Это эссе Джима Фореста о Дороти Дей было подготовлено для «Энциклопедии истории католицизма в Америке / The Encyclopedia of American Catholic History», выпущенной «Liturgical Press». Джим Форест в свое время был редактором газеты «Рабочий-Католик / The Catholic Worker». Он является автором книг «Любовь — это Мера: Биография Дороти Дей»; и «Живущий в премудрости: Биография Томаса Мертона»*. Обе вышли в издательстве «Orbis».
Дороти Дей, основательница «Движения Рабочих-Католиков / The Catholic Worker Movement», родилась в Бруклине, штат Нью-Йорк, 8 ноября 1897 года. Пережив землетрясение в Сан-Франциско, в 1906 году, семья Дей переехала на съемную квартиру в Южном районе Чикаго. Это был большой шаг вниз по социальной лестнице. Он был вызван тем, что отец Дороти, Джон Дей, остался без работы. Именно с этого момента для Дороти началось понимание того, что чувствуют люди, когда они терпят неудачу и опускаются на дно.
Там же в Чикаго у Дороти начало формироваться положительное впечатление от католицизма. Позже не раз в жизни она вспоминала мамину подругу, набожную католичку, которая молилась рядом с её кроватью. "Я почувствовала такую вспышку любви к ней, которую никогда не забуду", — вспоминала Дороти. Когда Джон Дей был назначен спортивным редактором «Чикагской газеты», семья Дей переехала в комфортабельную квартиру в Северном районе города. Здесь Дороти начала читать книги, которые волновали ее совесть. Роман Эптона Синклера «Джунгли», вдохновил Дороти совершать длительные прогулки в соседние бедные кварталы в Южном районе Чикаго. Это стало началом длящегося всю ее жизнь влечения к тем сторонам жизни, которых большинство избегает.
У Дороти был дар находить красоту посреди городского запустения. Серые улицы были приправлены острыми ароматами: герань и рассада помидоров, чеснок, оливковое масло, жаренный кофе, запах хлеба и булок из булочных. "Здесь", — говорила она, — "я находила для себя достаточно красоты".
Дороти добилась права получать стипендию, что позволило ей учиться в университете штата Иллинойс, в студенческом городке Урбане до конца 1914 года. Но она училась неохотно. Ее чтение было, в основном, радикального социального направления. Она избегала обычной жизни университетского городка и настаивала на том, чтобы самой обеспечивать себя, а не жить на средства своего отца.
Два года спустя, бросив университет, она переехала в Нью-Йорк, где нашла работу репортера в газете «Вызов / The Call», в единственной ежедневной социалистической газете города. Она посещала собрания и демонстрации и брала интервью у разных людей: от лакеев до профсоюзных лидеров и революционеров. Затем она работала в журнале «Массы / The Masses», который выступал против американского участия в войне в Европе.
В сентябре почтовое ведомство запретило пересылку этого журнала по почте. Федеральные агенты захватили предыдущие номера, рукописи, список подписчиков и корреспонденцию. Пять редакторов были обвинены в подстрекательстве к мятежу.
В ноябре 1917 года Дороти была арестована за то, что она была одной из сорока женщин, протестовавших перед Белым домом против исключения женщин из списков избирателей. Попав в сельский исправительно-трудовой лагерь, женщины подверглись грубому обращению. Они ответили голодовкой. В конце концов они были освобождены в соответствии с президентским указом.
Возвратившись в Нью-Йорк, Дороти почувствовала, что журналистика была слишком слабым ответом миру, находящемуся в состоянии войны. Весной 1918 года она пошла на курсы по программе обучения медсестер в Бруклине.
Ее суждение, что общественный строй несправедлив, никак существенно не менялось от юности и до смерти, хотя она никогда не отождествляла себя ни с одной политической партией.
Ее религиозное развитие было более медленным процессом. Ребенком она посещала Епископальную Церковь. Молодой журналисткой в Нью-Йорке она иногда посещала вечернюю службу в католической церкви св. Иосифа на Шестой Авеню.
Атмосфера католической службы привлекала её. В то время как она еще очень немного знала о католическом учении, католические традиции очаровывали ее. Она видела Католическую Церковь как "Церковь иммигрантов, Церковь бедных".
В 1922 году, работая репортером в Чикаго, она жила в одной комнате с тремя молодыми женщинами, которые посещали мессу каждое воскресенье и каждый церковный праздник, и каждый день находили время для молитв. Для нее стало ясным, что "богослужение, благоговение, благодарение, молитвы... были самыми благородными действиями, на которые мы способны в этой жизни".
Дальше была работа в газете в Новом Орлеане. Живя недалеко от кафедрального собора Св. Луи, Дороти часто по вечерам посещала службу.
Вернувшись в Нью-Йорк в 1924 году, Дороти купила дом на берегу Стейтен-айленда*, на средства от продажи права на экранизацию ее романа. Тогда же начался её четырехлетний гражданский брак с Форстером Баттерхемом / Forster Batterham, английским ботаником, с которым она познакомилась через своих друзей в Манхеттене. Баттерхем был анархистом, выступавшим категорически против брака и религии. В таком жестоком мире он находил невозможным верить в Бога. В то время как вера Дороти в Бога была непоколебимой. Дороти огорчало, что Баттерхем не ощущал присутствие Бога в окружающем нас естественном мире. "Как же не может быть никакого Бога", — спрашивала она, — "когда есть все эти чудеса?" Его раздражение на ее "растворение в сверхъестественном" вскоре привело бы их к ссоре.
Но то, что их разлучило — это ее беременность. Она уже была беременна однажды, несколькими годами ранее — результат ее любовной интриги с одним журналистом — что привело к большой трагедии в ее жизни, к аборту. Это событие и его ужасное последствие стали предметом ее романа «Одиннадцатая девственница / The Eleventh Virgin». Аборт, как решила несколько лет спустя Дороти, сделал ее бесплодной. "В течение долгого времени я думала, что не смогу родить, и в моем сердце росло сильное желание иметь ребенка", — доверительно писала она в своей автобиографии «Долгое одиночество / The Long Loneliness». "Мой дом, я чувствовала, не был настоящим домом без него".
Ее беременность от Баттерхема показалась Дороти не чем иным как чудом. Но Баттерхем не верил, что можно оградить детей от этого мира, полного насилия.
3 марта 1927 года родилась Тамара-Тереза Дей*. Лучшее, что могла сделать Дороти с благодарностью, переполняющей ее, это совершить крещение Тамары в Католической церкви. "Я не хотела, чтобы мой ребенок сомневался, поскольку я сама часто сомневалась в своей жизни. Я хотела верить, и я хотела, чтобы мой ребенок верил, и если принадлежность к Церкви могла дать ей такую несомненную благодать, как вера в Бога, и общение со святыми, тогда она должна была принять католический обряд крещения".
После крещения Тамары, произошел окончательный разрыв с Баттерхемом. 28 декабря Дороти пришла в Католическую церковь. Начался период в ее жизни, когда она пыталась найти способ примирить свою религиозную веру и свои радикальные социальные взгляды.
Зимой 1932 года Дороти отправилась в Вашингтон, округ Колумбия, сделать репортаж о Марше Голодных / the Hunger March для журналов «Общественное благо / Commonweal» и «Америка / America». Дороти наблюдала протестующих, которые шли вниз по улицам Вашингтона, несли плакаты, призывающие создать рабочие места, обеспечить социальное страхование по безработице, пенсии по старости, пособия для матерей и детей, бесплатное здравоохранение и жилье. Дороти заставляло оставаться в стороне то, что она была католичкой, а марш был организован коммунистами — партией, находящейся в состоянии войны не только с капитализмом, но и с религией.
Это было 8 декабря, в день празднования Непорочного Зачатия. После наблюдения за маршем, Дороти пошла в церковь Непорочного Зачатия, где она выразила свои мучительные сомнения в молитве: "я произнесла особую молитву, молитву, со слезами и страданием, которая открыла мне еще один путь: использовать имеющиеся у меня способности для моих собратьев рабочих, для бедняков".
На следующий день, возвратившись в свою квартиру в Нью-Йорке, Дороти встретила Питера Морина / Peter Maurin, французского иммигранта, который был на 20 лет старше ее.
Морин, бывший ранее членом Христианского Братства*, оставил Францию и в 1908 году переехал в Канаду, а позже — в США. Когда он встретил Дороти, он был наставником в католическом лагере для мальчиков на севере штата Нью-Йорк, получая за это питание, возможность пользоваться библиотекой, местом в сарае — для ночлега — и иногда получая деньги на карманные расходы.
За время своих странствий Морин пришел к францисканскому взгляду на бедность как на призвание. Его холостяцкая, независимая жизнь располагала временем для исследований и молитв, в которых видение принимало форму общественного строя, построенного на основных ценностях Евангелия, "в котором для людей легче будет совершенствоваться". Прирожденный преподаватель, он нашел желающих выслушать его, среди них был Джордж Шустер / George Shuster, редактор журнала «Общественное благо», который дал ему адрес Дороти Дей.
Столь же замечательной, как и предопределенность их встречи, была готовность Дороти выслушать его. Их встреча показалась ей ответом на ее молитвы. Он был тем, кто смог помочь ей понять то, что она должна была сделать.
То, что должна была сделать Дороти, сказал Морин, это начать выпуск газеты, чтобы провозгласить католическое социальное учение и побудить людей начать действовать, чтобы вызвать мирное преобразование общества. Дороти с готовностью ухватилась за эту идею. Если семьи больше нет, а опыт работы и религиозная вера и подготовили ее к чему-нибудь, то именно к этому.
Дороти узнала, что издательство "Paulist Press" согласно печатать 2 500 копий восьмистраничной газеты за 57 долларов. Ее кухня стала редакцией новой газеты. Она решила продавать газету по цене 1 цент за экземпляр, "настолько дешево, чтобы каждый мог позволить себе купить ее".
1 мая 1933 года первые экземпляры газеты «Рабочий-Католик / The Catholic Worker» были розданы в парке «Юнион Сквер».
Немногие издательские начинания обретали такой незамедлительный успех. К декабрю уже 100 000 экземпляров печатались каждый месяц. Читатели нашли в «Рабочем-Католике» уникальный голос. Он выражал неудовлетворенность общественным строем и поддерживал профсоюзы, но его видение идеального будущего бросало вызов и урбанизации и индустриализму. Издание было не только радикальным, но и религиозным. Газета не просто выражала недовольство, но и обращалась к своим читателям с просьбой присылать свои личные отклики.
В течение первой половины года «Рабочий-Католик» был всего лишь газетой, но как только пришла зима, бездомные начали стучать в дверь. Эссе Морина в газете призывало к возобновлению древней христианской практики гостеприимства к бездомным. Таким образом последователи Христа могли ответить на слова Иисуса: "Я был странником, и вы приняли меня". Морин выступал против идеи, что христиане должны заботиться только о своих друзьях, а заботу о незнакомых перелагать на безличные благотворительные организации. Каждый дом должен иметь свою "Комнату Христа" и каждый округ — свой Дом Гостеприимства, готовый принять "посланников Бога".
Редакторам газеты, окруженным нуждающимися людьми и увлеченными добровольцами, которых взволновали идеи, обнаруженные ими в «Рабочем-Католике», неизбежно вскоре представился шанс претворить в жизнь свои принципы. Квартира Дороти стала образцом для многих появившихся позднее Домов Гостеприимства.
К зиме, была арендована квартира для десяти женщин, а вскоре после этого и жилье для мужчин. Затем все переехали в Гринвич-Виллидж*. В 1936 году сообщество переселилось в два здания в Китайском квартале, но никакое расширение не могло создать места для всех нуждающихся. Главным образом это были мужчины, как писала Дороти: "серые мужчины, цвета безжизненных деревьев и кустарников и земли осенью, те, кто не имел пока еще ни одного зеленого листа надежды, пробуждаемого соком веры".
Многие были удивлены что, в отличие от большинства благотворительных центров, никто из Рабочих-Католиков не стремился приступить к их перевоспитанию. Распятие на стене было единственным безошибочным свидетельством веры тех, кто их радушно принимал. Штатные сотрудники получали только пищу, стол и иногда карманные деньги.
Рабочие-Католики стали национальным движением. К 1936 году по всей стране насчитывалось уже 33 здания Рабочих-Католиков. Из-за Великой Депрессии, появилось множество людей, нуждающихся в них.
Отношение Рабочих-Католиков к тем, кого они принимали, не всегда оценивалось по достоинству. Временами неодобрительно говорили, что те были не "бедными, достойными помощи", а алкоголиками и бездельниками. Пришедший с проверкой социальный работник спросил Дороти, как долго "клиентам" разрешено оставаться. "Мы позволяем им остаться навсегда", — с суровым выражением на лице ответила Дороти. "Они живут с нами, они умирают с нами, и мы устраиваем им христианские похороны. Мы молимся за них после их смерти. Как только они приняты, они становятся членами семьи. Или скорее они всегда были членами семьи. Они — наши братья и сестры во Христе".
Некоторые оправдывали свое неодобрение цитатами из Библии. Разве Иисус не говорил, что бедные всегда будут с нами? — "Да", — однажды ответила Дороти, — "но мы недовольны, что многие станут ими. Классовая структура создана нами и с нашего согласия, а не Богом, и мы должны сделать всё, что мы можем, чтобы изменить это. Мы настаиваем на революционных переменах".
Рабочие-Католики экспериментировали и с сельскохозяйственными коммунами. В 1935 году был арендован дом с садом на Стейтен-айленде. Вскоре после переселения «Фермы Мэри» в Истон, Штат Пенсильвания, собственность, в конце концов, была брошена из-за конфликтов внутри коммуны. Другая ферма была куплена в провинции штата Нью-Йорк около Ньюберга, названная «Домом Отступления из Фермы Мэри». Ей была уготована более продолжительная жизнь. Позднее появилась «Ферма Питера Морина» на Стейтен-айленде, которая позже переехала в городок Тиволи, и затем в Марльборо (оба в Гудзонской Долине). Дороти пришла к пониманию, что призвание Рабочих-Католиков не столько в нахождении наилучших моделей сельскохозяйственных объединений, сколько в создании сельских Домов Гостеприимства.
Что доставило Дороти больше всего проблем, так это ее пацифизм. Ненасильственный образ жизни, насколько она могла это видеть, был в основе Евангелия. Она всерьез, как и ранняя Церковь, была охвачена призывом Иисуса: «возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечем погибнут» (Мф., гл. 26, ст. 52)*.
В течение многих столетий Католическая церковь приспосабливалась к войне. Римские папы благословляли армии и проповедовали Крестовые походы. В тринадцатом столетии св. Франциск Ассизский восстановил пацифистский путь, но к двадцатому столетию такая традиция католиками была утрачена.
Первым выражением Рабочими-Католиками своего пацифизма стал диалог между патриотом и Христом, изданный в 1935 году, патриотом, отклоняющим учение Христа как благородную, но непрактичную доктрину. Немногие из читателей были обеспокоены такими статьями до начала Гражданской войны в Испании в 1936 году. Фашисты, во главе с Франко, выставляли себя защитниками католической веры. Почти все католические священники и издания объединились в защиту Франко. «Рабочий-Католик» отказался поддерживать какую-либо сторону в этой войне, потеряв из-за этого две трети своих читателей.
Те, кто поддерживают Франко, предупреждала Дороти с самого начала войны, должны "бросить взгляд еще и на недавние события в [нацистской] Германии". Она выражала беспокойство относительно положения евреев и в дальнейшем стала одним из основателей «Комитета католиков по борьбе с антисемитизмом / Committee of Catholics to Fight Anti-Semitism».
После нападения Японии на Перл-Харбор и объявления Америкой о вступлении в войну, Дороти заявила, что газета по-прежнему будет придерживаться своих пацифистских взглядов. "Мы будем печатать слова Христа, который всегда с нами", — писала Дороти. "Наш манифест — это Нагорная Проповедь". Оппозиция войне, добавила она, не имела ничего общего с симпатией к врагам Америки. "Мы любим нашу страну... Мы стали единственной страной в мире, где мужчины и женщины всех наций нашли убежище от гонений". Но методы деятельности Движения Рабочих-Католиков опирались на дела милосердия, а не дела войны. Она убеждала "наших друзей и сторонников позаботиться о больных и раненных, накормить голодных, продолжить все наши дела милосердия в наших зданиях и на наших фермах".
Не все члены сообщества Рабочих-Католиков были согласны. Пятнадцать Домов Гостеприимства закрылись в течении нескольких месяцев после вступления Америки в войну. Но взгляды Дороти победили. Каждый выпуск «Рабочего-Католика» вновь подтверждал ее понимание христианской жизни. Молодые люди, которые отождествляли себя с «Движением Рабочих-Католиков», провели всю войну вообще или большую часть военных лет, или в тюрьме или в сельских трудовых лагерях. Некоторые прошли военную службу без оружия в качестве санитаров.
Вторая Мировая война закончилась в 1945 году, но она породила Холодную войну, конфликты между государствами, вооруженными ядерным оружием, и ряд локальных войн, в которых нередко участвовала Америка.
Одним из ритуалов жизни сообщества Рабочих-Католиков Нью-Йорка, стали начавшиеся в конце 1950-ых отказы участвовать в ежегодно проводимой государственными службами тренировке по гражданской обороне. Такая подготовка к нападению казалась для Дороти частью попытки представить ядерную войну как допустимую, как войну, после которой можно выжить, и оправданием миллиардных расходов на вооружение. Когда 15 июня 1955 года прозвучала сирена, Дороти уже находилась среди маленькой группы людей, сидящих перед зданием муниципалитета. "Во имя Иисуса, который является Богом, который является Любовью, мы не будем повиноваться этому приказу камуфлироваться, эвакуировать, прятаться. Нас не научат бояться. Мы не имеем веры в Бога, если мы полагаемся на атомную бомбу", — поясняла листовка Рабочих-Католиков. Дороти представляла свое гражданское неповиновение как акт эпитимии за применение Америкой ядерного оружия во время бомбардировки японских городов.
На первый раз инакомыслящим сделали выговор. В следующем году Дороти и других отправили в тюрьму на пять дней. На следующий год судья заключил ее, опять арестованную, в тюрьму на тридцать дней. В 1958 другой судья приговорил ее к условному наказанию. В 1959 году Дороти снова попала в тюрьму, но только на пять дней. Когда наступил 1960 год, вместо горстки людей, приезжающих в парк перед зданием муниципалитета, набралось уже 500 человек. Полиция арестовала только некоторых, Дороти среди них не оказалось. В 1961 количество протестующих увеличилось до 2 000. На этот раз 40 человек были арестованы, но снова Дороти была освобождена. Оказалось, что это был последний год генеральных репетиций ядерной войны в Нью-Йорке.
Другим устремлением Рабочих-Католиков было движением за гражданские права. Как обычно, Дороти захотела посетить людей, которые послужили бы примером для окружающих, и поэтому поехала в «Койнонию / Koinonia», христианскую сельскохозяйственную коммуну в сельском районе штата Джорджия, где чернокожие и белые мирно жили вместе. Когда Дороти посетила ее в 1957 году, на коммуну было совершено нападение. Одно из зданий коммуны оказалось под пулеметным огнем, и члены Ку-Клукс-Клана поставили зажженные кресты на территории коммуны. По дороге, заметив, что приближающийся автомобиль сбросил скорость, она немедленно резко наклонилась, и пуля пролетела рядом с ее головой.
Беспокойство Дороти по поводу ответа Церкви на войну привело ее в Рим на Второй Ватиканский Собор, в надежде, что Папа Римский Иоанн XXIII восстановит "простые и ясные черты, которые имело лицо Церкви Иисуса Христа при своем рождении". В 1963 году Дей была одной из 50 "Матерей Мира", которые отправились в Рим, чтобы поблагодарить Папу Римского Иоанна за его окружное послание «Pacem in Terris» («Мир на земле»). Будучи при смерти, Папа Римский не смог встретить их лично, но в одной из своих последних аудиенций благословил паломников, прося их продолжить свое дело.
В 1965 году Дороти снова оказалась в Риме, чтобы принять участие в посте, символизирующем "нашу молитву и нашу надежду", что Собор примет "ясную формулировку: 'возврати меч твой' ". Дороти считала свой неразрекламированный пост "лептой вдовы" в поддержку усилия епископов честно и открыто говорить с современным миром.
В декабре постящиеся обрели причину для радости, когда пастырская конституция «О Церкви в Современном Мире» была одобрена епископами. Собор охарактеризовал как "преступление против Бога и самого человека" любые военные действия, "нацеленные на сплошное уничтожение целых городов или обширных регионов вместе с их населением". Собор призывал государства к юридической легализации для отказников от военной службы, описывая как "преступников" тех, кто повинуется приказам, направленным против невинных и беззащитных*.
Военные действия, вызывающие "сплошное уничтожение … обширных регионов вместе с их населением" были в порядке вещей в тех районах Вьетнама, которые подверглись интенсивной американской бомбардировке в 1965 году и несколькими годами позднее. Многие из молодых Рабочих-Католиков отправились в тюрьму за то, что отказались пройти военную службу, в то время как другие прошли альтернативную гражданскую службу. Почти каждый в сообществах Рабочих-Католиков принял участие в протестах. Многие оказались в тюрьме за свои акты гражданского неповиновения.
Вероятно никогда не было газеты, столь многие из редакторов которой были заключены в тюрьму за следование своей совести. Сама Дороти последний раз была отправлена в тюрьму в 1973 году за то, что она приняла участие в ряде запрещенных пикетов в поддержку сельскохозяйственных рабочих. Ей было 75 лет.
Дороти Дей прожила достаточно долго, чтобы увидеть свои усилия заслуженно вознагражденными. В 1967 году, когда она в последний раз посетила Рим, чтобы принять участие на Международном Конгрессе мирян / the International Congress of the Laity, она обнаружила, что она была одним из двух американцев — другим был астронавт — приглашенных принять причастие из рук Папы Римского Павла VI. К ее 75-ому дню рождения журнал иезуитов «Америка» посвятил ей специальный выпуск, найдя в ней личность, которая стала самым лучшим примером "стремления и деятельности американского католического сообщества в течение предыдущих сорока лет". Университет Нотр Дам / Notre Dame University (штат Индиана) наградил ее медалью Laetare.
Среди тех, кто навещал ее, когда она больше не могла путешествовать, была Мать Тереза Калькуттская, которая прикрепила к платью Дороти крест, который носили только полноправные члены Миссии Сестер Милосердия / the Missionary Sisters of Charity.
Задолго до ее смерти, наступившей 29 ноября 1980 года, многие почитали Дороти Дей как святую. Но лучше всех слов известен ее бесцеремонный ответ: "не называйте меня святой. Я не хочу быть освобождена от своих обязанностей так легко". Тем не менее, высоко оценив воспоминания и свидетельство многих о ее святости, ее выдвинули кандидатом на включение в календарь святых / the Calendar of Saints. Орден кларетинцев / Claretians стал предпринимать усилия для ее канонизации.
"Если я чего-нибудь и достигла в своей жизни", — как-то заметила она, "то это только потому, что я никогда не смущалась говорить о Боге".
(Оригинал: http://www.catholicworker.org/dorothyday/ddbiographytext.cfm?Number=72)
Джим Форест. Живущий в премудрости. — М.: Истина и жизнь, 2000
Дочь Дороти Дей, Тамара-Тереза Дей, умерла в 2008 году.
Стейтен-айленд — остров, на котором расположен округ Ричмонд г. Нью-Йорка; входит в состав территории города, хотя и отделен от основной его части широкой Нью-Йоркской бухтой. Находится в 8 км к югу от Манхэттена. Площадь 150 кв. км. Население около 379 тыс. человек. Представляет собой жилой район города. Связан паромом с Манхэттеном, мостом Верразано-Нэрроуз / Verrazano-Narrows Bridge с Бруклином и тремя короткими мостами со штатом Нью-Джерси. До прихода европейцев был населен индейцами-алгонкинами, в 1661 захвачен голландцами. На острове сохранились здания XVII-XIX вв. Стал частью города Нью-Йорка в 1898.
Гринвич-Виллидж (точнее Гренич-Виллидж), или просто «Виллидж», — жилой район в Нью-Йорке, на западе Нижнего Манхэттена. В 1630 году голландцы основали здесь поселение Нортвейк. В 1664 году, после захвата англичанами, стал быстро расти. С 1713 года — название Гринвич-Виллидж. С начала XX века Гринвич-Виллидж стал пристанищем для людей богемы и радикальных политических деятелей (Юджин О’Нил, Айседора Дункан, Джон Рид). Художник Марсель Дюшан и его друзья запускали с вершины арки на Уошингтон-сквер (центральная площадь района) воздушные шары, провозглашающие «Независимую Республику Гринвич-Виллидж». В 1950-е годы Гринвич-Виллидж становится одним из центров движения бит-поколения (Джек Керуак, Ален Гизберг), фолк-рока (Боб Дилан, Саймон и Гарфанкел). Гринвич-Виллидж сыграл важную роль в движении за права сексуальных меньшинств. Этот район известен антивоенными и пацифистскими акциями, проводившимися там.
Христианское Братство или Салезианское общество — основано св. Джованни Боско (1815-1888, Пьемонт, Италия) и названо так в честь своего небесного покровителя, св. Франциска Сальского. В 1844 году дон Боско начал собирать детей из бедных семей и беспризорников. Он играл с ними и учил их катехизису. В 1845 открылась первая вечерняя школа. Общество стабильно росло. Очень многие подростки нуждались в освоении какого-нибудь ремесла, без чего они не могли устроиться на работу. В 1852 началось строительство просторных школ и ремесленных мастерских. В 1859 году было официально основано Общество Св. Франциска Сальского. Педагогика дона Боска исключала наказание. Соблюдения правил добивались развитием искреннего чувства долга, постоянным устранением малейших поводов к непослушанию. Без похвалы не оставалось ни одно усилие, направленное к добродетели, каким бы банальным оно ни было. С 1875 Салезианские общины появились и за пределами Италии: во Франции с 1886, в США с 1898. Когда дон Боско умер в 1888 году, в мире насчитывалось 250 салезианских обителей, в которых находилось 130 тысяч воспитанников.
См. http://www.krotov.info/lib_sec/02_b/bos/bosco.htm.
«Рабочий-Католик» — ежемесячная газета, издаваемая «Движением Рабочих-Католиков» в Нью-Йорке. Основана Дороти Дей и Питером Морином. Дороти говорила, что слово "Рабочий" в названии газеты означало "тех, кто работал руками или головой, тех, кто совершал физическую, умственную, или духовную работу. Но мы думали прежде всего о бедных, бесправных, угнетенных". Во время Великой Депрессии коммунистические идеи были очень популярны в США, а Дей и Морин хотели, чтобы бедняки, главным образом католики, вернулись к их собственной традиции для решения своих проблем, хотели показать им прогрессивное социальное учение Католической церкви. Поэтому первый номер газеты был выпущен на Первое Мая 1933 года, тиражом 2 500 экземпляров. Через несколько месяцев тираж газеты вырос до 25 000, а в 1936 году достиг 150 000. Дей была редактором газеты до самой своей смерти в 1980 году. Цена номера всегда была 1 цент. Авторы статей были весьма различны: от молодых активистов до таких известных фигур как Амон Хеннэки / Ammon Hennacy (http://en.wikipedia.org/wiki/Ammon_Hennacy), Томас Мертон / Thomas Merton (http://www.krotov.info/library/m/mer/merton.html), Дениель Берриган / Daniel Berrigan (http://en.wikipedia.org/wiki/Daniel_Berrigan) и Жак Маритен / Jacques Maritain (http://www.krotov.info/spravki/persons/20person/1973mariten.html). Эйд Бетьюн / Ade Bethune (http://en.wikipedia.org/wiki/Ade_Bethune) и Фриц Эйхенберг / Fritz Eichenberg (http://www.krotov.info/spravki/persons/20person/1901eychen.htm) иллюстрировали газету.
«Движение Рабочих-Католиков» — организация, основанная Дороти Дей и Питером Морином в 1933 году. Ее цель состоит в том, чтобы "жить в соответствии со справедливостью и милосердием Иисуса Христа". Один из его руководящих принципов — гостеприимство к тем, кто оказался на краю общества. В 1995 году было 134 местные коммуны Рабочих-Католиков, только три из них за пределами США. Сегодня (в 2008 г.) насчитывается более 185 — в 11 странах. Каждый дом имеет свою особую миссию, выполняет свою социальную поддержку своими собственными способами, наиболее подходящими для данного района. Движение проводит кампании в поддержку отказу от насилия и активно выступает как против военных действий, так и против глобального неравенства в распределении богатств. Оно отказалось добиваться освобождения от налогов, видя в получении такого статуса зависимость от государства и ограничение своей свободы действий. После смерти Дороти Дей у движения нет никакого лидера, нет совета директоров, системы управления, зарплат и пенсий. Каждое сообщество автономно.
(На основе очерков Джима Фореста и энциклопедий)
79.2 Взирая на это плачевное состояние человечества, Собор прежде всего намеревается напомнить о непреходящем значении естественного права народов и его универсальных принципов. Само сознание рода человеческого всё более и более твёрдо провозглашает эти принципы. Поэтому действия, сознательно им противоречащие, а также приказы, предписывающие совершать такие действия, являются преступными, и слепое послушание не может извинить тех, кто эти приказы исполняет. К этим действиям нужно прежде всего причислить те, посредством которых по какой-либо причине тем или иным способом уничтожаются целые народы, нации или этнические меньшинства. Такие действия следует решительно осудить как ужасные преступления. И напротив, нужно в высшей степени одобрять мужество людей, не боящихся открыто сопротивляться тем, кто отдаёт подобные приказы. (…)
79.3 (...) Кроме того, представляется справедливым, чтобы законы проявили гуманную предусмотрительность в случае тех людей, которые по мотивам совести отказываются употреблять оружие: пусть они изберут какую-либо иную форму служения человеческому обществу.
80.3 Всякая война, нацеленная на сплошное уничтожение целых городов или обширных регионов вместе с их населением, является преступлением против Бога и самого человека, которое подлежит твёрдому и немедленному осуждению.
Документы II Ватиканского собора. М., «Паолине», 1998. Пер. Андрея Коваля.