничего не вышло. Год подходил к концу, а он все еще не нашел работу.

Все же были у него и удачи. В декабре 1900 г. он закончил первую статью о межмолекулярных силах и послал ее из Цюриха в журнал «Annalen der Physik» [E11]. Накопив, наконец, нужную сумму, 21 февраля 1901 г. Эйнштейн получил швейцарское гражданство¹³). Он остался швейцарским гражданином на всю жизнь и считал Швейцарию «прекраснейшим уголком земли» [S2, с. 415].

В начале 1901 г. Эйнштейн вновь пытался найти работу в университете. «Я пробыл три недели у родителей [в Милане], занимаясь поисками места ассистента в каком-нибудь университете. Я давно нашел бы работу, если бы не Вебер, который вел со мной нечестную игру» [Е12]. В марте 1901 г. он отослал экземпляр своей первой статьи Вильгельму Фридриху Оствальду в Лейпциг вместе с письмом, в котором интересовался: «...возможно, у Вас найдется место для специалиста по математической физике, знакомого с методами физических измерений» [Е13]. В апреле он написал Хейке Камерлинг-Оннесу, чтобы узнать о возможности получить работу в Лейдене [Е14]. Может быть, ответов Эйнштейн не получил. Во всяком случае, его попытки найти место успехом не увенчались. Он был обескуражен, как мы знаем из письма его отца Оствальду¹⁴): «Мой сын глубоко разочарован своим теперешним положением — он без работы. День за днем в нем растет убеждение, что его карьера не удалась... Сознание того, что он обуза для нас, людей малосостоятельных, тяготит его» [Е15]. Герман просил Оствальда написать Альберту хотя бы несколько слов ободрения в связи с его пер-

—————

¹¹) Милева сделала вторую попытку в июле 1901 г. и снова провалилась.

¹²) После смерти Вебера в 1912 г. Эйнштейн написал в совершенно не свойственной ему манере: «Смерть Вебера пойдет политехникуму на пользу» [Е8].

¹³) Официально он подал прошение о получении швейцарского гражданства 19 октября 1899 г. Десятого января 1900 г. его отец подписал требуемое заявление о том, что он не возражает против этого [F2, с. 43 — 44]. Тринадцатого марта 1901 г. его признали негодным к службе в армии из-за плоскостопия и варикозного расширения вен.

¹⁴) Письма Г. Эйнштейна Оствальду воспроизводятся в [К2].

вой публикацией. Девять лет спустя Эйнштейн и Оствальд приедут в Женеву получать почетные докторские степени. А еще год спустя Оствальд первым выдвинет кандидатуру Эйнштейна на присуждение Нобелевской премии¹⁵).

В конце концов Эйнштейн нашел временную работу: 19 мая он поехал в Винтертур, в среднюю школу, замещать одного из учителей. Винтелеру он писал, что против ожидания получает от преподавания большое удовольствие. «После пяти или шести утренних уроков я не ощущаю усталости и после обеда занимаюсь в библиотеке или работаю дома над какой-нибудь интересной темой... Я не стремлюсь теперь в университет, так как вижу, что при таких условиях у меня остаются силы и желание заниматься наукой»¹⁶) [Е16]. Из Винтертура он писал Гроссману, что занят кинетической теорией газов и размышлениями о движении материи относительно эфира [Е17].

После Винтертура ему подвернулась другая временная работа. В сентябре 1901 г. он получил место в частной школе в Шафхаузене [F2, с. 34]. Эта работа тоже оставляла время для занятий физикой. В декабре 1901 г. он писал: «С сентября 1901 г. я работаю учителем в частной школе в Шафхаузене. За два месяца работы здесь я написал диссертацию по кинетической теории газов. Месяц назад я подал свою диссертацию на рассмотрение в Цюрихский университет»¹⁷). За эту работу степень ему присуждена не была¹⁸). Но эта неудача оказалась для Эйнштейна последней. Примерно в то же время он переехал из Шафхаузена в Берн, где ему было суждено провести самые плодотворные годы жизни. Мысль о переезде в Берн подал Марсель Гроссман. В 1900 г. в разговоре с родителями он упомянул о трудностях, которые испытывает Эйнштейн в поисках работы. В результате его отец порекомендовал Альберта Фридриху Галлеру, директору Федерального патентного бюро в Берне. Эйнштейн был очень благодарен за эту рекомендацию¹⁹). Наконец, в декабре 1901 г. в газете «Schweizerische Bundesblatt» появилось сообщение об открывшейся в бюро вакансии. Эйнштейн сразу же послал туда письмо с заявлением о принятии на должность [Е18]. Позднее с ним беседовал сам Галлер. Возможно, Галлер обнадежил его. Во всяком случае, из школы он уволился и пе-

—————

¹⁵) См. гл. 29.

¹⁶) В том же письме Эйнштейн писал, что познакомился с одним из ведущих немецких физиков. Я так и не смог установить, кого он имел в виду.

¹⁷) В те времена политехникум еще не присваивал степени доктора физических наук.

¹⁸) Найти ответ из Цюриха, касающийся предложенной Эйнштейном диссертации, я не смог. Эта работа по кинетической теории газов была позднее опубликована [Е19]. Поначалу Эйнштейн предполагал представить более полный вариант работы по межмолекулярным силам на соискание докторской степени [Е12].

¹⁹) Эйнштейн выразил свою благодарность в письме Марселю Гроссману от 14 апреля 1901 г. [Е12], а не 1902 г., как указано в [S2, с. 89].

реехал в Берн в феврале 1902 г., не имея еще работы. Поначалу он существовал на маленькое содержание, которое ему посылали родители, и подрабатывал, давая уроки физики и математики. Вот как один из учеников Эйнштейна описал его: «Роста около 175 см, широкоплечий, немного сутулый, кожа чуть смуглая, чувственный рот, черные усы, нос с небольшой горбинкой, блестящие карие глаза, приятный голос, правильный французский с легким акцентом» [F2, с. 11]. Здесь Эйнштейн познакомился с Морисом Соловином, «славным Соло», который пришел к нему брать уроки и стал другом на всю жизнь. Эйнштейн, Соловин и еще один друг Альберта, Конрад Габихт, регулярно собирались поговорить о философии, физике, литературе — от Платона до Диккенса. Они торжественно объявили себя основателями и единственными членами «Академии Олимпия», обедали втроем, чаще сосисками, сыром, фруктами и чаем, и, как правило, превосходно проводили время²⁰). Наконец, Федеральный совет утвердил назначение Эйнштейна. С 16 июня 1902 г. он назначался техническим экспертом третьего класса с годовым жалованьем в 3500 швейцарских франков, с испытательным сроком.

Еще до переезда в Берн Эйнштейн строил планы жениться на студентке политехникума, с которой часто встречался в Цюрихе, говорил о науке. Эта была Милева Марич (Марити). Она родилась в 1875 г. в Тителе, в Венгрии, в католической семье. Отец и мать Эйнштейна возражали против этого брака, «возможно, у них были другие планы» [M1, с. 23]. В 1902 г. между Эйнштейном и его матерью возникли трения. Мать так и не стала лучше относиться к Милеве [Е21]. Этот год был для Паулины тяжелым. Неудачи, выпавшие на долю Германа, подорвали его крепкое здоровье. Внезапно смертельная болезнь подкосила его. Эйнштейн приехал из Берна в Милан, чтобы провести с отцом последние дни. На смертном одре отец согласился на этот брак. Почувствовав приближение конца, Герман попросил всех оставить его, он хотел умереть в одиночестве. По словам Элен Дюкас, эти минуты Альберт всегда вспоминал с чувством вины. Герман Эйнштейн умер 10 октября 1902 г. Похоронили его в Милане.

Альберт Эйнштейн и Милева поженились 6 января 1903 г. Для друзей они устроили маленькую вечеринку. Домой пришли поздно, и Альберту пришлось будить хозяина дома, так как ключ он забыл [M1, с. 23]. Много позднее Эйнштейн вспоминал, что все в нем противилось этому браку [Е23]. В 1904 г. 14 мая у них родился сын Ганс Альберт, продолжатель рода Эйнштейнов.

Эйнштейн прижился в патентном бюро. Он серьезно относился к работе и часто находил в ней что-либо интересное. У него

—————

²⁰) Когда Эйнштейну было уже за шестьдесят, он вспоминал о тех временах: «...мы управляли своей веселой „Академией", которая была на деле куда менее инфантильной, чем те благопристойные академии, которые я позднее наблюдал изнутри» [Е20]. Лучше всего «Академию» описал Соловин, который среди авторов, прочитанных ее членами, вспоминает Спинозу, Юма, Маха, Пуанкаре, Софокла, Расина и Сервантеса [S4].

всегда хватало времени и энергии на занятия наукой. В 1903, 1904 гг. он опубликовал работы по основам статистической механики. К 16 сентября 1904 г. испытательный срок закончился, и Эйнштейн был зачислен в штат. «Дальнейшее продвижение, — писал Галлер, — будет возможно, когда Эйнштейн овладеет техническими дисциплинами, так как раньше он занимался физикой» [F2, с. 67].

Ни до, ни после никому не удавалось так расширить горизонты физики за столь краткий отрезок времени, как это сделал Эйнштейн в 1905 г. Написанные им тогда работы будут, конечно, подробно рассмотрены в следующих главах²¹). Здесь я замечу только, что в марте он закончил статью, которая принесла ему Нобелевскую премию, а в апреле — работу, за которую ему была присвоена степень доктора физики в Цюрихском университете.

В 1906 г. 1 апреля Эйнштейна повысили в должности — он стал экспертом второго класса, жалованье его составляло теперь 4500 франков. Он освоил технические дисциплины и, как писал Галлер, «стал одним из самых ценных экспертов в нашем бюро» [F2, с. 65]. В конце 1906 г. Эйнштейн закончил фундаментальную статью по удельной теплоемкости. Кроме того, он находил время писать рефераты для «Annalen der Physik» [КЗ]. В конце 1907 г. Эйнштейн сделал первые шаги на пути к созданию ОТО (см. гл. 9).

На этом я заканчиваю очерк жизни молодого физика. Бернский период еще не окончен, но уже открылась новая страница в жизни Эйнштейна — научная карьера (см. § 10.1).

В преклонном возрасте Эйнштейн вспоминал, что больше всего ему помог Гроссман, когда через отца рекомендовал его в патентное бюро [Е24]. Это верно. Финансовые дела шли не блестяще, женитьбу нельзя было назвать удачной. Но бернский период для Эйнштейна, человека, любившего размышлять в одиночестве, был ближе всего к раю на Земле.

* * *

При работе над этой главой я старался, насколько возможно, пользоваться оригинальными материалами. Особую ценность при этом имели, конечно, архив Эйнштейна в Принстоне и помощь Элен Дюкас. Я также широко использовал материалы научно-исторического собрания библиотеки Цюрихского политехникума, где большую помощь мне оказал д-р Б. Глаус. Кроме того, я опирался в своей работе на следующие биографии Эйнштейна:

1. Albert Einstein, Beitrag fur sein Lebensbild — рукопись Майи Эйнштейн. Закончена во Флоренции 15 февраля 1924 г.

—————

²¹) Диссертация и работа о броуновском движении обсуждаются в гл. 5, СТО — в гл. 6 — 8, гипотеза о световых квантах — в гл. 19.

Оригинал хранится в семье Бессо, в Принстонском архиве имеется копия.

2. Reiser A. Albert Einstein, a Biographical Portrait. — N. Y.: A. and C. Boni, 1930. Автор — Антон Райзер (псевдоним Рудольфа Кайзера). Эйнштейн так писал об этой книге в 1931 г.: «Книга Райзера является, по моему мнению, лучшей из написанных моих биографий. Она принадлежит перу человека, хорошо знающего меня лично». (Кайзер, знаток и ценитель немецкого языка, в течение многих лет был главным редактором влиятельного берлинского ежемесячника «Neue Rundschau»; он также был преподавателем и автором ряда книг. В 1924 г. женился на падчерице Эйнштейна Ильзе.)

3. Автобиография Эйнштейна, опубликованная в книге Albert Einstein: Philosopher-Scientist/P. Schilpp, Ed. — N. Y.: Tudor, 1949²²). Наиболее автобиографическая из всех работ Эйнштейна. Имеет исключительную ценность.

4. Seelig С. Albert Einstein. — Zurich: Europa Verlag, 1960 ²³). Книга частично построена на обширной переписке автора с А. Эйнштейном, Марго Эйнштейн и Элен Дюкас и представляет собой дополненное переиздание вышедшей в 1954 г. биографии. (Автор не рекомендует пользоваться английским переводом этой книги.)

5. Hoffmann В., Dukas H. Albert Einstein, Creator and Rebel. — N. Y.: Viking, 1972²⁴).

6. Flückiger M. Albert Einstein in Bern. — Bern: Paul Haupt Verlag, 1974. Ниже ссылки обозначаются буквой F. Книга содержит ряд фотографий редких документов, относящихся к юности Эйнштейна. В тексте имеется ряд неточностей.

7. Frank P. Albert Einstein, Sein Leben und Seine Zeit. Braunschweig: Vieweg, 1979. Это немецкое издание лучше английского перевода Einstein, His Life and Time (N. Y.: Knopf, 1947), так как в последнем выпущена значительная часть текста. Немецкое издание содержит также написанное Эйнштейном предисловие, в котором он говорит, что содействовал написанию этой книги.

8. Einstein und Ulm/H. E. Specker, Ed. — Stuttgart: Kohlhammer, 1979. Книга содержит сведения о предках Эйнштейна, в том числе его родословную.

9. Albert Einstein in Berlin 1913 — 1933/C. Kirsten, H. J. Treder, Eds. — Berlin: Akad. Verlag, 1979. Аннотированное собрание документов из архивов Прусской академии наук. Отличное издание.

—————

²²) Перевод на русский язык имеется в т. 4 Собрания научных трудов Эйнштейна (М.: Наука, 1967). — Примеч. пер.

²³) Перевод на русский язык: Зелиг К. Альберт Эйнштейн: Пер. о нем. — 2-е изд. — М.: Атомиздат, 1966. — Примеч. пер.

²⁴) Перевод на русский язык; Хофман Б./При участии Э, Дюкас. Альберт Эйнштейн: творец и бунтарь: Пер. с англ. — М.: Прогресс, 1983. — Примеч. пер.

Часть IV. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ

Глава 10. ПРОФЕССОР ЭЙНШТЕЙН

§ 10.1. Из Берна в Цюрих

Эйнштейн начал свою академическую карьеру в декабре 1907 г. Сначала, как было принято, он подал прошение о присвоении ему звания приват-доцента. Приват-доцент не входил в штат факультета, и ни университет, ни какое-либо учреждение не платили ему жалованья. Это звание лишь предоставляло право преподавания в высшем учебном заведении. Каждый слушатель курса вносил небольшую сумму, которая и составляла единственное вознаграждение приват-доцента. Как говорили в те времена, делать академическую карьеру мог только человек состоятельный или женатый на богатой наследнице, Эйнштейн не

176

принадлежал ни к одной из этих категорий. Возможно, именно поэтому ничего не вышло из его первой попытки получить это звание [Е1].

И все же в 1907 г., продолжая работать в патентном бюро, Эйнштейн решил подать прошение — 17 июня он послал кантональным властям Берна копию докторской диссертации, семнадцать опубликованных статей (в том числе, естественно, и все статьи 1905 г.), а также автобиографию. Когда кандидатура Эйнштейна обсуждалась на факультете, несколько человек высказались за то, чтобы дать ему возможность преподавать¹). Но правила есть правила. По каким-то причинам Эйнштейн не выполнил одного требования: он не приложил к заявлению еще не опубликованную статью. Поэтому удовлетворение его прошения было отложено до того времени, когда он сочтет возможным ее представить [F1, с. 114]. Эйнштейн медлил. В январе 1908 г. Он писал Гроссману, спрашивая о том, как лучше всего поступить, чтобы получить место в средней школе: «Может быть, мне поехать туда и продемонстрировать свою достопочтенную персону преподавателя и гражданина? Или я произведу плохое впечатление (семитская внешность, не швейцарец из немецкой части)? Есть ли смысл похвалиться научными статьями?» [Е1а]. Не знаю, обращался ли он куда-нибудь и получил отказ или так ничего и не сделал... Но как бы то ни было он, наконец, послал в Берн требуемую правилами работу и 28 февраля получил извещение о том, что прошение удовлетворено и молодому доктору Эйнштейну предоставлено venia docendi, право преподавания [F1, с. 123]. Так Эйнштейн стал членом академического сообщества.

Из-за работы в патентном бюро лекции приходилось читать в самые неподходящие часы. В летний семестр 1908 г. он преподавал кинетическую теорию теплоты по субботам и вторникам с семи до восьми утра группе из троих друзей, среди которых был М. Бессо. Второй и последний курс он читал в зимний семестр 1908 — 1909 гг. Каждую среду вечером, с шести до семи, он читал лекции четырем слушателям. Иногда на лекции заглядывала его сестра Майя. Проучившись два года в Берлинском университете, она теперь училась в Берне. Именно здесь 21 декабря 1908 г. произошло еще одно знаменательное событие в семье Эйнштейнов — Майя с блеском защитила докторскую диссертацию по романской филологии [Е2].

Тема второго курса, прочитанного Эйнштейном, — теория излучения — была также темой его неопубликованной работы «Влияние закона распределения энергии в излучении черного тела на состав излучения» [F1, с. 118], представленной для получения звания приват-доцента. Эта работа осталась неопубликованной, рукопись ее также не удалось найти. Вполне вероятно, что она вошла в доклады «К современному состоянию проблемы излучения», опубликованный в начале 1909 г. [ЕЗ], и «О развитии

—————

¹) Профессор экспериментальной физики был против [Е1а].

177

наших взглядов на сущность и структуру излучения», напечатанный чуть позже [Е4]. Эти работы нельзя назвать просто обзорами. В них содержатся крайне важные новые физические концепции. Спустя 40 лет В. Паули сказал, что второй доклад «...можно считать одной из важных вех в развитии теоретической физики» [Р1]. В гл. 21 мы подробно рассмотрим эти две работы. Достаточно напомнить, что они содержат наиболее важные результаты из всего, что было сделано Эйнштейном в 1908 — 1911 гг.

Первая из этих работ была написана в Берне, вторая — в Цюрихе. Тем временем Эйнштейн получил первую должность на факультете; он стал экстраординарным профессором теоретической физики в Цюрихском университете. Это была вновь созданная должность. После 1867 г., когда из университета ушел Клаузиус, должность профессора теоретической и математической физики ликвидировали [R1]. Предлагая факультету кандидатуру Эйнштейна, Альфред Кляйнер писал: «Сегодня А. Эйнштейн входит в число самых крупных физиков и почти единодушно признан таковым благодаря своим работам о принципе относительности... Ему свойственны необычайная ясность концепций и умение развивать идеи, а также ясность и точность изложения...» [S1, с. 166].

Очевидно, Эйнштейну была известна эта оценка его деятельности. Возможно также, что он догадывался и о других чувствах, которые нашли свое отражение в окончательном докладе факультету²): «Впечатления нашего коллеги Кляйнера, основанные на личном знакомстве, были крайне важны как для комитета, так и для факультета в целом, поскольку доктор Эйнштейн является иудеем, и именно лицам этой национальности приписывают (во многих случаях не без основания) неприятные особенности характера, такие как назойливость, наглость и торгашеские наклонности, проявляющиеся в их понимании своего положения в науке. Следует, однако, отметить, что среди иудеев есть и другие люди, которые не обладают, даже в малой степени, этими неприятными чертами, и посему было бы неправильно отказывать кому-либо на том основании, что он является евреем. В действительности встречаются и среди людей, не принадлежащих к этой национальности, ученые, у которых развиваются черты, обычно приписываемые евреям, в частности меркантильное отношение к положению в университете и использование его в корыстных целях. Исходя из этого, и комитет и факультет в целом считают несовместимым со своим достоинством принять антисемитизм в качестве руководства к действию. Что же касается сведений, представленных коллегой Кляйнером о г-не Эйнштейне, то они убедили нас в том, что ему можно предоставить должность профессора» [S2]. Эти строки характеризуют не только Цюрих 1909 г., но и всю европейскую цивилизацию начала XX в.

—————

²) Впрочем, представляется маловероятным, чтобы Эйнштейн читал этот доклад.

178

Результат тайного голосования по кандидатуре Эйнштейна, состоявшегося в марте 1909 г., был таков: десять — «за», один воздержался. И вот 6 июля 1909 г. Эйнштейн подал заявление об уходе из патентного бюро. Через два дня — новое свидетельство растущей известности: Женевский университет присвоил Эйнштейну первую в его жизни почетную степень³). Эйнштейн вступил в новую должность 15 октября, а 22 октября он, Милева и Ганс Альберт прописались в доме № 12 по Муссонштрассе. В том же месяце новоиспеченный экстраординарный профессор и доктор honoris causa впервые в возрасте 30 лет принял участие в работе физической конференции в Зальцбурге. Именно здесь Эйнштейн сделал доклад, так высоко оцененный В. Паули. А 11 декабря 1909 г. он в первый, но далеко не в последний раз произнес речь при вступлении в должность: «О роли атомной теории в новой физике». Заработок его составил 4500 швейцарских франков в год, ровно столько, сколько он получал в должности технического эксперта второго класса в Берне.

У Эйнштейна появились новые обязанности: от шести до восьми часов лекций и семинаров в неделю, студенты, с которыми нужно было заниматься, среди них Ганс Таннер, первый его аспирант, который, однако, не получил ученой степени⁴). В классе Эйнштейн появлялся в несколько потрепанной одежде, в коротких брюках и с клочком бумаги размером с визитную карточку, на которой были набросаны заметки к лекции [S1, с. 171]. Позднее Эйнштейн вспоминал, что преподавание было ему не по душе. «Он [Эйнштейн] явно получал удовольствие от объяснения своих идей другим, и это у него превосходно получалось благодаря особому мышлению, совершенно неформальному и интуитивному. Очевидно, его раздражала необходимость готовить и объяснять материал, который его в данный момент не занимал, так как подготовка к лекциям мешала его собственным мыслям» [S3].

В цюрихский период с октября 1909 г. по март 1911 г. Эйнштейн опубликовал 11 статей по теоретической физике. Он занимался также экспериментами, в бернский период опубликовал работу, в которой содержалась идея конструкции прибора для измерения малых напряжений [Е5]. В Берне он пытался экспериментально проверить эту идею в «...маленькой лаборатории для электростатических опытов, которую сам соорудил при помощи самых примитивных средств» [Е6]. Друг Эйнштейна по «Академии Олимпия» Конрад Габихт и его брат Пауль заинтересовались этим экспериментом. В лаборатории Цюрихского университета

—————

³) Почетные степени были присвоены, в числе других, также Марии Кюри и Оствальду.

⁴) Когда Эйнштейн уехал в Прагу, Таннер отправился в Базель, где и получил степень в 1912 г. Другой студент, Герман Шупп, получил тему докторской диссертации от А. Герцога еще до прихода Эйнштейна в Цюрихский университет. Эйнштейн в этом случае выступал в качестве референта, и 21 декабря 1909 г. диссертация была утверждена факультетом.

179

они собрали «установочку», как любовно называл ее Эйнштейн. В своей работе братья Габихт указывали, что «эксперименты проводились совместно с А. Эйнштейном» [H1]. Эйнштейн с живым интересом следил за дальнейшим развитием событий [Е7]. (Более подробно об «установочке» рассказывается в гл. 28.)

В марте 1911 г. семья Эйнштейнов переехала в Прагу. К тому времени она состояла уже из четырех человек: 28 июля 1910 г. у Альберта и Милевы родился второй сын, которого назвали Эдуардом. Дома его звали Теде или Тедель, а обоих сыновей в семье прозвали «медвежатами». От отца Эдуард унаследовал черты лица и музыкальность, от матери — склонность к меланхолии [S1, о. 192]. Позднее Эдуард увлекался искусством; писал стихи. Он хотел стать психиатром и изучал медицину, но цели своей не достиг. Его жизнь закончилась печально⁵).

—————

⁵) Элен Дюкас рассказывала мне, что Эйнштейн довольно скоро заметил у младшего сына признаки раннего слабоумия. После многих злоключений Эдуард попал в цюрихскую лечебницу, где и умер в 1965 г.

180

Глава 11. СТАТЬИ, НАПИСАННЫЕ В ПРАГЕ

§ 11.1. Из Цюриха в Прагу

«Вполне вероятно, что я получу предложение из крупного университета занять должность профессора с гораздо большим жалованием, чем получаю теперь. Пока я не имею права ска-

183

зать, откуда жду предложения» [Е1]. Так писал Эйнштейн матери 4 апреля 1910 г., спустя меньше, чем полгода, после вступления в должность экстраординарного профессора в Цюрихе. Предложение, которое он ждал, должно было прийти из немецкого университета Карла Фердинанда в Праге. Ему приходилось осторожничать, потому что ученый совет, созванный в январе, еще не предложил своих кандидатур факультету. Физик-экспериментатор Антон Лампа, секретарь совета, активно поддерживал кандидатуру Эйнштейна, с которым уже ранее вел предварительные переговоры. В официальном протоколе заседания ученого совета, датируемом 21 апреля 1910 г., сказано, что рассматривались три кандидата, каждый из которых был согласен принять предложение. Первым в списке был Эйнштейн. В протоколе приводится блестящий отзыв Планка: «Работа Эйнштейна по теории относительности, возможно, по дерзости превосходит все, что было сделано до сих пор путем умозрительных построений и с применением теории познания. Неевклидова геометрия рядом с этим — просто детская игрушка». Далее Планк сравнивает Эйнштейна с Коперником [H1].

Новость распространилась. В июле 1910 г. швейцарское министерство просвещения подало петицию правительству кантона Цюрих. В ней говорилось, что по мнению ученых, Эйнштейн — один из редких специалистов по теоретической физике, что студенты политехникума ходят на его лекции в Цюрихский университет, что в неделю вместо обычных четырех — шести у него шесть — восемь часов занятий и что необходимо попытаться оставить его в Цюрихе. Предлагалось повысить его жалованье на тысячу швейцарских франков. Прошение было удовлетворено [Р1].

И все же Эйнштейн стремился в Прагу. Летом 1910 г. он писал Лаубу: «Предложения из Праги я не получил. Факультет приглашал меня, но министерство не согласилось из-за моего семитского происхождения» [Е2]. (Мне не удалось найти документов, подтверждающих это предложение.) В октябре он написал Лаубу, что вопрос о назначении почти решен [ЕЗ], но в декабре сообщил, что из Праги известий все нет [Е4]. Наконец, 6 января 1911 г. «Его императорское и апостольское величество» Франц Иосиф официально утвердил назначение Эйнштейна на должность с 1 апреля, о чем тот был извещен письмом от 13 января [H1]. Перед вступлением в должность он должен был заполнить анкету о вероисповедании. Отрицательный ответ не принимался, поэтому Эйнштейн написал «моисеево» [F1, с. 137]. Итак, 10 января он написал заявление об отставке, и 10 февраля она была принята [Р2]. В феврале Эйнштейн побывал у Лоренца в Лейдене. В марте он с семьей переехал в Прагу [S1].

Мне не очень ясно, почему Эйнштейн решился на переезд. Цюрих он любил, Милева тоже. У него были коллеги, с которыми можно было обсуждать научные проблемы, и друзья, с которыми он музицировал. Ему повысили жалованье, Не мог он не

184

знать и о том, что при нормальном ходе событий его ожидает дальнейшее повышение. Нельзя сказать, что Прага была центром теоретической физики. Впрочем, возможно, письмо Кляйнера коллеге указывает на то, что у Эйнштейна могли быть и другие соображения: «После моих заявлений о его поведении (...он хотел извиниться, но я снова пресек эту попытку) Эйнштейн знает, что не может рассчитывать на дружеские отношения с сотрудниками факультета. Я считаю, что вам необходимо подождать, пока он подаст в отставку, прежде чем возвращаться к этому вопросу...» [К1]. Я не знаю, о каком инциденте здесь идет речь.

Вскоре после приезда в Прагу Эйнштейн писал Гроссману: «Тут прекрасный институт, в котором приятно работать» [Е5]. Людвиг Хопф, цюрихский ассистент Эйнштейна, последовал за ним в Прагу, но вскоре уехал в Ахен, где получил незначительную должность. То немногое, что я узнал об Эмиле Ноэле, сменившем Хопфа, будет рассказано в гл. 28. Летом 1911 г. к Эйнштейну приезжал Бессо [Е6]. В феврале 1912 г. в Праге Эйнштейн впервые встретился с Эренфестом [К2, с. 176]. Отто Штерн, защитив докторскую диссертацию под руководством Сакура в Бреслау, приехал на свои средства к Эйнштейну и работал с ним с 1912 по 1914 г. сначала в Праге, а потом в Цюрихе.

«Я очень доволен и моим положением, и институтом», — написал Эйнштейн Бессо, но тут же добавил: «Только люди здесь совсем чужие» [Е7]. В Праге он так и не прижился. Когда Эйнштейн входил в институт, швейцар ему кланялся и говорил: «Ваш покорный слуга»; такое раболепие было ему не по вкусу.

Бюрократизм его раздражал. «Бесконечное количество бумаг по поводу ничего не значащего дерьма» [Е5], — писал он одному из друзей, и «бесконечное бумагомарательство», — другому [Е7а]. Милеве тут тоже было не по себе [F1, с. 169]. В то время в Праге было четыре высших учебных заведения: два университета и два технических института (по одному чешскому и немецкому). Позднее Штерн вспоминал: «Ни в одном [из этих институтов] не было никого, с кем он мог бы поговорить о том, что его действительно интересовало... В Праге он был очень одинок» [Л].

Эйнштейн пробыл в Праге 16 месяцев. Первым, кого он рекомендовал на свое место, был Эренфест. Из этого ничего не вышло, так как Эренфест отказался сделать заявление о своем вероисповедании [К2, с. 178]. В конце концов Эйнштейна сменил Филипп Франк, который оставался в Праге до 1938 г.¹). В следующей главе я расскажу о возвращении Эйнштейна в Цюрих, но прежде бросим взгляд на то, что было сделано в Праге.

—————

¹) Более подробно о пражском периоде жизни Эйнштейна можно прочитать в книге Ф. Франка [F1, с. 137].

185

Глава 12. СОТРУДНИЧЕСТВО ЭЙНШТЕЙНА С ГРОССМАНОМ

Памяти Марселя Гроссмана...

§ 12.1. Из Праги в Цюрих

В предыдущих главах мы познакомились с Гроссманом — сокурсником Эйнштейна, дававшим ему конспекты; другом, чей отец устроил назначение Эйнштейна в патентное бюро в Берне; человеком, которому Эйнштейн посвятил свою диссертацию. Настало время познакомиться с ним поближе.

Гроссман, потомок древнего швейцарского рода, родился в 1878 г. в Будапеште, где в то время работал его отец. Первые 15 лет жизни он провел там, а потом уехал в Швейцарию, где и окончил среднюю школу. После этого с 1896 по 1900 г. он вместе с Эйнштейном учился в политехникуме. В течение следующих семи лет он преподавал в средней школе сначала в Фрауэнфельде, а затем в Базеле. За это время он написал диссертацию, озаглавленную «О метрических свойствах коллинеарных структур», защитив которую получил в Цюрихском университете докторскую степень, опубликовал два учебника по геометрии для школы и три работы по своей любимой теме — неевклидовой геометрии. В этих работах содержатся превосходные планиметрические построения, которые, как говорят, одобрил сам Гильберт [S1]. После шестилетнего перерыва в 1910 — 1912 гг. Гроссман опубликовал еще четыре статьи по смежным темам. Одну из них он доложил на пятом Международном математическом конгрессе в Кембридже, в августе 1912 г. [G1]. Перечисленные работы составляли весь его научный багаж, когда началось их сотрудничество с Эйнштейном (через несколько месяцев после кембриджского конгресса). Очевидно, что ни одна из этих работ не имеет никакого отношения ни к дифференциальной геометрии, ни к тензорному анализу.

Гроссмана приняли на математический факультет политехникума сначала в качестве почасовика, а затем, в 1907 г., в качестве профессора, читающего лекции по геометрии. Вскоре после этого он начал устраивать летние курсы для преподавателей школы. В 1910 г. Гроссман стал одним из основателей Швейцарского математического общества, а в следующем го-

200

ду — деканом физико-математического факультета политехникума.

Вступив в должность, непривычно молодой декан сразу же решил узнать, как смотрит Эйнштейн на возвращение в Цюрих, на этот раз в политехникум. Письмо Гроссмана утеряно, но сохранился ответ Эйнштейна: «Конечно, я в принципе готов преподавать у вас [в политехникуме]. Предложение вернуться в Цюрих меня очень радует. Из-за него я на днях отказался от предложения перейти в Утрехтский университет» [Е1]. Инициатива Гроссмана имела все шансы на успех, однако надо было торопиться — Эйнштейн стал весьма популярен. Предложение из Утрехта, сделанное Виллемом Джулиусом, «одним из наиболее оригинальных исследователей в области физики Солнца» [Е2], было лишь одним из первых, полученных Эйнштейном в 1911 — 1912 гг. Но Эйнштейн оставался непоколебим — он хотел в Цюрих. Еще до того, как были предприняты официальные шаги, он телеграфировал Цангеру: «Ответил согласием Гроссману» [ЕЗ]. Цангер лично обратился к кантональным властям, призывая поторопиться, так как слышал о намерении Венского университета предложить Эйнштейну кафедру [S2, с. 226]. Кроме того, Эйнштейн написал Цангеру об отклоненном им предложении прочесть осенью 1912 г. несколько лекций в Колумбийском университете в Нью-Йорке [Е4].

В 1912 г., 23 января руководство политехникума направило департаменту внутренних дел рекомендацию о заключении с Эйнштейном десятилетнего контракта [S2, с. 227 — 233]. К рекомендации был приложен отзыв Марии Кюри («...мы вправе возлагать на него огромные надежды, в будущем он станет одним из ведущих теоретиков...») и отзыв Пуанкаре (уже упоминавшийся в гл. 8). Предложение было сразу принято, и 2 февраля Эйнштейн писал Альфреду Штерну: «Два дня назад я получил вызов из [политехникума] (аллилуйя!) и уже объявил здесь о своем „к. к."¹) отъезде» [E5]. Так, осенью 1912 г. начался новый этап научной карьеры Эйнштейна.

Продолжался он всего три семестра. Предложения о переезде в Берлин направлялись Эйнштейну еще до его приезда в Цюрих. Весной 1912 г. Эмиль Варбург, директор физико-технического института, предложил ему работу в этом институте, но к тому времени уже были закончены все формальности, связанные с назначением Эйнштейна в политехникум. Предложение из Вены также пришло после того, как он решил вернуться в Цюрих. «Я отказался рассматривать все эти предложения до тех пор, пока не устроюсь в Цюрихе», — писал Эйнштейн Цангеру, который уже знал об инициативах Вены и Берлина [Е6].

Был, правда, человек, который в то время мог повлиять на решение Эйнштейна и, возможно, на его судьбу. Этим челове-

—————

¹) «Кайзеровском и королевском» — сокращения этих слов фигурировали в официальном названии Австро-Венгерской империи.

201

ком был Лоренц. В октябре 1911 г. во время Сольвеевского конгресса он спросил у Эйнштейна, как тот смотрит на переезд в Утрехт [L1]. Вероятно, Эйнштейн засомневался, действительно ли Лоренц намеревался предложить занять кафедру в Утрехте иностранцу. Во всяком случае, вернувшись в Прагу, он написал Лоренцу: «Пишу Вам с тяжелым сердцем, как будто был несправедлив по отношению к родному отцу... Знай я, что Вы хотите, чтобы я переехал в Утрехт, я бы так и сделал» [Е7]. Лоренц посоветовал Эйнштейну не огорчаться и со спокойной душой отправляться в Цюрих [L1]. Вскоре он снова выступил в роли духовного отца», и 9 февраля 1912 г. Эйнштейн признался Цангеру: «Лоренц зовет меня в Лейден и предлагает занять свое место. Хорошо, что я уже связан обещанием остаться в Цюрихе, иначе мне пришлось бы принять это предложение» [Е8]. Должность в Лейдене занял Эренфест, который приступил к работе осенью 1912 г. В 1913 г. Эйнштейн послал Эренфесту письмо, которое, наверное, частенько наводило того на размышления: «Узнав о том, что Лоренц зовет меня в Лейден, я содрогнулся» [E9].

В августе 1912 г. Эйнштейн с семьей вернулся в Цюрих. Десятого числа того же месяца он официально зарегистрировал свое проживание по адресу Гофштрассе, 116.

Глава 14. УРАВНЕНИЯ ГРАВИТАЦИОННОГО ПОЛЯ

§ 14.1. Из Цюриха в Берлин

В 1915 г., 25 ноября Эйнштейн представил физико-математическому отделению Прусской академии наук работу, которой «...наконец [было] завершено построение общей теории относи-

228

тельности как логической схемы» [Е1]. Называется эта работа так же, как и настоящая глава, где рассказано о том, как Эйнштейн получил уравнения поля в окончательном виде.

Когда Эйнштейн выступал с докладом на венской конференции, о чем говорилось в гл. 13, он еще был профессором Цюрихского политехникума, но уже принял решение покинуть Цюрих.

Весной 1913 г. в Цюрих приехали Планк и Нернст; целью их визита было узнать у Эйнштейна, не хочет ли он переехать в Берлин. Ему сделали сразу несколько предложений — стать членом Прусской академии наук с персональным окладом, наполовину финансируемым прусским правительством, наполовину — физико-математическим отделением из внешних фондов, профессором Берлинского университета с правом преподавания, но без обязательной учебной нагрузки, и директором будущего физического института. Новый институт организовался под эгидой «Общества им. кайзера Вильгельма», основанного в 1911 г, для финансирования фундаментальных исследований частными фондами ¹).

Спустя много лет Эйнштейн вспоминал об интересном разговоре, который состоялся у него с Планком в Цюрихе. Планк спросил его, чем он занимается, и Эйнштейн рассказал о своей работе над ОТО. Планк сказал: «Как старший товарищ я должен Вас предостеречь против продолжения этой работы. Во-первых, у Вас ничего не выйдет, а во-вторых, если Вы и добьетесь успеха, Вам все равно никто не поверит» [S1].

Эйнштейн быстро принял предложение из Берлина. Из его переписки того времени становится очевидной основная причина такого решения. Ни тогда, ни позднее он ничего не имел против обсуждений проблем физики с молодыми коллегами и студентами, но был сыт по горло преподаванием. Он хотел одного — думать. В перечне диссертаций, защищенных в политехникуме, можно найти сведения о том, что Эйнштейн выступал в качестве оппонента («сореферента»²)) четырех соискателей; все они работали в области экспериментальной физики, диссертациями по теоретической физике он не занимался.

Воодушевленные ответом Эйнштейна Планк, Нернст, Рубенс и Варбург совместно составили и подписали особую рекомендацию, необходимую для принятия в члены Академии, которая была представлена 12 июня 1913 г. [К1, с. 95]. По этой рекомендации 3 июля физико-математическое отделение провело голосование. Результаты его были таковы: 21 — за, один — против [К1, с. 98]. Оставалось решить еще некоторые организационные во-

—————

¹) Этот физический институт начал работать в 1917 г. С 1921 г. его руководством стал заниматься М. Лауэ.

²) Для утверждения диссертаций по правилам политехникума требовалось официальное одобрение их как основным экзаменатором (референтом), так и вторым экзаменатором (сореферентом). Эйнштейн был сореферентом диссертаций Карла Ренгера, Ганса Ренкера, Эльзы Френкель и Огюста Пикара.

229

просы, но уже в июле 1913 г. Эйнштейн сообщил одному из друзей о том, что собирается переехать в Берлин к весне 1914 г. [Е2]. В августе он написал Лоренцу: «Сердечно благодарю Вас за дружеские поздравления в связи с получением мной новой должности. Я не смог удержаться от искушения принять это предложение, освобождающее меня от всяких обязанностей, — теперь я свободно смогу предаваться размышлениям» [ЕЗ]. На поздравления Эренфеста Эйнштейн ответил: «Я согласился на эту странную синекуру, так как преподавание действует мне на нервы, а в Берлине не нужно будет читать лекции» [Е4]. Цангеру он сказал, что надеется на плодотворные контакты с коллегами в Берлине. «В частности, мне сейчас важно поддерживать контакт с астрономами» [Е5]. При этом Эйнштейн, очевидно, имел в виду свой интерес к измерениям красного смещения и искривления световых лучей.

В письме [К1, с. 101], направленном в Академию 7 декабря 1913 г., Эйнштейн официально принял предложение стать ее членом и заявил о том, что намерен занять свой пост в апреле 1914 г. А 9 февраля 1914 г. выступил с прощальным докладом перед Физическим обществом Цюриха, где отметил: «...едва ли кто сможет утверждать, что в теории тяготения мы продвинулись дальше, чем физики в теории электричества в XVIII в., когда был известен только закон Кулона» [Е6]. Он упомянул о теориях Нордстрёма и Эйнштейна — Гроссмана и заметил, что первая из них проще и правдоподобнее, но она не проливает свет на относительность неравномерного движения; кроме того, он выразил надежду на то, что искривление световых лучей (предсказанное теорией Эйнштейна — Гроссмана, но отсутствующее в теории Нордстрёма), если оно будет обнаружено на опыте, позволит определить, какая из теорий верна.

Семья Эйнштейна покинула Цюрих в конце марта 1914 г. Эйнштейн ненадолго заехал в Лейден, а оттуда отправился в Берлин, где ему предстояло прожить до декабря 1932 г. Жена с детьми на несколько недель съездили в Локарно [Е7], а потом тоже приехали в Берлин, но ненадолго. Вскоре после приезда Милевы Эйнштейны разошлись. Я не знаю, что заставило их разойтись именно в то время, но брак нельзя было назвать счастливым. Эйнштейн никогда не пытался возложить всю вину на Милеву. Он решился на этот брак не без колебаний и в конце концов не смог выдержать совместной жизни [Е7а]. Теперь Милева с мальчиками возвращалась в Цюрих. Эйнштейн провожал их на вокзал. «Он вернулся с вокзала в слезах», — рассказывала Элен Дюкас. Сыновей он любил по-прежнему, в течение многих лет регулярно брал их с собой, когда ехал отдыхать. Общаться с ними не всегда было легко, поскольку Милева так никогда и не примирилась с разводом. Позднее, когда Эйнштейн женился снова, дети часто навещали его и жили с отцом в Берлине.

Вскоре после того, как Эйнштейны разъехались, Альберт перебрался в холостяцкую квартиру на Виттельсбахерштрассе, 13.

230

В начале апреля он писал Эренфесту: «Мне нравится в Берлине. Уютная комната... Я получаю большое удовольствие от общения со знакомыми, особенно с „кузиной" моего возраста, с которой меня связывает долгая дружба» [Е8]. Год спустя он делился с Цангером: «В личной жизни я никогда не был так умиротворен и счастлив, как сейчас. Я веду уединенную жизнь, но не чувствую себя одиноким благодаря нежной заботе „кузины", которая, по сути, и заставила меня переехать в Берлин» [Е9]. Мы еще встретимся с этой кузиной в гл. 16.

К моменту переезда в Берлин Эйнштейн уже был знаменит, хотя звездой первой величины стал лишь спустя пять лет. После его приезда редакция крупной немецкой газеты «Die Vossische Zeitung» обратилась к Эйнштейну с просьбой рассказать читателям о своей работе. Эйнштейн согласился, и 26 апреля 1914 г. была опубликована его первая газетная статья «О принципе относительности» [Е10]. Она хорошо написана и в основном касается проблем СТО. В последнем ее абзаце Эйнштейн задает вопрос: «Является ли очерченная выше [специальная] теория относительности в основном законченной или же она представляет только первый шаг на пути дальнейшего развития?». Далее он отмечает, что ему представляется верным второе утверждение, но добавляет: «...по этому вопросу даже физики, ценящие теорию относительности, еще не имеют единого мнения»³).

С особой очевидностью различие во мнениях о будущем теории относительности, весьма характерное для периода 1913 — 1915 гг., проявилось во время заседания Прусской академии наук 2 июля 1914 г., где Эйнштейн выступил с докладом [Е13]. Выразив благодарность: «Избранием в вашу Академию вы освободили меня от волнений и забот службы и позволили полностью посвятить себя занятиям наукой», — он перешел к рассмотрению положения дел в физике. Он высоко отозвался о Планке, который «[квантовой] гипотезой... отверг классическую механику для случая, когда достаточно малые массы движутся с достаточно малыми скоростями и достаточно большими ускорениями» и далее заявил: «...мы должны признать, что находимся по отношению к основным законам этого движения в том же положении, в котором до Ньютона астрономы находились по отношению к законам движения планет». Затем он перешел к теории относительности и заметил, что СТО «не дает полного удовлетворения с теоретической точки зрения, потому что сформулированный... принцип относительности отдает предпочтение равномерному движению».

В ответном выступлении Планк [Р1] приветствовал Эйнштейна и заметил: «Я знаю Вас достаточно хорошо и могу сказать,

—————

³) В обзоре по теории относительности, написанном Эйнштейном в 1915 г. [Е11], смысл высказываний примерно такой же. Обзор почти полностью посвящен СТО и содержит высказывания, практически идентичные цитированным выше.

231

что по-настоящему Вы любите то направление работы, которое позволяет личности проявить себя с наибольшей свободой». После этого он коснулся вопроса о предпочтении, отдаваемом в СТО равномерному движению. «По моему мнению, можно занять противоположную [Эйнштейну] точку зрения и рассматривать предпочтение равномерного движения как очень важную и ценную черту теории относительности». Это связано с тем, отметил Планк, что законы природы всегда предполагают наличие неких ограничений на бесконечно большое число потенциально возможных ситуаций. «Должны ли мы считать ньютонов закон притяжения неудовлетворительным из-за того, что в него входит показатель степени, равный 2?» Может быть, предпочтительность равномерного движения связана с «некоторой особенностью, которая на самом деле выделяет прямую линию из всех прочих пространственных кривых»?! Это не очень убедительные соображения, однако вполне можно понять Планка, который мягко, но справедливо укоряет Эйнштейна в том, то в ОТО не все системы отсчета равноправны, «как недавно доказал сам автор». В заключение Планк выразил надежду на то, что экспедиция, которую планировалось направить для наблюдения солнечного затмения 21 августа 1914 г., сможет предоставить необходимые данные для проверки расчетов по искривлению лучей света, проделанных (пока еще неверно) Эйнштейном. Этим надеждам не было суждено осуществиться, так как вскоре разразилась первая мировая война.

На научной деятельности Эйнштейна потрясения военных лет никак не отразились, можно даже сказать, что эти годы были самыми продуктивными и творческими за всю его жизнь. В этот период он завершил построение ОТО, нашел верные значения искривления световых лучей и смещения перигелия Меркурия, выполнил основополагающую работу по космологии и гравитационным волнам, ввел коэффициенты А и В для радиационных переходов, дал новый вывод закона излучения Планка и впервые натолкнулся на трудности с причинностью в квантовой физике. В целом за годы войны он опубликовал одну книгу и около 50 статей — результат просто поразительный, особенно если учесть, что в 1917 г. он серьезно заболел и был нездоров еще несколько лет.

Интенсивная научная деятельность не мешала Эйнштейну искренне и глубоко интересоваться трагическими событиями, происходившими вокруг него и во всем мире. Напротив, в период с 1914 по 1918 г. Эйнштейн впервые вышел на общественную арену как убежденный пацифист, человек твердых нравственных убеждений, который не боится вслух высказывать свое мнение, вне зависимости от того, как к нему отнесутся другие. В начале войны Эйнштейн вместе с другими учеными подписал «Обращение к европейцам», где ученые и художники критиковались за то, что они «отказались от намерений в дальнейшем поддержи-

232

вать международные отношения», содержался призыв «объединить усилия тех, кому действительно дорога европейская культура», и «стремиться к учреждению Европейской лиги» (из этого начинания ничего не вышло). Это, видимо, первый политический документ, под которым Эйнштейн поставил свою подпись. Эйнштейн также вступил в пацифистскую организацию «Лига за новое отечество»⁴). Он радовался, что многие его коллеги «были выше сложившейся обстановки и не позволили увлечь себя мутным потокам [нашего] времени»: «...Гильберт сожалеет... что не может участвовать в развитии международных контактов... Планк делает все, что в его силах, чтобы держать под контролем шовинистически настроенное большинство в Академии. Должен сказать, что в данном отношении враждующие нации стоят друг друга» [Е9].

На стойкость убеждений Эйнштейна нисколько не влияла насмешливая отстраненность, с которой он всегда относился к безумствам человечества. «Я начинаю привыкать к теперешнему нездоровому ажиотажу, ибо сознательно отстраняюсь от всего, чем озабочено наше сумасшедшее общество. И в сумасшедшем доме служитель может жить спокойно. С сумасшедшими приходится считаться, ведь дом, в котором живешь, построен для них. Выбор же дома отчасти зависит от нас, хотя, впрочем, разница между всеми этими заведениями куда меньше, чем нам представляется в молодости» [Е14].

Война продолжалась, и надежды Эйнштейна на то, что голос разума будет услышан, сменялись пессимизмом. В 1917 г. он писал Лоренцу: «Меня постоянно угнетают безмерно трагические события, обременяющие нашу жизнь. Раньше я спасался, погружаясь в физику, но теперь уже и это не помогает» [Е15]. Думаю, что уныние могло усугубляться болезнью Эйнштейна.

После краткого отступления вернемся к разработке ОТО. (…)

Часть V. ДАЛЬНЕЙШИЙ ПУТЬ

Глава 16. «ВНЕЗАПНАЯ СЛАВА ДОКТОРА ЭЙНШТЕЙНА»

§ 16.1. Болезнь, новый брак, смерть матери

Четвертая часть книги начиналась с рассказа о приезде Эйнштейна в Берлин, разводе с Милевой, его отношении к первой мировой войне и первых шагах в сфере политики. Затем следовало описание последних этапов создания общей теории относительности. В предыдущей главе обсуждались участие Эйнштейна в дальнейшем развитии этой теории, а также ее воздействие на следующие поколения физиков. В этой главе я коснусь влияния общей теории относительности на мир в целом и отношения к ее творцу как к личности «божественной», вызывающей благоговейный трепет, почтение, а часто и ненависть. Здесь я продолжу рассказ о годах, проведенных в Берлине (§14.1). Вернемся же к началу декабря 1915 г., когда Эйнштейн закончил работу над созданием основ ОТО.

Как я уже упоминал, в декабре 1915 г. Эйнштейн признался своему другу М. Бессо, что он «...доволен, но сильно измотан» [Е1]. Отдыхать он, впрочем, не стал. В 1916 г. Эйнштейн написал десять работ, в том числе первый основной обзор по ОТО, статью о спонтанном и индуцированном излучении, первую статью о гравитационных волнах, работы о законах сохранения энергии-импульса и решении Шварцшильда, а также дал новое предложение по измерению эффекта Эйнштейна — де Хааза. Кроме того, он закончил свою первую популярную книгу по теории относительности. Должно быть, отсутствие ухода и слишком большое напряжение стали основной причиной болезни, начавшейся в 1917 г. и длившейся несколько лет.

Я не знаю точно, когда это началось, но еще в феврале 1917 г. Эйнштейн писал Эренфесту, что не сможет приехать в Голландию из-за болезни печени, которая принуждает его соблюдать строжайшую диету и вести размеренную жизнь [Е2]. Болезнь, однако, не помешала ему в том же месяце закончить основополагающую работу по релятивистской космологии. Лоренц выразил сожаление по поводу того, что Эйнштейн не может приехать.

«Впрочем, — писал он, — после напряженной работы последних лет Вы заслужили отдых» [L1]. Ответ Эйнштейна показывает,

285

что его недомогание было не пустячным. Он упоминает, что может придерживаться диеты только благодаря тому, что его семья в Берлине поддерживает связь с родственниками на юге Германии и добавляет: «Без этой помощи я не мог бы оставаться здесь; вообще, не знаю, сколько это все протянется» [ЕЗ]. Как гражданин Швейцарии он имел право получать оттуда посылки с продуктами [Е4], по, очевидно, они не компенсировали нехватку продовольствия, вызванную войной. Тем не менее, Эйнштейн не послушал своего врача, который советовал ему поехать на поправку в Швейцарию [Е5].

В этот период инициативу в свои руки взяла Эльза Эйнштейн-Ловенталь. Эльза родилась в 1876 г. в Гехингене (Гогенцоллерн) и приходилась Альберту двоюродной сестрой по материнской линии и троюродной по отцовской. Ее отец Рудольф был двоюродным братом Германа, отца Эйнштейна. Фанни, ее мать, была родной сестрой Паулины, матери Альберта. Эльза и Альберт знали друг друга с детства, с тех времен, когда Эльза приезжала погостить в Мюнхен, а Альберт — в Гехинген. Они были очень привязаны друг к другу. Двадцати с небольшим лет Эльза вышла замуж за торговца по фамилии Ловенталь и родила двух дочерей: Ильзе (1897) и Марго (1899). Недолгий этот брак закончился разводом. Эйнштейн появился в Берлине, когда Эльзэ с дочерьми жила на верхнем этаже дома № 5 по Габерландштрассе. В том же доме, ниже, жили ее родители. Одной из причин, удерживающих Эйнштейна в Берлине, было присутствие там Эльзы.

Именно она чаще всего ухаживала за двоюродным братом. Летом 1917 г. Эйнштейн переехал с Виттельсбахерштрассе в квартиру на одной площадке с Эльзой. В сентябре он пригласил Бессо навестить его в новой просторной и удобной квартире [Е6]. В декабре он писал Цангеру, что чувствует себя гораздо лучше: «С лета я поправился на четыре фунта, и все это благодаря заботе Эльзы. Она сама мне все готовит; без этого не обойтись» [Е7]. Но, несмотря на это, ему необходимо было соблюдать строгую диету, и он опасался, что острые боли возобновятся [Е8].

К концу года здоровье Эйнштейна опять ухудшилось. Выяснилось, что у него язва желудка [Е9, Е10]. Несколько месяцев он провел в постели [Е10]. Настроение у него упало. «Мой дух слабеет, силы убывают» [Е11]. Тем не менее, он вывел квадрупольную формулу для гравитационного излучения. В апреле 1918 г. врачи разрешили ему выходить из дома, но советовали соблюдать осторожность. «Недавно у меня случился сильный приступ, который, по-видимому, был вызван лишь тем, что я час поиграл на скрипке» [Е10]. В мае Эйнштейн вновь серьезно заболел, на этот раз желтухой [Е12], но это не помешало ему закончить фундаментальный труд о псевдотензоре энергии-импульса. В августе ему приснилось, что он перерезал себе горло опасной бритвой [Е13]; возможно, этот сон был вызван болезненным состоянием, Тем но менее, в ноябре Эйнштейн опубликовал

286

статью о парадоксе часов. В декабре он написал Эренфесту, что здоровье его подорвано навсегда [Е14].

К этому времени Альберт и Эльза решили пожениться. Эйнштейну необходимо было получить развод [Е15]. Постановление суда о разводе датировано 14 февраля 1919 г. Там указано, что в свое время Милева должна получить деньги, которые Эйнштейн получит как Нобелевский лауреат (гл. 29).

Милева прожила в Цюрихе до конца своих дней. Поначалу она приняла свою девичью фамилию, Марич, но постановлением кантонального правительства Цюриха от 24 декабря 1924 г. ей было разрешено вновь носить фамилию Эйнштейн. Навещая иногда детей, Эйнштейн останавливался у нее. У Милевы был трудный характер, она была недоверчива и подвержена приступам меланхолии. (Ее сестра Зорка страдала тяжелой формой психического заболевания.) Умерла она в 1948 г. Через несколько лет после ее смерти Эйнштейн писал: «Она так и не примирилась с разводом, и ситуация все больше напоминала классическую историю с Медеей, что омрачило мои отношения с обоими сыновьями, к которым я был нежно привязан. Этот трагический аспект наших отношений оставался неизменным до самой старости» [Е16].

Альберт и Эльза сочетались браком 2 июня 1919 г. Ему было сорок, ей — сорок три. Они поселились в квартире Эльзы, к которой добавили две комнаты этажом выше, предназначавшиеся для работы и отдыха Эйнштейна. Иногда у него вновь случались приступы желудочных болей [Е17], но в 1920 г. он писал Бессо, что находится в хорошей форме и прекрасном настроении [Е18]. Пожалуй, самым примечательным в его болезни было отсутствие перерыва в научной работе.

Добрая, сердечная, по-матерински заботливая, словом, типичная бюргерша, Эльза обожала опекать своего «Альбертля». Она купалась в лучах его славы. Чарли Чаплин, который познакомился с ней в 1931 г., так описал ее: «Из этой женщины с квадратной фигурой так и била жизненная сила. Она откровенно наслаждалась величием своего мужа и вовсе этого не скрывала, ее энтузиазм даже подкупал» [G1]. Прекрасные отношения ее дочерей с новым мужем также способствовали счастью Эльзы. Кочевник Альберт нашел свой дом, и отчасти это пошло ему на пользу. Он любил, чтобы о нем заботились, и обожал принимать гостей: ученых, актеров, дипломатов... И все же иногда такая жизнь бывала ему в тягость. Один из друзей так описывает Эйнштейна в тот период: «Он, в котором всегда было что-то богемное, зажил жизнью буржуа средней руки... в доме, типичном для состоятельной берлинской семьи... с красивой мебелью, коврами и картинами... Войдя, вы ощущали, что он тут чужой, как представитель богемы в гостях у буржуа» [F1, нем. изд., с. 106]. А вот что рассказывала о своей жизни Эльза: «В детстве я влюбилась в Альберта, потому что он так прекрасно играл на скрипке Моцарта... Еще он играет на рояле. Музыка помогает ему ду-

287

мать о его теориях. Он поднимается в свой кабинет, потом возвращается в гостиную, берет несколько аккордов, записывает что-то, снова возвращается в кабинет. В такие дни мы с Марго стараемся ему не мешать. Мы незаметно ставим ему еду и достаем пальто. Иногда он даже в холод выходит из дому без пальто и шляпы. Потом возвращается, и вот уже на лестнице слышны его шаги» [S1]. Мне кажется, что между ними не было большой близости. Спальня Эльзы была расположена рядом с той, которую занимали ее дочери; спальня Альберта находилась дальше по коридору [H1]. Не похоже, чтобы в их семье было принято совместно строить планы и принимать решения. «Желания Альберта трудно предугадать», — написала однажды Эльза Эренфесту [Е19]. Эльзу, в отличие от Альберта, заботили положение в обществе и мнение окружающих¹).

Иногда Эйнштейн вскользь делал замечания, которые говорят о его сдержанном отношении к священному институту брака. Однажды, к примеру, кто-то, заметив, что он постоянно чистит трубку, спросил, для чего он курит, ради удовольствия или ради процесса чистки и набивания трубки? Эйнштейн ответил: «Моя цель — курение, но в результате все засоряется. Так и в жизни, особенно в браке» [11].

Вскоре после смерти Эльзы, в 1936 г., Эйнштейн писал Борну: «Я здесь прекрасно устроился, живу, как медведь в берлоге, и чувствую себя „в своей тарелке", как никогда прежде в моей полной событиями жизни. Эта привязанность к „берлоге" особенно возросла после смерти моей подруги [Kameradin]; она была более привязана к людям, чем я» [Е20]. Это не единственный случай, когда в высказываниях Эйнштейна о семье было больше откровенности, чем такта [Е21].

В марте 1955 г., вскоре после смерти Мишеля Бессо, с которым Эйнштейн был дружен всю жизнь, он писал его семье: «Больше всего меня восхищала его способность жить долгие годы не только в мире, но и в подлинном согласии с женщиной — эту задачу я дважды пытался решить и оба раза с позором провалился» [Е22].

Через полгода после того, как Альберт и Эльза поженились, мать Альберта приехала в Берлин — ей хотелось умереть в доме сына.

Жизнь Паулины была нелегкой. После смерти мужа, последовавшей в 1902 г., она осталась с очень незначительными средствами и без доходов. Поначалу она перебралась к сестре Фанни в Гехинген. После этого долгое время прожила в Хейльброне, в доме вдовца-банкира по фамилии Оппенгеймер, занимаясь хозяйством и присматривая за детьми, которые ее обожали. Потом она некоторое время жила с овдовевшим братом Якобом и вела его хозяйство, затем переехала в Люцерн к дочери Майе, кото-

—————

¹) Франк отмечает, что она не пользовалась любовью в берлинском обществе [F1, нем. изд., с. 106].

288

рая с мужем Паулем Винтелером занимали дом на Брамбергштрассе, 16а. Именно на этот адрес Эйнштейн послал вырезку из газеты «...для того, чтобы маме было чем питать свою (и так, впрочем, развитую) материнскую гордость» [Е23].

Живя у дочери, Паулина тяжело заболела — у нее обнаружился рак желудка. Ее пришлось поместить в санаторий Розенау. Вскоре после поступления туда она выразила желание переехать к сыну. В декабре 1919 г. Эльза писала Эренфесту, что смертельно больная мать будет перевезена к ним [Е24]. В начале года Паулину привезли в Берлин. Ее сопровождали Майя, врач и сиделка [Е25]. Паулину устроили в кабинете Эйнштейна. Морфий повлиял на ее рассудок, но, как писал Эйнштейн, «она цеплялась за жизнь и была по-прежнему красива» [Е25]. Умерла она в феврале. Похоронили Паулину на Шонебергском кладбище в Берлине. Вскоре после ее смерти Эйнштейн писал Цангеру: «Моя мать умерла... Мы все без сил... Теперь я на собственной шкуре испытал, что такое кровные узы» [Е26].

§ 16.2. Канонизация Эйнштейна

В начале осени 1919 г., находясь в санатории, Паулина Эйнштейн получила от сына открытку, которая начиналась так: «Дорогая мама, сегодня я узнал радостную новость. Г. А. Лоренц прислал телеграмму, в которой говорится, что английские экспедиции зарегистрировали отклонение лучей света, проходящих около Солнца» [Е27]. Телеграмма, которую послал Лоренц, гласила: «Эддингтон обнаружил смещение звезд у края Солнца, предварительные измерения между девятью десятыми секунды и вдвое большим значением, поздравляю» [L2]. Это было неофициальное сообщение; ничего еще не было известно наверняка. И все же Эйнштейн почти сразу послал краткое сообщение в «Общество естествоиспытателей» только для того, чтобы сообщить о полученной телеграмме [Е28]. Он был очень взволнован.

Напомним вкратце, как изменялся подход Эйнштейна к проблеме искривления лучей света. 1907 г.: служащий патентного бюро в Берне устанавливает принцип эквивалентности, обнаруживает, что из него непосредственно следует вывод об искривлении лучей света, но считает, что из-за малости этот эффект наблюдать нельзя. 1911 г.: профессор Пражского университета догадывается, что данный эффект можно наблюдать при прохождении света звезд около Солнца во время полного затмения, и, рассчитав смещение, получает значение 0,87". Тогда Эйнштейн не знал, что пространство искривлено, и поэтому полученный им результат неверен. Он еще не отказался от представлений Ньютона, считавшего пространство плоским; из своего закона всемирного тяготения и корпускулярной теории света Ньютон и сам мог бы получить значение 0,87" (носящее название значения Ньютона). 1912 г.: профессор Цюрихского университета устанавливает, что пространство искривлено. Лишь через несколь-

289

ко лет он осознает, что учет кривизны пространства влияет на смещение лучей света. 1915 г.: член Прусской академии наук обнаруживает, что по общей теории относительности искривление света, проходящего около Солнца, должно составлять 1,74"; таково значение Эйнштейна, вдвое большее значения Ньютона. Этот равный двум множитель позволяет установить, какая из соперничающих теорий верна — Ньютона или Эйнштейна.

В 1914 г., до того как был получен правильный ответ, Эйнштейн написал Бессо со свойственной ему уверенностью: «Я более не сомневаюсь в справедливости всей теории, независимо от того, увенчаются ли успехом наблюдения солнечного затмения» [Е29]. Зигзаги истории несколько раз позволяли ему избежать неприятной ситуации, когда полученный им неверный еще результат вступил бы в противоречие с опытными данными. Аргентинской экспедиции, направившейся в 1912 г. в Бразилию с целью наблюдения солнечного затмения и имевшей в программе наблюдений отклонение лучей света, помешали ливни. Летом 1914 г. немецкая экспедиция, возглавляемая Эрвином Фрейндлихом и финансируемая Густавом Круппом, выступившим на сей раз в непривычной ему роли благодетеля человечества, направилась в Крым, чтобы наблюдать затмение 21 августа. (В газетах сообщалось, что русским солдатам и крестьянам правительство объявило, что бояться дурного предзнаменования нечего — затмение Солнца есть природное явление [N1].) Но тут началась война, и членам экспедиции было предложено вернуться. Некоторые из них так и поступили, а те, кто колебался, были арестованы, потом в конце концов добрались домой, но, естественно, без результатов [N2]. Неудачи продолжались и после 18 ноября 1915 г., когда Эйнштейн опубликовал правильное значение смещения 1,74" [Е30]. Через десять дней Эйнштейн написал Зоммерфельду, комментируя новое предложение Фрейндлиха по обнаружению искривления лучей света: «Только интриги жалких людишек мешают провести эту последнюю, новую и важную проверку теории». Письмо было подписано: «Ваш разъяренный Эйнштейн», что совсем не похоже на него [Е31]. Возможность наблюдения солнечного затмения в 1916 г. в Венесуэле также была упущена из-за войны. Первые попытки определить смещение по фотографиям, сделанным во время предыдущих затмений, ни к чему не привели. Попытки американцев измерить этот эффект во время затмения 1918 г. не дали убедительных результатов²). Только в мае 1919 г. две британские экспедиции получили первые фотографии, по которым можно было что-то определить, и лишь в ноябре 1919 г. результаты были объявлены официально.

У английских ученых интерес к искривлению лучей света возник вскоре после того, как экземпляры работ Эйнштейна по

—————

²) Читатели, интересующиеся подробностями этих первых попыток, могут найти их в [Е32].

290

ОТО были посланы из Голландии де Ситтером в Кембридж Артуру Стэнли Эддингтону (очевидно, это были первые работы по теории относительности, попавшие в Англию). Распространению идей Эйнштейна способствовало превосходное эссе де Ситтера, опубликованное в июньском номере журнала «Observatory» [S2], и три его крупные работы, напечатанные в «Monthly Notices» [S3]. Той же цели послужил и последовавший за ними доклад Эддингтона [ЕЗЗ], который на заседании Королевского астрономического общества в феврале 1917 г. подчеркнул важность обнаружения отклонения лучей света [Е34]. В марте 1917 г. Королевский астроном сэр Фрэнк Уотсон Дайсон указал на очень удачное расположение звезд 29 мая 1919 г. (в день следующего затмения Солнца), которое облегчит обнаружение предполагаемого отклонения лучей света, и добавил: «Г-н Хинкс любезно согласился узнать, какие из обсерваторий можно будет использовать» [D1]. Были организованы две экспедиции, одна в Собраль в Бразилии, возглавляемая Эндрю Кроммелином из Гринвичской обсерватории, другая — на остров Принсипи, рядом с побережьем Испанской Гвинеи, возглавляемая Эддингтоном. Перед отъездом Эддингтон писал: «Эти экспедиции либо впервые докажут, что свет имеет вес [т. е. дадут значение Ньютона], либо подтвердят фантастическую теорию неевклидова пространства, выдвигаемую Эйнштейном, либо принесут результаты, которые будут иметь еще более далеко идущие последствия — покажут всякое отсутствие искривления» [Е35]. В июньском выпуске «Observatory» под рубрикой «В последнюю минуту» были опубликованы две телеграммы, одна из Собраля: «Затмение превосходно. Кроммелин», вторая из Принсипи: «Облачно. Есть надежды. Эддингтон» [01]. После возвращения экспедиций началась обработка данных³). Эддингтон в своем предварительном докладе на заседании Британской ассоциации, проходившем в Борнмуте 9 — 13 сентября, сообщил, что лучи света отклонялись на угол от 0,87" до значения, вдвое большего. Эти сведения дошли до Лоренца⁴). Лоренц тут же телеграфировал Эйнштейну, которого сообщение взволновало — это неудивительно, ведь он ждал его семь лет. Затем настало 6 ноября 1919 г., день, когда Эйнштейн был канонизирован ⁵).

—————

³) Я не буду здесь касаться деталей наблюдений, а также результатов первичной обработки данных, равно как и их последующего анализа. Об этом говорится в прекрасных статьях [В1, Е32. M1].

⁴) Об этом ему сообщил ван дер Пол, присутствовавший на заседании в Борнмуте [L3].

⁵) Весьма соблазнительно провести здесь параллель с беатификацией и канонизацией, хотя в данном случае речь идет о живом человеке. Отмечу, что то или иное лицо может признаваться «блаженным» в какой-то епархии или какой-либо группой людей (в данном случае физиков). Канонизированная личность почитается всеми. [Здесь и ниже автор применяет ряд понятий, нуждающихся в пояснении. «Беатификация» в католической церкви есть присвоение прихожанину названия «блаженного» (beatus) в том случае, когда установлено, что «... при жизни или по смерти он творил

291

После 1905 г., совершив два первоклассных чуда, Эйнштейн стал «блаженным». Состоявшееся 6 ноября 1919 г. совместное заседание Королевского общества и Королевского астрономического общества напоминало обряд конгрегации⁶). В качестве постулатора выступал Дайсон, которому помогали адвокаты-прокураторы Кроммелин и Эддингтон. Выступавший первым Дайсон в заключение сказал: «После тщательного изучения фотопластинок я готов заявить, что расчеты Эйнштейна подтверждены. Получен совершенно определенный результат, в соответствии с которым свет отклоняется согласно закону тяготения Эйнштейна». С дальнейшими разъяснениями выступил Кроммелин, после чего слово взял Эддингтон, заявивший, что результаты, полученные на Принсипи, подтверждают данные экспедиции в Собраль, и перечислил два несомненно установленных чуда, сотворенных Эйнштейном уже в ранге «блаженного»: объяснение смещения перигелия Меркурия и искривления лучей света на угол (1,98 ± 0,30) " и (1,61 ± 0,30) "; такие результаты были получены соответственно в Собрале и на Принсипи. «Адвокат дьявола» Людвик Зильберштейн⁷) выдвинул критические замечания: «Пока нет достаточных оснований утверждать, что искривление лучей света, наличие которого я признаю, вызывается тяготением». Он также требовал подтвердить наличие красного смещения: «Если красное смещение не удастся обнаружить (как было до сих пор), вся теория рухнет». Указывая на висящий в зале портрет Ньютона, Зильберштейн воззвал к конгрегации: «Память об этом великом человеке заставляет нас с огромной осторожностью относиться к попыткам изменить или полностью пересмотреть его закон тяготения».

Председательствовавший на заседании президент Королевского общества кавалер ордена «За заслуги» Джозеф Джон Томсон, выслушав петицию «instanter, instantius, instantissime», провозгласил буллу канонизации: «Это самый важный результат, полученный в теории тяготения со времен Ньютона, и весьма символично, что о нем объявлено на заседании общества, столь

—————

чудеса. „Блаженный" признается только местно чтимым святым» (Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. — СПб., 1895. — Т. 27. — С. 305). Обряд конгрегации сводится к заслушиванию «компетентными судьями» «дела» того или иного лица, представленного к канонизации (причислению к лику святых) — этапу, следующему за беатификацией. «Дело» представляется постулатором, которому помогают адвокаты-прокураторы; в их обязанности входит представление свидетельств совершения «чудес» будущим святым. Специально назначаемое лицо, так называемый «адвокат дьявола» (advocatus diaboli) должен ставить под сомнение заявления постулатора и адвокатов-прокураторов. После установления «святости» глава католической церкви заслушивает троекратную петицию «instanter, instantius, instantissime» (быстро, быстрее, как можно быстрее) произвести причисление к лику святых, что и делается папой особой буллой. — Примеч. пер.]

⁶) Отчет об этом заседании приводится в журнале «Observatory» [O2].

⁷) Зильберштейн — уроженец Польши, переехавший в Англию и позднее осевший в США, — написал о теории относительности три книги. В ряде случаев он упрямо, но умно выдвигал возражения против этой теории.

292

тесно связанного с именем великого ученого... Этот результат — одно из высочайших достижений человеческого разума». Спустя несколько недель он добавил: «Обнаружение отклонения лучей света веществом, которое предполагал еще Ньютон в своем первом Вопросе [вынесен в эпиграф к § 11.2. — Пер.], само по себе было бы научным результатом первостепенного значения; сейчас это событие приобретает еще большую важность, потому что значение отклонения подтверждает закон тяготения, открытый Эйнштейном» [Т1].

Еще до 6 ноября Эйнштейн и другие уже знали, что все идет хорошо. Так, 22 октября член Прусской академии наук физиолог Карл Штумпф писал Эйнштейну: «Примите самые сердечные поздравления по поводу нового грандиозного успеха Вашей теории тяготения. Всей душой мы разделяем ту радость, которую Вы должны испытывать, и гордимся тем, что после военно-политического краха Германии ее наука смогла добиться такой победы...» [S4]⁸). Эйнштейн ответил ему 3 ноября: «Вернувшись из Голландии, я обнаружил Ваше поздравление... В Лейдене я узнал, что Эддингтон получил также и количественное подтверждение» [Е36]. Через несколько дней после совместного заседания, состоявшегося 6 ноября, Лоренц направил Эйнштейну еще одну телеграмму, подтверждавшую предыдущую [L4]. Так, с 7 ноября 1919 г. начала создаваться легенда об Эйнштейне.

§ 16.3. Рождение легенды

«Условия перемирия и договора», «Немцев призывают в Париж», «Опустошенная Франция», «Успехи реконструкции», «Военные преступления против Сербии» — такими заголовками пестрела 11-я страница лондонской «Times» от 7 ноября 1919 г. На 12-й странице — такие заголовки: «Слава павшим», «Обращение короля к народу в „День перемирия"»; «Работа прервана на две минуты», а в шестой колонке читаем: «Революция в науке», «Новая теория строения Вселенной», «Отказ от взглядов Ньютона». Посередине колонки подзаголовок: «Пространство искривлено». Так лондонская «Times» первой поведала измученному войной миру о том, что происходило на совместном заседании Королевских обществ. На следующий день та же газета опубликовала статью, озаглавленную «Революция в науке. Эйнштейн против Ньютона. Мнения выдающихся физиков». В статье читаем: «Эта тема была вчера предметом оживленной беседы в Палате общин, где сэр Джозеф Лармор, член Королевского общества, депутат парламента от Кембриджского университета... заявил, что его забрасывают вопросами, правда ли, что Ньютон

—————

⁸) Благодарю А. Германа, сообщившего мне, что берлинские газеты стали публиковать предварительные сообщения еще в октябре. Статья А. Мошковского, опубликованная в «Berliner Tageblatt» 8 октября 1919 г., видимо, основывалась на информации, полученной от самого Эйнштейна.

293

„свергнут", а с Кембриджем „покончено"». "(Сотни людей не смогли даже близко подойти к аудитории в Кембридже, где Эддингтон выступал с сообщением о новых результатах [Е37].)

Новость была тут же подхвачена прессой Нидерландов [N3a, A1]. В газетах печатались комментарии известных физиков. Лоренц, с присущей ему ясностью изложения, объяснял общую теорию относительности читателям газеты «Niewe Rotterdamsche Courant» 19 ноября, заметив, что «...не может не выразить удивления по поводу жалоб на непонятность новой теории. Очевидно, книга Эйнштейна „О специальной и общей теории относительности (общедоступное изложение)" не попала в Англию во время войны»⁹). В газете «Frankfurter Allgemeine Zeitung» 23 ноября появилась статья Макса Борна «Пространство, время, тяготение». Заметка Фрейндлиха в «Die Vossische Zeitung» (Берлин) от 30 ноября начиналась так: «В Германии это небывалое научное событие еще не вызвало того отклика, которого оно заслуживает». Впрочем, еженедельная «Berliner Illustrirte Zeitung» 14 декабря поместила фотографию Эйнштейна на первой полосе с заголовком: «Альберт Эйнштейн — новый гигант мировой истории; его исследования, приведшие к полному перевороту в наших представлениях о природе, можно сравнить с открытиями Коперника, Кеплера и Ньютона». Насколько мне известно, первые публикации в Швейцарии появились 10 декабря — это заметка в «Neue Zuricher Zeitung», где сообщается, что астроном Анри Деландр выступил на заседании Французской Академии наук 8 декабря и сообщил о результатах наблюдений затмения 29 мая. Он резюмировал содержание теории Эйнштейна, заявив, что энергия притягивает энергию.

Сам Эйнштейн с радостью принял предложение написать статью для лондонской «Times» (была опубликована 28 ноября), ибо это позволяло ему выразить благодарность английским астрономам и физикам «...после печального периода, когда прервалось активное общение между учеными...»: «С великими и благородными традициями науки в вашей стране полностью согласуется то, что выдающиеся ученые должны были отдать много времени и сил... чтобы проверить смысл теории, которая была закончена и опубликована во время войны в стране ваших врагов». Намекая на ранее появившуюся в той же «Times» заметку о себе, Эйнштейн в заключение писал: «Вот еще один пример относительности для развлечения читателей. Сейчас меня в Германии называют „немецким ученым", а в Англии я представлен как „швейцарский еврей". Но если бы мне было уготовано судьбой стать „bete noire" [неугодным], то произошло бы обратное: я оказался бы „швейцарским евреем" для немцев и „немецким ученым" для англичан». В том же номере «Times» была помещена заметка от редакции: «Доктор Эйнштейн руководствовал-

—————

⁹) Эта статья позднее была переведена и напечатана в «New York Times» [N4J.

294

ся благими намерениями, но все же его комплименты беспристрастности английских ученых слишком уж пышны», — так отреагировала редакция на первое замечание Эйнштейна. Далее в заметке говорилось: «Последняя фраза — это вполне простительная шутка. Однако хотелось бы отметить, что в духе своей теории доктор Эйнштейн не дал абсолютного описания собственной личности». Лучшее изображение Эйнштейна, которое мне случалось видеть, — это фотография на обложке «Berliner Illustrirte Zeitung». На ней мы видим умного, чувственного и впечатлительного человека в состоянии крайнего утомления, чему способствовали и напряженная работа мысли, и болезнь, от которой он только начал оправляться, и смерть матери, происшедшая у него на глазах, и еще, я думаю, суета вокруг него (см. фото II на вклейке).

В печати имя Эйнштейна и понятие относительности встречались и до ноября 1919 г. Франк вспоминает, что в 1912 г. видел венскую газету с заголовком: «Минута в опасности. Сенсация в математике» [F1, нем. изд., с. 290], где явно имелось в виду замедление времени в специальной теории относительности. В 1914 г. Эйнштейн сам написал статью для газеты «Die Vossische Zeitung» [E38], так что он в какой-то степени уже тогда был знаменитостью в немецкоговорящих странах. Всемирно известным он стал только в ноябре 1919 г. Так, в указателе материалов, опубликованных в «New York Times», первое упоминание о нем относится к 9 ноября 1919 г. С того дня не проходило ни одного года, чтобы его имя не упоминалось в этой газете в связи с его научной работой, но чаще в связи с чем-то другим. Таким образом, можно точно определить, когда родилась легенда об Эйнштейне — это произошло 7 ноября 1919 г. после публикации в «Times».

Статья в «New York Times от 9 ноября написана неплохо, но там есть одна неточность. Дж. Дж. Томсон, если верить газете, выразился следующим образом: «Это одно из величайших — возможно, самое великое — достижение человечества за всю историю науки». Слов, которые я выделил, Томсон не произносил, но, конечно, так лучше звучит (и возможно, это не так уж далеко от истины). В том же номере помещена передовая под заголовком: «Красные готовили на 7 ноября мировую революцию. Европа ждет эмиссаров Ленина, чтобы начать всеобщее восстание». Здесь же помещена посвященная Эйнштейну колонка, заголовок которой занимал шесть строк: «Свет в небесах перекосился. Ученые не знают, как быть с данными солнечного затмения. Триумф теории Эйнштейна. Звезды оказались не там, где мы думали и где им положено быть, но волноваться нечего. Книга для 12 мудрецов. „Больше ее никто не поймет", — сказал Эйнштейн, когда бесстрашные издатели взяли его книгу». В статье говорилось, будто один из выступавших на заседании Королевского общества заявил, что с Евклидом покончено (это не соответствовало действительности, но лучше «смотрится»),

295

а заканчивалась она так: «Когда Эйнштейн предложил издателям свою последнюю крупную работу, он предупредил их, что во всем мире найдется не больше 12 человек, которые ее поймут, но издатели решили рискнуть». Возможно, эту историю выдумал журналист. Я, впрочем, склонен думать, что это высказывание, которое так часто цитируют, принадлежит самому Эйнштейну и относится оно примерно к 1916 г., когда он опубликовал брошюру (в издательстве «Barth» в Лейпциге) и «популярную» книгу по теории относительности (в издательстве «Vieweg» в Брауншвейге). Как бы то ни было, когда в декабре 1919 г. корреспондент «New York Times» брал у него интервью и попросил объяснить его идеи так, чтобы они стали доступны не 12, а большему числу людей, «...доктор добродушно рассмеялся, но стоял на том, что простому человеку понять его будет затруднительно» [N5].

Позднее передовые «New York Times» стали все более подчеркивать ту дистанцию, которая отделяет героя от простого человека, — это необходимо для создания и поддержания мифа. Одиннадцатое ноября: «Новость эта так поразительна, что начинаешь сомневаться даже в таблице умножения... Президенты двух Королевских обществ пытались придать убедительность или хотя бы правдоподобие тому, что свет имеет вес, а пространство — предел. Нет, не имеет и не может иметь, думает средний человек, что бы там ни выдумывали „высшие математики"». Шестнадцатое ноября: «Возможно, эти господа — великие астрономы, но как логики они никуда не годятся. Критически настроенные простые смертные уже заявляли, что ученые, утверждающие, будто у пространства есть предел, обязаны объяснить, что же находится за этим пределом». Восемнадцатое ноября: «New York Times» призвала своих читателей не оскорбляться тем, что только 12 человек могут понять теорию «внезапно прославившегося доктора Эйнштейна». Двадцать пятого ноября в колонке новостей появилась статья под заголовком «Новая физика, основанная на теории Эйнштейна. Сэр Оливер Лодж заявляет, что за ней будущее, а для математиков настанут ужасные времена». Двадцать шестое ноября: редакционная статья «Тяжелые времена для ученых». Двадцать девятое: колонка новостей, озаглавленная «Не понимаю Эйнштейна...», в которой сообщалось, что «...лондонская „Times" сознается в неспособности понять все тонкости теории...». Седьмого декабря в передовой «Посягательство на основы» утверждалось, что «...богохульства в адрес пространства и времени привели некоторых [астрономов] в ужас, и в течение, по крайней мере, нескольких дней им казалось, что рушатся основы человеческого знания». Нельзя, конечно, не заметить, что многие из этих заявлений делались в насмешку. И все же они передают то ощущение таинственности, которое сопровождало замену старых истин новыми. Такие перемены могут внушать страх. Чарлз Пур, профессор небесной механики Колумбийского университета, сказал в интервью «New York

296

Times»: «В последние годы весь мир находился в состоянии беспокойства, как физического, так и душевного. Возможно, что физический аспект этого беспокойства — война, забастовки, восстание большевиков — являются на самом деле зримыми проявлениями какого-то подспудного, глубокого нарушения, которое имеет всемирный характер... Тот же дух смятения проник и в науку...» [N6]. При попытках объяснить «феномен Эйнштейна» было бы неверно мотивировать различные реакции одним кратковременным, но мощным потрясением, сопровождающим появление чего-то нового. Пресса изо всех сил старалась сохранить ореол таинственности вокруг теории Эйнштейна. Так, в 1928 г. мы вновь читаем в «New York Times»: «Почти всегда, говоря о теории относительности, находят нужным предупредить читателя, что вот это, и это, и то ему даже нечего стараться понять» [N7]. То, что легенда распространилась по всему миру, хорошо видно из докладов немецких дипломатов своему министерству иностранных дел, поступавших из тех стран, куда приезжал Эйнштейн [К1, т. 1, док. 148 — 160]. Осло, июнь 1920 г.: «Лекции Эйнштейна были необычайно тепло приняты публикой и прессой». Копенгаген, июнь 1920 г.: «В последние дни газеты всех направлений в пространных статьях и интервью подчеркивают значение идей профессора Эйнштейна, „самого знаменитого физика наших дней"». Париж, апрель 1922 г.: «...сенсация, которую не пропустил ни один сноб-интеллектуал столицы». Токио, январь 1923 г.: «Эйнштейна на вокзале встречали такие толпы, что полиция была не в состоянии справиться с опасной давкой... На празднике хризантем ни императрица, ни принц-регент, ни принцы-наследники не привлекали к себе внимания; все вращалось вокруг Эйнштейна». Мадрид, март 1923 г.: «Повсюду большой энтузиазм... каждый день в газетах сообщения о его поездках...». Рио-де-Жанейро, май 1925 г.: «Многочисленные подробные статьи в бразильской прессе...». Монтевидео, июнь 1925 г.: «Все разговоры в городе только о нем, и всю неделю газеты пишут исключительно об Эйнштейне...». Двадцать пятого апреля 1921 г. Эйнштейна, впервые посетившего США, принял президент Гардинг. А вот как очевидец описывает настроение публики во время лекции, которую читал Эйнштейн в венском концертном зале в том же году: «Люди были в состоянии необъяснимого возбуждения, когда уже не имеет значения, что ты понимаешь; важно только, что ты находишься в непосредственной близости от места, где происходят чудеса» [F1, нем. изд., с. 290]. Так продолжалось в течение всей жизни Эйнштейна. Сначала своими научными достижениями он прославился в кругу равных, потом благодаря новой силе XX в. — средствам массовой информации, которые наводнили мир его портретами и описаниями, его узнал весь мир. Среди творений прессы попадались посредственные, но были и удачные (как, например, случилось

297

с теми «12 мудрецами», которых репортеры превратили в «12 апостолов»), И все же как сама теория Эйнштейна, так и умение газетчиков подать товар лицом были необходимым, но не достаточным условием создания легенды. Сравните, к примеру, «случай Эйнштейна» с другим крупным открытием в физике, которое произвело сенсацию во всем мире благодаря прессе. Я говорю о Рентгене и лучах, открытых им в 1895 г. Тогда в центре внимания было само открытие, а отнюдь не личность ученого. Значимость открытия сохранилась, но его освещение в печати после достижения пика постепенно сошло на нет.

Причина уникального положения Эйнштейна имеет глубокие корни и, на мой взгляд, несомненно, связана со звездами и с языком. Вдруг появляется новая фигура, «внезапно прославившийся доктор Эйнштейн». Он несет откровение о новом строении Вселенной. Он — новый Моисей, сошедший с горы, чтобы установить свой закон; он — новый Иисус, которому подвластно движение небесных тел. Он говорит на непонятном языке, но волхвы уверяют, что звезды подтверждают его правоту. Веками все люди, и дети и взрослые, с восхищением смотрели на звезды и Солнце. Поведайте человечеству о таких открытиях, как рентгеновское излучение или атомы, и оно будет благоговеть перед вами. Что же говорить о звездах, которые всегда были в легендах и мечтах человечества! Их движение свидетельствовало о том, что они не подчиняются воле человека. Непонятные явления в небесах — кометы, затмения — почти всегда считались дурными предзнаменованиями. И вот явился новый человек. Его математический язык таинствен, но его можно растолковать и профанам: четвертое измерение, звезды не там, где нам кажется, но волноваться нечего, свет имеет вес, пространство искривлено. В нем воплощены два сокровенных желания человека — знать и верить, не зная. Драматический эффект его появления усиливается (хотя мне этот фактор кажется второстепенным) и совпадением, вызванным войной, — дата совместного заседания Королевских обществ пришлась на первую годовщину окончания страшных событий близкого прошлого, когда погибли миллионы, пали империи, будущее представлялось, как в тумане. А новый человек, появившийся в это время, олицетворяет силу и порядок. Он Θειοσ ανηρ — богоравный человек XX в.

Я знал его уже в старости, когда слава и известность были источником веселого удивления, а иногда и раздражения для Эйнштейна, принадлежавшего к типу людей, которые не поклоняются никаким святым. Однако в молодости, судя по фотографиям и кинокадрам, он получал удовольствие от встреч с репортерами и восхищения публики. Пытаясь найти способ охарактеризовать его отношение к низкопоклонству, я вспоминаю высказывание лорда Холдейна из вступления к докладу Эйнштейна в одном из колледжей Лондона (Кингз-колледж) 13 ию-

298

ня 1921 г. Во время этого первого визита в Англию Эйнштейн остановился у Холдейна, чья дочь, увидев знаменитого гостя, от волнения потеряла сознание. Представляя Эйнштейна, он рассказал, как его тронуло, что тот утром отправился в Вестминстерское аббатство на могилу Ньютона. Затем он сказал об Эйнштейне следующее: «Это человек, отмеченный стремлением всегда оставаться в тени и все же вынуждаемый стремиться вперед неодолимой силой гения, силой, ни на минуту не позволяющей личности, которой она овладела, остановиться» [L5].

§ 16.4. Эйнштейн и Германия

В апреле 1914 г. Эйнштейн отправился из Цюриха в Германскую империю с намерением окончательно там обосноваться. В то время Германия еще не воевала. В декабре 1932 г. он покинул Германию навсегда. В промежутке он пережил мировую войну. Империя распалась. В 1919 г., когда Эйнштейн начал приобретать мировую известность, Веймарская республика делала первые неуверенные шаги. Когда он покидал Германию, республика была обречена.

Слава вызывает зависть и ненависть. Эйнштейн не был исключением. В его случае враждебность проявлялась особенно явно, ибо обстановка оставалась тревожной, а он был у всех на виду. В 20-е годы Эйнштейн стал очень заметной личностью, и тому было много причин. Его обожествляли. Он был научным руководителем и видным представителем германского общества. Он много путешествовал — по Европе, Японии, Палестине, Америке. И главное, он был выразителем своих личных, а не государственных взглядов, ратовал за пацифизм и выражал озабоченность по поводу судьбы евреев.

Поведение Эйнштейна как официального лица определялось прежде всего той ролью, которую он играл в науке и которая часто сводилась к выполнению административных обязанностей. Ко всем этим обязанностям он относился добросовестно, а некоторые выполнял даже с удовольствием. В качестве члена знаменитой Прусской академии наук он часто публиковался в ее «Трудах», аккуратно посещал заседания физического отделения, равно как и пленарные заседания, часто работал в различных комитетах и рецензировал сомнительные сообщения, представлявшиеся в «Труды» [К1, т. 1, док. 59 — 68]. В 1916 г., 5 мая он занял пост президента Немецкого физического общества, который до него занимал М. Планк. С этого времени и до 31 мая 1918 г., когда его сменил Зоммерфельд, Эйнштейн председательствовал на 18 заседаниях общества и несколько раз выступал там с докладами. Наконец, 30 декабря 1916 г. имперским указом он был введен в совет попечителей Физико-технического института, являвшегося государственной организацией, и принимал участие в обсуждении программы исследований [К1, т. 1,

299

док. 81 — 87]. Эту должность Эйнштейн занимал до окончательного отъезда из Германии. В 1917 г. он стал директором Института физики им. кайзера Вильгельма; эта должность была чисто административной, так как первоначально задачи института сводились к выделению субсидий на физические исследования в различных университетах¹⁰). (Исследовательским институт стал уже после отъезда Эйнштейна из Германии.) В 1922 г. решением Академии он был назначен членом совета директоров Потсдамской астрофизической лаборатории [К1, т. 1, с. 22, 54, 58]. В том же году его избрали президентом «Фонда Эйнштейна», занимавшегося финансированием работ по экспериментальной проверке общей теории относительности. Эта организация размещалась в странного вида здании, получившем название «башни Эйнштейна» и расположенном на территории астрофизической лаборатории в Потсдаме. Основным прибором там был «телескоп Эйнштейна», сконструированный специально для экспериментов по физике Солнца. Официальных обязанностей в Берлинском университете у Эйнштейна не было. Иногда он все же проводил там семинары или читал лекции. Кроме того, Эйнштейн чувствовал моральные обязательства по отношению к Цюриху, поэтому прочел там серию лекций с января по июнь 1919 г.

У Эйнштейна была еще одна профессорская должность, в Нидерландах. Королевским указом от 24 июня 1920 г. для него создали специальную кафедру, благодаря чему он мог приезжать в Лейден на короткий срок в удобное для него время. Эйнштейн вступил в эту новую должность 27 октября 1920 г.; тогда же он прочитал лекцию об эфире и теории относительности¹¹). Он приезжал в Лейден в ноябре 1921, в мае 1922, в октябре 1924, в феврале 1925 и в апреле 1930 г.; в некоторые из своих приездов читал лекции. Тут он чувствовал себя свободно, мог разгуливать в свитере и в носках [U1]. Первоначально кафедра создавалась на три года, но потом этот период много раз продлевался, и официально о ее закрытии было объявлено 23 сентября 1952 г. [В2].

И все же работа Эйнштейна в 20-е годы не сводилась лишь к администрированию и вступлению в профессорские должности. Он находил удовольствие и в других вещах. Вместе с Мюзамом он измерял диаметр капилляров, с Гольдшмидтом изобрел слуховой аппарат, с Силардом — несколько холодильных уст-

—————

¹⁰) В первые годы только астроном Фрейндлих числился научным сотрудником института. Позднее у администрации (в том числе и у Эйнштейна) были из-за него неприятности [К1, т. 1, с. 22, 54, 58].

¹¹) В опубликованном тексте лекции неверно указана дата ее прочтения [Е39]. Под эфиром Эйнштейн понимал гравитационное поле (вряд ли такое название удачно). «Эфир общей теории относительности есть среда, сама по себе лишенная всех механических и кинематических свойств, но в то же время определяющая механические (и электромагнитные) процессы».

300

ройств¹²). (Подробнее об этом рассказано в гл. 28.) Но больше всего его по-прежнему интересовали фундаментальные проблемы физики. К этому я вернусь в следующем параграфе, но прежде — несколько замечаний о других интересах Эйнштейна в этот период.

В самом начале первой мировой войны Эйнштейн впервые публично выступил как пацифист. С тех пор он стал активным противником войны. Отношение к его позиции было враждебным. Во время войны начальник штаба Берлинского военного округа письменно обращал внимание шефа полиции Берлина на недопустимость выезда пацифистов за границу. В списке известных пацифистов, приложенном к письму, было и имя Эйнштейна [К1, т. 1, с. 198]. После войны Эйнштейн, призывающий к созданию наднационального образования, стал еще более ненавистен немецким шовинистам.

Сам Эйнштейн расценивал свой пацифизм скорее как инстинкт, а не как плод теоретических рассуждений [N8, с. 98]. В молодости его идеалом было создание Соединенных Штатов Европы. С этой целью он стал активным членом «Союза за новое отечество» (позднее переименованного в «Немецкую лигу борьбы за права человека»), организации, со дня своего основания в 1914 г. призывавшей к созданию Европейского союза. В 1928 г. он стал членом совета ее директоров. В 1923 г. Эйнштейн участвовал в организации общества «Друзей новой России» [К1, т. 1, с. 215]. Эта группа была заинтересована главным образом в культурных связях, что, впрочем, не помешало полиции обратить на нее внимание [К1, т. 1, с. 219]. К концу 20-х годов он стал еще энергичнее проповедовать пацифизм, в частности категорически возражал против службы в армии. Среди множества подписанных им манифестов были и такие, которые требовали всеобщего и полного разоружения. В послании делегатам Интернационала противников войны в 1931 г. Эйнштейн выразил мнение о том, что народам пора, не надеясь на политиков и дипломатов, самим заняться вопросами разоружения [N8, с. 141].

В письме Адамару Эйнштейн замечает, что не взялся бы убеждать отказаться от войн туземцев из африканского племени, «...потому что пациент успеет скончаться до того, как лечение принесет свои плоды» [Е40]. Ему понадобилось много времени, чтобы понять, что Европа серьезно больна. (В этом отношении он не был исключением.) В 1932 г. он подписал воззвание к социалистической и коммунистической партиям Германии, призывая их объединиться в борьбе, чтобы предотвратить превращение Германии в «фашистское государство» [К1, т. 1, с. 223], однако даже в мае 1933 г., через три месяца после прихода к власти Гитлера,

—————

¹²) У Эйнштейна был также совместно с голландской фирмой «Giro» патент на гирокомпас (немецкий патент 394677) [М2.] Он работал над этим устройством в середине 20-х годов.

301

Эйнштейн все еще безоговорочно выступал за неприменение военной силы. Позднее он изменил свои взгляды (§ 25.2).

Активный интерес Эйнштейна к судьбе евреев также впервые проявился в Берлине. Этот интерес, по его мнению, не вступал в конфликт с наднациональными идеалами. В октябре 1919 г. он писал физику Паулю Эпштейну: «Можно заботиться о судьбах мира, но не забывать и о своем племени» [Е41]. В декабре Эйнштейн делился с Эренфестом: «Антисемитизм здесь силен, а политическая реакция в полном разгаре» [Е42]. Особый гнев у него вызывало отношение в Германии к евреям, эмигрировавшим из Польши и России¹³). «Возмущение против этих несчастных беженцев стало действенным политическим оружием, с успехом применяемым всеми демагогами» [Е43, с. 40]. Эйнштейн прекрасно знал о бедственном положении этих людей, так как многие из них буквально стучали в его дверь в надежде получить помощь. В то время, когда перед ним стоял преследуемый еврей, он откладывал свои наднациональные идеи до лучших времен. Это был тот случай, когда пациент мог умереть (а часто и умирал) до начала лечения.

Был еще один беспокоивший его фактор. «Меня всегда раздражало стремление к ассимиляции, которое я наблюдал у стольких моих [еврейских] друзей... Это и другие подобные проявления пробудили во мне чувство принадлежности к еврейскому народу» [Е43, с. 41, 43]. Я уверен, что, сознавая себя в первую очередь ученым, Эйнштейн на второе место ставил свою принадлежность к евреям, причем важность этого чувства с годами возрастала. Это национальное самосознание не имело религиозного подтекста. В 1924 г. он стал членом иудаистской общины в Берлине и исправно платил взносы, но для него это было всего лишь актом солидарности. По мнению Эйнштейна, сионизм был прежде всего формой стремления обрести человеческое достоинство. Он никогда не был членом ни одной сионистской организации.

Больше других пробуждению национального самосознания Эйнштейна способствовал Курт Блюменфельд, с 1910 по 1914 г. генеральный секретарь Исполкома сионистских организаций мира, находившегося тогда в Берлине, а с 1924 по 1933 г. — президент Союза немецких сионистов. Бен-Гурион назвал его величайшим революционером духа в движении сионистов. Он принадлежал к седьмому поколению неассимилировавшихся немецких евреев. В превосходном очерке Блюменфельд писал о своих беседах с Эйнштейном в 1919 г., о стараниях «...открыть то, что спрятано в каждом человеке, а не стараться внушить что-то несвойственное его натуре» [ВЗ]. Именно ему Эйнштейн не раз поручал подготовку своих заявлений по различным вопросам сионизма. Именно Блюменфельду удалось убедить Эйнштейна поехать с Вейц-

—————

¹³) Особенно много беженцев было в Берлине. В 1900 г. 11 тыс. из 92 тыс. берлинских евреев были выходцами из Восточной Европы. В 1925 г. это соотношение составляло 43 тыс. к 172 тыс.

302

маном в Соединенные Штаты (в апреле — мае 1921 г.) с целью сбора средств для планируемого «Еврейского университета». Блюменфельд хорошо понимал человеческую натуру. Уговорив Эйнштейна, он писал Вейцману: «Как Вы, конечно, знаете, Эйнштейн отнюдь не сионист, и я прошу Вас не делать попыток уговорить его присоединиться к нашей организации... До меня дошли слухи, что Вы ждете от него выступлений. Здесь надо быть очень осторожным. По наивности... Эйнштейн часто говорит вещи, которые могут нам повредить» [В4] 14). Сам Эйнштейн так высказался о Вейцмане: «Как сказал бы Фрейд, мои отношения с Вейцманом были неоднозначны».

В 20-е годы все больше проявляется необычайная сложность жизни Эйнштейна, становятся очевидными те перемены, которые влечет за собой вступление во вторую половину жизни. Эйнштейн — это ученый-исследователь, научный администратор, приглашенный во многие места профессор, активный пацифист. Это — человек, которого немецкое государство признает одним из своих самых выдающихся граждан, хотя номинально он — швейцарец ¹⁵). Он и человек, к которому относятся с недоверием из-за пацифистских взглядов, и удобная мишень для антисемитски настроенных правых кругов, и источник раздражения для немецких евреев, стремящихся к ассимиляции, так как он постоянно говорит о праве евреев на самовыражение. Неудивительно, что в таких условиях он иногда терял чувство реальности, о чем свидетельствуют два следующих примера. Один из них относится к волнениям 1920 г., другой связан с Лигой Наций.

Во время лекции, которую Эйнштейн читал в Берлинском университете 12 февраля 1920 г., произошли беспорядки. Впоследствии было официально заявлено, что причиной волнений послужила нехватка мест. В заявлении, сделанном прессе, Эйнштейн сказал, что он почувствовал некоторую враждебность к себе, которую он не мог бы определить как антисемитизм, хотя возможно и такое толкование [К1, т. 1, с. 202]. В том же году 24 августа незадолго до того созданная организация «Рабочее объединение немецких естествоиспытателей» устроила в самом вместительном берлинском концертном зале собрание с целью критики теории относительности и ее бестактной пропаганды, которую якобы ведет автор ¹⁶). Эйнштейн присутствовал на этом собрании. Через три дня он выступил в «Berliner Tageblatt» с заметкой [Е44], в которой заявил: «[реакция была бы другой] будь я по национальности немцем со свастикой или без нее, а не евреем со свободными, интернациональными взглядами». Далее он упоминал таких авторитетных людей, как Лоренц, Планк и Эд-

—————

¹⁴) Часть этого письма (датируемого неверно) воспроизводится в [ВЗ]. Полный текст его помещен в [В5].

¹⁵) Более подробно об этом говорится в гл. 29, где рассказано о вручении Эйнштейну Нобелевской премии.

¹⁶) Эта организация позднее опубликовала книгу «100 авторов против Эйнштейна» [12].

303

дингтон, высказывавшихся в защиту его теории, и резко обрушивался на Ленарда. Эйнштейна можно понять. Ленард был уже на пути к тому, чтобы стать одним из самых презираемых немецких ученых, и все же эта статья явно не принадлежит к лучшим достижениям Эйнштейна и совершенно не похожа на него по стилю. Шестого сентября министр культуры Германии письменно принес ему извинения по поводу событий 24 августа [К1, т. 1, с. 210], а 9 сентября Эйнштейн писал Борну: «Не судите меня слишком строго. Все мы время от времени приносим жертвы на алтарь глупости... что я и сделал, написав эту статью» [Е45].

С 19 по 25 сентября в Бад-Наугейме заседало «Общество немецких естествоиспытателей и любителей искусств». Там присутствовали Эйнштейн и Ленард. Судя по официальному протоколу, они вели бесплодные, но вежливые дебаты о теории относительности [Е46]. Борн, однако, вспоминал, что Ленард нападал на Эйнштейна злобно и явно как антисемит [В6], а Эйнштейн после пообещал Борну больше никогда так не горячиться [Е46а]. Здание, в котором проходили заседания, охранялось вооруженной полицией, но все обошлось без инцидентов [F1, нем. изд., с. 275].

Несомненно, Эйнштейн с легкостью мог бы покинуть Германию и найти превосходную должность где угодно. И все же он не сделал этого, ибо «к Берлину был привязан больше, чем к какому-либо другому месту, человеческими и научными связями» [Е46].

В марте 1922 г. по приглашению Коллеж де Франс Эйнштейн приехал в Париж, чтобы обсудить свои работы с физиками, математиками и философами. Отношения между Германией и Францией оставались весьма натянутыми, и эта поездка подверглась критике со стороны как французских, так и немецких националистов. Чтобы избежать демонстраций, Эйнштейн сошел с поезда на какой-то маленькой станции, не доезжая до Парижа [L6]. Вскоре после этой поездки Эйнштейн принял приглашение стать членом Комитета по интеллектуальному сотрудничеству Лиги Наций, и снова Эйнштейн оказался в особом положении. После убийства 24 июня Вальтера Ратенау (еврея и знакомого Эйнштейна), пробывшего всего несколько месяцев на посту министра иностранных дел Германии, 4 июля Эйнштейн написал Марии Кюри, что ему придется выйти из состава Комитета, так как после убийства Ратенау стало ясно: при столь сильных антисемитских настроениях он — неподходящий член Комитета [Е47]. Неделю спустя он сообщил ей о своем намерении отказаться от членства Академии и обосноваться где-нибудь просто как частное лицо [Е48]. Позднее в том же месяце он привел в качестве причины выхода в отставку свою «...деятельность борца за права евреев и в основном мое еврейское происхождение» [Е49]. Его убедили не покидать Академию. В марте 1923 г., вскоре после оккупации района Рура французскими и бельгийскими войсками, он наконец вышел из состава Комитета, заявив, что Лига Наций не обладает ни возможностями, ни доброй волей для выполнения

304

ее высокого назначения [Е50]. В 1924 г. Эйнштейн возобновил работу в Комитете Лиги Наций, так как пришел к выводу, что им «...руководило мимолетное чувство разочарования, а не трезвый подход»¹⁷) [Е51].

Эйнштейн очень остро ощущал все бурные события и ожесточенную борьбу, происходившие в Германии в 20-е годы, поэтому 8 октября 1922 г. он вместе с женой отправился на пять месяцев в путешествие за границу. «После убийства Ратенау я был рад возможности надолго уехать из Германии, покинуть страну, в которой подвергался опасности» [К1, т. 1, с. 231]. После коротких остановок в Коломбо, Сингапуре, Гонконге и Шанхае супруги отправились в Японию, где собирались провести пять недель. В пути Эйнштейн получил сообщение о том, что ему присуждена Нобелевская премия (гл. 29). По дороге домой они провели 12 дней в Палестине, затем побывали в Испании и, наконец, в феврале 1923 г. вернулись в Берлин. В мае — июне 1925 г. они вновь отправились путешествовать, посетив на этот раз Аргентину, Бразилию и Уругвай. Куда бы они ни приезжали, от Сингапура до Монтевидео, повсюду местные еврейские общины устраивали им самый радушный прием.

Можно сказать, что жизнь его была полна. Но вскоре эта сказалось на здоровье. В начале 1928 г., находясь в Швейцарии, в Цуоце, Эйнштейн пережил упадок сил, вызванный переутомлением. Врачи нашли у него расширение сердца. При первой же возможности Эйнштейна перевезли в Берлин, где он четыре месяца провел в постели. В конце концов он полностью выздоровел, но испытывал слабость еще почти год. «Иногда даже казалось, что ему нравится болеть, потому что это позволяло ему работать, не отвлекаясь» [R1].

Во время этой болезни, а точнее 13 апреля 1928 г., в секретари к Эйнштейну поступила Элен Дюкас. Со временем она стала не только компетентным секретарем и доверенным лицом, но и членом семьи.

Летом 1929 г. Эйнштейн купил участок земли в деревушке Капут, недалеко от Берлина. Участок находился в нескольких минутах ходьбы от широкой реки Хафель. Тут для его семьи был построен небольшой дом. Накануне ему исполнилось 50 лет¹⁸), и несколько друзей, чтобы отметить это событие, подарили Эйнштейну яхту. Прогулки на яхте стали одним из его любимых развлечений.

Через некоторое время после выздоровления Эйнштейн вновь отправился в путь. С декабря 1930 по март 1931 г. он работал в Калифорнийском технологическом институте; во второй раз он

—————

¹⁷) В 1927 г. Эйнштейн, Кюри и Лоренц подготовили для Комитета доклад о международном метеорологическом бюро [Е52]. Окончательно Эйнштейн вышел из состава Комитета в апреле 1932 г. [D2].

¹⁸) Берлинский муниципалитет намеревался подарить ему летний домик, но после долгих препирательств (временами отнюдь не забавных) этот план провалился [R1].

305

приехал туда в декабре 1931 г. и пробыл в Калифорнии до марта 1932 г.¹⁹). В это время в Германии дела шли все хуже. В декабре 1932 г. Эйнштейн вновь отправился в Калифорнию. Закрывая дверь своего дома в Капуте, он сказал Эльзе: «Оглянись. Ты видишь все это в последний раз». Так и случилось. О том, что произошло дальше, рассказано в § 25.2.

Рассказ о берлинском периоде я хочу закончить историей, которую слышал от Гарри, «графа Кесслера», хроникера берлинской жизни времен Веймарской республики. Дело было в 1930 г. В Берлин приехал скульптор Майоль. Одним из почетных гостей на обеде в его честь был Эйнштейн. Когда он вошел, Майоль заметил: «Какая красивая голова, это — поэт?» «Пришлось мне, — вспоминает Кесслер, — объяснить ему, кто такой Эйнштейн. Он явно никогда о нем не слышал» [К2].

§ 16.5. Дальнейшие работы

Деятель культуры. Все работы Эйнштейна, опубликованные до окончания работы над ОТО, по характеру представляют собой либо научные статьи, либо обзоры. Исключениями являются только заметка о Планке, написанная в 1913 г. [Е53], и рецензии на брошюры о теории относительности Брилла и Лоренца [Е53а]. Затем постепенно он начал писать и о других вещах. В период с 1916 по 1920 г. им опубликованы некрологи памяти Маха, Шварцшильда, Смолуховского, Лео Аронса, а затем несколько обзоров работ других ученых: парижских лекций Лоренца [Е54], лекции Гельмгольца о Гёте [Е55], книги Вейля по теории относительности [Е56]. После 1920 г. перемены стали еще заметней, так как он начал писать об общественных проблемах, политике, образовании. Наиболее важные из этих статей переиздавались в различных сборниках, и я не буду здесь на них останавливаться.

После 1920 г. Эйнштейн довольно часто писал об ученых. Вполне естественно, что именно он написал статьи о Кеплере [Е57], Ньютоне [Е57а], Максвелле [Е58]. В этих работах он подчеркивал фундаментальные вопросы. В других случаях ему явно доставляло удовольствие писать о специальных проблемах, теоретических и экспериментальных, как, например, в статьях о Кельвине [Е59] и Варбурге [Е60]. Он выступил на похоронах Лоренца, почтил его память и в других выступлениях [Е61]. Эйнштейн воздал должное [Е62] Эренфесту, Марии Кюри, Нернсту, Ланжевену и Планку, а также Джулиусу [Е63], Эдисону [Е64], Майкельсону [Е65] и Нётер [Е66]. Он тепло писал об Араго [Е67], Ньюкоме [Е68] и своем друге Берлинере [Е69]. Как я уже упоминал, эти портреты демонстрируют его тонкое понимание людей и тем самым позволяют дорисовать образ самого Эйнштейна. Кро-

—————

¹⁹) В основном это была заслуга Милликена, который с 1924 г. настойчиво приглашал Эйнштейна в Пасадену [МЗ].

306

ме того, эти статьи показывают, что его интерес к физике не ограничивался лишь теми работами, которыми он был занят сам.

В течение всей жизни Эйнштейн интересовался философией. В школьные годы он читал Канта. В Берне вместе с друзьями проштудировал «Этику» Спинозы, трактат Юма о человеческой природе, систему логики Милла, критику чистого опыта Авенариуса и другие философские работы. В первой главе я уже заметил, что, назвав Эйнштейна философом, мы скажем о нем не больше, чем назвав музыкантом. «Не правда ли, вся философия похожа на попытки писать на меду? Все выглядит прекрасно, но через несколько мгновений ничего нельзя разобрать — на поверхности остаются лишь волнистые следы», — сказал однажды Эйнштейн [R2].

Хотя влияние трудов Эйнштейна на философию было весьма значительным (как и его интерес к ней), ни одну его работу нельзя назвать в полном смысле слова философской. Однако после 1920 г. он иногда писал предисловия к философским работам или их обзоры. Из его обзоров книг Вейнберга [Е70] и Винтерница [Е71], посвященных теории познания, можно видеть, что он был знаком с трудами Канта. Это же подтверждают записи его бесед с французскими философами в 1922 г. Когда один из них высказал предположение о наличии связи между идеями Эйнштейна и представлениями Канта, Эйнштейн ответил: «Что касается философии Канта, то я думаю, у каждого философа свой собственный Кант... Произвольные концепции, несомненно, необходимы для создания науки, но я не могу ничего сказать о том, заданы ли эти концепции a priori или же они есть произвольные договоренности» [Е72].

Из предисловия, написанного Эйнштейном к новому переводу «Диалога» Галилея [Е73], видно, что он читал Платона. Он написал также предисловие к новому немецкому переводу «О природе вещей» Лукреция [Е74]. Эйнштейн был знаком с теорией познания Бертрана Рассела [Е75]. Об интересе Эйнштейна к философии можно судить и по рецензии на книгу Эмиля Мейерсона «Релятивистская дедукция» [Е76], а также по предисловиям к книгам Планка [Е77] и Франка [Е78]. Среди восточных философов Эйнштейн выделял Конфуция. Однажды в Принстоне он задремал на лекции о зен-буддизме. Возможно, в тот вечер он просто устал.

И в старости Эйнштейн продолжал считать, что философия оказывает облагораживающее влияние. В 1944 г. он писал Бенедетто Кроче: «Не думаю, что философия и разум станут в ближайшем будущем руководством к действию для среднего человека, и все же для избранных они будут оставаться превосходным прибежищем мысли» [Е79].

Среди множества работ, иллюстрирующих мой тезис о том, что Эйнштейн был деятелем культуры, вкратце остановлюсь еще на двух.

307

Первая из них — это статья об одном из предшественников, Максвелле [Е58]. По мнению Эйнштейна, Максвелл был настоящим революционером в науке. Чисто механистическая картина мира была отброшена в ходе «...великого перелома, который навсегда связан с именами Фарадея, Максвелла, Герца. Львиная доля в этой революции принадлежит Максвеллу... После Максвелла физическая реальность мыслилась в виде непрерывных... полей... Это изменение понятия реальности является наиболее глубоким и плодотворным из тех, которые испытала физика со времен Ньютона». В другом месте Эйнштейн так писал о Максвелле: «Вообразите себе охватившие его чувства, когда полученные им дифференциальные уравнения показали, что электромагнитные поля распространяются в виде поляризованных волн со скоростью света!» [Е80].

Еще одно замечание — об отношении Эйнштейна к религии [Е81]. «Религиозный человек искренен в том смысле, что нисколько не сомневается в значительности тех надличностных объектов и устремлений, которые не требуют и не допускают рационального обоснования». Таким образом, по Эйнштейну, «...не может быть конфликта между наукой и религией... Наука без религии увечна, религия без науки — слепа». Если следовать его собственному определению, то, конечно, Эйнштейн был очень религиозным человеком.

Деятель науки. После получения в ноябре 1915 г. уравнений гравитационного поля классическая, т. е. неквантовая, физика достигла полного совершенства, а карьера Эйнштейна — апогея. Но это не означает, что вскоре у него наступил спад. Несмотря на болезнь, в 1916 — 1920 гг. Эйнштейн продуктивно и плодотворно работал как над теорией относительности, так и над квантовой теорией. Постепенный спад начался после 1920 г. К концу 1924 г. произошел некоторый подъем творческой активности (вызванный появлением квантовой теории одноатомного газа), который затем резко оборвался, хотя Эйнштейн продолжал неослабно работать на протяжении следующих 30 лет.

Кто может определить, в какой степени бурное течение жизни Эйнштейна в 20-е годы было причиной (а может быть, следствием) снижения творческой активности? Многие факторы, безусловно, были ему неподвластны: возраст, болезни, множество административных обязанностей, мировая слава, страсти, бушевавшие в Веймарской республике. Я считаю, что снижение творческого накала после 1916 г. было вполне естественным. Активная общественная деятельность была для него проявлением как сильной внутренней потребности, так и бремени всемирной славы. Не знаю, так ли он был бы активен, если бы, как в прежние годы, все его внимание целиком было отдано физике. Мне кажется, что после 1916 г. у Эйнштейна, наконец, появилась возможность обратить внимание на мир, в котором он живет. В воспоминаниях Кесслера [К12] и в биографии Кайзера [R1] говорится о том, что участие в общественной жизни Берлина доставляло ему удоволь-

308

ствие, так же как и встречи с государственными деятелями — Ратенау, Штреземаном, Брианом, а позднее с Черчиллем и Рузвельтом. Из писем, написанных в 20-е годы (их нет в принстонском архиве), видно, что в течение нескольких лет Эйнштейн испытывал влечение к молодой женщине; в этих письмах отражены чувства, которые он, возможно, не испытал в обоих браках. Эта история закончилась в 1924 г., когда Эйнштейн написал ей, что ему придется среди звезд искать то, в чем ему отказано на Земле. Эти строки были написаны за несколько месяцев до создания квантовой механики, в те времена, когда инициативу в свои руки взяло молодое поколение физиков, а Эйнштейн продолжал идти своим путем.

Вернемся теперь к физике. (…)

Часть VI. Квантовая теория

Глава 25. Отклик Эйнштейна на новую динамику

§ 25.2. Эйнштейн в Принстоне

В Соединенных Штатах Эйнштейн окончательно обосновался в октябре 1933 г. Впрочем, он уже года за два до этого подумывал об отъезде. В декабре 1931 г. он записал в дневнике: «Сегодня я решил покинуть Берлин» [Е18]. Эта запись сделана на борту парохода, на котором он впервые отправился в Пасадену. Обстановка действительно заставляла поразмыслить над последними событиями в Германии. Год назад нацисты сделали внезапный рывок и получили в рейхстаге 107 мест вместо 12.

Решение переехать в Принстон Эйнштейн принял после трех встреч с Абрахамом Флекснером [F1]. Первая из них произошла случайно. В начале 1932 г. Флекснер приехал в Пасадену для обсуждения с представителями Калифорнийского технологического института своего проекта создания нового исследовательского центра — Института высших исследований. Здесь он познакомился с Эйнштейном, и они в общих чертах обсудили план создания такого института. Во время второй встречи весной 1932 г. в Оксфорде Флекснер спросил, нет ли у Эйнштейна намерения переехать в Соединенные Штаты и работать в этом институте. Встретившись с Флекснером в третий раз в июне 1932 г. в Капуте, Эйнштейн сообщил ему, что с радостью примет это предложение при условии, что сможет взять с собой своего ассистента Вальтера Майера. Он спросил, может ли рассчитывать на жалованье в 3 тыс. дол. в год. «А может быть, я смогу прожить и на меньшую сумму?», — спросил Эйнштейн [F2]. Сразу же начались официальные переговоры [Е19], и в октябре 1932 г. назначение было утверждено [I1]. Годовое жалованье Эйнштейну было установлено в размере 15 тыс. дол. Занимательная история переговоров, касавшихся Вальтера Майера, описана в гл. 28.

Поначалу Эйнштейн собирался проводить пять месяцев в году в Принстоне, а остальное время в Берлине [К1, т. 1, с. 241],

431

но из этого ничего не вышло. На новых выборах в июле 1932 г. нацисты получили в рейхстаге 230 мест. В декабре Эйнштейн сказал жене, что она никогда больше не увидит Капута (§ 16.4). Десятого декабря 1932 г. Эйнштейны с 30 местами багажа отплыли из Бремерхавена в Калифорнию. В этот раз они покидали Германию навсегда.

Тридцатого января 1933 г. к власти пришел Гитлер. Через три дня после этого Эйнштейн еще писал в секретариат Прусской академии наук о своем жалованье [К1, т. 1, с. 242]. Однако ситуация ухудшалась на глазах, и 28 марта 1933 г. Эйнштейн послал в Берлинскую академию письмо о своей отставке [К1, т. 1, с. 246]¹²). За неделю до этого «New York Times» сообщила о проведении «одной из самых блестящих операций в новейшей истории Германии» [N1] — немецкие войска обыскали дом Эйнштейна в Капуте; искали спрятанное оружие. Единственное, что было найдено подозрительного, — нож для хлеба.

В тот же день 28 марта Эйнштейн с семьей возвратился из Калифорнии в Антверпен. Им пришлось вернуться в Европу, так как у Эйнштейна остались различные незаконченные дела и, кроме того, необходимо было подготовить переезд в Принстон, которому теперь было суждено стать их последним приютом. Друзья и родственники помогли Эйнштейнам найти временное пристанище в Европе — виллу «Савояр» в Ле-Кок-сюр-мер, в Бельгии. Здесь к ним присоединились Ильзе и Марго, приехавшие из Парижа. Из Цюриха приехала Элен Дюкас, из Вены — Вальтер Майер. Кроме того, в доме были два охранника, предоставленных бельгийским правительством, которые должны были позаботиться о безопасности Эйнштейна, так как ходили упорные слухи о предполагаемых покушениях на его жизнь.

Все было устроено. Зять Эйнштейна, Рудольф Кайзер, проследил за тем, чтобы бумаги Эйнштейна были вывезены и переправлены дипломатической почтой на Ке д'Орсэ¹³) в Париж. Мебель из дома на Габерландштрассе упаковали для перевозки, и спустя некоторое время она благополучно прибыла в Принстон. Эйнштейн отправился в путешествие по Европе. Он прочитал несколько лекций в Брюсселе; поехал в Цюрих, где в последний раз виделся с сыном Эдуардом; побывал в Оксфорде и 10 июня прочел Спенсеровскую лекцию, которую я так часто цитировал [Е17].

Два дня спустя он снова выступил с лекцией в Оксфорде, а 20 июня был уже в Глазго, где прочел первую Гиббсоновскую лекцию, в которой речь шла об истоках общей теории относительности ¹⁴) [Е20]. Во время второго краткого визита в Англию

—————

¹²) Двадцать первого апреля он также вышел из членов Баварской академии наук.

¹³) Так во Франции называют Министерство иностранных дел. — Примеч. пер.

¹⁴) Опубликованное в «New York Times» [N2] сообщение о том, что Эйнштейн присутствовал в августе на конгрессе сионистов в Праге, неверно,

432

Эйнштейн встречался с Черчиллем и другими общественными деятелями. В это время он получил много предложений от различных университетов. Вейцман приглашал его в Иерусалим. Эйнштейн отказался, не раздумывая, так как не одобрял методов работы администрации тамошнего университета. Звали его в Лейден и в Оксфорд. Предложения возглавить кафедры пришли из Мадрида и Парижа.

Среди всей этой суеты Эйнштейн и Майер ухитрялись все же заниматься физикой и закончили две статьи о полувекторах, которые послали в Голландию для публикации в трудах Нидерландской королевской академии наук [Е21, Е22]. (…)

433

Девятого сентября Эйнштейн навсегда покинул континент. Ле-Кок-сюр-мер находился слишком близко к границе с Германией, и оставаться там было опасно. Эйнштейн снова отправился в Англию, где провел несколько недель за городом. Третьего октября он выступил на массовом собрании в Лондоне, где председательствовал Резерфорд; там обсуждалась необходимость привлечь внимание к нуждам ученых, находящихся в изгнании [N3]. Потом подошло время отъезда. Ильзе и Марго вернулись в Париж. Эльза, Элен Дюкас и Вальтер Майер ¹⁷) отплыли из Антверпена. Седьмого октября в Саутгемптоне к ним присоединился Эйнштейн. Все четверо отправились навстречу новой жизни, имея лишь гостевые визы.

Семнадцатого октября они прибыли в Нью-Йорк. На таможне их встречали Эдгар Бамбергер и Герберт Маас, попечители Института высших исследований, которые вручили Эйнштейну письмо от Флекснера, директора института. В письме, в частности, говорилось: «Нет сомнений, что в нашей стране существуют организованные банды безответственных нацистов. Я совещался с местными властями и с правительственными чиновниками в Вашингтоне, и все они убеждали меня, что для Вашей безопасности в Америке Вам необходимо хранить молчание и воздерживаться от публичных выступлений... Вас и Вашу жену с нетерпением ждут в Принстоне, но, в конечном счете, Ваша безопасность будет зависеть от Вашей собственной осторожности» [F3]. Эйнштейнов на специально посланном буксире перевезли в Бэттери, а оттуда прямиком отправили в Принстон, где для них были заказаны комнаты в гостинице «Пикок ин». Через несколько дней Эйнштейны с Элен Дюкас перебрались в арендованный дом на Лайбрери-плейс, 2. Здесь они и жили до 1935 г., когда купили у Мэри Марден дом № 112 по Мерсер-стрит, заплатив за него наличными. Переехали они в него осенью того же года. Этому дому суждено было стать последним пристанищем Эйнштейна. В 1939 г. законы о чистоте расы, принятые Муссолини, заставили сестру Эйнштейна Майю Винтелер покинуть небольшое имение под Флоренцией, которое Эйнштейн купил для нее и ее мужа Пауля. Майя поселилась у брата в Принстоне, Пауль — у Мишеля Бессо в Женеве.

Смерть иногда косит и молодых. В Париже после тяжелой болезни скончалась Ильзе. После ее смерти в Принстон приехала и Марго. В мае 1935 г. Эйнштейн с женой, Марго и ее мужем ¹⁸) отправились на Бермудские острова, чтобы по возвра-

—————

¹⁶) Зачем были написаны эти статьи, вообще непонятно, поскольку авторы знали о недавнем открытии позитрона [Е21].

¹⁷) Утверждение одного из биографов [С2] о том, что Майер присоединился к Эйнштейнам в Англии, неверно.

¹⁸) Марго в течение короткого времени была замужем за Дмитрием Марьяновым.

434

щении получить иммигрантские визы. Это был последний выезд Эйнштейна за пределы Соединенных Штатов. Вскоре после этого тяжело заболела Эльза. Она умерла 20 декабря 1936 г. от болезни сердца.

В 1938 г. в США приехал сын Эйнштейна Ганс Альберт. В 1926 г. он получил диплом инженера в Цюрихском политехникуме. В 1928 г. женился на Фриде Кнехт; тогда он жил в Дортмунде, где проработал несколько лет инженером по стальным конструкциям. В 1930 г. у них родился сын Бернард Цезар, первый внук Эйнштейна. В 1936 г. Ганс Альберт получил в политехникуме степень доктора наук. С 1947 по 1971 г. он был профессором гидравлики в Калифорнийском университете в Беркли. Однажды он так высказался об отце: «Возможно, единственный проект, от которого он отказался, был я. Он пытался давать мне советы, но скоро понял, что я слишком упрям и что это лишь пустая трата времени» [N4].

Вскоре после переезда в США Эйнштейн поделился своими принстонскими впечатлениями с королевой Бельгии: «Это занятная церемонная деревенька, в которой обитают ничтожные полубоги на ходулях» [Е24]. Через полтора года он вновь писал ей: «Я совершенно безнадежно увяз в научных проблемах; положение усугубляется я тем, что, будучи человеком пожилым, в здешнем обществе я держусь особняком» [Е25]. И в США обаяние Эйнштейна притягивало к нему людей. В январе 1934 г. он с Эльзой гостил у Рузвельта в Белом доме и провел ночь в комнате Франклина. К нему по-прежнему то и дело обращались с просьбами, на выполнение которых уходило много времени и сил. Просили, например, написать письмо, чтобы заложить в капсулу, которую предполагалось зарыть в землю на территории Нью-Йоркской всемирной ярмарки и открыть в 6369 г. (Эйнштейн сделал и это [N5].) Но все же Принстон, маленький благовоспитанный Принстон, ничем не напоминал огромного, полного жизни и противоречий Берлина времен Веймарской республики, и даже Эйнштейну, который жил напряженной внутренней жизнью, приходилось привыкать к новому окружению. И он делал это весьма успешно. Более спокойная жизнь постепенно оказывала свое воздействие. В доме зазвучала музыка. Он нашел старых друзей и завел новых. Иногда его можно было видеть на озере Карнеги на маленькой купленной им яхте, которую Элен Дюкас окрестила «Тиннеф» (в переводе с идиш это значит «дешевая»); название привилось. Водить он не умел, и машины у него никогда но было. Иногда Эйнштейн ездил в Нью-Йорк или куда-нибудь еще. Отпуск проводил на побережье острова Лонг-Айленд или в Адирондакских горах. В 1936 г. Эйнштейн обратился с просьбой о предоставлении ему американского гражданства, и 1 октября 1940 г. в Трентоне он, Марго и Элен Дюкас были приведены к присяге как американские граждане замечательным человеком, судьей Филиппом Форманом. (Он приводил

435

к присяге и меня, и я чту его память.) В том же году 5 ноября все трое уже голосовали за одного из кандидатов на президентских выборах, где баллотировались Рузвельт и Уиллки.

Эйнштейн продолжал заниматься физикой. То, что он сделал за эти годы, описывалось в других главах и будет еще упоминаться в следующем параграфе. К приезду Эйнштейна у института еще не было собственного помещения. Ему и другим профессорам выделили место в «старом» Файн-холле Принстонского университета (сейчас там размещается Институт востоковедения им. Геста). После 1939 г. они переехали в новое помещение. Единственной официальной обязанностью Эйнштейна было посещение факультетских собраний, что он и делал до выхода на пенсию в 1944 г. в возрасте 65 лет, и продолжал ходить на них до начала 50-х годов. С ним работали различные ученые, о которых я расскажу в гл. 28. Эйнштейн всегда с удовольствием встречался с любым, кто хотел обсудить с ним научные проблемы.

В течение 1933 — 1945 гг. по вполне понятным причинам Эйнштейн реже высказывался на политические темы, чем в прежние годы или после войны¹⁹). Поначалу он еще не был американским гражданином, а когда началась война, то вопрос стоял так — нужна только победа. С 1933 г. и до окончания войны он воздерживался от призывов к всеобщему разоружению и отказу от военной службы по соображениям совести. «Организованной силе может противостоять только организованная сила. К моему великому сожалению, другого выхода нет» [N3, с. 319]. Во время войны он одно время выступал в роли консультанта Бюро артиллерии ВМФ США.

Много было написано о письмах Эйнштейна президенту Рузвельту, в которых шла речь о необходимости создания атомного оружия [Е26]. По поводу того, какое влияние они оказали, высказываются самые различные мнения²⁰). Я считаю, что роль этих писем была незначительна. Действительно, Рузвельт распорядился о создании консультативного комитета по урану в составе трех человек в тот же день, когда ответил на первое письмо Эйнштейна, но решение о развертывании крупномасштабной программы создания атомного оружия было принято только в октябре 1941 г. Думаю, что такое решение было принято после получения сведений о работе англичан в этом направлении. Только тогда об атомном проекте впервые был информирован военный министр Стимсон [S2]. Позднее Эйнштейн неоднократно сожалел о том, что подписывал эти письма: «Знай я, что немцы не смогут сделать атомную бомбу, я бы и пальцем не пошевелил» [VI].

Рассказ о пребывании Эйнштейна в Принстоне будет продолжен и закончен в гл. 27. А сейчас, прежде чем заняться вопро-

—————

¹⁹) Подробнее о взглядах Эйнштейна в 1933 — 1945 гг. можно прочесть в [N3, гл. 8 — 10].

²⁰) С мнениями генерала Гровса, И. Раби и Ю. Вигнера можно ознакомиться в [L1].

436

сом об объективной реальности, расскажу анекдот из первых лет пребывания Эйнштейна в Принстоне, который передала мне Элен Дюкас.

В то время как высокопоставленный чиновник произносил речь на приеме в честь Эйнштейна, почетный гость достал из кармана ручку и, явно забыв обо всем, начал записывать уравнения на обратной стороне программы. Речь закончилась пышным оборотом, все встали и, аплодируя, повернулись к Эйнштейну; Элен шепнула, чтобы он встал. Тот послушно поднялся и тоже зааплодировал, не подозревая, что овация относится к нему. Так он и стоял и хлопал в ладоши, пока Элен не сказала, что аплодируют именно ему.

Часть VII. КОНЕЦ ПУТИ

Глава 27. ПОСЛЕДНЕЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ

Эйнштейн до конца дней сохранил ясный ум. И все же в последние десять лет возраст, состояние здоровья, постоянное желание заниматься физикой и множество дел, не имевших отношения к науке, заставляли его экономно расходовать силы и время. Эйнштейн всегда старался придерживаться простого распорядка дня. К завтраку он спускался около девяти, потом читал свежие газеты. Около половины одиннадцатого отправлялся в Институт высших исследований, где работал до часа дня, потом шел домой. Мне рассказывали, что однажды произошло дорожное происшествие (машина врезалась в дерево), когда водитель в красивом старике в черной вязаной шапочке, натянутой на длинные седые волосы, внезапно узнал Эйнштейна. После обеда он на несколько часов укладывался в постель. Затем пил чай, работал, разбирал почту или принимал посетителей и обсуждал с ними научные проблемы. Ужинал он между половиной седьмого и семью часами. Потом снова работал или слушал радио (телевизора в доме не было), иногда принимал друзей. Ложился он, как правило, между одиннадцатью и двенадцатью. По воскресеньям в полдень слушал обзор новостей, передачу, которую вел Говард К. Смит. Гостей в это время он никогда не принимал. Днем в воскресенье Эйнштейн отправлялся погулять или выезжал с кем-нибудь из друзей на их машине. Изредка ходил на концерт или в театр и крайне редко — в кино. Иногда Эйнштейн посещал семинар в Пальмеровской лаборатории, вызывая своим появлением смятение, которое я описал раньше. В те годы он уже не играл на скрипке, но ежедневно импровизировал на пианино. Тогда же он бросил курить любезные его сердцу трубки [D1].

С 1945 г. Эйнштейн, которому исполнилось 66 лет, жил под одной крышей с сестрой Майей, падчерицей Марго и Элен Дюкас, которая ведала всем, от почты до провизии. Вскоре после окончания войны Майя стала готовиться к переезду в Европу к мужу Паулю, жившему в семье Бессо в Женеве [Е1]. Этому не суждено было осуществиться. В 1946 г. она перенесла инсульт и остаток жизни была прикована к постели. Ее состояние постепенно ухудшалось, к концу она не могла говорить, хотя сохранила ясность ума. Каждый вечер после ужина Эйнштейн поднимался к сестре, которую очень любил, и читал ей. Майя умерла в доме на Мерсер-стрит в июне 1951 г.

450

Физика оставалась в центре интересов Эйнштейна и в последнее десятилетие жизни, когда он (как я уже рассказывал) сконцентрировал внимание исключительно на построении единой теории поля и на рассмотрении фундаментальных вопросов квантовой теории. За это время он опубликовал восемь работ по единой теории поля, статью для журнала «Dialectica» [E2], написанную по настоянию Паули, в которой он изложил свои взгляды на квантовую механику, и свой, как выразился, некролог — интереснейшую работу «Автобиографические заметки» [ЕЗ]. Изредка проводил семинары, где рассказывал о своей работе. Чтобы избежать наплыва любопытных, особенно репортеров, объявления о таких семинарах передавались только устно. Выступления Эйнштейна отличались ясностью, но оставляли ощущение незавершенности, потусторонности. То были дни поразительного прогресса в квантовой электродинамике и неожиданных открытий новых частиц, дни, когда разрыв между физикой Эйнштейна и физикой молодого поколения все увеличивался.

Никогда Эйнштейн так не окунался в политические проблемы и в общественную деятельность, как после второй мировой войны. «Выиграна война, а не мир», — сказал он в выступлении в декабре 1945 г. [Е4]. Он считал, что послевоенный мир опасно нестабилен, что необходимы новые формы государственного правления. «Первая атомная бомба уничтожила не только Хиросиму. Она взорвала и наши устаревшие, доставшиеся от прежних времен политические взгляды» [Е5]. Еще в сентябре 1945 г. он предложил «...единственный способ спасения цивилизации и человечества — создание мирового правительства, обеспечивающего безопасность наций, основанную на законе» [Е6]. Эйнштейн считал, что такое правительство должно быть вправе принимать решения, имеющие обязательную силу для государств-членов. К ООН он относился скептически именно потому, что у нее нет таких полномочий. Мировое правительство осталось той темой с вариациями, к которой он возвращался снова и снова. В 1950 г. Эйнштейн повторил то же в послании «О моральных обязательствах ученого»: «Человечество может спасти только создание основанной на законе наднациональной системы, которая исключила бы применение грубой силы» [Е7]. Он верил, что именно к этому нужно стремиться, даже если окружение враждебно относится к таким идеалам: «Внутренне свободного и порядочного человека можно уничтожить физически, однако его нельзя превратить в слепое орудие или поработить» [Е7]. Несколько раз (и об этом много говорилось в то время) он призывал к гражданскому неповиновению¹). «Я убежден, что задача установления мира во всем мире на наднациональной основе будет реше-

—————

¹) Эйнштейн говорил об этом в письме одному из лиц, отказывавшихся служить в армии по соображениям совести [N1, с. 542], а также в письме школьному учителю Уильяму Фрауэнглассу, которого вызвали для рассмотрения его дела в комиссию по антиамериканской деятельности [N1, с. 546].

451

на, если применить в более широких масштабах методы Ганди» [Е8]. «Как может меньшинство интеллектуалов бороться с этим злом [подавлением свободы преподавания]? Откровенно говоря, я вижу только революционный путь отказа от сотрудничества в духе Ганди» [Е9]. В мрачный период маккартизма такие заявления были редкостью.

Эйнштейн считал также, что необходимо «расширять использование атомной энергии в интересах всего человечества, распространять информацию об атомной энергии... с тем чтобы осведомленные граждане могли сознательно направлять свои действия, служащие их интересам и интересам всего человечества». Это было записано в уставе недолго существовавшего Чрезвычайного комитета ученых-атомщиков, председателем которого был Эйнштейн²). В 1954 г. он присоединился к подавляющему большинству ученых-атомщиков, публично осудивших действия правительства США в деле Оппенгеймера, обвинявшегося в антигосударственной деятельности.

Насколько мне известно, политические взгляды Эйнштейна в послевоенные годы полностью соответствовали тем заявлениям, которые упоминались выше. Читателя, интересующегося его взглядами и деятельностью, отсылаю к книге «Эйнштейн о мире» [N1, с. 542], где на сотнях страниц приведены документы, свидетельствующие о том, сколько усилий потратил Эйнштейн в последние годы жизни, пытаясь разрешить проблемы, связанные с будущим человечества. Некоторые из его предложений были нереальными, другие — преждевременными. Однако очевидно, что их автором был человек ясного ума и непоколебимых убеждений.

Необходимо сделать еще два замечания, имеющие отношение к политическим взглядам Эйнштейна. Немцев он так и не простил: «Немцы уничтожали моих братьев-евреев в Европе, и я не желаю иметь с ними никаких дел... Это не относится к тем, кто оставался тверд в своих убеждениях, насколько это было возможно в тех обстоятельствах» [Е10]. Такими людьми, по его мнению, в частности, были Отто Ган, Макс Лауэ, Макс Планк и Арнольд Зоммерфельд.

Эйнштейн был предан делу создания Израиля, хотя часто публично критиковал его правительство. О евреях он говорил «мой народ». Мне кажется, что чувство национального самосознания проявлялось у него с годами все больше и больше. Он, видимо, за всю жизнь так и не нашел места, которое стало бы его настоящим домом, но свое «племя» он нашел.

В последние годы жизни Эйнштейн много болел.

В течение нескольких лет у него повторялись приступы боли в верхней части брюшной полости. Обычно они продолжались дня два, сопровождались рвотой и повторялись каждые несколь-

—————

²) Комитет был основан в августе 1946 г. Помимо Эйнштейна в него входили Р. Бэчер, Г. Бете, Э. Кондон, Т. Хогнесс, Л. Силард, Г. Юри и В. Вайскопф. Комитет прекратил свою деятельность в январе 1949 г.

452

ко месяцев. Осенью 1948 г. хирург Рудольф Ниссен³), которого пригласили для консультации, обнаружил у него абдоминальное новообразование размером с грейпфрут. Он предложил сделать пробную лапаротомию, на что Эйнштейн согласился. Двенадцатого декабря он поступил в Еврейский госпиталь в Бруклине. Во время операции доктор Ниссен обнаружил, что новообразование является аневризмой брюшной аорты. Стенки аневризмы были плотными, без изъязвлений; удаление ее противопоказано. Эйнштейн пробыл в больнице, пока не затянулись швы. В записях медсестер говорится о том, что на вопросы о самочувствии он неизменно отвечал, что чувствует себя хорошо. Тринадцатого января 1949 г. он вышел из больницы.

Примерно через полтора года выяснилось, что аневризма растет. С тех, пор «...все окружавшие его знали ... о висящем над ним дамокловом мече. Он тоже знал и ждал спокойно, с улыбкой» [D2]. Восемнадцатого марта 1950 г. Эйнштейн поставил подпись под завещанием. Душеприказчиком он назначил своего друга, экономиста Отто Натана. Натан и Элен Дюкас назначались распорядителями всех писем, рукописей и авторских прав с условием, что все бумаги в конце концов будут переданы университету Хебрю. По завещанию все его книги отходили Элен Дюкас, а скрипка — внуку Бернарду Цезару.

Среди наследников Эйнштейна были и его сыновья Ганс Альберт, в то время профессор в Беркли, и Эдуард, находившийся в лечебнице в Цюрихе. Их мать, Милева, умерла в Цюрихе 4 августа 1948 г. Я так и не составил о ней четкого представления. Из всех жизненных невзгод душевная болезнь Эдуарда была для нее, наверняка, самым тяжким испытанием. Она регулярно навещала «Теде» до конца своей жизни. Эдуард умер в больнице в 1965 г., Ганс Альберт — в Беркли в 1973 г.

Из событий последних лет жизни Эйнштейна выделю одно. Девятого ноября 1952 г. умер первый президент Израиля Хаим Вейцман. Правительство Израиля решило предложить пост президента Эйнштейну, который впервые узнал об этом из газеты «New York Times». Что произошло дальше, описано другом Эйнштейна, который был у него в тот вечер: «Около девяти часов принесли телеграмму... посла Израиля в Вашингтоне г-на Аббы Эбана. В вычурных выражениях в телеграмме подтверждалось сообщение, приведенное в газете, что вызвало переполох среди немногочисленных домочадцев. „Как это некстати, как некстати!" — приговаривал пожилой джентльмен, возбужденно бегая по комнате, что было совсем на него не похоже. Он думал не о себе, а о том, как избавить посла и правительство Израиля от неловкого положения, в которое поставит их его неизбежный отказ... Он решил не посылать телеграмму, а позвонить немедля в Вашингтон. В коротком разговоре с послом он почти униженно объяснил свое положение» [M1].

—————

³) Здесь я использую частное сообщение д-ра Ниссена [N2].

453

Конец наступил в 1955 г.

В марте того года Эйнштейну представился случай вспомнить трех старых друзей. Он писал Курту Блюменфельду: «С опозданием благодарю тебя за то, что ты помог мне осознать мою еврейскую душу» [Е11]. Он написал последние автобиографические наброски, которые были помещены в юбилейном выпуске «Schweizerische Hochschulzeitung», посвященном 100-летию Цюрихского политехникума [Е12]. Там он написал о «потребности по крайней мере один раз в жизни выразить... благодарность Марселю Гроссману», другу, чьими конспектами он пользовался в студенческие годы, который помог ему получить место в патентном бюро, которому он посвятил докторскую диссертацию и вместе с которым написал первую работу по общей теории относительности с применением тензорного исчисления. В марте умер Мишель Бессо, еще один верный друг студенческих лет, позднее — коллега по патентному бюро, и первый человек, с которым Эйнштейн обсуждал специальную теорию относительности. Он написал семье Бессо: «Он лишь ненамного опередил меня, чуть раньше уйдя из нашего занятного мира» [Е13].

Одиннадцатого апреля Эйнштейн в последний раз поставил свое имя под манифестом пацифистов (на этот раз составленным Бертраном Расселом), в котором содержался призыв ко всем государствам уничтожить атомное оружие [N1, с. 631].

Утром 13 апреля, в среду, израильский консул посетил Эйнштейна для того, чтобы обсудить с ним проект заявления, которое тот должен был зачитать по радио и телевидению по случаю предстоящей годовщины независимости Израиля. Черновик этого заявления [N1, с. 643 — 644] заканчивался следующими словами: «Ни один политической деятель, имеющий возможность принимать решения, не осмеливается пойти по единственно верному пути к прочному миру — обеспечению наднациональной безопасности, так как это означало бы его верную политическую смерть. Что же касается бушующих повсюду политических страстей, то они требуют жертв». Видимо, это были последние слова, которые Эйнштейн доверил бумаге.

В тот вечер дома с ним случился приступ. Аневризма прорвалась. Немедленно послали за Ги К. Дином, лечащим врачом Эйнштейна. Из Нью-Йорка в Принстон вызвали двух его друзей — Рудольфа Эрмана, который был врачом Эйнштейна в Берлине, и Густава Бакки, рентгенолога. В четверг из нью-йоркской больницы вызвали специалиста по операциям на сердце и аорте хирурга Франка Гленна. После консилиума Эйнштейн спросил у Дина, мучительная ли смерть его ждет. Возможно, точно сказать нельзя, ответили ему. Может быть, это произойдет в несколько минут, а может быть, будет тянуться часами или днями [D3]. «Боль он переносил стоически», — сказал через несколько дней Дин [D4]. Эйнштейн возражал против уколов морфия и решительно отказался оперироваться. «Я уйду, когда сам того захочу. Искусственно продлевать жизнь — бездарно. Я сделал

454

свое, пора уходить. Я хочу уйти красиво» [D2]. В пятницу его перевезли в принстонскую больницу. В тот же вечер позвонили из Беркли его сыну Гансу Альберту, который тут же выехал к отцу и был в Принстоне во второй половине дня в субботу. «В субботу и воскресенье я довольно долго пробыл с отцом, которому явно приятно было мое присутствие», — вспоминал Ганс Альберт [Е14]. В субботу Эйнштейн позвонил домой, чтобы ему принесли очки. В воскресенье он попросил бумагу и ручку [D3]. В тот вечер он, казалось, просто отдыхал.

Альберта Росел, ночная сестра, была последней, кто видел Эйнштейна живым. Ночью 18 апреля в 1 ч 10 мин «миссис Росел заметила, что он дышит как-то не так. Она позвала другую сестру, которая помогла ей поднять изголовье кровати. Как только вторая сестра ушла, доктор Эйнштейн пробормотал что-то по-немецки. Затем, как вспоминает миссис Росел, он „вздохнул два раза и отошел"» [D4]. Было пятнадцать минут второго.

В 8 ч утра новость стала достоянием общественности. Вскрытие, произведенное тем же утром⁴), показало, что смерть наступила из-за разрыва стенки аневризмы. Позднее, в то же утро, в больницу приехал Герман Вейль, который вместе с доктором Дином встретился с журналистами.

В 14 ч тело было перевезено в похоронное бюро Матера, а оттуда, спустя полтора часа, в крематорий Эвинг в Трентоне, где собрались 12 близких Эйшнтейну людей [S1]. Один из них произнес краткую речь, процитировав «Эпилог к „Колоколу" Шиллера» Гёте. Сразу же после этого тело было кремировано, а пепел развеян в месте, которое сохранено в тайне.

Эпилог

Последний раз я видел Эйнштейна в декабре 1954 г.

Он плохо себя чувствовал и несколько недель не был в институте, где, как правило, проводил утром несколько часов. Собираясь уехать в отпуск, я позвонил Элен Дюкас и попросил ее передать профессору Эйнштейну наилучшие пожелания. Она пригласила меня зайти на чашку чая. Я, естественно, с радостью согласился. Войдя в дом, я поднялся на второй этаж и постучал в дверь его кабинета. Раздался тихий голос: «Войдите». Эйнштейн сидел в кресле, на ноги было наброшено одеяло, на коленях лежал блокнот. Он работал. Эйнштейн тут же отложил записи и поздоровался со мной. Мы приятно провели с полчаса, разговаривая не помню уж о чем. Затем мы попрощались, обменявшись рукопожатием. Подойдя к двери кабинета, до которой было шагов пять, я оглянулся. Эйнштейн сидел в кресле с блокнотом на коленях, с карандашом в руке, забыв обо всем.

Он снова работал.

—————

⁴) Его производил д-р Томас С. Харви, извлекший при этом часть мозга, которая находится в городе Вестон, шт. Миссури [W1].

455

Часть VIII. ДОПОЛНЕНИЯ

Глава 30. О ТЕХ, КОМУ ЭЙНШТЕЙН ПРЕДЛАГАЛ
ПРИСУДИТЬ НОБЕЛЕВСКУЮ ПРЕМИЮ

Предложения Эйнштейна о присуждении Нобелевских премий позволяют судить о том, что, по его мнению, было важным в то или иное время. Приводимые ниже сведения не относятся ни к исследованиям добродетелей, безрассудств или бед, сопутствующих присуждению премий, ни к колонке слухов типа светской хроники.

Девять из перечисленных ниже рекомендаций касаются ученых-физиков. (Как правило, рекомендации в виде писем направлялись в Нобелевский комитет в Стокгольме.) В других предлагается присудить премию мира; они адресованы норвежскому парламенту, стортингу. В одном случае речь идет о переписке по поводу присуждения Нобелевской премии по медицине Зиг-

483

мунду Фрейду, в другом — о присуждении премии по литературе Герману Броху.

1918 г., осень. В сентябре 1918 г. Эйнштейн получил из Стокгольма просьбу предложить кандидата для присуждения премии по физике за 1919 г. В своем ответе¹) он предложил кандидатуру Планка за его достижения в исследовании теплового излучения, в частности за статьи «О законе распределения энергии в дифракционном спектре» и «Об элементарных квантах вещества и электричества». «В этих работах автор не только впервые точно определил абсолютный размер атомов, но и заложил основы квантовой теории, плодотворность которой для развития физики в целом стала очевидной в последние годы»²). Эйнштейн подчеркнул, что теория спектров Бора также основана на трудах Планка.

Тринадцатого ноября 1919 г. Планк получил премию по физике за 1918 г.

1921 г., 19 января. Эйнштейн поддержал предложение чешского парламента о присуждении премии мира Томашу Гарригу Масарику, первому президенту (с 1918 по 1935 г.) молодого чехословацкого государства. В своем письме Эйнштейн высоко отозвался о роли Масарика в защите угнетенных меньшинств, в особенности чехов и евреев, и добавил: «Я убежден, что присуждение ему Нобелевской премии явится прекрасной победой духа международного примирения...» (см. [N1, с. 41]).

1923 г., 26 октября. В ответ на следующее предложение выдвинуть кандидатуру на присуждение премии по физике Эйнштейн написал, что ему трудно назвать одно имя. «Чтобы избежать угрызений совести, — ответил он, — предлагаю примерно эквивалентные кандидатуры:

Дж. Франк и Г. Герц — за исследования возбуждения света при столкновениях электронов;

П. Ланжевен и П. Вейс — за статистическую теорию магнетизма;

О. Штерн и В. Герлах — за экспериментальное подтверждение ориентации атомов в магнитном поле, соответствующей квантовой теории;

А. Зоммерфельд — за вклад в создание квантовой механики;

А. Комптон — за открытие квантового рассеяния рентгеновского излучения;

Ч. Т. Р. Вильсон — за разработку метода „туманной камеры" как средства доказательства ионизации, вызываемой пучками частиц;

П. Дебай — за вклад в расширение наших знаний о молекулярных силах».

В 1925 г. премия по физике была присуждена Франку и Герцу.

—————

¹) Ответ не датирован, но, несомненно, написан осенью 1918 г.

²) Ссылки, приведенные в [PI, P2], прямо упоминаются в письме Эйнштейна.

484

1925 г., 22 мая. Эйнштейн предложил присудить премию мира известному бразильскому путешественнику и исследователю Кандиду Мариану да Силва Рондону. «Беру на себя смелость привлечь ваше внимание к деятельности генерала Рондона из Рио-де-Жанейро, так как во время поездки в Бразилию у меня сложилось впечатление, что он достоин Нобелевской премии мира. Он занимается адаптацией индейских племен к цивилизованной жизни без применения оружия или принуждения».

1927 г., 28 сентября. В краткой записке Эйнштейн вновь предложил кандидатуру Комптона «за открытие эффекта Комптона, названного в его честь, который является важной вехой на пути к познанию природы излучения».

В 1927 г. премия по физике присуждена Комптону и Вильсону. Официальный текст представления Комптона гласит: «За открытие эффекта, названного его именем».

1928 г., 15 февраля. Д-р Генрих Менг из Штутгарта, издатель «Zeitschrift fur Psychoanalitische Padagogik», и писатель Стефан Цвейг (живший тогда в Зальцбурге) обратились к ряду известных деятелей с просьбой поддержать предложение о присуждении Нобелевской премии Фрейду. Пятнадцатого февраля 1928 г. Эйнштейн направил Менгу следующий ответ: «При всем моем восхищении гениальными достижениями Фрейда я не могу участвовать в этом деле. В отношении степени истинности учения Фрейда я и сам не могу прийти к определенному мнению, не говоря уж о том, чтобы выносить суждение, которое может повлиять на других. Более того, мне представляется сомнительным, чтобы достижения такого психолога, как Фрейд, могли быть отмечены Нобелевской премией по медицине; речь, по-видимому, может идти только о премии в данной области».

Получив ответ Менга, Эйнштейн вновь высказал такие же соображения в письме от 26 октября 1928 г., отметив, что «исключительная трудность материала, несомненно, требует вынесения суждения квалифицированными специалистами».

Гораздо интереснее вопроса о присуждении Фрейду премии история взаимоотношений этих двух людей, каждый из которых по-своему повлиял на современников и на будущее. Их совместно написанная брошюра «Зачем воевать?» позволяет лишь в незначительной степени судить о личных отношениях Эйнштейна и Фрейда [Е1]. Гораздо больше об этом говорится в отличной биографии Фрейда, принадлежащей перу Эрнеста Джонса [J1]. Упомяну здесь еще одно высказывание Эйнштейна о Фрейде, содержащееся в письме 1949 г.: «Старина Фрейд был очень проницателен; ой не тешил себя иллюзиями, и единственное, что могло усыпить его бдительность, — это непоколебимая убежденность в правоте своих идей» [E2]. Я, естественно, оставляю за собой и за читателями право подвергнуть анализу это высказывание и самостоятельно судить о том, что оно говорит как о Фрейде, так и об Эйнштейне.

485

1928 г., 25 сентября. В этот день было написано первое из трех писем, в которых Эйнштейн обращал внимание на основы квантовой механики: «По моему мнению, наиболее крупным и пока не отмеченным по заслугам достижением физики является догадка о волновой природе механических процессов». Он сделал ряд предложений. Во-первых, половину премии дать де Бройлю, а другую половину разделить между «Дэвиссоном и его сотрудником» (К. Дж. Дэвиссоном и Л. X. Джермером). Он считал, что «ситуация довольно трудна, так как решающая и стимулирующая роль принадлежала де Бройлю, но он не довел дело до конца, т. е. не подумал о возможности экспериментальной проверки» наличия волн материи. (Это не совсем верно, поскольку де Бройль упомянул о такой возможности в своей диссертации.) Далее Эйнштейн писал: «Нужно также рассмотреть кандидатуры теоретиков Гейзенберга и Шрёдингера (разделить премию между ними) и представить их к премии (может быть, за 1930 г.?). Что касается их достижений, то каждый из исследователей заслуживает полной Нобелевской премии, хотя их теории по сути своей совпадают. Однако, как мне кажется, в первую очередь следует рассмотреть кандидатуру де Бройля, в особенности потому, что его идея несомненно верна, в то время как пока не ясно, что останется в будущем от грандиозных теорий двух других ученых».

В качестве других вариантов Эйнштейн предложил разделить премию между де Бройлем и Шрёдингером, а затем дать премию совместно Гейзенбергу, Борну и Иордану. Он, однако, отметил, что не считает такой вариант идеальным, так как заслуги Гейзенберга наиболее велики. По его мнению, было бы также не совсем верно присуждать премию за квантовую механику только теоретикам.

В начале 1928 г. Дирак предложил уравнение, названное его именем. Весьма примечательно, что ни в 1928 г., ни позднее Эйнштейн не предлагал кандидатуру Дирака.

В 1929 г. премия по физике была присуждена де Бройлю «за открытие волновой природы электрона». В 1937 г. Дэвиссон разделил премию с Дж. П. Томсоном, присужденную им за «экспериментальное обнаружение дифракции электронов на кристаллах».

1931 г., 20 сентября. К этому времени Эйнштейн убедился, что квантовой механике суждена долгая жизнь (§ 25.1). Он выдвинул кандидатуры «основателей волновой, или квантовой, механики профессора Э. Шрёдингера, Берлин, и профессора В. Гейзенберга, Лейпциг»:

«По моему мнению, эта теория, безусловно, содержит часть окончательной истины. Результаты, полученные ими независимо друг от друга, настолько значительны, что было бы неуместно делить премию между двумя учеными.

486

Труднее сказать, кто из них должен получить премию первым. Я считаю, что достижения Шрёдингера более значительны, так как, по-моему, выдвинутые им концепции позволят продвинуться дальше, чем концепции Гейзенберга. (Здесь Эйнштейн сделал сноску: „Это, однако, лишь мое личное мнение, и я могу ошибаться".) С другой стороны, первая крупная публикация Гейзенберга вышла раньше работы Шрёдипгера. Если бы решение зависело от меня, то я бы дал первым премию Шрёдингеру».

Суждение Эйнштейна о том, какая из работ важнее — Шрёдингера или Гейзенберга, — действительно оказалось ошибочным. Возможно, это еще более затруднило работу Нобелевского комитета. Премия по физике за 1931 г. присуждена не была.

1932 г., январь. Эйнштейн поддержал предложение о присуждении Нобелевской премии мира англичанину Герберту Ранхему Брауну³). (Примерно в то же время аналогичное предложение было сделано 25 членами британского парламента.) О почетном секретаре Интернационала противников войны Брауне Эйнштейн писал следующее: «По моему мнению, Ранхем Браун — наиболее выдающийся борец за дело пацифизма, неустанно и с большим мужеством служащий этому важному делу...».

1932 г., 29 сентября. «Вновь в этом году я предлагаю кандидатуру профессора Э. Шрёдингера, Берлин. Я считаю, что наше понимание квантовых явлений расширилось в основном благодаря его работам, связанным с работами де Бройля». Эйнштейн по-прежнему проводил различие между работами Шрёдингера и Гейзенберга.

Нобелевский комитет решил вообще не присуждать премии до 1933 г. В 1933 г. премию за 1932 г. получил Гейзенберг, а премию за 1933 г. присудили совместно Шрёдингеру и Дираку.

1935 г., 27 октября. Ранее Эйнштейн дважды поддерживал предложение о присуждении премии мира, сделанные другими. В этот раз он сам проявил инициативу. «С формальной точки зрения я не имею права предлагать кандидата для присуждения Нобелевской премии мира», — писал Эйнштейн, но добавил, что совесть, тем не менее, заставляет его сделать это. Он выдвинул кандидатуру Карла фон Осецкого, «человека, который своими действиями и жертвами заслуживает премии более кого-либо из современников». Присуждение ему премии, писал далее Эйнштейн, «было бы историческим актом, в высшей степени соответствующим задачам установления мира»⁴).

—————

³) Об обстоятельствах, в которых было сделано это предложение, говорится в [N1, с. 162].

⁴) В [N1, с. 266] рассказано о щекотливых проблемах, возникших в связи с этим предложением. Подробная биография Осецкого приведена в [G1].

487

Фон Осецкий был главным редактором пацифистского политического еженедельника «Die Weltbühne», выходившего в Берлине. Двенадцатого марта 1929 г. в нем появилось сообщение о том, что большая часть научно-исследовательских работ в области развития гражданской авиации Германии секретно выполнялась в военных целях. Автор статьи и фон Осецкий были обвинены в измене и осуждены на 18 месяцев тюремного заключения. В декабре 1932 г. Осецкий был амнистирован, а в феврале 1933 г., сразу же после прихода к власти нацистов, его отправили в концлагерь. Начиная с 1934 г., движение за присуждение ему Нобелевской премии мира переросло в международную кампанию. В январе 1936 г. более 500 парламентариев из Чехословакии, Великобритании, Франции, Нидерландов, Норвегии, Швеции и Швейцарии подписали петиции с просьбой о присуждении ему Нобелевской премии мира. Осецкий оставался в концлагере до мая 1936 г., когда его перевезли в тюремный госпиталь с острым туберкулезом. Осенью 1936 г. Геринг предложил ему свободу в обмен на обещание отказаться от премии мира, если она будет ему присуждена. Осецкий отверг это предложение. В ноябре 1936 г. ему была присуждена Нобелевская премия мира за 1935 г. Тридцатого января 1937 г. Гитлер постановил, что ни один немец не имеет больше права принимать Нобелевскую премию. Тем не менее, Нобелевский комитет присудил немецким ученым премию по химии в 1938 г. и по медицине в 1939 г. Осецкий по-прежнему содержался в тюремном госпитале, где и умер от туберкулеза в мае 1938 г.

1940 г., 17 января. Эйнштейн написал г-же де Хааз-Лоренц: «Вместе с некоторыми из коллег я предложил кандидатуры Отто Штерна и И. А. Раби к присуждению премии за создание новых методов измерения молекулярного магнитного момента».

В 1944 г. премия за 1943 г. была присуждена Штерну, премия за 1944 г. — Раби.

1945 г., январь. Эйнштейн направил следующую телеграмму: «Предлагаю присудить премию по физике Вольфгангу Паули. Его вклад в современную квантовую теорию состоит в предложении так называемого принципа Паули, или принципа запрета, ставшего фундаментальной частью современной квантовой физики и не зависящего от других основных аксиом данной теории. Альберт Эйнштейн».

В 1945 г. Паули получил премию по физике «за открытие принципа запрета, называемого также принципом Паули».

1951 г., 5 марта. Эйнштейн написал письмо почетному президенту в отставке «Новой школы социальных исследований» Нью-Йорка д-ру Элвину Джонсону. Оно, видимо, было ответом на направленное ему ранее Джонсоном письмо, в котором шла речь о возможности присуждения Нобелевской премии по литературе Герману Броху. Эйнштейн писал, что не знает и не понимает современную литературу. Однако, прочитав некоторые

488

отрывки из произведений Броха, он счел, что «видимо, будет вполне оправданно» предложить кандидатуру Броха.

Брох родился в 1886 г. в Вене. В 1938 г. эмигрировал в Соединенные Штаты. Вскоре после этого между ним и Эйнштейном установились дружеские отношения. Эйнштейн прочел его основное произведение «Смерть Вергилия», которое ему очень понравилось [В1]. Брох умер в 1951 г. в Нью-Хейвене.

1951 г. Эйнштейн предложил присудить Нобелевскую премию мира Фридриху Вильгельму Форстеру: «Трудно, видимо, найти людей, которые действительно добились успеха в деле укрепления мира». Тем не менее, продолжал он, Форстер принадлежит к группе лиц, которые постоянно и упорно добиваются этой цели; он, в частности, опубликовал ряд работ, посвященных показу опасности «прусско-германского милитаризма», сначала в Германии, затем в Швейцарии и, наконец, в США.

Крупный педагог, Форстер всю жизнь боролся против германского милитаризма, который он критиковал в многочисленных книгах, чем заслужил ненависть правящих кругов Германии как второго, так и третьего рейха. Сначала он был приговорен к трем месяцам тюремного заключения за клевету в адрес кайзера, а в 1926 г. был объявлен изменником, после того как опубликовал сообщение о секретных работах по милитаризации Германии. В 1940 г. он переехал в США, где позднее получил американское гражданство. Умер в 1966 г. в санатории под Цюрихом. Более подробно о Форстере можно прочитать в [F1, N2].

1954 г., 12 января. Эйнштейн поддержал предложение Лауэ о присуждении премии по физике Боте. В своем письме Эйнштейн в качестве основного достижения Боте привел опыт Боте — Гейгера.

В 1954 г. премия по физике была присуждена совместно Боте и Борну.

Недавно мне стало известно, что 19 декабря 1925 г. Эйнштейн направил в Стокгольм предложение о присуждении Нобелевской премии А. Комптону.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ¹)

К гл. 1

B1. Brunauer S. // J. Wash. Acad. Sci. — 1979. — Vol. 69. — P. 108.

B2. Berlin I. Persona] Impressions. — N. Y.: Viking, 1980.

E1. Einstein A. // Die Vossische Zeitung. — 1916. — May 23.

E2. Idem //S ozialistische Monatshefte. — 1919. — S. 1055.

E3. Idem // Neue Rundschau. — Vol. 33. — P. 815.

E4. Idem // Statement prepared for the Liga fur Menschenrechte. — 1929. — January 6.

E5. Idem // Albert Einstein: Philosopher-Scientist/P. Schilpp, Ed. — N. Y.: Tudor, 1949. — P. 684. (T. 4. — G. 310 — 311.²)

E6. Idem // Bull. Soc. Fran. Philos. — 1923. — Vol. 22. — P. 97.

E7. Idem // I. Newton, Opticks. — N. Y.: McGraw-Hill, 1931. — P. VII. (T. 4. — С 140.)

E8. Idem // Naturwiss. — 1927. — Bd. 15. — S. 273. English transl.: Smithsonian Report for 1927. — P. 201.

E9. Idem // Emanuel Libman Anniversary Volumes. — N. Y.: International. — 1932. — Vol. 1. — P. 363. (T. 4. — С 82.).

Е10. Idem // Nature. — 1927. Vol. 119. — P. 467; Science. — 1927. — Vol. 65. — P. 347. (T. 4. — С 94.)

E11. Einstein Mar got. Letter to M. Schapiro, December 1978.

G1. Gamow G. My World Line. — N. Y.: Viking, 1970.

J1. lost R. Letter to A. Pais, August 17, 1977.

K1. Kastler A. Technion-Informations, No. 11, December 1978.

N1. Nathan O., Norden H. Einstein on Peace. — N. Y.: Schocken, 1968.

O1. Oppenheimer I. R. // Einstein, a Centennial Volume/A. P. French, Ed. — Boston: Harvard Univ. Press, 1979. — P. 44.

P1. Pais A. // Niels Bohr/S. Rozeutal, Ed. — N. Y.: Intersci., 1967, P. 215.

R1. Russell B./See [N1] — P. XV.

S1. Salaman E. // Encounter. — 1979. — April. — P. 19.

W1. Williams L. P. Michael Faraday. — N. Y.: Basic Books, 1965.

—————

¹) Обозначения ЕВ, PAW, WA, Se, Oeuvres, введенные для краткости, поясняются в примечаниях ниже.

²) Здесь и далее в скобках даны ссылки на работы А. Эйнштейна, опубликованные на русском языке. Приведены том и страница по изданию «Альберт Эйнштейн: Собрание научных трудов». М.: Наука, 1965—1967.— Т. 1-4.

490

К гл. З

E1. Albert Einstein: Philosopher-Scientist/P. Schilpp, Ed. — N. Y.: Tudor, 1949. (T. 4 — С 260, 261, 264.)

E2. Einstein Pauline. Letter to Jette Koch, August 1, 1886.

E3. Einstein A. Letter to H. Friedmann; March 18, 1929.

E4. Idem. Letter to Hermann Broch, September 2, 1945.

E5. Idem. Mes Projets d'Avenir; the original is in the Staatsarchive Kanton Aargau.

E6. Idem. Letter to Rosa Winteler, June 3, 1897.

E7. Idem. Letter to E. F. Magnin, February 25, 1931.

E8. Idem. Letter to H. Zangger, summer 1*912.

E9. Idem. Letter to A. Hurwitz, September 23, 1900.

Е10. Idem. Letter to A. Hurwitz, September 26, 1900.

E11. Idem // Ann. Phys. (Leipzig). — 1901. — Bd 4 — S. 513. (T. 3. — С 7.)

E12. Idem. Letter to M. Grossmann, April 14, 1901.

E13. Idem. Letter to W. Ostwald, March 19, 1901.

E14 Idem. Letter to H. Kamerlingh-Onnes, April 17, 1901.

E15. Einstein H. Letter to W. Ostwald, April 13, 1901.

E16. Einstein A. Letter to J. Winteler, undated, 1901.

E17. Idem. Letter to M. Grossman, undated, 1901.

E18. Idem. Letter to the Eidgenossisches Amt fur geistiges Eigentum, December 18, 1901; reproduced in [F2]. — P. 55.

E19. Idem // Ann. Phys. (Leipzig). — 1902. — Bd 9. — S. 417. — (T. 3. — С 34)

E20. Idem. Letter to M. Solovine, November 25, 1948.

E21 Einstein Pauline. Letter to R. Winteier, February 20, 1902.

E22. Einstein A. Letter to C. Seelig, May 5, 1952.

E23. Idem. Eine neue Bestimmung der Molekiildimensionen. — Bern: Buchdruckerei K. J. Wyss, 1905. (T. 3. — С 75.)

E26. Idem // Helle Zeit, Dunkle Zeit/C. Seelig, Ed. — Zurich: Europa Verlag, 1956. — S. 12. (T. 4 — G. 350.)

F1. Foppl. Einfuhrung in die Maxwellsche Theorie der Elektrizitat. — Leipzig: Teubner, 1894

F2. Fluckiger M. Albert Einstein in Bern. — Bern: Paul Haupt Verlag, 1974

H1. Hausel Ph. // Muncher Merkur. — 1979. — March 14

H2. Heis E. Eschweiller T. J. Lechrbuch der Geometrie zum Gebrauch an hoheren Lehranstalten. — Cologne: Du-Mont and Schauberg, 1867,

K1. Kollros L. // Helv. Phys. Acta SuppL — 1956. — VoL 4 — P. 271.

K2. Korber H. // Forschungen und Fortschritte. — 1974 — Bd 38. — S. 74

КЗ. Klein M. J., Needell A. // Isis. — 1977. — VoL 68, — P. 601.

M1. Manuscript by Maja Einstein. Albert Einstein, Beitrag fur sein Lebensbild, unpublished. Copy is present in the Princeton Archives/

491

R1. Reiser A. Albert Einstein, a Biographical Portrait. — N. Y.: A. and C. Boni, 1930.

S1. Straus E. G. Lecture given at Yeshiva Univ., September 18, 1979.

S2. Seellg С Albert Einstein. — Zurich: Europa Verlag, 1950³).

S3. Sanesi E. // Physis. — 1976. — Vol. 18. — P. 174.

S4. Solovine M., Ed. Albert Einstein, Lettres a Maurice Solovine, introduction. — Paris: Gauthier. Villars, 1956.

T1. Talmey M. The Relativity Theory Simplified and the Formative Years of Its Inventor. — N. Y.: Falcon Press, 1932.

U1. Uppenborn F., Ed. Die Versorgung von Stadten mit elektrischem Strom. — Berlin: Springer, 1891. — S. 63.

—————

³) Везде далее эта работа обозначена Se. Рус. пер.: Зелиг К. Альберт Эйнштейн: Пер. с нем. — 2-е изд. — М.: Атомиздат, 1966.

492

К гл. 10

D1. Dur C. Letter to R. Jost, November 29, 1979.

E1. Einstein A. Letter to M. Besso, January 1903 / EB. — P. 3.

E1a. Idem. Letter to M. Grossmann, January 3, 1908.

E2. Einstein M. Beitrage zur Oberlieferung des Chevaliers du Cygne und der

Enfance Godefroi. — Erlangen: Druck, 1910.

E3. Einstein A. // Phys. Zeitschr. — 1909. — Bd 10. — S. 185. (T. 3. — С 164.)

E4. Idem // Ibid. — S. 807. (T. 3. — С 181.)

E5. Idem // Ibid. — 1908. — Bd 9. — S. 216. (T. 3. — С 152.)

E6. Idem. Letter to J. Stark, December 14, 1908; reprinted in: Hermann А. // Sudhoffs Archiv. — 1966. — Bd 50. — S. 267.

E7. Idem // EB. — P. 42, 47, 464.

503

F1. Fliickiger M. Einstein in Bern. — Bern: Paul Haupt Verlag, 1974.

H1. Habicht C, Habicht P. // Phys. Zeitschr. — 1910. — Bd 11. S. 532.

P1. Pauli W. // [E22]. — P. 149.

P2. Idem // Encyklopadie der Mathematische Wissenschaften. — Leipzig: Teubner Verlag, 1921. — Bd V, 2. — Sec. 56. Рус. пер.: Паули В. Теория относительности: Пер. с нем. — М.: Наука, 1983.

R1. Rasche G., Staub Н. // Viertelj. Schrift Naturforsch. Ges. Zurich. — 1979. —

Bd 124, — S. 205.

51. Se.

52. Stoll C. Letter to H. Ernst, March 4, 1909.

53. Straus E. G. Lecture delivered at the Einstein Centennial Celebration,

Yeshiva Univ., September 18, 1979.

54. Stachel I. // General Relativity and Gravitation, GRG Society Einstein Centennial Volume. — N. Y.: Plenum Press, 1980. — Vol. 1. — P. 1.

К гл. 11

E1. Einstein A. Letter to Pauline Einstein, April 4, 1910.

E2. Idem. Letter to J. Laub, undated, summer 1910.

E3. Idem. Letter to J. Laub, October 11, 1910.

E4. Idem. Letter to J. Laub, December 28, 1910.

E5. Idem. Letter to M. Grossmann, March, 1911.

E6. Idem. Letter to H. Zangger, August 24, 1911.

E7. Idem. Letter to M. Besso, May 13, 1911 // EB. — P. 19.

E7a. Idem. Letter to A. Stern, March 17, 1912.

F1. Frank P. Albert Einstein, Sein Leben und Seine Zeit — Braunschweig: Vieweg, 1979.

H1. Havrdnek I. // Acta Univ. Carolinae. — 1977. — Vol. 17. — P. 105.

J1. lost R. I/ Viertelj. Schrift Naturforsch. Ges. Zurich. — 1979. — Bd 124 — S. 7.

J2. laki S. II Found. Phys. — 1978. — Vol. 8. — P. 927.

K1. Kleiner A. Letter to an unidentified colleague, January 18, 1911. The original is in the Staatsarchiv des Kantons Zurich.

K2. Klein M. J. Paul Ehrenfest. — Amsterdam: North Holland, 1970. — Vol. 1.

L1. Lorentz II. A., Einstein A., Minkowski ., Weyl H. // The Principle of Relativity/A. Sommerfeld, Ed. — N. Y.: Dover.

L2. Lenard P. // Ann. Phys. (Leipzig). — 1921. — Bd 65. — S. 593.

L3. von Laue M. // Ibid. — 1922. — Bd 66. — S. 283.

P1. Protokoll des Regierungsrates. — 1910. — No. 1226, July 14.

P2 Ibid. — 1911. — No. 247, February 10.

P3. Planck M. // Verh. Deutsch. Phys. Ges. — 1906. — Bd 8. — S. 136.

S1. Se. — S. 204.

S2. Stern O. See: Biogr. Mem. Nat. Acad. Sci. — 1973. — Vol. 43. — P. 215.

S3. von Soldner J. G. // Berliner Astron. Jahrb. — 1804. — S. 161.

S4. Stachel J. // General Relativity and Gravitation. GRG Society Einstein Centennial Volume. — N. Y.: Plenum Press, 1980. — Vol. 1. — P. 1.

504

К гл. 12

E1. Einstein A. Letter to M. Grossmann, November 18, 1911.

E2. Idem // Astrophys. J. — 1926. — Vol. 63. — P. 196. (T. 4 — С 71).

EЗ. Idem. Telegram to H Zangger, November 20, 1911.

E4. Idem. Letter to H. Zangger, January 27, 1912.

E3. Idem. Letter to A. Stern, February 2, 1912.

E6. Idem. Letter to H. Zangger, spring 1912.

E7. Idem. Letter to H. A Lorentz, November 23, 1911.

G1. Grossmann M. // Proc. of the 5th Intern. Congr. of Mathematicians, August 1912. — Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1913. — P. 66.

505

H1. Herglotz G. II Ann. Phys. (Leipzig).- №09. — Bel 31. — S. 393.

L1. Lorentz II. A. Letter to A. Einstein, December, 6, 1911.

S1. Saxer W. // Viertelj Schrilt Naturforsch. Ges. Zurich. — 193G. — Bd 81. — S. 32X

52. Se.

S3. Straus E. G. Discussion with A. Pais, December 11, 1979.

506

К гл. 14

E1. Einstein A. // PAW. — 1915. — S. 844. (T. 1. — С 448.)

E2. Idem. Letter to J. Laub,July 22, 1913

E3. Idem. Letter to H. A. Lorentz, August 14, 1913.

E4. Idem. Letter to P. Ehrenfest, undated, probably winter 1913 — 1914.

E5. Idem. Letter to H. Zangger, March 10, 1914.

E6. Idem // Viertelj. Schrift Naturforsch. Ges. Zurich. — 1914. — Bd 59. —

S. 4. (T. 1. — С 317.)

E7. Idem Letter to M. Besso, early March 1914 / EB. — P. 52.

E7a. Idem. Letter to С Seelig, May 5, 1952.

E8. Idem. Letter to P. Ehrenfest, April 10, 1914.

E9. Idem. Letter to H. Zangger. July 7, 1915.

Е10. Idem // Die Vossische Zeitung. — 1914. — April 26. (T. 1. — С 395.)

E11. Idem // Kultur der Gegenwart/E. Lecher, Ed.: — Leipzig: Teubner, 1915. — Bd 3. (T. 1. — С 410.)

E12. Idem // Ibid (T. 3. С 336.)

E13. Idem // PAW. — 1914. — S 739. — (T. 4. — С 14.)

E14. Idem. Letter to H. Zangger, undated, probably spring 1915.

E15. Idem. Letter to H. A. Lorentz, December 18, 1917.

507

K1. Kirsten C, Treder H. J. Albert Einstein in Berlin, 1913 — 1933, — Berlin Akad. Verlag, 1979. — Vol. 1.

P1. Planck M. II PAW. — 1914. — S. 742.

К гл. 16

A1. Algemeen Handelsblad. — 1919. — November 10

B1. Bertotti B, Brill D, Krotkov R. // Gravitation/L. Witien, Ed — N. Y.: Wiley, 1962 -PL

B2. Bienfait-Visser A M. Letter to A. Pais, February 12, 1980.

B3. Blumenjeld K. // llelle Zeit, dunkle Zeit. — Zurich: Europa Veilag, 195b".

B4 Idem Letter to С Weizmann, March 15, 1921; ETH Bibl. Zurich. Hs. — Bd 304. — S. 201 — 204.

B5. Idem. Im Kampf um den Zionismus. — Stuttgart: Deutsches Verlag Anst, 1968. — S. 66.

B6. Born M. // Einstein — Born Briefwechsel. — Munich: Nympenburger, 1909.

C1. Chaplin C. My Autobiography. — Lond.: The Bodley Head, 1964.

D1. Dyson F. W. Ц M. N. Roy Astr. Soc — 1917. — Vol. 77. — P. 445.

D2. Dufour A. Letter to A. Einstein, April 23, 1932.

E1. Einstein A. Letter to M. Besso, December 10, 1915 // ЕВ. — Р 59.

E2. Idem. Letter to P, Ehrenfest, February 14, 1917.

E3. Idem. Letter to H A. Lorentz, April 23, 1917.

E4. Idem. Letter to H. Zangger, March 10, 1917.

E5. Idem. Letter to M. Besso, May 13, 1917 // EB. — P. 114.

E6. Idem. Letter to M. Besso, September 3, 1917 // EB. — P. 121.

E7. Idem. Letter to H. Zangger, December 6, 1917.

E8. Idem. Letter to P. Ehrenfes-t, November 12, 1917.

513

Е9. Idem. Letter to M. Besso, January 5, 1913. // EB. — P. 124.

Е10. Idem. Letter to U. Hilbert, undated, April 1918.

E11. Idem. Letter to H. Zangger, undated, early 1918.

E12. Idem. Letter to P. Ehrenfest, May 8, 1918.

E13. Idem. Letter to M. Besso, August 20, 1918 // EB. — P. 132.

E14. Idem. Letter to P Ehrenfest, December 6, 1918.

E15. Idem. Letter to M. Besso, December 4T 1D18 // EB. — P. 145.

E16. Idem. Letter to C. Seelig, May 5, 1952.

E17. Idem. Letter to P. Ehrenfest, September 12, 1919.

E18. Idem. Letter to M. Besso, July 26, 1920 // EB. — P. 151.

E19. Einstein E. Letter to P. Ehreufest, April 5, 1932.

E20. Einstein A. Letter to M Born, undated, probably 1937 // Einstein — burn BriefwechseL — Munich: Nymphenburger, 1969. — S. 177.

E21. Idem // Letters a Maurice Solovin. — Paris: Gauthier-Villars, 1956. — P. 134.

E22. Idem. Letter to V. Besso, March 21, 1955 / EB. — P. 537.

E23. Idem. Letter to P. Winteler and family, undated, May 1919.

E24. Einstein E. Letter to P. Ehrenfest, December 10, 1919.

E25. Einstein A. Letter to H. Zangger, undated, January 1920.

E26. Idem. Letter to H. Zangger, undated, March, 1920.

E27. Idem. Postcard to P. Einstein, September 27, 1919.

E28. Idem // Naturwiss. — 1919 — Bd 7 — S. 776 (T. 1. — C. 663.)

E29. Idem. Letter to M. Besso, undated, March 1914 // EB. — P. 52.

E30. Idem // PAW. — 1915. — S. 831. (T. 1. — С 439.)

E31. Idem. Letter to A. Sommerfeld, November 28, 1915.

E32. Earman L, Glymour C. // Hist. St. Phys Sci. — 1980 — Vol. 11 — P. 49.

E33. Eddington A. S. Report on the Relativity Theory of Gravitation. — Lond.: Fleetway Press, 1918.

E34. Idem // M. N. Roy. Astr. Soc — 1917. — Vol. 77. — P. 377.

E35. Idem // Observatory. — 1919. — Vol. 42. — P. 119.

E36. Einstein A. Letter to С Stumpf, November 3, 1919

E37. Eddington A. Letter to A Einstein, December 1, 1919.

E38. Einstein A. // Die Vossische Zeitung. — 1914. — April 26. (T. 1. — C. 395.)

E39. Idem. Aether und Relativitatstheorie. — Berlin: Springer, 1920. (T. 1. — C. 682.)

E40. Idem. Letter to J. Hadamard, September 24, 1929.

E41 Idem. Letter to P, JEpsHn. October 5, 1.919.

E42. Idem. Letter to Pt Ehrenfest, December 4, 1919.

E43. Idem. About Zionism. — N. Y.: Macmillan, 1931.

E44. Idem // Berliner Tageblatt. — 1920. — August 27. (T. 4. — G. 693.)

E45. Idem. Letter to M. Born, September 9, 1920.

E46. Einstein A., Lenard P. // Phys. Zeitschr. — 1921. — Bd 21. — S. 666.

E46a. Einstein A Letter to M. Born, undated, autumn 1920.

E46b. Idem. Letter to K. Haenisch, September 8, 1920 // [Kl]. — Vol. 1. — P. 204.

E47. Idem. Letter to M. Curie, July 4, 1921.

E48. Idem. Letter to M. Curie, July 11, 1921.

E49. Idem. Letter to G. Murray, July 25, 1922.

E50. Idem. Letter to the Commission of Intellectual Cooperation, March 21, 1923; New York Times. — 1923. — June 28.

E51. Idem. Letter to G. Murray, May 30, 1924.

E52. Einstein A., Curie if., Lorentz H. A. // Science. — 1927. — Vol. 65. — P. 415.

E53. Einstein A. // Naturwiss. — 1913. — Bd 1. — S. 1077. (T. 4. — С 9.)

E53a. Idem // Ibid. — 1914. — Bd 2. — S. 1018. (T. 4. — С 17.)

E54. Idem // Ibid. — 1916. — Bd 4. — S. 480. (T. 4. — С 19.)

E55. Idem // Ibid. — 1917. — Bd 5,- S. 675. (T. 4. — С 35.)

E56. Idem // Ibid. — 1918. — Bd 6. — S. 373. (T. 4. — С 42.)

E57. Idem // Frankfurter Zeitung. — 1930. — November 9. (T. 4. — С 121.)

E57a. Idem. See [E8 — E111 in Chap. 1.]

E58. Idem // James Clerk Maxwell. — Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1931.- P. 68. (T. 4. — С 136.)

514

Е59. Idem // Naturwiss. — 1924. — Bd 12. — S. 001. (T. 4. — C. 63.)

E60. Idem // Ibid. — 1922. — Bd 10. — S 823. (T. 4. — C. 47 )

E61. Idem. Mein Weltbild. — Zurich Europa, Verlag, 1953. — S. 32, 35, 39 (T. 4 — С. 334.)

E62. Idem. Out of My Later Years. — N. Y.: Phylosophical Library 1950. (T. 2. — С. 715.)

E63. Idem // Astrophys. J. — 1926. — Vol. 63. — P. 196. (T. 4. — С. 71.)

E64. Idem // Science. — 1931. — Vol. 74. — P 404. — (T. 4 — С. 134.)

E65. Idem // Z. Angew. Chemie. — 1931. — Bd 44. — S. 658. (T. 4. — С. 149.)

E66. Idem // New York Times. — 1935. — May 4. (T. 4. — С. 198.)

E67. Idem // Naturwiss. — 1929. — Bd 17.- S. 363. (T. 4. — C. 111.)

E68. Idem /I Science. — 1929. — Vol. 69, — P. 249. (T. 4. — C. 112.)

E69. Idem // Naturwiss. — 1932. — Bd 20. — S. 913. (T. 4. — C. 173.)

E70. Idem // Ibid. — 1930. — Bd 18. — S. 536.

E71. Idem // Deutsche Literaturzeitung. — 1924. — Heft 1. — S. 20. (T. 4. — C. 67.)

E72. Idem // Bull. Soc. Fran. Philosophie. — 1922. — Vol. 22. — P. 91.

E73. Idem. Foreword to Galileo's Dialogue. — "Berkeley: Univ. of California Press, 1967. (T. 4. — C. 337.)

E74. Idem. Introduction to Lukrez, von der Nature. — Berlin: Weidmann, 1924. (T. 4. — C. 61.)

E75. Idem // The Philosophy of Bertrand Russell/P. Schilpp, Ed. — N. Y.: Tudor, 1944. — P. 277. (T 4. — C. 248.)

E76. Idem // Rev. Philos. France. — 1928. — Vol. 105. — P. 161. (T. 4. — C. 98.)

E77. Idem. Prologue to M. Planck. Where is Science Going? — N. Y.: Norton, 1932. (Т. 4. — С. 152.)

E78. Idem. Foreword to the book: Frank P. Relativity, a Richer Truth. — Boston: Beacon Press, 1950 (T. 4. — C. 322).

E79. Idem. Letter to B. Croce, June 7, 1944.

E80. Idem // Science. — 1940. — Vol. 91. — P. 487. (T. 4. — C. 229.)

E81. Idem // Nature. — 1941. — Vol. 146. — P. 605.

E82. Idem. Letter to P. Ehrenfest, August 23, 1928.

F1. Frank P. Einstein, His Life and Times. — N. Y.: Knopf, 1953. — P. 124. Deutsche transl.: Frank P. Einstein, Sein Leben und Seine Zeit. — Braunschweig: Vieweg, 1979.

G1. Gay P. Freud, Jews and Other Germans. — N. Y.: Oxford Univ. Press, 1978. — P. 172.

H1. Herneck F. Einstein Privat. — Berlin: Der Morgen, 1978. — S. 29.

I1. Ishiwara J. Einstein Koen-Roku. — Tokyo: Tokyo-Tosho, 1978. — P. 193.

I2. Israel II, Ruckhaber E, Weinman* R., Eds. 100 Autoren Gegen Einstein. — Leipzig: Voigtlander, 1931.

K1. Kirsten C, Treder //. /. Einstein in Berlin. — Berlin: Akad. Verlag, 1979. — Vol. 1. documents 148 — 160.

K2. Kessler II. In the Twenties. — N. Y.: Holt, Rinehart and Winston, 1976. — P. 396.

L1. Loreniz H. A. Letter to A. Einstein, March 22, 1917.

L2. Idem. Telegram to A. Einstein, September 27, 1919.

L3. Idem. Letter to P. Ehrenfest, September 22, 1919.

L4. Idem. Telegram to A. Einstein, November 10, 1919.

L5 London Times. — 1921. — June 14.

L6. Langevin J Cahiers Fundamenta Scientiae. — -1979. — N 93.

M1. Moyer D. F. // On the Path of Albert Einstein. — N. Y.: Plenum Press, 1979. — P. 55.

M2. von Mayrhauser K. Letter to A. Einstein, October 11, 1926.

M3. Millikan R. Letter to A. Einstein, October 2, 1924.

N1. New York Times. — 1914. — August 16.

N2. Nature. — 1914. — Vol. 94. — P. 66.

N3. New Catholic Encyclopedia. — N. Y.: McGraw-Hill, 1967.

N3a. Nieuwe Rotterdamsche Courant. — 1919. — November 9 and 11.

N4. New York Times. — 1919. — December 21.

N5. Ibid. — 1919. — December 3.

515

N6. Ibid. — 1919. — November 16.

N7. Ibid — 1928. — January 28.

N8. Nathan O., Norden M. Einstein on Peace. — N. Y.: Schocken, 1968.

O1. Observatory. — 1919. — Vol. 42. — P. 256.

O2. Ibid — P. 389; Proc. Roy. Soc — 1919 — Vol. 96A, P. i.

R1. Reiser A. Albert Einstein. — N. Y.: Boni, 1930.

R2. Rosenthal-Schneider 1. Reality and Scientific Truth. — Detroit: Wayne State Univ. Press, 1980. — P. 62.

S1. Saz N. Forschungen d. Pad. Hochsch. Karl Liebknecht. Naturw. Reihe В. — N 14. — P. 59.

S2. de Sitter W. // Observatory. — 1916. — Vol. 39. — P. 412.

S3. Idem // M. N. Roy. Astr. Soc — 1916. — Vol. 76. — P. 699; 1917. — Vol. 77. — P. 155, 481; 1917. — Vol. 78. — P. 3, 341. Рус. пер.: де Ситтер В. // Альберт Эйнштейн и теория гравитации: Пер. с нем., англ., фр. — М.: Мир, 1979. — С. 299.

S4. Stumpf С. Letter to A. Einstein, October 22, 1919.

T1. Thomson J. J. // Proc. Roy. Soc — 19l9. — Vol. 96A. — P. 311.

T2. Talmey M. The Relativity Theory Simplified. — N. Y.: Falcon Press, 1932.

U1. Uhlrnbeck G. F. // Some Strangeness in the Proportion/H. Woolf, Ed. — Reading, Mass.: Addison-Wesley, 1980. — P. 524.

517

К гл. 25

E17. Idem. On the Methods of Theoretical Physics. — N. Y.: Oxford Univ. Press, 1933; reprinted in: Philos. Sci. — 1934. — Vol. 1. — P. 162. (T. 4. — С 181.)

E18. Idem. Travel diary, December 6, 1931.

E19. Idem. Letter to A. Flexner, June 8, 1932.

E20. Idem. Origins of the General Theory of Relativity, Glasgow Univ., Publ. No. 30, 1933. (T. 2. — С 403.)

E21. Einstein A., Mayer W. // Proc. Koninkl. akad. (Amsterdam). — 1933. — Vol. 36 — P. 497. (T 3. — C. 568.)

E22. ldem // Ibid. — P. 615. (T. 3. — C. 591.)

E23. ldem // PAW. — 1932. — S. 522. (T. 3. — C. 535.)

E24. Einstein A. Letter to Queen Elizabeth of Belgium, November 20, 1933.

E25. Idem. Letter to Queen Elizabeth of Belgium, February 16, 1935.

E26. Idem. Letter to F. D. Roosevelt, August 2, 1939; March 7, 1940 // [N31. — P. 294, 299]

E27. Einstein A., Podolsky ., Rosen N. // Phys. Rev. — 1935. — Vol. 47. — P. 777. (T. 3. — C. 604.)

E28. Einstein A. Dialectica. — 1948. — Vol.'2. — P. 320. (T. 3. — C. 612.)

E29. Idem // Albert Einstein: Philosopher-Scientist/P. Schilpp, Ed — N. Y.: Tudor, 1949. (T. 4. — C. 294.)

E30. Idem // Scientific Papers Presented to Max Born. — N. Y.: Hafner, 1951 — P. 33. (T. 3. — C. 617.)

E31. Idem // Louis de Broglie, Physicien et Penseur. — Paris: Michel, 1953. — P. 5 (T. 3. — C. 623.)

E32. Idem. Letter to E. Schroedinger, December 22, 1950.

E33. Idem. Letter to M. Born, May 12, 1952.

F1. Flexner A. I Remember. — N. Y.: Simon and Schuster, 1940.

F2. Idem // New York Times. — 1955 — April 19.

F3. Idem. Letter to A. Einstein, October 13, 1933.

K1. KirsUn C, Treder H. I. Einstein in Berlin. — Berlin: Akad. Verlag, 1979.

K2. Klein F. Vorlesungen uber die Entwicklung der Mathematik im 19 Jahrhundert. — N. Y.: Springer, 1979. — Bd 2. — Chap. 2. — Sec. 2.

L1. Lerner A. B. Einstein and Newton. — Minneapolis: Lerner, 1973. — P. 212 — 215.

Ml. Mehra L Ц Biogr. Mem. Fell. Roy. Soc — 1975. — Vol. 21. — P. 117.

N1. New York Times. — 1933. — March 20.

N2. Ibid. — 1933. — August 22.

N3. Nathan O., Norden M. Einstein on Peace. — N. Y.: Schocken, 1968.

526

N4. New York Times. — 1973. — July 27.

N5. Ibid. — 1938. — September 16.

S2. Stimson H. L. On Active Service in Peace and YVar. — N. Y.: Harper, 1947.

527

К гл. 27

D1. Dukas II. Letter to C. Seelig // Bibl. ETH, Zurich, HS 304: 133.

D2. Idem. Letter to A. Pais, April 30, 1955.

D3. Idem. Letter to C. Seelig, May 8, 1955 // Bibl. ETH, Zurich, HS 304 : 90.

D4. Dean G. K. // New York Times. — 1955. — April 19.

E1. Einstein A. Letter to M. Besso, April 21, 1946 // EB. — P. 376.

E2. Idem // Dialectica. — 1948. — Vol. 2. — P. 320. (T. 3. — C. 612 )

E3. Idem // Albert Einstein: Philosopher-Scientist/P. Schilpp, Ed — N. Y.: Tudor, 1949. — P. 2. (T. 4. — C. 259.)

E4. Idem // New York Times. — 1945. — December 11.

E5. Idem. Co-signing a statement published in: New York Times. — 1945. — October 10.

E6. Idem // New York Times. — 1945. — September 15.

E7. Idem // Impact. — 1950. — Vol. 1. — P. 104.

E8. Idem. Letter to G. Nellhaus, March 20, 1951.

E9. Idem. Letter to W. Frauenglass / New York Times. — 1953. — June 12.

Е10. Idem. Letter to A. Sommerfeld, December 14, 1946.

E11. Idem. Letter to K. Blumenfeld, March 25, 1955

E12. Idem // Schweizerische Hochschulzeitung. — 1955. — Bd 28, special issuer reproduced with a small deletion in: Helle Zeit, dunkle Zeit/G. Seelig, Ed. — Zurich: Europa Verlag, 1956. — (T. 4. — C. 350.)

E13. Idem. Letter to V. Besso, March 21, 1955 // EB. — P. 537.

E14. Einstein H. A. Letter to G. Seelig, April 18, 1955 // Bibl. ETH, Zurich, HS 304 : 566.

M1. Mitrany D. // Jewish Observer and Middle East Review. — 1955. — April 22.

N1. Nathan O., Norden M Einstein on Peace — N. Y.: Schocken, 1968.

N2. Nissen R. Letter to C. Seelig, June 29, 1955 / Bibl. ETH, Zurich, HS 304 : 906/911.

S1. Seelig С II ГЕ121. — S. 86.

W1. Wade N. // Science. — 1981. — Vol. 213. — P. 521.

К гл. 28

B1. Barstin C. Letter to A. Einstein, April 20, 1933.

C1. Chinitz N. Letter to A. Einstein, March 29, 1953.

D1. Duscfiek J., Mayer W. Lehrbuch der Differentialgeometrie. — Leipzig; Teubner, 1930 — Bd 1, 2.

D2. Denman H II. // Phys. Today. — 1967. — March. — P. 141.

D3. Dukas //., Hoffmann B. Albert Einstein, the Human Side: New Glimpses From His Archives. — Princeton: Princeton Univ. Press, 1979.

E1 Einstein A., Laub I. J. // Ann. Phys. (Leipzig). — 1908. — Bd 26. — S. 532; Correction: Bd 27. — S. 232, Bd 28. — S. 445. (T. 1. — G. 115, 123.)

E2. ldem // Ibid. — 1908. — Bd 26. — S. 541. (T. 1. — C. 126.)

E3. Einstein A. // Ibid — 1907. — Bd 22. — S. 569. (T. 3. — C. 145.)

E4. Idem. Letter to С Habicht, December 24, 1907.

E5. Idem // Phys. Zeitschr. — 1908. — Bd 9. — S. 216. (T. 3. — C. 152.)

E6. Idem. Letter to J. Stark, December 14, 1908; reprinted in: Hermann A. // Sudhoff‘s Archiv. — 1966. — Bd. 50. — S. 267.

E7. Idem. Letter to M. Besso, December 12, 1911 // EB. — P. 40.

E8. Idem. Letter to M. Besso, February 4, 1912 // EB. — P. 45.

E9. Idem. Letter to С Habicht, August 15, 1948.

Е10. Einstein A., Hopf L. // Ann. Phys. (Leipzig). — 1910. — Bd 33. — S. 1096. (T. 3. — C. 196.)

528

E11. ldem // Ibid. — P. 1105. (T. 3. — С 205.)

E12 Einstein A. Letter to F. R. Schwarz, February 7, 1946.

E13. Einstein A., Stern 0. // Ann. Phys. (Leipzig). — 1913. — Bd 40. — S. 551. (T. 3. — C. 314.)

E14. Einstein A. // Helle Zeit, dunkle Zeit/C. Seelig, Ed. — Zurich: Europa VerIag, 1956. (T. 4. — С. 350.)

E15. Einstein A., Fokker A. D. // Ann. Phys. (Leipzig). — 1914. — Bd 44. — S. 321. (T. 1. — С. 305.)

F16. Einstein A. Statement prepared for N. Chinitz, April 7, 1953.

E.17 Idem // PAW. — 1917, — S 146. (T. 1. — С. 601.)

E18. Einstein A., Grommer J. // Scripta Jerusalem Univ. — 1923. — Vol. 1, No. 7. (T. 1. — С. 130)

E19. Einstein A. // PAW. — 1923. — S. 359. (T. 3. — С. 456.)

E20. Idem // Ibid. — 1925. — S. 419. (T. 2. — С. 171.)

K21. Emstein A., Grommer J. // Ibid. — 1927. — S. 2. (T. 2. — С. 198.)

E22. Einstein A. // Ibid. — 1929. — S. 7. (T. 2. — C. 252.)

E23. Einstein Л., Ehrenfest P. // Z. Phys. — 1922. — Bd. 11. — S. 31. (T. 3. — С. 442.)

E24. ldem. // Z. Phys. — 1923. — Bd 19. — S. 301. (T. 3. — С 450.)

E25. Einstein A. Out of My Later Years. — 3rd ed. — Secaucus, N. Y.: Citadel Press, 1977. — P. 236. (T. 4. — С. 190.)

E26. Einstein A., Muhsam H. // Deutsch. Medizin Wochenschr. — 1923. — S. 1012. (T. 3. — С. 447.)

E27. Einstein A. Letter to H. Muhsam, undated, summer 1942; quoted in Se. — P. 412.

E28. Idem. Letter to L. Szilard, September 12, 1927.

E29. Idem. Letter to M. Jager, April 13, 1934.

E30. Idem. Letter to E. Madelung, September 29, 1928.

E31. Idem // PAW. — 1929. — S. 156. (T. 2. — C. 270.)

E32. E33 Idem. Letter to H. Miintz, July 1928.

E34. Einstein A., Mayer W. // PAW. — 1930. — S. 110. (T. 2. — С. 329.)

E35. Einstein A. Letter to L. Bierberbach, June 19, 1930.

E36. Einstein A., Mayer W. // PAW. — 1931. — S. 541. (T. 2. — С. 366 )

E37. ldem // Ibid. — 1932. — S. 130. (T. 2. — С. 387.)

E38. ldem // Ibid. — S. 522. (T. 3. — С. 535.)

E39. Einstein A. Letter to A. Flexner, July 30, 1932.

E40. Einstein A., Mayer W. // Proc. Koninkl. akad. (Amsterdam) — 1933. — Vol. 36 — P. 497. (T. 3. — C. 568.)

E41. ldem // Ibid. — P. 615. (T. 3. — С. 591)

E42. Einstein A. Letter to A. Flexner, March 24, 1933.

E43. Idem. Letter to A. Flexner, April 13, 1933.

E44 Idem. Letter to A. Flexner, August 4, 1933.

E45. Einstein A., Mayer W. // Ann. Math. — 1934. — Vol. 35. — P. 104. (T. 3. — С. 596.)

E46. Ehrenfest P., Tolman R. C, Podolsky B. // Phys. Rev. — 1931. — Vol. 37. — P. 602.

E47. Einstein A., Tolman R. C, Podolsky B. // Ibid. — P 780. (T. 3, — C. 531.)

E48. Einstein A., de Sitter W. // Proc. Nat. Acad. Sci. — 1932. — Vol. 18. — P. 213 (T 2. — С. 396.)

E49. Einstein A., Podolsky R, Rosen /V. // Phys. Rev. — 1935. — Vol. 47. — P. 777. (T. 3. — С. 604.)

E50. Einstein A., Rosen N. /Ibid. — 1935. — Vol. 48. — P. 73 (T. 2. — С. 424.)

E51. ldem // Ibid. — 1936. — Vol. 49. — P. 404. (T. 2. — С. 434.)

E52. ldem // J. Franklin Inst — 1937. — Vol. 223. — P. 43. (T. 2. — С. 438.)

E53. Einstein A. Letter to J. T. Tate, luly 27, 1936.

E54. Idem // Phys. Rev. — 1953. — Vol. 89. — P. 321.

E55. Idem. Letter to V. Molotov, March 23, 1936.

E56. Idem. Letter to V. Molotov, July 4, 1936.

E57 Idem // Infeld L. The World of Modern Science. — Lond.: V. Gollancz, 1934. — P. 5. (T 4. — С. 194.)

E58. Einstein A., Infeld L., Hoffmann B. // Ann. Math. — 1938. Vol. 39. — P. 65. (T. 2. — С. 450.)

529

Е59. Einstein A., Infeld L. // Ibid. — 1940. — Vol. 41. — P. 455. (T. 2. — C. 532.)

E60. ldem // Canad. J. Math.-1941.-Vol. 3.-P. 209. (T. 2. — C. 674.)

E61. ldem. The Evolution of Physics. — Cambridge: Cambridge Univ. Press; Amsterdam: Sythoffs; N. Y.: Simon and Schuster, 1938. (T. 4. — С. 357.)

E62. Einstein A. Letter to L. Infeld, undated, probably April 1941.

E63. Einstein A., Bergmann P. // Ann. Math. — 1938. — Vol. 39. — P. 65. (T. 2. — С. 492.)

E64. Einstein A., Bargmann F., Bergmann P. // Th. von Karman Anniversary Volume. — Pasadena: California Inst. of Technology, 1941. — P. 212. (T. 2. — С. 543.)

E65. Einstein A. // Bergmann P. Introduction to the Theory of Relativity. — N. Y.: Prentice-Hall, 1942. — P. v.

E66. Einstein A., Bargmann V. // Ann. Math. — 1944 — Vol. 45. — P. 1. (T. 2. — С. 568.)

E67. Einstein A. // Ibid, — P. 15. (T. 2. — С. 586.)

E68. Idem // Naturwiss. — 1922. — Bd. 10. — S. 184. — (T. 4 — С. 47.)

E69. Einstein A., Pauli W. // Ann. Math. — 1943. — Vol. 44 — P. 131. — (T. 2. — С. 560.)

E70. Einstein A. // Rev. Univ. Nac. de Tucuman. — 1941. — Vol. 2. — P. 11. (T. 2. — С. 555.)

E71. Enz С P. // Mehra J. The Physicists' Conception of Nature. — Boston: Reidel, 1973. — P. 766.

E72. Einstein A., Straus E. // Rev. Mod. Phys. — 1945. — Vol. 17. — P. 120; Correction in 1946. — Vol. 18. — P. 148. (T. 2. — С. 623, 632.)

E73. ldem // Ann. Math. — 1946. — Vol. 47. — P. 731. (T. 2. — С. 636.)

E74 Einstein A. Letter to J. R. Oppenheimer, March 31, 1955.

E75. Einstein A., Kaufman В // Ann. Math. — 1954 — Vol. 59. — P. 230. (T. 2. — С. 818.)

E76. ldem // Ibid. — 1955. — Vol. 62. — P. 128. (T. 2. — С. 835.)

F1. Fuchs F., Hopf L. Aerodynamik. — Berlin: R. C. Schmidt, 1922.

F2. Frank P. Einstein, His Life and Times. — N. Y.: A Knopf, 1953. — P. 82.

F3. Fokker A. D // Phys. Zeitschr. — 1914 — Bd 15 — S. 96.

F4 Feld B., Weiss-Szilard G., Eds. The Collected Works of Leo Szilard. — Cambridge, Mass.: MIT Press, 1972. — Vol. 1. — P. 527.

F5. Fluckiger M. Einstein in Bern. — Bern: Paul Houpt, 1974 — P. 148.

G1. Grommer J. Letter to A. Einstein, undated, 1929.

H1. Habicht M. // Verh. Schw. Naturforsch. Ges. — 1959. — S. 405.

H2. Habicht C, Habicht P. // Phys. Zeitschr. — 1910. — Bd 11. — S. 532.

H3. Hopf L. Handbuch der Physik. — Berlin: Springer, 1927. — Bd 7. — S. 91.

H4. Hoffmann B. Albert Einstein, Creator and Rebel. — N. Y.: Viking Pressr 1972. Рус. пер.: Хофман В. Альберт Эйнштейн, творец и бунтарь: Пер. с англ. — М.: Прогресс, 1983.

I1. Infeld L Quest. — N. Y.: Doubleday, 1941. — P. 261 — 270.

K1. Kollros L. II Verh. Schw. Naturforsch. Ges. — 1937. — Bd 118. — S. 325.

K2. Kirsten C, Treder H. J. A. Einstein in Berlin. — Berlin, Akad. Verlag, 1979.

КЗ. Kemeny J. G. Letter to A. Pais, November 27, 1979.

K4 Idem // Einstein, a Centenary Volume/A. P. French, Ed. — Lond.: Heinemann, 1979. — P. 34.

K5. Kaufman B. // Helv. Phys. Acta Suppl. — 1956. — Vol. IV. — P. 227.

L1. Laub J. J. II Arm. Phys. (Leipzig). — 1907. — Bd. 23. — S. 738.

L2. Idem. Letter to A. Einstein, February 2, 1908.

L3. Idem // Jahrb. Rad. Elektr. — 1910 — Bd 7. — S. 405.

L4 Lanczos С Letter to A. Einstein, October, 6, 1928.

L5. Idem // Erg. Ex. Naturwiss. — 1931. — Bd. 10. — S. 97.

L6. Idem. Albert Einstein and the Cosmic World Order. — N. Y.: Intersci., 1965.

L7. Idem. Space Through the Ages. — N. Y.: Academic Press, 1970.

L8. Idem. The Einstein Decade, 1905 — 1915. — N. Y.: Academic Press, 1974

M1. Muhsam M, Letter to С. Seelig, July 10, 1955.

M2. Idem. Letter to С. Seelig, May 3, 1956.

M3. Idem. Letter to С. Seelig, September 10, 1959.

M4. Melcher H. Spektrum, Monatszeit fur Wiss. Akad. der Wiss. DDR. — 1978. — September, — S. 23.

530

М5. Idem // Der Neuerer. — 1979. — May/June. — S. 202.

M6. Muntz H. Letter to A. Einstein, March 14, 1938.

M7. Idem Letter to A. Einstein, November 25, 1937.

M8. von Mises // Letter to A. Einstein, December 17, 1929.

N1. Nohel У. Letter to A. Pais, January 1, 1980.

P1. Pyenson L. I/ Hist. St. Phys. Sci. — 1976, — Vol. 7. — P. 83.

P2. Pauli W. I/ Encyklopadie der Mathematischen Wissenschaften. — Leipzig: Teubner, 1921 — Rd 5. — Part 2. — S. 539. English transl: Theory of Relativity. — Lond.: Pergamon Press, 1958. Рус. пер.: Паули В. Теория относительности: Пер. с нем. — М.: Наука, 1983.

R1. Ritz W, Einstein А. // Phys. Zeitschr. — 1909, — Bd 10. — S. 323. (Т. 3. — С. 180.)

R2. Russenberger Ы. // Mitt. Naturforsch. Ges. Schaffhausen. — 1949. — Bd 23. — S. 301.

R3. Rosenblueth. Letter to the Univ. Committee, c/o Zionist Executive, London, March 25, 1925.

S1. Se. — S. 181.

S2. Saxer XV. // Viertelj. Schrift Naturforsch. Ges. (Zurich). — 1936. — Bd 81. — S. 322.

S3. Szilard L. Letter to A. Einstein, October 12, 1929.

T1. Tolman R. С The Theory of tha Relativity of Motion, — Berkely: Univ. of California Press, 1917.

T2. Idem. Relativity, Thermodynamics and Cosmology. — Oxford: Oxford Univ. Press, 1934. Рус. пер.: Толмеп Р. Относительность, термодинамика и космология: Пер. с англ. — М.: Наука, 1974.

R3. Tate I. Т. Letter to A. Einstein, July 30, 1936.

W1. Woolf , Ed. Some Strangeness in the Proportion. — Reading, Mass.; Addison-Wesley, 1979. — P. 459. Рус. пер.: Эйнштейновский сборник 1982 — 1983. — М.: Наука, 1986.

W2. Wigner Е. Р. // Biogr. Mem. Nat. Acad. Sci. — 1964. — Vol. 40. — P. 337.

531

К гл. 30

B1. Broch H. The Death of Virgil. — N. Y.: Grosset and Dunlop, 1965.

E1. Einstein A., Freud S. Why War? — Paris: Inst. of Intellectual Cooperation, League of Nations, 1933.

E2. Einstein A. Letter to A. Bachrach, July 25, 1949.

F1. Forster F. W. Erlebte Weltgeschichte. — Nurnberg: Glock und Lutz, 1953.

G1. Grossmann K. R. Ossietzky. — Munich: Kindler Verlag, 1963.

J1. Jones E. The Life and Work of Sigmund Freud. — N. Y.: Basic Books, 1957. — Vol. 3.

N1. Nathan O., Norden H. Einstein on Peace. — N. Y.: Simon and Schuster, 1960.

N2. New York Times. — 1966. — January 22.

P1. Planck M. // Ann. Phys. (Leipzig). — 1901. — Bd 4. — S. 553; reprinted in: Planck M. Physikalische Abhandlungen und Vortrage/M. von Laue, Ed. — Braunschweig: Vieweg, 1958. — Bd 1. — S. 717.

P2. Idem // Ann. Phys. (Leipzig). — 1901. — Bd 4. — S. 564; see [P1]. — Bd 1. — S. 728.

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ ЭЙНШТЕЙНА

1876 г. — 8 августа в Ганштатте сочетаются браком Герман Эйнштейн (род. в 1847 г.) и Паулина Кох (род. в 1858 г.).

1879 г. — 14 марта в 11 ч 30 мин по их месту жительства (Ульм, Банхофштрассе, 135) родился первый их ребенок, Альберт.

1880 г. — 21 июня семья Эйнштейнов регистрируется в качестве жителей Мюнхена.

1881 г. — 18 ноября родилась сестра Альберта Мария (Майя).

~ 1884 г.¹) — первое чудо: Эйнштейн очарован карманным компасом. Он начинает заниматься с частным учителем.

~ 1885 г. — Эйнштейн начинает учиться игре на скрипке (и продолжает занятия до 13 лет).

~ 1886 г. — поступление в школу в Мюнхене. Чтобы удовлетворить формальным требованиям о религиозном образовании, дома проводится обучение элементам иудаизма.

1888 г. — поступление в гимназию Луитпольда ²).

1889 г. — первая встреча с Максом Талмудом (впоследствии взявшим имя Талми), в то время 21-летним студентом-медиком, познакомившим Эйнштейна с «Популярными книгами по физике» Бернштейна, «Силой и материей» Бюхнера, «Критикой чистого разума» Канта и другими книгами. Талмуд регулярно бывает в доме Эйнштейнов до 1894 г. В это время они с Альбертом обсуждают научные и философские вопросы.

~ 1890 г. — религиозный период, продолжавшийся около года.

~ 1891 г. — второе чудо: знакомство со «священной книгой по геометрии»

~ 1891 —

1895 гг. — знакомство с элементами высшей математики, включая дифференциальное и интегральное исчисление.

1894 г. — семейство переезжает в Италию, сначала в Милан, затем в Павию, а потом обратно в Милан. Альберт остается в Мюнхене для окончания гимназии.

1895 г. ³) — Альберт посылает своему дяде Цезарю Коху, живущему в Бельгии, эссе «К рассмотрению состояния эфира в магнитном поле».

1895 г. — бегство из гимназии Луитпольда до окончания обучения. Весной Альберт приезжает к семье в Павию;

— осенью он не поступает в Цюрихский политехникум, хотя отлично сдает экзамены по физике и математике;

— 28 октября 1895 г. — начало осени 1896 г.: обучение в кантональной школе Аарау. Альберт живет в доме «папы» Йоста

— — — — —

¹) Символ ~ означает, что точно известен лишь год события.

²) Эта гимназия, находившаяся по адресу Мюллерштрассе, 33, была разрушена во время второй мировой войны. Позднее она была построена заново в другом месте и названа гимназией Альберта Эйнштейна.

³) Эту дату привел Эйнштейн в 1950 г.

533

Винтелера, одного из своих учителей. В этот период он пишет на французском языке сочинение «Мои планы на будущее».

1896 г. — 28 января: уплатив три марки, Эйнштейн получает свидетельство о том, что он больше не является гражданином Германии (точнее, Вюртемберга). В течение следующих пяти лет он не имел гражданства;

— осень: получение в Аарау диплома, позволяющего быть зачисленным в политехникум; 29 октября он поселяется в Цюрихе. Среди его сокурсников — Марсель Гроссман и Милева Марич (или Марити). Диплом политехникума давал право преподавания в средней школе.

~ 1897 г. — встреча в Цюрихе с Мишелем Анжело Бессо, которая положила начало дружбе, длившейся всю жизнь.

1899 г. — 19 октября Эйнштейн обращается с официальным прошением о предоставлении ему швейцарского гражданства.

1900 г. — 27 июля: экзаменационный совет ходатайствует о выдаче дипломов среди прочих Гроссману и Эйнштейну; 28 июля ходатайство удовлетворяется;

— осень: безуспешные попытки получить должность ассистента в политехникуме;

— 13 декабря: Эйнштейн посылает из Цюриха в журнал «Annalen der Physik» свою первую работу.

1901 г. — 21 февраля: получение швейцарского гражданства; 13 марта Эйнштейна признают негодным к несению военной службы в швейцарской армии из-за плоскостопия и варикозного расширения вен;

— март — апрель: безуспешные попытки получить работу у Оствальда в Лейпциге и у Камерлинг-Оннеса в Лейдене;

— 17 мая: Эйнштейн извещает о предстоящем отъезде из Цюриха;

— 19 мая — 15 июля: временная работа в качестве преподавателя математики в технической школе Винтертура, где Эйнштейн оставался до 14 октября;

— сентябрь — январь 1902 г.: временная работа в качестве учителя в Шафхаузене;

— 18 декабря: направление заявления с просьбой принять в штат Бернского патентного бюро.

1902 г. — 21 февраля Эйнштейн переезжает в Берн. Вначале он живет только на средства, посылавшиеся родителями, и на доход от частных уроков математики и физики;

— 16 июня: Федеральный совет Швейцарии назначает Эйнштейна экспертом третьего класса Бернского патентного бюро (с испытательным сроком) с окладом 3500 франков в год. Он приступает к работе 23 июня;

— 10 октября: смерть отца в Милане.

1903 г. — 6 января: женитьба на Милеве Марич;

— Конрад Габихт, Морис Соловин и Эйнштейн основывают «Академию Олимпия»;

— 5 декабря Эйнштейн выступает на заседании Общества естествоиспытателей Берна с докладом «Теория электромагнитных волн».

1904 г. — 14 мая родился первый сын, Ганс Альберт (ум. в 1973 г. в Беркли, Калифорния);

— 16 сентября: по окончании испытательного срока Эйнштейн получает постоянный контракт.

1905 г. — 17 марта: окончание работы над статьей, в которой излагается гипотеза световых квантов;

— 30 апреля: завершение диссертации на тему «Новое определение размеров молекул». Диссертация, напечатанная в Берне и представленная в Цюрихский университет, была принята в июле. Она имела посвящение: «Моему другу доктору М. Гроссману»;

534

— 11 мая: редакция журнала «Annalen der Physik» получает первую статью о броуновском движении;

— 30 июня: в редакцию поступает первая статья о СТО;

— 27 сентября: в редакцию поступает вторая статья о СТО. В ней приводится соотношение Е = mc²;

— 19 декабря: в редакцию поступает вторая статья о броуновском движении.

1906 г. — 1 апреля: Эйнштейн повышен в должности; он становится экспертом второго класса с годовым жалованьем 4500 франков в год;

— ноябрь: окончание работы об удельной теплоемкости твердых тел, самой первой статьи по квантовой теории твердого тела.

1907 г. — «Счастливейшая мысль в моей жизни»: Эйнштейн устанавливает принцип эквивалентности для равноускоренных механических систем. Он распространяет его на электромагнитные явления, дает правильное выражение для красного смещения и отмечает, что из этого принципа следует также искривление световых лучей, проходящих около массивных тел, по считает этот эффект ненаблюдаемым из-за его малости;

— 17 июня: Эйнштейн обращается в Бернский университет с просьбой предоставить ему должность приват-доцента. Просьба не удовлетворена, так как не представлена обязательная в таком случае еще не опубликованная работа,

1908 г. — 28 февраля: после вторичной попытки Эйнштейн получает должность приват-доцента в Берне. Представленная не опубликованная ранее работа называется «Влияние закона распределения энергии в излучении черного тела на состав излучения»;

— в начале года к Эйнштейну приезжает первый сотрудник Я. Лауб; они пишут вместе две статьи;

— 21 декабря Майя с отличием защищает в Бернском университете диссертацию по романской филологии.

1909 г. — в марте и октябре Эйнштейн заканчивает две статьи, в каждой из которых содержатся новые гипотезы, касающиеся теории излучения черного тела. Пользуясь современной терминологией, там предлагаются принцип дополнительности и принцип соответствия. Октябрьская работа была представлена на конференции в Зальцбурге, первой физической конференции, в которой участвовал Эйнштейн;

— 6 июля: заявление об увольнении (с 15 октября) из патентного бюро. Отставка с должности приват-доцента;

— 8 июля: Эйнштейн получает первое почетное докторское звание от Женевского университета ⁴);

— 15 октября Эйнштейн вступает в должность экстраординарного профессора Цюрихского университета с начальным окладом 4500 франков в год.

1910 г. — март: Майя выходит замуж за Пауля Винтелера, сына Поста Винтелера;

— 28 июля рождается второй сын, Эдуард («Теде» или «Тедель», ум. в 1965 г. в психиатрической лечебнице в Цюрихе);

— октябрь: завершение работы о критической опалесценции, последней крупной статьи в области классической статистической физики.

1911 г. — император Франл-Иосиф подписывает декрет, которым Эйнштейн с 1 апреля назначается профессором Пражского университета Карла-Фердинанда;

— — — — —

⁴) Позднее Эйнштейн получил также почетные степени от университетов Цюриха, Ростока, Мадрида, Брюсселя, Буэнос-Айреса, Лондона, Оксфорда, Кембриджа, Глазго, Лидса, Манчестера, Гарварда, Принстона, Нью-Йорка (Олбени), Йешива и Сорбонны. Скорее всего, этот перечень неполон.

535

— март: переезд в Прагу;

— июнь: Эйнштейн осознает, что искривление лучей света может быть экспериментально установлено во время затмения Солнца. Он рассчитывает угол отклонения равным 0,83" (вдвое меньше правильного значения);

— 30 октября — 3 ноября: первый Сольвеевский конгресс. Эйнштейн делает заключительный доклад «К современному состоянию проблемы удельной теплоемкости».

1912 г. — начало февраля: назначение профессором Цюрихского политехникума;

— август: переезд в Цюрих.

1912 —

1913 гг. — сотрудничество с Гроссманом (занимающим пост профессора математики в политехникуме) в создании основ ОТО. Тяготение впервые описывается метрическим тензором. Авторы считают, что им удалось доказать, будто уравнения гравитационного поля не могут быть общековариантными.

1913 г. — весна: в Цюрих приезжают Планк и Нернст, чтобы выяснить отношение Эйнштейна к переезду в Берлин. Ему предлагается членство в Прусской академии наук, должность профессора Берлинского университета без обязательной учебной нагрузки и пост директора организуемого Физического института им. кайзера Вильгельма;

— 12 июня: Планк, Нернст, Рубенс и Варбург официально представляют кандидатуру Эйнштейна к избранию в члены Прусской академии наук;

— 3 июля: предложение принимается 21 голосом «за» и одним «против» (и утверждается императором Вильгельмом II 12 ноября);

— 7 декабря: Эйнштейн принимает предложение из Берлина.

1914 г. — 6 апреля: переезд всей семьи в Берлин. Вскоре после этого Эйнштейны расходятся. Милева с сыновьями возвращается в Цюрих. Альберт переезжает в холостяцкую квартиру на Виттельсбахерштрассе, 13;

— 26 апреля: в берлинской газете «Die Vossische Zeitung» публикуется первая газетная статья Эйнштейна. В ней идет речь о теории относительности;

— 2 июля: Эйнштейн произносит речь при вступлепии в должность на заседании Прусской академии наук;

— 1 августа: начало первой мировой войны.

1915 г. — начало года: выполнение вместе с де Хаазом гиромагнитных экспериментов в Физико-техническом институте в Шарлоттенбурге;

— Эйнштейн подписывает «Обращение к жителям Европы», в котором все, кому дорога европейская культура, призываются к объединению в «Европейскую лигу»; это, видимо, первый политический документ, подписанный Эйнштейном;

— конец июня — начало июля: Эйнштейн читает в Геттингене шесть лекций об ОТО («К моей радости, мне удалось полностью убедить Гильберта и Ф. Клейна»);

— 4 ноября: возврат к требованию общей ковариантности в ОТО с тем, однако, ограничением, что допускаются лишь унимодулярные преобразования;

— 11 ноября: замена требования унимодулярности еще более жестким требованием;

— 18 ноября: первые постньютоновы результаты. Эйнштейн получает для векового смещения перигелия Меркурия значение 43". Он также обнаруживает, что угол, на который отклоняются лучи света, вдвое больше значения, полученного им в 1911 г.;

— 20 ноября: Давид Гильберт представляет в Геттингенское научное общество статью, содержащую в окончательном виде урав-

536

нения гравитационного поля (а также излишнее предположение о структуре тензора энергии-импульса);

— 25 ноября: завершение создания логической схемы ОТО. Отказ от ограничений, введенных 4 и 11 ноября.

1916 г. — 20 марта: в редакцию журнала «Annalen der Physik» поступает первое систематическое изложение ОТО — статья Эйнштейна «Основы общей теории относительности». В том же году эта работа выходит в виде книги;

— 5 мая: Эйнштейн сменяет Планка на посту президента Немецкого физического общества;

— июнь: первая статья Эйнштейна о гравитационных волнах. Он обнаруживает (выражаясь современным языком), что гравитон имеет лишь два состояния поляризации;

— июль: возврат к квантовой теории. В течение следующих восьми месяцев вышли три пересекающиеся по теме статьи, в которых даны выражения для коэффициентов спонтанного и индуцированного излучения и поглощения, новый вывод закона Планка, и сделано первое публичное заявление в печати о том, что световой квант с энергией hv переносит импульс hv/c. Первые признаки беспокойства по поводу роли «случая» в квантовой физике;

— декабрь: Эйнштейн заканчивает статью «О специальной и общей теории относительности (общедоступное изложение)», самый известный из всех его трудов, впоследствии переведенный на многие языки;

— декабрь: император утверждает назначение Эйнштейна членом совета управляющих Физико-технического института. Он выполнял эти функции с 1917 по 1933 г.

1917 г. — февраль: первая работа Эйнштейна по космологии, где он вводит космологический член;

— Эйнштейн переносит заболевание печени, желтуху: у него обнаруживают язву желудка; общая слабость. За ним ухаживает двоюродная сестра Эльза. Выздоровел он лишь в 1920 г.;

— 1 октября: начинает работать Институт им кайзера Вильгельма (в области экспериментальной и теоретической физики), директором которого является Эйнштейн.

1918 г. — февраль: вторая работа о гравитационных волнах; в ней содержится квадрупольная формула;

— ноябрь: Эйнштейн отклоняет предложение переехать в Цюрих, направленное совместно из университета и политехникума.

1919 г. — январь — июнь: большую часть этого периода Эйнштейн проводит в Цюрихе, читая серию лекций в университете;

— 14 февраля: развод с Милевой;

— 29 мая: предоставляется возможность измерить отклонение лучей света во время полного солнечного затмения. Наблюдения выполняются под руководством Эддингтона на острове Принсипи и под руководством Кроммелина на севере Бразилии;

— 2 июня: женитьба на разведенной двоюродной сестре Эльзе Эйнштейн-Ловенталь⁵) (род. в 1876 г.). Еще раньше обе ее дочери, Ильзе (род. в 1897 г.) и Марго (род. в 1899 г.), официально приняли фамилию Эйнштейн. Переезд в квартиру на Габерландштрассе, 5;

— 22 сентября: Эйнштейн получает от Лоренца телеграмму, в которой говорится, что предварительный анализ данных на-

— — — — —

⁵) Отец Эльзы, Рудольф, был двоюродным братом отца Альберта, Германа. Ее мать, урожденная Фанни Кох, была родной сестрой матери Альберта, Паулины. Таким образом, Эльза приходилась Альберту троюродной сестрой по отцовской и двоюродной — по материнской линии.

537

блюдения майского затмения дает смещение в пределах от «значения Ньютона» (86") до «значения Эйнштейна» (73");

— 6 ноября: на совместном заседании Королевского общества и Королевского астрономического общества в Лондоне объявлено, что наблюдения майского затмения подтверждают расчеты Эйнштейна;

— 7 ноября: заголовки в лондонской «Times» («Революция в науке», «Новая теория строения Вселенной», «Отказ от взглядов Ньютона»);

— 9 ноября: заголовок в «New York Times» («Свет в небесах перекосился... Триумф теории Эйнштейна»). Такого рода высказывания в газетах знаменуют начало отношения общественности к Эйнштейну как к личности мирового масштаба;

— декабрь: Эйнштейн получает единственную присвоенную ему в Германии почетную степень доктора медицины от университета Ростока;

— беседы о сионизме с Куртом Блюменфельдом.

1920 г. — 12 февраля: беспорядки во время чтения Эйнштейном лекции в Берлинском университете;

— февраль: смерть матери в доме Эйнштейна;

— июнь: чтение лекций в Норвегии и Дании;

— первая встреча с Бором в Берлине;

— 24 августа: массовый митинг протеста против ОТО в Берлине, на котором присутствовал Эйнштейн;

— 27 августа: публикация в «Berliner Tageblatt» гневной отповеди Эйнштейна. Немецкие газеты сообщают о его намерении покинуть Германию. Лауэ, Нернст, Рубенс, а также министр культуры Конрад Хениш выражают солидарность с заявлениями Эйнштейна;

— 8 сентября: Эйнштейн направляет Хенишу письмо, в котором говорит, что с Берлином его связывают самые тесные человеческие и научные связи. Он добавляет, что откликнется на предложения из-за рубежа лишь в том случае, если его вынудят к этому внешние обстоятельства;

— 23 сентября: стычка с Филиппом Ленардом на конференции в Бад-Наугейме;

— 27 октября: Эйнштейн читает лекцию при вступлении в специально созданную для него в Лейдене должность приглашенного профессора. Эта должность позволяла ему приезжать в Лейден на несколько недель в году⁶);

— начиная с 1920 г. Эйнштейн выступает в печати со статьями, посвященными общественным проблемам;

— 31 декабря: награждение орденом «За заслуги».

1921 г. — 2 апреля — 30 мая: первая поездка в США (совместно с X. Вейцманом) для сбора средств с целью создания университета Хебрю в Иерусалиме. Вручение в Колумбийском университете медали Барнарда. Прием президентом Гардингом в Белом доме. Поездки с лекциями по теории относительности в Чикаго, Бостон и Принстон. На обратном пути Эйнштейн делает остановку в Лондоне и посещает могилу Ньютона.

1922 г. — январь: завершение первой работы по единой теории поля;

— март — апрель: поездка в Париж способствует нормализации отношений между Францией и Германией;

— — — — —

⁶) Он вновь посещал Лейден в ноябре 1921, мае 1922, мае 1923, октябре 1924, феврале 1925 и в апреле 1930 г. Эта должность была официально упразднена 23 сентября 1952 г.

538

— Эйнштейн принимает предложение участвовать в работе Комитета Лиги Наций по интеллектуальному сотрудничеству. Германия будет принята в Лигу Наций лишь через четыре года;

— 24 июня: убийство министра иностранных дел Германии Вальтера Ратенау, с которым был знаком Эйнштейн;

— 8 октября: Эйнштейн и Эльза отправляются из Марселя в Японию. По пути они посещают Коломбо, Сингапур, Гонконг и Шанхай;

— 9 ноября: Эйнштейну присуждается Нобелевская премия по физике за 1921 г. Он находится в это время на пути в Японию;

— 17 ноября — 29 декабря: пребывание в Японии;

— 10 декабря: на торжествах по поводу вручения Нобелевских премий Эйнштейна представляет посол Германии Рудольф Надольны⁷). Официальный текст представления гласит: «А. Эйнштейну за его заслуги в области теоретической физики и, в особенности, за открытие закона фотоэлектрического эффекта».

1923 г. — 2 февраля: на обратном пути из Японии Эйнштейн совершает 12-дневную поездку по Палестине; 8 февраля он становится первым почетным гражданином Тель-Авива. По пути из Палестины в Германию Эйнштейн посещает Испанию;

— март: разочаровавшись в эффективности (но не в целях) Лиги Наций, Эйнштейн покидает Комитет по интеллектуальному сотрудничеству;

— июнь — июль: Эйнштейн помогает основать общество «Друзей новой России» и становится членом его исполнительного комитета ⁸);

— июль: лекция о теории относительности в Гётеборге. Открытие эффекта Комптона кладет конец длительному сопротивлению понятию фотона;

— декабрь: впервые Эйнштейн публикует статью, в которой содержится предположение о том, что квантовые эффекты могут следовать из переопределенных общерелятивистских уравнений поля.

1924 г. — в знак солидарности Эйнштейн становится членом еврейской общины Берлина и платит туда взносы;

— редактирование первого сборника научных статей физического факультета университета Хебрю;

— в Потсдаме начинает работать «Институт Эйнштейна», расположенный в «башне Эйнштейна». Основным научным прибором там является «телескоп Эйнштейна»;

— Ильзе выходит замуж за Рудольфа Кайзера;

— июнь: возобновление работы в Комитете по интеллектуальному сотрудничеству;

— 7 июня: Эйнштейн заявляет, что он не возражает против мнения Министерства культуры Германии, согласно которому избрание его членом Прусской академии автоматически означает приобретение им прусского гражданства (он сохраняет и швейцарское гражданство);

— декабрь: последнее крупное достижение Эйнштейна: из рассмотрения статистики флуктуации ему удается привести независимые аргументы в пользу существования волн материи. В это же время обнаружена им и конденсация Бозе — Эйнштейна.

1925 г. — май — июнь: поездка в Южную Америку. Посещение БуэносАйреса, Рио-де-Жанейро и Монтевидео;

— — — — —

⁷) После возвращения Эйнштейна из Японии премию вручил ему на дому посол Швеции.

⁸) Он никогда не был в СССР. Общество было распущено в 1933 г.

539

— Эйнштейн подписывает (вместе с Ганди и другими) воззвание, призывающее отказаться от обязательной военной службы;

— награждение медалью Копли;

— член Совета управляющих университета Хебрю (до июня 1928 г.).

1926 г. — награждение золотой медалью Королевского астрономического общества;

1927 г. — 7 мая: Ганс Альберт женится в Дортмунде на Фриде Кнехт;

— октябрь: пятый Сольвеевский конгресс. Начало диалога Эйнштейн — Бор по фундаментальным проблемам квантовой механики.

1928 г. — февраль или март: упадок сил в результате физического перенапряжения. У Эйнштейна обнаружено расширение сердца. В течение четырех месяцев он на постельном режиме и бессолевой диете. Он полностью выздоравливает, но испытывает слабость в течение еще около года;

— 13 апреля, пятница: Элен Дюкас приступает к своим обязанностям.

1929 г. — Эйнштейна впервые принимает королевская семья Бельгии. Он завязывает дружбу с королевой Елизаветой, с которой поддерживает переписку до конца дней;

— 28 июня: Планк получает первую, а Эйнштейн вторую медаль им. Планка. Во время церемонии ее вручения Эйнштейн заявляет, что ему «неловко» получать столь высокую награду, так как все, что он сделал в квантовой физике, есть только «случайные удачи» в ходе «безуспешных попыток решить проблему в целом».

1930 г. — родился Бернард Цезар («Гарди»), сын Ганса Альберта и Фриды, первый внук Эйнштейна ⁹);

— май: Эйнштейн подписывает манифест Международной лиги женщин за мир и свободу, призывающий ко всеобщему разоружению;

— 29 ноября: Марго выходит замуж за Дмитрия Марьянова (этот брак вскоре заканчивается разводом);

— 11 декабря — 4 марта 1931 г.: вторая поездка в США. В основном Эйнштейн работает в Калифорнийском технологическом институте;

— 13 декабря: мэр Нью-Йорка Джиммп Уокер вручает Эйнштейну ключ от города;

— 19 — 20 декабря: поездка на Кубу.

1931 г. — апрель: отказ от космологического члена, как от излишнего и неоправданного предположения;

— 30 декабря — 4 марта 1932 г.: третья поездка в США. Пребывание в основном в Калифорнийском технологическом институте.

1932 г. — февраль: будучи в Пасадене, Эйнштейн протестует против обвинения немецкого пацифиста Карла фон Осецкого в измене;

— апрель: окончательный выход из Комитета но интеллектуальному сотрудничеству;

— октябрь: назначение профессором Института высших исследований в Принстоне, Нью-Джерси. Первоначально Эйнштейн планировал делить свое время поровну между Берлином и Принстоном;

— 10 декабря: отъезд вместе с Эльзой из Германии в США. Планировалось, что это будет непродолжительная поездка, но в Германию они больше не вернулись.

— — — — —

⁹) Второй внук умер в возрасте шести лет, Ганс Альберт удочерил позднее ребенка до имени Эвелин.

540

1933 г. — 30 января: приход нацистов к власти;

— 20 марта: нацисты совершают налет на летний дом Эйнштейна в Капуте, где коммунисты якобы хранили оружие;

— 28 марта: по возвращении в Европу Эйнштейн выходит из членов Прусской академии наук. Они с женой останавливаются в Ле-Кок-сюр-мер на побережье Бельгии; к ним приставлены два бельгийских телохранителя. Здесь к Эйнштейнам присоединяются Ильзе, Марго, Элен Дюкас и Вальтер Майер.

В течение последующих нескольких месяцев Эйнштейн ненадолго выезжает в Англию и в Швейцарию, где в последний раз видит своего сына Эдуарда. Рудольф Кайзер организует перевозку бумаг Эйнштейна дипломатической почтой из Берлина во Францию;

— 21 апреля: отставка с поста члена Баварской академии наук;

— часть переписки Эйнштейна с Фрейдом опубликована в виде книги «Зачем воевать?»;

— 10 июня: Спенсеровская лекция в Оксфорде;

— 9 сентября: Эйнштейн навсегда покидает Европейский континент и отправляется в Англию;

— 17 октября: с гостевыми визами Эйнштейн, его жена, Элен Дюкас и Майер приезжают в США и в тот же день отправляются в Принстон. Через несколько дней Эйнштейны и Элен Дюкас переезжают в дом № 2 но Лайбрери-пленс; Ильзе и Марго остаются в Европе.

1934 г. — смерть Ильзе Кайзер-Эйнштейн в Париже. Вскоре Марго с мужем приезжают в Принстон.

1935 г. — краткая поездка на Бермуды, откуда Эйнштейн направляет официальную просьбу о предоставлении ему права постоянного проживания в США. Это была его последняя поездка за пределы страны;

— осень: переезд в дом № 112 по Мерсер-стрит;

— награждение медалью Франклина.

1936 г. — 7 сентября: смерть Марселя Гроссмана;

— 20 декабря: смерть Эльзы;

— Ганс Альберт получает в Цюрихском политехникуме степень доктора наук.

1939 г. — в Принстон к брату приезжает Майя; в его доме она проведет остаток дней;

— 2 августа: Эйнштейн посылает Ф. Д. Рузвельту письмо, в котором обращает его внимание на возможность использования атомной энергии в военных целях.

1940 г. — 1 октября: судья Филипп Форман в Трентоне приводит к присяге как граждан США Марго, Элен Дюкас и Эйнштейна. Эйнштейн сохраняет и швейцарское гражданство.

1943 г. — Эйнштейн подписывает контракт (действовавший до 30 июня 1946 г.) о сотрудничестве в качестве консультанта научно-исследовательского отдела Бюро артиллерии ВМФ США (тема «Боеприпасы и взрывчатые вещества», подтема «ВВ большой силы и ракетное топливо») с окладом 25 дол. в день.

1943 —

1944 г. — Эйнштейн от руки переписывает статью 1905 г. о теории относительности, которая продается с аукциона в Канзас-сити за 6 млн. дол. в рамках сбора средств на нужды военной промышленности. (Сейчас эта рукопись хранится в Библиотеке конгресса.)

1945 г. — 10 декабря: выступление с речью в Нью-Йорке: «Выиграна война, а не мир».

1946 г. — Майя парализована и остаток дней прикована к постели;

— Эйнштейн дает согласие стать председателем Чрезвычайного комитета ученых-атомщиков;

541

— октябрь: открытое письмо Генеральной ассамблее ООН, содержащее призыв создать мировое правительство.

1947 г. — Ганс Альберт становится профессором в Калифорнийском университете в Беркли.

1948 г. — 4 августа: смерть Милевы в Цюрихе;

— декабрь: пробная лапоротомия показывает, что у Эйнштейна аневризма брюшной аорты.

1949 г. — 13 января: Эйнштейн выписывается из больницы;

— публикация «некролога» — статьи «Автобиографические заметки».

1950 г. — 18 марта: Эйнштейн подписывает и запечатывает свое последнее завещание. Единственным душеприказчиком назначается доктор Отто Натан. Распорядителями имущества назначены совместно О. Натан и Элен Дюкас. По завещанию все письма и рукописи должны быть переданы на хранение в университет Хебрю. Свою скрипку Эйнштейн завещает внуку Бернарду Цезару.

1951 г. — смерть Майи в Принстоне.

1952 г. — июль: смерть Пауля Винтелера в доме Бессо в Женеве;

— ноябрь: Эйнштейн получает предложение занять пост президента Израиля и отклоняет его.

1954 г. — 14 апреля: в прессе опубликовано заявление Эйнштейна, где он выражает поддержку Р. Оппенгеймеру, против которого выдвигались обвинения в антиамериканской деятельности;

— последняя встреча Эйнштейна и Бора (в Принстоне);

— у Эйнштейна обнаруживают гемолитическую анемию.

1955 г. — 15 марта: смерть Бессо;

— 11 апреля: Эйнштейн подписывает последнее письмо (Бертрану Расселу), в котором соглашается поддержать призыв ко всем странам отказаться от ядерного оружия. На той же неделе он пишет последнюю фразу в неоконченной рукописи: «Что касается бушующих повсюду политических страстей, то они требуют жертв»;

— 13 апреля: разрыв аневризмы аорты;

— 15 апреля: Эйнштейна перевозят в принстонскую больницу;

— 16 апреля: из Беркли в Принстон приезжает Ганс Альберт;

— 17 апреля: Эйнштейн звонит Элен Дюкас и просит принести ему письменные принадлежности и его последние выкладки;

— 18 апреля, 1 ч 15 мин ночи: смерть Эйнштейна. Тело кремировано в Трентоне в 16 ч. Пепел развеян Отто Натаном и Паулем Оппенгеймом в месте, которое сохранено в тайне;

— 21 ноября: в Берне родился сын Бернарда Цезара, Томас Мартин, первый из правнуков Альберта Эйнштейна.

ОГЛАВЛЕНИЕ

(Разделы, названия которых выделены курсивом, —

почти полностью биографические)

Предисловие научного редактора перевода .............................................................................. 5

Предисловие к русскому изданию .............................................................................................. 8

К читателю ................................................................................................................................... 9

Часть I. ВВОДНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Глава 1. Цель и план ................................................................................................................... 11

Глава 2. Теория относительности и квантовая теория ........................................................... 34

§ 2.1. Упорядоченные переходы и революционные периоды ..................................... 34

§ 2.2. Обращение к будущим физикам ............................................................................. 40

Глава 3. Портрет физика в молодости .................................................................................. 43

Часть II. СТАТИСТИЧЕСКАЯ ФИЗИКА

Глава 4. Энтропия и вероятность ............................................................................................. 57

§ 4.1. Кратко о вкладе Эйнштейна .................................................................................. 57

§ 4.2. Максвелл и Больцмаи ............................................................................................ 62

§ 4.3. Прелюдия к 1905 г. .................................................................................................. 69

§ 4.4. Эйнштейн и принцип Больцмана ........................................................................ 74

Глава 5. Реальность существования молекул ........................................................................... 79

§ 5.1. Кратко о XIX столетии ........................................................................................... 79

Химия (79). — Кинетическая теория (82). — Конец неделимости (86). — Конец невидимости (87)

§ 5.2. Горшки Пфеффера и законы Вант-Гоффа .............................................................. 88

§ 5.3. Докторская диссертация ........................................................................................ 90

§ 5.4. Одиннадцать дней спустя: броуновское движение ............................................. 95

Некоторые дополнительные сведения из истории физики XIX в. (95). — Переопределение N (96). — Первая статья Эйнштейна о броуновском движении (98). — Диффузия как марковский процесс (99). — Следующие статьи (100)

§ 5.5. Эйнштейн и Смолуховский. Критическая опалесценция ................................ 103

Часть III. СПЕЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ

Глава 6. «Творец изощрен...» ................................................................................................... 107

§ 6.1. Эксперимент Майкельсона — Морли ................................................................ 107

§ 6.2. Предшественники

Что знал Эйнштейн (116). — Фогт (118). — Фицджералд (119). — Лоренц (120). — Лармор (124). — Пуанкаре (124)

§ 6.3. Пуанкаре в 1905 г. ................................................................................................. 126

§ 6.4. Эйнштейн до 1905 г. ............................................................................................. 128

Эссе, написанное в Павии (129). — Вопрос, поставленный в

564

Аарау (129). — Студент политехникума (130). — Письмо, написанное в Винтертуре (130). — Лекция, прочитанная в Берне (130). — Выступление в Киото (131). — Резюме (131)

Глава 7. Новая кинематика ...................................................................................................... 132

§ 7.1. Июнь 1905 г.: формулировка СТО, вывод преобразований Лоренца .............. 132

Эстетические корни теории относительности (132). — Два постулата (135). — От постулатов к преобразованиям Лоренца (138). — Приложения (139). — Теория относительности и квантовая теория (142). — «Я мог бы сказать это проще...» (143)

§ 7.2. Сентябрь 1905 г. О выражении Е = mc² .............................................................. 143

§ 7.3. Первые отклики .................................................................................................... 145

§ 7.4. Эйнштейн и СТО после 1905 г. ........................................................................... 149

§ 7.5. Электромагнитная масса: первое столетие ........................................................ 151

Глава 8. Грань истории ............................................................................................................ 157

Новый метод мышления (157). — Эйнштейн и научная литература (159). — Лоренц и эфир (160). — Пуанкаре и третья гипотеза (162). — Уиттекер и история теории относительности (163). — Лоренц и Пуанкаре (163). — Лоренц и Эйнштейн (164). — Пуанкаре и Эйнштейн (164). — Кода: опыт Майкельсона — Морли (167)

Часть IV. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ

Глава 9. «Счастливейшая мысль в моей жизни...» ............................................................... 169

Глава 10. Профессор Эйнштейн.............................................................................................. 176

§ 10.1. Из Берна в Цюрих ............................................................................................... 176

§ 10.2. Три с половиной года молчания ....................................................................... 180

Глава 11. Статьи, написанные в Праге .................................................................................. 183

§ 11.1. Из Цюриха в Прагу ............................................................................................. 183

§ 11.2. 1911 г.: можно ли обнаружить искривление лучей света? .............................. 186

Принцип эквивалентности (187). — Тяжесть энергии; красное смещение (188). — Искривление лучей света (190)

§ 11.3. 1912 г.: Эйнштейн на ничьей земле .................................................................. 193

Глава 12. Сотрудничество Эйнштейна с Гроссманом .......................................................... 200

§ 12.1. Из Праги в Цюрих .............................................................................................. 200

§ 12.2. От скаляра к тензору .......................................................................................... 202

§ 12.3. Сотрудничество .................................................................................................. 209

§ 12.4. Камень преткновения ........................................................................................ 214

§ 12.5. Последствия ........................................................................................................ 217

Глава 13. Теории гравитационного поля: первые 50 лет ..................................................... 218

§ 13.1. Эйнштейн в Вене ............................................................................................... 218

§ 13.2. Статья Эйнштейна — Фоккера ......................................................................... 227

Глава 14. Уравнения гравитационного поля ......................................................................... 228

§ 14 1. Из Цюриха в Берлин ........................................................................................... 228

§ 14.2. Интерлюдия: вращающий момент, вызываемый намагничиванием ............. 235

§ 14.3. Завершающие шаги ............................................................................................. 241

Кризис (241). — Четвертое ноября (242). — Одиннадцатое ноября (244). — Восемнадцатое ноября (245). — Двадцать пятое ноября (248)

§ 14.4. Эйнштейн в Гильберт ........................................................................................ 249

Глава 15. Новая динамика ....................................................................................................... 254

§ 15.1. С 1915 по 1980 г. ................................................................................................. 254

§ 15.2. «Три успеха» ........................................................................................................ 260

§ 15.3. Законы сохранения энергии-импульса; тождества Бьянки ............................ 263

565

§ 15.4. Гравитационные волны ..................................................................................... 268

§ 15.5. Космология ......................................................................................................... 272

Эйнштейн и Мах (272). — Эйнштейн и принцип Маха (274)

§ 15.6. Сингулярности; проблема движения ............................................................... 280

§ 15.7. Еще немного о GR9 ............................................................................................ 283

Часть V. ДАЛЬНЕЙШИЙ ПУТЬ

Глава 16. «Внезапная слава доктора Эйнштейна» .............................................................. 285

§ 16.1. Болезнь, новый брак, смерть матери .............................................................. 285

§ 16.2. Канонизация Эйнштейна .................................................................................. 289

§ 16.3. Рождение легенды .............................................................................................. 293

§ 16.4. Эйнштейн и Германия ....................................................................................... 299

§ 16.5. Дальнейшие работы .......................................................................................... 306

Деятель культуры (306). — Деятель науки (308)

Глава 17. Единая теория поля ................................................................................................. 309

§ 17.1. Физика частиц и полей в 20-е годы ................................................................. 309

§ 17.2. Еще одно десятилетие размышлений ............................................................... 313

§ 17.3. Пятое измерение ................................................................................................. 314

Калуца и Оскар Клейн (314). — Эйнштейн и теория Калуцы — Клейна (318). — Дополнения (320). — Два варианта (322)

§ 17.4. Теория относительности и постриманова дифференциальная геометрия .... 322

§ 17.5. Дальнейший путь: хронология научных работ ................................................ 327

§ 17.6. Постскриптум к объединению, прелюдия к квантовой теории ..................... 338

Часть VI. КВАНТОВАЯ ТЕОРИЯ

Глава 18. Предварительные замечания .................................................................................. 339

§ 18.1. Обзор работ Эйнштейна .................................................................................... 339

§ 18.2. Физика частиц: первые 50 лет .......................................................................... 341

§ 18.3. Квантовая теория: линии влияния ................................................................... 344

Глава 19. Световые кванты ..................................................................................................... 346

§ 19.1. От Кирхгофа к Планку ........................................................................................ 346

§ 19.2. Эйнштейн о Планке: 1905 г. Закон Рэлея — Эйнштейна — Джинса ............ 355

§ 19.3. Гипотеза световых квантов и эвристический принцип ................................. 359

§ 19.4. Эйнштейн о Планке: 1906 г. ............................................................................... 361

§ 19.5. Фотоэлектрический эффект: второе «явление» h ............................................. 362

1887 г.: Герц (363). — 1888 г.: Гальвакс (364). — 1899 г.: Дж. Дж. Томсон (364). — 1902 г.: Ленард (364). — 1905 г.: Эйнштейн (364). — 1915 г.: Милликен; предел Дуэна — Ханта (365)

§ 19.6. Отклики на гипотезу световых квантов ........................................................... 366

Осмотрительность Эйнштейна (367). — Электромагнетизм: свободные поля и взаимодействия (368). — Влияние эксперимента (369)

Глава 20. Эйнштейн и удельная теплоемкость ...................................................................... 371

§ 20.1. Теория удельной теплоемкости XIX в .............................................................. 371

§ 20.2. Эйнштейн ............................................................................................................ 378

§ 20.3. Нернст: первый Сольвеевский конгресс .......................................................... 381

Глава 21. Фотон ....................................................................................................................... 384

§ 21.1. Слияние частиц с волнами и судьба Эйнштейна ............................................ 384

§ 21.2. Спонтанные и индуцированные излучательные переходы ........................... 387

§ 21.3. Завершение построения корпускулярной картины ......................................... 389

......................... Световые кванты и фотон (389). — Флуктуации импульса: 1909 г. (391). — Флуктуации импульса: 1916 г. (392)

566

§ 21.4. Первые признаки озабоченности вторжением случая ................................... 393

§ 21.5. Отступление: квантовые условия для классических уравнений движения с неразделяющимися переменными .................................................................... 395

§ 21.6. Эффект Комптона ............................................................................................... 396

Глава 22. Интерлюдия: предложение Бора — Крамерса — Слэтера .................................. 398

Первый парадокс (401). — Второй парадокс (402). — Экспериментальное решение проблемы причинности (404). — Экспериментальное решение проблемы сохранения энергии-импульса (404)

Глава 23. Распад единства: рождение квантовой статистики ............................................. 405

§ 23.1 От Больцмана к Дираку ...................................................................................... 405

§ 23.2. Бозе ...................................................................................................................... 407

§ 23.3. Эйнштейн ............................................................................................................ 411

§ 23.4. Послесловие к конденсации Бозе — Эйнштейна ............................................ 415

Глава 24. Эйнштейн в переходный период: рождение волновой механики ...................... 416

§ 24.1. От Эйнштейна к де Бройлю .............................................................................. 417

§ 24.2. От де Бройля к Эйнштейну ............................................................................... 418

§ 24.3. От де Бройля и Эйнштейна к Шрёдингеру ...................................................... 420

Глава 25. Отклик Эйнштейна на новую динамику ............................................................... 421

§ 25.1. 1925 — 1931 г.: начало спора ............................................................................. 421

§ 25.2. Эйнштейн в Принстоне .................................................................................... 431

§ 25.3. Эйнштейн и объективная реальность .............................................................. 437

Глава 26. Научное мировоззрение Эйнштейна ..................................................................... 440

§ 26.1. Эйнштейн, Ньютон и успех ............................................................................... 440

§ 26.2. Теория относительности и квантовая теория .................................................. 443

§ 26.3. Сверхпричинность ............................................................................................. 444

Часть VII. КОНЕЦ ПУТИ

Глава 27. Последнее десятилетие ......................................................................................... 450

Эпилог ............................................................................................................................. 455

Часть VIII. ДОПОЛНЕНИЯ

Глава 28. О тензорах, слуховом аппарате и многих других вещах: сотрудники Эйнштейна 456

Глава 29. Как Эйнштейн получил Нобелевскую премию ..................................................... 473

Глава 30. О тех, кому Эйнштейн предлагал присудить Нобелевскую премию .................. 483

Список литературы .................................................................................................................. 490

Основные даты жизни Эйнштейна ....................................................................................... 533

Именной указатель ................................................................................................................... 543

Предметный указатель ............................................................................................................. 556

Abraham PAIS. THE SCIENCE AND THE LIFE OF Albert EINSTEIN

OXFORD UNIVERSITY PRESS, Oxford New York Toronto Melbourne, 1982

А. ПАЙС. НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ЖИЗНЬ Альберта ЭЙНШТЕЙНА

Перевод с английского В. И. и О. И. МАЦАРСКИХ

Под редакцией академика А. А. ЛОГУНОВА

ПАИС А. Научная деятельность и жизнь Альберта Эйнштейна: Пер. с англ./Под ред. акад. А. А. Логунова, — М.: Наука. Гл. ред. физ.-мат. лит., 1989. — 568 с — ISBN 5-02-014028-7.